сохранить вам жизнь. Между прочим, сегодня, Анечка, я сам
был, выражаясь языком дедушки Ленина, в "архитрудном положении". Менты,
которых на нас навели наши лучшие друзья после Гитлера, меня продали этим
друзьям. Не отходя от кассы. И они пихнули меня в "Волгу", приставили
пистолет к голове и заставили вести телефонные переговоры с Юрой. Можно
было отказаться, упереться - и где бы я сейчас был? Не хочу говорить при
даме грубых слов. Попробуйте и вы пойти на компромисс с совестью. Иногда
эта сделка приносит ощутимые выгоды...

- К Кольцевой подъезжаем, - вклинился Таран.

- Выруливай на МКАД и жми по кольцу против часовой стрелки. То есть вправо,
- распорядился Коля. - Я скажу, где дальше поворачивать будем.

- А что вы, собственно, от меня ждете? Конкретно? - продолжила Аня
прерванный разговор.

- Извините, но это "конкретно" вам будут рассказывать другие. Я человек
небольшой и малознающий. Мне просто приказали руководить вашей доставкой.

Некоторое время ехали молча.

- Ярославка по курсу, - доложил Юрка.

- Мимо едем, - отмахнулся Коля, - наш поворот на Ленинградке. Все прочие
проезжаем.

До Ленинградки тоже добирались без разговоров, и, когда подкатили к
развязке, Коля объяснил очень коротко, чтоб Таран нужный "лепесток" выбрал:

- От Москвы поедем.

От Москвы так от Москвы. Сейчас, после всех этих передряг, Таран был готов
хоть на Северный полюс ехать. Тем более если за бензин и дальше будет
платить Коля.

Однако по Ленинградскому шоссе проехали не так уж и далеко. Когда миновали
поворот на Шереметьево, Коля велел сворачивать, и далее Юрка под его
командой петлял по дорогам где-то в районе между Ленинградским и
Дмитровским шоссе. Тем не менее бензина вполне хватило, чтоб доехать до
какого-то дачного поселка. Он был чем-то похож на тот, из которого полчаса
назад они смотались. Может быть, дачи только постарше возрастом. Более
основательные, бревенчатые, непохожие ни на новорусские виллы с гектарной
территорией, ни на пролетарские скворечники, прилагавшиеся к шестисоточным
участкам. Поселок скорее всего строило какое-то солидное
научно-промышленное ведомство в блаженной памяти 50-е.

Вот к воротам одной из таких дач и подкатила "девятка", управляемая
Тараном. Внешне дача выглядела совсем неухоженной и даже заброшенной. И
располагалась она очень необычно, в тупичке.

Две асфальтированные улицы пересекались буквой Т. "Девятка" ехала, условно
говоря, по "ножке" этой буквы. Юрка думал, будто Коля прикажет сворачивать
налево или направо, но он велел ехать прямо. То есть в неасфальтированный и
заросший крапивой промежуток между двумя высокими деревянными заборами. В
нем и трех метров ширины не было, а впереди тоже просматривался какой-то
забор, маячили непроглядные кусты и деревья - явный тупик, из которого на
первый взгляд проехать куда-то дальше было невозможно. Разве только пешком
пройти, если там, в дальнем заборе, какая-то дырка имеется.

На самом деле тупичок имел форму буквы Г, и "девятка", шелестя бортами по
крапиве, смогла свернуть направо, а затем проехать еще метров двадцать. Вот
тут-то и обнаркились ворота с калиткой, за которыми, однако, кроме буйной
растительности, ничего нельзя было рассмотреть.

- Посидите немного, - сказал Коля, вылезая из машины.

- Я скоро.

Он подошел к воротам, нажал кнопку звонка, и минут через пять за калиткой
послышались шаги. Открыли не сразу," похоже, здешние жители гостей не ждали
и изучали обстановку. Тем не менее, должно быть, ничего угрожающего не
нашли. Калитка так и не открылась, но зато лязгнул стальной засов и
распахнулись узкие створки, которые придерживали два внушительных мужичка.

- Заезжай, - махнул рукой Коля.

Тарану пришлось напрячься, чтобы не царапнуть бортами об эти прочные
сварные, но очень узкие ворота. По его разумению, машина покрупнее в них и
вовсе не протиснулась бы.

