прошептали:
     - Ай  да  граф!  Блестящий поступок.  И  как  раз  перед  выборами!  Не
удивлюсь, если теперь именно он станет президентом жокей-клуба!
     - Да,  Мэксону будет  трудно парировать такой  удар.  Причем -  двойной
удар! Ведь он поставил на Каскадера кучу денег!
     - Да  что вы?  Вот уж,  действительно,  если не  повезет,  так во  всем
сразу... Кстати, Мэксон вообще давненько не выигрывал.
     Граф  Мобан,   уловивший  этот  разговор,  чуть  заметно  усмехнулся  и
прошептал:
     - Еще бы!
     Тут подошел один из владельцев скаковых конюшен и взял графа под руку:
     - Ну, мсье, как вам эта афера?
     Мобан поморщился:
     - Еще точно не знаю, в чем там дело, но выглядит все это отвратительно.
Какой-то подлог. Кстати, я и не сомневался, что Каскадер немногого стоит. Да
и конюхи того же мнения. Удивительно, что такой опытный человек, как Мэксон,
поставил на него целое состояние. Интересно, кто ему посоветовал?
     Собеседник покачал головой:
     - Действительно,   странно.  Человек,  собирающийся  стать  президентом
жокей-клуба, не должен делать таких ошибок. А ведь если бы не вы...
     Лошадник хихикнул и заглянул Мобану в глаза:
     - Это наводит на кой-какие мысли, а?
     Граф удивленно поднял брови:
     - О чем вы?
     - Но  ведь это  бросается в  глаза!  Все знатоки считают,  что Каскадер
звезд с неба не хватает. В списке фаворитов его нет. Тем не менее, Мэксон, у
которого  есть  масса  возможностей получить  необходимую информацию,  вдруг
ставит на  эту лошадку круглую сумму.  Может,  он предвидел,  что произойдет
подлог?  Ведь если бы  не  ваше вмешательство,  это  могло и  не  выплыть на
поверхность!  И Мэксон бы сейчас подсчитывал барыши. Этот трюк принес бы ему
состояние!
     Мобан достал золотой портсигар, угостил собеседника и закурил сам.
     - Видите ли,  мой дорогой,  -  произнес он с  видом человека,  которого
вызвали на откровенность против его воли, - видите ли, люди на ипподроме уже
не те, что раньше. В старые времена подобная подтасовка была бы невозможной.
Но ведь мы,  следуя современным веяниям,  перестали чтить традиции... Что же
удивляться,  если  в  нашем клубе появляются теперь люди,  имеющие несколько
иное представление о способах обогащения, чем мы, старая гвардия.
     Владелец конюшен польщенно порозовел.  Он  со  стоял членом жокей-клуба
всего год, и слово "мы" тешило его самолюбие. Граф Мобан устало махнул рукой
и заметил:
     - Впрочем, что это я... Оставим этот разговор. Уверен, что Мэксон здесь
ни при чем.
     Он помолчал и добавил:
     - Поймите меня правильно, мой друг. У меня весьма деликатное положение.
Я  хозяин  Каскадера,   я  соперник  Мэксона  по  клубу...  Может  создаться
превратное мнение, что я...
     - Вы шутите,  граф!  -  перебил лошадник.  -  Никто и  в мыслях не имел
усмотреть в вашем поведении какую-либо корысть.  Вы поступили,  как подобает
настоящему аристократу.  Думаю,  что  теперь  о  кандидатуре Мэксона  просто
позабудут.
     Мобан довольно улыбнулся...


     У двоих мужчин,  беседовавших в тени за трибунами, повода для улыбок не
было.
     - Меня обошли, - понурившись, говорил Жюв. - Этого я не мог предвидеть.
Поверьте, господин Мэксон, я просто в отчаянии.
     Глядя  на  полицейского,  в  это  можно было  поверить.  В  самом деле,
ситуация складывалась крайне неприятная.  Дело, в конце концов, не в деньгах
- такой богатый человек,  как Мэксон,  мог позволить себе просадить и  более
значительную сумму (без всякого, впрочем, восторга). Хуже всего было то, что
могли возникнуть сомнения в  честности Мэксона.  Жюв  был  уверен,  что граф
Мобан  сделает все  возможное,  чтобы  представить американца как  человека,
нечистого на руку.  Да это и не сложно. Опытный игрок, знаток лошадей, вдруг
ставит на  заведомого аутсайдера.  Если  ему  повезет,  выдача может достичь
сорока к одному.  И что же? Как по заказу, на дорожке появляется лошадь, как
две капли воды похожая на  избранника Мэксона,  выигрывает заезд и  исчезает
неизвестно куда!
