т, и попытался вылезти из воды,
но был так взбешен, что не сумел ухватиться за  перекладину,  и  упал  в
воду. Все опять расхохотались. В этот момент кто-то крикнул:
   - Женщина!
   И те из нас, кто были без трусов, попрыгали в воду. Позже, когда  она
ушла, мы выбрались на берег и оделись.
   - Мне нужно возвращаться на работу, - сказал я.
   У дверей бильярдной Джерри сказал:
   - Не забудь, завтра утром ты должен прийти к нам  и  познакомиться  с
моим отцом.
   Кеуф, весь потный, стоял за стойкой. Увидев меня, он крикнул:
   - Принеси из подвала пиво. Такая жара, что ребята умирают от жажды.
 
Глава 7 
 
   В воскресенье бильярдная  не  работала.  Мне  пришлось  проторчать  в
церкви всю мессу, потому что я помогал у алтаря. После  мессы  я  обычно
возвращался в приют обедать и уходил  до  вечера.  Иногда  шел  в  кино,
иногда поиграть в мяч, но в это воскресенье  я  пообещал  Джерри  Коуэну
после мессы зайти к ним.
   Отец Джерри был мэром Нью-Йорка, великим демократом,  другом  народа,
веселым парнем, который со всеми подряд здоровался  за  руку  и  целовал
всех детей. Он мне не нравился. Неприязнь зародилась еще до того, как мы
познакомились с Джерри. Тогда мистер  Коуэн  был  олдермэном  от  нашего
района  и  выступил  с  речью  в  приюте  Святой  Терезы  в  честь   Дня
Благодарения . Он произнес отличную речь, которую никто из нас так и  не
понял.  Да  нам,  честно  говоря,  было  наплевать  на  его   речь,   мы
переваривали праздничную индейку. Тогда мне  было  около  девяти.  Коуэн
послал меня в кабинет директора за сигарами. Когда я принес ему  сигары,
он протянул здоровенный сверкающий четвертак.
   - Это тебе за то, что ты хороший мальчик.
   - Спасибо, - пробормотал я и, вспомнив слова учителя, бросил монету в
ящик для пожертвований.
   - Молодец! - одобрительно заметил мистер Коуэн.  -  Как  тебя  зовут,
малыш?
   - Фрэнсис Кейн, сэр.
   - Фрэнсис, вот еще пять долларов для вашей церкви.  А  сейчас  скажи,
что тебе хочется больше всего на Рождество?
   - Электрический поезд, сэр.
   - У тебя будет электрический поезд,  мальчик.  У  меня  сын  примерно
такого же возраста, как и ты, и он тоже хочет поезд. У вас у обоих будут
электрические поезда. - Он улыбнулся, а я сунул пятерку в ящик.
   Я с нетерпением считал дни до Рождества. Рождественским утром  однако
в столовой под елкой никакого электрического поезда не оказалось. Может,
он еще не приехал, подумал я. Мне даже в голову  не  могло  прийти,  что
мистер Коуэн способен забыть о своем обещании. Но день прошел, а  поезда
так и не было.
   До позднего вечера я продолжал надеяться и  только  ночью  в  спальне
расплакался в подушку. Меня услышал брат Бернард. Он подошел  ко  мне  и
участливо спросил:
   - Что стряслось, Фрэнсис?
   Рыдая, я сел и все рассказал. Он спокойно выслушал меня и утешил:
   - Фрэнсис, не стоит плакать из-за таких мелочей. Это мы, кто не может
тебе дать даже половину того, что ты хочешь, должны плакать. К тому  же,
- брат Бернард  был  не  только  сентиментальным,  но  и  рассудительным
человеком, - весь декабрь олдермэн Коуэн провел во Флориде.  Наверное  у
него было много дел, и он забыл о тебе... А теперь ложись спать,  малыш.
- Брат Бернард встал. - Завтра утром тебе понадобятся силы,  потому  что
мы пойдем в Сентрал Парк кататься на санях. Посмотри в окно.
