абль по направлению к конвою. Тоненький голосок внутри него кричал, что
нужно выйти из боя, лететь на базу, жить. Он стиснул зубы и пош„л в атаку.
     Враг  выпустил  единым  залпом все свои ракеты в  направлении  "Элгин
Дейли".  Боеголовки  взрывались одна за другой, врезаясь  во  внутренности
"Дейли".  Вейл видел, как атакованный корабль вывалился из строя  и  начал
двигаться  наискось. Мощный взрыв потряс транспорт, окутав огн„м  переднюю
секцию  вместе  с мостиком и жилыми отсеками. Ударная волна  пробежала  по
оставшейся части корабля, из многочисленных пробоин которой вылетали  газы
и обломки.
     Вейл,  бросив  взгляд  на  сканер, смотрел,  как  Дартер  улетает  по
направлению  к базе. И тут ужас холодной рукой сдавил его горло  при  виде
ч„рного  корабля, выпавшего из небытия позади новичка. Рейдер ускорился  и
выпустил  ракету. Дартер нырял и вилял, пытаясь уйти от боеголовки.  Этого
маневрирования оказалось достаточно, чтобы потерять линейную  скорость,  в
то  время  как  истребитель противника приблизился сзади.  Ч„рный  корабль
выстрелил.
     "Пресвятая  Владычица  моя Богородица, святыми Твоими..."  -  Услышал
Вейл   шепот   Дартера,  когда  взрыв  закрыл  заднюю  половину   светлого
истребителя. Он бросил корабль Дартера направо, вывел из строя двигатели и
заставил  его  бешено  кувыркаться через нос. Молитва пилота  Конфедерации
сменилась   протяжным  криком,  оборвавшимся  только   когда   истребитель
взорвался   вторично.   Вейл  видел,  что  у   новичка   не   было   шанса
катапультироваться.
     Он обратил сво„ внимание на рейдеры, приближавшиеся к транспортам. Он
выстрелил  в  ближайшего,  переключившись на лазеры  и  целясь  с  дальней
дистанции.  Рейдер  игнорировал  его  огонь,  вгоняя  выстрелы  в   третий
транспорт  -  "Редз  Гэмбл".  Он  покрывал  попаданиями  беззащитный  верх
транспорта.
     "Гэмбл"  ярко  горел,  его  газовый  груз,  окисляясь,  вырывался  из
пробоин,  сделанных  пушками рейдера. Вейл видел  длинные  языки  пламени,
вырывающиеся  в  открытый космос - они ясно показывали интенсивность  ада,
полыхающего внутри.
     Второй  рейдер  появился  около "Гэмбл"  и  начал  стрелять,  поражая
раненый  корабль  и  тахионными лучами, и более тяж„лым  оружием,  которое
выедало  целые  секции транспорта. Через секунду транспорт  взорвался,  на
мгновение  полыхнув  яркими,  смотрящимися как  драгоценности,  мерцающими
вдоль  бортов  полосами  пламени,  и  тут  же  исчез  в  атомной  вспышке.
Наполовину  отрезанная от сознания, болезненная часть ума Вейла  подумала,
что, должно быть, взорвалась активная зона реактора корабля.
     Четв„ртый ч„рный корабль сбросил невидимый покров на правом фланге, и
приближался,  стреляя. Хеллкет задрожал под ударами  ч„рного  истребителя.
Вейл  неистово д„ргал и толкал рукоятку управления, пытаясь уклониться  от
перекр„стных  потоков  высокоэнергетичных  частиц.  Он  почувствовал,  как
отказали его двигатели.
     Бросив  взгляд  на  дисплей,  он  увидел,  как  система  за  системой
наливались  красным  светом.  Он схватился за ж„лтую  перекладину-рукоятку
катапультирования, находящуюся между ног. Корабль перевернулся, пораж„нный
очередным  залпом.  Коротко взглянув впер„д, он увидел прямо  перед  собой
несущийся   к  нему  рейдер  с  пушками,  направленными  на  его   кокпит.
Истребитель  выстрелил в упор, сдвоенная вспышка яростной энергии  затмила
его. Вейл почувствовал короткую боль, а после - ничего.



     Сизер  ощутил,  как схлынул адреналин, когда он нажал  на  гашетку  и
увидел,  как  последний  Хеллкет  распылился  на  атомы.  Этот  пилот,   с
обозначениями  командира  эскадрильи на хвосте истребителя,  был  довольно
неплох.  Он  даже  мог  бы  почувствовать  некоторое  уважение  к   своему
оппоненту,  если  бы  пилот Конфедерации не был  м„ртв.  Сизер  не  уважал
м„ртвых. Смерть была окончательным поражением, а он не терпел поражений.
