неподвижности. Осознав, в конце концов, что ее провели, он встала
на дыбы, пытаясь сбросить  всадника,  и  со  всего  маха  опустилась  на
выпрямленные передние ноги.
   Дакс прочно сидел в седле, не переставая мягким голосом разговаривать
с лошадью. Внезапно она сорвалась с места  и,  взбрыкивая,  понеслась  к
ограде, резко виляя из стороны в сторону, всеми силами желая  избавиться
от наездника. Однако ее потуги были тщетными. В дальнем конце загона она
повернулась назад, выделывая те же трюки, но уже на полпути выбилась  из
сил и остановилась, увязнув копытами в ею же проделанных бороздах;  бока
ее ходили ходуном.
   Дакс похлопывал лошадь ладонью по шее и не переставал шептать  в  ухо
ласковые слова. Через  несколько  мгновений  он  заставил  ее  слушаться
поводьев  и  вновь  припустил  в  дальний  конец  загона.   Наконец   он
приблизился к тому месту, где у ограды стояли конюхи. Развернув кобылу к
ним задом, он ловко соскользнул с седла на землю.
   - Теперь вы можете не бояться ее. Парни выпучили  глаза.  Рука  Дакса
лежала на холке лошади.
   - Ты хочешь сказать, что мы  трусы?  -  с  угрозой  спросил  один  из
конюхов, не выпуская лассо из рук.
   Дакс  презрительно  посмотрел  на  него  и,  не   удостоив   ответом,
повернулся к лошади. В то же мгновение лассо обвилось вокруг его плеч, и
он отлетел в сторону. Чуть было не упав на спину, он все же удержался на
ногах. Повернулся лицом к конюхам.
   Тот, в чьих руках был конец лассо, стоял и улыбался.
   - Так, значит, ты, вонючка, обозвал меня и моих друзей трусами?
   Краем глаза Дакс заметил, что Котяра приближается. Быстрым  движением
головы он остановил его. Конюх принял это движение за проявление  страха
и резко дернул веревку. Дакс споткнулся и  упал  на  колени,  уткнувшись
лицом в землю, - на виду у Марселя, Хоргана  и  еще  нескольких  мужчин,
появившихся в этот момент из-за дома.
   Сразу сообразив, что происходит,  Марсель  повернулся  к  Хоргану.  В
памяти его еще свежи были воспоминания о жестокости в Вентимилье.
   - Вам бы лучше остановить своих людей,  мистер  Хорган.  Им  придется
плохо.
   Хорган  довольно  хмыкнул.  Сам   он   был   мужчиной   крупным,   со
своеобразным, техасским чувством юмора.
   - Мои парни могут за себя постоять. Они  просто  развлекаются.  Любят
подшутить над новичком.
   Марсель посмотрел на Хоргана, с хозяйским видом озирающего загон, и с
типично французским презрением пожал плечами.
   Котяра стоял, облокотившись на ограду; конюхи окружили распростертого
на земле Дакса. Человек с лассо бросил взгляд вниз  и  потянул  на  себя
зажатый в руке конец. Усмешка на его лице мгновенно сменилась выражением
изумления, когда он почувствовал, что в руке у него ничего нет. В тот же
миг раздался полный боли крик - это Дакс ударом ладони сломал ему  ногу.
Не успел конюх упасть на землю, как вскочивший  Дакс  нанес  его  дружку
резкий удар по ребрам.
   Хорган и его гости стояли футах в двадцати, если  не  больше,  но  им
отчетливо был слышен треск ломающихся костей и звук падающих  тел.  Дакс
еще только выпрямлялся,  когда  сзади  к  нему  приблизился  третий.  Но
сделать этот третий ничего не успел: Котяра набросил ему не шею  упавшую
на землю веревку и тряс, как терьер трясет задушенную крысу.
   - Котяра! - раздался резкий окрик Дакса. Тот скосил на него глаза.  -
Прекрати!
   Котяра  кивнул  головой.  Ослабив  веревку,  он   внезапным   толчком
отшвырнул от себя парня. Конюх упал на колени, не в силах сделать  вдох,
лицо его было багровым, а пальцы, казалось, хотели разорвать горло. Двое
валявшихся на земле стонали от боли и ужаса.
   - У меня на родине, сеньоры,  -  проговорил  Котяра  голосом,  полным
безграничного презрения, - даже дети  смогли  бы  лучше  позаботиться  о
себе. В джунглях вы не прожили бы и суток.
   Дакс подошел к лошади, стоявшей неподалеку, бока ее  все  еще  тяжело
вздымались, ноги подрагивали. Он ласково провел рукой по ее шее.
