от уже  два
года обитал за кордоном, а вот Штык  точно  был  в  курсе  дела.  Между  тем
говорить  или  даже  заикаться  о  том,   что   его   прислал   Штык,   Вене
строго-настрого запретили. Посланца сурово предупредили, что в  этом  случае
он найдет успокоение в  кислотном  стоке  местного  химкомбината.  Вениамина
отправляли именно с тем расчетом, что Максимов его не знает и будет теряться
в  догадках,  откуда  этот  хмырь  взялся.  Так  что   маленькое   сообщение
метрдотеля, пожалуй, стоило намного дороже 500 рублей...
   - Я не знаю, о ком  вы  говорите...  -  промямлил  Веня.  Максимов  решил
сделать вид, что поверил. Ему Бенина испуганная морда уже  все  подтвердила.
Но пугать этого "шестеря" своей осведомленностью не стоило. Пусть сперва все
озвучит.
   - Ладно, - Произнес Кирилл Петрович, - не знаете, так не знаете.
   Докладывайте дальше то, о чем вас просили.
   - Дело в том, что вчера почти так же неожиданно, как и ваша дочь, сменили
место  своего  пребывания  еще  два  человека.  Мне  их  имена   неизвестны,
естественно, но их хорошие знакомые почему-то убеждены, что вы можете помочь
этим двум людям вернуться. И тем самым, конечно/поможете возвратиться  домой
Маше и Жене.
   - Понятия не имею, о ком идет речь, - заявил Максимов.  -  Я  в  основном
занимаюсь торговыми операциями. Может, вам следовало в милицию обратиться?
   - Еще раз замечу, - виновато произнес Веня, - я только  передаю  то,  что
мне сказали. Наверно, у этих людей были основания для того, чтоб  обратиться
к вам. Конечно, они просили, чтоб вы как можно скорее отреагировали  на  мое
сообщение. Их очень устроило бы, если б все урегулировалось в  течение  этой
недели. Они просили передать, что с вашей дочерью и внуком обращаются  очень
вежливо и корректно. Наверно, излишне напоминать,  что  если  за  упомянутую
неделю соглашение не будет достигнуто,  то  обращение  может  измениться.  -
Скажите, Вениамин, - криво усмехнулся Максимов, хотя  ему,  вообще-то,  было
невесело, - вы случайно не Институт международных отношений  заканчивали?  У
вас в речи некие дипломатические нотки проскальзывают.
   -  Я  областной  институт  культуры  закончил,  -  признало  Веня,  -  по
специальности руководитель хорового  коллектива.  А  нынешняя  жизнь  -  она
быстро дипломатии учит... - У вас все? - спросил Максимов.
   - Практически все, - кивнул Веня, - за исключением еще двух пунктов.
   Люди,  которые  послали  меня,  просили  вас   предупредить,   чтобы   вы
воздерживались  от  всяких  односторонни  действий.  Это   может   негативно
сказаться на положении Маши и Жени. Ну, и последнее. Поскольку вам, наверно,
нужно будет с кем-то проконсультироваться, навести справки и так  далее,  то
ответа от вас ждут завтра, в 18.00. Позвоните 77-55-33  -  запомнить  легко.
Телефон сотовый, нигде не зарегистрирован и вообще  как  бы  не  существует.
Условитесь о  месте  и  времени  следующей  встречи.  Но  уже  не  со  мной,
естественно, а с более компетентными людьми. На  этом  деловая  часть  нашей
беседы завершена. Можем поужинать...
   - Благодарю вас, - сказал Кирилл  Петрович,  -  но,  к  сожалению,  я  не
голоден. Могу возместить вам расходы и откланяться.
   -  Насчет  расходов  можете  не  беспокоиться.  Я  никак   не   пострадаю
материально. Жалко, если все эти блюда пропадут...
   - Пригласите любимую девушку! - процедил Максимов и вышел.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

   В нескольких десятках километров от Москвы,  посреди  невысоких  лесистых
холмов, прятался некий поселок, внешне очень похожий на дачный.  Разумеется,
не на тот, где живут шестисоточники, посвящающие весну, лето и осень  трудам
по выращиванию  фруктов,  овощей  и  корнеплодов,  а  на  элитный,  то  есть
окруженный солидным внешним забором и охраняемый не хуже, чем стратегическая
база.
