ть, она была женщина добрая и, несмотря на то что сильно
волновалась за своего сына - знала бы то, о чем строил догадки Таран, так
еще больше бы волновалась! - все-таки посочувствовала юноше, которого могут
ни за что ни про что уволить с хорошей работы.

Трехкомнатные квартиры в этом доме были одинаковые, и Генина комната по
планировке располагалась там же, где и Анина. Но если Анина по своему
аккуратизму ничуточки не уступала всем остальным, то у Гены царил именно
тот живописный бардак, который свойствен не только российским юношам
двадцати лет, но и людям более старшего возраста. Соответственно этот
бардак резко контрастировал с большой комнатой, где усилиями мамы
поддерживался относительный порядок.

Белье с дивана-кровати Гена не убрал, на столе вокруг компьютера валялось
множество бумаг, книжек и тетрадок, коробок с дискетами, дискет без коробок
и целые стопки компактов.

Едва Таран все это увидел, как ему стало ясно: даже при самом благоприятном
стечении обстоятельств придется потратить полчаса, а то и час, чтоб
отыскать нужную дискету. Если она, конечно, вообще здесь, а не ушла гулять
с Геной.

Впрочем, уже минуту спустя Таран сообразил, что "опознать" нужную дискету
относительно просто. Все серые, черные и зеленые можно не глядеть, а сразу
отобрать все красновато-коричневые. Кроме того, Гена, похоже, никогда не
занимался систематизацией своих носителей информации и никакой нумерации им
не давал. На ярлыках дискет имелись только некие маловразумительные надписи
шариковой ручкой, большую часть которых мог понять только завзятый
компьютерщик. Во всяком случае, ни на одной из них не было такого красивого
трафаретно-фломастерного индекса.

Тем не менее все удалось решить очень быстро.

Красно-коричневых дискет Юрка перебрал с десяток или чуть больше. То ли
одиннадцатая, то ли двенадцатая по счету заставила Тарана вздрогнуть от
неожиданности. Она! Та самая, 18-09! Важная гостья из 56-й квартиры в
персональной целлофановой упаковке.

Конечно, у Юрки вырвался вздох облегчения.

- Вот она, - показал он дискету Ольге Петровне. - Большое вам спасибо!

- Не за что, - грустно улыбнулась та. - Рада за вас. Тарану стало ясно, что
Ольге Петровне эта самая дискета пофигу и ее прежде всего волнует
отсутствие сына. В принципе это была ее семейная проблема, а у Юрки все
дело было уже в шляпе, и задачу, поставленную Колей, он мог считать
выполненной. Однако, несмотря на то что за него, Юрку, мать никогда так не
волновалась (потому что трезвой он ее за последнюю пару лет видел раза
три-четыре), Таран очень близко принял к сердцу материнские чувства этой
чужой тети. Ему захотелось ей чем-то помочь, хотя бы приободрить, и он
спросил:

- Может, Гена к кому-то из друзей зашел? Или одноклассника или
одноклассницу встретил... Бывает такое, когда так рад встрече, что
забываешь про все дела и идешь гулять!

Лично Таран так никогда не поступал, но где-то слышал, что такие случаи
бывают..

- Одноклассника... - задумчиво пробормотала Ольга Петровна. - Или
одноклассницу... Верно! Одноклассницу! Я вспомнила голос, который слышала
по телефону. Это она звонила! Когда Гена в школе учился - она нам постоянно
телефон обрывала. А потом, когда Гена стал встречаться с Аней, перестала, и
я даже отвыкла от ее голоса. По-моему, она где-то по соседству жила, на
нашей улице. К сожалению, не помню, как ее звали. Гена ее все больше по
фамилии звал - Нефедова, кажется. Забегала она к нам несколько раз. И маму
ее я на родительских собраниях встречала. У нее еще имя такое необычное
было, Рогнеда... А отчество я забыла.

- Рогнеда? - Таран наморщил лоб. - Где-то я это имя слышал...

- Наверно, на уроках истории, - улыбнулась Ольга Петровна. - Кажется, так
звали одну из жен князя Владимира Красное Солнышко. Впрочем, я могу и
спутать.

- Нет, - мотнул головой Юрка, - это не из. истории... Ее не Рогнеда
Борисовна звали?

- Да-да! Точно! - кивнула сведущая в истории Древней Руси врачиха. - Маму
этой девочки звали Рогнеда Борисовна Нефедова.

- Ну, тогда я эту девушку знаю, - не очень уверенно произнес Таран.
По-моему, ее зовут Полина...

