стучат об этой
подозрительной машине. Можно, конечно, регулярно менять машины, прятать
наблюдателя в крытом кузове, но тогда примелькается сама точка, с которой
наблюдают. То же самое - сажать наблюдателя в дом напротив. Во-первых,
ежели у этого наблюдателя по чистой случайности нет квартиры в этом доме,
то надо либо эту квартиру арендовать - а это недешево! либо вообще
покупать, что совсем дорого. Можно, конечно, пристроиться на чердаке или у
окна на лестничной клетке, но там жильцы могут заметить и принять за воров.
А вот ларек - дело верное. Сидит человек, торгует, скучает, на ; улицу
смотрит. И, кстати, его кто-нибудь сторожить может, так что и напарником
никого не удивишь.

Уже перейдя улицу, Юрка подумал, что вообще-то на этом месте должны быть
две точки, которые наблюдают за подъездом. Одна - Коли и его товарищей, а
другая - "тех", конкурентов. Поэтому если он правильно прикинул, то где-то
поблизости должен был находиться еще один ларек или что-то подобное.

И точно - ларек был. Он стоял уже на этой стороне, улицы, чуть подальше, у
въезда во двор. Но развернут был окном поперек улицы, что давало прекрасную
возможность рассматривать всех входящих в подъезд.

Где чья точка, конечно, Таран разбираться не собирался.

Но отчего-то почувствовал, будто находится если не в перекрестье прицелов,
то уж взглядов - точно. Хотя, кстати сказать, эти самые ларьки могли быть
самыми мирными торговыми заведениями.

Это нехорошее ощущение заставило Юрку побыстрее проскочить в подъезд через
просматриваемое из ларьков пространство. Не бегом, конечно, но по меньшей
мере ускоренным шагом.

В подъезде он почувствовал себя чуточку спокойнее. На лестнице было тихо,
никаких шагов и голосов не слышалось. Похоже, что и в квартирах жильцов не
было - как-никак, рабочий день только-только перевалил за середину.

Юрка стал неторопливо подниматься наверх, на ходу просматривая записочку,
которую написала "фрекен Петерсон":

"Геночка! Будь другом, сходи ко мне домой, забери дискету номер 18-09. Она
очень нужна Юре. Ты его помнишь, он нам зимой помогал телевизор везти.
Целую, Аня".

Когда Таран добрался до квартиры 56, то ощутил легкий мандраж, хотя
вообще-то умел сохранять хладнокровие и в более крутых ситуациях. Ему уже и
взрываться доводилось, и в перестрелках участвовать, и под завалом лежать,
и по горящим домам бегать, и машины с трупами в проруби топить, но в чужую
квартиру он еще никогда не лазил. И рука у него, прямо скажем, немного
дрожала, когда он, вытащив из кармана Анины ключи, взялся отпирать замки.
Всего их было два, для одного требовался простой плоский ключик, а для
второго - большой, с двойной бородкой, как от сейфа. Первый замочек
открылся с очень слабеньким скрежетом, а вот второй громко щелкнул - будто
выстрелил. Аж эхо по лестнице пошло. Тарана при этом словно бы током
дернуло. Но тем не менее никто в соседних квартирах не зашумел, не
завозился. То ли все привыкли, что замок у Петерсонов так громко щелкает,
то ли просто никого не было дома. А может, замок щелкал не так уж и громко,
просто это Юрке с непривычки показалось.

В общем, дверь открылась, и Таран проскользнул в квартиру, а дверь
постарался закрыть помягче, чтоб не грохнула.

Еще переступая порог, Юрка думал, что будет делать, если вдруг, допустим,
Анины родители почему-то окажутся дома. Вдруг решили ни с того ни с сего
отпуск прервать и, ничего не сообщая дочери, приехали? Но тишина, стоявшая
в комнатах, подсказывала, что Юрка зря волнуется.

Теперь требовалось добраться до Аниной комнаты. Конечно, заблудиться в
трехкомнатной квартире было сложно, но Таран очень опасался что-нибудь
сдвинуть, свалить или переставить, нарушив здешний порядок, отчего господа
Петерсоны могут догадаться, что в их жилище проникал посторонний и не этот
ли посторонний похитил их единственную дочь. И хвататься за что-либо Юрка
боялся фиг его знает, может, его пальчики уже лежат в какой-нибудь
ментовской картотеке.

