ужчина заключил:
     - Ну хватит. Я жду уже двадцать минут, больше, чем достаточно. К делу!
     Он снова подошел к купе, которое недавно покинул, бросил быстрый взгляд
по  коридору и,  убедившись,  что  никто за  ним  не  наблюдает,  решительно
распахнул дверь,  не соблюдая на этот раз никаких мер предосторожности,  как
будто всякая надобность в них отпала.
     Когда   глаза  привыкли  к   мертвенному  свету  ночной  лампочки,   он
внимательно вгляделся в  лица попутчиков.  Все  трое спали непробудным сном.
Мужчина довольно ухмыльнулся и пробормотал:
     - Безотказно, черт побери!
     Он полез в пакет и вытащил оттуда какой-то предмет,  слабо блеснувший в
неярком  свете.  Отшвырнув пакет  в  сторону,  посмотрел в  лицо  пассажира,
находящегося напротив,  и  быстрым движением вытащил у  того  из-под  головы
портфель.  Достав  оттуда  бумаги,  он  поднес  их  к  лампочке  и  принялся
просматривать. Перебрав почти все листки, незнакомец в голос воскликнул:
     - Вот то, чего я боялся!
     Вынув какую-то  бумагу,  он аккуратно сложил ее и  спрятал в  бумажник.
Затем  достал  оттуда  другой документ и  положил его  в  портфель на  место
изъятого.  Совершив этот обмен,  он вернул портфель на прежнее место и снова
посмотрел на часы:
     - Пора!
     Быстро выйдя из  купе,  злоумышленник подошел к  задней двери вагона и,
повозившись отмычкой,  открыл ее.  В  лицо ему  ударил свежий ветер.  Затем,
ступая  по-прежнему быстро  и  неслышно,  незнакомец вернулся обратно,  взял
ограбленного путешественника под мышки,  без видимых усилий поднял, подтащил
к открытой двери и сильным толчком выбросил на рельсы позади поезда. Туда же
он отправил и чемоданы несчастного.  Закончив свою кошмарную работу, мужчина
мрачно улыбнулся:
     - Отлично,  дружок.  Ты  не опоздаешь на следующий поезд.  Вернее,  под
него... Надеюсь, он постарается, чтобы перемолоть тебя на фарш.
     Забыв о  пакете,  он  захлопнул дверь в  купе,  где только что совершил
редкое по  жестокости и  невероятное по  ловкости и  дерзости убийство.  Два
оставшихся пассажира продолжали безмятежно спать...
     Через несколько минут зловещий незнакомец уже преспокойно сидел в  купе
другого вагона второго класса, в самой середине состава.
     "Однако мне повезло,  -  довольно думал он,  вытягиваясь на  скамейке и
собираясь поспать. - Да, повезло. Все прошло просто как по маслу!"
     Внезапно его чуть не скинуло на пол -  поезд,  резко переходя с пути на
путь, тряхнулся на стыке. Мужчина выпрямился и произнес с улыбкой:
     - Черт побери,  я оказался прав!  Я ведь сказал,  что мой подопечный не
опоздает на поезд!  Каких-нибудь пять минут -  и  он его дождется.  Все -  и
багаж, и труп, будет перемолото колесами...


     - Жювизи!  Жювизи!  - выкрикивал название станции молоденький служащий,
бегая  вдоль  только  что  остановившегося состава.  -  Стоянка три  минуты!
Поторопитесь на посадке, дамы и господа!
     Его  пронзительный голос будил мирно дремавших пассажиров -  ведь  было
всего половина шестого утра. Позевывая, они выглядывали в окна.
     Из  вагона  второго класса  небрежной походкой вышел  незнакомец и,  не
торопясь,  направился к  станции.  Проходя мимо служащего,  он  протянул ему
плацкарту:
     - Мое место было зарезервировано.
     Бросив эти слова, преступник растворился в толпе.
     На улице он спустился в подземный переход и ускорил шаги, размышляя:
     "Однако,  это была совсем неплохая мысль - забронировать место заранее.
Теперь все  концы в  воду.  Это совсем не  так опасно,  как покупать билет в
кассе - полиция всегда может его найти".
     Перейдя  широкую  дорогу,  незнакомец свернул  на  небольшую  тропинку,
спускающуюся к Сене.  Ноги его скользили по грязи, но он, казалось, этого не
замечал.   Пройдя  по  полю,  мужчина  скрылся  в  рощице  на  берегу  реки.
Убедившись,  что его никто не видит,  он скинул плащ, снял брюки и куртку и,
вытащив  из  вместительного кармана  плаща  узелок  с  одеждой,  переоделся.
Закончив переодевание,  незнакомец аккуратно сложил  брюки,  куртку и  шляпу
вместе, завернул их в дождевик и набил его карманы крупными булыжниками. Все
это он закинул в Сену.
     - На этот раз не подкопаешься!  -  довольно произнес преступник, глядя,
как по воде расходятся круги. - Ищи ветра в поле!


