няке Джек и Энн наслаждались компанией друг друга, давно уже им не удавалось побыть вдвоем.
     В конце июня, в пятницу, Джек уехал с работы пораньше и появился дома к шести вечера. Энн встретила его в грации цвета слоновой кости и черных чулках, крепящихся к ней на резинках.
     - Господи! - воскликнул Джек.
     - Пока я еще могу показаться тебе в таком виде. В следующем месяце начну раздуваться.
     На кофеином столике стояла бутылка "Джонни Уокер Блэк" и ведерко со льдом. Сама Энн из-за беременности позволяла себе только бокал белого вина. После того как Джек налил себе виски с содовой, а жене - вина, они постояли у окна, глядя на Фэ-дэ-эр-драив <Фэ-дэ-эр-драйв, по инициалам президента Франклина Делано Рузвельта, магистраль, проложенная вдоль Ист-ривер и названная в его честь после смерти.> и Ист-ривер.
     - Вроде бы меня могут включить в десятку женщин, которые одеваются более элегантно, чем остальные.
     - Несомненно, ради того, чтобы удостоиться такой чести, ты потратила меньше всех.
     - Такой чести и должны удостаиваться те, кто знает, как этого добиться, не потратив целое состояние. У меня всего одиннадцать пар обуви, включая теннисные и пляжные туфли. Я сосчитала их сегодня утром. А у многих кандидаток обуви за шестьдесят пар.
     - Что делать с такой горой обуви?
     - Ума не приложу.
     - Что хотят отметить-неуемную страсть к покупкам или элегантность и вкус?
     - Без комментариев, - рассмеялась Энн.
     Они стояли бок о бок достаточно далеко от окна, чтобы их не видели снизу. Одной рукой Джек обнимал Энн за талию.
     Энн нащупала рукой его вставшего на изготовку "молодца".
     - Главное, конечно, в том, чтобы появляться в нужных местах и в нужное время, - продолжила Энн. - Кстати, перед нашим отъездом в Коннектикут мы должны побывать на обеде в "Английском союзе" и "Лотос-клаб". Когда откроется осенний сезон, у меня будет причина не появляться в нужных местах и в нужное время.
     - Я тоже никуда ходить не буду, - вставил Джек.
     - Вот об этом мы еще подумаем. Есть места, где тебе надо показываться, где тебя должны видеть Ты же не обычный бизнесмен. Радиовещательная компания - это не макаронная фабрика. Выход в свет для тебя та же работа.
     Джек повернулся к Энн и нежно ее поцеловал. Он трепетно относился к новой беременности жены и боялся хоть чем-то причинить ей боль, навредить.
     Она же ткнулась языком ему в рот, превратив поцелуй из платонического в эротический.
     - Может, ты и прав, проявляя осторожность, - прошептала она. - Возможно, я уже на той стадии, когда мне не стоит подпускать тебя к себе. Но мне это так нравится. Раньше я бы не поверила, если б мне сказали, что я буду получать от этого такое наслаждение. Но я все равно могу получить его... хотя бы чуть-чуть. И я знаю, что тебе это очень правится, муж мой!
     Он поцеловал Энн в шею.
     - Без этого можно обойтись, дорогая.
     - Но мне хочется. Почему моя беременность должна на всем ставить крест? Пожалуйста, снимите брюки. Присядьте.
     Скинув брюки, трусы и пиджак, но в рубашке и галстуке Джек уселся в обитое бархатом кресло и раздвинул ноги. Энн опустилась на колени с салфеткой наготове. Плюнула на нее, потом протерла "рабочий инструмент" Джека.
     Энн подняла голову, бросила на мужа плотоядный взгляд, потом наклонилась и обхватила губами пенис Джека. С минуту она то заглатывала его поглубже, то освобождала до самой головки, потом вытащила изо рта и начала вылизывать язычком. Это у нее получалось лучше всего. Энн знала, как вызвать наиболее острые ощущения.
     Джек кончил быстро. Она проглотила основной заряд спермы и высосала последние капельки.
     Джек упал на колени рядом с женой, чтобы обнять и поцеловать ее.
     - В одежде или нет, - хрипло прошептал он, - ты лучшая. В этом нет никаких сомнении. Я и представить себе не мог, что буду так любить женщину.
     - Я тоже тебя люблю. Ты это знаешь. Но я хочу, чтобы у нас была полная ясность. Первый раз я сделала то, что делаю и сейчас, только из любви к тебе. Я полагала, что иду на жертву. А теперь мне это нравится ничуть не меньше, чем тебе. - Она улыбнулась, повела плечами. - Отличный способ для разрядки во время беременности, не так ли?

