тим лифтом никто без господина Антона
воспользоваться не сможет. Эта фигулина считывает с руки рисунок его
папиллом, короче, отпечатки пальцев и всей лапы. Потом вводит в компьютер,
где уже есть образец. В общем, проверяет. После этого компьютер
разблокирует кнопки подъема-спуска - и можно ехать.

- А что там, на крыше? - спросила Аня, по-прежнему держась за Тарана обеими
руками.

- Там вертолет, - лаконично ответил капитан.

- А почему вы сказали, что там похуже будет?

- Потому что там могут оказаться не очень разумные люди. Верно, господин
Антон?

- Я сделаю все, что в моих силах...- пробормотал босс. - Но вы тоже должны
мне гарантировать жизнь!

- Гарантируем, гарантируем! - отмахнулся Ляпунов. - И жизнь, и свободу, и
стремление к счастью... Все, на хрен, гарантируем, если твой мудак Магнус
не начнет палить.

- Я же сдал вам Полину! - завопил Антон. - Это уникальная девушка!

- Полина - это хорошо, - нервно бросил Ляпунов. - Но без Ани - она просто
шлюха очкастая!

- Фи, как грубо! - произнес низким дамским голосом один из бойцов, и Таран
понял, что в лифте присутствует Милка. Конечно, "королева воинов", у
которой речь была довольно простой и даже мат прорывался регулярно,
несколько иронизировала. А вообще-то она была явно сердита. Потому что ей,
похоже, очень не нравилось, что Аня так крепко ухватилась за Юрку.

Таран за то, что Полину обозвали "шлюхой очкастой", конечно, не обиделся,
но его здорово заинтересовало, почему это вдруг Полина ничего не стоит без
Ани. Выяснять, однако, оказалось некогда: кабина остановилась.

- Господин Антон выходит первым! - распорядился Ляпунов. - За ним я, потом
Топорик, Аня, Таран и Мила, остальные сзади. Открывай!

Антон приложил свою жирноватую лапу к сканеру, и двери разошлись в стороны.
Таран с радостью нюхнул почти свежего воздуха, когда следом за Топориком
выскочил в небольшой застекленный зальчик, дожно быть, устроенный над
выходом из лифта для укрытия от дождей. Через стекла была хорошо видна
плоская крыша невысокого здания, со всех сторон окруженного лесом, а также
бело-голубой вертолет "Ми-8", стоявший на крыше, метрах в двадцати от
выхода из лифта. Просматривались также две фигурки в камуфляже, нервно
прохаживавшиеся около вертолета.

- Бегом! - приказал Ляпунов, немного подпихнув господина Антона стволом
автомата. - Вперед, если жить хотите!

Антон, несмотря на свою тяжеловесность, очень бодро припустил в сторону
вертолета, за ним дунули капитан, Топорик, Юрка и Милка, ухватившие под
руки Аню, а остальные трое немного приотстали. И вскоре Таран понял почему.

Бу-бух! - негромко ударило за спиной. Дзыннь-ля-ля! - из надстройки
полетели стекла. Те двое, что стояли у вертолета, тоже были из числа
"мамонтов", потому что на этот взрыв не обратили внимания. Они были заняты
своим делом, контролировали два люка, ведущие на крышу в обход лифта.

- Грузимся! - заорал Ляпунов. - Быстро! Заводи керосинку!

Первым в отодвинутую дверь вертолета впихнули господина Антона, которого
Топорик несколько невежливо толканул в зад, за ними Юрка и Милка буквально
занесли Аню, а потом запрыгнули все прочие. Ляпунов заскочил самым
последним, когда лопасти крутились вовсю и колеса "Ми-8" уже не касались
асфальтовой крыши.

- Газуй! - приказал Ляпунов пилоту, вертолет немного задрал хвост и
рванулся вперед, слегка накренившись и постепенно набирая высоту.

- Лишь бы "стингер" не пустили...- пробормотала Милка.

- Уйдем! - уверенно произнес капитан. - Теперь все нормально будет...

Таран между тем обнаружил, что совсем неподалеку от него в салоне вертолета
сидит, точнее, полулежит, откинувшись на спинку кресла, явно бесчувственная
Полина.

- Она живая? - спросил Таран у Милки, которая сняла шлем и вязаную маску,
немало удивив Аню.

- Дышит, но ни хрена не чувствует, - отозвалась воительница. - Говорят, что
со вчерашнего дня в себя не приходила. Ты, говорят, с ней на пароходе
катался?