     Через  некоторое время мужчина,  по  виду  каменщик,  одетый в  обычную
рабочую одежду,  появился на вокзале в Жювизи и обратился к женщине, сидящей
со скучающим видом в кассе:
     - Мамаша! Будьте так добры - льготный билет до Парижа и обратно.


     Вскоре поезд  Лушон  -  Париж подходил к  конечной остановке -  вокзалу
Аустерлиц.   Однако  около   сортировочной  станции  состав  вдруг  медленно
остановился,  не  доезжая  до  пассажирского  перрона.  В  окнах  показались
удивленные лица.
     - Что случилось?  -  переговаривались пассажиры.  -  Неужели несчастный
случай?  С  этой  чертовой железнодорожной компанией ни  в  чем  нельзя быть
уверенным! Неудивительно, если у паровоза кончится уголь!
     Пока они таким образом выясняли причины неожиданной остановки, к поезду
подошли трое мужчин и  двинулись вдоль вагонов,  тщательно осматривая окна и
двери.  Двое из них были служащими железной дороги,  третий же,  в штатском,
был одет скромно,  но  элегантно.  Оба железнодорожника относились к  нему с
явным почтением!
     - Взгляните-ка,  мсье комиссар!  -  воскликнул один из  них,  когда они
дошли до конца состава. - Похоже, эту дверь открывали!
     Комиссар кивнул и  влез в вагон.  Когда он зашел в ближайшее купе,  оба
его обитателя удивленно повернули головы,  не понимая,  откуда в самом конце
пути мог появиться еще один пассажир.
     - Прошу извинить меня,  господа,  за  неожиданное вторжение,  -  сказал
вошедший.
     Он снял шляпу и представился:
     - Я   спецкомиссар   вокзала   Аустерлиц.   Мне   необходимо   провести
расследование.  В  окрестностях Бретиньи обнаружен труп,  и  есть  основания
полагать, что он выпал или был выкинут из этого поезда.
     Оба пассажира смотрели на него с изумлением. Наконец один проговорил:
     - Боже, какой ужас!
     Комиссар кивнул:
     - Приятного мало. Припомните, мсье, вы всю дорогу ехали вдвоем?
     - Нет, сначала нас было трое. Но один попутчик исчез, пока мы спали. Мы
думали, он сошел ночью, и совершенно не волновались...
     Комиссар подался вперед.
     - Вот как? - заинтересованно спросил он. - А вы можете его описать?
     Пассажир подумал:
     - Что ж, это не трудно. Лет шестидесяти, но еще вполне крепкий. И такие
смешные бакенбарды...
     - А  как  бы  вы  определили  его  профессию?   Похож  он,  скажем,  на
содержателя гостиницы?
     Его собеседник вскинул брови:
     - Пожалуй, так!
     Комиссар потер подбородок:
     - Похоже,  это  тот самый.  Думается,  здесь вряд ли  может идти речь о
самоубийстве.  Даже самый чокнутый самоубийца не  станет прыгать под поезд с
чемоданом.  А  на  полотне обнаружено много багажа.  Судя по всему,  беднягу
жестоко прикончили.  Именно убили, а не ограбили - ведь вор бы забрал вещи с
собой!
     Тут пассажир, до этого молчавший, повертел головой и сказал:
     - Подождите, господин комиссар! Кое-какие вещи здесь остались!
     И он указал на пакет, лежавший на сиденьи.
     - Я думал,  что это принадлежит господину,  - указал он на попутчика. -
Но только что выяснилось, что пакет не его.
     Комиссар заглянул в  пакет,  потом быстрым движением поднял со скамейки
большую бутыль.
     - Черт возьми! - произнес он. - Да это же жидкий углеводород!
     Некоторое время он размышлял, потом поднял глаза на пассажиров:
     - Этот пакет принадлежит вашему исчезнувшему попутчику?  Вспомните, это
очень важно!
     Оба отрицательно покачали головами.
     - Нет,  не  думаю,  -  сказал  один.  -  У  того  мсье  были  чемоданы,
портфель... Нет, пакет бы я разглядел. Это не его вещь.
     - Так что же, в купе был четвертый пассажир? Он оставил пакет?
     - Нет, нас было трое.
     Тут вмешался второй мужчина:
     - Вы  знаете,  господин комиссар...  Возможно,  я  ошибаюсь,  но кто-то
входил к нам в купе этой ночью.  Понимаете,  я сплю довольно чутко, и что-то
такое мне слышалось сквозь сон...
     Полицейский невесело усмехнулся:
     - Да уж,  не приходится сомневаться,  что кто-то вас посетил.  И я хочу
сказать вам,  господа,  что вы еще очень легко отделались после визита этого
"кого-то".  Я не вполне понимаю мотивы преступления, но уже очевидно, почему
вы спали так крепко.
     Он указал на бутылку:
     - Совершенно ясно,  что мы имеем дело с  преступлением,  невероятным по
дерзости. Такие дела встречаются нечасто, поверьте моему опыту!
     Оба пассажира смотрели на него с ужасом.
     - Да-да, господа, - грустно покачал головой комиссар. - При помощи этой
жидкости можно кого угодно усыпить и сделать с ним, что заблагорассудится.
     Он немного помолчал, потом махнул рукой, высунулся в окно и крикнул:
     - Поезд может отправляться дальше!


