вашу заботу оплачивать?

- Вообще-то, - предположил Таран, - по-моему, это как-то связано с дисками,
которые вы мне передали. Может быть, наоборот, хотят вам отдать долг, раз
вы их сохранили, а не выкинули, хотя никто не знал, что они у вас
находятся. Ведь Павел Степаныч никого не успел предупредить насчет этого.
Я, когда зимой приезжал, понятия не имел, где их искать после того, как его
убили. Ну, а теперь небось "те", которым эти диски тоже были нужны, узнали
про вас откуда-то и решили разобраться... Ну, а "наши" захотели вас
защитить.

- Ой ли? - криво усмехнулась Аня. - Боюсь, что если все это и связано с
дисками, то лишь потому, что и "те" и "ваши" просто боятся, не прочла ли их
я и не узнала ли чего-то лишнего.

Тарану сразу как-то поплохело. Он подумал, что эта версия очень даже
убедительна. Если ее принять, то ничего хорошего Аню впереди не ожидало.
Даже если она их действительно не " пыталась посмотреть или не смогла этого
сделать, то для страховки все равно уберут. А заодно, возможно, и его.
Юрку.

"ЧТО-ТО НЕХОРОШЕЕ В ВОЗДУХЕ..."

Правда, через несколько минут Таран сам себя успокоил. Если б Аню
заподозрили в том, что она могла прочесть диски, то не стали бы тянуть с ее
устранением столько времени. Если б она сумела прочитать то, что там было
записано, ее надо было бы убить сразу, а не через три с лишним месяца. И
потом небось инициатором этого дела стал бы сам Генрих Птицелов. Потому что
компакты были нужны ему, а не кому-то из москвичей.

- Нет, - сказал Юрка вслух, постаравшись придать голосу уверенность, если б
насчет этого волновались, то решение было бы совсем другое. И наверно,
гораздо раньше.

- Замечательно! - явно догадавшись, что подразумевается под словами "другое
решение", саркастически произнесла Аня. - И вы спокойно везете меня к такой
публике?

- Аня, - пробормотал Таран, - речь идет о "тех", а не о "наших". Неужели вы
думаете, что за то добро, которое вы нам сделали, вам захотят подлость
организовать?

- О, если б весь мир состоял из таких добрых и наивных мальчиков, как вы,
то никакого зла на земле уже давно не существовало! - несколькб театрально
произнесла Аня.

- Вообще-то я не такой добрый и даже не наивный, - обиделся Юрка. - Просто
я знаю, что говорю.

- Да ничего ты не знаешь! - резко сменила тон Аня. - Именно поэтому тебя
сюда и послали. Очень может быть, что. рожи тех, кто за тобой спрятался,
слишком хорошо известны и органам и бандитам, а кому-то очень хочется
остаться в тени. Вот и решили отправить тебя. Свежего, непримелькавшегося
человечка. К тому же ни черта не знающего о сути дела.

- А ты, надо полагать, знаешь? - Таран тоже перешел на "ты".

- Пока не точно, но догадываюсь. Во всяком случае, почти убеждена, что со
мной разделаются позже, чем с тобой. У меня есть чем торговаться за жизнь,
а ты просто исполнитель, к тому же малоценный.

Юрка понимал, что действительно немногого стоит. То есть, может быть,
Генрих Птицелов его не собирался посылать на смерть. Но кто знает, какие на
самом деле соображения у Коли и его компании? Может, им просто нужен был
человек, которого потом будут безуспешно искать как похитителя госпожи Анне
Петерсон? Но когда найдут, то обнаружится, что назвать заказчика похищения
он не сможет. Потому как будет капитально мертвым.

Таран помнил, как обошлись с неким Костей или Косей, братом злополучной
девушки Полины, из-за которой во время прошлой "командировки" в Москву
Таран влип в целую кучу неприятностей. Именно Кося застрелил Павла
Степановича, у которого Юрка должен был забрать диски. Застрелил потому,
что задолжал пять тысяч баксов "хорошим знакомым", а другие "хорошие
знакомые" предложили ему легкий заработок. Сестра пыталась ему помочь, но
Кося принял "заказ", не дождавшись, пока Полина соберет ему эту сумму. Так
вот, этого Кoстю, как позже стало известно, нашли в снегу со смертельной
дозой метанола в желудке. Для Тарана вполне могут что-то похожее применить.
Прежде всего потому, что он знает в лицо хотя бы Колю и знает, куда отвозил
Аню, а кроме того, может случайно узнать, зачем эта Аня понадобилась Коле.
Например, если Аня догадывается о подлинных причинах своего увоза и, хотя
бы в общих чертах, поведает о них Юрке.

