шил  строй, чтобы пристроиться ей в хвост.  Она  метнулась
влево, но тут же услышала предупреждающий вой сигнала ракетной
атаки.  Через какую-нибудь секунду килратхский пилот  выпустит
по ней ракету.
   Вдруг  мимо нее, не далее чем в полутора метрах от кокпита,
пронеслась  "Рапира", палящая изо всех своих пушек.  Она  вела
огонь  по  сидевшему  у  нее  на  хвосте  врагу.  Она  увидела
промелькнувшее совсем рядом широко улыбающееся  лицо  Хантера.
Потом   ее   машину   сильно  тряхнуло  от   близкого   взрыва
преследовавшего   ее  килратхского  истребителя.   Оглянувшись
назад,  она  увидела  разлетающиеся в разные  стороны  обломки
вражеского корабля.
   Два других заметались в панике, почувствовав, что легкая  и
столь близкая добыча вдруг превратилась в грозного противника,
имеющего  равные  с  ними  шансы  на  победу.  Спирит,   резко
перекинув   ручку  управления,  сделала  крутой  разворот   и,
выпустив  в  упор  в одного из килратхов ракету  "свой-чужой",
ушла вправо, чтобы избежать удара взрывной волны. На экране ее
монитора   промелькнуло   изображение   последнего   килратха,
проверещавшего что-то на своем языке за мгновение до того, как
врезаться   в   астероид  в  тщетной  попытке  уклониться   от
смертоносного выстрела Хантера.
   -  Ты  в  порядке,  голубушка? - На экране  появилось  лицо
Хантера,  сквозь  стекло  шлема были видны  его  встревоженные
глаза. - Еще какие-нибудь коты гонятся за тобой?
   Она кивнула:
   -   Да,   но   мы  успеем  убраться  отсюда,  если   только
поторопимся. Им придется поискать нас среди этих астероидов.
   -  Тогда уходим на предельной скорости к "Когтю", Марико. А
что с Янгбладом?
   - Он погиб...
   -   Проклятье,   -   выдохнул  Хантер.  -  Ну,   давайте-ка
двигаться,  леди.  Нужно сообщить обо всем  на  базу.  Как  ты
думаешь, почему эти два кошачьих крейсера вдруг ни с того ни с
сего  объявились  черт знает откуда в этой отдаленной  окраине
космоса?
   Она  знала, о чем он думает. "Какого черта им здесь нужно?"
Она бы тоже хотела знать ответ на этот вопрос.
   -  Понятия  не имею. Но уверена, что мы скоро  узнаем  это,
Хантер-сан.

        x x x

   Конференц-зал  на "Тигрином когте" был переполнен  пилотами
и  офицерами других служб. Хантер и Спирит с трудом пробрались
в зал и еле нашли себе место, где они смогли встать.
   "Единственное", чего бы я хотел сейчас, так  это  холодного
пивка"  - подумал Хантер. - "Черт; а Спирит до сих пор бледна,
как  полотно  и вся дрожит. Слишком тяжелым оказался  для  нее
этот  вылет.  И  еще  Янгблад. Судя по  тому,  что  рассказала
Марико,,  у  него не было ни малейшего шанса.  Хорошо,  что  я
отослал  Джаза  Колсона  назад на "Коготь"...  А  то  он  тоже
обязательно  попробовал бы стать героем, и у нас оказалось  бы
два погибших юнца, а не один".
   Полковник  Хэлсиен  прошел,  вперед  и  остановился   перед
возвышением  в  конце  зала, он выглядел встревоженным  больше
обычного, и, казалось, в волосах его прибавилось седины.
   -  Как  большинство из вас уже слышало,  -  начал  он  свое
сообщение,  -  каждый из высланных патрулей обнаружил  наличие
крупных  сил  килратхов в этой системе. В  Тактическом  отделе
пока  нет  ни одного приемлемого объяснения с чем  может  быть
связано появление такого большого количества килратхов в  этой
системе.  И пока мы не получили ответов на некоторые  вопросы,
нам  придется  вести  непрерывное  патрулирование,  дабы  быть
уверенными, что "Когтю" и "Остину" не грозят никакие сюрпризы.
А это означает круглосуточную готовность всех пилотов к вылету
по боевой тревоге и отмену всех увольнений и отпусков.
   Среди собравшихся в зале пробежал глухой  ропот.