ОТСЕБЯТИНА

- Правильно! - воскликнула Ольга Петровна. - Я тоже вспомнила! Эту девочку
зовут Полина. Выглядит довольно интеллигентно, судя по родителям, из вполне
благополучной семьи. Но мне она почему-то не нравилась. Какая-то скользкая
и очень хитрая. Может быть, я ошибалась, но мне не нравилась ее дружба с
Геной. Аня намного симпатичнее.

- Вы ее телефон знаете? - спросил Юрка. - Позвоните, может, у них старая
дружба возобновилась? Вы Генке, если что, не передавайте, но вообще-то Аня
на него немного сердится. Я краем уха слышал, типа "он меня забыл совсем,
весь в учебу ушел"... А ведь они еще зимой, по-моему, жениться собирались.

- Ну, это ерунда! - проворчала мамаша. - Во-первых, это при советской
власти можно было создавать семьи, не получив высшего образования и не
найдя высокооплачиваемой работы. У Ани все это уже есть, почему не должно
быть у Гены? Я не хочу, чтоб мой сын был зависим от жены. В семьях, где муж
зарабатывает меньше жены, всегда разлад, склоки и попреки. Я не против,
чтоб они жили вместе не расписавшись. Грубо говоря, Гена мне в подоле не
принесет. Ее родители должны сами определять, что можно дочери, а что
нельзя. Возможно, у них в Прибалтике на эти вопросы смотрят еще проще. В
конце концов, Аня на своих ногах, она зарабатывает больше, чем я и Генин
папа, вместе взятые, хотя мы по нынешним временам - не самые бедные врачи в
России...

Таран терпеливо выслушал речугу Ольги Петровны, в которой переплелось
достаточно много наболевших для нее вопросов и эмоций. Как видно, ей надо
было выговориться. Вообще-то кое-какой запас времени у Юрки был, на часах
значилось 15.12, и он мог бы потратить еще четверть часа, чтоб не
перебивать Ольгу Петровну. Запросто успел бы до "Речного" доехать. Однако
все же пора было и честь знать. Поэтому, едва Ольга Петровна остановилась,
чтобы перевести дух, как он поспешил сказать:

- Извините, пожалуйста, меня очень на работе дожидаются! И так, наверно,
ругаться будут, что долго ездил... Большое вам спасибо за помощь!

- Не за что, не за что... - произнесла Ольга Петровна, и тут снова зазвонил
телефон.

- Алло! Нет, вы знаете, Владимира Геннадиевича нет. У него сегодня вечером
занятия со студентами, так что позвоните после десяти. Это мужа,
разочарованно вздохнула Ольга Петровна. - А я-то думала. Гена...

- Да вы не волнуйтесь, - сказал Таран, - все нормально будет, время не
позднее, а Гена не пятилетний мальчик. Отыщется!

В это время позвонили в дверь, и просиявшая Ольга Петровна побежала
открывать, бросив на ходу Тарану:

- Услышал Господь наши молитвы!

Таран, который предполагал, что счастливая мамочка для начала отругает от
души своего великовозрастного придурка, из скромности остался в Гениной
комнате. Семейные сцены - дело интимное. Пусть уж поругаются минут пять, а
потом Юрка тихо покинет помещение.

В прихожей щелкнул замок, но тех теплых слов в адрес любимого сыночка,
которые по идее должна была произнести Ольга Петровна, не прозвучало.
Вместо них послышалось какое-то шипение и шорох, а потом какой-то тихий не
то всхлип, не то вскрик. Таран еще не успел сообразить, что могло
случиться, когда в прихожей раздались быстрые, но тяжелые шаги, а затем
дверь тихо захлопнули. Таран понял: это явно не Гена! И затаил дыхание.
Если это те, кому нужна дискета, то разговор с Юркой будет не самый
теплый... Граждане скорее всего явились при "пушках", а он пустой, даже
авторучки с иголками нет. Что делать? Выдать себя за Генкиного
однокашника-студента? Все равно замочат. Этим свидетели не нужны. К тому же
это могут быть те, с дачи, которые хоть немного да разглядели Юркину рожу.
Эх, надо им было по паре иголок влепить!

