опросы, которые Вито задавал свидетелям обвинения. Нигде ни малейшего намека на избранную им стратегию защиты. Наконец я надел шляпу, пальто и, заперев кабинет, вышел на улицу.
     Спать не хотелось, но тяжелая голова соображала туго. Я решил немного проветриться на холодном воздухе и пешком направился в сторону Бродвея. В этой его части было темно и пустынно. Далеко впереди сквозь туманную мглу мигали щедрые огни Тайме Сквера, а здесь мрачно чернели немые громады заснувших офисов и банков. В нескольких окнах горел свет - там работали уборщики.
     Сырой ветер пробирал до костей, поэтому пришлось поднять воротник пальто и прибавить шагу. Я прошел почти четыре квартала, когда заметил медленно ехавший за мной автомобиль. Лицо водителя было неразличимо в темноте. У следующего перекрестка машина обогнала меня и резко вывернула на тротуар. Чертыхаясь, я отскочил в сторону. Из машины послышался знакомый смех.
     Я открыл переднюю дверцу - за рулем сидела Мария. В тусклом свете блеснули ее зубы, хрипловатый голос неуверенно дрогнул:
     - Привет, Майк.
     У меня екнуло сердце:
     - Мария!
     - Садись. Подвезу...
     Поколебавшись пару секунд, я втиснулся в кабину. Она нажала на педаль, и машина рванулась вперед.
     От этой женщины нельзя было оторвать глаз. Боже, как она прекрасна!
     Мы остановились у следующего светофора, и Мария повернулась ко мне:
     - Поздновато ты уходишь с работы. Я с шести часов жду тебя на улице.
     Я усмехнулся:
     - Откуда такое терпение? Если бы предупредила меня, не потеряла бы столько времени.
     Она тронула машину с места и повела ее легко, со свойственной ей небрежной уверенностью.
     - Ха-ха! Посмотрите на этого человека: он сошел с ума!
     Я закурил. При вспышке спички ее волосы показались мне совсем белыми. Мария тихо улыбалась, а немного погодя, сказала:
     - Майк, сегодня ты был неотразим!
     Это прозвучало так искренне, будто судили не ее, а кого-то другого.
     - Спасибо.
     Она свернула в переулок, подрулила к тротуару и выключила зажигание. Потом достала из сумочки сигарету.
     - Сколько лет, сколько зим, Майк.
     - Помнится, я уже слышал эти слова.
     Я поднес ей зажженную спичку и в дрожащем свете увидел ее глаза. В них мелькнула боль. Неужели она настолько ранима? Вот уж никогда бы не подумал.
     Мария накрыла узенькой ладонью мою руку и мягко проговорила:
     - Хватит воевать, Майк.
     - Что значит - хватит? А чем мы, по-твоему, будем заниматься в суде? В игрушки играть? Нет уж, мы будем воевать до победы.
     - Но война в суде не затрагивает наших с тобой отношений. Разве не так?
     Мария посмотрела на меня долгим взглядом, и я снова утонул в немыслимой глубине темных глаз. Ничего не изменилось. Эта женщина по-прежнему нужна мне. Только она, Я наклонился, поцеловал ее теплые мягкие губы, но, почувствовав, что теряю контроль над собой, быстро отодвинулся.
     С закрытыми глазами Мария нащупала мою руку и крепко ее сжала.
     - Майк, почему у нас все получилось так нескладно?
     Я затянулся, потом хрипло прошептал:
     - Не знаю... Сам много раз об этом думал.
     Ее глаза медленно раскрылись. Никогда раньше я не видел в них столько нежности.
     - Спасибо, Майк... Спасибо за то, что не изменился.
     Я ничего не ответил. Немного помолчав, она спросила:
     - Как твои родители?
     - Отец умер два года назад от инфаркта.
     Она прошептала:
     - Мне очень жаль, Майк. Я ничего не знала. А мать?
     Я исподлобья бросил на Марию короткий взгляд, пытаясь понять, знает ли она об отношении к ней моей мамы. Да нет, конечно, не знает.
     - Мама в порядке. Сейчас она за городом, приедет через пару недель.
     Снова наступило молчание. Сигареты догорели, и я выбросил свою в окошко. Похоже, мы исчерпали все темы для разговора. Хотя...
     - Я слышал, у тебя дочь?
     Мария улыбнулась.
     - Да.
     - Она, наверное, очень красивая, ведь твой ребенок другим и быть не может.
