ботила пропажа мелочей и дамского револьвера.
     В девять часов вечера Элен,  которой совсем не хотелось спать, услышала
доносившиеся с  набережной крики продавцов экстренного выпуска газет.  Улицы
города к  тому  времени почти опустели,  забастовщики,  бузившие целый день,
отправились по домам отдохнуть.
     Девушка решила выйти подышать воздухом,  и  она  невольно направилась к
причалу,  где стоял на  приколе "Президент Крюгер".  Против всякой логики ее
питала надежда,  что забастовка вот-вот кончится,  и  пароход сразу выйдет в
море.
     Элен оказалась вскоре у  пакгаузов,  где после полуденного шума и  гама
царила теперь полная тишина.


        "x x x"

     - Ну что, мой друг, - произнес Джеймс Гаррисон ироничным тоном, допивая
бокал искристого шампанского.  -  Я  полагаю,  что  сия молодая особа уже не
навестит нас сегодня вечером?
     Князь Владимир поднял свой бокал и чокнулся со своим спутником.
     - Очевидно,  -  сказал он, - она немного задерживается, но это не имеет
никакого значения.  Если  имеешь дело  с  женщинами,  то  торопливость ни  к
чему...
     Джеймс Гаррисон улыбнулся.
     - Конечно, конечно, - сказал он, - но ваша гостья все же не знает меры.
Прошло уже два часа, как она должна была явиться сюда, а мы пируем здесь без
нее... Стали бы еще ждать, пережарили бы угорь по-татарски.
     - Это верно, - признал Владимир, - но вдруг она еще появится...
     - Да нет уж,  -  молвил Гаррисон убежденно и добавил с улыбкой,  -  она
нас... нас... Как это в таком случае говорится?
     Владимир помог ему:
     - Она обвела нас вокруг пальца.  Но  что поделаешь,  ей же хуже.  Будем
пить и есть одни.
     Молодые люди сидели в отдельном кабинете ресторана "Л'Эстюржеон".
     На столе был прибор и для третьего человека.  Владимира, казалось, мало
беспокоило отсутствие дамы,  которую он якобы пригласил.  На самом деле он с
ней вообще не говорил.
     Но какую цель он преследовал, заведомо обманывая своего спутника?
     Может, он придумал этот предлог, чтобы убедить Джеймса Гаррисона прийти
ужинать с ним в ресторан "Л'Эстюржеон"?
     А  может быть,  он надеялся в этом элегантном и многолюдном месте,  где
бывали самые разные люди, завязать знакомство с какой-нибудь дамой и приятно
провести вечер?
     Князь Владимир не  посвящал спутника в  свои  планы,  и  каждый из  них
ужинал, по существу, в одиночестве.
     Когда черед дошел до сигар,  и  они стали пускать кольца дыма в воздух,
небрежно развалясь на  диванах отдельного кабинета,  князь Владимир сказал с
самым серьезным видом, выдержав некоторую паузу:
     - Мой  дорогой Гаррисон,  мне,  вероятно,  не  надо вам напоминать суть
нашего путешествия,  начатого вчера.  Я  должен вам передать от имени своего
правительства пять миллионов, которые при мне в виде банковских билетов.
     Это  предисловие  немедленно  напомнило  Гаррисону  смысл  его  миссии.
Мечтательный вид англичанина тут же сменился флегматичным и серьезным.
     - Это так,  -  подтвердил он, - вы передадите мне эту сумму, князь, как
только мы вступим на английскую землю.
     - Согласен с вами,  -  ответил Владимир, - но из-за не зависящих от нас
обстоятельств я  не могу передать вам деньги на английской земле,  поскольку
мы не можем попасть туда...
     - И что из этого следует? - удивился Джеймс Гаррисон.
     - А следует вот что,  - сказал Владимир. - Не буду скрывать от вас, что
меня ждут послезавтра в  Париже,  и  я  хочу непременно быть там.  С  другой
стороны,  мы обречены торчать здесь дни, а может быть, и недели... Деньги же
предполагалось передать вам завтра.  Если я этого не сделаю, то должен нести
крупные издержки в виде процентов за задержку...
     - Это все так, - сказал Гаррисон, - но что вы предлагаете?
     - Да очень просто,  -  вскричал Владимир, - я могу рассчитаться с вами,
Гаррисон,  немедленно,  после чего я  оставляю вас в покое с вашей невеселой
судьбой и отбываю из Антверпена в Париж.
