для "молодых". - На каждого. И сумку спортивную.

Фьють! - Гуссейн быстренько колобком укатился, Хадича следом, и меньше чем
через три минуты данные предметы были доставлены.

- Так, - приказал Нарчу Гуссейну, - укладывай все аккуратно. И быстро, мы
торопимся!

- Все сделаем!

За дверцей, выходившей на другую сторону контейнера, послышался шум мотора.
Аслан глянул и сказал:

- Приехали.

- Нормально. - Нарчу глянул на часы. - Даже раньше немножко.

Гуссейн и Хадича как раз в этот момент запрессовали барахло в последний
чемодан.

- Выносите и грузите! - распорядился Нарчу.

В подсобку вошел некий гражданин славянской национальности и приятельски
улыбнулся:

- Салам!

- Здорово, зема! - Нарчу пожал вошедшему руку. - Вот мальчик и девочка,
видишь? Сделай так, чтоб все у них было хорошо, понял? И чтоб сошли там,
где надо, и чтоб от парохода не отстали...

- Проинструктировали! - понимающе ухмыльнулся парень. - Меня Аликом зовут.
Альбертом то есть.

- По всем вопросам - к нему, - сказал Нарчу, обращаясь к Юрке и Полине.
Если что понадобится - все сделает. Ну и слушайтесь его во всем, все
делайте, как он скажет. А мы поехали. Нам в другую сторону, к сожалению.

- Прошу! - Алик указал Тарану с Полиной на ту дверь, через которую вошел
сам, а Нарчу и Аслан быстренько выскочили через другую, к своему джипу.

Как оказалось, на другой стороне подсобки-контейнера находился еще один
закуток, примыкавший к забору и с трех сторон огражденный контейнерами. В
нем стоял микроавтобус "Соболь" с темными стеклами. Чемоданы были уже
загружены, и Гуссейн с Хадичой, отойдя в сторонку, шептались о чем-то,
попутно производя вычисления на калькуляторе. Похоже, они явно были не
уверены в том, что им когда-либо оплатят приобретенный товар, и
подсчитывали понесенные убытки. Таран, конечно, не знал, что почем, но
догадывался, что мелких бизнесменов наказали ориентировочно тысяч на
десять.

- Садитесь, господа! - пригласил Алик, отодвигая боковую дверь "Соболя".
Там сидели два солидных дяди в темных очках, очень напоминавших по
габаритам покойных телохранителей Вани Седого - Пятака и Микиту. Таран об
обоих покойниках теплых воспоминаний не сохранил, поэтому и эти детины у
него симпатий не вызвали. Еще двое таких же сидели в передней кабине. Тем
не менее они с Полиной устроились в салоне, Алик подсел к ним и, задвинув
дверцу, скомандовал:

- Поехали. Не торопясь.

"Соболь" протиснулся через узкий проезд между забором и торцом одного из
контейнеров, а затем, петляя по Лабиринту рыночных задворков, выкатил к
воротам. Затем он стал выворачивать на Кольцевую.

- "Девятка" за "Ниссаном" пошла, - доложил водила вполголоса.

- Нормалек! То, что доктор прописал, - порадовался Алик.

Таран пригляделся. Мама родная! Он сразу увидел эту "девятку" и узнал. Еще
бы! Сам ведь на ней катался с Аней. Выходит, за "Ниссаном" был "хвост" от
Колиной команды, и братья-кавказцы его четко засекли. Теперь "Ниссан" увел
ее за собой, а "Соболь" мог спокойно двигаться своим курсом.

- Краткий инструктаж, граждане пассажиры, - объявил Алик, которому здорово
полегчало от того, что "девятка" клюнула на удочку. - Значит, так. Сейчас
мы приедем на Речной вокзал, можно сказать, прямо к трапу. Сперва на трап
выйду я, побеседую немного. До этого из машины не высовываться. Когда все
будет на мази - я подойду и скажу, чтоб вы поднимались на теплоход.
Следовать строго за мной, никуда не отклоняться, ясно? Ребята занесут ваш
багаж, за него не беспокойтесь. Вопросов тоже до прихода в каюту не
задавать. Придем на место, поговорим обстоятельнее. Лады?