Миновав ворота, "девятка" оказалась на маленькой, засыпанной гравием
площадочке. Справа, если смотреть от ворот, находился деревянный, обитый
ржавой жестью гараж на три машины, а слева, в глубине двора, сквозь кусты и
деревья с трудом просматривалась рубленая двухэтажная дача. Сложена она
была из серых от времени бревен, штукатурка на кирпичном фундаменте заметно
пооблупилась, крыша выглядела скорее ржавой, чем крашенной суриком, рамы и
наличники белили лет двадцать назад, а резное крылечко просто-напросто
покосилось.

Овчарка здесь тоже имелась, но сидела на цепи и на приезжих гавкать не
стала. Только оскалилась на Тарана с Аней и зарычала: мол, попробуйте
отсюда стрекача задать! Живо цапну, если что!

- Все, приехали! - весело сказал Коля. - Топайте за мной. Юрик, отдай
ребятам ключи, они машину поставят.

Таран, конечно, спорить не стал. Он понимал, что теперь эта "девятка"
должна исчезнуть отсюда как можно быстрее. Что с ней дальше будут делать
перекрашивать и перебивать номера, разбирать на запчасти, топить в реке,
бросать где-нибудь, а потом заявлять в угон, как утверждал Коля в начале
операции, - Юрку интересовать не должно. Ему сейчас самое главное -
побыстрее домой вернуться. Конечно, не мешало бы и пожрать. Все-таки он не
настолько плотно днем у тещи пообедал, чтоб к вечеру не проголодаться.

Некоторые мрачноватые мыслишки, однако, не давали Юрке расслабиться. Хотя
вроде бы все получилось более-менее прилично, но все же вовсе не так, как
замышлялось. Почему и отчего - это знает Коля, да и то не в полном объеме.
Стрельба, два трупа минимум, не считая собаки, два усыпленных жлоба,
которые, проснувшись, могут рассказать своему шефу о деталях разборки, -
все это не здорово. Поставив себя на место Колиного шефа. Таран подумал,
что вопросов к ответственному исполнителю будет до фига и больше.
Собственная судьба Юрки тоже просматривалась очень туманно. Вполне могло
быть так, что и Коля, и Юрка, после того как Аня окажется под контролем
здешнего "крестного", должны будут исчезнуть... Здешняя дачка очень к тому
располагает.

Тем не менее Таран решил не поддаваться этим нехорошим предчувствиям и не
делать поспешных выводов. Именно поэтому он послушно пошел следом за Колей
и Аней по узкой тропинке, ведущей к крыльцу.

ТЕ ЖЕ И ФРОСЯ

На этом самом крылечке, облокотясь на перила, стояла, покуривая, рослая и
полная баба, с пышной каштаново-рыжеватой завивкой, в джинсах и вязаной
кофте, поверх которых был надет передник. Возраст ее определить было очень
трудно. За тридцать - это точно, но вот к сорока этот возраст приближался
или уже к пятидесяти - фиг поймешь.

- Гостей привез, Коленька? - пророкотала она очень низким контральто. Что ж
так, нежданно-негаданно?

- На то причины есть, - немного вымученно ухмыльнулся Коля. - Неожиданный
визит. Знакомься: мальчика зовут Юра, девочку - Аня.

- Очень приятно, - баба оскалила золотые зубы. - А я - Фрося. Здешняя
хозяйка.

- А по отчеству? - спросила Аня.

- Просто Фрося, - подчеркнула хозяйка не очень ласковым тоном. Дескать,
ишь, любопытная какая! Скажи тебе отчество! Может, еще и фамилию спросишь?!

- Нам бы подкормиться малость, - скромно произнес Коля. - Найдешь
чего-нибудь?

- Найдем...- хмыкнула Фрося. - Как раз ужинать собирались. Даже сто грамм
могу налить, если свои не привез.

- Не привез, - вздохнул Коля, - слишком торопились, понимаешь?

- Понимаешь, понимаешь... - передразнила Фрося, и Таран понял, что ей все
эти "гости" создали много лишних проблем. Вероятно, Фрося очень не любила,
когда здесь, на даче, появляются какие-то лишние люди, тем более те, о
прибытии которых загодя не предупреждают. Юрка четко себе представил, что
Коле, едва он останется с Фросей тет-а-тет, придется выслушать по своему
адресу кучу теплых слов.

Но внешне хозяйка старалась поменьше выказывать свою неприязнь и
настороженность к гостям.

- Ну, заходите в хату, - пригласила она.

Интерьер этого жилища заметно контрастировал с удручающим внешним видом. В
сенях, например, лежал аккуратный линолеум, имелась вешалка городского
типа, висело, зеркало.