   Я выглянул в окно и увидел большие белые хлопья. Слезы мигом высохли,
и я лег спать. Брат Бернард  вышел  из  комнаты  и  кого-то  встретил  в
коридоре. Я услышал, как он сказал:
   - Мне плевать, когда политики  не  выполняют  обещаний  перед  своими
избирателями, но когда эти мошенники разбивают сердца  маленьких  детей,
это уж слишком.
   Свет в коридоре погас. С того дня я возненавидел олдермэна Коуэна  со
всей силою, на которую способно детское сердце.
   Когда мы познакомились с Джерри, как раз  перед  избранием  его  отца
мэром Нью-Йорка, я не совсем понимал, как мне себя с ним  вести.  Джерри
оказался приятным и общительным парнем. Он так и не понял, наверное, что
истинная причина его перевода из частной школы в  приходскую  кроется  в
политике. Он мне нравился, но я не знал, стоит  ли  ненавидеть  сына  за
грехи отца?
   Я решил найти ответ на этот вопрос самым простым способом - с помощью
драки. Когда стало ясно, что силы равны, я сказал:
   - Ну и черт с ним! Ты мне нравишься.
   Конечно, Джерри не понял, что я имею в виду. Может, даже подумал, что
я просто псих. Он протянул руку и ответил:
   - Я рад. Ты мне тоже нравишься.
   Мы стали хорошими друзьями. С тех пор прошел год,  и  вот  теперь  он
хочет познакомить меня со своим стариком. Я никогда не рассказывал  ему,
за что не люблю его отца, вернее, даже не рассказывал, что не люблю его.
Я надеялся, что Джерри забудет об этой идее с обедом, но черта с два - к
концу мессы он ждал меня у дверей церкви.
   - Готов, Фрэнки? - улыбнулся он.
   - Угу, - буркнул я.
   - Чего же мы тогда ждем? Пошли.
   Дверь открыл дворецкий.
   - Здравствуйте, мистер Джерри! - поздоровался он.
   - Где отец, Роберт?
   - Он ждет вас в библиотеке.
   Я пошел за Джерри в библиотеку, где нас ждали его родители.  На  лице
Коуэна-старшего по-прежнему блуждала та же  самая  вечная  улыбка.  Меня
поразило, что Джерри, когда улыбается, очень похож на отца, и  в  то  же
время он обладал чувственным ртом и мягкостью матери.
   - А вот и наш сын! -  воскликнул  отец  Джерри.  -  Мы  без  тебя  не
садились за стол.
   - Спасибо, отец. - Джерри показал на меня. - Это мой друг  Фрэнки,  о
котором я тебе говорил.
   Коуэны посмотрели на меня. Неожиданно я  вспомнил,  что  у  меня  вся
рубашка и брюки в латках.
   - Рад с тобой познакомиться, Фрэнки, - проговорил мэр, подходя ко мне
и протягивая руку.
   Я не помню, что ответил. В библиотеку вошел дворецкий и объявил,  что
обед подан. Мы направились в столовую.
   В центре большого квадратного стола стояла огромная ваза  с  цветами.
Приходилось или заглядывать под цветы, или  привставать,  чтобы  увидеть
собеседника. Около тарелки лежало страшно много ножей, вилок и ложек.  Я
решил все делать, как Джерри, и  кажется,  обошлось.  На  десерт  подали
мороженое. После обеда мы вернулись в библиотеку.
   - Джерри хочет, чтобы ты поехал с ним за город, -  обратился  ко  мне
мистер Коуэн.
   - Я вам очень благодарен за приглашение, сэр, но, к сожалению,  я  не
могу поехать.
   - Не можешь? - удивился мэр. - Из-за приюта?
   - Нет, сэр. Просто я нашел работу на все лето и не могу ее бросить.
   - Но в деревне тебе будет намного  лучше,  чем  в  душном  городе,  -
заметила миссис Коуэн.