Нет, конечно, ему вряд ли устроят смерть от метанола.

Птицын, если он, конечно, посылал Тарана в Москву с расчетом на то, что тот
вернется живым, сразу поймет, что дело нечисто. Юрка последний раз
прикладывался к бутылке почти год назад, на выпускном вечере в школе. Да и
до этого к водяре испытывал не самые лучшие чувства. Прежде всего из-за
того, что она с его родителями сделала. Пиво или шампанское он еще
принимал, но редко, а от водки отвык почти начисто. И Птицын прекрасно это
знает. Если он всерьез рассердится, Коле и его друганам очень хреново
будет. Не потому, что он именно за Тарана мстить будет - таких у него
двести рыл на довольствии. - а за то, что его попытались кинуть, не
сообщить всей правды.

Но есть ведь и другие способы на тот свет отправить. Тот, кто очень сильно
захочет избавиться от него, найдет такой, чтоб выглядеть невиноватым. Ну, а
перед Генрихом просто по-дружески извинятся за то, что, мол, не уберегли
пацана, и выплатят компенсацию...

Некоторое время Юрка молча рулил, продолжая вести машину туда, где его
вполне могла ждать смерть. Он припоминал подвал, через который его провел
Коля, и еще раз соглашался с той мыслью, что там самое место для убийства.

При этом он искоса поглядывал на Аню. Та сохраняла видимое спокойствие на
лице. Все-таки, несмотря на то что родилась в России и всю жизнь тут
прожила, какие-то национальные черты сказываются. Нет, Таран не стал
припоминать старинный анекдот насчет того, что если эстонцу в пятницу
рассказать анекдот, то к понедельнику он наверняка рассмеется. Ему и в
мысли не приходило заподозрить Аню в тугодумии. Но вот в умении сдерживать
эмоции и даже очень обидные и злые слова говорить хладнокровно - тут
прибалтам не откажешь!

И еще в одном не откажешь - в рациональности мышления. Тут, должно быть,
сказалось влияние немецких и шведских баронов, которые их воспитывали до
1918 года. Правда, об этом периоде - как и об истории стран Балтии вообще!
- Таран имел самые смутные представления, но то, что Аня воспитывалась в
семье, где все было разложено по полочкам и лежало на строго определенных
местах, помнил хорошо.

Вот и сейчас она ведет себя спокойно не потому, что ничего не боится, а
потому, что догадалась, зачем понадобилась крутым людям. И прикидывает, как
вести себя, чтобы выторговать жизнь. Какие-то козыри, несомненно, у нее
есть на руках.

Более того, оценивая Анино поведение на "Красносельской", Юрка вдруг понял,
что она, пожалуй, уже там, еще до начала разговора, догадалась, зачем
прислали Тарана. И скорее всего ждала именно такого развития событий. Может
быть, потому, что все остальные варианты были гораздо хуже, а может быть,
потому, что все загодя продумала. Как вести себя в одном случае, а как - в
другом. Все по полочкам...

Тем не менее, хотя ей удалось посеять в Юркиной голове явные сомнения
насчет благополучного исхода сегодняшнего мероприятия, Таран вовсе не
собирался этим сомнениям поддаваться.

Он хорошо помнил, как во время зимней командировки наделал массу глупостей
и ошибок. И главной причиной их было то, что Юрка сперва начал во всем
сомневаться, потом начал конструировать в мозгу всякие самопальные варианты
и версии, большая часть которых были чистой воды домыслами. На одни домыслы
он грузил другие, третьи, четвертые, а потом принимал решения, исходя из
этих фантастических конструкций. Вроде того, когда не пошел на нужную
квартиру только потому, что счел, будто Полина за ним шпионит. Или когда он
заподозрил Семена в намерении его, Юрку, убить и сбежал из "Волги". Тогда
все в итоге кончилось хорошо, но даже таким дуракам, как Таран, везет не
каждый раз.