     Лицо  Дрейк-третьей  появилось  на  его  дисплее  связи.  "Зона  цели
стерильна",  -  сказала  она, - "Никаких сигналов  или  капсул.  Последний
транспорт  пытается  подать сигнал бедствия". Она на  мгновение  взглянула
вниз. "Подавление произведено успешно".
     Сизер кивнул и отключил е„ канал. "Дрейк-первый звену Дрейк - ожидать
завершения испытательной процедуры". Он развернул свой корабль  по  крутой
траектории  и начал атаку единственного оставшегося транспорта.  Неуклюжий
корабль  раскачивался  из  стороны в сторону, пытаясь  увернуться  от  его
истребителя.  Он прищурил глаза, приближаясь к цели. "Взвожу  'Флэш-Пэк'".
Откинув предохранительную крышку, Сизер поместил большой палец на пусковую
кнопку специального вооружения.
     Транспорт заполнял его передний вид, вырастая вс„ больше и больше  до
тех  пор,  пока  Сизер  не  стал  различать  детали  на  его  поверхности.
Единственная оборонительная пушка слабо огрызнулась.
     Он  оттянул завершение своей атаки до возможного предела, после  чего
вдавил   кнопку.   Тут  же  он  ощутил  изменение  в  поведении   корабля,
произошедшее,   когда  тонкий  выпуклый  диск  вылетел  из   своей   ниши.
Микродвигатели,  расположенные вдоль его кра„в,  дали  ему  баллистическую
стабилизацию,  направив  его  к  корпусу  транспорта,  где  диск  упал  на
поверхность и прилип к ней.
     Сизер  взял  рукоятку  на себя, управляя тягой так,  чтобы  выполнить
разворот  вокруг средней части транспорта. Он снова появился  над  диском,
когда  тот  уже  начал  вибрировать  и  мерцать.  Весь  транспорт  заметно
содрогнулся,   когда  наружные  детали  начали  рваться  и  отлетать   под
разрушительным  воздействием диска. Когда истребитель остановился,  "Ашири
Мару"  тряслась  и грохотала. Яростная вспышка смеси кислорода  и  горючих
материалов  вырвалась из трещины в корпусе и взорвалась.  Второй  огненный
шар,  потом  третий  вырывались в последовательности детонаций  внутренних
помещений корабля. Последний взрыв вырос над бортом корабля, как  зловещий
алый цветок. Когда он угас, остался только разодранный, обгоревший внешний
корпус "Ашири Мару".
     Сизер  аккуратно  зарегистрировал смерть корабля при  помощи  камеры,
сопряж„нной  с пушками. Включая канал Дрейка-второго, он сухо  рассмеялся:
"Я  бы  сказал, что испытание прошло успешно, не так ли?".  Ответа  он  не
ждал.  Он  развернул  свой корабль по направлению  к  останкам  корабля  и
выпустил  впер„д  единственную  контактную мину.  Несколько  мгновений  он
смотрел,  как  снаряд проваливается к обломкам, после чего включил  "Общий
вызов", скользя вслед за миной.
     "Сизер  звену  Дрейк.  Двигаться  курсом  три-один-ноль,  зет   минус
двадцать и ждать".
     Мина  ударилась  о корпус и взорвалась. Сизер успел  развернуть  свой
истребитель  и  врубить форсаж, точно уловив момент, когда  ударная  волна
набежала  сзади,  чтобы  поймать  е„ на щит.  Он  позволил  волне  пламени
разогнать  его  впер„д,  ускоряясь  в  направлении  ожидавших  напарников.
Адреналин утих, он по-прежнему был холоден. Он использовал трюк с миной  и
форсажем,  чтобы проверить себя, нет ли страха, так же,  как  если  бы  он
пробовал  крепость шатающегося зуба кончиком языка. Он  опробовал  себя  и
остался доволен результатом. Страха нет.
     "Маскируйся по моей команде", - приказал он, - "Пош„л".
     Четыре ч„рных истребителя без опознавательных знаков растворились  во
мраке космоса, оставляя позади лишь обломки и м„ртвых.


II

     Джеймс   Таггарт,  Глава  Ассамблеи  Сената  Конфедерации,  отставной
Бригадир  и  экс-шпион,  поднял  взор  к  сводам  зала  заседаний  Великой
Ассамблеи.   Акустика   зала  была  спланирована  таким   образом,   чтобы
выступающего  было  слышно  на самых высоких галереях  без  электрического
усиления.  Она  также позволяла концентрировать весь звук  в  помещении  и
направлять его вниз, на президиум.