5

     Отличным способом полагали это и брат с сестрой, которые страстно любили друг друга, но больше не могли допустить беременности Джони.
     Кимберли и Додж вновь превратили чердак в любовное гнездышко, обезопасив его крепким замком. Им казалось, что Джон и Джони не подозревают, что происходит наверху. Но Джону исполнилось семнадцать, Джоан - пятнадцать, и они знали. Они знали, что их мать и Додж будут отсутствовать не меньше часа, если они поднимались наверх и закрывали дверь чердака не только на замок, но и на цепочку. Опять же скрип деревянных ступеней всегда предупреждал их о том, что взрослые спускаются вниз. Так что у брата с сестрой было время, когда их никто не мог застать вдвоем.
     Как раз в тот момент им захотелось заняться любовью, и они ею занялись. Джон языком довел сестру до экстаза. Потом она взяла его набухший член в рот. Сперму Джони никогда не проглатывала. Сплевывала ее в салфетку, которую незамедлительно спускала в туалет.
     Джони вернулась из ванной, где она также прополоскала рот. Они начали одеваться.
     - К чему все это приведет? - прошептала Джони.
     - Не знаю. Пока мы ничего не можем поделать. Потом... кто знает?
     - Тебе следует завести другую девушку.
     Джон покачал головой.
     - Не нужна мне другая девушка. Я люблю тебя, Джони
     - И я люблю тебя. Но... Господи!

6

     В конце июля Джон получил лицензию пилота частных самолетов. Джек арендовал двухместную "сессну" и занял правое сиденье рядом с сыном. Джон поднял самолет в воздух, полетел к Гудзону, развернулся над Лонг-Айлендом и вернулся к Гринвичу. Пролетая над домом Лиров, покачал крыльями. Энн и Джони, сидевшие у бассейна помахали самолетику, от которого их отделяла тысяча футов. На следующий день место Джека заняла Джони.
     За обедом, до отъезда Джона и Джони на Кейт-Код, где Кимберли и Додж ждали их в летнем коттедже, Джек спросил сына, когда тот собирается подавать документы в Гарвард.
     - Этой осенью, - ответил Джон. - Дед Уолкотт подготовил все бумаги. Но я не уверен, что хочу там учиться
     - Он хочет поступить в Эм-тэ-и <МТИ - Массачусетский технологический институт, одно из лучших научно-технических учебных заведений Америки.> и учиться на авиационного инженера, - вставила Джони.
     Джон покачал головой.
     - Что я хочу, так это получить направление в Аннаполис <Джон говорит про расположенную в этом городе Военно-морскую академию.>.
     - А после завершения учебы отправиться в Пенсаколу <В Пенсаколе расположена военно-морская база, а в ее составе Школа предполетной подготовки. Базу часто называют военно-морской воздушной академией.> и осваивать современные самолеты? - спросил Джек.
     - Да.
     - Если мы правильно тебя понимаем, ты хочешь летать, а не проектировать или строить самолеты? - спросила Энн.
     - Я хочу летать, - подтвердил Джон.
     - Ты разговаривал с матерью насчет Аннаполиса? - полюбопытствовал Джек.
     - Я не решаюсь. Она даже не знает, что я могу летать.
     - Думаю, тебе лучше поговорить с дедом. Или ты бы хотел, чтобы ему позвонил я?
     Джон просиял.
     - Буду тебе очень признателен, если ты позвонишь ему. А потом я попытаюсь убедить его в своей правоте.