К этому времени микроавтобус уже съехал с МКАД на Ленинградку и влился в
автомобильную струю, тянущуюся к центру города. Потом он мягко вкатил в
обсаженный высокими деревьями проезд, ведущий к водохранилищу и причалам.
Там вроде бы какая-то охрана стояла и даже был щит с надписью "Въезд по
пропускам", но "Соболь" проехал мимо без остановки, а затем по небольшому
пандусу выкатил прямо к причалу, около которого стояло два одинаковых, не
то трех-, не то аж четырехпалубных теплохода с двумя косыми угловатыми
трубами на корме. Чуть подальше к увенчанному высоким шпилем со звездой
зданию Речного вокзала были пришвартованы еще несколько, поменьше, но тоже
большие, белые и красивые даже сейчас, в пасмурную погоду.

"Соболь" остановился рядом с каким-то маленьким летним кафе, которое
располагалось под горкой, уже на самом причале, метрах в двадцати от воды,
но мотор не заглушил. Кафе то ли вообще не работало, то ли дожидалось
хорошей погоды. Алик проворно отодвинул дверь, вылез и спортивным шагом
пошел к трапу, по которому неторопливо поднимались редкие пассажиры.
Навигация еще только начиналась, погода вовсе не звала к странствиям по
прохладным водным путям, да еще и под дождиком.

Алик поднялся на борт, приятельски пожал руку какому-то невысокому мужику в
синей куртке, стоявшему рядом с вахтенным матросом. Они чуточку отошли в
сторонку, перебросились парой фраз, и Алик быстренько сбежал обратно к
машине.

- Все на мази. Прошу за мной, не отрываясь! Полина, а за ней Юрка двинулись
следом, позади них, подхватив багаж, поспешали дяди в темных очках. В таком
же порядке они поднялись по трапу, а затем начали взбираться по лестницам
куда-то наверх. Алик вывел своих подопечных в уютно освещенный коридор,
отделанный мореными полированными панелями, а затем отпер ключом - у него,
оказывается, был свой! - одну из кают по правому борту.

- Проходите, - сказал он, - присаживайтесь. Таран оглядел каюту. Слева от
входной двери была небольшая дверца, ведущая в компактный санузел, справа
платяной шкаф. Дальше каюту перегораживала шторка, которая в данный момент
была разведена в стороны, и просматривалось широкое прямоугольное окно с
белыми занавесками и выдвинутой до половины деревянной решеткой, собранной
из косых планочек, как дверцы метеобудки, стоявшей в Юркиной школе как
наглядное пособие в кабинете географии. По обе стороны от окна, у
переборок, находились мягкие диванчики, а под окном был устроен столик, где
стояли лампа под зеленым абажуром, вентилятор, графин с водой и два
стакана. А под столиком находился небольшой холодильник. Еще два стула
стояло в белых чехлах из жесткого полотна или тонкой парусины.

Юрка с Полиной уселись на диванчики, Алик присел на стул. "Носильщики",
едва втащив багаж, тут же, ни слова не говоря, убрались за дверь, и Алик ее
сразу же запер изнутри. Затем он надвинул на окно каюты деревянную
решетку-ставню и пристегнул ее шпингалетами.

- Так спокойнее, - произнес Алик. - Значит, сначала я вам расскажу, что вы
должны делать обязательно и чего не должны делать ни под каким видом, а
потом можете спрашивать, если что неясно. Нет возражений?

- И не может быть, - хмыкнул Таран.

- Правильно уловил! - оскалился Алик. - Значит, так. Я еду с вами в каюте
напротив. Со мной будет девушка по имени Тина. Вообще-то у нее полное имя
Харитина, но Харей она себя звать никому не позволяет. И вообще она не
девочка-одуванчик, учтите это. Так вот правило первое: поскольку в каюте у
вас есть все удобства - туалет, душ, радиотрансляция, можем даже видачок
вам поставить, - то из каюты самостоятельно никуда не выходить в любое
время суток. Завтрак, обед, полдник и ужин будете получать вовремя и очень
вкусные - вино, фрукты,-закуски, конфеты - по заказу. Вот холодильник, тут
можно хранить все скоропортящееся. Все это будем приносить мы с Тиной.
Ключи от каюты будут только у нас, и никто другой вас тут посещать не
будет. Окно будете держать закрытым - сейчас, пока холодно, это никого не
удивит. Если вдруг жарко станет, опустите стекло, но ставню ни под каким
видом. Ясно? Правда, такой порядок может быть отменен после того, как мы
тут ко всему присмотримся. Если окажется, что никто лишний с нами не едет -
вероятность малая, но чем черт не шутит! - то сможете гулять по палубе и
проветривать легкие, если не будет слишком холодно. Возможно, в кинозал, в
вечерний ресторан сходите. Правда, все это - в компании с нами. Далее.
Ехать долго, где конечный пункт, даже я, честно скажу, не знаю. Конечно, не
исключается, что мы уже через три-четыре дня распрощаемся, но вполне может
быть и так, что мы с вами два раза по маршруту Москва - Астрахань - Москва
проедемся. До Астрахани - семь суток, обратно - столько же, так что двойное
"туда-обратно" - четыре недели, считай, месяц. По ходу этого будут
остановки в разных городах, народ будет ездить на экскурсии, и мы с вами
тоже. Правда, не на каждой остановке, а только там, где я объявлю такое
мероприятие. Сами понимаете, что вести себя там надо будет так и только
так, как я скажу. Основное правило такое: не пытаться никуда смыться. Даже
если это вам удастся, то вы можете влипнуть гораздо хуже, чем сейчас.
Потому что некоторым людям, которых вы даже в лицо не знаете, очень нужно,
чтоб вы просто-напросто исчезли. А я имею задачу довезти вас живыми и
здоровыми. Поэтому ежели при попытке к бегству мы вас отловим, то поедете
уже немного иначе...