     Даже  у  самого  непредвзятого человека неминуемо возникнут подозрения.
Как ни  крути,  а  только Мэксону была прямая выгода идти на подлог.  Что до
Мобана,  то  миллионер судил  по  себе  -  какой  же  лошадник  отважится во
всеуслышание заявить,  что его лошадь никуда не годится, а заезд выиграл Бог
весть кто?  Торгаш -  он  и  есть  торгаш.  Однако граф оказался на  высоте,
настоящий аристократ!
     Американец вздохнул:
     - Похоже, мне не быть президентом жокей-клуба. А может, и его членом.
     Мэксон был далек от того,  чтобы обвинять симпатичного инспектора.  Как
делец он понимал, что бывают ситуации, когда всего предусмотреть невозможно.
Но легче от этого ни тому, ни другому не становилось. Жюв сжал кулаки:
     - Ладно,   этот  раунд  мы  проиграли.   Я  весьма  сожалею,   мсье,  о
неприятностях,  которые выпали вам по моей вине.  Но даю слово полицейского,
что больше этого не повторится!
     Мэксон дружески положил руку ему на плечо и пробасил:
     - Не  сомневаюсь,  дружище!  Следующая партия будет за  нами.  Конечно,
шансов стать президентом у  меня  практически не  осталось,  но  если  вдруг
случится чудо, то мошенникам, затесавшимся в эту организацию, придется туго.
Уж не знаю,  будет среди них Фантомас или нет,  но достанется всем.  Сегодня
неудача - победа завтра! Вот мой девиз!
     Он рассмеялся:
     - А насчет денег не беспокойтесь. Я еще не все на вас потратил. Так что
можете смело на меня рассчитывать, дружище.
     Американец посмотрел через плечо Жюва и негромко сказал:
     - Так, вот и мой букмекер.
     Неподалеку   появился   невысокий,   безукоризненно   одетый   человек,
пользовавшийся  в   определенных  кругах   репутацией  самого  удачливого  и
преуспевающего букмекера. Мэксон шагнул вперед.
     - А,  это вы!  - добродушно произнес он. - Похоже, я вам немало должен.
Сколько там... Двадцать тысяч, если не ошибаюсь?
     Человек кивнул. Американец полез в карман за бумажником и вдруг застыл.
Лицо его покрыла синюшная бледность, на губах появилось обиженное выражение.
Жюв подошел.
     - Что случилось? - обеспокоенно спросил он. - Вам нехорошо?
     - Куда уж лучше!  -  с горечью ответил Мэксон.  - Ко всему прочему меня
еще и обокрали!
     Он  распахнул  пиджак  и  показал  разрезанную изнутри  подкладку.  Жюв
нахмурился.
     - На скачках я все время был рядом с вами... А где вы обедали?
     - В жокей-клубе.
     - Значит, там...
     - Но там обедают честные люди!
     Жюв кивнул на испорченный пиджак:
     - Бывают и нечестные. Фантомас, например...
     Мэксон молча посмотрел на инспектора.


        "Глава 24"

        "КТО ЖЕ ФАНТОМАС?"

     Положение сильно осложнилось.  Даже ко  всему привыкших Жюва и  Фандора
начинало охватывать уныние.  Слишком  много  неожиданностей,  слишком  много
необъяснимого.
     Разумеется,  ни полицейский,  ни журналист не сомневались, кто стоит за
событиями последних недель.  Обоим было ясно,  что это их  давний неуловимый
противник. До сих пор Фантомас не проявлял интереса к скачкам, да и вообще к
животным.  А теперь,  судя по всему, он решил попробовать свои силы на новом
поприще. И результаты не замедлили сказаться - стали погибать люди. Человек,
проигравший последние гроши в надежде сорвать легкий куш, может сойти с ума,
может даже в  отчаянии покончить с собой.  Но ни один игрок не станет лишать
человека жизни из-за лошади.  Для этого нужно быть преступником. И не просто
преступником, а хладнокровным убийцей.
     На этот раз,  против обыкновения, Фантомас предусмотрел не все. Его сын
был арестован и в любой момент мог дать показания. В такой ситуации действия
Гения  преступления предугадать было  невозможно.  Если  родственные чувства
возьмут верх,  он мог пойти на самые невероятные ухищрения, чтобы освободить
Владимира.  С  другой  стороны,  негодяй  мог  решить,  что,  позволив  себе
попасться в руки правосудия,  сын больше не будет ему надежным помощником. В
таком случае Жюва  нисколько не  удивило бы,  если  в  один  прекрасный день
тюрьма  Санте  взлетела бы  на  воздух.  Фантомас однажды  потопил океанский
лайнер только для того, чтобы попасть в списки погибших.
