ем нет особенного.
     Это  описание не  вызвало у  инспектора вдохновения.  Его  интересовали
подробности.
     Он вышел на кухню и вскоре вернулся, держа в руке маленькую отвертку.
     - Сержант,  вскройте этот  чемодан!  -  приказал он,  указав  на  самый
большой из баулов.
     Жандарм занялся замком. Затем Жюв подошел к госпоже Дулен.
     - Вы,  помнится,  говорили,  что  у  здешнего жильца была любовница?  -
спросил он. - Скажите, когда вы обычно ее видели?
     Консьержка подумала:
     - Да,  пожалуй,  всякий раз,  когда мсье  Гарн заявлялся в  Париж...  И
всегда днем!
     - Они выходили куда-нибудь вместе?
     - Нет, мсье.
     - А эта дама оставалась ночевать?
     - Нет, мсье, никогда.
     - Так-так,  -  пробормотал полицейский себе под нос.  - Дама, вероятно,
замужем...
     Мадам Дулен развела руками:
     - Вам виднее!
     - Хорошо,  с этим мы разберемся,  - сказал Жюв. - Пожалуйста, передайте
мне одежду.
     Он  указал на  вешалку за  спиной служанки.  Она  протянула ему куртку.
Быстро  ощупав  ее,  полицейский  обратил  внимание  на  бирку,  пришитую  к
воротнику. На ней было написано: "Претория".
     - Ага,   -  вполголоса  произнес  инспектор.  -  Это  подтверждает  мои
предположения...
     Он  занялся пуговицами.  На  каждой с  обратной стороны было выдавлено:
"Смит".
     В это время ход его мыслей был прерван сержантом,  который открыл замок
чемодана.
     - Господин инспектор,  -  сказал он.  -  Тут полно одежды. Но убей меня
Бог,  если я  знаю,  в какой стране она произведена!  Ни имени продавца,  ни
названия фирмы... Никакой зацепки.
     - Ну ладно, - оборвал его Жюв. - Откройте теперь второй чемодан.
     Жандарм  наклонился ко  второму чемодану,  который на  поверку оказался
едва ли не больше предыдущего, и завозился с замком.
     Жюв тем временем вышел на кухню и вскоре вернулся оттуда,  держа в руке
увесистый  медный  молоток  с   железной  ручкой.   Он  с  любопытством  его
разглядывал, взвешивая в руке.
     В этот момент жандарм открыл наконец крышку чемодана, заглянул внутрь и
издал крик ужаса.  Инспектор посмотрел через его плечо и  вздрогнул,  хотя в
силу своей профессии повидал немало.
     Глазам его предстало страшное зрелище. В чемодане лежал труп!
     Мадам  Дулен  захрипела  и  без  чувств  рухнула  в  кресло.  Глаза  ее
закатились.  Жюв  коротко указал на  нее  сержанту.  Тот бросился на  помощь
женщине.  Он помассировал ей виски,  подул в рот.  Глаза консьержки медленно
открылись и приобрели осмысленное выражение.
     Жюв оставался хладнокровным.
     - Теперь,  сержант,  - скомандовал он, - закройте хорошенько все двери.
Мне вовсе не хочется,  чтобы отсюда слышались женские крики. Госпожа Дулен -
женщина нервная, и может подпортить нам репутацию...
     Жандарм послушно встал и захлопнул дверь. Затем вернулся к приходящей в
себя  служанке.  Та,  будучи крепкой,  здоровой женщиной,  очнулась довольно
быстро,  но до сих пор не могла встать с  кресла,  с  ужасом глядя на труп и
беззвучно шевеля губами.
     Следует признать,  что  покойник мог  бы  выглядеть куда  более ужасно.
Казалось, его не коснулось тление. Это был мужчина лет пятидесяти, с резкими
чертами лица,  высоким лбом и глубокими залысинами. Чтобы засунуть беднягу в
чемодан,  его сложили буквально вчетверо -  ноги упирались в грудную клетку,
голова была неестественно вывернута. Казалось, что череп его продавлен.
     Однако никакой раны не  было видно.  Весьма изысканная одежда позволяла
предположить, что этот мужчина принадлежал к высшему свету. Инспектор присел
возле консьержки и спросил:
     - Сколько времени мсье Гарна здесь не было?
     - Да уж недели три... - прошептала мадам Дулен слабым голосом. - Верно,
завтра будет три недели.  И за это время сюда никто не входил,  клянусь вам!
Голову даю на отсечение!
     Инспектор  посмотрел  на  сержанта.   Тот  понял  его  с  полуслова  и,
наклонившись, потрогал мертвое лицо.