     - Это не очень любезно с вашей стороны, - пробурчал англичанин, который
в то же время не мог не признать известной доли правоты в предложении своего
спутника.
     И все же он заметил:
     - Но  вы  помните,  князь,  что должны вручить мне эти пять миллионов в
английских банковских билетах?
     Это был последний аргумент Гаррисона,  чтобы удержать Владимира и ехать
вместе с  ним в Англию.  Но князь все предусмотрел и вместо ответа извлек из
кармана два  бумажника,  которые положил на  столе  между батареей бутылок с
ликерами и марочными винами.
     - Я обменял гессе-веймарские банкноты на английские,  -  заявил он, - и
если вы хотите доставить мне удовольствие,  дорогой мой Гаррисон, то давайте
покончим немедленно с этим делом!
     - Почему  бы  и  нет,  -  согласился англичанин,  -  не  вижу  в  вашем
предложении, в конце концов, ничего зазорного.
     Воцарилась  тишина.   Слышен   был   только  вкрадчивый  тихий   шелест
пересчитываемых денег. Князь Владимир передал деньги сэру Джеймсу Гаррисону,
который педантично еще раз пересчитал их.
     После того, как кипа банкнот перекочевала из одних бумажников в другие,
Гаррисон протянул Владимиру некий документ, скрепленный красной печатью.
     - Вот  расписка,   -   сказал  он,  -  содержание  которой  согласовано
дипломатами обоих правительств.
     Князь Владимир внимательно ознакомился с  текстом бумаги и,  сложив ее,
спрятал в кармане.
     - Прекрасно,   дорогой  Гаррисон!   -   заявил  он.   -  Моя  искренняя
признательность вам,  что  вы  согласились принять деньги  сейчас.  Я  смогу
поехать  в  Париж  уже  завтра.  Вам  же  желаю  скорейшего  окончания  этой
забастовки, чтобы вы смогли вернуться к себе домой в Англию.
     Молодые  люди  встали,  несколько церемонно раскланялись и  потом,  как
будто  выступая перед  публикой,  которая ловит  каждое  их  слово,  подняли
бокалы, чокнулись и по очереди произнесли:
     - За здравие его величества короля гессе-веймарского!
     - За здравие его величества короля английского!
     Некоторое время спустя,  когда им принесли счет за ужин,  они поспорили
за  право проявить щедрость.  В  этом споре верх одержал князь Владимир,  он
расплатился за роскошный стол, потом хлопнул Гаррисона по плечу и предложил:
     - Дорогой друг,  поверьте,  небольшая прогулка после  ужина  совсем  не
повредит нам.
     - Хорошо,   -  согласился  Гаррисон,  -  к  тому  же  это  способствует
пищеварению.
     Было около половины десятого,  когда они  шли по  набережной в  сторону
своей гостиницы.
     Молодые люди,  как и Элен,  заметили, что вокруг бесконечных пакгаузов,
забитых товарами,  столь шумных и многолюдных в дневное время, царили сейчас
необычное спокойствие и тишина.
     Владимир  слушал  краем  уха   рассуждения  Гаррисона  о   неразумности
забастовщиков.  Ему  будто  нравилось  петлять  между  громадными  ангарами,
высокими  штабелями  мешков,  металлическими  контейнерами,  кипами  хлопка,
горками камня и щебня.
     Наконец Владимир и  Гаррисон оказались у чернеющих вод бокового канала,
который сообщался с Шельдой.


     В это время дочь Фантомаса безотчетно шла по ночному городу,  размышляя
о своей судьбе и будущем.  Ноги сами несли ее к обводному каналу,  где стоял
на приколе "Президент Крюгер". Она шла медленно, с опущенной головой. Кругом
спал громадный портовый город. Морской гигант казался мертвым.
     Элен, почти совсем отчаявшись, думала:
     "Когда же, наконец, я отправлюсь в Натал?"
     Она шагала вдоль набережной,  в нескольких метрах от Шельды, и вдруг ей
показалось, что она уже проходила здесь, что она кружит все время по одним и
тем же улицам.
     "Уж не заблудилась ли я?" - подумала она.
     Легкое беспокойство охватило ее сердце,  она почувствовала что-то вроде
озноба.  Вокруг был  слышен загадочный шепот.  Она  направила свой  взгляд в
чернильную мглу, но не увидела ровным счетом ничего.
     Внезапно она вздрогнула,  отчетливо услышав глуховатый звук падающего в
воду предмета.
     "Должно быть,  какой-то тюк или ящик свалился в воду", - промелькнуло у
нее в голове.