Теперь Таран разглядел в глубине салона еще и Тину.

- Катался, - вздохнул Таран.

- Бесстыжая твоя морда, - сказала Милка без обиняков. И отвернулась, всем
видом показывая, что такого аморального типа, как Таран, она больше не
уважает.

- Ладно тебе, - произнес Юрка, рискнув погладить Милку по бронежилету с
наспинной стороны. - Я исправлюсь, честное пионерское. Ты лучше расскажи,
как вы до меня добрались.

- Нас не за тобой посылали, - мрачно ответила Милка. - Вот за ней в
основном (Милка мотнула головой в сторону напряженно прислушивавшейся к
разговору Ани). Приехали куда-то, тихо заменили у господина Антона личную
охрану. Сели в его вертолет и вместе с ним прилетели сюда. Антон, конечно,
как культурный человек, повел нас сперва к Полине и еще какой-то бабе,
которые вчера сюда приехали. Полина вообще в отрубе, а вторая, - на сей раз
Милка мотнула головой в направлении нахохлившейся Тины,- тоже придуроч-ная
какая-то, ничего не помнит и мелет херню какую-то. Потом их наверх
отправили, а господин Антон повез нас к этой (опять кивок в сторону Ани).
Глядим - ты в ихней шкуре. Вот и прибрали. А как выходили, что там за
разведка была - не знаю. Можешь у Сереги спросить, только он все одно не
скажет.

- Это понятно...- вздохнул Таран. - Мы люди маленькие, нам много знать не
надо.

- Куда вы меня везете? - спросила Аня. - Опять предложите "хорошую работу"?

- Девушка, - вежливо произнесла Милка. - Ты сидишь - и сиди. Один хрен, от
тебя ничего не зависит. Не была б ты такая умная - жилось бы тебе спокойно.
Куда привезут, что ты там делать будешь - уже не твоя забота.

- Прекрасная перспектива! - саркастически произнесла Аня и наконец отцепила
руку от Тарана, что Милке очень понравилось.

Между тем вертолет все летел, и Юркустало клонить в сон, потому что
усталость наконец-то взяла свое. Он откинул голову на подголовник кресла и
наглухо заснул. Последнее, что запомнил, была Милка, которая сняла с него
тяжелый шлем.

- Сыми ты этот горшок... - по-матерински сказала она. - Вояка!

...Разбудили Тарана только тогда, когда вертолет уже стоял на земле. Было
еще светло, но понять, куда они прилетели, Юрка сразу не сумел. Он,
конечно, немного выспался, но с голодухи еле ноги переставлял.

- "Мамонты", в автобус! - распоряжался Ляпунов. Бойцы уже выпрыгивали на
бетонную площадку, окруженную деревьями, к бело-голубому вертолету задом
подавали тягач, а чуть поодаль какие-то мощные люди в штатском уводили
господина Антона, Аню и Тину к большому черному джипу. Полину в этот момент
на носилках грузили в машину с красным крестом. Все это Таран разглядел
только краем глаза. Да и то очень узкого, потому что глаза у него все еще
слипались. Он еле шел, и если б его Милка не поддерживала, то непременно
споткнулся бы.

Но все-таки до автобуса она его дотащила, и там Таран заснул вторично,
правда, ненадолго, потому что автобус, как видно, должен был только
перевезти "мамонтов" с одного края летного поля на другое. Там стоял
транспортный самолет, возможно, даже тот самый "Ан-26", на котором Юрка
улетал в "командировку". Только теперь лететь пришлось не в пассажирском
салоне, а в грузовом, или, как его важно назвал здешний борттехник,
транспортно-десантном отсеке. Как эта машина поднималась в воздух, Таран не
запомнил, потому что заснул, едва уселся на лавочку и привалился к теплому
боку Милки. С другого боку сидел тоже очень большой и теплый Топорик,
который заботливо снял с себя вязаный подшлемник и натянул его Юрке на уши,
потому что на высоте было очень даже прохладно.

Потом Тарана разбудили на месте посадки, довели до родного "мамонтовского"
"ГАЗ-66", куда погрузили буквально по системе "за руки, за ноги". Там он в
очередной раз заснул и проснулся уже на базе "мамонтов", "разоруженный и
разоблаченный", как выразилась Милка, которая вместе с бойцами закатывала
Тарана в койку. Народ при этом, кажется, ржал, поскольку когда с Юрки
стащили трофейную камуфляжку и тельняшку, то под всем этим оказался еще и
шикарный костюм с рубашкой и галстуком. Сути шуточек Юрка все равно не
понял, а если и понял, то не запомнил. Все это двойное одеяние с Тарана
сняли, укрыли одеялом, и уж тут он заснул до самого утра.

