делке, но ничего не понимают в двигателях, - он повернулся к двум мужчинам в белых комбинезонах. - Ладно, парни, за работу.
     Впервые я заметил надписи на их комбинезонах: "ВИФЛЕЕМ МОТОРС". Они споро взялись за дело. Отвернули два болта, отсоединив боковины и крышку от дна короба, и он на глазах превратился в верстак, на который и водрузили мой автомобиль.
     Я тем временем разглядывал странный механизм, извлеченный ими из короба. Стальной каркас со звездочками, цепями, тягами.
     - Что это? - спросил я.
     - Новый каркас, - ответил мой приятель. - Куда легче сделать все заново, чем менять что-то в старом.
     Я молча смотрел, как механики сняли кузов моего автомобиля и теперь отсоединяли колеса. Несколько минут спустя колеса укрепили на новом каркасе, смонтировали на нем и кузов. На этом работа кончилась. Трудились механики от силы четверть часа.
     Подошел Дункан, заглянул внутрь. Наклонился, за что-то подергал, выпрямился.
     - Похоже, все нормально, сэр.
     Мой друг улыбнулся.
     - Понадобилась тебе треть дюйма?
     - Нет, сэр, - и Дункан кивнул механикам.
     Те опустили машину на землю. Я посмотрел на нее, потом на моего друга.
     - Давай, Анджело. Испытай ее.
     Я уселся в машину, а он подъехал в инвалидном кресле.
     - Прежде чем ты тронешься с места, я хочу тебе кое-что показать. Видишь рычаг под правой рукой?
     - Да, сэр.
     - Положи на него руку.
     Я выполнил указание.
     - Он двигается вперед и назад. А если находится посередине, то и вбок. Попробуй.
     Я двинул рычаг вперед, назад, установил вертикально, потянул на себя, подал вперед. Посмотрел на моего друга, уже начиная догадываться, что к чему. По моим глазам он все понял.
     - Ты знаешь, зачем это нужно, Анджело?
     - Да, сэр. Высокая передача, низкая и задний ход.
     - Молодец. Далее. Я установил на задних колесах точно такие же тормоза, как на велосипеде. И теперь, чтобы затормозить, тебе надо крутануть педали в обратную сторону. Ясно?
     Я кивнул.
     - Отлично. Тогда - в путь. Но будь осторожен. Машина у тебя куда более скоростная, чем раньше.
     Я медленно съехал с холма, приноравливаясь к новшествам, пробуя тормоза. Едва я отпускал их, "бугатти" быстро набирал скорость, но легким движением педалей я тут же уменьшал ее. Внизу я развернулся, пользуясь задним ходом, и легко поднялся к скамье. Затормозил у кресла-каталки.
     - Великолепно!
     Я вылез из автомобиля и подошел к моему другу.
     - Огромное вам спасибо, - и протянул руку.
     Он взял ее, и мы обменялись крепким рукопожатием.
     - Еще раз напоминаю, будь осторожнее, - он улыбнулся. - Машина у тебя теперь очень быстрая.
     - Не волнуйтесь, - ответил я. - Я собираюсь стать автогонщиком, когда вырасту.
     Механики тем временем упаковали старый каркас в короб и двинулись вниз по дорожке. Мистер Дункан подошел к нам. Протянул листок бумаги моему другу.
     - Извините, что беспокою вас, сэр, но здесь нужно расписаться.
     Мой друг взял у него листок.
     - Что это?
     - Эл Ха Второй вводит новую систему учета. Это заказ-наряд. И он просил узнать, куда отнести расходы.
     Губы моего друга разошлись в улыбке.
     - Экспериментальный автомобиль.
     Дункан рассмеялся.
     - Хорошо, сэр.
     Мой друг расписался, Дункан уже тронулся в обратный путь, но я остановил его.
     - Благодарю вас, мистер Дункан.
     Он сурово глянул на меня.
     - Всегда рады помочь, молодой человек. Но попрошу вас не забывать, что на вашем "бугатти" заботами мистера Хардемана установлен двигатель "Вифлеем моторс".
     - Не забуду, - пообещал я, проводил его взглядом, а затем повернулся к моему другу.
     - Ваша фамилия - Хардеман, сэр?
     Тот кивнул.
     - Вы очень хороший человек.
     Он засмеялся.
     - Далеко не все придерживаются того же мнения.
     - Я бы не обращал на них внимания. Многие точно так же недолюбливают моего дедушку, а он тоже очень хороший, и я его люблю.
     - Нам пора, мистер Хардеман, - вмешалась сиделка.
     - Одну минуту, мисс Гамильтон, - он посмотрел на меня. - Сколько тебе лет, Анджело?
     - Восемь.
     - Мой внук на два года старше тебя. Ему десять.
     - Может, я смогу поиграть с ним. Дам поездить на моей машине.
     - Едва ли, - усомнился мистер Хардеман. - Он учится в школе в другом городе.
     - Уже поздно, мистер Хардеман, - вновь встряла сиделка.
     Он скорчил гримасу.
     - Сиделки и няни всегда такие, - посочувствовал я. - И моя постоянно от меня чего-то требует.
     - Наверное, ты прав.
     - Мне пообещали, что на следующий год няни у меня уже не будет. А зачем вам сиделка?
     - Я не могу ходить, и мне нужен человек, чтобы ухаживать за мной.
     - Вы попали в аварию?
     Он покачал головой.
     - Заболел.
     - А когда вы поправитесь?
     - Ходить я уже не смогу, - ответил он.
     Я помолчал, думая, как ему помочь.
     - Откуда вы знаете? Мой папа говорит, что такие чудеса случаются каждый день. Он - доктор.
     Тут меня осенило:
     - А может, вам показаться ему? Он очень хороший доктор.
     - Я в этом не сомневаюсь, Анджело, - мягко ответил мистер Хардеман. - Но к докторам я уже находился. Кроме того, в субботу я уезжаю во Флориду и вернусь ой как нескоро, - он протянул руку. - До свидания, Анджело.
     Я взялся за нее. Не хотелось, чтобы он уезжал. Почему-то уезжали все дорогие мне люди. Сначала дедушка, теперь - мистер Хардеман.
     - Мы увидимся, когда вы вернетесь?
     Он кивнул.
     Я все еще держался за его руку.
     - Я буду приходить в парк каждое воскресенье в это время и ждать вас.
     - Я приеду сюда в первое же воскресенье после возвращения, - пообещал он.
     Я отпустил его руку.
     - Я запомню.