     В ее глазах мелькнула странная тень, но голос прозвучал ровно и спокойно:
     - Ты угадал.
     Мы опять замолчали. Я мог бы о многом ей рассказать, о многом спросить, но обстоятельства, при которых нас свела судьба, сковали мне язык. Я кашлянул.
     - Что, Майк?
     Эта неловкая ситуация начала меня тяготить.
     - Я ничего не сказал.
     Мария разочарованно протянула:
     - А-а-а.
     Проехавшая мимо полицейская машина осветила нас фарами, и я с трудом поборол желание закрыть лицо рукой. Потом повернулся к ней:
     - Согласись, это был сумасшедший поступок.
     - Я люблю сумасшедшие поступки.
     - А я - нет. В этом всегда была разница между нами.
     В ее голосе появились холодные нотки:
     - Не читай мне нотаций, Майк. За последние недели я наслушалась их предостаточно.
     Я пристально посмотрел на нее.
     - Но почему, Мария? Почему ты это сделала?
     Не отводя взгляда, она пожала плечами:
     - Так вышло.
     - Но почему именно у нас, а не у каких-то других людей? Я не дождался ответа и, нагнувшись, резко повернул ключ зажигания.
     - Поехали!
     Она послушно тронула машину с места и выехала на середину улицы.
     - Куда?
     - Высади меня на углу Бродвея, там я смогу взять такси.
     - Хорошо.
     Мы домчались в одно мгновение. Мария притормозила у тротуара, и я уже собрался открыть дверцу, когда она заговорила. Яркий неоновый свет из витрины большого магазина на углу вырвал из темноты ее удивительные черты: высокие нежные скулы, большой рот, точеные ноздри.
     - Больше всего на свете мне бы хотелось, чтобы это произошло не с нами, а с другими людьми, Майк.
     В груди заныла прежняя боль, я резко бросил:
     - Теперь уже ничего не изменишь.
     Мария сделала глубокий вдох, словно собралась прыгнуть в воду:
     - Если бы не одно обстоятельство...
     - Какое обстоятельство?
     Она порывисто подалась вперед и, скользнув губами по моей щеке, прошептала:
     - Я люблю тебя, Майк. Любила всегда, что бы ни происходило, только поняла это слишком поздно.
     Мотор взревел, машина унеслась в темноту. Последний раз на повороте мигнули красные огоньки, и она исчезла.
     Все еще чувствуя скользящее прикосновение теплых губ и дыша ароматом ее духов, я пошел к стоянке такси. Мысли путались. Эту женщину невозможно понять. Сплошные противоречия.
     В памяти ожил чудесный день - самый счастливый день моей жизни. Мы провели его вместе, и Мария принадлежала мне. Только мне. Почему она тогда ушла с Россом? Это было давно, еще во время войны. Я задумчиво потер изуродованную переносицу - ее сломал Росс. Самого его уже нет в живых. Вообще, с тех времен ничего не осталось. Кроме одного - моей любви к ней.

Книга III
Мэриен

1

     Когда Генри Вито стремительно влетел в свой кабинет, чистильщик обуви уже сидел на привычном месте возле стола. Адвокат швырнул пальто на низкий кожаный диван, плюхнулся в кресло и выставил чистильщику правую ногу.
     - Доброе утро, Тони.
     Мальчик перебросил из руки в руку бархотку:
     - Доброе утро, синьор Вито.
     Генри быстро просмотрел стопку газет на столе. Заголовки те же, что и вчера: немцы либо отступают, либо наступают. Всю весну 1943 года пресса была занята освещением боевых действий в Северной Африке. Газеты полетели в мусорную корзину. Настала очередь утренней почты. Тоже ничего интересного: Почувствовав легкое постукивание щетки по ботинку, Вито сменил ногу и выглянул в окно.
     По другую сторону улицы за еще голым парком виднелось серое здание Криминального суда. Сейчас Генри чувствовал себя гладиатором, смотрящим на арену. Это чувство было ему знакомо с детства, прошедшего на окраине Нью-Йорка в кварталах Маленькой Италии. Уже тогда его подмывало померяться силами с властями, но просто нарушать законы Генри не собирался, поскольку для этого не требовалось ни таланта, ни гибких мозгов. Вито избрал для себя доходное поприще адвоката, на котором всеми правдами и не правдами спасал преступников от наказания, глумясь над правосудием и справедливостью. Постукивание по другому ботинку означало, что обувь начищена. Вито бросил мальчишке монету в четверть доллара и повернулся к столу. Тут же зазвонил телефон, адвокат поднял трубку. Секретарша сообщила из приемной:
     - Сэр, вас хочет видеть мисс Мэриен Флад.