   - Да, мэм, знаю. - Я не хотел обижать ее, потому что  она  мне  сразу
понравилась. - Но мне нужно к осени покупать одежду. В сентябре я иду  в
среднюю школу, и немного бабок...  денег  будет  очень  кстати.  Я  хочу
быть... ну, знаете, немного похожим на остальных... не жить все время на
подаяние. Извините, мэм, я не хотел нагрубить вам.
   - Ты вовсе не  нагрубил  мне,  Фрэнки.  По-моему,  ты  очень  хороший
мальчик.
   Я не знал, что ей ответить. Через  несколько  минут  родители  Джерри
куда-то ушли, и мы поднялись к нему в комнату. Некоторое  время  сидели,
ничего не делая, потом он предложил:
   - Давай поднимемся на чердак. У меня там комната для игр.
   Большой электрический поезд сразу бросился мне в глаза. Вот  это  да,
подумал я: мосты, тоннели, стрелки, три паровоза.
   - Вот это вещь! - восхищенно произнес я.
   - Отец купил мне его три года назад  перед  тем,  как  мы  уехали  во
Флориду. Хочешь поиграть?
   Я с минуту с  восхищением  рассматривал  поезд,  затем  непроизвольно
сделал шаг вперед, но внезапно что-то меня остановило. По крайней  мере,
он не забыл о своем собственном сыне, быстро мелькнула мысль.
   - Нет, - ответил я слегка дрожащим голосом. -  Здесь  слишком  жарко.
Пошли купаться!
 
Глава 8 
 
   С осени я собирался учиться в средней школе. Джерри  мечтал  о  школе
имени Джорджа Вашингтона, и я решил учиться с ним. Мартин тоже собирался
в эту школу. Нельзя сказать, что я рвался в школу - я просто  считал  ее
неизбежным злом. Как только исполнится семнадцать,  сразу  брошу  школу,
стану букмекером и... разбогатею, думал я.
   Церемония окончания учебы в школе Святой Терезы прошла просто и тихо.
Мы все с родителями, учителями и друзьями собрались в актовом зале.  Нам
прочитали три речи и раздали аттестаты.
   Когда прозвучало мое имя, я поднялся на сцену и  принял  аттестат  из
рук монсиньора, специально приехавшего к нам  на  эту  церемонию.  Потом
вернулся на свое место и сел среди ребят  своего  класса.  Когда  выдали
последний аттестат, ребята начали смеяться и гордо показывать аттестаты.
   Я, единственный, оказался в эту минуту  один.  Вокруг  Джерри  и  его
родителей собралась толпа. Джерри не мог видеть меня за людьми и поэтому
не позвал меня. Через несколько минут я заскучал и начал  пробираться  к
выходу. Неожиданно кто-то похлопал меня по плечу, и я оглянулся.  Передо
мной стояли улыбающийся брат Бернард и отец Куинн.
   - Поздравляю! - прогремел брат Бернард.
   Отец Куинн тоже поздравил. Неожиданно я улыбнулся и  почувствовал  на
ресницах слезы. К горлу подступил комок.
   Брат Бернард проницательно посмотрел на меня. Порой мне казалось, что
он может читать мои мысли.
   - Думал, мы не придем? - Он не дал мне времени ответить и продолжил:
   - Разве мы могли пропустить выпуск одного  из  наших  парней,  святой
отец, как вы думаете?
   - Ни в коем случае, - поддержал его отец Куинн. - Мы  очень  гордимся
тобой, Фрэнсис.
   Наконец я заговорил, но каким-то чужим голосом:
   - Спасибо вам, спасибо!
   Брат Бернард положил руку мне на плечо, и мы  направились  к  дверям.
Настроение у меня сразу улучшилось. На улице отец Куинн пожал мне  руку,
вновь пожелал  удачи  и  пошел  в  церковь,  а  мы  с  братом  Бернардом
отправились в приют.
   Мы молча вошли во двор. Внезапно он остановил меня, протянул  руку  и
хрипло сказал:
   - Фрэнки, у меня для тебя подарок.