        "Глава 27"

        "ТРИ НЕВЕРОЯТНЫХ ПРОИСШЕСТВИЯ"

     Под утро тринадцатого ноября Нибье сменился с поста.  Он вернулся домой
в пять часов и сразу же лег в постель, так как должен был вернуться в тюрьму
не позднее полудня.
     Обычно после бессонной ночи,  проведенной на часах,  охранник мгновенно
засыпал.  Но на этот раз он подремал всего с полчаса,  после чего уже не мог
сомкнуть глаз - только ворочался с боку на бок.
     Тюремщику не давали покоя мысли о  возможных последствиях побега своего
подопечного,  который он  сам так тщательно подготовил.  Перед его мысленным
взором  маячил призрак каторги.  Наконец,  так  и  не  сумев  уснуть,  Нибье
решительно встал.
     Было около одиннадцати. Вне всяких сомнений, к этому времени вся тюрьма
была  уже  на  ногах,  разыскивая пропавшего арестанта.  Ровно в  семь часов
дневной охранник заглядывает в камеры,  приказывая заключенным вставать.  Не
исключено,  конечно,  что  через  маленький  глазок  он  не  заметил  ничего
подозрительного,  но через час,  в  восемь,  начинается раздача пищи,  и  уж
тут-то сразу станет ясно, что постель Гарна пуста...
     Наскоро перекусив,  Нибье вышел из  своей маленькой квартирки на  улице
Пласьер. Подходя к тюрьме он увидел группу рабочих, идущих на обед. Охранник
пересек улицу и  пошел к  ним навстречу в  надежде узнать что-нибудь прежде,
чем доберется до работы. Но рабочие молча прошли мимо. Лишь двое безразлично
ему кивнули.
     Нибье  кольнуло  тревожное  предчувствие.   Все   это   показалось  ему
подозрительным.
     "Может, неспроста? - подумал он. - Что, если меня уже подозревают?"
     И тут же принялся сам себя успокаивать:
     "Да  нет,   ерунда.   В  конце  концов,   почему  администрация  должна
докладывать рабочим о побеге! В таких случаях предпочитают помалкивать..."
     С  сильно бьющимся сердцем Нибье прошел мимо будки наружного охранника.
Что сообщит ему сейчас папаша Моррен?
     Однако  тот  лишь  едва  кивнул ему,  целиком занятый починкой печки  в
каморке.  Дымоход засорился, и в комнате стоял запах гари. Старого охранника
едва было видно в чаду.  Нибье громко поздоровался,  старик рассеянно что-то
буркнул в ответ и замолчал.
     Пожав  плечами,  Нибье двинулся по  тюремному двору.  По  левую сторону
находились  комнатушки писцов.  В  освещенных окнах  молодой  человек  видел
служащих.  Некоторые  склонились над  бумагами,  остальные  читали  утренние
газеты и пили кофе. Никто не выглядел встревоженным.
     Нибье молча показал пропуск охраннику и  вошел в здание.  Он двигался с
подчеркнуто независимым видом,  стараясь скрыть,  как он издерган. Порой ему
казалось,  что  коллеги,  едва  завидя его,  скрутят ему  руки  за  спиной и
поволокут на допрос. В то же время его удивляло странное спокойствие вокруг.
Неужели исчезновение такого опасного преступника, как убийца лорда Белтхема,
не произвело никакого впечатления?!
     Заметив,  что  двигается почти бегом,  Нибье сделал над  собой усилие и
перешел  на  обычный  размеренный шаг.  Со  стороны  походка  его  выглядела
спокойной и уверенной, совсем как всегда.
     Часы пробили полдень.  Нибье почувствовал удовлетворение.  Он был точен
по-военному - никогда не опаздывал, но никогда и не приходил раньше.
     - Привет, Кола! - обратился он к коллеге. - Вот и я. Можешь идти.
     - Ты,  как всегда,  пунктуален,  -  откликнулся тот. - Итак, жди меня в
шесть вечера.
     И охранник удалился.
     - Как тут дела?  -  крикнул ему вслед Нибье,  стараясь, чтобы голос его
звучал как можно естественней. Никаких происшествий?
     Кола удивленно обернулся.
     - С чего ты взял? Все в порядке!
     И,  помахав рукой на  прощанье,  он  побежал вниз по  лестнице,  что-то
насвистывая.