Перчаток у Юрки не было, поэтому он натянул рукав куртки на ладонь, чтоб не
оставить отпечатки, и таким макаром брался за ручки всех дверей, которые
нельзя было открыть толчком плеча. Точно так же он открыл и тумбу под той
самой видеодвойкой, благодаря которой познакомился с Аней и Геной. Именно в
этой тумбе он тогда случайно обнаружил компакты, за коими Птицын его
посылал к Павлу Степановичу.

Конечно, как выяснилось, европейский аккуратизм, сохранившийся в этом
семействе, резко увеличил шансы Тарана быстро отыскать дискету.

Дело в том, что все тридцать две коробочки с дискетами были пронумерованы.
На узких гранях у них были налеплены скотчем отпечатанные на принтере
крупные номера - от 1 до 32. Таран как-то сразу допер, что дискету надо
искать в коробке с номером 18. Здесь он уже особо не мудрил, вытащил
коробку просто пальцами, открыл голубую пластмассовую крышечку и увидел
девять одинаковых темно-красных пластиночек, упакованных в тонкие
целлофановые мешочки. На каждой из них была прилеплена аккуратная
линованная наклеечка с печатными буквами "INDEX" и красивыми фломастерными
цифрами, накрашенными от руки по трафарету: "18-01", "18-02", "18-03" и так
далее. По идее, раз дискет было девять, то с другого края должна была
лежать искомая.

Однако вот тут-то и произошел облом.

С самого края находилась дискета "18-10", перед ней: "18-08", а между ними
лежала вдвое сложенная зеленая бумажка-квадратик, на которой было написано:

"Анечка, прости меня за хамство, но 18-09 я взял себе, она мне очень нужна.
Верну завтра вечером. Твой Генчик".

Таран тихо выругался. Блин, вот уж фокусы жизнь выкидывает! Пошел бы к
Генке сразу, глядишь, и не потребовалось бы это вторжение в чужую
квартиру... И стыдоба бы не охватывала за то, что он в квартирного воришку
превращается. Теперь надо было как можно скорее ставить все на место и
уходить.

Так Юрка и сделал. Поставил коробку на место, аккуратно прикрыл дверцу
тумбы, оглядел пол - заметных следов от обувки не осталось. После этого
пошел к двери, уже хотел было открыть, но остановился, услышав на лестнице
голоса. Судя по всему, разговаривали совсем рядом, на площадке перед
дверями. Говорили громко, как видно, это были люди здешние. Таран
прислушался, о чем базар. Выяснилось, что это два деда каких-то беседуют,
как всегда, конечно, властям кости перемывают:

- Господи, до чего ж дошли, а? Сербов бомбят, а наши только вякают чего-то!
Хоть бы пару ракет послали этих... Какой номер не помню...

- С-300, Авдеич, С-300 они называются. Только как ты их пошлешь, когда их
еще на хохляцкой границе задержат? А? Это ж не прежде, когда СССР и
Варшавский Договор были. Теперь мы и есть, как Тэтчерша говорила: "Верхняя
Вольта с ракетами".

- Однако они ж поначалу-то, когда Примаков над океаном развернулся,
поволновались! Пять тысяч боеголовок имеем, как-никак! Звезданули бы хоть
пару, чтоб им, гадам, война медом не казалась! А теперь все ясно: опять на
задних лапках ходить будем да подачки выпрашивать... Эх, помереть бы
поскорее, чтоб всего этого не видать!

Тарана, конечно, вопросы внешней политики мало волновали. Он лично считал,
что сербы не стали бы особо выступать, если б не понадеялись на
братьев-славян, что их, понимаешь, в обиду не дадут. Однако братья у них
оказались горазды только чернильницы и яйца колоть о стену американского
посольства. А сами сербы, должно быть, тоже больше имели амбиций, чем
амуниции. Нет, сейчас только и время для войны-то! Юрка теперь хорошо знал,
что дивизия, на территории которой стояли "мамонты", - это гроб с музыкой.
Офицеры пьют, солдаты воруют, и наоборот. Птицын, например, почти серьезно
утверждал, что, если б было необходимо, МАМОНТ, равный по численности
неполному батальону, мог бы нейтрализовать эту дивизию. То есть обрубить
связь, захватить и уничтожить склады с техникой, вооружением и
боеприпасами, блокировать казармы - короче, навести шороху, после которого
дивизия перестала бы существовать как войсковое соединение. Так что сейчас
России, пожалуй, лучше бы не изображать из себя великую державу. А деды
пусть мелют языками, их все одно в президенты не выберут...

