ал. Жюв вежливо поклонился:
     - Если не ошибаюсь, я имею честь говорить с господином Жерве Авентеном?
     - Вы  совершенно правы,  мсье,  -  ответил мужчина.  -  А  я  говорю  с
господином Жювом, инспектором Службы безопасности, не так ли?
     - Именно  так,  -  сказал  полицейский и,  указав своему собеседнику на
кресло, уселся за письменный стол, заваленный папками с уголовными делами.
     - Итак, мсье, - продолжал Жюв, - судя по всему, вы получили мое письмо.
Покорнейше прошу простить,  что позволил себе оторвать вас от дел.  Но, судя
по тому,  что я  о  вас слышал,  вы хорошо понимаете,  что такое гражданский
долг.   А  речь  идет  как  раз  о  том,   чтобы  предложить  вам  небольшое
сотрудничество во имя закона и справедливости.
     Посетитель удивленно вскинул брови:
     - Вот  как?  Вы  наводили обо мне справки?  Но  чем же  я  привлек ваше
внимание?
     - Ну  так уж  вышло...  -  уклончиво ответил Жюв,  который,  как всякий
полицейский,  избегал прямых ответов.  -  Итак,  вас зовут Жерве Авентен. Вы
инженер, причем довольно обеспеченный, вскоре собираетесь жениться и недавно
совершили предсвадебное путешествие в Лимож...
     Молодой человек с улыбкой кивнул:
     - Вы  весьма  хорошо  осведомлены,  господин инспектор.  Вот  только не
понимаю,  чем  я  вызвал  столь  пристальный интерес.  Неужели  я  похож  на
преступника?
     Жюв улыбнулся в ответ:
     - Ну что вы!  Просто меня заинтересовало,  почему вы не откликнулись на
объявление,  помещенное полицией в газетах. Мы ведь просили всех пассажиров,
следовавших двадцать третьего декабря в  вагоне  первого класса по  маршруту
Париж - Лушон, зайти в комиссариат!
     Молодой человек вздрогнул:
     - Позвольте! Уж не мой ли будущий тесть нанял вас следить за мной?
     Инспектор расхохотался:
     - Помилуй Бог!  Я  ведь все-таки работаю в Службе безопасности,  а не в
полиции нравов!  Поверьте,  мы занимаемся более серьезными вещами. Однако вы
не ответили на мой вопрос. Вы ведь ехали в этом поезде? Если мне не изменяет
память,  вы сели на него в Вьерзоне - именно там вы собираетесь жениться - и
отправились в  Лимож,  чтобы  в  последний раз  перед  браком  встретиться с
любовницей.
     - Я   не   знал,   что   государственная  полиция   теперь   занимается
подглядыванием за личной жизнью граждан!  - нервно усмехнулся Жерве Авентен.
- Мне  кажется,  что  для  денег  налогоплательщиков можно было  найти более
достойное применение. Почему вас так интересуют мои дела?
     - Поверьте,  мне нет до них никакого дела,  -  спокойно ответил Жюв.  -
Ваши амурные похождения занимают меня меньше всего на свете.
     - Так какого же дьявола?.. - начал было посетитель, но инспектор жестом
остановил его:
     - Но это не значит, что нам не о чем поговорить. Просто меня интересует
совсем другое.
     Жерве Авентен казался испуганным.
     - Что вы мне морочите голову...  -  произнес он. - Скажите наконец, что
же вас интересует!
     Инспектор успокаивающе улыбнулся:
     - Не  волнуйтесь,  мсье Авентен.  Мне вовсе не  хочется перебирать ваше
грязное белье.  Просто расскажите мне  поподробнее о  вашем  путешествии.  В
каком вагоне вы ехали? Может, кого-нибудь встретили по дороге?
     - Черт побери, ничего не понимаю! - воскликнул молодой человек. - Зачем
вам это знать?