     Итак,  друзья понимали -  их враг где-то рядом.  Но кто он? Какую маску
выбрал на этот раз?
     Ясно,  что искать его надо среди завсегдатаев ипподрома. Но кто именно?
Владимир попался,  потому что был слишком беспечен.  Фантомас не таков. Но в
большом деле ему не обойтись без помощников.  Из кого он их набирал?  Может,
из  знаменитых бандитов?  С  чего  вдруг  такие  известные в  уголовном мире
личности,  как Иллюминатор,  Горелка и Сторож,  стали вдруг посещать скачки?
Может,  арестовать их  всех  разом  и  выяснить причину  столь  неожиданного
увлечения?
     Нет,  вряд  ли  таким  способом удастся чего-нибудь добиться.  Посещать
ипподром никому не  запрещено.  Даже если поймать кого-нибудь из бандитов на
краже или мошенничестве,  это ни  к  чему не  приведет.  Любой из них охотно
признает, что обокрал Лувр, лишь бы его не заподозрили в связи с Фантомасом.
Мало шансов выжить останется у того, кто предаст "Хозяина"...
     Где искать Фантомаса,  непонятно.  Единственное,  в чем друзья пришли к
общему выводу,  было убеждение, что Фантомас слишком высокого о себе мнения,
чтобы скрываться под  видом ремесленника или  бродяги.  Наверняка он  выбрал
себе что-то получше.
     Жюв склонялся к тому,  что искать надо среди владельцев лошадей,  лучше
всего -  среди членов жокей-клуба. Несколько недель он присматривался к ним,
и наконец подозрение пало на графа Мобана.  Тут очень кстати пришлась помощь
Мэксона,  который по  не  вполне  понятным причинам принял  живое  участие в
расследовании. С помощью его кошелька Жюву удалось доставить графу несколько
весьма  неприятных  минут.  Полицейский надеялся,  что  постоянное  крушение
планов заставит Мобана показать свое истинное лицо.
     Однако,  положа руку на  сердце,  Жюв вынужден был признаться сам себе,
что никаких обвинений графу он предъявить не мог. Если пристально следить за
поступками  любого  человека,   можно  обнаружить  массу  подозрительного  и
двусмысленного. Но это вовсе не повод тащить его в участок!
     Да,  Мобан владел несколькими лошадьми и  держал их в  конюшнях Бриджа.
Да,  он ставил на них немалые деньги в надежде сорвать куш.  Ну и что? Любой
приходит на ипподром именно для этого!  Правда,  не вполне понятно, на какие
средства  живет  граф  Мобан.  И  что  с  того?  Половина аристократов живет
неизвестно на что! И так привыкли, что не испытывают неудобств.
     В  общем,  все  доводы  инспектора  были  плодом  интуиции  и  богатого
воображения. Сознавая это, Жюв старался ничего не утверждать.
     Что же  касается Фандора,  то  он имел собственное мнение.  Вот почему,
выйдя  сегодня утром  из  дома,  он  направился к  особняку на  улице  Лало,
подаренному Флориссаном своей  любовнице.  Журналист позвонил и  вручил свою
визитку.  Слуга  провел  его  в  гостиную,  доложил  хозяйке и,  вернувшись,
сообщил, что госпожа скоро примет гостя.
     Фандор кивнул и  уселся в  кресло.  Ему,  собственно,  не  о  чем  было
разговаривать  с  Жоржеттой.  Рассеянно  оглядываясь  по  сторонам,  молодой
человек раздумывал,  чем бы  оправдать свой визит.  И,  как это часто с  ним
случалось,  решил положиться на  Фортуну.  Глядишь,  в  ходе разговора повод
как-нибудь  сам  собой  найдется.  Главное  -  завоевать доверие хозяйки.  И
попробовать  добиться,   чтобы  она  познакомила  его  со  своим  загадочным
любовником,  о  котором много говорили в  Париже,  но  никто не  мог сказать
ничего определенного.
     Фандор видел Флориссана д'Оржель несколько раз  и  с  тех  пор  не  мог
отделаться от  ощущения,  что  где-то  встречал этого  человека.  Подозрение
перешло в уверенность пару дней назад.  В тот день он столкнулся с Жоржеттой
на ипподроме.
     - А кто эта девушка,  с которой вы только что разговаривали? - спросила
Жоржетта с любопытством.  -  Она так похожа на моего друга, что вполне могла
бы сойти за его дочь!