***

     Сиделка покатила инвалидную коляску вниз по холму. Я следил за ними взглядом, пока они не скрылись из виду, а потом сел в машину. И лишь через двадцать лет узнал, во сколько обошелся Эл Ха Первому этот сюрприз.
     Мы сидели с Дунканом в его кабинете, обсуждая характеристики автомобиля, который мне предстояло испытывать на следующий день. Внезапно старый инженер повернулся ко мне.
     - Помнишь тот "бугатти", что мы переделывали для тебя по указанию Эл Ха Первого?
     - Как я могу забыть?
     Действительно, с того дня я бредил автомобилями.
     Ничего другого для меня не существовало.
     - А ты прикидывал, во что это обошлось?
     - В общем-то, нет.
     - У меня сохранился подписанный им заказ-наряд, - он выдвинул ящик стола, достал пожелтевший листок бумаги и протянул мне. - Ты знаешь, конструкторский и производственный отделы стояли на ушах, чтобы уложиться в поставленный им срок.
     - Откуда мне знать?
     Я разглядывал бумагу. "Экспериментальный автомобиль. Одиннадцать тысяч триста сорок семь долларов и пятьдесят один цент".

***

     Я почувствовал легкое прикосновение к плечу и открыл глаза. Медицинская сестра-англичанка.
     - Пришел доктор Ганс.
     Я развернул кресло. Как обычно, он стоял, поблескивая очками.
     - Доброе утро, мистер Перино. Как вы себя чувствуете сегодня утром? Ничего не болит?
     - Нет, доктор. Неприятные ощущения возникают, лишь когда я смеюсь.
     Он даже не улыбнулся. Дал знак сестре, и та подкатила столик со сверкающими стальными инструментами.
     Я смотрел на них, зачарованный металлическим блеском. Он поднял кюретку с коротким лезвием. Пришел желанный миг.
     Скольким людям выпадал шанс получить новое лицо?