ГОРЕЧЬ УСПЕХА

По подъему Тарана не будили, и в этом ничего необычного не было. В
"бойцовской" роте всем, кто накануне был "на боевых", давали отоспаться.
Разбудили его только тогда, когда вся команда Ляпунова - их в общей
сложности, не считая Тарана, было десять человек - собралась на завтрак.
Умыться и побриться, конечно, не забыли, переоделись в свой нормальный
камуфляж и, построившись в колонну по два, к которой примкнула вынырнувшая
откуда-то Милка, отправились жрать.

После завтрака - он, как положено, был усиленный - Тарана опять повело в
сон, но на сей раз поспать не пришлось. Ляпунов приказал ему отправляться
на доклад к Птицыну.

Таран, конечно, этого вызова ждал. И, вполне естественно, немного
волновался. Потому что нахлобучка, как ему казалось, даже в чисто
воспитательных целях, предстояла немалая. Хотя вроде бы все делал по
инструкции, и Аня, и дискета, и Полина, будь она неладна, оказывается,
попали совсем не в те руки. И из-за этого десять бойцов во главе с самим
Ляпуновым вынуждены были совершить налет на эту самую "Раболато-рию", или
как ее там, рисковать жизнью и так далее.

Птицын, конечно, как всегда, мрачно-непроницаемый, выслушав доклад, что
боец Таран прибыл, велел Юрке садиться.

- Ну, - произнес он, - докладывай от и до всю свою одиссею - от момента
встречи с Колей и до того, как состыковался с группой Ляпунова.

Таран начал рассказывать. Конечно, по вопросам чисто деловым и боевым ему
нечего было стесняться. А вот насчет всяких там мимоденежных общений с
Аней, Фроськой, Василисой и Полиной язык с трудом поворачивался. Тем не
менее Юрка, героически пересиливая себя, говорил начистоту. И видел, что
брежневские брови Птицелова отображают некую двойственную реакцию
полковника. С одной стороны, подчиненный явно впал в аморалку, с другой -
проявлял искренность, достойную поощрения.

- Все? - спросил Птицын, когда .исповедь кающегося грешника была закончена.

Таран тяжко вздохнул и кивнул:

- Так точно.

- "Ну что тебе сказать про Сахалин?" - Птицын процитировал песню, которая
была сочинена еще до Юркиного рождения, а потому Таран не врубился, при чем
тут этот шибко далекий остров. Он даже подумал, не собирается ли Генрих его
туда спровадить.

Однако следующая фраза сняла это недопонимание поколений.

- Знаешь, - с легким уважением к Юрке произнес Птицелов, - а ты растешь
помаленьку. По крайней мере, если шкодишь, то уже не боишься в этом
признаться. И действия свои анализируешь грамотно. Ты, конечно, влип в
такие обстоятельства, где хрен поймешь, как надо крутиться. Я даже не
говорю про этот последний этап. Потому что там, конечно, тебе
просто-напросто повезло во многих местах. Хотя бы в том, что оказался в
одной точке с Сережкой в одно и то же время, а не на час раньше или, того
хуже, на час позже. Но в остальном работал хорошо. С трубой, конечно, ловко
вышло, если не привираешь. Вообще-то умение быстро соображать в нашем деле
не менее важно, чем умение быстро и точно стрелять. Но этот последний этап
- не главное...

Птицын задумчиво потер чисто выбритый подбородок. Юрка хотел спросить: "А
что главное?" - но Генрих его опередил:

- Главное в том, что ты осторожно и без суеты повел себя, когда столкнулся,
громко говоря, с неведомым. То есть с этой Полиной, мать ее за ногу. Я бы,
скажу откровенно, сам мог спасовать. С трудом себе представляю такие
неравные условия. Девка может кого хошь заморочить, мысли читает с дальних
дистанций и вдобавок явно сдвинута на сексе.

- Я думал, - признался Таран, - что вы мне насчет ее способностей не
поверите.

