ть же сами у себя спрашивайте. Один вариант могу подсказать. Охота, к
примеру, ребятам навязать вам охранные услуги. Одни имитируют покушение:
налетают, морду бьют или даже стреляют, но заведомо не до смерти. Через
день-другой приезжают другие и говорят: "Командир, тебя братки - допустим,
"коптевские" - за что-то не полюбили. Но мы - к примеру, "солнцевские" -
тебя прикроем. Выделим тебе охрану, однако возьмем с тебя четыре штуки
баксов в месяц. Плати аванс - и спи спокойно. Не заплатишь - копи деньги на
похороны, ничем помочь не сможем". Самый смех, что они и не "солнцевские",
и не "коптевские", а какие-нибудь "люберецкие" или "тушинские", а кроме
того, и те, что наезжали, и те, что охранять предлагали, - из одной
конторы.

- Ужас какой! - сорвалось с побледневших губ Вредлинского.

- Что делать - жизнь такая. Если знаете, кто на вас наезжает и чего просит,
лучше заплатите с ходу. Так дешевле выйдет.

- В том-то и дело, что я понятия не имею, кому все это надо! - простонал
Вредлинский. - Я же не миллионер! Что с меня можно взять?

- Если сами не знаете, то вам еще на этой неделе все популярно объяснят,
пообещал Стас с твердой уверенностью. - Или по телефону позвонят, или сами
приедут...

Вредлинский шел я думал уже не о мистических материях. Безусловно, Стас
прав. На дорожке было достаточно светло, чтоб бандиты не смогли перепутать
его физиономию с какой-то другой. Они ждали именно Вредлинского и никого
иного. А раз так, то причастность к этому покушению Манулова становилась
почти однозначной. Кто, кроме него, знал, что Эмиль Владиславович вечером
пойдет на собрание братства? Никто! Конечно, кроме тех, кому он об этом
сообщил. И хотя проклятый Пашка еще утром улетел в Нью-Йорк, он не стал
звонить старому другу Миле-Емеле насчет того, что собрание переносится!
Вполне бы мог сделать это хотя бы из машины по дороге в Шереметьево-2. Но
не сделал. Правда, он какой-то конвертик с уведомлением оставил, но это
курам на смех! Ждать, пока Вредлинский придет сам, чтоб вручить "в
собственные руки"? Сущий кретинизм! Все тот же курчавый мальчик мог бы
привезти это письмо прямо на дачу Вредлинского, благо тут и ехать-то всего
ничего!

Все это означало только одно. Манулов поверил в то, что история с Василисой
была разыграна по "сценарию" Вредлинского. Либо после получения каких-то
дополнительных сведений в субботу, либо вообще еще с пятничного вечера,
несмотря на то, что тогда он вроде бы отказался от обвинений в адрес Эмиля
Владиславовича.

А что ему еще было делать? Убивать Вредлинского в своем "дворце"? Конечно,
там можно было и труп надежно спрятать, и даже вовсе сжечь, но ведь Аля и
дети знали: Вредлинский пошел к Манулову. Значит, нельзя исключить того,
что перепуганная родня пропавшего без вести натравит на Манулова
прокуратуру и милицию. Кто его знает, какие силы еще подключатся: ФСБ,
ФСНП, ФАПСИ - и что все эти службы смогут накопать, даже если не найдут ни
порошинки от исчезнувшего драматурга. Нет, в пятницу Манулов не мог
позволить себе такой роскоши. Но и отпускать Вредлинского домой в
неустойчивом состоянии было опасно. Во-первых, он мог сдуру покончить с
собой, и Александра Матвеевна могла бы связать этот печальный финал с
посещением Манулова. Во-вторых, Вредлинский мог очертя голову броситься в
ФСБ и рассказать там что-нибудь лишнее. Наконец, если Вредлинский
действительно был вовлечен в какую-то игру против Манулова, то мог сообщить
своим боссам о том, что угодил под подозрение, и те приняли бы какие-нибудь
экстренные меры против Павла Николаевича...

Вот поэтому-то "мистер Пол" и решил сделать вид, будто поверил в чистоту и
непорочность своего приятеля. Убедил в этом "Емелю", выиграл время на то,
чтоб вовремя смыться. Во-первых, снял с Вредлинского, как с куста, восемь
тысяч баксов безо всякой расписки и ведомости, во-вторых, заказал билет до
Нью-Йорка, чтоб даже в случае провала операции против Вредлинского
оказаться вне пределов досягаемости российского правосудия и бандитов, а
в-третьих, нанял киллеров, которые должны были отправить бывшего
однокашника на тот свет, когда тот, ничего не подозревая, пойдет на
заседание братства...