   - Котяра, принеси животине воды, - спокойным голосом обратился  он  к
другу. - Ее мучает жажда.
   Котяра обернулся. При виде  Хоргана  и  других  гостей,  хлынувших  в
загон, его круглое лоснящееся лицо не изменило своего выражения.
   - Добрый день, сеньоры, - вежливо приветствовал он их.

***

   Марсель вошел в комнату с пачкой бумаг под мышкой.
   - Надеюсь, я не заставил вас ждать, джентльмены?
   - Нисколько, мистер Кэмпион, -  отозвался  Хорган,  закрывая  за  ним
дверь. - Приступим?
   Марсель кивнул в ответ. Кроме него в комнату  находились  еще  пятеро
мужчин: Дакс, Кэл Рейни, Хорган и двое его помощников, Дэвис и  Лэндинг,
оба - достаточно известные нефтепромышленники. Лица у этой  троицы  были
совершенно   непроницаемыми:   владельцы   их   считали   свои   позиции
незыблемыми, и сейчас они просто ждали, когда Марсель  ознакомит  их  со
своей. Марсель сделал глубокий вдох.
   - Я буду говорить с вами прямо, джентльмены. Я знаю, вам не  терпится
выяснить, как я  узнал  о  вашем  геологическом  обзоре.  Вы,  наверное,
думаете, что где-то в вашей  организации  произошло  утечка  информации.
Позвольте мне  сразу  же  успокоить  вас.  Все  случилось  на  удивление
обыденно. Судно, которое вы подрядили в Южной Америке, принадлежит мне.
   Хорган бросил взгляд в сторону своих помощников.
   - Черт бы меня побрал. Неужели никому не пришло  в  голову  проверить
это? Марсель улыбнулся.
   - Занявшись такой проверкой, вы потратили  бы  время  впустую.  Судно
зарегистрировано на имя капитана. На следующий же день после того, как я
узнал о существовании обзора, я связался с мистером Рейни.  Одновременно
с этим я дал задание своим  юристам  выяснить  в  Институте  Вашингтона,
какие из  южноамериканских  стран  заключали  соглашения  о  разработках
полезных ископаемых в шельфовых водах. Через несколько дней я узнал, что
такие соглашения подписаны фактически всеми странами -  обладательницами
крупнейших компаний. Те же, кто  не  подписывал  соглашений,  давно  уже
находятся под контролем Ханта,  Ричардсона,  Гетти  и  Мерчисона.  Кроме
того, мне стало известно, что эти одиночки преследовали свои собственные
цели и не являлись членами вашего  синдиката.  Марсель  сделал  паузу  и
закурил.
   - Юристы объяснили мне, - продолжал он, - что  единственной  страной,
не имеющей контрактов на разработку шельфа,  является  Кортегуа.  Мистер
Рейни подтвердил, что, согласно вашему обзору, в  данном  районе  весьма
велика вероятность присутствия  нефти.  Мой  транспортный  отдел  изучил
положение дел в ваших международных перевозках.  И  вот  я  обратился  к
мистеру Рейни с просьбой назначить встречу с вами для  обсуждения  моего
предложения,  -  на  губах  Марселя  мелькнула  улыбка.  -  Вот  и  все,
джентльмены. Здесь нет никаких секретов.
   Некоторое время Хорган собирался с мыслями.
   - Благодарю вас, мистер Кэмпион. - Он посмотрел на своих сотрудников.
- Я тоже буду говорить откровенно. Я не представляю себе,  в  чем  может
выразиться ваше  участие.  Что  помешает  нам  обговорить  соглашение  с
Кортегуа, не прибегая к вашей помощи?
   Марсель взглянул на Дакса, затем перевел глаза на своего собеседника.
   - Ничто. Переговоры может вести кто угодно и с кем  угодно.  Но  одно
дело вести их на тех позициях,  что  я  предлагаю,  и  совсем  другое  -
вступить в поединок на свободном рынке.
   - Не хотите ли вы сказать, что  ваше  участие  позволит  нам  достичь
соглашения по ценам более низким? Дакс сделал знак Марселю.
   - Думаю, что смогу ответить на этот вопрос.
   Марсель кивнул.
   Дакс повернулся к Хоргану.
   - Сумма, которую вам придется заплатить, будет не  меньше.  Возможно,
даже чуточку больше. Но вы получите то, что хотите.
   Хорган улыбнулся.
   - Тогда я вообще не вижу никакого смысла. Вы  забыли  о  том  простом
факте, что нефти там может вовсе не оказаться.  В  таком  случае  мы  не
только потеряем наши деньги, но нам еще придется пересматривать все наши
контракты на перевозки - если мы свяжем себя обязательствами с  мистером
Кэмпионом.
