закрыл чемодан
и сказал дяде:
   - Я возьму его домой.
   - Не надо. Оставь его  у  себя.  Он  тебе  пригодится,  когда  будешь
переезжать к нам.
   Мы спустились в кабинет брата Бернарда.  Дядя  подписал  документы  и
пожал руку брату Бернарду.
   - Не беспокойтесь о Фрэнки, мистер Кайн. Здесь ему будет хорошо.
   - Не сомневаюсь, - кивнул дядя.  -  Он  придет  завтра  после  обеда.
Фрэнки хочет сначала проводить нас.
   - Во сколько он придет? - поинтересовался брат Бернард.
   - Часа в три, - ответил дядя Моррис. - Поезд отходит в час.
   - Я буду ждать его. Надеюсь, вы скоро поправитесь, сэр.
   Они опять обменялись рукопожатием.
   - До завтра, Фрэнки, - попрощался со мной брат Бернард.
   - До свидания.
   Мы спустились по лестнице и вышли во  двор  через  спортзал.  В  зале
незнакомые ребята гоняли в баскетбол. Ничего не изменилось.
   Мы молча вернулись домой.
   Этот вечер оказался самым мрачным за все время, пока я  жил  с  ними.
Спать легли рано, потому что завтра нужно было рано вставать.
   Утром приехали грузчики. К половине одиннадцатого квартира  опустела,
и мы сели завтракать. В дорогу они взяли только  два  чемодана  с  самым
необходимым. Мы отправились на  Грэнд  Сентрал.  Поезд  прибыл  почти  в
двенадцать, и мы занесли вещи в вагон. Казалось, прошло всего  несколько
минут, но вот пришло время отправления.
   Я поцеловал на прощание девочек и подарил каждой по небольшой коробке
конфет.
   - Я буду скучать по тебе, Фрэнки, - сказала  старшая,  Ирен,  обнимая
меня за шею.
   - И я буду скучать по тебе. - Я взъерошил ее волосы. Потом повернулся
к дяде Моррису и протянул руку.
   - До свидания. Счастливого пути! Надеюсь, вы быстро поправитесь.
   - Пока, Фрэнки! - улыбнулся он. - Веди  себя  хорошо.  Мы  расстаемся
ненадолго.
   Тетя Берта со слезами на глазах обняла меня и поцеловала.
   - Жаль, что ты не едешь с нами.
   - Мне тоже жаль, - сказал я, сам чуть не плача.
   Я сдержался, лишь потому что не хотел расстраивать их еще  больше.  -
Спасибо за все.
   - О Фрэнки, Фрэнки! -  воскликнула  тетя  Берта,  целуя  меня.  -  Не
благодари нас. Мы тебя любим и хотим, чтобы ты жил с нами. Я буду ужасно
по тебе скучать.
   В этот миг проводник постучал меня по плечу.
   - Вам лучше сойти, сэр. Мы отправляемся с минуты на минуту.
   Я кивнул. Тетя отпустила меня, я встал и оглядел всех.
   - Ну что  же,  пока.  -  На  глаза  навернулись  слезы,  и  я  быстро
направился к выходу.
   Я подошел к их окну, и они принялись махать мне на прощание.  Девочки
прижались к окну, чтобы лучше меня видеть. Дядя пытался что-то  сказать,
но я ничего не мог разобрать. Когда поезд тронулся, дядя Моррис  наконец
открыл окно.
   - Не беспокойся, Фрэнки! - крикнул он. - Мы расстаемся ненадолго.
   - Хорошо!
   Поезд набирал скорость.  Я  добежал  до  конца  платформы,  и  состав
скрылся в тоннеле. До самого тоннеля они махали мне  руками  и  кричали:
"До свидания! До свидания!" С минуту я стоял на краю  платформы,  тяжело
дыша, затем пошел обратно. Никогда еще в жизни я не чувствовал себя  так
одиноко.
   Я вышел из вокзала и медленно направился к  приюту.  Несколько  минут
стоял перед зданием, не заходя внутрь. Я закрыл глаза  и  вспомнил,  как
тетя Берта целовала меня, желая доброй ночи, вспомнил приятные  звуки  и
манящие запахи дома, чудесные вечера, которые мы проводили вместе.
   Я опять взглянул на  невзрачное  серое  здание,  старинную  школу  из
коричневого кирпича, церковь на углу, больницу на другой стороне  улицы.
Вспомнил гонг, который звал в столовую, строгий распорядок дня, молитвы,
регулярные занятия. Я ненавидел приют. Не вернусь сюда,  ни  за  что  не
вернусь!
   Часы показывали два, и я  помчался  в  банк.  Сняв  со  счета  двести
долларов, вернулся на метро  на  Грэнд  Сентрал  и  решил  следующим  же
поездом отправиться в Тусон, но  у  самой  кассы  понял,  что  в  первую
очередь искать меня будут там. Я не знал, куда ехать,  поэтому  принялся
разглядывать рекламные объявления.  Одно  привлекло  внимание.  Рядом  с
надписью "Балтиморская  железная  дорога"  улыбался  черный  круглолицый
носильщик.
   Я подошел к расписанию и нашел балтиморский поезд. Он отходил  в  три
десять.
   - Дайте мне  билет  до  Балтимора,  на  три  десять,  -  попросил  я,
вернувшись к кассе.
 