   Когда-то, на заре российской демократии,  "борцы  с  привилегиями"  жутко
шипели на коммунистов по поводу того,  что  они,  провозглашающие  с  трибун
"Мир,  труд,  свобода,  равенство  и  братство  всех  народов",  живут  себе
припеваючи за этими  заборами,  под  охраной  кагэбэшных  церберов  из  9-го
управления. И это в то время, как  народ  выстаивает  очереди  за  водкой  и
колбасой! Потом, когда демократия - правда, при отчаянной поддержке  генсека
ЦК КПСС! - одержала победу над недостроенным  коммунизмом,  визг  по  поводу
привилегий мигом прекратился.
   Демократы стали поспешно переселяться в элитные поселки,  окруженные  все
теми же заборами и охраняемые все теми же церберами. Возможно,  потому,  что
очередей за водкой и колбасой не стало, равно  как  и  денег  у  трудящихся.
Поскольку популярность демократов по причине многочисленных  "пирамидальных"
надувательств и регулярных невыплат жалованья резко упала, ездить  вместе  с
народом на трамваях и "Жигулях"  они  перестали,  и  жить  в  коммуналках  и
"хрущобах" им тоже стало неудобно. Опять же люди большого бизнеса  вовсе  не
хотели  разделить  судьбу  тех  своих  мелких  и  средних  коллег,   которых
периодически отстреливали в подъездах  и  на  выходе  из  бань,  взрывали  в
автомобилях и тем или иным образом мочили в сортирах.  Так  что  число  этих
элитных поселков, удаленных не только от широких  масс  и  нецивилизованного
криминала, но и от экологически вредных городов, за годы  демократии  сильно
выросло.
   Впрочем, к данному конкретному поселку все выше  сказанное  относилось  в
меньшей  степени.  По  своей  сущности  он  был  гораздо   ближе   к   таким
широкоизвестным ныне закрытым  городам,  как  "Арзамас-16",  "Челябинск-40",
"Красноярск-70" и так далее. Никаких бомб тут, правда, не собирали,  зарядов
для них никто не держал и даже радиоактивных отходов  не  хранили.  Спутники
американского АНБ, регулярно пролетавшие над этой точкой, ничего  такого  не
регистрировали. Они не фиксировали также запусков ракет, зондов,  взлетов  и
посадок каких-либо аппаратов  нового  поколения,  хотя  при  данном  поселке
имелась вертолетная площадка, откуда время от времени взлетали  относительно
старые "Ми-2" и "Ми-8".
   По  всем  официальным  и  неофициальным  данным  здесь  находился   Центр
трансцендентных методов обучения, сокращенно  -  ЦТМО,  где  разрабатывались
методики сверхускоренного обучения  различным  наукам:  иностранным  языкам,
программированию, истории, политологии и так  далее.  Хотя  с  точки  зрения
классической науки название сего заведения представляло полную  ахинею,  ибо
"трансцендентное",   согласно   философии   Иммануила   Канта   из    города
Калининграда,  представляет  собой  нечто,  не   поддающееся   познанию,   а
следовательно, то, с помощью  чего  никак  нельзя  чему-либо  обучать,  ЦТМО
успешно  функционировал  и  приносил,  должно  быть,  немалые  доходы  своим
сотрудникам. Центр не входил в систему-j РАН или какой-либо иной академии  и
являлся сугубо  частной  организацией.  Здесь  никогда  не  было  проблем  с
недостатком  финансирования,  "утечкой  мозгов"  за  рубеж,  которыми  нынче
"славится" российская наука.
   Примерно в то время, когда господин Максимов вел  переговоры  с  Веней  в
ресторане "Маргарита", рабочий день в ЦТМО тоже подходил  к  концу.  Большая
часть сотрудников покидала учреждение и расходилась по домам. Однако, строго
говоря, рабочий день в Центре не  кончался  никогда.  В  некоторых  отделах,
секторах и группах велись посменные  круглосуточные  исследования,  и  в  то
самое время, когда одни сотрудники, усталые,  но  довольные  возвращались  в
родные дома, другие  заступали  на  ночную  смену.  Кроме  того,  у  многих,
особенно у руководящего персонала ЦТМО, домашний  отдых  мог  быть  в  любое
время прерван внезапным звонком с работы. Увы, хорошая и обеспеченная  жизнь
заставляла мириться с некоторыми неудобствами.
   Итак, формально рабочий день завершался. Казалось  бы,  уж  кому-кому,  а
директору ЦТМО профессору Сергею Сергеевичу Баринову никто не мог  запретить
покинуть  рабочее  место.  В  отличие  от  других  директоров,  он  мог   не
беспокоиться, что его вдруг потревожит какой-нибудь  министр  или  президент
академии и потребует срочно отчитаться о выполнении программы  исследований.