   "Надеюсь, мне все-таки удастся поговорить с К'Каи до  того,
как  мы  покинем эти места, - подумал Хантер. - Однако  зачем,
черт  возьми, килратхи явились в эту систему? Что им нужно  от
Фирекки?"

        x x x

   Нагрянуть  в  родовое гнездо вместе со всей своей  стаей  -
или  явиться  одной, гордой и не стыдящейся своей непохожести.
Вот  что сейчас предстояло решить К'Каи. Сегодня в полдень она
получила  приглашение, первое с тех пор, как порвала со  своей
стаей  "Белый Цветок",  чтобы летать в космосе.  И  теперь  ей
предстояло решить: принимать его или нет?
   Выбор  необходимо  было сделать в течение ближайшего  часа.
Земляне сообщили, что где-то на подступах к системе собираются
килратхи...  Как  скоро  они  вторгнутся  в  нее?  Когда   это
случится, ее фрахтер будет постоянно задействован для доставки
грузов  союзникам-землянам.  Она должна  помириться  со  своей
семьей сейчас, потому что ее корабль может стать главной целью
килратхов. У нее, возможно, не будет другого случая.
   К'Каи  старалась  не  думать  о  том,  что  килратхи  могут
действительно вторгнуться в их мир. Так было проще, именно так
всегда поступали ее сородичи: решали только насущные проблемы,
считая,  что будущее должно складываться само по себе.  Учение
Огненных   Ветров  гласило,  что  мир  находится  в  состоянии
непрерывного  изменения,  и  любое  такое  изменение  способно
полностью перечеркнуть все, что задумано. Поэтому бессмысленно
что-либо  тщательно  планировать - с  ветрами  лучше  бороться
тогда, когда они приходят.
   Проблема,   которая  стояла  перед  ней   теперь,   -   это
примирение  со  своей  семьей. В  свете  грядущих  событий  ее
решение  требовалось немедленно. Стая была  важнее  любого  ее
члена; в это она всегда свято верила. Хотя существовал другой,
менее  известный принцип верований фирекканцев,  изложенный  в
учении Живой Искры.
   "Поступки  вожака формируют стаю. Поступки вожака формируют
будущее".  И  мнение выдающегося вожака важнее  желания  стаи,
которая, возможно, пребывает в плену устаревших догм.  Бунтарь
может  оказаться  единственным в стае, кто обладает  видением,
которое  позволит  привести стаю к новым источникам  жизненных
сил - в прямом и переносном смысле.
   Кумиром  К'Каи был Ларрхи, первый фирекканец,  осмелившийся
покинуть  родную планету, сейчас он летал на истребителях  сил
Конфедерации.  Так кто же он - выдающийся вожак или  заблудший
бунтарь?   А   сама  К'Каи,  последовавшая  по   его   стопам,
устремившаяся вслед за ним к звездам, кто она?
   Да,   она   собрала   стаю.   Достаточно   большую,   чтобы
укомплектовать команду фрахтера.
   Но  вожак  ли  она?  Или  просто личность,  вокруг  которой
собираются представители новой разновидности бунтарей?
   Она-то  считала  себя вожаком - и поэтому  не  сомневалась,
что и Ларрхи такой же. Но что думают о ней другие?
   Именно  это ей нужно было узнать. И, если удастся, изменить
их мнение.
   Она решила, что отправится без своей стаи, одна. К тому  же
и так известно, что у нее есть стая, но если она явится вместе
с  ней, то это может быть расценено как силовое давление,  как
преднамеренная  попытка  нарушить гармонию  власти  в  родовой
стае.
   Итак,  она связалась с посланником Белого Цветка и сообщила
ему,  что  прибудет  с  кратким  визитом  ко  времени  главной
трапезы,  затем  объявила на корабле полный аврал  -  его  все
равно  предстояло устроить в самом ближайшем будущем,  а  если
столкновения в системе участятся, то времени на  него  уже  не
будет. Эти работы займут ее подчиненных, так что час-другой ее
отсутствия останется незамеченным.
   Выжидая   подходящий   момент,   она   сидела   в  рубке  в
своем  командирском  кресле,  специально  приспособленном  для
фирекканцев  и  более  похожем  на  насест,  нежели на кресло,
наблюдая  по  мониторам  за энергичными действиями своей стаи,
которая скоблила, драила, проверяла, заменяла, ремонтировала и
красила  все,  что требовало этого. Когда все с головой ушли в
работу, она вышла из рубки, как будто ей понадобилось пройти в
какое-то  другое помещение на корабле, - а вместо этого вообще
ушла, даже не сняв летной формы, и направилась к родовой башне
"Белого Цветка".