     - Затем,  друг мой,  - медленно проговорил инспектор, - что у меня есть
основания полагать,  что в  эту ночь в  одном вагоне с вами ехал преступник,
убийца, на совести у которого немало кровавых дел!
     Тут рассмеялся посетитель.
     - Ну это другое дело!  -  воскликнул он.  -  Какой бы бандит со мной не
ехал, это нравится мне больше, чем копание в моей личной жизни!
     Он положил ногу на ногу:
     - Ну что ж,  мсье.  Я  действительно сел на поезд в  Вьерзоне,  в вагон
первого класса.
     - А как он выглядел, этот вагон?
     - Да обыкновенно... Устаревшей модели, с длинным таким коридором...
     - Представляю,  -  откликнулся Жюв.  -  Купе такие же,  как и  во  всех
поездах, только туалет посередине. А рядом с ним закуток для проводников.
     - Ну вот видите,  мсье, вам ничего не приходится объяснять! Мне вроде и
сказать-то  больше нечего.  Ну,  если  вам  интересно,  я  ехал  в  купе для
курящих...
     - Не торопитесь!  -  остановил его инспектор.  -  Попробуйте вспомнить,
может,  вы видели кого-нибудь в соседних купе? Поймите, тут может быть важна
каждая мелочь!  Ну представьте -  вы стоите на перроне... Ждете поезда... Он
прибывает... И что дальше?
     Авентен усмехнулся:
     - Вы  требуете предельной точности!  Ну ладно,  попробую.  Итак,  поезд
подошел,  и  я  принялся искать вагон  первого класса.  Нашел  и  отправился
выбирать купе.  Естественно, в первую очередь заглянул в ближайшее от входа.
Но не смог войти, потому что дверь была заперта изнутри.
     - Ага!  - произнес Жюв, помечая что-то в блокноте. - Про это купе я уже
знаю. Там никого не было...
     - Вам виднее,  -  равнодушно согласился посетитель.  -  Тогда я пошел в
следующее. Но и там мне не повезло. Стекло было выбито, и холод стоял просто
собачий. И я отправился в самый конец вагона, в купе для курящих.
     - И вы ехали там один?
     - Пожалуй, нет. Войдя, я увидел на полке чей-то багаж. Видимо, попутчик
мой вышел в туалет. Потом я заснул. А когда проснулся, никого не было. То ли
он вышел раньше, то ли снова пошел в туалет...
     Инспектор положил блокнот:
     - Теперь,  мсье,  прошу вас,  будьте внимательнее.  Вспомните, когда вы
проснулись, вам не показалось, что чемоданы на полке сдвинуты?
     Авентен поколебался:
     - Не могу сказать точно,  мсье Жюв.  Естественно,  я  не обратил на это
внимания. Но, похоже, ночью никто не входил - сплю я довольно чутко...
     - Понятно,  -  проговорил инспектор.  -  Итак, подведем итог. В ночь на
двадцать третье  декабря вы  ехали  в  вагоне  первого класса скорого поезда
Париж -  Лушон, и в купе находился еще чей-то багаж, кроме вашего. Однако за
все время пути вы  ни  разу не видели своего попутчика.  Таким образом,  его
могло и не быть вовсе!
     Авентен подумал:
     - Что ж, возможно. Я об этом не думал. Но почему это для вас так важно?
     - Спасибо,  мсье,  -  сказал  Жюв,  пропуская вопрос мимо  ушей.  -  Вы
снабдили меня ценной информацией, которая целиком подтверждает мои выводы.
     - Я очень рад,  господин инспектор,  -  не отставал посетитель. - Но вы
меня заинтриговали. Скажите, откуда вам известно, что я ехал этим поездом?
     Жюв улыбнулся, открыл портфель и достал оттуда какую-то бумажку.
     - Это как раз совсем просто, - произнес он. - Вот ваш билет.
     - Но откуда он у вас?