Таран быстро и почти бесшумно проскользнул в узкий треугольник,
образованный стеной, книжным шкафом и распахнутой дверью, открывавшейся
вовнутрь комнаты. Чтоб дверь не распахнулась слишком широко и не
расколотила ручкой стекла книжного шкафа, к полу был прибит
кубик-ограничитель. Конечно, надеяться на то, что тут удастся отсидеться,
было смешно, но все же это лучше, чем сразу попасть на мушку. Может, кто-то
из братков подставится и Юрке удастся сыграть на внезапность...

Из прихожей донесся отрывистый низкий шепоток:

- Оттащи бабу в кухню. На руки - браслетки, на морду - пластырь, понял?
Смотри, чтоб не задохлась, нам еще поговорить с ней придется, может быть.
Полька, в доме точно никого больше?

- Да никого, никого...- Таран сразу узнал голос Полины. Отец на работе, ты
сам звонил, Генка у вас, мать - вот она...

- А мне, блин, чуется, что тут кто-то дышит... - прошипел тот же голос.

- Глючит у тебя, Сидор! - приглушенно хихикнул еще один мужик. Сразу после
этого зашуршало, не иначе, этот второй, выполняя приказ Сидора, оттащил в
кухню Ольгу Сергеевну. Наверно, ее вырубили парализантом из баллончика. Но
Полина-то какова стерва! Как Дашка, япона мать, не лучше! Навела на
квартиру одноклассника! Ну, сука! Зря тебя Птицын отпустил...

- Вперед иди, дорогу показывай! - приказал Сидор Полине.

- Да что вы, сами не найдете? - вякнула Полина плаксивым голосом. - Что
тут, лес, что ли? Вон та дверь... Там его комната...

- Вот и иди туда, будешь искать эту хреновину. И все сама будешь трогать,
понятно? Чтоб твои пальчики остались, а не наши. Давай, двигай, зассыха!

- Сейчас, туфли только сниму, а то каблуки паркет поцарапают... Заметно
будет...

- Ладно, снимай, - хмыкнул Сидор.

Таран понял: Полина из этой квартиры живая не уйдет. Эти отморозки только
трупы оставят. И Ольгу Петровну тоже замочат, и его, Тарана, - в первую
очередь. Эх, была бы хоть палка, что ли! Все чуть больше шансов, чем с
голыми руками!

И тут его взгляд случайно упал в угол, в узкую щель между книжным шкафом и
стеной. Там стояла увесистая бейсбольная бита. То ли Гена играл в эту
американскую игру, о которой Таран, как житель провинциальный, мало что
знал, то ли он купил биту в качестве средства самообороны - сейчас это не
имело значения.

Пока Полина снимала туфли, Таран получил около минуты на то, чтоб
дотянуться до биты и схватить ее. При этом, конечно, он произвел кое-какой
легкий шум, и дверь, которую он задел спиной, слегка скрипнула. Полина
остановилась, Сидор и его напарник в кухне тоже притихли. Таран опять
перестал дышать.

- Ветер, наверно, - пробормотала Полина, сама себя успокаивая. - Форточка в
гостиной открыта...

- Ну вот и топай! - угрожающе прошипел Сидор. Мягкие шажки Полины
приблизились к открытой двери. Если б дверь была навешена на другой стороне
проема, то она уже могла бы заметить через щель между дверью и полом
грязно-белые кроссовки Тарана. Но, слава богу, угол, куда забился Таран со
своей битой, со стороны прихожей не просматривался. Топ-топ-топ... Полина
прошла через дверной проем мимо затаившего дыхания Юрки.

- Никого здесь нет, - сказала она, облегченно вздохнув, и направилась к
столу, где стоял компьютер. Следом за ней прошел и Сидор. Под ним половицы
жалобно скрипнули - сто кило, не меньше, и рост под два метра. Сперва Таран
хотел толкануть его дверью, но, увидев через щелку габариты противника, не
рискнул. Удар дверью придется по левой руке, а "пушка" у Сидора в правой. И
сшибить его с ног таким ударом навряд ли удастся. Только пошатнется, а
потом лупанет прямо по двери в упор, и Тарану мало не покажется...

- Ну, давай, шуруй, писюха дрюченая! - подбодрил Полину Сидор. Он, гад,
стоял еще слишком близко от двери. Чуть-чуть вперед пройди, падла!
Сантиметров двадцать...

- Ой, да тут их столько! - жалобно промямлила Полина. - А я даже не знаю,
как она выглядит, только номер помню. Их целый час перебирать надо!

- Ничего, жить захочешь, переберешь! - прошипел Сидор. - Работай, сучонка,
полчаса сроку, поняла?