Нет, что бы ни было, на сей раз Юрка собирался действовать без всяких там
умозрительных отклонений. Он поступил в распоряжение Коли, к которому его
послал Генрих Птицын, и должен выполнять все его приказы по-военному, то
есть беспрекословно, точно и в срок.

От всех этих сомнений и размышлений Тарана отвлек очередной телефонный
звонок.

- Есть изменения, - объявил Коля, и голос его показался Юрке каким-то
необычным, не то усталым, не то нервным. Было такое ощущение, что этому
Коле жутко надоели все эти вводные и он чувствует какую-то неловкость перед
Тараном.

- Какие? - спросил Юрка тоже с явной досадой, потому что был уже не так
далеко от цели поездки. Оставалось сделать пару поворотов - и через пять
минут "девятка" уже заехала бы в подземный гараж по пандусу.

- Выбирайся на Ярославское шоссе! - все тем же странным голосом приказал
Коля. И отключился.

Таран едва удержался от мата в присутствии дамы. Он только что проехал цирк
на Цветном бульваре и "Кодак-Киномир" (некогда просто панорамный кинотеатр
"Мир"). Посмотрев по карте, Юрка понял, что ехать надо в обратном
направлении и очень далеко, ибо надо было сперва каким-то образом
развернуться, добраться до проспекта Мира, а дальше пилить - аж в район
ВВЦ, или, как его именовал по старинке Коля, ВДНХ. Именно где-то там
проспект Мира превращался в Ярославское шоссе, по которому в принципе можно
не только до Ярославля, но и до Архангельска доехать.

- В чем дело? - довольно равнодушно спросила Аня, когда Юрка с явным
раздражением, хорошо читавшимся на физиономии, развернул машину в обратном
направлении. - Вам новое цэу дали? Вернуть на место?

- Не знаю, - пробормотал Таран. - Все может быть... Он и впрямь подумал,
что, возможно, этот самый Коля получил указание все прекратить и оставить
Аню в покое. Ведь ясно, что Коля - не шибко большой человек. А какие-то
люди покрупнее, между которыми шло соперничество, договорились по-хорошему,
сторговались и решили, что фирма, поручение которой сейчас выполняет Таран,
отдает Аню своим конкурентам за какую-то энную сумму наличными, пакет акций
чего-нибудь прибыльного, виллу в Майами или какую-либо иную компенсацию.

Конечно, такие дела небось на ходу не решаются, но кто его знает, сколько
времени шли переговоры до этого? Может, то, что Юрка все-таки сумел
посадить Аню в "девятку", сыграло роль решающего аргумента. Возможно, эти
банды ходили вокруг Ани, сторожили ее друг от друга, наблюдали за ней, а
боссы в это время торговались, кому что и кому сколько. Потом те, кому
помогал сейчас Таран, решили ввести в игру человека со стороны, способного
увезти девушку без большого шума и драки. Небось уже сообщили боссу, а тот
порадовал партнера по переговорам. Соответственно торг пошел по-иному, и
"тем", должно быть, пришлось поскорее соглашаться на предложения Юркиных
нанимателей, чтоб те не выдвинули еще более невыгодных условий...

Таран поймал себя на мысли, что в очередной раз ударился в предположения и
домыслы, причем без каких-либо достаточно веских оснований. Мало ли почему
понадобилось менять маршрут? Может, там, в подземном гараже, менты
появились или просто подозрения возникли, что эта точка засветилась? Или,
может быть, Юрке просто надо покружить по городу, а его "хозяевам"
убедиться, что за ним никто не приклеился. Наконец, Тарану могли сперва
указать подземный гараж в качестве ложного конечного пункта, а на настоящий
вывести только тогда, когда поняли, что он играет честно и везет свою
пассажирку туда, куда сказали.

Нет, с этими размышлениями, которые сбивают с панталыку и дергают за
нервишки, пора было заканчивать. Юрка даже пожалел, что не является тем
боксером из анекдота, который считал, будто голова нужна, "чтоб в нее
есть". Тому было бы сейчас попроще. Правда, навряд ли Аня села бы к такому
в машину...

Кое-как Таран выбрался на проспект Мира, втиснулся в катящийся по нему
автомобильный поток и второй раз за сегодняшний день прокатился через
площадь Рижского вокзала, только уже не поперек, а вдоль. Дальше он
вымахнул на Крестовский путепровод и довольно быстро доехал до гостиницы
"Космос". Поскольку об этой гостинице шла речь во время инструктажа,
который выслушал Таран, то у него было ощущение, что Коля должен позвонить
еще раз и указать точно, где тут припарковаться.