     Через пару минут Нибье,  не в  силах больше сдерживаться и  не думая об
осторожности,  подбежал к камере Гарна и заглянул внутрь. Как он не старался
держать себя в руках, у него вырвался удивленный вскрик.
     Убийца лорда  Белтхема сидел  на  своей  кровати.  Разложив на  коленях
блокнот,  он  с  сосредоточенным видом делал какие-то  пометки.  Он  даже не
заметил, как дверь открылась и вошел охранник.
     - Как же так? - ошарашенно произнес Нибье. - Вы все еще здесь?
     Гарн спокойно поднял глаза на надзирателя и загадочно улыбнулся:
     - Да, я здесь.
     Нибье побледнел и  прислонился к  стене.  Все с той же улыбкой Гарн его
успокоил:
     - Ну полно, дорогой мой, не надо так удивляться. А то ты выглядишь так,
словно у тебя отняли любимую игрушку. Да, я здесь. Но ведь ты для того тут и
поставлен,  чтобы это было так.  Будем считать,  что вчерашнего разговора не
было.
     - Так что же... - все еще не понимал Нибье. - Вы раздумали бежать?
     - Именно так,  -  подтвердил заключенный.  - Если тебя очень интересуют
причины, можешь считать, что я просто испугался.
     Недоуменно покачав  головой,  охранник огляделся.  Под  умывальником он
увидел небольшой сверток с одеждой, который сам принес накануне.
     "Нашел, куда положить! - с досадой подумал он. - Будто не понимает, что
эти  тряпки могут погубить мою  карьеру.  Ведь это серьезнейшая улика!  Надо
немедленно убрать их".
     Он  оглянулся на  заключенного,  но тот,  казалось,  не обращал на него
никакого внимания.  Нибье быстро наклонился,  взял сверток и засунул его под
полу своей куртки. У него вырвался возглас удивления.
     Бумага была холодной и влажной.  Ощупав ее,  Нибье убедился, что одежда
под ней мокрая. Охранник с укоризной посмотрел на Гарна.
     - Мсье,  не надо водить меня за нос!  - сказал он. - Насколько я помню,
эта одежда не  нуждалась в  стирке.  Признайтесь,  ведь вы выходили на улицу
сегодня ночью! Иначе куртку было не намочить.
     Узник добродушно усмехнулся.
     - Браво,  мой  друг,  -  протянул он.  -  Совсем  неплохо для  простого
тюремщика!
     Нибье начинал закипать.  Он уже открыл рот, чтобы высказать все, что он
думает по поводу человека, который позволяет себе говорить в подобном тоне с
тем,  кто старался оказать ему услугу, но тут Гарн примирительно поднял руку
и заговорил:
     - Ну полно,  полно, не обижайся! Я действительно вылезал на крышу вчера
вечером. Как только эти бедняги там работают под дождем - я промок до нитки.
Ну,  а потом,  признаться, струхнул и не решился ввязываться в столь опасную
авантюру. Но и в тюремный коридор возвращаться было боязно - я ведь не знал,
в какое время надзиратель делает обход. Пришлось сидеть на крыше всю ночь. А
утром я подгадал момент, когда охранник сменялся и проскользнул обратно.
     Объяснения заключенного выглядели вполне правдоподобными.
     "В сущности,  может это и к лучшему,  -  размышлял Нибье. - Свяжешься с
таким трусом - и сам угодишь из-за него под суд".
     В  то же время охранник с тревогой думал о том,  что таинственной даме,
которая так хорошо платит,  это придется не  по вкусу.  Что толку платить за
побег, который не состоялся?
     Тюремщик простодушно поделился опасениями с Гарном. Тот расхохотался:
     - Не печалься,  мой друг!  Тебе еще представится случай заработать. Это
еще далеко не конец.  Все только начинается!  Почем знать,  может,  я просто
хотел тебя испытать, проверить, так сказать, твои способности. Между прочим,
ты оказался на высоте. Так что успокойся и запомни - если я сейчас в тюрьме,
то не из любви к этому заведению. На все есть причины...