ИНТЕРЛЮДИЯ 
 
ДЖАНЕТ 
 
   Полузакрыв глаза, Джанет слушала Мартина Кэбелла. Неяркий желтый свет
свечей бросал тени на его лицо, и ей внезапно  показалось,  что  комната
куда-то исчезает, и она возвращается в прошлое.
 
*** 
 
   Не успела Джанет Линделл зайти в следующий понедельник в  школу,  как
ее вызвали к миссис Скотт. В приемной  никого  не  оказалось,  и  Джанет
вошла прямо в кабинет.
   Миссис Скотт сидела за  столом.  Перед  ней  расположился  незнакомый
мужчина, рядом с которым стояли Джерри и Мартин. У Мартина Кэбелла  было
бледное и испуганное лицо, а в глазах Джерри тоже застыла тревога.
   - Брат Бернард, это Джанет Линделл, о которой я вам  рассказывала.  -
Миссис Скотт встала и объяснила Джанет:
   - Брат Бернард из приюта Святой Терезы.
   - Здравствуйте! - улыбнулась девушка.
   Когда брат Бернард встал,  она  увидела,  что  это  высокий,  плотный
мужчина с седеющими черными волосами и густыми бровями. Он  обратился  к
Джанет немного резким густым голосом:
   - Ты не видела Фрэнсиса Кейна вчера или позавчера?
   - Нет, - удивленно ответила она. - Что-нибудь случилось?
   Брат Бернард огорченно опустился на стул.
   - Фрэнсис, похоже, убежал,  -  объяснила  миссис  Скотт.  -  Как  ты,
наверное, знаешь, он должен был с субботы жить в приюте Святой Терезы. В
субботу днем он проводил своих родственников, но в приют не пришел.
   - Может, он поехал с ними? - растерянно проговорила Джанет.
   - Нет, - обиженно покачал головой брат  Бернард.  -  Мы  уже  послали
телеграмму его дяде.
   - Он вам ничего не говорил? - обратилась к ребятам миссис Скотт.
   Мартин и Джерри молчали.  Неожиданно  Джанет  опустилась  на  стул  и
расплакалась.
   - Не плачь, Джанет, - попытался утешить ее Джерри  Коуэн.  -  Фрэнсис
скоро объявится. Ты же знаешь, какой он... независимый!  Может,  у  него
какие-то дела.
   - А вдруг он заболеет или с ним что-нибудь случится, и никто не будет
знать, - рыдала Джанет.
   Джерри крепко сжал ее руки.
   - Не беспокойся! С Фрэнки ничего не случится. Ты же его знаешь.
   - Ты, правда, так думаешь? - Она посмотрела на него сквозь слезы.
   Джерри серьезно кивнул. В его глазах что-то  промелькнуло,  и  Джанет
внимательно посмотрела на него. Сейчас только она поняла, что тревожится
он не за Фрэнсиса, а за нее. Глубоко в его глазах  пряталась  жалость  к
ней. Джерри нахмурился.
   Увидев, как Джерри любит ее, Джанет вновь заплакала. Ей было жалко  и
Фрэнки, и Джерри, и себя саму.
 