- В трюме с крысами? - спросил Юрка.

- Ну, я конкретизировать не буду. Комфорта поубавится, это точно. Так что
лучше до этого не доводить. Я вообще вас чисто по-человечески
предостерегаю: не хотите, чтоб было хуже, - живите по моим указаниям.
Наверно, будь вы постарше, все это можно было бы и не говорить, но
поскольку у вас может детство взыграть, трачу на это время. Например, мне
кажется, что юноша уже прикидывает, нельзя ли взломать дверь. А у девушки,
насколько мне доложили, есть склонность прыгать за борт через окна. Так
вот, сообщаю, что и дверь, и окно все время будут под контролем. И вообще
прыгать за борт с такого теплохода, как этот, очень опасно. Элементарно
затянет под винты, и мне вас будет очень жалко... Не делайте глупостей,
ладно?

- Будем стараться, - сказал Таран не без иронии. - Вы нам только
подсказывайте вовремя.

- Не беспокойся, - произнес Алик довольно строгим тоном, - подскажем,
поправим и так далее.

В это время из динамика послышался марш "Прощание славянки", и мощные
дизели где-то в недрах теплохода заурчали, слегка сотрясая корпус судна.

- Ну вот, кажись, поехали, - с некоторым облегчением в голосе сказал Алик,
как будто ожидал, что еще до отхода теплохода сюда, в каюту, может
ворваться чья-то группа захвата. - Давайте напоследок немного об интимном
поговорим.

- Это интересно, - произнесла Полина с немного вымученной улыбкой.

- Да, очень, - кивнул Алик. - Вы вообще-то живете вместе или совсем друг
друга не знаете?

- Мы же молодожены, - усмехнулся Таран.

- Это по "легенде", так сказать. А в натуре?

- В натуре мы трахаемся, - поджав губки, произнесла Полина. - Вас это
интересовало?

- Да, именно это, - осклабился Алик. - Мне как-то толком не прояснили этот
вопрос. Потому что ежели б вы оказались незнакомыми, то везти вас в одной
каюте неловко. Фиг его знает, может, вы не сумели бы свои отношения
определить и дело до скандала бы дошло. А нам сейчас скандалы не нужны
никак. Пришлось бы тогда селить Полину к Тине, а мне с тобой устраиваться.
Ну, раз это отпадает, второй вопрос на эту же тему: у вас этот роман
надолго, как сами думаете?

- Ну и вопросы вы задаете! - возмутилась Полина.

- Ничего удивительного тут нет, - Алик пожал плечами. - Любовь до гроба
чаще всего бывает в сказках. А некоторые парочки начинают уставать друг от
друга через два-три дня, вы о таких случаях слышали?

Таран вообще-то едва не сказал, что это как раз их с Полиной случай, ибо
догадывался, насколько туго ему придется, если надо будет хотя бы пару
недель прожить с Полиной, но решил промолчать. Если он такое вякнет, то
жизнь точно покажется адом.

- Слышали, - ответила Полина вызывающе. - Ну и что?

- Так вот, мне бы очень не хотелось, чтоб вы тут переругались, передрались
или еще что-нибудь похуже отчудили.

- Например? - поднял бровь Таран.