     Сенат  был  близок  к  точке  кипения.  Избранники  народа  со   всей
Конфедерации  говорили  и размахивали руками, стараясь  перекричать  общий
гвалт.  Репорт„ры агентств новостей из множества миров нацелили  микрофоны
направленного  действия на своих представителей. Лоббисты и  толкачи  всех
мастей работали с кулуарах, толкуя с теми законодателями, которые обладали
влиянием  и,  что более существенно, финансами. Таггарт находил,  что  вс„
происходящее выглядело забавно, трогательно и чрезвычайно захватывающе.
     Ему  вспомнилось, какой большой путь он проделал, начиная со  времени
последних лет войны. Тогда, будучи известен как Паладин, он был замкнут  в
тишине  и  таинственности, шпионя и выполняя одну  секретную  операцию  за
другой  "на службе е„ величества". Так бы он и сгинул, если бы не  адмирал
Толвин и сокрушительный провал его операции "Бегемот".
     У  Таггарта тогда появилась возможность осуществить собственный план,
под  кодовым названием "Тектоническая Бомба". Полковнику Блэйру улыбнулась
удача над Килрой: он сбросил Бомбу, взрыв которой выбросил Килру из войны,
а  Таггарта  -  под сверкание репорт„рских вспышек. Таггарт внезапно  стал
"Человеком,  который спас человечество"; положение усугублялось  тем,  что
Блэйр ухитрился избежать публичных чествований.
     Он усмехнулся, вспоминая, как быстро налетели на него полчища юристов
и  имиджмейкеров. Они помогли ему взлететь на волне его  славы  сначала  в
Сенат,  а  потом в кресло его главы. Это было беспрецедентным поч„том  для
свежеиспеч„нного  сенатора,  тем  более что  он  не  пользовался  никакими
грязными трюками, чтобы получить этот пост. Его избрание прошло открыто  и
честно, и это было особенным поводом для гордости.
     Таггарт  взглянул на свои часы. Время для свободных дебатов  истекло.
Он  взял  тяж„лый деревянный председательский молоток и начал  постукивать
его  рукояткой  по  подставке. Звук, усиленный электроникой,  разн„сся  по
партеру  и  галереям, предупреждая сенаторов, что пришло  время  завершать
дискуссии.  Он  вежливо постукивал несколько минут, после чего  перевернул
молоток  в  руке. Вторая стадия обсуждений продолжалась уже  больше  часа.
Теперь  он мог действовать всерь„з. Он поднял молоток на уровень плеча,  и
грохнул им по подставке.
     Бум!   Бум!  Бум!  Тяж„лая  киянка  ударяла  в  подставку,  и  грохот
разносился  по залу. Ближайшие сенаторы заметно вздрагивали,  когда  удары
проносились  над ними. Таггарт продолжал лупить, пока гомон не  уменьшился
до такой степени, чтобы было слышно его самого.
     "К порядку!", - потребовал он, - "К порядку!"
     Сенат затих, последние крикуны умолкли только после того, как Таггарт
ещ„ раз для острастки замахнулся молотком.
     "У  всех  вас  была  возможность  высказать  свои  мнения  по  поводу
происшествий  в  районе Граничных Миров - нашего фронтира",  -  сказал  он
успокаивающе.  Проклятье,  Паладин,  -  подумал  он,  -  ты  действительно
становишься  политиканом.  С каких это пор м„ртвые  пилоты  и  разрушенные
корабли   стали  называться  "происшествиями"?  Он  сжал  зубы,  изображая
фальшивую  улыбку,  перед  тем,  как  продолжать:  "Но  мы  должны  сперва
выслушать доклад Командующего Агентства Стратегической Готовности. Адмирал
Толвин  любезно  согласился  выступить  перед  нами  и  предоставить  свою
предварительную оценку ситуации с рейдами". Он слегка повернулся к  своему
гостю: "Адмирал Толвин".
     Адмирал Джеффри Толвин ступил на трибуну, блистая великолепием своего
мундира.  Таггарт заметил, что он надел сегодня все свои награды,  которые
покрывали  его грудь слоем золота, серебра и бронзы. Это было впечатляющее
шоу, особенно для тех, кто протирал штаны на деш„вых сиденьях.