     - Мсье,   не   забывайте,   что   имеете  дело  с   инспектором  Службы
безопасности!  Я  опросил всех  контролеров и  собрал билеты всех пассажиров
этого поезда...


        "Глава 19"

        "ЖЕРОМ ФАНДОР"

     Насвистывая бодрый марш,  что  являлось у  него признаком превосходного
настроения, Жюв открыл комнатушку, где он запер Шарля Ромбера, и взглянул на
спящего юношу. Охранник при его появлении встал по стойке "смирно".
     - Все-таки молодость -  это прекрасно,  -  улыбнулся инспектор.  - Этот
мальчик  провел  сумасшедшую ночь,  ему  грозит  каторга,  а  он  спит  сном
младенца!
     Он наклонился и добродушно потряс молодого человека за плечо.
     - Просыпайся, лежебока! Уже десять часов утра. Я не могу сидеть с тобой
вечно!
     Юноша непонимающе хлопал глазами.
     - Что? Куда? - бормотал он.
     - Поистине,  любопытство - твой главный недостаток! - воскликнул Жюв. -
Не бойся, я не собираюсь волочь тебя в тюрьму. Мы поедем ко мне домой.


     Закурив сигару, Жюв закинул руки за голову и вытянул ноги. Шарль Ромбер
сидел на стуле у окна кабинета. Губы его были плотно сжаты.
     Инспектор выпустил струю дыма и усмехнулся:
     - Не нервничай, малыш. Похоже, твои невзгоды кончились. Я хочу сообщить
тебе приятное известие -  ты не виновен ни в смерти маркизы де Лангрюн, ни в
ограблении Сони Данидофф.  Единственное, чего никак не следовало делать, это
бить по  зубам одинокого сентиментального полицейского,  но это уж я,  так и
быть, прощаю.
     Юноша скривил губы:
     - Я,  знаете ли,  и сам догадывался о своей невиновности. Уж по крайней
мере, я уверен, что не грабил княгиню Соню Данидофф.
     Он помолчал, потом спросил:
     - Однако,  инспектор, как вы все-таки догадались, что мадемуазель Жанна
- это я? Ведь, согласитесь, грим был весьма неплох!
     Жюв расхохотался и, откинув волосы со лба, показал большой кровоподтек:
     - Грим гримом,  мой мальчик,  но ты оставил бедняге Анри Вердье вот эту
отметину!  Не надо быть опытным сердцеедом,  чтобы догадаться,  что подобный
удар вряд ли под силу хрупкой женщине.
     - Согласен, я перестарался, - сказал Шарль. - Но это не объясняет того,
как вам удалось меня узнать сегодня в этом гнусном кабаке.
     Инспектор покачал головой:
     - Я полицейский,  дружок.  И если я запомнил чье-то лицо,  то узнаю его
под любой маской.
     - Что ж,  чутье вас не  подвело,  -  согласился юноша.  -  Но почему вы
решили, что я не виновен в ограблении княгини? Ведь улик предостаточно.
     - Просто есть обстоятельства,  которые тебе не  известны.  Ну например:
Соню Данидофф обокрал тот же самый человек,  что и госпожу Ван дер Розен. Но
ящики секретера в номере еврейки были взломаны. Сегодня утром в префектуре я
проверил тебя  на  динамометре и  убедился,  что  силенок твоих маловато для
такой работы.
     - Это что же,  - оскорбленно вскинулся Шарль, - у меня не хватит сил на
какой-то секретер?
     - Это  не  простой ящик,  сынок.  Чтобы  его  вскрыть,  требуется очень
большая сила.  И  динамометр показал,  что у  тебя ее нет.  По крайней мере,
пока.
     Ромбер насупился. Потом улыбнулся:
     - Ладно,  будь по-вашему.  Я слабак и гожусь лишь на то,  чтобы срезать
розы в  городском саду.  Но ведь когда вы появились в  гостинице,  вы еще не
знали, кто я такой? Как же вы докопались до истины?