*** 
 
   Джанет вернулась в реальность и прислушалась к  словам  Мартина.  Как
это ни странно, но находясь в прошлом, она слышала все, что он  говорил.
Мартин отхлебнул вина и продолжил рассказ, а Джанет вновь перенеслась  в
прошлое.
 
*** 
 
   После того понедельника они с Джерри начали встречаться чаще. Фрэнсис
Кейн стал как-то забываться, и они не говорили о нем до  того  памятного
вечера за несколько дней до свадьбы.
   Они поужинали у Джерри дома. Джерри  только  что  получил  разрешение
заниматься адвокатской практикой и Котел в скором будущем  устроиться  в
контору окружного прокурора. После ужина они перешли в гостиную  и  сели
перед огромным камином, заворожено глядя  на  потрескивающие  поленья  и
разлетающиеся во все стороны искры. Они долго сидели, взявшись за руки и
молчали.
   - О чем думаешь, дорогая? - тихо спросил Джерри.
   Она отвернулась от огня и посмотрела на него. На лице Джерри  плясали
отсветы пламени.
   - Ни о чем.
   - Ты так притихла,  что  мне  показалось,  будто  ты  забыла  о  моем
существовании.
   - Джерри,  -  рассмеялась  Джанет,  -  как  ты  мог  такое  подумать?
Просто... послезавтра мы поженимся, а перед тем, как вступить в семейную
жизнь, девушка должна распрощаться с юностью.
   - Ты абсолютно во всем уверена? - нахмурился Джерри. - Сомнений нет?
   - Джерри, дорогой! - Она наклонилась и поцеловала его в губы. - Какой
же ты глупый! Конечно, у  меня  нет  никаких  сомнений!  Я  люблю  тебя.
Просто, наверное, немного волнуюсь перед свадьбой.
   Коуэн обнял ее, и она положила голову к нему на плечо.
   - Прости, милая. Я веду себя, как последний идиот! Я так сильно  тебя
люблю, я не хочу причинять тебе боль. Я хочу, чтобы ты  была  счастлива.
Даже, если придется для этого...
   - Джерри, замолчи. Послезавтра после  обеда  мы  поженимся  в  церкви
Святого Патрика и будем счастливо жить-поживать, как говорят в  сказках.
- Джанет дотронулась пальцем до его губ.
   Джерри нежно укусил ее за палец.
   - Я подумал о Фрэнки. Правда, смешно работает человеческий мозг? - Он
взглянул на Джанет. - Не видишь человека долгие годы, не  вспоминаешь  о
нем, и вдруг он возникает у тебя  перед  глазами,  как  живой.  Однажды,
когда мы еще учились, к нам пришел какой-то  моряк  и  спросил  обо  мне
Роберта. Роберт сказал, что меня нет. Не знаю, кто это был. Я не знаю ни
одного моряка. Чем  больше  я  думал  о  том  эпизоде,  тем  больше  мне
казалось, что это был Фрэнки. Я никому не сказал ни слова,  даже  вам  с
Мартином, потому что боялся... боялся, что, если он вернется, я  потеряю
тебя.
   Сердце Джанет радостно забилось, и она почувствовала  почти  приятную
боль.
   - Джерри, как ты мог так поступить? - с легким упреком спросила  она.
- Ты же знаешь, как о нем  беспокоились  его  родственники!  Запомни,  я
люблю тебя, а не Фрэнка. У нас когда-то  была  совсем  детская,  щенячья
любовь. Ты должен был кому-нибудь  рассказать.  -  Джанет  действительно
любила Фрэнки не так, как Джерри. Она не сомневалась в этом. Не зря ведь
она собиралась выйти замуж именно за Джерри.
   - Я знаю, что ошибался, дорогая, - солгал Джерри Коуэн.  -  Я  считаю
себя подлецом, но поверь мне,  я  любил  тебя  с  момента  нашей  первой
встречи и не хотел тебя потерять.
   - Ты бы не смог меня потерять, даже если  бы  захотел,  -  улыбнулась
Джанет. Затем с насмешливой серьезностью добавила:
   - Ты теперь никогда не избавишься от меня, мой молодой ковбой.
   - Я люблю тебя, Джанет, - счастливо рассмеялся Джерри.
   - И я люблю тебя, Джерри.
   Они  поженились  после  обеда  в  церкви  Святого  Патрика  как  было
объявлено в приглашениях.
 