     - Совершенно окаменел, - констатировал он. - Как будто заморожен.
     Жюв отрицательно помотал головой.
     - Даже  в  холодильнике труп не  сохранится так  хорошо в  течение трех
недель, - ответил он. - Посмотрите-ка лучше сюда.
     Он   указал   на   маленькое  желтое  пятнышко  под   кадыком  мужчины,
выдававшимся на худой шее. Сержант смотрел, ничего не понимая.
     Инспектор осторожно взял тело под мышки и  приподнял его.  На  затылке,
чуть  выше последнего позвонка,  виднелось большое пятно крови.  Кровь давно
засохла и напоминала бурую шишку.
     - Вот оно, - прошептал инспектор. - Вот объяснение...
     Ловкими,  привычными движениями он  обыскал покойного и  извлек из  его
кармана часы.  Попытки найти бумажник ни  к  чему не привели,  но в  пиджаке
лежала толстая пачка денег. Документов не было.
     Инспектор хмыкнул и обратился к консьержке:
     - У Гарна был автомобиль?
     - Нет, мсье. А что?
     - Да нет, ничего... - задумчиво проговорил Жюв.
     Он  не  отрываясь смотрел на этажерку,  на которой лежал никелированный
предмет. Он явно походил на деталь от автомашины.
     Наконец  инспектор снова  повернулся к  жандарму,  стоящему на  коленях
возле чемодана.
     - Итак, сержант, на шее трупа мы обнаружили желтое пятно. Однако оно, я
думаю,  не  единственное.  Должны быть еще -  на  запястьях,  на  икрах,  на
животе...  Продолжим осмотр.  Только  будьте осторожны,  старайтесь поменьше
прикасаться к телу.
     Полицейский как  можно  аккуратнее приподнял руки  покойного в  поисках
следов.
     Жюв обратился к консьержке:
     - А кто убирал в этой комнате?
     Женщина забеспокоилась:
     - Как кто, мсье? Я, конечно!
     - Поздравляю,  мадам!  -  иронически отозвался инспектор.  -  Вы весьма
аккуратная хозяйка...
     Консьержка обиделась:
     - Не понимаю вас, мсье. После моей уборки ни пылинки не остается!
     Инспектор указал  на  красный  бархатный занавес,  который висел  перед
дверью,  отделяя прихожую от гостиной.  Вверху занавес был надорван и  висел
криво.
     - Как же вы, мадам, не заметили такого нарушения порядка?
     Служанка подняла глаза кверху и с жаром заявила:
     - Первый раз  это  вижу,  мсье.  В  последний раз  все было в  порядке.
Правда,   я   не  часто  сюда  захаживала  -   ведь  господин  Гарн  подолгу
отсутствовал.
     - И когда вы были здесь в последний раз?
     - Ну, где-то с месяц назад...
     - А сколько дней прошло с вашей последней уборки до отъезда мсье Гарна?
     - Дней восемь, я думаю...
     - Так, восемь дней... - повторил Жюв, что-то прикидывая про себя. Потом
взял мадам Дулен под руку и подвел к чемодану.
     - Ну хорошо, мадам. А этого человека вы когда-нибудь видели?
     Консьержка,  которая до сих пор старалась не смотреть в  ту сторону,  с
трудом заставила себя опустить глаза и  снова вскрикнула от ужаса.  Жюв сжал
ее локоть.
     - Успокойтесь, мадам, успокойтесь. Итак?
     Бедная женщина с трудом втянула в себя воздух и выдавила:
     - Нет, мсье. Я никогда в жизни не видела этого господина.
     - И вы не заметили, как он поднялся в эту квартиру, мадам?
     - Нет,  господин инспектор.  Если бы  он проходил мимо меня,  я  бы его
запомнила.
     Женщина подумала.
     - Это-то и удивительно,  - продолжала она. - Я вообще не помню, чтобы к
господину  Гарну  приходили  посетители.   А  когда  он  принимал  даму,  то
специально предупреждал,  чтобы я  никого к нему не пускала.  Выходит,  этот
мужчина... То есть этот покойник... В общем, этот мсье поднялся сюда тайком.
     В дверь позвонили.
     - Боже правый!  -  воскликнула мадам Дулен.  - Здесь за год не побывало
столько гостей, как сегодня! Ну и денек...
     Жюв усмехнулся и приказал сержанту:
     - Откройте!
     Полицейский повиновался.  В  комнату вошел молодой светлоглазый человек
лет двадцати пяти. С первого взгляда можно было узнать в нем англичанина.