Глава 2

     Все началось в мае, после гонки "Индианаполис-500". На сорок втором круге забарахлил мотор, и я свернул в боксы. Несколько мгновений спустя по лицу старшего механика понял, что для меня гонка окончена. И уехал в мотель, не дождавшись финиша.
     Лишь поворачивая ключ в двери номера, я вспомнил, что Синди осталась на трассе. Я совершенно забыл про нее.
     Я открыл маленький холодильник, отломил несколько кубиков льда, бросил в стакан, плеснул канадского виски. Потягивая виски маленькими глоточками, прошел в ванную, пустил горячую воду, вернулся в гостиную, включил радио. Поймал репортаж с гонок.
     - Андретти и Гурни пошли на восемьдесят четвертый круг. Номер один и номер два, - вещал комментатор. - Настоящая борьба гигантов...
     Я выключил радио. Они возглавляли гонку с самого начала.
     Я допил виски, поставил стакан на холодильник, направился в ванную. Добавил холодной воды и вставил в розетку штепсель портативного сатуратора <Устройство для насыщения воды воздухом.> "джакацци". Раздеваясь, наблюдал, как над бурлящей водой поднимаются клубы пара. Ванная уже наполнилась белым туманом, когда я улегся в горячую воду.
     Я облокотился головой о край ванны, чувствуя, как расслабляются мышцы, закрыл глаза, внутренне приготовившись к тому, что происходило в последние пять лет, стоило мне смежить веки.

***

     Из-под капота показались языки пламени. Машина как раз вошла в поворот. Я отчаянно боролся с рулем, пытаясь подчинить себе теряющее управление чудовище. Внезапно перед глазами возникла высокая стена, с которой я и столкнулся на скорости сто тридцать семь миль в час. Машина встала "на попа", а затем, вся в огне, перевалилась через стену. В нос ударил запах моей горящей плоти. Я услышал собственный крик.