Итак, некий виртуальный "прокурор", сидевший в голове Вредлинского, огласил
свое обвинительное заключение. Однако сразу же после этого слово взял,
опять же виртуальный, "адвокат".

Стержнем своей речи в защиту Манулова этот "адвокат" избрал предупреждение,
которое Пашка сделал Вредлинскому в самом конце той самой острой беседы,
которая происходила в пятницу. Привыкший к образному, драматургическому
мышлению, Вредлинский даже нарисовал в своем воображении некую сценку, где
роль "адвоката" почему-то играл его сын Вадим.

"Господа присяжные заседатели! - звонко произнес "защитник". - Я обращаю
ваше внимание на одну фразу, произнесенную гражданином Мануловым в беседе с
потерпевшим:

"...Учти, возможно, что следующим ходом во всей этой игре может стать твое
убийство..." Безусловно, уважаемому обвинителю хочется трактовать ее как
некую угрозу в адрес Вредлинского. Однако спешу напомнить вам, что до этого
мой подзащитный упрекал потерпевшего в том, что тот его, выражаясь на
специфическом жаргоне, "подставил". Цитирую:

"И все концы в воду, вот что славно! Василиса ничего не скажет, Евсеев
ничего не скажет, и даже киллеры ничего не скажут, потому что их тоже
убрали. Фотография-улика, естественно, уничтожается, господин Вредлинский
остается чистым и честным, а вот господин Манулов, визитку которого находят
рядом с трупом, попадает под колпак органов, и не МВД, а ФСБ, поскольку я
американо-израильский гражданин - ЦРУ и МОС-САД в одном флаконе!"

Я спрашиваю вас, а вы спросите себя, господа присяжные, разве мог быть мой
подзащитный заинтересован в смерти потерпевшего? Нет, нет и еще раз нет!
Ибо тогда действительно реализуется ситуация "все концы в воду", которая в
самом легком случае полностью подрывает деловую репутацию моего
подзащитного, а в худшем - ведет его на скамью подсудимых. Ведь Вредлинский
в принципе единственный человек, кто мог бы отвести от Манулова подозрения
в организации убийства Евсеева..."

Насколько убедительно прозвучала эта речь для виртуальных присяжных,
Вредлинский придумать не успел. Стас крепко сцапал его за плечо и вывел в
жестокую реальность.

- По-моему, они от нас еще не отвязались...

ВТОРАЯ ПЕРЕСТРЕЛКА

- Что? - испуганно прошипел Вредлинский.

- Вон там, справа, видите?

Сумерки уже совсем сгустились, и над дорожкой засветились желтые огни
светильников. Сам асфальт просматривался неплохо, а вот то, что лежало в
стороне от него, погрузилось во тьму. Из тени выступали лишь два-три
ближних к дороге ряда деревьев и кустов, а все прочее тонуло в непроглядном
мраке.

Эмиль Владиславович, направив свой близорукий взор вперед, как-то
непроизвольно стал высматривать силуэт "Форд-Эскорта". Но никаких машин на
дорожке не было. Только впереди, там, где дорожка выходила к "стеклянному"
трубчатому переходу, переброшенному через шоссе, мелькали фары и габаритные
огни мчавшихся сплошным потоком автомобилей.

- Не туда смотрите! Я же сказал - справа! За деревом кто-то стоит...- с
легкой досадой на своего шибко заумного босса Прошептал Стас.

Пока Вредлинский шагал, так сказать, "на автопилоте", проводя внутри
собственной башки некие судебные слушания по делу о покушении на свою
жизнь, Стас продолжал исполнять служебные обязанности. Он не расслаблялся,
потому что хорошо понимал: публика с "Форд-Эскорта" может пожаловать еще
раз. То, что он говорил Вредлинскому насчет "припугнули", было лишь не
очень удачной попыткой успокоить хозяина. И насчет того, что киллеры будто
бы вели себя непрофессионально, он тоже сказал так, от балды. Просто Стас
понимал, что ему, а значит, и Вредлинскому отчаянно повезло. Промедли Стас
еще чуточку - и тот улыбающийся бугай подошел бы еще на пару шагов ближе.
Тогда бы он успел спокойно выдернуть пистолет и в упор просверлить умную и
интеллигентную голову Эмиля Владиславовича. А потом, уже приняв киллера "на
борт" и разогнавшись, "Форд-Эскорт" долбанул бы Стаса бампером, обеспечив
ему как минимум пару месяцев травматологии. Впрочем, и добить могли бы,
чтоб никаких свидетелей не осталось.