- Например, чтоб ты ее сгоряча не придушил и сам не удавился. Хотя,
конечно, это я так, перегибаю малость, такого мы ни за что не допустим, но
все же, ежели начнете чувствовать, что надоедаете друг другу, - лучше сразу
скажите. Рассадим по разным каютам. Другой вариант: если будем гулять по
палубе, на берег на экскурсии ездить, то кое-какие контакты с посторонними
на сто процентов исключить нельзя. Ничего страшного не будет, если вы,
скажем, порадуетесь: "Ах, какой красивый монастырь по левому борту!" - или
там еще о каком-нибудь памятнике архитектуры впечатлениями обменяетесь. Но
ежели, допустим, Юрик начнет перемигиваться с какой-нибудь другой девочкой,
а Полина другому мальчику глазки строить - это будет уже осложнение. Потому
что оба вы довольно симпатичные и видные, с вами многие захотят
познакомиться поближе. Но кто это будет, безобидная публика или нет, -
сразу не скажешь...

В это время щелкнул замок в двери и на пороге появилась коротко стриженная,
рослая, спортивного вида девица, на вид немного постарше Полины, одетая в
голубой халатик и белый передник. Она вкатила сервировочный столик, на
котором стояла вазочка с тремя алыми розами, бутылка шампанского, два
хрустальных бокала, а также блюдо с фруктами. Вокруг не очень большого
ананаса - этот фрукт Таран, по совести сказать, ни разу не пробовал! -
живописно были разложены четыре банана, яблоки и гроздь крупного
черно-синего винограда. Конечно, все это было не прямо с ветки - май месяц
все-таки, виноград и яблоки прошлогодние, а бананы и ананасы даже в ближнем
зарубежье не растут, не то что в России. Однако кто-то шибко хотел
порадовать своих гостей-пленников... Таран вспомнил, что в "Кавказской
пленнице", которую он уже вспоминал недавно, видел примерно такой же набор
продуктов и цветов на подносе.

- Ну, вот и Тина, - представил Алик свою напарницу. - Прошу любить и
жаловать!

Тина прикрыла дверь, заперла ее за собой и сказала довольно строгим тоном:

- Любить меня необязательно, но уважать - будьте добры! Глазки мне тоже
строить необязательно.

Таран вообще-то глазок не строил. Просто посмотрел, и все. Крепкая баба,
такие теперь и таэквондо занимаются, и даже кикбоксингом. Врезать может не
хуже, чем сам Таран. А на морду она при этом вполне прилично смотрится.
Никакая не Харя...

- Ну, знаешь ли, - заметил Алик, - пусть лучше он тебе глазки строит, чем
кому-либо еще. И вообще не исключено...

- Что не исключено? - нахмурилась Тина. Но Алик посмотрел на нее исподлобья
и процедил:

- Все не исключено, понятно? И давай без лишних выступлений - на работе
находишься.

Тина, как видно, хотела что-то сказать, но решила не обострять, промолчала.
Полина спрятала ехидную улыбочку, а Таран на всякий случай отвернулся, чтоб
никто больше ничего не подумал.

- Ладно, - уже прежним, наставническим тоном произнес Алик. - Последнее,
что вам надо запомнить: мы с Тиной ваши, так сказать, слуги. Мы, конечно,
будем все время близко, в каюте напротив, но орать через коридор не надо.
Вот вам радиотелефончик. Никуда, кроме как нам с Тиной, по нему позвонить
нельзя. Нажмете цифру "2" - отвечу я, "З" - это к Тине. Мы, со своей
стороны, будем звонить перед приходом, чтоб не застать вас в неудобном
положении. Еще какие вопросы?

- Только один и очень нескромный, - хмыкнула Полина, - вы с Тиной в каких
отношениях?

- В тех же самых, - буркнула эта леди-убийца. - Достаточно?

- У меня тоже вопрос, - сказал Юрка. - 3десь, кроме вас, еще кто-то за нами
стеклит? Это я к тому, что обознаться бы не хотелось. Замечу, что кто-то
приглядывается, и подумаю, будто это от вас, а он окажется совсем
наоборот...

- Возможен такой вариант. Могу подтвердить, что мы с Тиной тут не одни. Но
показывать тебе и представлять, кто есть кто, не стану. Понадобится -
узнаешь, а не понадобится - так обойдетесь, без лишних знаний. Ничего
больше спросить не хотите?

- Не-а...