Коля действительно позвонил, но дал совсем иную команду:

- Жми дальше. Я скажу, где остановиться.

Таран удивился. Но не тому, что Коля распорядился ехать дальше по
Ярославке, а тому, что он не спросил, где Юрка находится. У
"Красносельской" он тоже так говорил, будто наблюдал за Тараном
непосредственно, но там, как представилось Юрке, ему доложили те
соглядатаи, которые "вели" по метро Аню. Получалось, что за Тараном сейчас
стеклят с какой-то машины. Наверняка они его сопровождали всю дорогу.

Черт их тут разглядит, в этой куче автомобилей!

Тем не менее он поехал дальше. Аня и ухом не повела. Вопросов больше не
задавала, сидела спокойно, положив на колени сумочку. Хотя вообще-то Юрка
на ее месте проявлял бы больше беспокойства за свою судьбу. Тем более, что
она, похоже, знала о причинах своего "похищения" гораздо больше, чем Таран.
Неужели она действительно так уж убеждена, что у нее есть какие-то шансы
поторговаться с Юркиными "хозяевами"? Неужели не понимает, что если то, что
она говорила Тарану, верно, то эти ребята просто вымотают из нее ее
"знания"?

Впрочем, Юрка и сам за себя беспокоился. Угроза быть урытым для
"обеспечения конфиденциальности" казалась Тарану все более реальной. Причем
все предыдущие возражения против этой "гипотезы", которые у него
сформировались в течение предыдущего часа, казались ему все более шаткими.
Вплоть до того, что он перестал считать невозможным даже подставу со
стороны Птицына. В конце концов, чужая душа потемки, а Юрка вообще-то знал
о деятельности Генриха Птицелова довольно много. Во всяком случае, намного
больше, чем прочие "мамонты" из рядового состава. И кто его знает, не счел
ли благодетель, что эти знания могут отрицательно сказаться на жизни отряда
и ЧОП "Антарес"? Пристукнуть Юрку в родной области, может, и нежелательно.
"Мамонты" могут задуматься и о своих личных судьбах, а имидж "строгого, но
справедливого" полковника может поколебаться. Иное дело, если Таран
погибнет в Москве, в "командировке". Это будет подано как "несчастный
случай на производстве", от которого никто из "мамонтов" не застрахован.
Речь на могиле, оркестр, слова утешения Надьке... Тьфу!

Юрка опять напрягся и стал гнать от себя гнилые мысли.

Но теперь до конца избавиться от них было просто невозможно. Потому что за
последний год Таран уже неоднократно сталкивался с высшими формами
человеческой подлости. Пожалуй, одной Даши было бы достаточно, чтоб счесть,
что весь мир наводнен гадами и самое лучшее, чего он заслуживает, -
тотальная ядерная война с полным и взаимным гарантированным уничтожением. А
были еще Седой, Дядя Вова и прочие сволочи, поменьше. И хотя от Птицына
Юрка еще не видел настоящих заподлянок, тот не раз намекал ему, что жизнь
Тарана для него вовсе не священная корова. Конечно, что говорилось всерьез,
а что, как говорится, "в воспитательных целях", Юрка и сейчас понять не
мог. Но о том, что Птицын считает себя вправе посылать людей на смерть,
знал четко.

Отвлечься от неприятных дум Тарану удалось только попыткой определить, кто
же сидит у него на хвосте. Конечно, наиболее простым способом было
притормозить у тротуара. Те, кто проедет мимо, - явно не "хвосты", тот, кто
остановится сзади или спереди,- явный кандидат в "подозреваемые". Однако
тормозить не хотелось. Неизвестно, как на это отреагирует Коля.