Стасу повезло потому, что он выхватил пистолет еще до того, как киллер
достал свое оружие. Бугай заторопился, слишком резко дернул пистолет, и тот
на несколько секунд застрял в кармане. Стас и впрямь мог бы положить
налетчика наповал даже с десяти метров, но опасался, что Вредлинский в
самый неподходящий момент рыпнется и угодит под пулю. Поэтому телохранитель
не стал стрелять на опережение, а рискнул добежать до Вредлинского и
оттолкнуть его в сторону примерно так, как рослый футбольный защитник берет
"на корпус" не в меру прыткого и техничного нападающего. После этого
последовал обмен выстрелами, от которого пострадала только дверца иномарки,
киллер заскочил в тачку и был таков. По идее, надо было, добежав до
мануловской дачи, срочно попросить охранников звякнуть в поселковое
отделение милиции или даже в райотдел. Но он и не заикнулся об этом. Все
пятерню с перстнем на пальце в окошко совал, придурок! Если б тогда
позвонили и вызвали ментов, то второго налета вряд ли пришлось бы ожидать.
По крайней мере, сегодня. Конечно, Вредлинский, возможно, считал, что менты
обязаны приехать сами, едва услышав пару выстрелов. Если так, то он ужасно
наивный человек! Менты себя так низко не ценят, чтоб срываться с места по
поводу каждого громкого хлопка на территории поселка. Тем более что хлопки,
один к одному похожие на пистолетные выстрелы, издают относительно
безобидные китайские петарды, которые свободно продаются на рынках и в
магазинах. Этих петард полным-полно в карманах у малолетних обитателей
поселка, и они, особенно под Новый год, взрывают их десятками. Сейчас,
правда, всего лишь начало октября, но кое-кто уже начал делать запасы для
встречи 2000 года а заодно проверять, как работают эти хлопушки. Кроме
того, у обитателей дач на руках немало оружия: и пневматического, и
газового, и гладкоствольного, и нарезного. Кто и на какой даче решил
пальнуть в воздух или по бутылке замучаешься искать, тем более что люди тут
все важные, солидные и соваться к ним за забор - весьма стремно. Где
постановление о производстве обыска? Вот бог, а вот - порог!

Другое дело, если б Вредлинский позвонил и заверещал, что, мол, на меня
напали. Тут менты бы стали рогом землю рыть, а бандюганам пришлось бы
валить отсюда полным ходом. А он не позвонил. Еще понятно, если б Эмиль
Владиславович был вором в законе или крутым авторитетом, которым западло
ментов в свои разборки вмешивать. Но он ведь не блатной, а творческий
человек, писатель! Известный и в России, и за кордоном. В театр, правда,
Стас отродясь не ходил, поэтому ни одной постановки по пьесам Вредлинского
не видал, но кинофильмы, снятые по его сценариям, смотреть доводилось.
Сознание, что он работает у человека, который эти фильмы "придумал", сильно
возвышало Стаса в собственных глазах. Надо же, ему доверили такого умного
беречь!

Поэтому в течение всего пути от мануловского дворца Стас крутил головой на
180 градусов. Хотя, конечно, понимал, что туго ему будет спасать хозяина в
одиночку, да еще и с не самым лучшим оружием в руках. "Иж-71" - это даже не
"макарон", хотя внешне похож один к одному. Калибр тот же, а патроны
слабые. Словно бы нарочно кто-то хотел, чтоб у бандита, которому закон не
писан, было преимущество перед охранником. Конечно, у Вредлинского "глок",
но он же из него в корову не попадет! Да и вытащить не успеет... Нет, надо
поменяться пушками с боссом, иначе хана!

Когда в кустах по правую сторону дороги на секунду мелькнула какая-то
подозрительная тень. Стас напрягся. После того как он сообщил Вредлинскому
о своих наблюдениях и увидел, что босс явно струхнул, то еще больше
укрепился во мнении насчет обмена оружием.

- Эмиль Владиславович, - шепотом попросил Стас, - передайте мне по-тихому
ваш ствол. Иначе, боюсь, не отмашемся...