     Таггарт  заключил,  что  звезда Толвина пала достаточно  низко  после
провала его проекта, раз адмирал прибегает к деш„вым театральным эффектам,
чтобы прибавить себе веса. Он полагал, что адмирал вполне оправился от той
потери  и сейчас снова лез в гору, но очевидно, что у него не было  шансов
добиться прежнего успеха. Иначе почему бы, - подумал Таггарт, - он нацепил
все  побрякушки, которыми он был награжд„н с момента получения офицерского
звания?
     Таггарт смотрел, как Толвин вышел на трибуну и взглянул на ряды,  где
сидели  сенаторы, чь„ влияние было весомо. Взгляд Толвина  был  прохладно-
оценивающим,  как  если  бы он измерял значимость  каждого  из  сенаторов.
Выражение  его  лица стало очень серь„зным, когда он достал  пачку  тонких
листов из своей туники и разложил их на кафедре.
     Когда  Таггарт смотрел на Толвина, ему казалось, что тот  был  лучшим
политиком  из  всех  присутствующих. Каким же  ещ„  образом  мог  человек,
который  едва  не  был  отправлен  в отставку  после  падения  "Бегемота",
добраться  до  командования Агентством Стратегической Готовности,  которое
стало его личной епархией? Он был живуч, как кот.
     Адмирал  Толвин  откашлялся  и  начал: "Леди  и  джентльмены  Великой
Ассамблеи:   Как  у  командующего  АСГ,  у  меня  множество  обязанностей.
Первейшая из них - защита рубежей нашей Галактики".
     Он  быстро  взглянул вниз. Таггарт заметил, что когда у Толвина  были
тезисы,  он часто обращался к ним. Также было очевидно, что Толвин,  когда
произносил   политические  речи,  пользовался  слегка  чопорной,   надутой
риторикой,  которая  пользовалась огромным успехом у журналистов,  пишущих
высокопарным  слогом. Это было так непохоже на прежнего  Толвина,  который
никогда  не  был вежлив с теми, кого он считал сладкоречивыми  сухопутными
крысами и не опускался до разговоров с ними на их языке.
     "К  сожалению", - продолжил адмирал, - "я стою перед вами  почти  без
каких-либо  ответов. В результате атак никто не выжил  и  осталось  крайне
мало  свидетельств. Разведка Конфедерации сделала вс„, что возможно, но  в
данный момент вернулась с пустыми руками".
     Таггарт   знал,  что  последнее  было  небольшим  подкопом  под   его
собственные    позиции.   Его   собственной   службой    была    Разведка,
полунезависимая  от  Флота.  Паладин  удерживал  статус-кво,  несмотря  на
попытки   Толвина   поглотить  административную  часть   разведывательного
сообщества.
     "У   нас",   -  продолжил  Толвин,  разводя  руки,  -  "нет   никаких
доказательств, кто делает это".
     Сенат  взорвался.  Многие  сенаторы имели  избирателей,  которых  это
затрагивало, или были судовладельцами, или стремились установить "закон  и
порядок",  исходя  из  общих  принципов.  Одна  часть  сенаторов  обвиняла
пиратов,  другие  подозревали  в преступлениях  Милицию  Граничных  Миров.
Небольшую  часть присутствующих, которая высказывала смутные предположения
о какой-то конспирации Флота и секретных атаках Килрати, не было слышно за
криками. Таггарт грохотал молотком.
     Толвин   поднял   руку  и  присутствующие  затихли,  вызвав   скрытое
неудовольствие  Таггарта. Он желал бы пользоваться  не  меньшим  уважением
среди законодателей. С кислой ухмылкой он припомнил, что так оно и было до
тех пор, пока он не стал одним из них.
     Толвин искоса глянул на Таггарта: "Да, я уверен, что у каждого из нас
есть  своя  маленькая теория...". Он слегка повращал  глазами,  дав  таким
образом  понять  Таггарту,  что его презрение  к  гражданским  никогда  не
исчезало.  "Но  я позволю себе заявить", - сказал он, подняв  указательный
палец,  чтобы  подчеркнуть свои слова, - "что хотя  сейчас  обстоятельства
остаются таинственными, таковыми они будут недолго". Таггарт подумал,  что
Толвин собирается дать нам„к на некий свой план.
     Вместо  этого  адмирал скромно опустил глаза, придав лицу  выражение,
насч„т искусственности которого Таггарт не сомневался. "Как многие из  вас
осведомлены, я пров„л много времени на фронтире, как в период  сражений  с
Килрати,  так  и строительства мира. Граничные Миры переполнены  людьми  -
мошенниками, вольными торговцами и самими гражданами Граничных Миров". Тон
его голоса стал неодобрительным: "В их обществе независимость и инициатива
ценится выше повиновения и уважения авторитета".