     Во  Дворце Правосудия следователь Фузилье беседовал с  глазу на  глаз с
инспектором Жювом. Дверь была заперта, чтобы им не мешали.
     - Еще раз повторяю вам,  господин следователь, - говорил полицейский. -
Я придаю огромное значение обнаружению этой карты в доме Гарна.
     Фузилье хмыкнул с явным сомнением, но Жюв невозмутимо продолжал:
     - Не торопитесь с  сомнениями,  мсье.  Сейчас я вам все объясню.  Итак,
что-то около года назад,  когда я  расследовал убийство маркизы де Лангрюн -
помните,  та самая старая женщина,  которую зарезали в собственной спальне -
так  вот,  мне  пришлось прочесать все окрестности замка Болье.  И  я  нашел
обрывок топографической карты,  в точности изображающий этот самый район.  Я
показывал его господину де Преслю,  местному следователю, занимавшемуся этим
делом. Тот, как и следовало ожидать, не придал находке никакого значения. Да
и  я  сам,  конечно,  не  мог предвидеть,  какую службу может сослужить этот
клочок бумаги.
     Фузилье улыбнулся.
     - Что ж,  я  вполне понимаю местного следователя.  Найти в своем районе
карту, изображающую этот же район - что тут удивительного?
     Жюв кивнул:
     - Правильно,  мсье,  именно так и  говорил господин де  Пресль.  Я  вам
отвечу то же,  что и ему:  если когда-нибудь мы отыщем ту карту,  из которой
был вырван этот кусочек,  и если удастся определить, что у них один и тот же
владелец,  то мы узнаем имя неизвестного лица,  появлявшегося в окрестностях
замка накануне преступления. А это может оказаться важнейшей уликой!
     - Вот как? - заинтересовался следователь. - Продолжайте, продолжайте.
     - Все  очень  просто.   Кусок  карты,   найденный  возле  замка  Болье,
принадлежит некому господину "икс". Кто это, я пока не берусь утверждать. Но
кусок карты номер два я нахожу в Париже,  в квартире Гарна. И если оба куска
при  соединении окажутся частью одного целого,  то  можно сделать логический
вывод, что их владельцем является одно и то же лицо. Гарн!
     Фузилье закурил, выпустил дым и с сомнением почесал подбородок:
     - Да, но как вы сможете это доказать?
     - А вот для этого я и просил вас вызвать в качестве свидетеля господина
Доллона,  бывшего управляющего маркизы де Лангрюн. Вместе с материалами дела
он  должен привезти и  обрывок карты.  И  тогда легче легкого будет провести
идентификацию.
     - Пожалуй... - проговорил следователь. - И все же, мсье Жюв, неужели вы
думаете, что на основании одной-единственной улики вам удастся доказать, что
убийца старой маркизы и  убийца лорда Белтхема -  одно и то же лицо?  Что вы
сами думаете по этому поводу?
     Инспектор пожал плечами.


     Фузилье хотел  было  перейти к  другим делам,  которыми они  занимались
вместе с Жювом, но тут в дверь постучали, и раздался голос писаря:
     - Господин следователь!  Уже  два  часа.  У  вас  на  это время вызваны
обвиняемые и еще множество свидетелей. Прикажете отменить?
     - Нет-нет, не нужно, - отозвался Фузилье.
     Писарь положил перед ним две толстые папки с  делами и  остался стоять,
ожидая приказаний.  Одна из папок привлекла внимание инспектора. На ней было
написано крупными буквами: Руайяль-Палас.
     - А что, господин следователь, - спросил Жюв, - так и нет ничего нового
по делу об ограблении женщин в этом отеле?
     Фузилье отрицательно покачал головой.
     - А кого вы собираетесь допрашивать? Мюллера, ночного дежурного?
     - Да, его.
     - Прошу вас, когда закончите, доставьте мне удовольствие. Допросит