   - Суда потребуются вам в любом случае, мистер Xopган, -  обратился  к
нему Марсель. - Я бы брал с вас на  четыре  процента  меньше,  чем  ваши
теперешние партнеры.
   - Возможно, - ответил ему Хорган. - Но если это все,  что  вы  имеете
сказать, то лучше нам будет выйти на рынок. Посмотрим, какие у нас будут
шансы.
   Сидя напротив, Дакс  не  отводил  глаз  от  лица  Марселя:  оно  было
бесстрастным, как обычно, однако Дакс  давно  научился  видеть  то,  что
скрывает постоянная бледность его кожи. Он резко поднялся  из-за  стола.
Ему надоело  играть  в  кошки-мышки  с  этими  самоуверенными  денежными
тузами.
   - У вас не  будет  никаких  шансов,  мистер  Хорган.  Техасец  поднял
голову.
   - Что вы хотите этим сказать, мистер Ксенос?
   - Вы никогда не получите контракта в условиях свободной конкуренции.
   Хорган встал, выпрямился во весь рост.
   - Следует ли это понимать, что вы помешаете мне?
   - Мне не придется этого делать. - Дакс улыбнулся, но в глазах его  не
было и намека на юмор, голос звучал отчужденно и холодно.  -  Поскольку,
когда мы вернемся домой, я не смогу удержать своих друзей от рассказов о
том, чему они были свидетелями. Вы и  сами  хорошо  понимаете,  что  моя
страна не заключит с вами никакого соглашения после того, как Гато Гордо
расскажет о том, как вы стояли и наблюдали за  тем,  что  тут  вытворяли
ваши люди, обзывая нас вонючками.
   - Да это была просто шутка, - попытался протестовать Хорган.
   Дакс смерил его взглядом.
   - Неужели?
   Хорган опустился на стул,  оглядел  исподлобья  своих  сотрудников  и
перевел взгляд на Дакса. Медленно повернулся к Марселю.
   - О’кей, мистер Кэмпион. Считайте, мы с вами договорились.
   Теперь только Марсель увидел настоящую улыбку в глазах Дакса. До него
дошло вдруг, что все происходившее было  чистейшим  блефом.  Он  тут  же
опустил голову, не желая, чтобы другие заметили в его взоре облегчение.
   - Благодарю вас, джентльмены.
   Так было положено начало "Кэмпион лайнс", которая менее чем за десять
лет стала крупнейшей в мире судовой компанией,  принадлежавшей  частному
лицу.

10

   - Значит, между вами все кончено?
   - Да.
   Жизель смотрела на Сергея. Глаза ее стали задумчивыми.
   - Странно после стольких лет обнаружить, что именно то, что любила  в
человеке  когда-то,  безвозвратно  ушло.  -  Рука   ее   потянулась   за
сигаретами. - Дакс изменился.
   Перегнувшись через стол, Сергей поднес ей горящую спичку. Краем глаза
заметил, что официант ждет знака вновь наполнить бокалы.
   - Все изменилось, - сказал он. - Никто и ничто не осталось таким, как
прежде.
   - Я бросила его в Техасе. - Жизель, казалось, не слышала слов Сергея.
- Я вдруг почувствовала, что не могу больше этого  выносить.  Мне  нужно
было вернуться домой, в Париж. Я устала от Америки. Никогда больше  туда
не вернусь.
   - Даже в Голливуд?
   - Даже в Голливуд. Здесь я актриса, а там ничто, разве только символ.
Любовница-француженка.  Вроде  почтовых  открыток,  которые   американцы
покупают на Пляс Пигаль.
   - А что Дакс сказал, когда вы расставались?
   - Ничего. Да и что он мог бы сказать? - Она не  отрывала  взгляда  от
его лица. - Все уже закончилось. И у меня такое  чувство,  что  это  для
него ровным счетом ничего не значит. Вот почему мне было  так  тяжело  -
ему все стало безразлично. - Жизель сделала  глоток.  -  Он  был  там  в
окружении каких-то отвратительных мужчин.  Говорили  только  о  деньгах,
нефти и судах. Как будто меня рядом и не было. А как-то вечером, когда я
вошла, Дакс даже не посмотрел в мою сторону,  увлеченный  разговором.  И
тут я увидела его со стороны, как  бы  впервые.  Увидела  с  ним  детей,
которых мы так и не родили, нашу с ним жизнь,  которую  нам  не  удалось
прожить вместе. И мне вдруг страшно захотелось того, чего я была лишена:
детей, жизни.