Он только что заметил, что сзади, теперь уже по левой стороне дороги, тоже
шевельнулись кусты. Значит, их пасут минимум двое. То есть напасть могут и
справа, и слева, и спереди, и сзади. Нет, пожалуй, лучше обе пушки иметь
при себе!

Вредлинский упираться не стал и неловко достал "глок-17". Стас забрал
оружие, но свой "ижик" Вредлинскому не отдал. Эмиль Владиславович не
возражал. Он понимал, что куда лучше будет, если вся "огневая мощь"
сосредоточится в руках профессионала.

- Если что, - наскоро инструктировал телохранитель, - сразу отскакивайте с
дороги вправо, падайте наземь и ползите в кусты! Метров десять проползете
от дороги, потом вскакивайте - и бегом к шоссе. В лесу темно, прицельно
стрелять неудобно. А если выскочите на большую дорогу, они там навряд ли
начнут стрелять...

Прошли еще несколько шагов. Стас окончательно засек место, где укрылся тот,
что был впереди справа. Он стоял за толстым стволом старого дерева, в трех
метрах от бордюра дорожки. Хорошо встал, гад! Учел расположение фонаря,
куда ложится тень от этого ствола, и теперь прятался в этой тени. Нет!
Дальше идти опасно. С двадцати метров этот тип, если он хорошо стреляет,
может достать.

- Вправо! - Стас левой рукой сцапал Вредлинского за локоть и буквально
вбросил в кусты. Ошалелый драматург не удержал равновесия, зацепился ногой
за корень и, больно ушибив коленку, растянулся на покрытой мокрыми листьями
траве. Но зато расчет оказался верен - Вредлинский разом выпал из поля
зрения потенциальных стрелков. Стас тоже постарался не маячить на виду - с
треском, будто лось-сохатый, проломился сквозь куст и упал рядом с
толстенным пнем, должно быть, оставшимся от дерева, поваленного
прошлогодним ураганом.

Эти внезапные действия Стаса явно обескуражили засаду. Похоже, они еще за
секунду до этого полагали, будто остаются незамеченными, и готовились
подпустить свои "объекты" поближе, чтоб открыть огонь в упор и наверняка.
ан нет, оказалось, что "объекты" их заметили, ушли с открытого места, и
теперь играть надо на равных, то есть выцеливать противника на темном фоне
деревьев, кустов и травы, с которой первый снег к вечеру совсем стаял. А
тут уж кому повезет...

Вредлинский, конечно, ползать по-пластунски не умел. Он даже в детстве не
играл в войну, потому что во дворе, как считала мама, для него не было
подходящей компании - одна шпана. Но даже если б умел, то проползти десять
метров по мокрым и грязным листьям было выше его сил - по причине
врожденной брезгливости. В результате он прополз всего пару метров на
четвереньках, постанывая от боли в ушибленном колене, а потом поднялся на
ноги и, охая, скорее заковылял, чем побежал в лес.

Стас приглушенно матернулся, но не стал ничего орать вслед - не захотел
обозначать свое место. Тем более что Вредлинский и так ужас как громко
шуршал кустами и трещал ветками.

Однако именно этот шум, как ни странно, сыграл положительную роль.

Тот тип, что находился позади, на другой стороне дороги, возможно, подумал,
что оба "клиента" рванули в лес, бегом и без оглядки. А потому, чтоб не
остаться вне игры, решил по-быстрому перебежать дорогу. Топ-топ-топ!

Стас, наблюдавший за деревом, где метрах в двадцати от него скрывался еще
один молодчик, резко обернулся и увидел, как хорошо освещенную дорожку
быстро перебегает детина с пистолетом.

Реакция у спецназовца была еще та - мастерство не пропьешь! Стас мигом
сообразил, что если не успеет завалить этого бегуна, то окажется между двух
огней - тогда пень не поможет и хана наступит неизбежно. Ствол "глока" в
доли секунды переместился на движущуюся мишень с нужным упреждением.
Двойное нажатие на крючок... Шарах!

- Ы! - коротко вскрикнул детина. Он буквально набежал на свою пулю. Стас
рассчитывал угодить в бедро, но немного не рассчитал. Отдача у "глока" была
помощнее, чем у хорошо пристрелянного Стасом "Иж-71", и ствол при выстреле
чуточку задрало вверх. Поэтому пуля ударила "бегуну" в левый бок и, пробив
ребра, вонзилась в сердце. Удар ее был настолько силен, что незадачливого
киллера отшвырнуло метра на два, бросило на мокрый асфальт правым боком, а
потом по инерции откинуло навзничь. Как лег, так и застыл с подвернутой под
себя левой ногой. Стас мог констатировать смерть не хуже любого доктора...

