рванулся с  места и,  раскидав подручных палача,  опустил
руки  в  пропитанную кровью  солому,  схватил отсеченную голову за  волосы и
бешено посмотрел на нее. Перепуганные подручные бросились к нему. Подбежал и
мэтр Дебле.
     - Вы сошли с ума! - воскликнул он.
     - Убирайтесь! - прорычал инспектор.
     Фандор  никогда  не  видел  Жюва  таким.  Полицейского  шатало,  словно
пьяного,  губы  его  беззвучно  шевелились.  Казалось,  он  сейчас  потеряет
сознание. Журналист подбежал к инспектору:
     - Боже мой! Что с вами?
     Срывающимся голосом Жюв произнес:
     - Казнили  не  Гарна...   Вот  почему  он  не  побледнел...  Это  грим!
Театральный грим!  О,  проклятье,  какая  чудовищная ошибка!  Фантомас снова
ускользнул!  Он  сумел  подставить вместо  себя  очередную невинную жертву и
сбежал...  Всю жизнь нас будут проклинать за то,  что мы казнили ни в чем не
повинного человека... А проклятый Фантомас на свободе...
     Инспектор сжал  ладонь Фандора с  такой силой,  что  у  того  хрустнули
пальцы:
     - Ты слышишь, Фандор? Фантомас жив!



        Пьер Сувестр, Марсель Аллен.
        Жокей в маске



     ---------------------------------------------------------------------
     Книга: П.Сувестр и М.Аллен. "Трагический исход. Жокей в маске"
     Перевод с французского Л.Новиковой
     Издательство "Навука i тэхнiка", ООО "Этоним", Минск, 1993
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 11 декабря 2002 года
     ---------------------------------------------------------------------

     В   очередном  выпуске  популярной  серии   "Фантомас"  читатели  вновь
встретятся с полюбившимися героями - инспектором Жювом и журналистом Жеромом
Фандором, которые преследуют неуловимого Гения преступления.


                                 Содержание

                      Глава 1. ВСТРЕЧА В ОТЕЙ
                      Глава 2. ЛЮБОВНИК ЖОЖО
                      Глава 3. ТРУП В СЕН-ЖЕРМЕН
                      Глава 4. ПОДОЗРЕВАЮТСЯ В УБИЙСТВЕ
                      Глава 5. НОВЫЙ АРЕСТ
                      Глава 6. ЛИЧИНЫ УБИТОГО
                      Глава 7. ЗАЩИТА ЖОРЖЕТТЫ
                      Глава 8. НЕМНОГО О ПРОШЛОМ
                      Глава 9. УБИЙЦА РЕНЕ БОДРИ
                      Глава 10. ЖОКЕЙ СКОТТ
                      Глава 11. "БРАТ" ФАНТОМАСА
                      Глава 12. НА СКАЧКАХ
                      Глава 13. ТАЙНА УЛИЦЫ ЛАЛО
                      Глава 14. ТРЕНЕР БРИДЖ
                      Глава 15. КРОВАВЫЙ ДОЖДЬ
                      Глава 16. ЗАГАДОЧНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ
                      Глава 17. НА ИППОДРОМЕ
                      Глава 18. НА ТРЕНИРОВКЕ
                      Глава 19. КТО ТАКОЙ БРИДЖ?
                      Глава 20. СЫН ФАНТОМАСА
                      Глава 21. ГОВОРЯЩАЯ ЛАМПА
                      Глава 22. КАСКАДЕР
                      Глава 23. КРАЖА
                      Глава 24. КТО ЖЕ ФАНТОМАС?
                      Глава 25. ФЛОРИССАН д'ОРЖЕЛЬ
                      Глава 26. ЖЮВ И ФАНДОР
                      Глава 27. ХИЩНИКИ!
                      Глава 28. ЖОКЕЙ В МАСКЕ
                      Глава 29. СМЕРТОНОСНЫЙ СЕЙФ


        "Глава 1"

        "ВСТРЕЧА В ОТЕЙ"