     Вошедший представился:
     - Вуланд, директор парижского филиала "Саус стилшип компани".
     Он говорил с сильным иностранным акцентом:
     - Рабочие передали мне, что здесь меня хочет видеть полиция.
     Инспектор подошел к нему и протянул руку:
     - Сотрудник  Службы  безопасности Жюв.  Благодарю вас  за  то,  что  вы
поспешили приехать. Очень сожалею, что пришлось оторвать вас от дел.
     Господин Вуланд сдержанно поклонился и прошел в комнату, где глазам его
предстал открытый чемодан с трупом. Надо отдать должное выдержке англичанина
- на его лице не дрогнул ни один мускул.
     - Как видите,  речь идет об убийстве,  -  сказал Жюв,  весьма довольный
тем,  что прибывший не хватается за сердце и не задает никчемных вопросов. -
Поэтому,  мсье,  -  продолжал  он,  -  я  хочу  попросить вас  позволить мне
ознакомиться со всеми документами,  связанными с  отправкой багажа господина
Гарна, за которым вы сегодня утром прислали сюда рабочих.
     Англичанин кивнул.
     - К вашим услугам,  инспектор,  - ответил он. - Итак, три дня назад, то
есть,  если  быть точным,  четырнадцатого декабря,  мы  получили из  Лондона
письмо от лорда Белтхема. В нем он просил нас сегодня, то есть семнадцатого,
забрать четыре места его багажа, помеченные буквами HWK, из квартиры мистера
Гарна. Наш клиент сообщил, что консьержка предупреждена и проблем не будет.
     - Ясно, - сказал Жюв. - И куда он поручил вам отправить эти вещи?
     - В  письме господина Белтхема,  -  продолжал Вуланд,  -  было  указано
погрузить багаж на первый пароход, отправляющийся в Трансвааль. Он собирался
сам забрать вещи в  Иоганнесбурге.  Как всегда,  мы  должны были приложить к
багажу две декларации,  а третью отправить в Лондон по адресу клиента -  63,
Чаринг-Кросс.
     Инспектор записал адрес в блокнот:
     - 63, Чаринг-Кросс... И на чье имя?
     - Белтхем. Просто Белтхем.
     - Отлично. Нет ли еще каких-нибудь документов, связанных с этим делом?
     Вуланд ответил уверенно:
     - Нет. Это все.
     Несмотря на необычность ситуации,  молодой человек по-прежнему выглядел
совершенно невозмутимым. Жюв секунду подумал, потом заметил:
     - Однако,  господин Вуланд, до вас наверняка не могли не дойти слухи по
поводу исчезновения лорда  Белтхема.  Весь  Париж  сейчас только об  этом  и
говорит -  ведь лорд был человеком весьма известным.  Неужели вы не слышали,
что он пропал?
     Англичанин улыбнулся:
     - Ну слышал кое-что...
     - И вас не удивило,  что от него пришло письмо, как ни в чем не бывало?
- настаивал инспектор.
     Вуланд развел руками:
     - Но  ведь  это  только  слухи!  Официально  никакого  подтверждения не
было...   Директору  транспортной  компании  не   следует  прислушиваться  к
сплетням.  Я  получил от  клиента собственноручное письмо  и  просто  обязан
выполнить его поручение, вот и все.
     Жюв посмотрел ему в глаза:
     - А вы совершенно уверены, что лорд Белтхем сам написал это письмо?
     - Лорд не первый раз имел с  нами дело,  -  ответил англичанин.  -  Уже
многие годы он  является нашим постоянным клиентом.  Он  часто присылает нам
письма,  в  которых просит переслать его багаж по разным адресам.  И на этот
раз у нас не возникло никаких сомнений.  Почерк,  подпись, даже бумага - все
абсолютно такое же, как всегда. Можете проверить.
     Инспектор погрузился в  размышления.  Вуланд  немного  подождал,  потом
вежливо осведомился:
     - Мое присутствие вам еще необходимо?  Не хотелось бы надолго оставлять
фирму в разгар рабочего дня.
     Жюв поднял глаза:
     - Благодарю вас, мсье. Не смею больше задерживать.
     Вуланд   сдержанно   поклонился  всем   присутствующим,   повернулся  и
направился к двери. Инспектор задумчиво посмотрел ему вслед, потом окликнул:
     - Господин Вуланд! Скажите, а вы лично встречались с лордом Белтхемом?
     Англичанин остановился:
     - Нет,  мсье.  Он обычно обращался к нам письменно,  а два или три раза
звонил  по  телефону.  Но,  насколько я  знаю,  никогда  сам  не  приходил в
компанию.