Тем не менее базарить они могли долго, а Тарану это было не с руки. В том,
что разговор может затянуться. Юрка убедился, когда деды, не щадя ветхого
здоровья, едва искурив по одной сигарете, задымили по второй. Это он
подсмотрел в дверной глазок. Через этот же глазок Таран разглядел, что
старые вояки, похоже, вышли из 55-й квартиры, ранее принадлежавшей Павлу
Степановичу. Может, один из них его папаша? Или дядька какой-нибудь... Но
Тарану от этого не легче. Так или иначе, но тот дед, который вселился в
квартиру, насчет Юркиного посещения вряд ли осведомлен. Зато он поди-ка уже
хорошо знает, кто проживает в соседней квартире, а возможно, даже в курсе
того, что Анины родители уехали отдыхать.

Конечно, Таран прикидывал, что если он сейчас, соблюдая выдержку и
спокойствие, не спеша и не дергаясь, выйдет из квартиры, а затем аккуратно
запрет за собой дверь, то деды вряд ли заподозрят в нем домушника.
Фактически он ничего не выносит из квартиры, даже этой пресловутой дискеты
18-09. Ни сумки, ни даже пластикового пакета в руках у Юрки не было. Так
что подозрительно будет только само появление незнакомого парня. Возможно,
примут за какого-нибудь Аниного хахаля. Нового после Гены или хорошо
забытого старого.

Тем не менее Тарану вовсе не хотелось показываться этим хрычам. У дедов
сталинской закваски подозрительность еще та. Запросто запомнят морду или
прикид хотя бы, а потом дадут все сведения ментам, если это почему-то
потребуется. Поэтому Таран решил, что подождет, пока деды искурят еще по
паре сигарет и пойдут обратно в 55-ю квартиру.

Но туг по лестнице зашаркали шаги и послышалось некое знакомое кряхтение.
Мама родная! Это ж та самая бабка, которая повстречалась с Аней, Геной,
Лизкой и Тараном, когда они сюда телевизор привозили зимой. Таран даже
запомнил, как ее зовут - Валентина Петровна. Ну как же старая карга мимо
двух таких свежих кавалеров пройдет? Конечно, остановится и начнет
трепаться. А деды от избытка женского внимания расцветут и станут
комплименты отпускать образца 1941 года. А заодно, конечно, припомнят все
болезни, от радикулита до ишемии, начнут выяснять, кто сколько пенсии
получил в последний раз, почем нынче места на кладбище, и обсуждать прочие
актуальные для себя проблемы. Это может на час, а то и на два затянуться.
Хорошо, если деды догадаются пригласить бабку в гости, принять по сто
грамм, но она, конечно, начнет отнекиваться, жеманиться и согласится только
после получасовых переговоров. Даже полчаса, учитывая нерешенность проблемы
с дискетой, - это много. Нет, ждать столько времени было нельзя.

Таран решил действовать так, как подсказывала обстановка. Он неторопливо
отпер дверь, вышел на лестничную площадку и старательно закрыл замки,
повернувшись к дедам спиной. Но те, поскольку уже перемывали кости
депутатам за то, что не смогли проголосовать как следует, на Юрку внимания
не обратили. А бабку, которая только-только взгромоздилась на площадку,
Таран приятно удивил, поприветствовав:

- Здравствуйте, Валентина Петровна! - после чего не очень быстро
продефилировал на лестницу, оставив бабку в полном недоумении, кто это с
ней поздоровался.

Чем дальше Таран уходил от площадки, тем больше прибавлял в скорости, а
последние марши несся скачками через две ступеньки. На улицу он, однако,
вышел спокойным шагом и столь же неспешно направился в соседний подъезд,
где обитал Гена.

ОБЛОМ НОМЕР ДВА

Согласно адресу, указанному Аней на бумажке, Гену следовало искать в 34-й
квартире. Поднявшись по лестнице. Юрка был на сей раз очень рад услышать
какие-то неясные звуки, доносившиеся из-за двери. То ли радио работало, то
ли телик, шаги какие-то слышались, кастрюли брякали.

Конечно, перед тем как нажать кнопку звонка. Таран несколько раз продумал,
как вести беседу с Геной. Ясно, что надо ему напомнить конфиденциальный
разговор на лестнице, когда Юрка, ни до того, ни после того не увлекавшийся
курением, даже пару сигарет там с Геной выкурил.