     - Слушайте!  Слушайте!  Только я,  старый торговец, знаю, какая лошадка
придет первой!  Все  мои  клиенты выигрывают!  Подходите!  У  меня  найдется
кое-что покрепче шампанского!  Я  припас коньяк,  водку,  а  уж ром у меня -
градусов восемьдесят!  Даже спирт имеется!  Спешите все сюда!  Только я знаю
имя настоящего фаворита!
     Зеваки,  шатающиеся с  праздным видом  по  загонам,  окружили палатку с
напитками.  С трудом сдерживая хохот, они взирали на субъекта, произносящего
этот хвастливый монолог.  И было на что посмотреть. Даже если бы торговец не
изрек ни слова, вид его непременно привлек бы внимание.
     Это был мужчина лет пятидесяти с длинными седеющими лохмами и рыжеватой
бородкой. Костюм его был до того потрепан, что, казалось, вот-вот свалится с
него по частям.  Когда торговец носился возле своей палатки, пританцовывая и
размахивая руками,  лохмотья развевались, едва поспевая за ним. Больше всего
человечек напоминал базарного клоуна. За спиной у него был приторочен медный
цилиндр с  краником внизу.  В промежутке между воплями знаток лошадей хорошо
отработанным движением открыл вентиль и  подставил под  кран  мятый цинковый
стаканчик.  Правда, туда не потекла ни одна из тех жидкостей, которые он так
активно рекламировал,  но,  видимо,  это было следствием разумной экономии и
бережливости.   Настоящий  кран  открывался  тогда,  когда  перед  торговцем
возникал клиент, заранее согласившийся уплатить десять сантимов.
     Не торопясь отведать водки или спирта,  толпа с искренним удовольствием
наслаждалась   бесплатным    спектаклем,    который    неутомимый   продавец
демонстрировал без передышки от  первого до последнего заезда на ипподроме в
Отей. Скачки уже закончились, а он все еще носился вокруг палатки, предлагая
твой товар.
     - У  меня  есть водка,  коньяк,  ром!  У  меня есть великолепный спирт!
Подходите!
     При  этом он  ни  на  минуту не  забывал,  что имеет дело с  любителями
лошадей. Заглядывая клиентам в глаза, он говорил с таинственным видом:
     - Только старый торговец знает, какая лошадка придет первой!
     И, понизив голос, добавлял:
     - Все мои клиенты всегда выигрывают!
     Наконец  подошло время  последнего,  решающего заезда.  Толпа  подалась
вперед,  стараясь разглядеть фаворита.  Торговцу ничего не  оставалось,  как
двигаться вместе с ней.  Закрыв палатку, он шлепал ногами по грязи, сгибаясь
под  тяжестью резервуара с  напитками.  Медная  крышка,  формой напоминающая
китайскую шапочку,  позвякивала в  такт его  шагам.  Однако голос его звучал
по-прежнему пронзительно:
     - У  меня есть ром!  У  меня есть водка!  Только я знаю,  какая лошадка
придет первой!
     Внезапно  забавный  человечек  смолк  и   замер  на  месте,   глядя  на
широкоплечего верзилу.  Тот посмотрел на торговца,  и его мрачная физиономия
растянулась в улыбке:
     - Бузотер! Никак это ты! Надо же, где пришлось встретиться!
     - А где же мне еще быть! Тут, знаешь, все только на мне и держится. Без
меня они бы  все вылетели в  трубу!  Весь ипподром идет ко  мне за  советом.
Знают, что лучше знатока не найдешь!
     Верзила расхохотался:
     - Оно и  видно.  И  платят тебе,  наверное,  золотом.  Иначе у  тебя не
хватило бы денег на такой шикарный костюм!
     Бузотер улыбнулся и  беззаботно махнул рукой.  Одежда никогда его особо
не волновала. Что такое заплаты для человека, который всю жизнь бродяжничал!
Зато и  повидал он такое,  что другим и не снилось.  Даже с бандой Фантомаса