   Я глупо уставился на коробочку, лежащую у него на ладони.
   - Это тебе. Бери.
   В  коробочке  лежали  часы,  на  которых  играли  лучи  солнца.   Они
показались мне самыми красивыми часами  в  мире.  Дрожащими  пальцами  я
надел их.
   - Нравятся?
   - Нравятся? - весело  переспросил  я.  -  В  жизни  не  видел  ничего
красивее!
   Он улыбнулся, взял меня за руку, и мы вошли в большое серое здание.
 
Глава 9 
 
   Это было первое лето, когда мне пришлось столько времени проводить  с
незнакомыми людьми. Я научился сходиться с ними, шутить, не обижаться на
не очень удачные остроты. Этим летом я научился многому, и самым главным
моим учителем оказалась Джули.
   Вечером после  вручения  аттестатов  меня  пригласил  к  себе  Мартин
поужинать. Его родители куда-то ушли. Я пришел  рано.  Он  ждал  меня  в
дверях.
   - Может, пока немного побоксируем? - предложил Кэбелл.
   Я согласился.
   Примерно через час Джули сунула голову в кабинет и объявила:
   - Ужин готов.
   Мы сняли перчатки. Я  помыл  руки,  а  Мартин  захотел  принять  душ.
Поэтому я отправился на кухню один.
   - Где Мартин? - спросила Джули.
   - Сейчас придет. Он принимает душ.
   На  ней  было  новое  платье,  застегивающееся   на   боку,   немного
тесноватое, и если бы не взрослая походка, Джули можно было  бы  принять
за девчонку.
   - Как бокс? - Она подошла ко мне и взяла за руки.
   - Нормально.
   - А другие уроки? - медленно улыбнулась девушка.
   - Какие другие уроки? - не понял я.
   - Вот эти. - И она обняла меня.
   Я крепко  прижал  Джули,  с  наслаждением  обнимая  ее  теплое  тело.
Казалось, ее теплота переходит ко мне. Я поцеловал  ее  в  губы,  и  она
закрыла глаза. Когда Джули их открыла, они затуманились.
   - Поцелуй меня сюда. - Она наклонила голову и показала на шею.
   - Зачем?
   - Затем, что мне это нравится, глупый. Тебе тоже понравится. Разве ты
меня не любишь?
   - Любовь - детская ерунда, - смутился я.
   - Детская ерунда? - Она в притворном изумлении уставилась на меня.  -
А сколько вам лет, мистер Рип ван Винкль?
   - Скоро будет шестнадцать.
   - Я на четыре года старше тебя и не считаю  любовь  детской  ерундой.
Поцелуй меня. - Я поцеловал ее в шею. Сначала было смешно,  потом  стало
приятно. Она положила мою руку к себе на грудь,  мягкую  и  теплую.  Мои
пальцы чувствовали, как твердеет сосок. Джули прошептала мне на  ухо,  и
мне показалось, что она говорит сама с собой:
   - В тебе что-то есть. Фрэнки,  чего  я  не  могу  понять.  Меня  дети
никогда так не заводили. Но ты... ты не такой, как остальные.  Ты  похож
на мужчину, такой же жестокий, практичный и эгоистичный. И в то же время
у тебя, как у ребенка, мягкий и нежный рот. Ты сильный,  но  любил  меня
очень нежно, как ребенок. Скажи, что ты любишь меня.
   Я потряс головой, крепко прижавшись губами к ее шее.
   - Скажи, - приказала Джули. - Скажи: "Джули, я люблю тебя".
   Я молча поцеловал ее в губы. Из  ванной,  что-то  насвистывая,  вышел
Мартин, и  мы  отпрянули  друг  от  друга.  Я  взглянул  на  Джули.  Она
показалась мне прекрасной - сверкающие глаза, слегка припухшие от  моего
поцелуя губы.
   - Я заставлю тебя сказать это... позже,  -  яростно  прошептала  она,
когда Мартин входил на кухню. Я весело рассмеялся.
   - Что смешного? - поинтересовался Кэбелл.