*** 
 
   Джанет с трудом вернулась в настоящее. Мартин говорил:
   - Я всегда хотел быть похожим на него, даже в детстве.  -  Он  сделал
глоток вина и поставил бокал на стол.
   - Фрэнки чем-то отличался от нас, и это привлекало к  нему  людей,  -
спокойно заметила Джанет. -  Он  обладал  духом  искателей  приключений,
какой-то притягательной порочностью. Девчонки, включая меня, не могли не
любить его. - Она с любовью посмотрела  на  мужа  и  улыбнулась.  Прошло
много лет, и сейчас можно было свободно говорить об этом. - Но что-то  в
нём все время ускользало: взгляд, выражение лица, мысли, порой казалось,
что он  смеется  над  вами,  над  самим  собой...  или  что  он  отлично
развлекается, играя с вами... и со своей  жизнью.  Никогда  нельзя  было
сказать, о чем он думает. Он позволял знать о себе лишь то,  что  хотел.
Что-то во Фрэнки лишало меня уверенности и стабильности и заставляло все
время пытаться определить свои чувства к нему... Да, - Джанет улыбнулась
Джерри и Мартину, - по-моему, в этом-то все и  дело!  С  ним  вы  всегда
чувствовали  себя  неуверенно,  он  никогда  не  давал  шанса  ответить,
объяснить. То, что причиняло вам  боль,  его  даже  не  обижало.  Фрэнки
всегда был сам себе хозяин. Создавалось впечатление,  что  он  постоянно
подталкивает  вас  к  каким-нибудь  поступкам,  чтобы  потом  посмеяться
независимо от того, сделали вы их или нет.  Не  знаю.  Кажется,  к  нему
никогда нельзя было заглянуть в душу. Он всегда носил столько масок, что
никто не знал, какая настоящая.
   Как бы то ни было, это не имело никакого значения. Хотелось вам этого
или нет, но вы любили  его.  Возможно,  очаровывал  тот  вызов,  который
бросала его сильная личность. - Джанет посмотрела на мужчин, и  внезапно
в ее глазах  блеснули  слезы.  Она  безуспешно  попыталась  вытереть  их
платочком. - Наверное, я просто дура... сентиментальная дура, но мне так
хорошо, когда вы оба рядом... Если бы вы знали,  как  было  одиноко  без
вас... Джерри в  Сайпане,  ты  во  Франции,  а  Рут...  -  Джанет  вновь
приложила к глазам платок. - Пойдемте в гостиную пить кофе.
   Мартин Кэбелл улыбнулся. Джерри нагнулся через стол и  взял  жену  за
руку.
   - Если ты и дура, то очень славная, дорогая, и я тебя за это люблю!
 