Поэтому Юрка поехал с такой скоростью, чтоб каждый желающий мог его
обогнать. Дорога, в общем, не была забита до предела, и простора для
маневра оставалось достаточно. Вместе с тем Таран не доводил скорость до
совсем уж "еле-еле душа в теле" и не создавал помехи дорожному движению.
Теперь он прикидывал, какая же из сзади идущих машин не спешила его
обгонять. Такой он приметить не сумел. Впрочем, потом Юрка сумел
сообразить, что "хвост" на самом деле может быть не только позади, и стал
присматриваться к тем машинам, что ехали впереди него, не уходя в отрыв.
Вычислить точно автомобиль, откуда, по его мнению, Коля руководил движением
"девятки". Таран так и не сумел. Может быть, потому, что как-то
подсознательно предполагал увидеть тот самый "Чероки" с тонированными
стеклами, на котором Коля вез его с аэродрома. Кроме того, он пытался
припомнить машины, стоявшие в подземном гараже, но ничего похожего
поблизости не видел.

Новый звонок раздался тогда, когда Юрка уже подъезжал к МКАД.

- Сворачивай на Кольцевую и езжай вправо! - распорядился Коля.

Таран подчинился. И даже охотно. Этот поворот резко сократил число, так
сказать, "подозрительных" машин. Юрка постарался приметить и тех, кто
выезжал на МКАД непосредственно следом за ним, и тех, кто выехал на
Кольцевую непосредственно впереди него. Грузовики он как-то сразу сбросил
со счета и стал приглядываться к легковым. Некоторые из тех, что шли сзади,
сразу же пронеслись мимо него, вырвавшись на простор широкой магистрали. Из
тех, что шли впереди, большая часть тоже усвистала вперед. Более-менее
близко от "девятки", спереди и сзади, остались лишь три машины, которые
вместе с ней выворачивали с Ярославки.

"НЕХОРОШАЯ ДАЧА"

Одна из них, белая "шестерка", явно выглядела по-дачному. На крыше, на
решетчатом багажнике, просматривались какие-то ящики, прикрытые мешковиной,
а по бокам от них были приторочены лопаты и грабли. Эта "шестерка"
находилась довольно близко от Тарана, и он видел сквозь лобовое стекло, что
в салоне разместилось целое семейство. Хотя сегодня был только четверг,
мужик вполне мог взять отгул, дабы провести пересев своих огородных
культур, которые побило майскими заморозками. Тем более что на эти
выходные, кажется, явно намечалось потепление. В общем, "шестерку" Юрка в
расчет не взял.

Вторая машина вызывала больше подозрений. Во-первых, потому, что это была
какая-никакая иномарка - "Фольксваген-Гольф", которая вообще-то могла легко
обогнать и "шестерку", и "девятку", но почему-то никуда не торопилась.
Во-вторых, у "Фольксвагена" стояли тонированные стеклами разглядеть, что у
него внутри, было непросто. С другой стороны, Юрка мог бы поклясться, что в
подземном гараже, где он прощался с Колей, такой иномарки не
просматривалось. Конечно, "Фольксваген", наверно, мог подъехать и забрать
Колю уже после того, как тот отправил Юрку на дело, однако Таран, по идее,
приметил бы его пораньше. Как это ни удивительно, в Москве ему гораздо чаще
попадались на глаза "Мерседесы", "Ауди", "БМВ", "Вольво" и прочие машины
более высокого класса. Те ему здорово примелькались, а вот "Гольфа" он
точно до Ярославского шоссе не видал. Когда он появился, Таран, правда,
тоже не помнил, но, во всяком случае, уже после того, как гостиница
"Космос" осталась позади.

Наконец, третья машина, которая шла впереди, была больше других похожа на
"хвост". И Юрка был почти убежден, что именно там сидит Коля, контролируя
действия Тарана и управляя ими. Прежде всего потому, что машина была
довольно стандартной серой "Волгой", которые в глаза не бросаются. "Волг"
такой расцветки Юрка видел за сегодняшний день не один десяток по всей
трассе своего путешествия. И поскольку он, конечно, не запоминал их номера,
то не мог уверенно сказать, были это разные машины или одна и та же. Ну и в
довершение всего Тарану казалось, будто именно такая же "Волга" находилась
в подземном гараже, когда он оттуда уезжал. "Волга" катила по МКАД метрах в
пятидесяти от "девятки" Тарана и, похоже, не собиралась от него отрываться.

Для того чтоб это дело проверить, Юрка решил прибавить ходу и догнать чудо
нижегородской техники. Или, по крайней мере, сделать вид, что собирается ее
обогнать.

Он прибавил газу и начал помаленьку доставать "Волгу". Но не тут-то было.
"Тридцать первая" тоже прибавила и сохранила дистанцию неизменной. Конечно,
Юрка испытал было соблаз