- Не поверил бы, если б мне знающие люди кое-что не объяснили. Я человек
уже немолодой, опять же воспитанный на марксистско-ленинской философии,
которая всякие такие дела считала брехней, а экстрасенсов - шарлатанами или
фокусниками. Однако же в Генштабе у нас одно время группу экстрасенсов
содержали, да и КГБ, говорят, ими немало занимался. Возможно, и сейчас
что-то такое имеется, только из-за недостатка финансирования, поди-ка,
заглохло. А вот частники, как видно, заинтересовались. Денег немерено, и
многим охота еще прибавить. Разве не приятно знать загодя, кто какие акции
будет скупать, а какие обваливать? Приятно! Или, например, как здорово,
если конкурент под твою диктовку будет работать, сам того не замечая? Я уж
не говорю, что можно с правительством и министрами сделать, если на них
какую-нибудь Полину натравить! Понимаешь, что можно наделать, если иметь
такую силу?

- Догадываюсь, - вздохнул Таран.

- Вот этот тип, которого Ляпунов взял, господи Антон, немалые деньги на это
тратил. И эту бывшую базу, сокращенную по ходу выполнения ОСВ-2, превратил
в подпольный научный центр. К нему частично перешли те спецы, которые для
нашего здешнего Дяди Вовы всякую новую шмаль из отходов химкомбината
делали. Есть несколько человек из-за кордона, которых Интерпол ищет. Но
наркота, даже самых сверхновых модификаций, - это просто товар. Он сразу
приносит им большие бабки и позволяет финансировать дальнейшие, более
глубокие разработки психотропных препаратов.

- Вроде того, каким зимой Полину, Магомада и прочих накачали?

- Да, и таких. Но они, понимаешь ли, слишком приметны. Сразу видно, что
человек не в себе. Роботы, и все. Сейчас они хотят такие системы придумать,
чтоб человек был вроде бы вполне нормальный и внешне ничем не выделялся, но
на самом деле был управляем не хуже, чем те же биороботы. Улавливаешь?

- Но это ж химия, - заметил Таран, - а при чем тут Аня и Полина?

- В деталях, Юра, я тебе это объяснять не смогу - сам толком не знаю. Могу
только сказать, что компьютерные программы, оказывается, тоже могут влиять
на мозг не хуже наркотиков. Сочетания цветов, звуков, символов всяких могут
тебе повлиять на какой-то участок мозга, и ты поведешь себя так, как это
нужно тому, кто это запрограммировал. А выдать эту программу можно через
обычный телевизор, который ты смотришь каждый день. Глядишь, допустим,
какое-нибудь кино, перебивается оно рекламой, и ты в момент запоминаешь
какое-нибудь словосочетание типа: "Галлина бланка, буль-буль!" В день по
десять раз, в неделю по семьдесят, а то и больше. Я лично не знаю, может,
этот "буль-буль" и рассчитан только на то, чтоб люди бульон из кубиков
варили, но кто мне опровергнет, что сто разных реклам в смеси не приведут к
тому, что у меня в психике что-нибудь сдвинется? А?

- Не знаю...- пробормотал Таран. - Я про "буль-буль" не думал.

- То-то и оно. Мы-то не думаем, а кто-то, может быть, уже давно все это
дело просчитал. А есть еще всякие видеоклипы, музычка, игровые программы -
и все это на мозг действует.

- Так это все телевидение, - заметил Юрка, - а ведь Аня компьютерными
программами занимается. Компьютеры-то не у всех есть...

- Да. Но те, у кого они есть, от них не отлипают. Тем более что современный
компьютер - это и телевизор, и видеопроигрыватель, и средство связи, и еще
много чего, выражаясь рекламным языком, "в одном флаконе". В том числе,
кстати, средство шпионажа, воровства и вредительства. Вторая сторона
медали, так сказать. Запусти через компьютерные линии какой-нибудь вирус
своему конкуренту, взломай его коды, сними копии с какой-либо деловой
переписки - в два счета его объегоришь... Аня в своей родной фирме
"Малекон" занималась вроде бы защитой собственной локальной сети от всяких
там хакеров-кракеров. Но при этом, как недавно удалось выяснить, она
разработала и систему, так сказать, "контрудара". То есть ежели
компьютерный взломщик пытается пройти через ее сервер, то подцепляет вирус
на свой компьютер и в момент остается без программного обеспечения. И новое
потом установить не может. Вот такие дела.

- Ну, а господину Антону это мешало? - спросил Юрка.