сводила бродягу судьба, десятки профессий он перепробовал, и вот теперь стал
самым популярным продавцом парижского ипподрома.
     Приятели отошли в сторонку.
     - Рад тебя видеть,  Горелка,  -  негромко произнес Бузотер.  -  Значит,
удалось вырваться из тюряги?
     Да,   Горелка,  знаменитый  бандит,  наконец-то  оказался  на  свободе.
Естественно,  зарабатывать себе на  жизнь честным трудом ему и  в  голову не
приходило,   и  поэтому  он  искренне  удивился,  увидев  старого  товарища,
занимающегося коммерцией.
     Бузотер,  в свою очередь,  посматривал на гиганта с опаской.  Уж ему-то
лучше  многих других было  известно,  что  Горелка,  правая рука  Фантомаса,
вместе со  своим  дружком Иллюминатором способен на  любое,  самое  страшное
преступление.  Таких понятий,  как  сострадание или  совесть,  для  него  не
существовало. Бузотер наполнил стаканчик ромом и, увидев, что бандит полез в
карман за монетой, поспешно сказал:
     - Ну, что ты, старина! Для тебя у меня все бесплатно!
     Он подмигнул:
     - Меня, знаешь, разорить трудно. Сена - река полноводная...
     Оба расхохотались.
     - Так как дела? - продолжал Бузотер.
     - По-старому...  И дружки,  и бабы -  все прежнее,  -  ответил Горелка,
нависая  над  маленьким торговцем,  словно  могучее дерево  над  низкорослым
кустарником. - И Иллюминатор все такой же - кутит покруче меня.
     - А Адель?
     - Адель? Адель молодцом. Все так и живет со мной.
     - Рад за тебя. Я слышал, она тоже подалась в коммерсанты, как и я?
     Бандит приосанился:
     - Ну,  браток,  тебе до  нее  далеко!  Мы  с  Иллюминатором так  крепко
поставили нашу красотку на ноги, что она уже имеет собственную машину.
     - Не может быть! - пораженно воскликнул Бузотер.
     - Точно-точно,  -  подтвердил Горелка,  сдерживая улыбку.  - Она каждый
день толкает эту машину перед собой от  улицы Каде до площади Сент-Эсташ.  И
там торгует зеленью.
     Бузотер расхохотался.  Так, значит, машина - это повозка для овощей! Он
ткнул приятеля кулаком.
     - Да, пройдоха, ты не изменился! По-прежнему отмачиваешь шуточки!
     Отсмеявшись, торговец стал прощаться.
     - Рад был с тобой поболтать, старина. Но, сам понимаешь, дела... Если я
тут буду сидеть на одном месте, то не заработаю ни су. Приходится вертеться.
Мне ведь надо быть в курсе всего, что творится в этом сумасшедшем доме!
     Оставив  Горелку около  букмекерских касс,  где  тот  хотел,  пользуясь
толчеей,  поживиться парой  -  тройкой пухлых бумажников,  Бузотер засеменил
вдоль  скаковых дорожек  в  сторону финиша.  Возле  барьеров неистовствовала
возбужденная толпа.  Со всех сторон раздавались пронзительные крики.  Люди в
передних рядах уже были намертво прижаты к барьеру,  а задние все напирали в
надежде  хоть  краем  глаза  увидеть  шапочку того  жокея,  на  которого они
поставили. По мере того как лошади приближались к финишу, шум становился все
более оглушительным.
     - Марокканец! Марокканец придет первым! - вопили справа.
     Слева не отставали сторонники Фриволы:
     - Фривола, вперед! Поднажми еще немного!
     - Кид! Кид! - скандировали в центре.
     - Какой  Кид?  -  возмущались рядом.  -  Этой  кляче не  дотянуть и  до
последнего поворота!
     И   над  всем  этим  гамом  отчетливо  разносился  пронзительный  голос
Бузотера. Даже не пытаясь следить за ходом скачек, он повторял:
     - Ну?  Что я вам говорил?  Только старый торговец знает,  какая лошадка
придет первой! Все мои клиенты всегда выигрывают!