     Фандора словно окатили ледяной водой.  Девушка, с которой он только что
расстался,  была... Элен. Теперь он понял, почему лицо Флориссана показалось
ему знакомым.  Может,  это и в самом деле отец его возлюбленной?  Может,  на
этот раз Фантомас решил действовать без маски?
     Поразмыслив,  молодой человек решил что-то  предпринять.  Вот почему он
сидел сейчас в гостиной на первом этаже особняка на улице Лало.
     Минут  через  двадцать  в  коридоре  послышались  легкие  шаги.   Дверь
открылась,  и  на  пороге появилась Жоржетта Симоно.  На  ней  было  простое
домашнее  платье,   выгодно  подчеркивавшее  пышные  формы.   Густые  волосы
обрамляли бледное лицо.
     "Хороша,  ничего не скажешь,  - подумал Фандор. - Очень соблазнительна.
Скоро ей будут завидовать все дамы полусвета".
     Женщина протянула ему руку.
     - Рада вас видеть,  мсье!  - заговорила она. - Спасибо за визит. Может,
вы решили ответить на вопрос, который я задала вам на скачках?
     Жоржетта лукаво прищурилась.  Фандор вежливо улыбнулся. Вот как! Прошло
уже несколько дней, а она еще не забыла своего вопроса. Интересно, почему ей
так хочется узнать ответ?
     - Право, мадам! - рассмеялся журналист. - Вы придаете значение вещам, о
которых я давно уже забыл. Я едва знаком с этой особой!
     - Вот как? - Жоржетта склонила голову набок. - А она очень красива!
     - Не спорю. Но, мадам, вы ведь не ревнуете?
     - Бог с вами!
     Жоржетта  прошлась  по  гостиной,  помолчала  и  вдруг  спросила  очень
серьезно:
     - Все-таки, как ее зовут?
     Фандор пожал плечами.
     - Скажите мне ее имя! - повторила женщина.
     - Я в затруднении,  мадам,  - уклончиво пробормотал журналист. - Право,
на ипподроме я встречаю столько знакомых...
     Жоржетта махнула рукой:
     - Не притворяйтесь.  Вы просто не хотите говорить.  Я ведь знаю, что вы
встречаетесь с ней не только на ипподроме!
     Фандор поднял брови:
     - Почему вы так решили?
     - Просто я  вас видела.  Вы  гуляли вечером на бульваре Сен-Жермен.  И,
глядя на вас, трудно было подумать, что вы едва знакомы!
     Фандор смущенно потупился.
     - Ну... Это еще ничего не значит... - выдавил он.
     - Не  пытайтесь обмануть женщину!  -  мягко сказала Жоржетта.  -  Я  не
слишком умна, но есть вещи, которые я чувствую сердцем. И, увидев вас с этой
девушкой, я поняла, что вы ее любите.
     Журналист молчал.
     - Поэтому, - продолжала женщина, - хочу сказать вам - будьте осторожны.
     - Но почему?
     Жоржетта вздохнула:
     - Если бы  я  знала...  Мне кажется,  с  этой женщиной связана какая-то
тайна.  Она  часто бывает в  этом  доме.  И  ведет себя странно.  Иногда мне
кажется, что она от кого-то прячется, а иногда - что за кем-то следит.
     - Бывает  здесь?   -  переспросил  Фандор.  -  Она  приходит  к  вашему
любовнику?
     Жоржетта криво усмехнулась:
     - Любовнику...  Ну,  называйте его так.  У нас совершенно платонические
отношения,  как ни трудно в это поверить.  И это, согласитесь, тоже довольно
странно.  Впрочем,  речь о другом. Да, она приходит к Флориссану д'Оржель. О
чем они там беседуют,  никому не  известно.  Мне слышать не  приходилось.  Я
вообще никогда не видела их вдвоем.
     Оба помолчали. Наконец Жоржетта повернула голову и спросила:
     - Все это кажется вам нормальным? Вы можете дать какое-то объяснение?
     - Пока никаких,  -  медленно ответил Фандор.  -  Я репортер,  мадам,  и
привык придерживаться фактов.  Сейчас их нет.  Но я уверен, что скоро у меня
появятся кое-какие соображения.
     Несмотря на уверенный тон, Фандор почувствовал, что у него дрожат руки.
Итак, Элен приходила в особняк, да еще явно против воли его хозяйки. Значит,
у нее было на это право.  Может,  у нее роман с Флориссаном?  Но, помилуйте,
зачем тогда селить в этом доме женщину, которая недоумевает, почему ты с ней
не спишь?