7

     В октябре Энн родила девочку, которую они назвали Энн-Элизабет.
     В ноябре Джек улетел в Хьюстон, взяв с собой Херба Моррилла и Кэпа Дуренбергера. В отдельном кабинете "Петролеум-клаб" они встретились с Билли Бобом Коттоном и Раймондом Ленфантом, двумя партнерами "Бродкастерс элайенс", и Дугласом Хамфри, помимо всего прочего президентом "Хамфри петролеум".
     Джек и его друзья знали, какие вопросы будут обсуждаться на совещании, и прибыли подготовленными.
     Дискуссию открыл Хамфри, после того как им принесли полные стаканы и закуски.
     - Господа, пожалуйста, зовите меня Дуг. Джек, вам известно, что Билли Боб, Рей и я много думали о вашей компании. Наша нация, да что там, наш мир стоит на пороге революции в сфере коммуникаций. Телевидение наступает и... ну, меня не удивит, если в результате закроются многие кинотеатры. Так уж получилось, что у меня сорок два автокинотеатра. Когда я вкладывал в них деньги, казалось, это самое падежное дело. Но я готов поспорить, что через десяток лет из всех моих кинотеатров работать будут не больше десяти. Когда люди смогут сидеть дома и смотреть на маленький экран, их не затянешь к большому экрану.
     Дуглас Хамфри излучал силу и уверенность в себе. Ему только-только перевалило за шестьдесят. Волевое загорелое лицо прорезали глубокие морщины. Пышные волосы совсем поседели. А вот глаза оставались пронзительно синими, как и в молодости. Джек отметил его безупречно сшитый синий, в мелкую полоску костюм и подумал, что Хамфри, возможно, заказывал его на Сейвил-роу. Из нагрудного кармашка торчал платочек. Лацкан пиджака украшала красно-бело-синяя ленточка креста "За выдающиеся заслуги", полученного Хамфри в 1918 году во Франции.
     - Вы и ваша компания, с одной стороны, идеально подходите для того, чтобы сыграть ведущую роль и заработать огромные прибыли в нарождающемся бизнесе, - продолжал он. - С другой - не подходите. И заключается эта другая сторона в том, что в вашей компании не оптимизировано распределение капитала. - Он помолчал. - Я прав?
     Именно это и ожидал услышать Джек, а потому решил, что нет смысла отрицать очевидное.
     - Вы правы, - коротко ответил он.
     - Ладно. Это наша первая встреча, и я намерен сделать вам предварительное предложение. Вы готовы его выслушать?
     - Для этого я и приехал.
     Губы Хамфри изогнула легкая улыбка, но тут же лицо его вновь стало серьезным.
     - В настоящий момент вам принадлежит восемьдесят два процента акций "Лир нетуок, Инкорпорейтед". Остальные восемнадцать вы распределили между вашими ближайшими помощниками. Именно поэтому, Джек, у вас и нет достаточного капитала. Вам необходима более широкая база акционеров. Ни в одной моей компании у меня нет такого количества акций. Большинство акций должно принадлежать инвесторам. Вот от кого идут деньги - от инвесторов.
     Джек кивнул.
     - У меня нет уверенности в том, что я смогу продать большую часть моих акций. Баланс компании не так уж хорош.
     - Правильно. Отчет о прибылях и убытках выглядит очень хорошо. А вот баланс... У вас слишком большой долг. Вам принадлежат ценные активы, но с наличными у компании туго. Вот почему я могу заинтересовать вас своим предложением.
     - Я слушаю.
     - Мы выбросим акции вашей компании на биржу. "Даллас траст", банк, в котором мне принадлежит немалый пакет акций, купит все ваши акции за вычетом двадцати процентов по балансовой стоимости. Он также купит восемнадцать процентов акций ваших помощников, оставив каждому по одному проценту. А затем банк продаст акции на бирже с тем условием, что я смогу купить десять процентов акций, Билли Боб и Рей - по пять процентов, а остальные инвесторы - максимум по одному. Потом мы предложим инвесторам привилегированные акции. Я обменяю половину своих десяти процентов обыкновенных акций на привилегированные. Вы обменяете на привилегированные половину своих двадцати процентов. Привилегированные акции привлекут инвесторов. Я знаю с дюжину человек, которые с радостью ухватятся за такую возможность.