Точно так же можно было не бояться звонка из Минфина,  ибо  ни  копеечки  из
госбюджета Центр не расходовал.
   Министр по налогам  и  сборам,  правда,  возможно,  мог  побеспокоить  но
почему-то этого не делал. Налоговая  полиция  предпочитала  устраивать  свои
"маски-шоу" подальше от стен ЦТМО.  Возможно,  дабы  избежать  неоправданных
потерь в живой силе и технике ибо служба  безопасности  Центра  была  вполне
способна  отразить  несанкционированный   наезд   мотострелкового   и   лаже
воздушно-десантного батальона со штатной техникой  и  вооружением.  Так  что
господин профессор мог бы преспокойно уйти домой, поужинать  и  наслаждаться
благоуханием летнего вечера во дворе своего трехэтажного особняка.  Все-таки
62 года - это возраст, когда надо избегать перегрузок.
   Однако Сергей Сергеевич все еще находился на работе. В его кабинет прибыл
начальник СБ Центра, бывший  полковник  7-го  ГУ  КГБ,  Владимир  Николаевич
Комаров. И вовсе не с тем, чтоб доложить о том, что никаких происшествий  не
случилось. Правда, на самой территории ЦТМО и впрямь ничего существенного не
произошло, но, как ни странно, профессора очень беспокоили события,  которые
вроде бы не имели прямого отношения к подведомственной ему научной епархии.
   - Ну, и  что  же  ты  выяснил,  Николаич?  -  спокойно  спросил  Баринов,
поглаживая седеющую бороду. Комаров знал, что сие свидетельствует  о  некоем
внутреннем волнении шефа.
   - Общая картина такая. Примерно в час  тридцать  Климкова  с  ребенком  в
сопровождении Степана Талицкого и собаки Альмы вернулась домой с прогулки.
   Галина Теребенько за пять-десять минут до этого пошла за покупками. Через
двадцать минут к  подъезду  подъехала  "Скорая  помощь",  из  которой  вышли
женщина-врач и два  санитара.  Консьерж  Рысаков  Егор,  следуя  инструкции,
спросил, как говорится, "куда и к  кому".  Врач  доложила,  что  прибыла  по
вызову из 32-й квартиры к Семеновой Антонине Ильиничне. Навстречу им из 32-й
квартиры  спустилась  гражданка,  известная  Рысакову  как  Семенова   Ольга
Николаевна, дочь тонины Ильиничны. Семенова Ольга работала у владельца  32-й
квартиры бизнесмена  Панина  Сергея  Ивановича  в  качестве  домработницы  с
проживанием, но, естественно, в квартире прописана не была. Панин  в  данный
момент находится с семейством на Кипре. С его разрешения Семенова поселила в
квартиру больную мать. Это произошло две недели назад, а младшая Семенова  в
доме за месяц до этого - прошу запомнить.
   - Запомним, - кивнул профессор. - Продолжай.
   - Бригада "Скорой" в сопровождении Семеновой Ольги поднялась на  лифте  к
32-й квартире. Консьерж Рысаков слышал лай собаки  из  33-й,  но  не  придал
этому какого-то серьезного значения, потому что  Альма  и  раньше  лаяла  на
незнакомых людей через дверь. Спустя еще полчаса бригада  и  Ольга  Семенова
спустились вниз с каталкой, на которой находилось  укрытое  простыней  тело.
Рысаков никаких вопросов не задавал,  потому  что  считал,  будто  это  тело
принадлежит Антонине Семеновой. Ольга  Семенова  плакала  и  несла  в  руках
большую, но, судя по всему, не очень тяжелую сумку. Рысаков предполагал, что
там могла находиться одежда, которую  Ольга  несла  в  морг,  чтоб  обрядить
покойную мать. Это тоже следует запомнить, Сергей Сергеевич.
   - Не беспокойся, у меня еще хорошая память! - осклабился Баринов.
   - Еще через полчаса в подъезд вернулась Галина Теребенько. Она около двух
минут поразговаривала с Рысаковым, обсуждая с ним смерть Антонины Ильиничны,
и, в частности, заметила, что с неприязнью  относилась  к  Ольге  Семеновой,
потому что последняя проявляла излишнее любопытство. Кроме того,  Теребенько
рассказала Рысакову о том, что буквально рядом с  домом  ее  остановили  два
милиционера, которые взялись проверять документы и даже предлагали пройти  в
отделение, хотя паспорт Теребенько был в порядке. Отвязались они от нее лишь
после того, как со двора выехала "Скорая"...