     Элен пыталась взять себя в руки и успокоиться.  Она отошла от края воды
и зашагала по мощеной улице, где встречались даже редкие прохожие.
     Девушка прошла еще метров двадцать и остановилась как вкопанная.
     "Нет, на этот раз я не ошиблась", - подумала она.
     Прозвучал как бы сухой хлопок.  Звук раздался в  ночной тиши совершенно
отчетливо. Это был определенно выстрел!
     "Боже мой,  что же творится в темноте вокруг пакгаузов",  -  успела она
подумать и почти побежала по дороге.
     Элен заметила силуэты двух полицейских,  которые направились в  сторону
реки, откуда, как ей показалось, прозвучал выстрел из револьвера.
     Девушка  заколебалась:  женское  чутье  подсказывало  ей  поспешить  на
помощь,  но  разум  говорил  ей,  что  она  сама  в  списке  подозреваемых и
преследуемых, а следовательно, должна скрыться.
     Элен вернулась в гостиницу и уже через час спала сном праведника...
     На  заре,  должно быть,  около шести часов,  в  дверь комнаты,  которую
занимала дочь Фантомаса,  стали бешено колотить. Она моментально проснулась,
вскочила с постели, накинула пеньюар и пошла открывать.
     - Что вам нужно от меня? - спросила она.
     Она попятилась,  изумленная и  испуганная,  -  в  коридоре стояла целая
толпа  служащих гостиницы,  полицейский и  некий  молодой  человек в  черном
рединготе.
     Этот  молодой человек вошел без  промедления в  комнату Элен  и  изучил
быстрым взглядом сугубо женский беспорядок, который царил в ней.
     Элен стала энергично протестовать против вторжения в  ее номер,  но тут
человек в черном вынул из кармана дамский револьвер.
     - Барышня, - спросил он, - узнаете ли вы это оружие?
     Элен подняла взгляд.
     - Конечно, - воскликнула она, - это мой револьвер, который у меня вчера
украли после обеда.
     - Ну, тогда все хорошо, - молвил молодой человек.
     Потом, сделав шаг в сторону Элен, он объявил:
     - Я комиссар полиции южного района Антверпена. Вы арестованы!
     Элен, как оглушенная, упала в кресло.
     - Что вы такое говорите, сударь? - пролепетала она.
     - Я повторяю, именем закона вы арестованы!
     Потом  комиссар  повернулся  к   сопровождавшему  его   полицейскому  и
приказал:
     - Уведите эту женщину!


        "Глава 6"

        "КОГО ПРЕДАТЬ?"

     - Должна ли я заказать машину для господ?
     - В этом нет необходимости, барышня.
     - Не позвать ли носильщика, чтобы он спустился с вашим чемоданом?
     - Нет, не нужно.
     - Значит, я больше не нужна, господа?
     - Нет, барышня, мы больше не нуждаемся в ваших услугах.
     Служанка наградила Жюва улыбкой и, поклонившись Фандору, удалилась.
     Двое  друзей остались одни  в  своем гостиничном номере.  Жюв  сидел на
стопке  из  нескольких одеял,  которые  он  тщательно сложил,  Фандор  стоял
посредине комнаты, опустив руки. Вид у него был растерянный и удрученный.
     Пока  в  коридоре  были  слышны  шаги  уходящей  служанки,   в  комнате
сохранялась молчание.
     Внезапно Фандор нарушил его, бросившись к другу:
     - Жюв!
     - Что, Фандор?
     - Жюв, а вам не кажется, что я сволочь?
     Пожав плечами, Жюв флегматично ответил ему:
     - Это волнует тебя?
     - Да, - признался Фандор, - это волнует меня. Я сам себе противен!
     - Значит, ты ее не любишь больше?
     Фандору пришлось умолкнуть. Это молчание и было лучшим ответом.
     Жюв, не выдержав, засмеялся:
     - Видишь ли, Фандор, ты считаешь себя сволочью, потому что уезжаешь. Но
если бы ты остался, кем бы ты тогда считал себя?
     - Опять же сволочью! - воскликнул Фандор, воздев руки яростно к небу!
     Жюв другого ответа и не ожидал, поэтому он не был удивлен.
     - Ну и прекрасно,  дружок,  насчет сволочи ты совершенно прав.  Поэтому
лучше тебе оставаться лицом к лицу со мной, чем с ней...
     Он принялся опять разворачивать одно одеяло за другим,  при этом ничего
не  замечая и  громко сопя.  Это  был верный признак того,  что он  пытается
подавить в себе какое-то сильное чувство или переживание. Затем он изобразил
веселый вид и,  встав со своей постели,  подошел к  Фандору и хлопнул его по
плечу.