     Пока простолюдины неистовствовали в грязи у барьера, элегантная публика
напряженно наблюдала за состязаниями с  трибун.  Сегодня на ипподроме в Отей
присутствовали  поистине  сливки  общества  -   ведь  именно  в   этот  день
разыгрывался   Большой    марсельский    приз.    Пятнадцать    жокеев    на
лошадях-трехлетках борются за  право получить эту престижную награду.  После
первых двух заездов пришлось ждать добрых сорок минут, и вот сейчас наступал
кульминационный  момент.   Один   за   другим  появлялись  ладно  скроенные,
подтянутые жокеи и отправлялись на взвешивание. Под мышками они несли седла.
У  некоторых по  потайным  карманам  были  распиханы кусочки  свинца,  чтобы
соответствовать стандарту.
     Появление каждой  новой  лошади  на  старте вызывало бурное обсуждение.
Вовсю заключались пари. По рукам ходила программа заезда.
     Поначалу предпочтение отдавалось лошади по  имени Камба,  принадлежащей
знаменитому  американскому  миллиардеру  Мэксону.   Большинство  считало  ее
фаворитом. Между тем группе любителей удалось протиснуться к самому барьеру,
отделяющему зрителей от  места взвешивания жокеев.  До  них  донеслась фраза
служащего, слывущего здесь знатоком. Тот уверенно заявил:
     - В этот раз выиграет Перванш.
     Немедленно и  на  Перванша было поставлено несколько тысяч.  Сторонники
Камба тут же взвинтили ставки.
     - Ладно-ладно! - перешептывались они. - Еще посмотрим, чья возьмет!
     Ставки росли.  На Камба и Перванша ставили уже восемь к одному.  И если
внизу,  на газонах, ставки не превышали пяти франков, то здесь, на трибунах,
минимальный  взнос  составлял  двадцать  пять  луидоров.   У   тотализаторов
толпилась богатая, изысканно одетая публика, с карманами, набитыми деньгами.
     В  конце  концов  ставки  постепенно  уравнялись.  В  заезде  было  два
фаворита.  Вскоре раздался гонг,  вызывающий жокеев на  старт.  На  трибунах
началась давка.  Каждый старался выбрать себе место получше. У тотализаторов
остались лишь несколько сомневающихся и кучка новичков.  Эти, помня поверье,
согласно которому играющий впервые всегда  выигрывает,  хотели  поставить на
аутсайдера и одним махом заработать приличное состояние.
     Возле  узкой  лесенки,  ведущей  на  трибуну  для  членов  жокей-клуба,
столкнулись два господина.
     - Прошу вас, граф, проходите.
     - О нет, мсье, только после вас!
     Оба  были  завсегдатаями  скачек  и   принадлежали  к  жокей-клубу  уже
несколько  месяцев.  За  это  время  они  завоевали  там  настолько  прочное
положение, что три недели назад стали членами комитета.
     Один из них,  граф Мобан, элегантный, корректный пожилой мужчина, носил
бакенбарды на  австрийский манер.  Его  длинные  завитые  волосы  заставляли
вспомнить о временах Второй Империи.  Граф молодился,  скрывая свой возраст,
но  злые  языки  давно  говорили,  что  цвет  его  волос  слишком  ярок  для
природного.
     Его  собеседник выглядел совсем иначе.  Его  круглая голова с  гладким,
кирпичного цвета  лицом,  была  обрита  под  машинку.  Одевался он  всегда в
добротный синий костюм и в самые сильные холода не носил даже плаща. Это был
тот самый Гарри Вильям Мэксон, американский миллиардер, славившийся в кругах
высшего  парижского света  несметными богатствами и  великолепными скаковыми
лошадьми.
     - Проходите, проходите, дорогой коллега, - настаивал американец.
     Граф Мобан решительно протестовал. Тогда Мэксон вздохнул и улыбнулся:
     - Похоже,  мы  обречены на то,  чтобы всегда сталкиваться нос к  носу и
демонстрировать свою вежливость!
     В глазах его появились лукавые огоньки:
     - А  ведь если бы я сидел сейчас на спине моего доброго Камба,  а вы бы
оседлали вашу кобылу Перванш, мы бы не были так любезны, не правда ли?
     В  самом деле,  оба  мужчины были владельцами лошадей,  которых публика
считала  первыми  кандидатами на  выигрыш Большого марсельского приза.  Граф
Мобан улыбнулся:
     - Именно так, мой друг. Но в данный момент мне остается только уступить
вашей настойчивости. И желаю вам удачи в нынешних скачках.
     Несмотря на  учтивость,  последняя фраза прозвучала фальшиво.  Во время
разговора  бегающий  взгляд  графа  ни   разу  не   встретился  со  взглядом
собеседника.  Казалось,  он пытается скрыть свои истинные чувства.  Впрочем,
Мэксон тоже  не  относился к  числу людей,  которых легко раскусить.  Он  не
отводил  от  собеседника взгляд,  но  лицо  его  оставалось бесстрастным,  и
прочесть по нему что-либо было невозможно.
     На самом же деле поводы для волнения и беспокойства у господина Мэксона
были. Несмотря на огромный годовой доход, способный обеспечить ему безбедное
существование до конца дней,  американец прежде всего оставался бизнесменом.
И он считал непозволительной роскошью проигрывать деньги.  Скачки - это тоже