   - Понятно, - кивнул Сергей Сергеевич.
   - Галина поднялась на этаж, после чего  спустя  несколько  минут  истошно
закричала. Рысаков  решил,  что  она  подверглась  нападению,  и,  дозарядив
табельный пистолет, бросился в лифт. Поднявшись на лестничную  площадку,  он
обнаружил там Галину Теребенько в истерике. Оказывается, когда она позвонила
в 33-ю квартиру, будучи  уверена,  что  Мария  Климкова  и  Степан  Талицкий
находятся дома, то ей в течение нескольких минут никто  не  открывал.  Тогда
она решила открыть дверь своими ключами и, войдя в прихожую, увидела на полу
трупы Талицкого и собаки.
   Марии Климко и ее сына в квартире не оказалось. Рысаков вызвал милицию, а
райотдел   проинформировал   нас.   Прибывшая    с    милицейской    группой
служебно-розыскная собака  стала  проявлять  беспокойство  и  у  двери  32-й
квартиры, поэтому решено было в присутствии понятых взломать дверь. На  полу
в приихожей был обнаружен труп Семеновой Антонины Ильиничны - той самой, что
якобы была увезена в морг на "Скорой". При вскрытии удалось установить,  что
Семенова,  Талицкий  и  собака  Пльма  погибли  от  сильнодействующего  яда,
относящегося к курареподобным. Яд  был  введен,  скорее  всего,  при  помощи
шприц-иголок, выпущенных из стреляющей авторучки. Иголки после убийства были
изъяты из тел, но следы от уколов сохранились. Картина  смерти  почти  точно
совпадает с известными вам случаями убийства пенсионерки  Нефедовой  в  селе
Васильеве летом 1999 года, а также чиновника областной администрации  Бориса
Витальевича Евсеева осенью того же года.
   - Выводы? - спросил Баринов.
   - Можно еще немного деталей, Сергей Сергеевич? Выяснилось  что  гражданка
Семенова Антонина Ильинична, 1934 года рождения, на  самом  деле  скончалась
еще 23 мая 1990 года. Паспорт ее был украден и использовался  до  1995  года
некой Лавровой Александрой Филипповной, 1935 года рождения, профессиональной
мошенницей, трижды судимой по соответствующей статье УК. Последний срок -  6
лет - отбыла совсем недавно. Освобождена летом 2001 года, то есть примерно в
то время, когда Ольга Семенова привезла  в  квартиру  Панина  свою  "больную
мать". В здешнем ОВД Семенова Ольга Николаевна на  временное  проживание  не
регистрировалась, по картотекам ранее судимых лиц с такими Ф.И.О. несколько,
но ни одну из них  ни  Теребенько,  ни  Рысаков  опознать  не  могли.  Тогда
составили фоторобот, попробовали вычислить по имеющимся фотографиям  -  тоже
ничего не сыскалось.
   - Просто девушка еще ни разу не попадалась, - заметил Баринов. - Ладно.
   Раз ты с выводами не торопишься, я тебе сам  сообщу  то,  что  уловил  из
твоего доклада. А ты,  если  твое  мнение  в  чем-то  с  моим  не  сойдется,
выскажешься позже.
   Согласен?
   - Так точно.
   - Первое. Операция по похищению Климковой и ее сына была задумана минимум
полтора месяца назад, когда Панин принял на работу так называемую  "Семенову
Ольгу". В течение месяца, видимо, она  вела  наблюдение,  присматривалась  к
соседям,  пыталась  завести  знакомство  с  домработницей.  Затем  появилась
небольшая проблема, то есть, в натуре, госпожа Лаврова, которая  мест  после
отсидки на зоне была рада пожить  в  приличном  том,  в  каком  качестве  ее
собираются использовать, бабуля, конечно, знать не знала.  Должно  быть,  ей
сказали, что придется пожить тут, пока чистую ксиву с  московской  пропиской
не сляпают. "Ольга" всем и каждому жужжала в уши насчет того  что  "мама"  у
нее болеет и вот-вот концы отдаст. Соответствен  но,  для  консьержа  ничего
удивительно в том, что за бедной бабулей "Скорая" приехала, не было. Так же,
как и в том, что ее ногами вперед вынесли. Но на самом деле вынесли не ее, а
Марию Климкову. Скорее всего, усыпленную выстрелом из той же  авторучки,  из
которой убили Степана, бабушку Антонину дробь  Александру  и  собаку  Альму.
Только шприц-тюбик был не ядом снаряжен, а снотворным.