     - Да это было не так трудно,  как тебе кажется, - лениво ответил Жюв. -
Я  приказал обмерить тело бедняги,  которого погребли под твоим именем.  Так
что  стало ясно -  это  не  ты.  Потом в  гостинице меня заинтересовала одна
симпатичная  девушка  -   мадемуазель  Жанна,   ты  ее  знаешь.   Я   тайком
сфотографировал ее и отправил снимок в префектуру, так как никто из служащих
отеля  не  мог  мне  толком объяснить,  откуда эта  девушка появилась и  чем
занималась раньше.
     Однако  позже  я  позволил  себе  некоторые вольности в  отношении этой
гордой дамы,  и  она исчезла,  предварительно едва не  своротив мне челюсть.
Очнувшись,  я  предположил,  что женщине с таким солидным ударом пора бы уже
опять  стать  мужчиной.  А  где  искать мужчину,  скрывающегося от  полиции?
Практика показывает,  что  это следует делать на  самом дне Парижа.  А  оно,
между прочим, вовсе не так бездонно, как многие думают.
     Так  вот,  после цепи вполне логичных умозаключений я  отправился вчера
вечером в  "Свинью святого Антуана",  где имел честь тебя увидеть.  Тут уж у
меня  не  осталось сомнений,  что  любитель тушеной капусты,  именующий себя
Полем,  называл  себя  также  мадемуазель Жанной,  а  еще  раньше  -  Шарлем
Ромбером. Вот и все.
     Молодой человек подумал.
     - Хорошо,  -  сказал он.  -  Опыт с  динамометром убедил вас,  что я не
совершал кражи в  Руайяль-Паласе.  Но  почему вы  уверены,  что я  не убивал
маркизу?
     - Черт побери!  -  Жюв хлопнул себя по  колену.  -  Ты так упорствуешь,
будто до смерти хочешь в тюрягу!
     Изволь, я тебе объясню. Как ни обидно будет тебе это слышать, но силы у
тебя и для этого маловато. Убийца поломал кое-какую мебель в спальне госпожи
де Лангрюн,  и динамометр мсье Бертильона показывает,  что физических данных
юного Ромбера для этого недостаточно.
     Юноша поколебался и тихо спросил:
     - А  если...  Если  я  действовал в  состоянии  безумия?  Ведь  у  меня
наследственность...
     Инспектор отрицательно покачал головой:
     - Знаю, ты имеешь в виду свою матушку... Скажи-ка, сам ты считаешь, что
мог убить пожилую женщину, не ведая, что творишь?
     - Я не знаю...
     - Так вот что я тебе скажу,  Шарль Ромбер. Выпей стакан горячего молока
и  перестань дурить  голову старшим и  самому себе.  Никто  не  доказал твою
невменяемость! К слову сказать, у меня возникают сильные сомнения в том, что
и твоя мать сумасшедшая.
     - Но, господин Жюв...
     - Называй меня просто Жюв.
     Юноша потер ладонями виски:
     - Значит,  я невиновен... Скажите, инспектор, теперь я могу сообщить об
этом отцу?
     - На  твоем месте я  бы не стал слишком торопиться,  -  серьезно сказал
Жюв.  - Пойми, что я пока единственный, у кого твоя невиновность не вызывает
сомнений.
     - Так что же мне делать?
     Инспектор ответил после паузы:
     - Что делать... А как ты сам думаешь?
     - Я не знаю. Сейчас у меня одна мысль - поскорее повидать отца.
     - Подожди!  -  поморщился Жюв.  - Обещаю, как только Фантомас попадет в
мои руки, я сам отведу тебя к отцу.
     - Но при чем тут Фантомас? И почему я должен дожидаться его ареста?
     - Потому   что,   -   веско   произнес  инспектор,   -   доказать  твою
непричастность к  тем преступлениям,  в которых тебя обвиняют,  можно только
найдя настоящего преступника.  А у меня есть все основания полагать,  что ко
всему происшедшему приложил руку Фантомас.