- Тапочки берите, - сказала Фрося, вытащив из-под вешалки две пары мужских
шлепанцев и босоножки без каблуков для Ани.

Аня пристроила на вешалку свой нежно-зеленый плащ,

Таран с Колей куртки повесили, сняли обувь и надели тапки. В сенях имелась
деревянная лестница с резными перилами, ведущая на второй этаж, а также две
двери, одна из которых вела в горницу, а вторая - на кухню.

В горнице на полу вообще лежал паркет, покрытый лаком, на стенах над двумя
диванами висели ковры, стоял большой телевизор с экраном в 51 дюйм и видак
JVC. Стол, стулья - все было, может, и не самым модным по нынешним
временам, но довольно дорогим. Сквозь занавески на окнах Таран углядел
немаловажную деталь: между оконными рамами были прочные стальные решетки.
То ли хозяйка опасалась, что ее украдут вместе с ее богатствами, то ли ей
не хотелось, чтоб ее гости покидали дом через окно...

- Посидите тут пока, - предложила Фрося. - Пойду на стол накрою. Коленька
мне поможет, а вы телик посмотрите, можете кассету про любовь поставить...

Юрке недолго было догадаться, что Фрося собралась в спокойной обстановке
расспросить Колю, отчего да почему. То, что, когда хозяйка ушла с Колей на
кухню, там включили на полную мощность магнитофон, подтвердило это
предположение.

Аня воспользовалась предложением включить телевизор, но тоже не для того,
чтоб его смотреть и слушать, а для того, чтоб ее диалог с Тараном не
подслушивали.

- Ты уверен, что мы отсюда уедем? - спросила она вполголоса.

- Уверен, - хмыкнул Таран. - Здесь компьютеров, похоже, не водится, так что
работу по специальности тебе здесь не найдут. А мое дело вообще закончено.
Я должен был тебя доставить - и доставил, куда велели. Теперь они должны
меня обратно вернуть.

- Домой, к маме, папе и твоей сестренке... Лизочке, кажется? - прищурилась
Аня.

- Смотри-ка, запомнила! - ухмыльнулся Юрка.

- О, я всегда вспоминаю ее кошечку! Рыжая, короткошерстная, египетской
породы. Такую можно представить себе на коленях у Клеопатры.

- Сказать по правде, - хихикнул Таран, - она Муську на помойке нашла. Еще
котенком.

- Ну и что? - пожала плечами Аня. - Многие после августа разорились и не
смогли содержать дорогих животных... Хотя, конечно, не представляю себе, до
чего надо дойти, чтоб выбросить кошку или собаку на улицу. По-моему, это
все равно что ребенка бросить.

- Тут я недавно в газете читал, что одна мамаша своего сына на помойку
выбросила, - с яростью произнес Юрка, отчего-то представив себе, как его
собственный Лешка дрыгает ножонками посреди кучи мусора. - За такие дела
убивать надо!

- Согласна, - кивнула Аня. - Маму - за то, что выбросила сына, а папу - за
то, что бросил маму.

Коля с Фросей толковали, видимо, энергично, хотя и недолго. Минут через
пять Фрося вернулась и сказала с самой радушной улыбкой на роже, которую
только смогла изобразить:

- Просю к столу!

Кухня оказалась маленькой, с самодельной, но довольно аккуратной мебелью,
газовой плитой и холодильником "Розенлев" - должно быть, точно таким же,
который приснопамятный товарищ Саахов уплатил в качестве калыма за
"невесту", которую для него похитил Шурик из "Кавказской пленницы". Смешно,
но Таран, который смотрел этот старинный фильм уже много раз, только увидев
"Розенлев", нашел в своей нынешней ситуации нечто общее с тем фильмом.
Как-никак Шурик там тоже был непосредственным похитителем, но передавал
девицу "кунакам влюбленного джигита", а самого заказчика и знать не знал.
Только там была комедия, а здесь фиг его знает еще, чем кончится...

Стол в кухне был накрыт скромненько, но со вкусом. На середине стояла
сковородка с жареной картошкой и мясом - того и другого поровну, в большой
эмалированной миске навалом лежали всякие соленья: огурчики, зеленые
помидоры, маринованный чеснок и квашеная капуста. Само собой, имела место
бутылка. Солидный такой фирменный пузырь "Smimoff". Персональными были
только ложки, вилки и граненые стакашки.