     Таггарт  взглянул на Толвина, созерцая адмирала из-под  полуприкрытых
век. Толвин только что отр„кся от причастности к знанию того, кто является
виновным,  а  теперь подталкивал сенаторов к мысли о Граничных  Мирах.  Он
размышлял, какой план спрятан в шитом золотом рукаве адмирала.
     Один  из  сенаторов  вскочил на ноги, прервав речь  Толвина  и  мысли
Таггарта.  Таггарт взглянул на этого человека: он полагал  что  знает  его
достаточно  хорошо  и давно. "Негодяи!", - проревел сенатор,  для  эффекта
ударяя кулаком по столу, - "Вот кто они! Они должны быть наказаны за  вс„,
что сделали!"
     Другой  обитатель задних рядов, не желая оставаться в  стороне,  тоже
встал:  "Они  разбойники!  Бунтовщики,  которые  нападают  на  беззащитные
суда!".  Таггарт  видел, что эти двое играют на публику, и  проигнорировал
их.
     Толвин  сделал  иначе.  Он  грустно покачал головой:  "Позвольте  мне
напомнить  вам,  Сенаторы, что во время долгой войны с  Килрати  Граничные
Миры были над„жным и крепким союзником".
     Ещ„ один сенатор подпрыгнул и крикнул: "А теперь они атакуют нас!"
     Таггарт вздохнул. Должно быть, полнолуние виновато, - подумал  он,  -
Кажется,  что  они  после  легчайшего толчка  со  стороны  Толвина  готовы
обвинять  Граничные  Миры, исходя из общих принципов, а  не  установленных
фактов. Он посмотрел на галереи и увидел, что в то время, как многие  лица
пылали гневом, многие другие выглядели задумавшимися и сомневающимися.
     Толвин, вновь играя роль голоса разума, продолжил: "Давайте не  будем
позволять  стремлению  к  мести  завладевать  нашими  умами..."  Он  снова
покосился  на  Таггарта и тонко, холодно улыбнулся.  "Мы  ведь  не  должны
подвергать сомнению преданность наших друзей".
     Многие сенаторы согласно закивали, соглашаясь с мнением адмирала и не
замечая произошедшего в президиуме.
     У  Таггарта не было сомнений, что адмирал только что кинул  камень  в
его огород. Контрразведка была не под его юрисдикцией, а адмирала Ричарда,
но   правда   оставалась  горькой.  Контрразведке   не   удалось   поймать
килратьевского  перебежчика Хоббса до того, как тот предал союзников-людей
и   возвратился  к  своему  народу.  Это  упущение  стоило   Толвину   его
драгоценного "Бегемота" и возможности сделать последний выстрел  в  войне.
Толвин  не  делал  секрета  из того факта, что он предполагал  возможность
саботажа Паладином его любимого проекта.
     "Однако",  - голос Толвина окреп, когда он переш„л к словам,  которые
Таггарт сч„л его основной подачей, - "мы также должны иметь в виду, что во
время  войны определ„нные социальные и политические изменения имели  место
около  границ".  Пауза.  "Мы не знаем, что происходит  в  самих  Граничных
Мирах.  Мы  также  не  знаем, являются ли эти рейды отражением  изменений,
произошедших в правительствах Союза Граничных Миров, или они  -  результат
действий  случайных элементов, действующих на фронтире, или же это  просто
случайный  всплеск терроризма и традиционного пиратства". Пауза.  "До  тех
пор, пока мы не получим достоверных свидетельств, мы обязаны полагать, что
Граничные  Миры  остаются  теми, кем они были  всегда..."  Он  задержался,
продемонстрировав тень скептицизма, - "нашими друзьями".
     Терроризм,  -  подумал  Таггарт,  -  бывает  всяким,  но  никогда   -
"случайным". И все знают, что Граничные Миры долго отказывались  отпустить
авианосцы,  полученные  с  Земли, когда Килрати начали  атаковать.  Хмурые
лица, которые он видел на галереях, свидетельствовали о том, что он был не
единственным   сенатором,  пришедшим  к  такому  заключению.   Он   слегка
улыбнулся, восхищаясь способностью Толвина играть на обеих сторонах поля.
     Толвин  ухватился обеими руками за трибуну и весь агрессивно  подался
впер„д.  "Я не знаю, кто делает это", - медленно и отч„тливо произн„с  он,
нагнетая напряжение, - "но я выясню это. И затем... я остановлю их".
     Сенат взорвался  овацией.  Таггарт  равномерн