     - Большое спасибо, господин директор, - сказал Жюв. - Всего доброго.


     После  ухода  англичанина инспектор принялся  аккуратно расставлять все
предметы по  своим  местам.  Затем опустил крышку чемодана,  скрыв труп,  на
который сержант смотрел с любопытством, а консьержка - с ужасом.
     Затем Жюв застегнул плащ на все пуговицы и обратился к полицейскому:
     - Скажите, пожалуйста, адрес вашего комиссариата, сержант.
     - 46,  улица Рампоно,  мсье.  Это в двадцатом районе. Там вам любой его
покажет.
     - Ладно,  - закончил инспектор. - Оставайтесь здесь, а я поеду поговорю
с вашим комиссаром.
     Опустив голову,  Жюв вышел.  У него не оставалось никаких сомнений, что
труп, лежащий в чемодане, принадлежит лорду Белтхему.
     Инспектор сразу узнал знаменитого англичанина.  Но  кто и  за  что убил
его?
     "Конечно,  все свидетельствует против этого Гарна,  -  думал Жюв.  - Но
есть  и  неувязки.  Это  преступление совершил  человек,  привыкший убивать,
настоящий профессионал.  Может,  я действительно спятил от своих подозрений,
но  кто  мог  так  тщательно все спланировать и  так хладнокровно прикончить
человека в центре Парижа? Неужели и здесь рука Фантомаса?"


        "Глава 8"

        "УЖАСНОЕ ПРИЗНАНИЕ"

     Пока инспектор Жюв с присущей ему сноровкой занимался в Париже делом об
убийстве   лорда   Белтхема,    которому   Служба   безопасности   придавала
первостепенное значение, события в окрестностях замка маркизы де Лангрюн шли
своим чередом. Ни отец, ни сын Ромберы до сих пор не были найдены...


     ...Подъезжая к  хижине мамаши Шикар,  Бузотер произвел настоящий фурор.
Услышав тарахтение, женщина выглянула в окно и ахнула:
     - Великий Боже, он приехал в экипаже! И в каком!
     Вооружившись метлой,  старушка  заковыляла к  двери.  Несмотря на  свои
восемьдесят три года, она двигалась довольно проворно, выкрикивая:
     - Это  ты,  проклятый оборванец!  Разбойник!  Ворюга!  Обобрать  бедную
старуху!  Люди  работают всю  жизнь,  как  волы,  чтобы потом появился такой
бездельник и  отнял у них последнее!  Что тебе еще нужно?  Что ты еще хочешь
прибрать к рукам?
     Бузотер, всем видом выражая глубочайшее раскаяние, подошел к двери.
     - Не  сердитесь!  -  взмолился он,  как  только старуха перевела дух  и
набрала воздуху для новой порции ругательств.  - Я хочу с вами договориться,
мамаша Шикар. И не кричите так, а то, ей-богу, лопнете!
     Старушка смерила его презрительным взглядом и сплюнула:
     - Договориться с  тобой?  И что же ты мне хочешь предложить?  Рукава от
жилетки, которой у тебя нет?
     Холодный  порыв   ветра   заставил  мамашу  Шикар   отступить  в   дом.
Воспользовавшись этим, Бузотер проскользнул вслед за ней и закрыл дверь.
     - Паршивая погодка, верно? - сказал он, зябко потирая руки.
     Но женщина продолжала гнуть свое:
     - И,  как только рука у  него поднялась на моего кролика!  И  ведь знал
мерзавец, на что наложить лапу! Выбрал самого жирного, самого лучшего, что у
меня когда-нибудь был!
     - Да  успокойтесь же,  мамаша Шикар,  -  замахал руками бродяга.  -  Не
делайте из мухи слона.  Тощий он был, ваш кролик, да и лет ему было немногим
меньше вашего... А я хочу предложить вам выгодное дельце.
     Старуха,  тяжело  дыша,  опустилась на  стул.  Она  устала  ругаться  и
понемногу успокаивалась. Бузотер устроился за столом.
     Мамаша Шикар сказала:
     - Ну давай, выкладывай, что еще за чушь пришла в твою немытую голову!
     Бузотер заговорщицки подмигнул:
     - Значит,  вот  что  я  вам предлагаю.  У  вас был какой-то  несчастный
кролик,  за  которого в  базарный день вам не  дали бы  трех медяков,  если,
конечно, он бы не умер от старости до ближайшего базарного дня...
     Старуха потянулась за метлой.