- Ну, тогда устраивайтесь. Бельишко на постели в головах положено. В девять
Тина вам настоящий ужин прикатит. Шампанское можете сейчас распить, можете
вечером - это как угодно. А вот про все остальные дела - не забывайте.

Тина составила шампанское, цветы и фрукты на каютный столик, а
сервировочный выкатила за дверь. Алик вышел за ней следом, замок
защелкнулся, и Юрка с Полиной остались наедине.

ПОГОДА КЛЕВАЯ

Сказать по правде, Таран не раз и не два в жизни мечтал прокатиться на
пассажирском пароходе. Конечно, чаще всего ему хотелось куда-нибудь за море
скатать, на настоящем лайнере типа "Титаника", только, конечно, чтоб на
айсберги не налетать и вообще не тонуть, даже так красиво, как в фильме
Камерона под песню Селин Дион. Но в принципе он и от плавания на речном
красавце не отмахивался бы. Само собой, что без конвоя и без Полины, а как
нормальный человек, с родной женой Надькой и, может быть, с Алешкой, когда
он, конечно, подрастет и хотя бы ходить начнет. Впрочем, еще лучше, если б
Алешка уже и говорить умел, и даже соображал кое-что.

Но теперь, когда его взяли и силком в этот круиз намылили, Юрка понял: ни
за что он больше не поедет путешествовать по реке! Даже если в этот раз все
благополучно закончится. Потому что едва он, допустим, сядет в каюту с
Надькой и Алешкой, как сразу же начнет вспоминать свой "свадебный круиз" с
Полиной и его будут донимать стыд и тоска... И оттого, что опять, уже в
который раз, все начало двигаться в неизвестном направлении против его
воли, Тарана охватила бессильная злоба. Иной раз ему казалось, что лучше б
его там, на "нехорошей даче", застрелили, когда еще не было всей этой кучи
похабных поступков, которые именно теперь стали казаться ему особенно
мерзкими и грязными.

В общем, был момент, когда Юрке захотелось отчебучить что-нибудь ужасное по
типу того, чего опасался Алик. То есть придушить эту гребаную Полину, а
самому вылезти в окно и сигануть через палубное ограждение за борт. С
криком "ура" - и под винты! Ох, и наделал бы он шороху! Сколько бы после
этого всяких коварных планов и заподлянок рухнуло, сколько бы умных, но
вредных голов полетело! Толком, конечно, Таран не знал, что именно рухнуло
бы и какие головы полетели бы, но ему в этот момент так казалось.

Слава богу, такое сумасшедшее настроение у Юрки держалось не дольше пары
минут, и он с этими нездоровыми эмоциями сумел справиться. И безоглядная
злость у него немного унялась, трансформировавшись в некую здравую,
хладнокровную ненависть.

Ну и кому он чего докажет, если сдохнет или Полину удавит? Он сдохнет,
Полина, ну, может быть, Алику с Тиной достанется, а Коля, Магомад, Вася со
"Светоча", всякие другие большие и умные люди будут жить, поживать, добра
наживать, дачки в три этажа достраивать. Конечно, может, и пойдут между
ними разборки, будут друг другу пакостить, бомбы подкладывать или в компот
писать, ментам друг друга подставлять. Наверно, их и убить когда-нибудь
могут. Новые, молодые, крепкие ребята, которым все старые понятия будут
пофигу. Уже из Таранова поколения... Но самого Юрки уже не будет. Нет уж,
Таран пока поживет немного. Ему еще надо догадаться, для чего ему эту
речную прогулку устроили, почему Полину Магомад "очень дорогой девушкой"
назвал, почему Вася за нее сто тысяч баксов выложил...

Да и вообще на фига ее душять, Полину эту? В конце концов не она первая
Тарана совратила, это раз, да и винить себя надо было, мог бы удержаться от
этого бардака-"бешбармака". А раз уж все так получилось, то теперь, едучи с
ней в одной каюте да еще практически под замком, придется как-то жить и
сожительствовать. Не так уж это и долго, даже если месяц...

А что дальше будет - посмотрим.

В общем, Таран присоединился к Полине, которая уже взялась обустраиваться в
каюте. Похоже, она и не подозревала, что за мысли бродили в голове у Юрки.
Развешивала свои халявно доставшиеся тряпки, расстилала бельишко на
кровати. И главное, не ныла, не заламывала руки, в общем, вела себя не
совсем так, как обычно. Это было для Тарана очень неожиданно. Он вспомнил,
что она, которая сидела тихо, как мышка,