   - Ничего, - как пьяный, ответил я.
   Мы сели ужинать. Минут через десять пришла Рут.
   - Извини, что опоздала, Джули. В клубе выбирали нового президента.  -
Она села за стол и взглянула на меня. - И ты здесь?
   - Да, - спокойно ответил я.  Сейчас  ничто  не  могло  омрачить  моей
радости. - Ты против?
   Джули принесла Рут тарелку. Она посмотрела  на  нас  с  Рут  и  сразу
заметила неприязнь между нами. Мне показалось, что в глубине глаз  Джули
прячется смех.
   После ужина мы некоторое время сидели в  гостиной.  В  полдевятого  я
попрощался. Меня опять провожала Рут.
   - Вижу, ты не послушался моего совета, - холодно проговорила она.
   - Не лезь не в свое дело! - сердито ответил я.
   Мои слова так изумили  Рут,  что  она  шумно  вздохнула.  У  двери  я
оглянулся. В ее глазах блестели слезы, и я машинально дотронулся  до  ее
руки.
   - Извини.
   - Не прикасайся ко мне! - гневно воскликнула девушка, вырывая руку. -
Я в тебе все ненавижу. Ты не такой, как остальные парни. В тебе  столько
жестокости и  порочности.  Мне  кажется,  ты  развращаешь  всех,  с  кем
общаешься... даже моего брата.
   Я молча вышел в коридор. Около соседней двери меня ждала Джули.
   - Почему так долго? Я думала, что ты уже никогда не выйдешь.
   - Потому. - Я вошел в ее комнату и поцеловал ее  сначала  в  губы,  а
потом в шею, куда она просила. Расстегнул платье и  сунул  руку  внутрь.
Прохладная девичья кожа возбуждала. Я подтолкнул Джули к кровати, но она
начала сопротивляться.
   - Сначала скажи: "Я люблю тебя".
   Я крепко обнял ее и погладил бедра. Колени девушки подогнулись, и она
повисла  на  мне.  Но  когда  я  вновь  подтолкнул  ее  к  кровати,  она
напряглась.
   - Нет! Скажи сначала: "Я люблю тебя".
   Я сжал Джули в объятиях, но ее губы упрямо сомкнулись.
   - Я люблю тебя, Джули, - хрипло прошептал я и повел ее к кровати.
 
Глава 10 
 
   - Это  совсем  нетрудно,  -  втолковывал  мне  Джимми  Кеуф.  -  Твоя
территория отсюда до Шестьдесят четвертой улицы. Я предупредил  ребят  о
твоем приходе. Тебе нужно только собирать ставки,  аккуратно  записывать
их и приносить мне до начала скачек.  Если  видишь,  что  не  успеваешь,
обязательно позвони. Будешь получать половину того, что останется  после
выплаты выигрышей. Я кивнул. Мы уже не раз говорили об этом.
   Я с нетерпением ждал начала работы, давно  приготовил  блокнот,  пару
карандашей в две программки. Я направился к выходу.
   - Не забывай, ты должен принимать ставки только на те скачки, которые
я одобрю! - крикнул Джимми мне вслед. - И смотри - звони, если будешь не
успевать к началу скачек.
   - Хорошо, Джимми.
   На улице, несмотря на одиннадцать часов, стояла жара.  Значит,  после
обеда будет невыносимо. Я раскрыл список с адресами. Первая остановка  -
гараж на углу Десятой  авеню  и  Шестьдесят  третьей  улицы,  в  котором
необходимо найти какого-то Кристи.
   В гараже царила приятная прохлада. Большой негр мыл машину.
   - Где Кристи? - спросил я.
   - Я Кристи. Что нужно?
   - Я от Джимми Кеуфа.
   Он опустил шланг.
   - Программка есть?
   - Конечно. - Я протянул программку скачек.
   - Эй, Джо, пришла программка! - крикнул Кристи.