Впрочем, ему было не до медицинских наблюдений. Тот, что лежал на асфальте,
даже если еще дышал, стрелять однозначно не мог. А вот второй, от которого
Стаса прикрывал пень, как видно, заметил вспышку выстрела. Бах! Ш-щек! -
пуля с треском отсекла от пня здоровенную щепку с куском коры, Стас
инстинктивно пригнулся. Хорошо пальнул, гад, с двадцати метров, в темноте,
а почти попал! Пожалуй, если Стас малость выставится из-за пня, то может
очень не хило словить в лобешник... Хреново!

Телохранитель озабоченно прислушался к удаляющемуся треску веток в той
стороне, куда драпанул Вредлинский. Нет ли еще кого третьего в компании
этих братков? А то, пока тот, что за деревом, будет сковывать Стаса, не
давая ему высунуться из-за пня, этот третий догонит Эмиля Владиславовича
тихо, без стрельбы и кровопролития свернет ему шею.

Однако никаких лишних шорохов и тресков, свидетельствующих о том, что некто
погнался за Вредлинским, чуткие уши Стаса не услышали. Зато они услышали
шорохи и трески, характерные для работы УКВ-радиостанции. Чего-чего, а этих
хрюков и писков Стас поверх головы наслушался и в Афгане, и в Чечне, и в
разных других местах, куда заносила его буйную головушку прежняя служба.

Несомненно, тот, что прятался за деревом, с кем-то связывался и что-то
бубнил в рацию. К сожалению, говорил он тихо, и разобрать все полностью
Стасу не удавалось. Впрочем, Стас и так догадывался, о чем может идти речь.
Не иначе, браток просил страхующих корефанов, чтоб подскочили на машине к
шоссе и перехватили Вредлинского у обочины. Впрочем, он и сюда мог машину
запросить чтоб забрать подстреленного, а заодно разобраться со Стасом.

Именно благодаря этому последнему предположению Стас не стал дожидаться
конца радиосвязи. Он быстро сообразил, что ежели этот гад говорит по рации,
то держит пистолет только одной рукой, к тому же раз он говорит тихо,
значит, держит рацию близко от лица и либо вообще не смотрит в сторону пня,
либо поглядывает изредка. Стало быть, если сейчас Стас резко и быстро
выскочит из-за укрытия, то среагировать бандюга сможет лишь через
пару-тройку секунд.

Все у Стаса вышло четко. Сжавшись как пружина, он молниеносно распрямился и
одним махом перепрыгнул за дерево, стоявшее в паре метров от пня, - р-раз!
А затем веретеном перекатился по траве за густую купу кустов - два! Бах!
Бах!спохватившийся стрелок срезал пару веток, но Стаса не задел. А вот Стас
в момент засек точку, где мигнула оранжевая вспышка, и тут же три раза
подряд нажал спуск.

- Уй-я-а! - истошно взвыл тот, кого достал Стас, но телохранитель уже
стремглав несся сквозь лес в сторону дороги.

Путь, который Вредлинский проковылял за пять минут. Стас проскочил меньше
чем за десять секунд и левой рукой подцепил за локоть испуганно ойкнувшего
драматурга.

- Это я! - выдохнул Стас. - Вы не ранены, Владиславович? Чего хромаете?

- Колено ушиб... - пожаловался тот. - Еле иду!

- А надо быстрее! - жестко сказал Стас. - Бегом бежать надо! Хватайтесь за
шею!

Вредлинский немедленно выполнил это указание, Стас подхватил его под тощие
коленки и легко взгромоздил на свою могучую хребтину. Хоть Вредлинский и
имел астеническое телосложение, но дистрофиком не был и весил не менее
шестидесяти кило. Однако Стас не только не уронил своего седока, а еще и
припустил бегом во весь дух, яростно сопя и матерясь без конкретного
адреса.

"Дает же бог людям силу!" - искренне позавидовал Эмиль Владиславович.
Конечно, он, даже передвигаясь на чужих плечах, жутко боялся. Например,
того, что Стас споткнется и он, Вредлинский, размозжит себе голову о
какое-нибудь дерево. Или о том, что если