бизнес,  и  если  играешь,  надо побеждать.  На  свою лошадь Мэксон поставил
весьма значительную сумму, и ему вовсе не улыбалось ее потерять. Однако, всю
жизнь занимаясь скаковыми лошадьми,  он прекрасно в них разбирался и отдавал
себе отчет, что кобыла графа является серьезнейшим конкурентом его жеребцу.
     Поднимаясь вслед за своим спутником по ступенькам, Мэксон думал:
     "А ведь предложи я ему сейчас проиграть этот заезд в обмен на то, что я
сниму  свою   кандидатуру  в   президенты  жокей-клуба,   он   наверняка  бы
согласился!"
     Да,  не только лошади этих двух господ соперничали между собой. Оба они
надеялись  занять   наиболее  почетное  место,   на   которое  только  может
рассчитывать владелец скаковых конюшен -  пост президента жокей-клуба.  И  у
обоих были практически равные права на это место.  У одного - графский титул
и родословная,  которой позавидовала бы любая из его лошадей,  другой достиг
высокого социального положения своим несметным богатством.
     Итак,  соперники поднялись на трибуну.  Почти все места были заняты. На
верхней трибуне выделялась женщина в кричаще безвкусном туалете и немыслимой
шляпке,  украшенной страусовыми перьями.  Черепаховым лорнетом она  подавала
знаки молодому человеку внизу, который оглядывался по сторонам, словно искал
кого-то.
     Впрочем,   это  не   имело  никакого  отношения  к   растерянности  или
застенчивости.  Молодой  человек явно  был  здесь  весьма  известен.  Многие
спешили поздороваться с ним, а если он сам приближался к какой-нибудь группе
болельщиков, то со всех сторон тянулись руки, и женщины одаривали его самыми
ослепительными улыбками.
     Заметив наконец знаки,  которые подавала ему  страусо-черепаховая дама,
молодой человек снизошел до ответного помахивания. Женщина сделала несколько
шагов ему навстречу:
     - Здравствуйте, князь!
     Она  протянула руку  для  поцелуя.  Молодой человек слегка  прикоснулся
губами к ее запястью:
     - Рад вас видеть, мадам.
     Женщина фамильярно взяла его под руку.
     - Послушай-ка,  Кресси-Мелен,  просвети меня.  Я только что видела, как
граф Мобан и американец Мэксон ворковали,  словно голубки. Расскажи мне, как
у них дела? Кто станет президентом?
     Князь Кресси-Мелен (действительно,  князь, хоть и без княжества) глядел
на  свою собеседницу и  думал о  том,  как она вульгарно накрашена.  Тон его
ответа вполне соответствовал мыслям:
     - А тебе-то что до этого?
     Не  трудно догадаться,  что  если граф говорил женщине "ты",  да  еще в
таком тоне, то он не слишком высоко ее ценил.
     Дама эта носила весьма громкое имя,  которое сама же долго придумывала.
В молодости она была известна в Париже под кличкой Зузу. Красоту ее тогда не
требовалось  реанимировать  косметикой,  а  фигура,  теперь  расплывшаяся  и
погрузневшая, была прелестной и соблазнительной. Все это осталось в прошлом,
и  теперь  бывшая кокотка заботилась лишь  об  одном  -  чтоб  в  ее  салоне
собирались по  возможности известные и  приличные -  хотя бы внешне -  люди.
Трудно было  узнать в  ней  когда-то  одну  из  самых ярких и  известных дам
полусвета. Это было давно, во времена кафе "Англе" и ресторана "Дюран"...
     - Тебе-то что? - повторил князь.
     - Ну, мне интересно!
     Бывшая красотка жеманно надула губки:
     - У  меня теперь бывают очень известные люди!  И  я  бы мечтала увидеть
нового президента жокей-клуба в своей гостиной.
     - А ты пригласи обоих кандидатов, - усмехнулся князь.
     Дама пожала пухлыми плечами:
     - Ну,  это не  выход.  В  подобных случаях нам,  светским людям,  нужно
действовать наверняка. Ты же на скачках не ставишь на всех фаворитов сразу!
     - Пожалуй,  ты права,  -  протянул Кресси-Мелен. - Но тут дело довольно
деликатное...  Шансы есть у обоих. Граф Мобан представляет в жокей-клубе то,
что во  Французской академии называют "партией герцогов".  Это аристократия,
непоколебимая в  своем консерватизме и верности традициям.  В общем,  старая
гвардия в  крахмальных воротничках.  С  другой стороны,  Мэксон -  это новая
эпоха,  то  есть человек,  который может претендовать на самые высокие посты
благодаря своему уму,  энергии,  современному деловому подходу.  Конечно,  в
клубе полно людей,  которые терпеть не могут ничего нового,  но очень многим
импонирует Мэксон. Так что у него много шансов.
     Зузу понимающе кивнула головой:
     - Все ясно. Значит, надо пригласить американца.
     - Ну-ну-ну, - покачал головой князь, - не торопись. Миллионы и кругозор
- вещи хорошие,  но  кое-кого они и  отпугивают.  К  тому же,  этот господин
всегда одевается одинаково. Никто не видел его в смокинге, что обижает, и он
никогда  не  надевает  клубного пиджака,  что  просто  оскорбляет ревнителей
традиций.  Патриархи из комитета жокей-клуба могут поднять