     - Знаешь что,  трижды скотина, не отчаивайся. Хочешь узнать мое мнение,
Фандор?
     Фандор покачал головой.
     - Нет, - ответил он. - Вы все равно правду не скажете.
     - Скажу! - возразил ему Жюв.
     Полицейский важно поднял палец и произнес:
     - Тот  заслуживает  прозвище  "сволочь",   кто  действительно  совершил
свинство.  И  вот ты,  Фандор,  совершил наихудшее из возможных свинств,  не
поспешив на помощь Элен.  С другой стороны, Фандор, ты не совершишь никакого
свинства,   покинув  на   время  своего  старого  приятеля  Жюва,   которому
действительно не угрожает здесь никакая опасность.
     На  этот  раз  Фандор ничего не  ответил.  Его  мрачный лоб  перерезала
глубокая складка. Лицо его дергалось, он кашлял, закуривая сигарету.
     - Что делать, Жюв?
     - Да уезжай немедленно, чтобы черти тебя побрали. Еще не хватает, чтобы
я ударил тебя ногой в зад и повел в наручниках на пароход.
     Жюв,  конечно,  шутил. Тем не менее, ему не удалось скрыть меланхолию в
голосе, говоря:
     - Видишь ли,  золотце Фандор,  старикашки вроде меня не должны докучать
молодым людям. И главное - они не должны встревать в их любовные дела, иначе
они достойны только презрения.
     Жюв схватил увесистую кипу тщательно сложенных им одеял,  напялил шляпу
и, изобразив голос какого-то буки, сказал:
     - Да подойди же, негодный мальчишка!
     Наконец Фандор решился.  На  стуле стоял увесистый чемодан,  набитый до
отказа.   Казалось,  он  сейчас  разорвется.  Фандор  схватил  его  с  такой
легкостью, будто он был наполнен пухом.
     - Ладно, пошли!
     - Ты сказал это, будто приговоренный к высшей мере.
     - Жюв, я подлец!
     - Что, тебе от этого легче?
     Уже   три  дня  в   Бордо,   в   гостинице  "Терминус",   разыгрывалась
необыкновенная сцена,  развязка которой приближалась. Жюв и Фандор, каждый в
отдельности,  выслеживали супругов Рикаров. Они преуспели в этом, наследники
так называемого дяди Барабана были задержаны. Им удалось раскрыть сердцевину
весьма и весьма запутанной интриги.
     Жюв  заключил сделку  с  Рикарами:  так  как  супруги  были  связаны  с
Фантомасом,   который  обещал  им  назначить  в   ближайшее  время  встречу,
инспектор,  предоставил им  относительную свободу в  обмен на  обязательство
навести на бандита.
     - Я окажу вам потом помощь и содействие,  - сказал Жюв супругам, - если
вы поможете мне схватить Фантомаса.
     Рикары,   будучи  по  натуре  не  только  трусами,  но  и  предателями,
испугались ареста и  поспешили согласиться с предложением Жюва.  Он велел им
оставаться в  гостинице,  даже запер их в  номере.  В  течение трех дней Жюв
выжидал.
     Если Жюв был совершенно уверен,  что с  помощью супругов он на этот раз
схватит неуловимого Фантомаса и  даст ему последний бой,  то Фандор с самого
начала выражал сомнения в успехе дела.
     - Жюв,  -  сказал ему журналист,  - вы трижды попадаете пальцем в небо.
Рикары вам врут, когда говорят, что Фантомас назначил им встречу. Еще больше
они врут, что свидание состоится именно здесь, в этой гостинице...
     Разумеется,  Фандор и  Жюв  живо поспорили между собой.  Первый из  них
обвинял  супругов Рикаров в  лживости,  второй  настаивал на  том,  что  они
говорят правду.
     И хотя Жюв вроде бы одерживал верх в споре, он внезапно умолк, прикусив
губу, чтобы не расхохотаться.
     - Вот что, Фандор, - загремел он, - скажи, не ты ли случайно врешь мне?
Ты  хочешь  заставить  меня  без  сна  и  отдыха  караулить Рикаров,  а  сам
собираешься в это время последовать за своей невестой Элен?
     Фандор густо покраснел,  но смолчал.  Будучи прекрасным психологом, Жюв
действительно угадал истинные чувства Жерома Фандора.