И он сделал тот шаг вперед, которого так ждал Юрка. То ли чтоб дать Полине
затрещину "для бодрости", то ли просто чтоб припугнуть слегка. Это, однако,
не изменило последствий.

- Р-ря-а! - дико заорав. Таран со всего размаха саданул Сидора битой по
коротко стриженной "под кубик" башке.

Эффект получился даже крепче, чем ожидал Юрка, вкладывая в этот удар всю
свою недюжинную силушку. На затылке у верзилы появилась вполне заметная
вмятина, что означало пролом черепа и почти неизбежное кровоизлияние в
мозг.

Бряк! - пистолет выпал из руки, а затем - бубух! - стокилограммовая туша с
грохотом рухнула на пол.

- И-и-и! - истерически завизжала Полина, шарахнувшись в угол. Таран,
отшвырнув биту, нырнул за пистолетом. Со стороны кухни, тяжко топоча,
ринулся второй, но "пушка" уже была в руках у Тарана. А этот, Сидоров
подручный, должно быть, не скумекал вовремя, что надо пули бояться -
выстрелов-то не было! - и влетел в дверь открыто, в рост... Дут! - Таран
после "мамонтовской" подготовки с трех метров из пистолета не промахивался.
Он и с десяти-пятнадцати метров мог влепить пулю в любую часть тела - на
заказ. В данном случае - поскольку этот гражданин был с пистолетом! - Юрка
просверлил ему лобешник. Затылок тоже вылетел, увы, прямо на чистую
скатерть обеденного стола, стоявшего посреди гостиной. Отдельные ошметки
даже тюлевые гардины на окне испятнали, а сама пуля вбуравилась в стену.
Выстрел разом оборвал визг Полины, будто это ее убили.

- Ты? - пробормотала Полина, сидя на полу и хлопая глазами. - Юрочка!
Господи, вот чудо!

- Я-то чудо, - проворчал Таран, подбирая с пола горячую гильзу и пряча ее в
карман куртки. - А вот ты - дрянь порядочная! Сколько тебе обещали? А?!

- Юрик! - испугавшись, что этот головорез и ее угробит, пискнула Полина. Я
не виновата, они меня заставили! Я все тебе расскажу!

- Позже, - процедил Таран, подхватывая с пола пистолет застреленного и
выдергивая у него из кармана ключики от наручников. - Сейчас нам валить
отсюда надо! Грохоту наделали, да еще и ты завизжала, как недорезанная
свинья! Тебя на тачке сюда привезли?

- Да... Она во дворе стоит, синяя "шестерка", там еще один мордоворот.

- Знаешь, где Генка?

- Ага... Там, на даче, где мы зимой были. У Зуба. Таран удивился. По его
разумению, там после того, что вчера произошло, должны были вовсю менты
копаться.

- Сколько там народу, знаешь?

- Человек пять видела. Считая вот этих.

- Этих можешь не считать... - произнес Таран, придав голосу характерный
акцент товарища Сталина. У него сейчас бродили в голове самые отчаянные
мысли. Он понимал, что соваться на эту дачу - это не просто безрассудство,
а настоящее безумство. Даже если у него там все получится, Птицын ему
оторвет башку за очередную "отсебятину". Да и Коля вряд ли похвалит за
сумасбродство. Им нужна Аня и вот эта дискета, которую Таран спрятал во
внутренний карман куртки, а не горы трупов и повышенное внимание ментов, а
может быть, и чекистов. Учитывая, что речь идет о важной информации,
внимание ФСБ будет вполне закономерно. Фиг его знает, что произойдет, если
эта контора всерьез заинтересуется МАМОНТом, и на каких людей,
покровительствующих Птицыну, может выйти следствие... Но все это - в том
отрадном случае, когда Юрке удастся положить этих троих на даче. А их,
кстати, там может и десяток оказаться. И вероятность того, что Тарана там
не пристрелят, - мизерная...

Все эти размышлений в спрессованном виде заняли всего несколько секунд, в
течение которых Юрка перебегал из Генкиной комнаты на кухню.

Ольга Петровна все еще была без сознания, но дышала.

Таран торопливо открыл ключиком наручники, освободил женщине руки, а сами
браслетки сложил и спрятал в карман. Хотел было отлепить пластырь, которым
бандюга ее рот заклеил, но побоялся больно сделать. Сама отклеит, когда
очнется.

- Эта штука на двадцать минут вырубает, - сообщила Полина, - Сидор
говорил...