     - Так  ведь  мне,  может,  целую вечность придется ждать,  пока вы  его
поймаете! Неужели вы больше ничего не можете мне посоветовать?
     Инспектор поднялся и принялся широкими шагами мерить кабинет.
     - Послушай,  малыш,  -  сказал он.  -  Твое дело для меня -  не  просто
работа.  Я тебе обязан,  быть может,  жизнью. Нынче ночью, когда я боролся в
темноте с этим бандитом,  мне показалось, что я уже не увижу дневного света.
И  в  тот момент,  когда я уже попрощался с жизнью и работой,  появился ты и
выручил меня. Так что мы квиты. Такие услуги полицейским оказывают не часто.
И я хочу тебя отблагодарить.
     Жюв помолчал.
     - Увы,  мой мальчик,  -  сказал он.  -  Твой маскарад,  к сожалению, не
закончен.  Боюсь,  что  на  суде мне не  удастся доказать твою невиновность.
Поэтому пока я тебя спрячу. Сниму квартиру, выправлю документы на другое имя
и  дам рекомендательное письмо к одному моему другу.  Он работает в редакции
крупной вечерней газеты.  Ты хорошо образован,  интереса к жизни у тебя хоть
отбавляй,   к  тому  же  тебе,   видимо,  на  роду  написано  впутываться  в
криминальные истории.  Думаю, что карьера репортера тебе обеспечена. Если ты
настоящая личность,  то сможешь завоевать уважение и  хорошую репутацию.  Ну
как, не боишься рискнуть?
     Шарль потупился:
     - Вы слишком добры,  мсье...  Но,  признаться,  ваше предложение просто
великолепно!
     Жюв жестом остановил его:
     - Полно, полно!
     Он открыл ящик стола и достал пачку банкнот.
     - Держи  деньги,   -   сказал  он,  -  и  ступай,  подыщи  себе  жилье.
Обустраивайся и зайди ко мне через пару недель.  Я думаю, к тому времени уже
удастся зачислить тебя в штат газеты "Столица".
     Шарль Ромбер взял купюры и пошел к двери, но на полдороге остановился.
     - И как же меня теперь будут звать? - спросил он.
     Инспектор рассмеялся:
     - Ну,  тебе не  впервой менять имена!  Последнее время ты  только тем и
занимаешься. Ты же будущий репортер - выдумай себе псевдоним!
     - Тогда мне нужно что-нибудь звучное... - задумчиво проговорил юноша.
     - Конечно-конечно! - подзадорил Жюв. - Вроде Фантомаса.
     Юноша отмахнулся:
     - Вы шутите, а мне с этим именем жить! Ну посоветуйте что-нибудь!
     - Ну что ж, малыш... Прежде всего имя. Не столь важно, каким оно будет,
главное,  чтобы  не  слишком  распространенным.  Это  запоминается.  Что  же
касается фамилии...  Я  бы посоветовал какую-нибудь короткую,  с  глуховатым
корнем, но мелодичным окончанием.
     Шарль задумался.
     - Например, что ты скажешь, - продолжал инспектор, - если мы сохраним в
фамилии первый слог от имени нашего приятеля Фантомаса?
     - Пожалуй...
     Жюв улыбнулся:
     - Я вижу, тебе все равно. Хорошо, тогда я предложу тебе полностью имя и
фамилию. Как тебе нравится - Жером Фандор?
     - Фандор... - повторил юноша. - А что, звучит!
     - Ну вот и договорились.
     Инспектор подтолкнул молодого человека к двери:
     - Ну,  мсье  репортер,  отправляйтесь  и  дайте  мне  выспаться.  Когда
приведете себя в порядок,  оденетесь поприличней,  милости прошу обратно.  И
приготовьтесь к совершенно новой жизни, мой друг!