Когда Таран все же нажал на кнопочку, то с некоторым разочарованием услышал
за дверью женский голос:

- Иду-иду!

Это была, скорее всего, Генина мама. А это самое нежное "иду-иду!", должно
быть, предназначалось для любимого сыночка, который обещал быть к обеду.
Впрочем, Юрка еще не терял надежды, что Гена дома, а "иду-иду!"
предназначено для любимого мужа.

Дверь открылась, и на пороге возникла пышная светловолосая дама в халате,
посмотревшая на Тарана с явным подозрением.

- Вам кого, молодой человек?

- Мне бы Гену... - очень смущенно произнес Таран. Насчет возможного
разговора с мамой или папой Геннадия у него не было достаточно четкой
"домашней заготовки".

- Гена в университете. Он сегодня зачет сдает, - пояснила мамаша. - Может
быть, что-то ему передать?

- Извините, вам Аня Петерсон знакома? - спросил Юрка, лихорадочно
прикидывая, можно ли попросить у этой тетеньки, чтобы она разыскала у
своего сына дискету 18-09.

- Да, я знаю эту девочку, - кивнула мамаша, несколько смягчаясь. Хотя
внешность у Тарана была не слишком интеллигентная, Юрка все же не
производил впечатления явной шпаны.

- Понимаете, - на ходу сочинял Таран, - ей срочно понадобилась одна
дискета, которую у нее взял ваш Гена. Сама она сейчас на работе и не может
отлучиться, поэтому меня отправили к Гене за этой дискетой. На этой дискете
должен быть номер, нарисованный фломастером, - 18-09.

- Вы знаете, - сказала мамаша, - наверно, вам лучше зайти попозже. Я, к
сожалению, врач-отоларинголог, в компьютерных делах ничего не понимаю, а
Гена мне не позволяет залезать в свой стол и даже убираться рядом с:
компьютером. Наверно, вы даже могли бы подождать. Он должен вот-вот
прийти...

- Неудобно как-то. - Таран вовсе не жеманничал.

- Проходите, проходите, не стесняйтесь! - по-видимому, Генина мама уже
окончательно убедилась в том, что Юрка не похож на грабителя.

Таран вошел в прихожую, вытер ноги и потоптался немного на месте, не
решаясь куда-либо входить. Потом собрался было снимать кроссовки, но Генина
родительница махнула рукой:

- Заходите так, ничего страшного.

Юрка прошел в комнату и уселся на краешек дивана. Конечно, здесь такого
"арийского порядка", как у Ани в квартире, не было, но по славянским
стандартам квартира была очень ухоженная. Стеночка была приличная,
заставленная множеством книг, телевизор с видаком имели место. Прочая
мебель, хоть и не самая новая, наверно, еще советского производства,
содержалась в аккуратности, с чехольчиками и накидушками на сиденьях. Ковер
на полу лежал, на стене висел другой. Будь на месте Тарана настоящий жулик,
он бы уже прикинул, что люди живут неплохо и отсюда есть что вынести. Но у
Тарана были другие задачи.

Сколько же, блин, ждать этого Гену? Этот вопрос прочно прописался у Тарана
в башке, хотя он еще и пары минут не просидел на диване. А вдруг он вообще
после удачного зачета пиво пить пойдет? Или еще куда-нибудь до десяти
вечера закатится. В конце концов, возможно, у него, кроме Ани, еще одна
девка имеется, а может, и не одна... Запросто может позвонить и сказать:
"Мамочка, тут такое дело, ты не волнуйся, но я ночевать не приду!" И где
тогда будет Таран? До утра дожидаться его тут вряд ли оставят...

Словно бы в подтверждение самых худших предположений Юрки зазвонил телефон.
Мамаша подошла, сняла трубку:

- Алло! Да, это квартира Сметаниных. Меня зовут Ольга Петровна. Очень
приятно, Алиса. Гену? Но Гена в университете... Как не приезжал?! Он еще
утром уехал... Может быть, он в библиотеке? Ну, я не знаю... Вы поищите
получше, ради бога! И позвоните мне, если найдется, я его отругаю!

Ольга Петровна вошла в комнату с явным волнением и даже испугом, хорошо
читавшимся на ее лице.