Сам баллончик, раскрашенный в камуфляжный цвет, стоял на кухонном столе,
где его позабыл Сидоров подручный. Таран потряс баллончик над ухом - вроде
что-то плещется внутри! - и сунул в карман. Пистолеты Юрка сунул под
куртку, глушаками в рукава. Один, тот, из которого уже стрелял, сунул в
левый рукав, даже на предохранитель не поставив. Опасно, конечно, но лучше,
если оружие будет сразу готово к стрельбе...

- Как эти козлы своего водилу называли, не слышала? - спросил Таран Полину,
уже подходя к двери.

- По-моему, Сусликом... - неуверенно произнесла Полина. - Да, точно
Сусликом! Такого детину - и так нежно!

- Мне это пофигу, - строго буркнул Юрка. - Значит, слушай сюда. Я выхожу во
двор, подхожу к этой "шестерке" и провожу беседу. Потом делаю два свиста в
пальцы - и ты бежишь ко мне. Очень быстро сядешь и поедешь.

После этого они вышли из квартиры, прикрыли дверь и торопливо спустились
вниз, к выходу на двор. Таран, еще не высунувшись из двери, увидел две
синих "шестерки".

- Которая? - спросил он.

- Та, что с темными стеклами, - объяснила Полина. - И с работающим мотором.
Сидор велся ему не глушить на всякий случай.

- А они умные ребята! - саркастически похвалил покойных Юрка и, стараясь
поплотнее прижимать локти к бокам, чтоб пистолеты не провалились в рукава
куртки, не спеша двинулся к машине.

Водила Суслик был совсем молодой парень, может, на пару лет постарше
Тарана. Что же касается опыта во всех этих крутых делах, то у него его,
можно считать, не было никакого. Баранку крутить он умел, в моторах
соображал, мог лихо погонять и по городу, и по трассе, но в серьезных
разборках участия не принимал. Как правило, ему говорили: "Постоишь здесь с
незаглушенным мотором, мы вернемся - рви с места!" Что там народ делал - он
не справлялся. Знал, конечно, что ничего хорошего, но голову не загружал.
Бабки платили нормальные, жизнь текла по принципу: меньше знаешь - дольше
проживешь.

Конечно, робким и хилым мальчиком Суслика называть не стоило, но
приближающийся Таран вызвал у него вполне закономерное чувство
беспокойства. Во-первых, он был явно поздоровее и повыше ростом, а
во-вторых, сама походочка говорила, что этот юноша привык себя считать
королем двора. Суслику и в голову не приходило, что Таран не местный и даже
вообще не москвич. Так ходят пацаны, которые при надобности могут
высвистать кодлу человек в двадцать и привыкли, что в здешних местах с ними
считаются.

Суслика, конечно, грели "пушка", висевшая в кобуре под курткой, и
удостоверение частного охранника, позволявшее ему эту "пушку" носить. Он
надеялся, что шпана, если что, от одного ее вида разбежится. Прежде всего
потому, что стрелял Суслик неважно, а по живым людям - вообще ни разу.
Радовало его и то, что сейчас светло, по двору народ ходит, а водил
выбрасывают из машин, как правило, в ночное время и без лишних свидетелей.
Большого скопления "юношества" во дворе тоже не наблюдалось. К тому же
следовало ожидать, что вот-вот появятся Сидор и Митя. А в их присутствии
Суслик чувствовал себя совсем уверенно.

Таран подошел к машине, изобразил радостную улыбку, будто увидел старого
знакомого, с которым сто лет не виделся, и восторженно воскликнул:

- Е-мое! Суслик. Здорово, братуха!

Психологического образования, Юрка, конечно, не получал, но жизненный опыт
имел уже приличный. И его экспромт сработал безукоризненно.

Суслик, естественно, ни сном ни духом не догадывался, что данный гражданин
видит его первый раз в жизни. Конечно, он Тарана тоже никогда не видел, но
полной уверенности в этом не имел. Мало ли у него по жизни было всяких
шапочных знакомых? Хрен его знает, в каких компания он поддавал хотя бы за
последний месяц...

А Таран уже без лишних приглашений открыл левую заднюю дверцу, которая была
не заблокирована на кнопку, и уселся на сиденье за спиной Суслика.

- Ну ты что, братан, не узнал, в натуре? - произнес Юрка самым бодрым
тоном. - Склероз, что ли? Приглядись!

Пока Суслик ворочал своими тормозными мозгами, силясь вспомнить, что это за
друг такой и откуда он взялся, Таран одним движением выхватил из подмышки
ствол и напра