   Мне понравилось, что он назвал меня программкой. Наконец я  занимаюсь
чем-то важным. Из полумрака показался Джо. Пару секунд он с любопытством
смотрел на меня, затем подошел к  напарнику,  и  они  принялись  изучать
программку. Я прислонился к машине.  Наконец  Кристи  подозвал  меня.  Я
подошел к ним, сел на подножку и достал карандаш с блокнотом.
   - На одну и ту же? - спросил Кристи у Джо.
   - Угу, - буркнул тот.
   - О'кей, парень, - повернулся ко мне негр. - Завтра твой босс вылетит
в трубу! - Они расхохотались.  -  Вот  наши  ставки.  Значит,  пятьдесят
центов на Докета и Красную Розу в двойном размере.
   - По-моему, неплохо, - похвалил я, как специалист.
   -  Да,  мы  должны  неплохо  заработать,  а  то  три  последних  раза
проигрывали. Не забудь поставить полтинник на  Красную  Розу.  -  Кристи
замолчал.
   - Все? - поинтересовался я.
   - На сегодня все! - рассмеялся  негр.  -  Завтра  принесешь  мешок  с
бабками. Тебе придется попотеть. - Он вернул программку.
   - Если мешок будет слишком тяжелым, я позвоню вам, и вы  приедете  на
грузовике.
   - С удовольствием,  малыш!  -  Кристи  расхохотался  и  протянул  два
доллара, которые я аккуратно спрятал в карман.
   - До завтра, ребята! - попрощался я и вышел из гаража.
   Я направился на склад на Шестьдесят второй улице. У большой  грузовой
платформы стояли два грузовика. Рядом ели сэндвичи  и  курили  несколько
грузчиков. Я подошел к парню, жующему большой маринованный огурец.
   - Не знаете Ала Эндрю?
   - Вон тот около дверей лифта, -  ответил  он,  показывая  огурцом  на
высокого человека.
   - Спасибо. - Я направился к лифту.
   - Ал Эндрю?
   Он кивнул.
   - Я от Джимми Кеуфа.
   - Иди сюда. Я не хочу, чтобы босс нас видел.
   Мы прошли в туалет, и я дал ему программку. Эндрю расстегнул штаны  и
зашел в кабину.
   - Черт, сегодня мне что-то никто не  нравится!  -  сообщил  он  через
несколько минут.
   - В каждой скачке есть победитель! - пошутил я.
   - Все равно мне никто не нравится! Я проигрывал всю прошлую неделю.
   - Может, сегодня вам повезет, - подбодрил его я.
   - Возможно, - с сомнением произнес он. Еще  через  пару  минут  Эндрю
добавил:
   - Знаешь что - поставь доллар на Ловкача во втором заезде.
   - Что-нибудь еще? - спросил я, записывая ставку.
   Он еще несколько минут изучал  программку,  словно  хрустальный  шар,
потом покачал головой и вернул. Ал Эндрю полез в карман за деньгами,  но
не смог достать их. Тогда встал и, придерживая штаны одной рукой, второй
достал из кармана доллар. Когда протянул бумажку, штаны упали на пол.  Я
спрятал доллар и направился к выходу.
   - До завтра!
   Эндрю не ответил. Он искал туалетную бумагу.
   После склада я зашел в соседнюю аптеку, где собрал  три  доллара.  Из
ресторана  вышел  с   почти   семью   баками.   Дальше   парикмахерская,
кондитерская, еще несколько гаражей и мастерских, обувной магазин, опять
ресторан. Мне оставалось заглянуть в  последнее  место  -  меблированные
комнаты. Дверь открыла девушка-негритянка.
   - Мисс Нил дома? - спросил я, заглядывая в бумажку.
   - Ага, дома. Что-то ты слишком молод, чтобы спрашивать  мисс  Нил.  -
Она отвела меня на второй этаж и остановилась перед закрытой  дверью.  -
Мисс Нил?
   - Войдите.
   Я вошел. В  большой  комнате  сидели  несколько  женщин  в  кимоно  и
домашних халатах.
   - Я мис