     - Подождите, подождите, мамаша Шикар! - заторопился бродяга. - Если вам
так угодно,  то он был чудо-кроликом,  королем кроликов! Но его уже нет. А я
принес вам  двух  чудесных молоденьких курочек,  каждая из  которых стоит по
меньшей мере сорок су!  И, если у вас найдется для меня тарелка супа, я даже
помогу вам по дому.
     Женщина подозрительно посмотрела на него:
     - А  ну-ка,  покажи сначала своих курочек.  Может,  ты и  их где-нибудь
слямзил!
     - Ни Боже мой! Клянусь вам!
     Бузотер проворно достал из  своей  котомки двух  куриц.  Со  связанными
лапами,  полузадохшиеся, с печально повисшими гребешками, птицы выглядели не
слишком привлекательно.  Однако,  принимая во внимание пропажу кролика,  это
было лучше, чем ничего.
     - Ну и откуда ты их взял? - спросила мамаша Шикар для проформы, так как
в происхождении живности она нисколько не сомневалась.
     Бузотер напустил на себя таинственный вид.
     - Вы покушаетесь на мою частную жизнь,  -  важно сказал он.  -  Это мое
личное дело, мое и этих птичек. Так как, договорились?
     - Что ж,  черт с тобой...  -  вздохнула хозяйка.  -  А что до работы по
дому,  так мне нужно нарубить дров и  принести с  реки камыш,  который я там
замочила.
     Бузотер, довольный достигнутой договоренностью, проговорил:
     - Так-то  оно  лучше!  Приличные люди  всегда найдут способ понять друг
друга.
     Потом выглянул в окно:
     - Пока не начал работать, отволоку-ка я свой транспорт поближе к сараю.
Нельзя оставлять ценные механизмы мокнуть под дождем!
     - Механизмы...  -  хмыкнула матушка Шикар. - И сколькими же механизмами
ты разжился?
     - У меня их три, - гордо ответил бродяга. - Целых три!
     Он  вышел наружу и  скрылся за  углом хижины.  Через минуту он  вырулил
оттуда в экипаже столь странного вида, что старушка расхохоталась.
     Бузотер  восседал  на  трехколесном велосипеде вроде  тех,  на  которых
потешают публику клоуны.  Задние колеса были с  него ростом,  а впереди одно
маленькое,  ведущее.  Оно  вихляло  в  разные  стороны,  как  будто  вот-вот
отвалится.  Всю эту конструкцию,  изрядно проржавевшую,  увенчивал громадный
руль, когда-то никелированный, а теперь весь в ржавых подтеках.
     Но этим средства передвижения Бузотера не исчерпывались.  К  велосипеду
толстой веревкой было привязано нечто совершенно непонятное.
     Это  было похоже на  люльку из  ивовых прутьев,  в  которых деревенские
женщины укачивают детей.  К  ней  кое-как  были присобачены четыре скрипучих
колеса, а внутри напиханы старые тряпки и прочий хлам, собранные бродягой во
время его странствий.
     И,   наконец,  завершала  этот  шутовской  "поезд"  небольшая  тележка,
сконструированная из коробки от марсельского мыла,  невесть как поставленной
на  маленькие колесики из  цельных кусков дерева.  Она была набита съестными
припасами Бузотера - краюха хлеба, сало, овощи, бутылка с водой...
     Однако в  глазах бродяги его сооружение выглядело последним достижением
современной  инженерной  мысли.   Трехколесное  чудовище  он  гордо  называл
"локомотивом",  люльку из ивовых прутьев -  "спальным вагоном",  поскольку в
ней   хранилось   все   то,    что   Бузотер   именовал   своими   спальными
принадлежностями, ну, а тележка, естественно, была "вагоном-рестораном".
     Вдоволь насмеявшись, мамаша Шикар вытерла глаза подолом и сказала:
     - Непутевая твоя голова,  а  я слышала,  ты сидишь в тюряге за то,  что
уволок моего кролика. К тому же, тебя поймали в окрестностях Болье...
     Бузотер взмахнул руками:
     - Ах, вечно эти женщины путают божий дар с яичницей! Как будто полиция,
арестовав человека за убийство, будет думать о каком-то кролике! Нет, уверяю
вас, к смерти маркизы я не имею отношения.
     - Выходит,  если в замке убили хозяйку, так под эту марку можно таскать
кроликов у бедной женщины?!  -  возмутилась старушка.  -  И они тебя даже не
наказали, негодника?
     - Да как вам сказать...  -  неопределенно ответил бродяга.  -  И да,  и
нет... Одним словом, все удалось уладить.
     За  разговорами он  наколол  дров  мамаше  Шикар.  Женщина  уже  успела
начистить картошки и начала варить суп.