     Это имя ему ничего не говорило.
     - Что ей надо?
     - Клиентка. По рекомендации.
     - Кто рекомендовал?
     - Она сказала, что все объяснит вам лично. Просила передать что платит вперед и наличными.
     Вито ухмыльнулся. Кто бы ни была эта женщина, правила игры она знает.
     - Проси.
     Через мгновение дверь открылась и появилась секретарша, за которой следовала молодая женщина. Вито поднялся навстречу. Секретарша представила их друг другу:
     - Мистер Вито. Мэриен Флад.
     Молодая женщина подошла к нему и протянула руку. Он пожал ее. Рукопожатие было твердым и небрежным, как у мужчины, однако какие-то электрические флюиды сразу давали знать, что это женщина. Она произнесла низким приятным голосом:
     - Господин Вито, спасибо за то, что вы согласились принять меня.
     Генри указал на стул перед столом:
     - Рад вас видеть. Садитесь, пожалуйста.
     Секретарша подхватила с дивана его скомканное пальто и тихо вышла.
     Вито внимательно посмотрел на посетительницу.
     Легкий твидовый костюм и в тон ему пальто. Из-под жакета выглядывает белая шелковая блузка. Красивые руки. Никаких украшений, никакой косметики. Только чуть-чуть губной помады. Глаза огромные, широко расставленные, темно-карие, почти черные. Из-под мягкого кремового берета выбилась прядь светлых волос.
     Вито гордился своим умением быстро оценить клиента. По всему видно, девушка получила хорошее воспитание. Наверняка пришла поговорить о каком-нибудь незадачливом родственнике. Такие дела сулили большие деньги, поэтому адвокат с удовольствием за них брался. Он улыбнулся:
     - Чем могу быть вам полезен, мисс Флад?
     Клиентка спокойно открыла сумочку, вынула сигарету, подождала, пока он поднесет ей огонь. Вито щелкнул зажигалкой, окончательно убедившись в правильности своих догадок. Только девушки из хороших семей умеют так царственно ждать. Она спокойно затянулась и мягко произнесла:
     - Мне сказали, что вы - хороший адвокат, мистер Вито. Лучший в Нью-Йорке.
     Генри подавил самодовольную улыбку:
     - Весьма польщен, мисс Флад, но, боюсь, это не совсем верно. Я лишь добросовестно помогаю своим клиентам и делаю для них все, что могу.
     Темные глаза девушки блеснули улыбкой.
     - Не сомневаюсь, что вы можете гораздо больше, чем другие.
     Услышав иронию в ее голосе. Вито рассвирепел. Он не потерпит насмешек от этой светской бабенки! В его бархатном баритоне появились ледяные нотки:
     - Я вкладываю в свое дело очень много сил, мисс Флад.
     Девушка не отвела взгляда, но в глазах ее уже не было ни смешинки:
     - Вот поэтому я к вам и пришла, мистер Вито. Я нуждаюсь в адвокате и хотела бы иметь самого лучшего.
     - А в чем дело?
     - Сегодня утром мне позвонил один из друзей. Подписан ордер на мой арест. Боюсь, что к вечеру я уже буду в тюрьме.
     Вито был поражен:
     - Вас собираются арестовать? По какому обвинению?
     По-прежнему глядя ему в лицо, она ровно и бесстрастно проговорила:
     - Кража в особо крупных размерах после совершения акта проституции.
     На мгновение у Генри отнялся язык, а когда вернулся дар речи, он сумел лишь выдавить:
     - Что? Что вы сказали?
     По-видимому, его растерянность развеселила девушку. Улыбаясь, она повторила обвинение и добавила:
     - Вот поэтому я обратилась именно к вам.
     Никогда еще Вито так не ошибался в оценке клиента. Он достал сигару, откусил кончик, поднес зажженную деревянную спичку, тщательно раскурил сигару и положил спичку в пепельницу. Только после этого он пришел в себя и бесцветным голосом произнес:
     - Расскажите, что произошло.