     С  самого начала пребывания в  Бордо  у  журналиста было  лихорадочное,
прямо-таки непреодолимое желание поспешить за Элен.
     Он  представил себе,  что девушку ожидают страшные опасности в  Натале,
что Фантомас может перехватить свою дочь.  Но дело было, конечно, в том, что
он очень любил Элен, и ее отсутствие причиняло ему жестокое страдание.
     Ясно сознавая душевное состояние своего друга, Жюв более не колебался.
     Он  стал настойчиво,  но  осторожно убеждать молодого человека,  что не
нуждается больше в  его  помощи,  что  его дальнейшее пребывание во  Франции
бесполезно.  У  Жюва  была  определенная сумма  сэкономленных денег,  и,  не
предупредив даже Фандора, он купил ему билет до Кейптауна.
     - Отправляйся в дорогу,  -  бурчал он,  -  твой долг находиться рядом с
Элен.  Ты любишь ее,  ты должен защитить ее.  Мой же долг удерживает меня во
Франции. Моя партия с Фантомасом не окончена, а только отложена... Так что я
остаюсь на месте, а ты отправляйся...
     Фандор  сперва  согласился,   потом  отказался.  Он  испытывал  ужасные
душевные муки. Жюв буквально тащил его на корабль:
     - Да  уезжай же  ты,  бестия,  нехристь этакий!  Элен  будет счастлива,
увидев твою физиономию.
     Но Фандор лишь качал головой.
     - Элен  меня  поймет  и  простит,   -   сказал  он.  -  Она  знает  мою
привязанность к  вам и  разделит мое беспокойство,  если я оставлю вас здесь
одного. Не могу я подставить вас, дорогой Жюв, одного под удары Фантомаса.
     Они вместе вышли из гостиницы и поспешили к причалу.
     - Не будь глупым,  -  повторял Жюв своему другу,  - я прекрасно понимаю
опасности, которые меня преследуют здесь. Не воображай, что я закрываю глаза
перед ними.  Эти  супруги Рикары -  идиоты,  вполне возможно,  что  они  мне
солгали, а на самом деле не получали никаких вестей от Фантомаса.
     - Жюв, обещайте мне быть осторожным!
     - Да, да, конечно.
     Они остановились у мостика,  по которому Фандор должен был подняться на
борт  корабля,  идущего в  далекую Африку.  Друзья не  могли  скрыть сильное
волнение, которое охватило их. Они обнялись.
     - Иди же, Фандор, - сказал дрогнувшим голосом Жюв, - и не беспокойся ни
о чем.
     - Жюв! Жюв! Обещайте дать телеграмму при малейшей опасности!
     - Разумеется, договорились!
     Они  хотели бы  продлить эту минуту прощания до  бесконечности.  Многие
годы  два  друга  вместе вели  войну  против самого чудовищного преступника,
смотрели не  раз  смерти в  глаза.  Они  испытывали друг к  другу глубокое и
теплое чувство дружбы,  согревающей ровным пламенем их души.  Но тут подошел
матрос:
     - Прошу прощения, но мы должны поднять мостик и отчалить...
     Жюв подталкивал Фандора к мостику:
     - Иди,   малыш,   иди,  до  свидания...  Приятного  путешествия!  Когда
встретишь Элен, поцелуй ее от меня!
     Жюв  круто повернулся и  быстро зашагал прочь.  Расстояние между ним  и
отходящим кораблем увеличивалось каждую  минуту.  "Малыш  поплывет навстречу
своей любви,  а я возвращаюсь к своей нескончаемой борьбе,  -  подумал он. -
Вот и отлично!"
     Жюв уже вполне овладел собой. Великая душа!


        "x x x"

     В  то  время,  как Жюв и  Фандор трогательно расставались на  пристани,
супруги Рикары,  по-прежнему запертые в своем номере,  яростно спорили между
собой. Причин для этого было более чем достаточно.
     - А я тебе говорю,  -  утверждала Алиса Рикар,  - что нужно обязательно
слушаться Жюва!
     - Но мы можем лишиться так богатства! - вскричал ее муж, Фернан Рикар.
     - Богатства! - кривила губы женщина. - Подумаешь! Если ради этого нужно
так рисковать, я предпочитаю оставаться до конца жизни бедной.
     - Алиса, да ты с ума сошла!
     - Фернан, я тебя совсем не понимаю!
     Некоторое время супруги сидели неподвижно,  уставившись друг на  друга.
Затем  Фернан Рикар  встал,  подскочил к  круглому столику на  одной  ножке,
сделанному из красного дерева,  с