   В ее глазах Сергей увидел слезы. Она отвела взгляд в  сторону,  голос
звучал низко.
   - Впервые встретившись с Даксом, я  сразу  почувствовала,  что  когда
закончится война и все войдет в нормальное русло,  мы  прекрасно  с  ним
поладим. Мне показалось даже, что в глубине души он ощущает то же самое.
Но там, в Америке, я поняла, что ошибалась, что он уже взял от меня все,
что хотел, и все, что хотел, уже дал мне, - На мгновение она смолкла.  -
Скажи, Сергей, ведь еще не поздно? Я еще достаточно молода, чтобы  иметь
детей, чтобы быть любимой?
   Посадив ее в такси, Сергей  посмотрел  по  сторонам  -  машин  вокруг
больше не было. Поколебавшись, он решил возвращаться пешком.  Ходьбы  до
дома было минут пятнадцать,
   От разогретых августовским солнцем тротуаров в воздухе стояла тяжелая
духота. Для Парижа улицы были совершенно безлюдны. В  это  время  каждый
уважающий  себя  француз,  от  высшего  сановника  до  простого  клерка,
предпочитал наслаждаться отпуском  где-нибудь  за  городом.  Большинство
отправлялись  в  горы,  или  к  морю,  или  просто  оставались  дома  за
опущенными жалюзи, прячась от изнурительной жары.  Об  этом  можно  было
судить по окнам квартир и витринам магазинов. Мертвый сезон.
   В голове Сергея вяло шевельнулась мысль - а что он-то  здесь  делает?
Ответ ему был хорошо известен. Причина одна - отсутствие денег.
   Бернстайн, швейцарский банкир, выразил то же самое еще более чеканной
формулой.
   - Вы не созданы для бизнеса, молодой человек, - сказал он. - Для  вас
все равно, иметь доход в пятьдесят тысяч долларов или  в  пятьсот  тысяч
фунтов. Вам бы и этого хватило.
   Разговор имел место пару недель назад. Ему  пришлось  выпросить  свои
выплаты у Сью-Энн за два года вперед.
   - И что же мне в таком случае делать? В голосе финансиста он  услышал
нескрываемое ехидство.
   - Я бы на  вашем  месте  прежде  всего  ликвидировал  некоторые  ваши
совершенно глупые помещения капитала. Ну, к  примеру,  этот  модельер...
После того, как вы начали вкладывать деньги в его бизнес,  вам  ежегодно
приходится тратить на него двадцать тысяч долларов с одной  единственной
целью - предотвратить его полное банкротство!
   - Ну уж нет! - сказал Сергей, ибо сама мысль об этом не  укладывалась
в его мозгу.
   - Почему? Вы что, влюбились в этого маленького неряху?
   - Конечно нет. Но он страшно талантлив. Когда он пробьется,  вы  сами
это поймете: Беда в том, что он просто опередил время.
   - Зато вы к тому времени разоритесь!
   - Ему нужен спонсор.
   - Это вы говорили и год назад, когда убеждали Жизель д'Арси  заказать
у него гардероб. Но затея оказалась пустой.
   - Я надеюсь на американцев. Ведь именно они на  самом  деле  являются
законодателями моды: модели, которые они принимают, выходят в  свет,  то
же, что ими отвергается, не носит никто.
   - А почему бы вам не поговорить с вашей бывшей женой?
   Сергей бросил на банкира удивленный взгляд. Он и предположить не мог,
чтобы  тот  обладал  хоть  каким-то  чувством  юмора.  Однако  Бернстайн
выглядел абсолютно серьезным.
   - Сью-Энн в качестве лидера моды? Нет-нет,  это  должен  быть  кто-то
другой, это должен быть некто, уже достигший в глазах американцев вершин
в своем ремесле.
   - Выбросьте эту чушь из головы, - требовательно сказал  Бернстайн.  -
Такого человека не существует. А если и существует, то он наверняка  уже
связан с Диором, Бальменом, Баленсиагой, а может, это Шанель  или  Мэгги
Рафф. В любом случае значительная персона никогда не обратится к  такому
ничтожеству, как ваш  протеже.  Кто  станет  покупать  модели  какого-то
безвестного художника?
   Сергей взволнованно вскочил на ноги.
   - Князь Никович! Это устроит всех!
   - Устроит кого?
   - Американцам нравятся титулы. Может, не всегда можно за  него  выйти
замуж, но зато можно сделать так, чтобы он тебя одевал.
   - Смешно!
   - Нисколько.  Нам  нужно  только  показать  миру,  что  нас  признали
некоторые именитые француженки. А уж за ними пойдут американки.