     - Вчера около одиннадцати вечера я зашла в бар "Шерри" выпить перед сном рюмочку-другую. Тут появился этот человек. Он был сильно навеселе и все пытался меня угостить. Хвалился кучей денег и в доказательство показал толстую пачку банкнот. Мы выпили несколько рюмок, затем отправились ко мне и еще добавили. Он ушел около половины пятого утра. Дал двадцать долларов, а я поцеловала его на прощанье. Вот и все.
     Девушка рассказала это так равнодушно, словно речь шла не о ней, а о ком-то другом.
     - Что произошло потом?
     - Я легла спать, а утром проснулась от телефонного звонка. Мой друг сообщил, что этот человек обратился в полицию и обвинил меня в краже денег.
     - Вы взяли его деньги?
     - Нет. Он дал мне двадцать долларов, а всю пачку засунул обратно в карман.
     - Кто порекомендовал вам обратиться ко мне?
     - Следователь участка 54-ой улицы, лейтенант Миллерсен. Мы с ним знакомы больше пяти лет, и он знает, что я на такое никогда не пойду.
     Вито знал Миллерсена. Отличный полицейский, который никогда бы не стал подсовывать ему сомнительное дело. Да, но иногда ошибаются даже полицейские...
     Адвокат пристально посмотрел на девушку:
     - Скажите честно, вы брали деньги или нет? Ваш ответ для меня не играет никакой роли. В любом случае, я берусь за это дело, но мне нужно знать правду.
     Легким движением руки она сняла берет, тряхнула головой, и золотистые струи тяжелых волос рассыпались по ее плечам. Темные, широко открытые глаза посмотрели ему прямо в лицо, низкий голос тихо произнес:
     - Мистер Вито, я - проститутка, но не воровка.

2

     Защитник Вито говорил сухо и бесстрастно.
     - Мистер Белл, сколько вы выпили в тот вечер до того, как встретили мисс Флад?
     Плотный мужчина, сидевший на свидетельском месте, затравленно посмотрел на судью и, не получив от него никакого ободряющего знака, осторожно ответил:
     - Не могу сказать точно, но... порядочно.
     В голосе адвоката зазвучала ирония:
     - Десять рюмок? Двенадцать? Двадцать? Говорите смелее.
     Помявшись, мужчина невнятно пролепетал:
     - Что-то около десяти.
     Вито повернулся к своей подзащитной:
     - Около десяти.
     Она медленно кивнула головой, и адвокат снова обратился к свидетелю:
     - А сколько рюмок вы выпили в баре уже после встречи с мисс Флад?
     Мужчина неуверенно протянул:
     - Четыре? Или... больше?
     Вито произнес с явным сарказмом:
     - Мне это неизвестно, мистер Белл. Пили вы, а не я.
     - Я точно не помню.
     Адвокат громко подтвердил:
     - Не помните.
     И, отойдя на несколько шагов от свидетеля, сказал:
     - Вы не помните, сколько выпили до встречи с моей подзащитной, не помните, сколько выпили, сидя с ней в баре. Может быть, вы помните, сколько выпили у нее дома?
     - Н-не... Не помню. К этому времени я уже порядком накачался.
     Вито улыбнулся:
     - В этом никто не сомневается, мистер Белл.
     В полупустом зале раздались смешки. Вито выждал, когда зал затих, снова обратился к мужчине:
     - Вы, вероятно, вообще плохо помните события той ночи, мистер Белл. Не так ли?
     Белл покраснел и сердито пробурчал:
     - Всякую ерунду я мог и позабыть. Зато хорошо помню, что в тот вечер вышел развлечься, имея полторы тысячи долларов, а утром у меня не осталось ни цента.
     - Когда вы обнаружили пропажу, мистер Белл?
     - Утром... Когда проснулся. На туалетном столике денег не оказалось. Обшарил карманы - пусто.
     - Где и во сколько это происходило, мистер Белл?
     - В моем номере примерно в девять тридцать утра.
     - И вы, конечно, тут же позвонили в полицию, чтобы сообщить о краже?
     - Нет. Я оделся и справился у портье, не находил ли кто моих денег.
     В голосе Вито звучала обманчивая мягкость:
     - А после этого вы, разумеется, обратились в полицию?
     - Нет, я позвонил в таксомоторную компанию, чтобы узнать, не сдал ли кто-то из водителей забытые деньги.
     Вито небрежно поинтересовался:
     - У вас не было при себе других денег, мистер Белл?
     Тот покачал головой:
     - Нет. Я никогда не держу в кармане мелочь, с ней слишком много возни. Даже сдачу не беру, оставляю ее на чаевые.