Часть 3 
 
Глава 1 
 
   На следующее утро я проснулся в  незнакомой  комнате  и  уставился  в
потолок. Потом медленно обвел взглядом комнату и наконец понял, где я. В
Балтиморе.  Проснувшись  окончательно,  я  встал  и   начал   одеваться.
Одевшись, умылся в  тазу,  который  стоял  в  углу  комнаты.  Интересно,
подумал я, что там сейчас  в  Нью-Йорке?  Наверное,  первым  делом  брат
Бернард дал телеграмму дяде Моррису. Как только  он  получит  ответ,  то
сразу бросится в полицию. Фараоны начнут проверять  вокзалы  и  в  конце
концов выяснят, что я взял билет в Балтимор. Не такой уж я дурак,  чтобы
не понимать, что долго скрываться мне не  удастся.  Необходимо  поскорее
съехать из отеля и затеряться в городе.
   Я окинул номер последним взглядом и  спустился  вниз.  Вернул  портье
ключ и сообщил, что уезжаю. Он молча бросил ключ на стол  и  вернулся  к
чтению газеты. Я тоже купил газету в табачном киоске в холле и вышел  на
улицу. Через несколько домов находился небольшой ресторан, и  я  заказал
на завтрак сок, яйца и кофе, все за двадцать пять центов. Нашел в газете
объявления о приеме на работу и принялся изучать.  В  нескольких  местах
требовались дети - посыльные, помощники и тому подобное.  Я  отметил  их
карандашом и начал завтракать.
   К обеду я проверил все объявления, но работы так и не нашел. Пару раз
заблудился, но каждый раз мне  вежливо  указывали  дорогу.  Это  вам  не
Нью-Йорк, где тоже объяснят дорогу, но у вас останется впечатление,  что
они смеются над вашим невежеством.
   Я решил, что необходимо найти ночлег, прежде  чем  продолжать  поиски
работы, и опять развернул газету, на этот раз на странице с объявлениями
о сдаче жилья.  Все  квартиры,  похоже,  сдавались  в  одном  районе.  Я
пообедал в ресторане и выяснил, как туда добраться. После  обеда  доехал
на троллейбусе до Стаффорд-стрит. Район  оказался  не  очень  богатым  -
серые  и  коричневые  дома,  в  окнах  маленькие  объявления  "Сдается",
"Сдается комната". Я шел по улице, пока не  увидел  сравнительно  чистый
дом. Поднялся на крыльцо и  нажал  кнопку  звонка,  но  дверь  никто  не
открыл. Через несколько минут я позвонил второй раз, но мне вновь  никто
не ответил. Я уже начал спускаться с крыльца, когда  услышал  за  спиной
скрип открываемой двери. На пороге стояла старуха со смешными ленточками
в волосах.
   - Какого черта ты будишь  людей  в  такую  рань?  -  возмутилась  она
высоким, слегка дрожащим голосом.
   - У вас на окне объявление, мэм, - ответил я, показывая  на  окно.  -
"Сдается комната".
   - А, это... Не называй меня "мэм".
   - Оно еще действует?
   - Нет, - быстро ответила старуха. - Комнату  вчера  сняли.  Я  просто
забыла его убрать.
   - Тогда извините. - Я начал спускаться по ступенькам.
   - Молодой человек, молодой человек, вернись! - остановила она меня на
полпути.
   - Да, мэм? - Я опять поднялся на крыльцо.
   - Не называй меня "мэм". Мне это не нравится.
   - Простите, - извинился я.
   - Приезжий? - поинтересовалась старуха, не сводя с меня  пристального
взгляда.
   Настроение  сразу  упало.  Если  какая-то  бабка  раскусила  меня  за
какие-нибудь три минуты, шансов остаться незамеченным совсем мало.
   - Да, - ответил я. - А что?
   - Ничего. Откуда ты? Из Нью-Йорка?
   - Не ваше дело! - огрызнулся я. Меня начал злить допрос. - Я  спросил
о комнате, а оказалось, попал в полицейский участок. Я пошел.
   - Подожди. Я не  хотела  тебя  обидеть.  Может,  у  меня  и  найдется
комната. Входи.
   Я вошел в прихожую.  Справа  виднелась  большая  дверь.  Она  вела  в