***

     Открыл глаза. Видение исчезло. Я вернулся в ванну с горячей водой и мерно гудящим "джакузи". Медленно, очень медленно опять закрыл глаза.
     На этот раз все обошлось. Я остался в воде.
     Зазвонил телефон. В современных мотелях предусмотрено все, что только можно. Я протянул руку и снял трубку со стены за унитазом.
     - Мистер Перино? - пропел мелодичный голос телефонистки.
     - Да.
     - Звонит мистер Лорен Хардеман. Соединяю.
     В трубке что-то щелкнуло, и я услышал знакомый голос.
     - Анджело, с тобой все в порядке? - чувствовалось, что он действительно обеспокоен.
     - Полный порядок. Номер Один. Как вы?
     - Нормально, - он рассмеялся. - Бодр" как мальчишка лет восьмидесяти пяти.
     Рассмеялся и я. Ему недавно исполнился девяносто один год.
     - Что это за шум? - спросил он. - Такое впечатление, будто ты говоришь из бочки, в которой переплываешь Ниагарский водопад. Я едва разбираю твои слова.
     Я выключил "джакузи".
     - Так лучше?
     - Гораздо. Я смотрел телевизор и видел, как ты заехал в боксы. Что случилось?
     - Подгорели клапана.
     - Где ты выступаешь в следующий раз?
     - Точно не знаю. Пока я дал твердое согласие на участие в гонке в Уоткинс-Глен. Но это осенью, - я услышал, как открылась дверь номера, к ванной приблизились шаги Синди. Я поднял голову. Она стояла на пороге.
     - Может, на лето уеду в Европу и погоняюсь там.
     Ее лицо осталось бесстрастным. Она повернулась и ушла в гостиную.
     - Не делай этого. Нет никакого смысла. Еще разобьешься.
     Хлопнула дверь холодильника. Звякнули о стекло кубики льда. Синди вернулась с двумя стаканами канадского виски со льдом. Я взял один. Она опустила крышку на унитаз и села. Пригубила виски.
     - Я не разобьюсь.
     Он, однако, гнул свое.
     - Заканчивай с гонками. Ты уже не тот, что раньше.
     - Просто неудачная полоса.
     - Как бы не так. Я видел, как ты ехал. В прежние времена ты не позволил бы и Господу Богу обойти себя на повороте. А на последнем круге мимо тебя могла бы прорваться целая армия.
     Вместо ответа я глотнул виски. Голос его помягчел.
     - Послушай, в этом нет ничего плохого. У тебя была звездная пора. В 1963-м ты по праву считался вторым гонщиком в мире. И стал бы первым в шестьдесят четвертом, если б не вскарабкался на стену в Себринге и на год не выбыл из игры.
     Я знал, о чем речь. Подтверждением тому служили ночные кошмары.
     - Пяти лет вполне достаточно, чтобы доказать самому себе, что весь пар уже вышел.
     - И чем же мне, по-вашему, заняться? - саркастически спросил я. - Переходить в спортивные комментаторы?
     В его голосе появились резкие нотки.
     - Не нахальничай со мной, юноша. Твоя беда в том, что ты никак не можешь повзрослеть. Не следовало мне возиться с той игрушечной машиной. Такое впечатление, будто ты никак не можешь с ней расстаться.
     - Извините.
     Действительно, я злился на себя самого и не имел никакого права выплескивать эту злость на него.
     - Я в Палм-Бич. И хочу, чтобы ты заглянул ко мне на пару дней.
     - Зачем?
     - Не знаю, - он и не старался скрыть, что лжет. - Номы найдем, о чем поговорить.
     Задумался я лишь на" мгновение.
     - Хорошо.
     - Вот и договорились. Ты приедешь один? Я должен предупредить экономку.
     Я глянул на Синди.
     - Пока сказать не могу.
     Он хохотнул.
     - Если она - милашка, возьми ее с собой. Здесь смотреть не на что, только море да песок.
     В трубке раздались гудки отбоя. Синди взяла ее у меня, повесила на стену. Я встал, и она подала мне полотенце. Затем с моим стаканом вышла из ванной.
     Я вытерся, повязал полотенце вокруг бедер и последовал за ней. Стакан мой стоял на столе, а она, сидя на полу, возилась со своим четырехдорожечным магнитофоном. Я глотнул виски, наблюдая за ней.
     Она укладывала маленькие бобины в коробочки и что-то писала на них. Рев моторов возбуждал ее, как ничто другое. Кому-то требовался вибратор, ей же хватало работающего двигателя. Посади ее на переднее сиденье рядом с собой, газани, сунь руку ей между ног, и она наполнится "медом".
     - Сегодня что-нибудь записала? - спросил я.
     - Есть немного, - она не подняла головы. - Все кончено?
     - С чего ты так решила? Только потому, что я забыл привезти тебя сюда?
     Синди посмотрела на меня.
     - Я не об этом. Пирлесс утверждает, что прошел слух, будто ты завязываешь с гонками.
     Пирлесс входил во второй состав команды "Джи Си".
     Выступал только в кроссах, но очень хотел поучаствовать в настоящих гонках. Я постарался изгнать из голоса нотки ревности.
     - Тебя подвез Пирлесс?
     - Да.
     - Он тебе приглянулся?
     - Скорее, я - ему, - тут она попала в точку. И ему, и многим другим, я это прекрасно знал. Что-то в ней было особенное.
     Я почувствовал прилив желания.
     - Включи магнитофон.
     Синди коротко глянула на меня, затем молча поставила магнитофон на столик у кровати, установила четыре динамика, по два с каждой стороны, подсоединила провода. Повернулась ко мне.
     - Поставь длинную запись. Ту, что ты сделала в Дентрне в прошлом году.
     Она вытащила нужную бобину, поставила на магнитофон.
     - Раздевайся.
     Она разделась, вытянулась на кровати, не спуская с меня глаз. Без единого слова.
     Я наклонился и нажал клавишу "пуск". Зашуршала перематывающаяся лента, послышались выкрики зрителей. И тут же взревели двигатели. Гонка началась.
     Я ступил на кровать, встал над Синди. Губы ее чуть разошлись, меж белоснежных зубок виднелся кончик розового язычка. Вся она была золотисто-коричневая, за исключением узкой белой полоски на груди и треугольника на бедрах. Коралловые соски набухли, на вьющихся волосах между ног заблестели крохотные алмазики.
     Я шагнул вперед, так, чтобы мои ступни оказались у нее под мышками. И сдернул полотенце.
     Давно уже вставший член звонко шлепнул о живот. Я стоял над ее лицом, а она смотрела на меня снизу вверх.
     Мгновение, не больше, потом пискнула, схватилась за моего молодца и потащила себе в рот. Я опустился на колени.
     Ее язычок вылизал мне мошонку, затем двинулся дальше, вызнавая секреты анального отверстия. И все это время одной рукой она держалась за основание члена, управляя им, как ручкой переключения скоростей.
     - Позволь мне лечь на тебя, - донесся до меня ее сдавленный шепот.
     Я перекатился на бок, потом на спину. Она оседлала меня, медленно опускаясь на моего молодца. Он словно попал в кипящее масло.
     - О, о, о, - постанывала она, качаясь взад-вперед, натирая клитор о мой лобок.
     А рев двигателей гулял от динамика к динамику, наполняя комнату неистовостью звука, и она двигалась в том же ритме, поднимаясь на вершину блаженства на каждом круге.
     Стоны стали громче, перешли в крики. Ее мотало из стороны в сторону. Ритм ее движений убыстрялся.
     Вверх-вниз, вверх-вниз. Глубже, глубже, еще глубже.
     Как мог, я помогал ей.
     - Хорошо, - шептала Синди. - Как хорошо.
     И вот уже вопли экстаза огласили комнату. И двигатели заревели громче: машины накатывали на финишяую полосу.
     И наконец Карл Ярборо первым закончил гонку, его "марк-68" проскочил белую поперечную линию на скорости 143,251 мили в час. А Синди получила последний оргазм, без сил упав на меня.
     Потом соскользнула и улеглась рядом, казалось, вымотанная до предела. Скоро, однако, дыхание ее выровнялось, она открыла глаза.
     - Ну и гонка, - прошептала Синди.
     Я лишь смотрел на нее. Она же положила руку мне на член, и глаза ее округлились от изумления. Она начала нежно поглаживать его.
     - Он еще стоит. Ты - потрясающий мужчина.
     Я по-прежнему молчал. Не стоило говорить ей, что я так и не кончил.
     Синди наклонилась, поцеловала головку члена, прижала ее к щеке.
     - Где я найду такого, как ты?
     Я погладил ее по волосам.
     - Ты уходишь с Пирлессом?
     - Ответь сначала на мой вопрос. Ты завязал?
     - Да, - я не колебался ни секунды.
     Она же замялась, решая, что ей дороже, я или рев моторов.
     - Тогда я ухожу с Пирлессом.
     На этом все и закончилось.