8

     Энн сидела, подложив под спину подушки. Джек устроился на краешке кровати со стаканом виски с содовой.
     - Ты отдаешь контроль над компанией, - вздохнула она.
     Джек покачал головой.
     - Допустим, Хамфри обратился бы к банкам и купил мои векселя. Тогда я не отдал бы контроль, а просто его бы потерял. По какой-то причине я доверяю этому человеку. Возможно, мне не остается ничего другого.
     - Но...
     - Я остаюсь председателем совета директоров и главным исполнительным директором компании. Я получаю нового исполнительного вице-президента, назначаемого Дугом. Я по-прежнему определяю программную сетку. Я...
     - Но ты никогда не делил контроль над своим бизнесом с кем-то еще. И твой отец полностью контролирует свою фирму.
     Джек наклонился к жене, поцеловал сосок.
     - И вот что еще. Когда "Даллас траст" купит все мои акции, за исключением двадцати процентов, мы будем купаться в деньгах. После уплаты налогов у нас останется двенадцать миллионов долларов. На банковском счету, Энн! Я всегда волновался... ну ты знаешь. Это будут наши деньги, их не придется вновь вкладывать в бизнес. Даже если Дуг Хамфри уведет у меня эту чертову компанию, мы с тобой будем обеспечены до конца жизни.
     Энн покачала головой.
     - Тебе не будет покоя, если кто-то еще встанет у руля компании, которую ты создал с нуля.

Глава 22

1

1950 год

     Компания подверглась полной реорганизации. Джек остался председателем совета директоров и главным исполнительным директором. Получил он и нового исполнительного вице-президента - все, как и обещал Хамфри.
     Ричард Пейнтер, который был на десять лет старше Джека, рано облысел и всегда ходил в парике. Их у него было несколько, каждый с разной длиной волос, и Пейнтер их регулярно чередовал, имитируя рост волос. Случайные знакомые и не догадывались, что у него на голове парик. Для тех, кто хорошо его знал, это тайны не составляло. Лицо Пейнтера никогда не бывало бесстрастным. Он или свирепо хмурился, или ослепительно улыбался. Одеваться он не умел, мятые костюмы и ужасные галстуки вызывали у Джека дрожь. Но Джек не мог не признать, что в бизнесе Пейнтер - дока, пусть успех и давался ему большими затратами нервной энергии и бешеным темпом работы.
     Хотя родился Пейнтер в Чикаго, Дуглас Хамфри переманил его из далласской компании, которой принадлежали одиннадцать радиостанций и одна телевизионная станция. Пейнтер также купил один процент акций "Лир нетуок".
     Он привел с собой двух помощников, "мальчишек на побегушках", которые не произвели на Джека особого впечатления, и личного секретаря, потрясающе красивую Кэти Маккормак с классическими чертами лица, иссиня-черными коротко стриженными волосами и великолепной фигурой. Изо дня в день, возможно, по требованию Пейнтера, она приходила на работу в одном и том же наряде, белая шелковая блузка с длинными рукавами, застегнутая до горла на все пуговицы, с большой золотой заколкой под воротником, черная обтягивающая юбка до колен, хотя мода требовала меньшую длину, и черные кожаные туфли. Другие секретари ее боялись. Все звали ее мисс Маккормак, даже Пейнтер. Фамильярность она не поощряла. На ленч Кэти Маккормак всегда уходила одна, и не в какую-то забегаловку, а, как кто-то случайно подсмотрел, в хороший ресторан на Сорок третьей улице, где Кэти не только ела, но и выпивала два бокала вина. Многие подозревали, что с Пейнтером ее связывают не только деловые отношения.
     Джек занимал все тот же кабинет в Крайслер-билдинг и сидел за тем же столом красного дерева, который подарила ему Кимберли. На столе по-прежнему стояли письменный прибор из оникса и старый микрофон с радиостанции WCHS, который он нашел в шкафу своего бостонского кабинета, вновь приобретя радиостанцию. Энн, однако, внесла в обстановку кабинета некоторые изменения. Берлинские торговцы произведениями искусства помнили ее и связывались с ней, если на рынке появлялось что-то интересное. Предложенного ими Матисса, безусловно, украли у людей, которые не могли заявить о своих правах на картину, поэтому Энн купила его задешево. Художник изобразил обнаженную женщину, лежащую на диване на фоне вазы с цветами. Несмотря на пышные формы дамы, изящество стиля Матисса не позволяло даже самому закоренелому ханже назвать картину эротической. Она висела над столом для чтения, также приобретенным Энн. Она нашла, что люстра даст слишком много света, и заменила ее торшерами, бра и настольными лампами. Джек гордился своим кабинетом, находя его очень уютным и удобным для работы.
     К своему ужасу, он обнаружил, что Пейнтер обходится металлическим, выкрашенным серой краской столом и алюминиевым, обитым кожзаменителем вращающимся стулом. Освещали кабинет Пейнтера флюоресцентные лампы. На столе грудой лежали бумаги, пустые стаканчики из-под кофе и пакетики из-под орешков.
     Джек невзлюбил Пейнтера, но старался этого не показывать.