огромную комнату, в которой стояли диваны и кресла.  В  углу  находилось
большое пианино с несколькими пустыми бутылками из-под виски на  крышке.
Пепельницы  были  завалены  окурками.  Окурки  лежали  и   у   огромного
старомодного камина у противоположной  стены.  Воняло  затхлым  табаком,
виски и больницей.
   - Фу, какая вонь! -  рассердилась  старуха,  шумно  втягивая  в  себя
воздух.
   Она открыла окно, и в комнату ворвался свежий воздух.
   - Садись, садись. - Она показала на один из диванов, а  сама  достала
из небольшого шкафчика бутылку джина, плеснула в стакан и залпом выпила.
   Старуха  проглотила  джин,  даже  глазом  не  моргнув.  Затем   опять
принюхалась.
   - Сейчас, кажется, лучше.
   Она представляла собой странную картину - какое-то старинное  кимоно,
седые волосы собраны в пучок ленточками, легкий румянец  от  джина.  Мне
она показалась очень смешной, и я с трудом боролся  со  смехом.  Старуха
уселась на диван и уставилась на  меня.  Несколько  минут  мы  просидели
молча. Я уже  начал  ерзать  под  ее  пристальным  взглядом,  когда  она
спросила:
   - Сколько тебе лет?
   Я сразу насторожился, и она это заметила.
   - Девятнадцать, - солгал я.
   - Гммм... Почему уехал из Нью-Йорка?
   - Не ваше дело! - возмутился я.  -  Я  уже  говорил,  что  мне  нужна
комната. - Я начал вставать.
   - Подожди минутку, подожди. - Она жестом остановила меня. -  Не  будь
таким недотрогой.
   - Ладно.  -  Интересно,  думал  я,  что  ей  нужно?  Берлога  здорово
смахивала на бордель, уж очень сильно здесь воняло. Я  бы  ни  за  какие
деньги не согласился здесь жить.
   - Неприятности с девушкой? - Я покачал головой. - Тогда, может  быть,
с копами?
   Возможно, подумал я, как только брат Бернард сообщит в полицию о моем
исчезновении. Я равнодушно пожал плечами.
   -   Ага...   -   радостно   улыбнулась   старуха,   довольная   своей
проницательностью. - Я так и думала. Что собираешься делать в Балтиморе?
   - Найду работу и комнату, если удастся когда-нибудь отсюда выбраться!
   Она громко расхохоталась.
   - Не успел войти, а уже собираешься  уходить!  -  Женщина  неожиданно
перестала смеяться и подозрительно уставилась на меня. -  Не  вешай  мне
лапшу на уши! Хочешь, я расскажу, что случится, когда ты уйдешь? Фараоны
немедленно заметут такого типа, как ты, и  отправят  в  Нью-Йорк!  Ты  и
глазом не успеешь моргнуть.
   Я молча смотрел на  нее.  Она  вскочила  и  принялась  нервно  ходить
взад-вперед.
   - А ты не очень разговорчивый!
   - Разговорчивый, когда есть, что сказать, но вы говорите за двоих.
   Старуха остановилась передо мной и неожиданно пощупала мою руку. Я на
всякий случай напряг бицепс.
   - Сильный, -  пробормотала  она.  Затем  вернулась  к  бару  и  опять
опрокинула стопку джина, даже не поморщившись. -  Ты  меня  устраиваешь.
Мне нравится жесткость в твоих глазах. У меня есть для тебя работа.
   - Какая? - Мне вовсе не светило заниматься сводничеством.
   - Наверное, ты уже догадался, чем  я  занимаюсь?  -  поинтересовалась
старуха, обводя рукой комнату.
   - Да.
   - Мне необходим мужчина, что-то типа вышибалы, чтобы посетители  вели
себя прилично и не шумели. Работы совсем мало. Никаких потасовок, просто
время  от  времени  нужно  будет  выставлять  за   дверь   какого-нибудь
пьянчужку, а с ними справляться совсем нетрудно. Напускай на себя крутой
вид, и все будет в порядке. Кто-то должен ходить со мной  по  магазинам,
чтобы соседи считали  меня  обычной  домовладелицей.  Тридцать  баков  в
неделю, жилье и еда. Что скажешь?
   - Звучит заманчиво, но это немн