   - А ребенок? - с заметным недоверием произнес Комаров. -  Его  ведь  тоже
надо было вынести... Конечно, я понимаю, что  он  мог  в  сумке  находиться,
которую "Ольга" унесла. Но вообще-то  -  это  я  по  своим  внукам  знаю!  -
полугодовалый детеныш орет очень даже  громко.  И  вряд  ли  его  смогли  бы
незаметно мимо консьержа пронести. К тому же если на то пошло, то  отличить,
везут под простыней труп старухи или спящую молодую бабенку,  можно  уже  по
одному обстоятельству. Все-таки спящие люди обычно дышат, к тому же грудь  у
кормящей мамочки намного заметнее, чем у  бабки,  высохшей  и  отощавшей  на
баланде-я эту Лаврову-Семенову сам поглядел. То есть  лично  для  меня  Егор
Рысаков -  не  свидетель,  а  подозреваемый  в  соучастии.  Кстати,  и  Галя
Теребенько - тоже, хотя и в меньшей степени. В общем, я, не дожидаясь  вашей
санкции, перевез их сюда и поместил на пятый режим.
   - В принципе  это  ты  правильно  сделал,  -  задумчиво  произнес  Сергей
Сергеевич. - Обоим  там  теперь  делать  нечего.  Здесь,  при  помощи  нашей
спецтехники, мы сможем узнать намного больше... Тем  более  что  этих  ребят
могут в любую минуту подчистить. Ведь консьерж и Ольгу видел, и "медиков", а
Галя - Ольгу. Только вот с пятого режима ты их все же переведи на четвертый.
Обратно пересадить проблемы не будет.
   - Как скажете, - хмыкнул Владимир Николаевич.  -  По-моему,  вы  считаете
Рысакова непричастным?
   - Ну, особо убедительных  аргументов  в  поддержку  его  причастности  ты
все-таки не привел. Насчет ребенка, который буд орать, если его  положить  в
сумку - это несерьезно. Ребенка тоже можно  усыпить  надолго.  Правда,  есть
опасность, что в закрытой сумке он задохнется, но думаю, что,  забравшись  в
машину они его  оттуда  быстренько  вытащили.  Во-вторых,  насчет  того  что
Рысаков мог увидеть, что дама дышит. Существуют  снотворные,  которые  резко
увеличивают периодичность дыхания - это раз. Санитары своими  спинами  могли
загородить от Егора тело, лежащее на каталке - это два.  Так  что  пока  все
вполне правдоподобно, хотя и нуждается в проверке.
   - Максимова будем информировать? - спросил Владимир Николаевич.
   - Конечно, будем, хотя, возможно, работают не против него, а против Гриши
Климкова. Но Гришу сейчас отыскать трудно, поэтому я думаю, что  не  позднее
завтрашнего дня Кирилла проинформируют "те".
   - Если уже не проинформировали, - заметил Комаров.
   - Ну, тогда надо с  минуты  на  минуту  ждать  связи  по  СППК.  Занятно,
конечно, кто это мог так оборзеть. Тамошние губернские, по-моему, ни за  что
не решились бы. А здешним, московским, Максимов нигде дорогу  не  переходил.
Или у тебя другие сведения?
   - Нет, по моим данным, он  тут  действовал  исключительно  осторожно,  не
отклоняясь от наших инструкций.
   - На контактах с нами его засечь не могли?
   - Все было аккуратно. Но кто даст стопроцентную гарантию?
   -  Эту  гарантию  должен  давать  ты,  Николаевич.  Ты   профессиональный
"наружник". Мало того, что тебе положено  уметь  стеклить  так,  чтоб  никто
этого не видел, но ты должен уметь сделать всякую слежку за нами  технически
и даже теоретически невозможной.
   -  Сергей  Сергеевич,  если  б  речь  шла  только  об  обычных  средствах
наблюдения, то я бы мог дать стопроцентную гарантию. Но когда речь  идет  об
арсенале, подобном вашему, - я пас.
   - И слава богу, потому что это не твоя сфера. На этот случай У меня  есть
специалисты. Твоя задача - защищать меня от двуколки, которую Козьма Прутков
просил не забывать даже при наличии железной дороги...
   Тут послышался протяжный писк.
   -  Ну  вот,  и  СППК  заработал,  -  Баринов  поглядел  на  экран  своего
компьютера, - Судя по  коду  -  Максимов.  Стало  быть,  вы  правы,  товарищ
полковник?
   - Там увидим... - вздохнул Комаров.

НА ПЯТОМ РЕЖИМЕ

   Егор Рысаков очнулся от  холода.  Впечатл