2

     Совет директоров состоял из Джека Лира, Дугласа Хамфри, Ричарда Пейнтера, Эмиля Дуренбергера, Раймонда Ленфанта, Кертиса Фредерика и Джозефа Фримена, чикагского банкира, при непосредственном участии которого проходил процесс перераспределения акций компании.
     Джек прекрасно понимал, что менеджмент компании в совете директоров составляет меньшинство. В любом споре решающим мог оказаться голос Фримена, которого интересовала прибыль, а не власть. Джек не мог сказать заранее, выступят ли Хамфри и Ленфант против него. Все зависело от конкретного вопроса. В любом случае состав совета ясно указывал на то, что полный контроль над компанией Джеком утерян.
     На первом же заседании совета директоров Пейнтер внес предложение, которое не могло понравиться Джеку. Причем, судя по всему, Пейнтер прекрасно об этом знал.
     - В наших партнерских отношениях с "Бродкастерс элайенс" много неопределенностей, - начал Пейнтер. - Как я понимаю, "Бродкастерс элайенс" хочет сделать структуру более жесткой. Я вот и подумал, что будет целесообразно создать материнскую компанию с отделениями. Сейчас такими отделениями могут стать группа радиостанций Лира и "Бродкастерс элайенс". Потом, по мере нашего развития, у материнской компании могут появиться и другие отделения.
     - Что ты можешь сказать по этому поводу, Джек? - спросил Хамфри.
     - Все будет зависеть от того, как мы разделим собственность, - ответил Джек. - Мы совсем недавно не без труда договорились о том, что и кому принадлежит. Не слишком ли рано все снова менять?
     - Абсолютно верная мысль, - покивал Пейнтер. - Мое предложение, материнской компанией становится "Лир нетуок, Инкорпорейтед", а радиотрансляцию мы выделим и передадим специально созданной для этого дочерной компании.
     Джек взглянул на Хамфри:
     - Дуг?
     - Эта мера повысит эффективность работы. Повышение эффективности - дело важное.
     - Рациональная корпоративная структура - еще один плюс, если возникает необходимость в финансовых заимствованиях, - вставил Фримен.
     - Я предлагаю преобразовать "Лир нетуок, Инкорпорейтед" в, скажем, "Консолидейтед коммюникейшн, Инкорпорейтед", - добавил Пейнтер. - Состав менеджеров и совета директоров останется прежним. Наш совет оставит за собой право назначать членов советов директоров и менеджеров дочерних компаний. Мы...
     - Есть в твоем предложении один момент, который мне не нравится, Дик, - перебил его Хамфри. - Я не думаю, что мы должны убирать фамилию Лир из названия материнской компании. В конце концов Джек ее создал. Я бы предпочел, чтобы мы назывались "Лир коммюникейшн, Инкорпорейтед".
     Пейнтер на мгновение нахмурился, потом кивнул.
     - Хорошо. Конечно. "Лир коммюникейшн".
     - Джек? - спросил Хамфри.
     - Хотелось бы уточнить детали.
     Потом, когда совет директоров перебрался в "21" <"21" - один из наиболее знаменитых и оригинальных ресторанов и ночных клубов Нью-Йорка. Славится отменной кухней. Часто посещается деятелями театра и кино.> на ужин, Джек, Кэп и Кертис вместе пошли в туалет.
     - Ну и что ты об этом думаешь? - спросил Кэп Джека.
     - Мы работаем с профессионалами, господа, - ответил Джек, подставив руки под струю воды. - Они пощады не знают. Правда, бросили мне кость. Все подготовлено и отрепетировано заранее. И так теперь будет всегда.
     Кертис пожал плечами:
     - Они, между прочим, сделали нас богатыми. Если мне не понравится, что они делают, я просто уйду на пенсию.

3

     Джек сидел в номере мотеля, расположенного неподалеку от Бостона, с Ребеккой Мерфи, частным детективом, которая по его заданию приглядывала за Кимберли во время войны.