- Мешало. Потому что он давно подбирался к этому "Ма-лекону". Дело в том,
что хоть сам по себе "Малекон" - фир-мушка небольшая, через нее крупные
люди серьезные дела делали, и прежде всего, конечно, за кордоном. И он
очень хотел знать, какие именно, поэтому нанял команду хакеров, которые
регулярные атаки на нее проводили. Вначале они в этот "Ма-лекон" проходили,
как хотели, но тут Анечка им дорогу перешла. Причем, как выяснилось, она не
только им компьютеры испортила, но и самим мозги набекрень поставила...

- Как это?

- Опять же в деталях не знаю. Видимо, вирус, который она им посадила, имеет
свойства и на мозги действовать. Из того, что довольно путано сообщил Гена
Сметанин, выяснилось, что тут причастна Полина. У нее там, куда мы ее
поместили после зимней истории, сняли то ли запись биотоков мозга, то ли
еще что-то. И каким-то образом Полина эту запись оттуда сперла и унесла с
собой. А потом эта самая запись угодила к Ане, которая ее вмонтировала в
свою вирусную программу.

- Так это она была на тей дискете? На 18-09? - догадался Таран.

- Не буду ни подтверждать, ни опровергать, - ухмыльнулся Птицын. - Сам не
знаю. В общем, хакеров пришлось увозить в дурку, и они оттуда, возможно,
еще не вышли. А господин Антон решил зайти с другого бока. Он решил
надавить на господина Колтунова, гендиректора этого "Малекона". Сначала
хотел перекупить его, потом начал угрожать. А тому, как видно, и денег
хотелось, и жизнь дорога показалась... В общем, уважаемый Виктор Сергеевич
решил, мягко говоря, все, что просят, продать, а потом тихо исчезнуть. Но у
него ведь и старые друзья были, которых забывать не стоит. Они сделали вид,
будто ничего не заметили, дали ему спокойно уехать в нашу область,
пообещали кое-какие протекции и даже чемоданчик с деньгами. А когда он за
чемоданчиком приехал на своей скромной "шестерочке", чемоданчик
взорвался...

- Так зачем же этому Антону понадобилась Аня, раз ее шеф уже все продал?
удивился Таран.

- Разве я сказал, что он все продал? - ухмыльнулся Птицелов. - Я сказал,
что он решил все продать. Но он ведь сам не знал секретов той системы,
которую Аня разработала. И просто решил продать Аню. На Антона работал Зуб,
который начал ее обкладывать. Ну, а добрые люди решили Аню защитить. И ты
принял в этом участие...

- А потом что произошло, почему она все-таки к Антону попала?

- Пока еще не знаем, - вздохнул Птицын. - Есть версия, что это Полина
провернула по указанию Зуба, а возможно, и не она. Потому что у господина
Антона, кроме нее, еще какие-то экстрасенсы были. И почему Полина в
летаргический сон впала - неясно. Умные люди разберутся. Не загружай голову
крыша поедет. Я и так тебе много лишнего сказал, хоть и знаю, что ты не из
болтливых. Понимаешь?

- Так точно.

- Ну, а раз так, то езжай к Надьке. Я тебе, по-моему, месяц отпуска обещал?

- Я уж забыл...

- А я помню. Надевай свой трофейный костюмчик, если его Милка уже отпарила
и погладила, рубашечку с галстучком и отправляйся домой. Ботинки, конечно,
у тебя не вполне под костюм, но, наверно, денег хватит купить новые... И
вот что, совет от мужика мужику. Не кайся перед Надькой. Мне рассказал - и
ладно. А то, знаешь, не хотелось бы, чтоб у вас все наперекосяк пошло. Я
ведь вам кум, кажется?

- Скорее все-таки крестный... - вздохнул Юрка.

- Ну, и то славно. В общем, иди переодевайся. Через полчаса я тебя отвезу к
Надьке. Ботинки где-нибудь по дороге купим...

Таран сначала отправился к Милке, в ту самую комнатуш-г ку, где они с
Надькой начинали семейную жизнь.

Милка от скуки делала приседания с пудовыми гирьками в руках. Таран
прикинул, что ему бы лично столько нипочем не сделать. Да, блин, есть
женщины в русских селеньях!

Радости по поводу своего появления Таран не отметил. Милка зло бросила на
пол гири - как только доски не проломала! - и мрачно спросила:

- За костюмчиком пришел?

- Да, - робко произнес Юрка.

- Забирай! Мог бы и сам отпарить и погладить. Ни в жисть бы не стала
делать, если б Генрих не прика