Как уже не раз отмечалось, Юрка водяру не любил и даже, сказать сильнее, не
переносил на дух. Но почему-то сегодня, когда нервишки ему сильно
подергали, он вдруг почуял подсознательную тягу к спиртному. Конечно, Юрка
не сразу решил выпить, тем более что успел вспомнить о печальной судьбе
Коси, которого напоили метанолом, но, когда Фрося налила стаканчик Ане и та
не отказалась, решил плюнуть и поддаться искушению...

То, что за столом их оказалось четверо, а парни, охранявшие двор, к
застолью не присоединились, подсказывало, что хозяйке не требуется
знакомить их с нежданными гостями.

- Ну, - провозгласил Коля, подняв стопку, - за встречу, черт побери!

Бряк! - стакашкичокнулись, Таран опрокинул свой единым духом, все прочие
тоже осушили до дна.

- И-эх! - порадовался Коля, накалывая на вилку соленый огурчик. - Хорошо
пошла! Закусывай, Анечка! Не стесняйся!

Лично Таран стесняться не собирался. Он то картошку с мясом ложкой греб, то
соленья на вилку цеплял. Голова оставалась ясной, а веселья прибывало.
Вторую стопку Юрка выпил уже без каких-либо сомнений и с чувством глубокого
удовлетворения. Нет, он вовсе не окосел и себя вполне контролировал. Во
всяком случае, вовсю жевал и языком старался не болтать. А вот Коля, то ли
с утра не пожравши был, то ли у него нервы после кратковременного
пребывания "в плену" шибко расшатались, явно веселился не в меру. Во всяком
случае, впечатление было, что он не двести грамм принял, а малость
побольше.

Само собой, его явно потянуло к Ане. И он то уговаривал ее побольше
картошечки есть, то огурчик попробовать с чесноком, то еще чего-то. Потом
его повело на анекдоты. Сначала более-менее приличные, без мата.
Рассказывать он их, видать, любил, но не умел. Фрося, конечно, смеялась.
Таран тоже подхихикивал из вежливости, Аня по той же причине скромно
улыбалась, но все равно надо было признать, что из Коли массовик-затейник
никудышный, во всяком случае, хуже, чем стрелок.

После третьей стопки - в ней всего-то полста граммов было! - Коля уже вошел
в раж и пошел загибать анекдоты, рассчитанные в принципе на чисто мужскую
компанию, в крайнем случае на дам типа Фроси. Тарану и то не по себе было.
Аня, однако, особого отвращения к матерщине не выказывала. Может, на нее
три стопки подействовали, как наркоз, а может, она вовсе не была такой уж
рафинированной интеллигенткой по жизни. Тарану даже показалось, будто ей
нравятся Колины ухаживания. В принципе по своему личному опыту - имеется в
виду Даша, которая, будучи первостатейной шлюхой, изображала перед Тараном
высокую духовность, чистоту и невинность, - Юрка знал, что верить той
маске, которую надевает на себя баба, ни в коем случае нельзя. Вполне
возможно, что и Аня эта самая отнюдь не предана своему Гене, а готова
гульнуть при удобном случае.

Фрося веселилась вроде бы больше всех, но внимательно следила за
обстановкой. Когда картошку с мясом доели, а литровая бутылка разошлась на
четверых - все вровень пили! - она объявила:

- Ну все, господа хорошие, пора мне остальных кормить. Отдохнуть не хотите
ли?

- Фрось! - прижал руку к сердцу Коля. - А как насчет еще пузырика? Неужели
жалко, а?

- Привез бы с собой ящик, - безапелляционно заявила хозяйка, - мог бы хоть
до усрачки жрать. А у меня лишней нет. Все, гуляй! Мне еще вас на ночь
устроить надо. Наверху две комнаты есть, большая и маленькая. В одной две
койки, в другой одна. Кого куда?

- Вопрос, конечно, интересный...- Коля так откровенно посмотрел на Аню, что
чуть не проглотил ее пьяными глазами.

Таран вообще-то хотел сказать, что надо их с Колей поместить туда, где две,
а Аню - туда, где одна. Но как-то засомневался, потому что не мог
однозначно предсказать реакцию Ани. Однако того, что она выдала. Юрка и
вовсе не ожидал. Аня заявила:

- Нам с Юрой в большой комнате, а Коле отдельно...

- Не понял...- просипел Коля. - Вы чего... это самое, да?