Глава 3

     Влажная жара аэропорта Уэст Палм-Бич проникла мне под рубашку, накрепко слепив ее с кожей, прежде чем я добрался до стойки агентства "Хертц". Я достал кредитную карточку, положил ее перед девушкой.
     Она посмотрела на карточку, потом на меня, и выражение ее лица изменилось.
     - Тот самый Анджело Перино? - уважительно спросила она.
     Я кивнул.
     - Вчера я смотрела телевизор. Так жалела, что из-за поломки вам пришлось сойти с трассы.
     - Такое случается.
     - Я была еще ребенком, когда отец взял брата и меня на гонку в Себринг, где вы перелетели через стену. Я плакала. А потом неделю молилась за вас, пока не прочла в газете, что ваша жизнь вне опасности.
     Внешностью ее бог не обидел. Иначе она не работала бы у "Хертца".
     - И сколько вам тогда было лет?
     - Шестнадцать.
     Я вновь оглядел ее. На этот раз отметил ровный загар, свойственный жителям апельсинового штата.
     - Так я у вас в долгу за те молитвы. Может, пообедаем сегодня?
     - Вообще-то у меня свидание. Но я могу его перенести.
     - Не стоит, - я покачал головой. - Мне не хотелось бы нарушать ваши планы. Мы сможем пообедать и завтра.
     - Хорошо, - она что-то написала на листке и протянула мне. - Мое имя и телефоны. До пяти вечера вы найдете меня на работе, позднее - дома.
     Я посмотрел на листок. Даже имя как нельзя лучше подходило к Флориде.
     - Спасибо, Мелисса. Я позвоню. Как насчет машины?
     - У нас есть "шелби джи-ти мустанг" и "мач-1" <Спортивные модели.>.
     Я рассмеялся.
     - Яне собираюсь на гонки. Найдите мне что-нибудь с открытым верхом. Хочу погреться на солнце.
     - Как насчет "эл-ти-ди"?
     - Отлично.
     Она начала заполнять бланк.
     - Где вы остановились?
     - В поместье Хардемана.
     - Машина нужна вам надолго?
     - На несколько дней. Точно не знаю.
     - Тогда я не буду указывать срок, - она смутилась. - У вас есть водительское удостоверение? Я должна записать его номер.
     Я рассмеялся и подал ей удостоверение. Она заполнила соответствующую графу и вернула его мне. Сняла телефонную трубку.
     - "Эл-ти-ди" с откидывающимся верхом, Джек. И в лучшем виде. Для VIP, - она положила трубку на рычаг. - Машина будет у вас через десять минут.
     - Можете не спешить, Мелисса, - успокоил я ее.
     Подошел новый клиент, я же шагнул к краю тротуара и закурил. Снял пиджак, перебросил через руку.
     Жарковато.
     Я повернулся и посмотрел на девушку. Мне нравилось, как она двигалась. Как перекатывались груди под облегающей униформой. Похоже, старик ошибся, говоря, что с