     Нет,  тут не то.  К  тому же,  это странное сходство...  Фандор чуть не
схватился за  голову.  Нет,  лишь бы  не  это!  Ведь если он  прав,  значит,
загадочные отлучки его  возлюбленной объясняются тем,  что  она снова попала
под влияние Гения преступления!  Но если так...  Если так,  то еще ничего не
потеряно!  Да,  Элен в беде,  но и Фантомас наконец найден!  И девушка будет
спасена!
     Фандор вздрогнул. Рука Жоржетты прикоснулась к его плечу:
     - Мсье Фандор, вы меня слышите?
     - Да, мадам.
     - Могу я на вас положиться?
     - Конечно.
     Жоржетта помолчала.
     - Дело вот в чем,  -  сказала она наконец. - Вы любите эту девушку. А я
хочу сохранить моего...  моего друга.  Я  предлагаю объединить усилия.  Надо
прекратить их встречи.
     Фандор поднялся:
     - Договорились, мадам. Вы хотите, чтобы я поговорил с мсье д'Оржель?
     Жоржетта проводила его к двери:
     - Не знаю. Как вам удобнее. Сегодня днем мы будем на ипподроме в Отей.


     Уже добрых полчаса Фандор бродил между трибунами ипподрома.  Вид у него
был возбужденный.  Временами он раздраженно разбрасывал тростью комья земли.
Казалось, он с трудом сдерживается.
     - Какого дьявола она появляется на улице Лало? - разговаривал журналист
сам с собой.  -  Что связывает Элен с Флориссаном?  Она никогда мне о нем не
говорила!
     Фандор  огляделся  по  сторонам.  Он  решил  объясниться с  Флориссаном
сегодня же. Однако пока ожидание было тщетным.
     - Ах,  Элен!  -  снова заговорил молодой человек. - Неужели этот бандит
сумел тебя околдовать? Ведь ты такая гордая, такая независимая!
     Вздохнув, он снова принялся ходить взад-вперед.
     Между тем  трибуны начали заполняться.  День выдался ясным,  и  публики
должно было собраться немало.  Тут и там яркими пятнами выделялись роскошные
туалеты дам. Фандор старался не удаляться от входа в весовую. Приближаться к
паддоку он  опасался -  кто-нибудь  из  работников мог  легко  узнать "жокея
Скотта".
     Внезапно  молодой   человек  остановился,   всматриваясь.   Со   своего
наблюдательного поста  он  увидел изящный экипаж,  из  которого вышла  пара.
Первой шла  Жоржетта Симоно,  за  ней -  Флориссан д'Оржель.  Одет он  был с
изысканной небрежностью.  Голову его украшал цилиндр,  на плечах красовалась
накидка,  подбитая черным  шелком.  Это  делало его  похожим одновременно на
аристократа и преуспевающего художника.
     Фандор  двинулся навстречу.  Проходя мимо  Жоржетты,  он  едва  заметно
поклонился и,  поравнявшись с  ее  спутником,  будто  нечаянно  оступился  и
толкнул его плечом.  Флориссан д'Оржель удивленно посмотрел на него.  Вместо
того, чтобы извиниться, Фандор буркнул:
     - Могли бы  быть повнимательнее,  мсье!  Ваш  возраст еще не  позволяет
толкать прохожих.
     Несколько голов повернулись в  их  сторону.  Флориссан д'Оржель не стал
унижаться  до  перепалки.   Окинув  журналиста  долгим  взглядом,  он  молча
последовал за своей спутницей.  Жоржетта покраснела.  Она,  конечно, желала,
чтобы Фандор объяснился с ее другом, но не предполагала, что молодой человек
будет вызывать его на разговор в столь грубой и неприятной манере. Не желая,
чтобы конфликт разрастался, она взяла Флориссана под руку и шепнула:
     - Идемте отсюда!
     Но  от  Фандора не так легко было отвязаться.  Он положил руку на плечо
старика и проговорил угрожающе:
     - Мсье!  Я оказал вам честь,  заговорив с вами после того,  как вы меня
толкнули!  И,  тем не менее,  я  не слышу не только извинений,  но и  вообще
ответа! Соблаговолите прервать молчание!
     Голос  журналиста звучал  еще  громче,  чем  раньше.  Несколько человек
остановились,   прислушиваясь  к   назревающей  ссоре.   Флориссан  д'Оржель
пристально посмотрел в глаза молодому человеку.  Потом неожиданно улыбнулся.
Прошло несколько секунд. Глаза журналиста метали молнии.
     - Дело дрянь, - заметил кто-то из зевак. - С