     - У меня все, мистер Белл. Благодарю вас.
     Вито резко повернулся и пошел на свое место. Мужчина в замешательстве посмотрел ему вслед, затем неуклюже встал со скамьи. Через несколько минут принес присягу свидетель защиты - невысокий худощавый человек. Вито подо шел к нему.
     - Чем вы занимаетесь, мистер Руссо?
     С гортанным южным произношением тот ответил:

***

     - Я - водитель такси, сэр.
     - В какой компании?
     - Шегги Дог Кэб Компани. Я работаю в ночную смену.
     - Знаете ли вы кого-нибудь из сидящих в зале?
     Свидетель быстро обвел взглядом присутствующих и, показав на Белла, сказал:
     - Да, сэр. Вот его.
     - До того, как вы пришли в суд, вам было известно его имя?
     - Нет. Просто однажды ночью я вез его.
     - Когда это было?
     Руссо вынул листок бумаги:
     - Сейчас скажу точно... Две недели назад, во вторник.
     Вито взял у него листок.
     - Что это такое?
     - Моя путевая ведомость. В ней отмечается, где я сажаю и где высаживаю пассажира, а кроме того, фиксируются показания счетчика. По ней хозяин высчитывает оплаченный и холостой пробег. Кстати, там проставляется время каждого вызова.
     Адвокат пробежал ведомость глазами.
     - Покажите, пожалуйста, поездку мистера Белла в вашем документе.
     Таксист ткнул пальцем.
     - Вот она. Четыре сорок утра.
     Вито прочел:
     - Четыре сорок утра. От 72-й улицы до отеля "Шерри".
     Он взглянул на свидетеля:
     - Вы эту поездку имеете в виду, мистер Руссо?
     - Да.
     Адвокат продолжал чтение:
     - Шестьдесят центов.
     Водитель пояснил:
     - Это - по показаниям счетчика.
     - А сколько вам заплатил этот господин?
     - Он вытащил из пачки купюр долларовую бумажку и сказал, что сдачу я могу оставить себе.
     Вито бесстрастно посмотрел на судью.
     - Еще один вопрос, мистер Руссо. Как вы можете охарактеризовать состояние пассажира? Находился ли он в состоянии опьянения?
     Таксист ответил, не задумываясь:
     - Сэр, он был в стельку пьян.
     - Это все, мистер Руссо. Благодарю вас.
     Вито снова посмотрел на судью и, выждав, когда свидетель сошел со скамьи, едва заметно улыбнулся. Искорка ответной улыбки сверкнула в глазах судьи. Он кивнул адвокату, и тогда Вито громко произнес:
     - Я ходатайствую о прекращении дела против моей подзащитной за отсутствием доказательств совершения ею какого-либо правонарушения.
     Судья объявил:
     - Ходатайство удовлетворено. Дело прекращается.
     - Благодарю вас, ваша честь.
     Когда судья закрыл судебное заседание, Вито повернулся к Мэриен:
     - Ну, как, вы довольны?
     Она с улыбкой протянула ему руку:
     - Спасибо, Хенк.
     Вито ухмыльнулся:
     - Вы же говорили, что я - лучший из лучших. Мне надо было оправдать ваши слова.
     Мэриен встала, и он помог ей надеть пальто, краем глаза наблюдая за растерянным Беллом. Как раз в эту минуту к нему подошел судебный исполнитель.
     Когда они проходили мимо Белла, тот рванулся к Вито, размахивая какой-то бумагой:
     - Мистер Вито! Что это значит?
     Тот насмешливо переспросил:
     - Что вы имеете в виду?
     - Этот иск по поводу ложного обвинения. Клевета, урон репутации вашего клиента... Иск на двести пятьдесят тысяч долларов!
     Бедняга Белл дрожал от ярости. Вито пропустил Мэриен вперед, затем бросил через плечо:
     - Когда в следующий раз вам захочется обвинить невиновного, мистер Белл, может быть, вы вспомните, что закон способен его защитить.
     Выйдя на улицу, Мэриен весело покачала головой:
     - Хенк, вы оказались невероятно предусмотрительным. Даже бумагу приготовили заранее. А если бы мы проиграли?
     Вито усмехнулся:
     - Мы не могли проиграть.
     Она недоверчиво переспросила:
     - Не могли? Почему?
     Вместо ответа адвокат беззаботно улыбнулся:
     - Я надеюсь,