        "Глава 20"

        "ЧАШКА ЧАЯ"

     - Алло!  Что?  Да,  я вас слышу,  преподобный отец.  Вы хотели бы зайти
сегодня вечером?  А который сейчас час? Половина одиннадцатого... Ну, что ж,
я думаю,  это будет удобно...  Леди Белтхем ложится довольно поздно... Алло!
Что?  О,  вы  только сейчас приехали из  Экосса!  Очень любезно,  что  сразу
позвонили. Подождите минутку!
     Тереза Овернуа положила трубку рядом с  телефонным аппаратом и  вышла в
огромную гостиную старинного дома в Нейи, принадлежавшего леди Белтхем. Сама
хозяйка полулежала в шезлонге у окна.
     Вот уже два месяца,  как Тереза по  рекомендации Этьена Ромбера вошла в
число  девушек,   исполнявших  роль  секретарш,   а   иногда  и  компаньонок
великосветской леди. Улыбнувшись, девушка сообщила:
     - Это преподобный Вильям Хоуп.  Он только что приехал из ваших северных
владений и просит разрешения зайти до того, как вы ляжете спать, мадам.
     - А,  старый добряк!  -  произнесла леди Белтхем,  откладывая книгу.  -
Конечно, пускай приходит!
     Девушка легкими шагами вернулась к  телефону.  Одна из двух хорошеньких
англичанок, служивших вместе с Терезой, прыснула. Хозяйка посмотрела на нее:
     - Что вы нашли смешного, Элизабет?
     Та смутилась и  густо покраснела,  не решаясь объяснить госпоже причину
своего веселья.
     - Я просто подумала...  -  проговорила она.  -  Наверное,  святого отца
плохо накормили ужином в  поезде,  и  он  через трубку телефона почувствовал
аромат чая и свежих тостов. Вот и сделал вид, что у него дело...
     Леди Белтхем не смогла сдержать улыбку, потом мягко возразила:
     - Вы ошибаетесь, дитя мое. Преподобному Хоупу чуждо все низменное.
     Девушка снова прыснула:
     - Так ведь это смотря что считать низменным, миледи! Разве не отец Хоуп
наставлял недавно Терезу, что к пище надобно питать почтение и уважение, как
ко всякому творению господню,  ибо на ней лежит благословение небес?  А  раз
это так,  то  пережаренный ростбиф,  который ему подсунули,  является своего
рода святотатством.
     Тереза уже вернулась из прихожей и с серьезным видом вмешалась:
     - Что ты  говоришь,  Лиз!  Не  клевещи на  мсье священника.  Речь шла о
фазане!
     Все рассмеялись. Потом леди Белтхем добродушно проговорила:
     - Все  вы  просто  маленькие  злючки  с  острыми  языками.  Дай  только
позлословить.  А  на  самом  деле  просто  завидуете  превосходному аппетиту
святого отца!  Ну,  а  ты  что  скажешь,  Сюзанна?  Ты-то  посерьезней своих
подружек.
     Сюзанна,  хорошенькая  брюнетка,  оторвалась  от  письма,  которое  она
писала.
     - О,  у меня с аппетитом все в порядке,  миледи. Я совсем не страдаю от
его отсутствия с тех пор, как вернулся корабль с моим Гарри.
     Госпожа поднялась, подошла к девушке и положила руку ей на голову.
     - Но я не вижу связи, дитя мое. Мысли о женихе должны питать душу, а не
тело!
     Девушка вспыхнула.
     - Ну-ну, дорогая, это вовсе не упрек, - успокоила ее хозяйка. - Просто,
я  думаю,  для будущего мужа вряд ли  будет приятно,  если щечки его любимой
лишатся  этого  чудесного румянца.  Чтобы  быть  хорошей  матерью семейства,
необходимо крепкое здоровье!
     Тут снова вмешалась неугомонная Элизабет:
     - Здоровье  -   главное  для   англ