- Сейчас звонила Алиса, староста группы, где учится Гена. Оказывается, он
до сих пор не появился на зачете. Преподаватель сказал, что будет принимать
до четырех часов, а сейчас уже скоро три. Почти вся группа уже сдала, а он
где-то бегает... Я так волнуюсь!

За Тарана его личная мамаша никогда так не волновалась, и Юрка почувствовал
к Ольге Петровне большое уважение. Вместе с тем у него появилось ощущение,
что неявка Гены на зачет могла быть как-то связана со злополучной дискетой.
Конечно, говорить об этом напрямую Таран не мог. Но все же необходимо было
кое-что выяснить.

Впрочем, первой выяснять взялась сама Ольга Петровна.

- Вас как зовут? - спросила она.

- Юра, - Таран мог бы и Васей назваться, но не успел придумать, чего
соврать.

- Вы с Аней хорошо знакомы, конечно? Вы же вместе работаете в "Малеконе"?

Юрка воспользовался этой подсказкой и кивнул, хотя сказать вслух, что
хорошо знает Аню и работает с ней в одной фирме, не решился бы. Один раз
переспать - это еще не значит хорошо узнать, а название "Малекон" Таран
слышал всего один раз, да и то от Коли. Юрка даже понятия не имел, чем эта
фирма торгует. Прикинув, что если сейчас его начнут спрашивать насчет
Аниной работы или чего-нибудь компьютерного то ничего вразумительного он
ответить не сможет. Таран уточнил:

- Аня на фирме большой человек. А я типа охранника и курьера. Мне сказали
съездить за дискетой - я и поехал.

- Понятно...- загадочным тоном миссис Марпл произнесла Ольга Петровна. Дело
в том, что вчера вечером был один странный звонок. К телефону подошла я, и
некий женский голос попросил Гену. Но звонила точно не Аня. Вместе с тем
Гена, выслушав то, что говорила эта дама, все бросил и побежал куда-то.
Когда я спросила, куда, он сказал, что идет к Ане. Вернулся он, правда,
очень быстро, минут через двадцать. Хотя обычно он у Ани меньше чем по пять
часов не сидел. А когда я стала спрашивать, кто ему звонил, он стал
убеждать меня, что это была Аня, только она, видишь ли, простудилась и
охрипла. Уж мне ли не знать, как у людей меняются голоса, когда они
простужаются? Я двадцать лет работаю отоларингологом!

- А когда этот звонок был? - спросил Юрка. - В котором часу?

- Где-то около шести вечера, по-моему. Даже ближе к семи. А почему вас это
интересует?

- Потому что Аня в это время точно не звонила.. - ответил Таран, начиная
что-то соображать. Аня как раз тогда каталась с Юркой в машине, которую
Коля под давлением обстоятельств вынужден был заманивать в ловушку. Но
какая-то стерва, должно быть, помогающая конкурентам Коли, уже знала о том,
что Ане понадобится дискета. Аня, как считали эти конкуренты, у них уже в
кармане. А дискету должен был принести Гена, благо у него были ключи от
Аниной квартиры. Опять же наблюдатели от Колиной конторы ничего
удивительного в том, что Гена зашел в Анин подъезд, не увидели. Под каким
соусом подала неизвестная стерва необходимость забрать дискету в отсутствие
Ани - фиг знает, наверно, соврала что-нибудь. Возможно, они уговорились,
что Гена передаст эту дискету где-нибудь по дороге в универ завтра - то
есть уже сегодня утром. Но к этому времени обстоятельства изменились,
поскольку Аня к конкурирующей братве в руки не попала. И тогда они решили
прихватить Гену вместе с дискетой. Зачем, понять трудно. Возможно, потому,
что Гена тоже какую-то ценность имеет и вместе с дискетой повышает козыри
на переговорах. Конечно, это все опять одни лишь Юркины прикидки...

- Извините, - еще раз, набравшись духу, попросил Таран. - Я, конечно очень
настырным кажусь, но не могли бы вы все-таки поискать эту дискету! Ваш
Гена, как видно, задерживается, а если я ее не принесу, то меня могут
просто-напросто с работы уволить! И у Ани неприятности будут... Из-за такой
ерунды.

Надо сказать, что Юрка практически не надеялся найти дискету. Сейчас ему
было важнее убедиться, что ее тут нет. Тогда его версия насчет того, что
Гена "потерялся" из-за этой пластмассово-металлической фигульки, получила
бы некоторое подтверждение.

- Ну ладно, давайте глянем...- вздохнула Ольга Петровна.

Должно бы