- Представь себе! - весело сказала "фрекен Петерсон" несколько более
развязным тоном, чем обычно. - А ты что, до сих пор не сообразил, что если
б он - тут она подчеркнуто нежно обняла ошалелого Тарана за плечи - был мне
никто, так я бы с ним куда-то поехала?

Коля густо выдохнул и произнес несколько упавшим голосом:

- Тады ой. Извиняюсь! Не усек.

Должно быть, он еще сохранил способность к логическому мышлению.

Надо сказать, что Таран при всей ошеломленности этим неожиданным заявлением
сообразил, что на самом деле, конечно, Аня вовсе не собирается с ним
трахаться, а просто-напросто убеждена в том, что Юрка - человек
здравомыслящий и даже в поддатом состоянии к ней приставать не будет. Спать
в отдельной комнате ей, очевидно, показалось менее безопасным, ибо никто не
гарантировал, что Коля к ней не полезет. А при Таране он, даже если совсем
ум потеряет, все же не решится приставать. Поэтому Юрка не стал, выражаясь
дипломатическим языком, ни подтверждать, ни опровергать Аниных заявлений.

- Ну вот и разобрались, - порадовалась Фрося. - Пошли за мной, молодежь.
Покажу вам здесь удобства.

Хозяйка для начала продемонстрировала сортир, вполне городской, со сливным
бачком, который находился в закутке рядом с кухней. Потом со словами "Ну,
если кому подмыться надо..." показала ванную с газовой колонкой. Аня
веселенько хихикнула, а Таран смущенно кашлянул - уж очень Фрося была
проста!

Потом поднялись наверх. Большая комната, где предстояло разместиться Юрке и
Ане, располагалась над горницей и была примерно такой же по площади.
Кровати были похожи на те, что употребляются в номерах недорогих
провинциальных гостиниц. Стояли они головами к глухой стене, напротив пары
зашторенных окон. Шкаф, туалетный столик с зеркалом, очень модный, наверно,
в 70-х годах, еще до Таранова рождения. У его родителей когда-то такой тоже
имелся, но потом по пьяни папаша пульнул в него утюгом, а потом, когда мать
с маленьким Юркой, перепугавшись, убежали к соседке и заперли квартиру
снаружи, - схватил топор и порубал этот столик в щепки. Впрочем, черт с
ним, с этим столиком, хуже было бы, если б папаша их рубить начал...

- Белье свежее, - прорекламировала себя, родимую, Фрося. - У нас тут вроде
гостиницы, только бесплатной... Ну, отдыхайте, ребятки. Дверь, чтоб никто
не помешал, можете на задвижку закрыть. До утра беспокоить не буду... В
общем, пошла я. Надо еще Колю пристроить, а то его развезло сильно.

Когда Фрося вышла, Таран поглядел на окна. На них тоже, как и на первом
этаже, стояли прочные решетки. Аня в это время подошла к двери и заперла ее
на задвижку.

- Проверяешь, не убегу ли я? - улыбнулась она, и Таран только сейчас
углядел, что Аня тоже довольно пьяненькая. - Нет, и не собираюсь. Очень
жить хочу, понимаешь? И по возможности - хорошо.

- Живи, кто мешает, - зевнул Юрка, ощущая сильную усталость и желание как
следует придавить подушку. Ответил он, конечно, явно не в кассу. Небось сам
оказался одним из тех, что помешал Ане нормально жить с папой и мамой.

- Кто мешает? - Аня явно потеряла все свое прибалтийское хладнокровие. - И
ты еще спрашиваешь?!

- Но ты все-таки добровольно сюда приехала... - произнес Юрка в некотором
недоумении.

- А куда денешься? - сказала эта прагматичка. - Вам я нужна живая, а "там"
- мертвая. Из двух зол выбирают меньшее.

- Ладно. - Таран еще раз зевнул и стал раздеваться. Оставшись в трусах и
майке, он забрался под одеяло и блаженно вытянулся. Кайф! Лишь бы голова
завтра не болела. Ну, может, бог помилует, двести пятьдесят - это в
принципе немного. А водка качественная, не самопал. Хотя, конечно, зря он
буханул. Почти год не принимал, кажется...

- Поверни башку в сторону! - потребовала Аня. - Я тоже лягу.

- За ради бога! - Таран послушно отвернулся, ибо ему все Анины прелести
были глубоко пофигу.

Раздевалась Аня, как показалось Юрке, намного дольше, чем следовало. По его
скромному разумению, на ней прикида было вовсе не много. Во всяком случае,
не столько, сколько на капусте. Явно не училась раздеваться за тридцать
пя