   - Каким образом вы намереваетесь расположить  к  себе  этих  именитых
француженок?
   - Каролина де Койн, она же мадам Ксенос, помогла бы мне в этом.
   - Но она сейчас в Америке.
   - Можно попробовать убедить ее вернуться.
   - Каким образом? - задал банкир свой любимый вопрос. - Ведь уже июль.
Все показы закончились. К вам никто не придет.
   - Если Каролина приедет из Америки, придут все. Хотя  бы  только  для
того, чтобы узнать, что завлекло  ее.  Мы  назначим  демонстрацию  наших
моделей на первое сентября. А газеты подадут ее как единственно  стоящий
осенний показ!
   - Может, это действительно сработает. Но где вы  рассчитываете  взять
денег? Сергей улыбнулся.
   - Их дадите мне вы.
   - Да вы в своем ли уме? Я же сказал вам - вы на грани банкротства.
   - Мадам Бернстайн почувствует себя совершенно несчастной, если узнает
вдруг, что не получила приглашение на новую  парижскую  премьеру  только
благодаря вашей скупости.
   Сергей заметил, как что-то похожее на  улыбку  начало  зарождаться  в
глубине холодных глаз его собеседника.
   - Вы - молодой проходимец, совершенно не разбираетесь в средствах.
   - Это не имеет к делу никакого отношения, - расхохотался Сергей.
   - Хорошо, я ссужу вас деньгами. На двух условиях.
   - Что за условия?
   Бернстайн откинулся на спинку стула.
   - Первое: вы предъявите мне согласие мадам Ксенос  присутствовать  на
показе. Второе: вы никуда не уедете из Парижа и  будете  сидеть  в  доме
моды до завершения демонстрации.
   - Согласен. - Сергей потянулся к телефону.
   - Что вы собираетесь делать? - несколько нервно спросил Бернстайн.
   - Это самый быстрый способ разыскать мадам Ксенос. Уж не  думаете  ли
вы, что я собираюсь дать вам время передумать?

***

   На полпути к дому Сергей решил поступить иначе. Он подумал, что лучше
всего будет отправиться прямиком в  салон  моды.  У  входа  в  небольшое
здание он чуть помедлил, разглядывая медные таблички с изображением  его
собственного  герба,  прибитые  по  обеим  сторонам  двери.   Привратник
поспешил распахнуть перед ним створки.
   - Прошу вас, ваше высочество, - почтительно прошептал он.
   Сергей едва удостоил его взглядом.
   - Медь слишком уж сияет, - бросил он на ходу, указывая на таблички. -
Сделайте так, чтобы они потускнели, а то выглядят совсем как новые.
   С этими словами он вошел в вестибюль  и  быстрым  шагом  поднялся  по
широкой лестнице, которая вела в главный зал. У  маляров  и  декораторов
работа кипела вовсю. Герб Никовичей можно  было  видеть  чуть  ля  не  в
каждом простенке. Пройдя через весь зал, Сергей раскрыл дверь, ведущую в
рабочие помещения.
   Со стороны могло показаться, что  он  очутился  в  сумасшедшем  доме.
Молоденькие швеи носились  туда  сюда  с  кипами  тканей;  на  невысоких
помостах стояли  раздраженные  манекенщицы,  платье  на  некоторых  было
схвачено булавками, другие почти не имели на  себе  никакой  одежды,  их
маленькие аккуратные груди воинственно торчали. Царящий в помещении  шум
перекрывался пронзительным  голосом  Жан-Жака,  находившегося  на  грани
истерики.
   Но и здесь Сергей не задержался.  Он  толкнул  рукой  дверь  в  конце
комнаты и вошел в соседнее помещение. В центре него на помосте он увидел
еще  одну  манекенщицу,  вокруг  которой  суетились  закройщик   и   два
ассистента. Жан-Жак уже сидел за своим столом, по  щекам  его  струились
слезы. При виде Сергея он вскочил, вздымая руки к потолку.
   - Что мне делать? - возопил он. - Как же они все бесталанны  и  тупы!
Не в состоянии сделать  простейших  вещей,  о  которых  я  их  прошу.  -
Трагическим жестом он поднес руку ко лбу. - Я на  грани  срыва.  Уверяю!
Срыва! Я сойду с ума!
   Схватив Сергея за руку, он потащил его к манекенщице.
   - Пожалуйста! Вот что они сделали с моей моделью. Это конец!
   - Успокойся, Жан-Жак, - мягким голосом проговорил Сергей,  -  объясни
мне свой замысел. Может быть, тогда мне удастся втолковать им,  чего  ты
от них требуешь.
   Жан-Жак встал лицом