   Ее  встретил отец, что являлось добрым знаком;  к  семейным
насестам  помимо  отца  ее сопровождало большинство  молодняка
стаи.  А  разговор во время главной трапезы велся так,  словно
никакого  ее  "дезертирства" из "Белого Цветка" не  было  и  в
помине.
   Итак,   они   решили   просто  игнорировать   ее   странное
поведение,  вместо  того чтобы пытаться в нем  разобраться.  В
какой-то  степени  это  ободрило  ее.  По  меньшей  мере   это
означало, что стая не считает ее изгоем.
   К'Каи  была  терпеливой, такой же терпеливой, как  и  любой
другой, кому приходится иметь дело с землянами. Если им  нужно
время, чтобы примириться с ее поступком, то пусть будет так.
   Но  после трапезы она стала объектом внимания всей стаи. Во
время последовавшего за трапезой семейного танца, когда она, в
соответствии с его порядком, ожидала, сидя на насесте,  своего
очередного выхода, у каждого из членов стаи появлялась хорошая
возможность поговорить с ней.
   Вопрос  задавали  ей один и тот же: "Все,  что  нам  нужно,
есть  здесь  - так зачем же уходить отсюда куда-то еще?  Туда,
где  нет несущих тебя воздушных потоков, где ты летаешь не  на
своих крыльях, а внутри стального яйца?"
   Она  пыталась  отвечать  им; пыталась  рассказать  о  своей
мечте,   родившейся  у  нее,  когда  она  услышала  о  Ларрхи,
фирекканце,  оставившем  свою планету,  чтобы  стать  ближе  к
звездам.  Пыталась  объяснить  им  то  волнение,  которое  она
испытывала,  паря  среди  звезд на невидимых  ветрах,  описать
ощущение  могущества  и  восторга,  которое  возникает,  когда
вверяешь  свою  жизнь  чему-то огромному  и  неизмеримо  более
сильному, чем она сама, и подчиняешь его своей воле. Старалась
рассказать,  какое пережила потрясение, когда  своими  глазами
увидела то, чего прежде не видела ни одна фирекканка.  Но  она
понимала,  что  все  это  бесполезно; даже  члены  экипажа  ее
корабля  не всегда могли разделить ее чувства. Часто  в  своих
суждениях  они оставались полнейшими фирекканцами, такими  же,
как  наиболее ортодоксальные члены стаи "Белый Цветок". Иногда
ей казалось, что единственное различие между ее стаей и "Белым
Цветком"  состояло  в  том,  что собранных  ею  "белых  ворон"
привлекло  что-то  такое, чему она  сама  не  смогла  бы  дать
точного  определения, - ее обаяние или, может быть, энтузиазм,
или  они  выбрали  ее  своим вожаком, просто  не  имея  лучшей
кандидатуры.
   В  конце  концов она покинула круг танцующих и  уселась  на
насест  в  отдалении  от остальных. Она  наблюдала  за  своими
родичами,  кружащимися  в  причудливом  рисунке  танца,  столь
древнем,  что  его истоки оставались неясны. Быть  может,  они
восходят к тем далеким временам, когда их пращуры еще не  были
разумными существами.
   -  Тетушка?  - послышался снизу тоненький нежный  щебет.  -
Можно я поднимусь к тебе, тетушка?
   Очнувшись от своих раздумий, она посмотрела вниз. Это  была
ее   племянница,  Рикик,  еще  не  сменившая  своего  детского
оперения.  К'Каи  утвердительно свистнула,  и  Рикик  неуклюже
вспорхнула на насест и села рядом с .ней.
   -  Что я могу сделать для тебя, слеточек ты мой? - спросила
она  любовно, называя племянницу так, как зовут молодых  птиц,
готовых вылететь из гнезда.
   Рикик   от  удовольствия  распушила  перья,  но,   тут   же
смутившись, стала чистить их клювом.
   -  Расскажи  мне  об  управлении  космическим  кораблем,  -
нетерпеливо чирикнула она. - Расскажи мне о звездах.
   Наконец-то  она  услышала такую просьбу, выполнить  которую
доставило  ей  огромное удовольствие. И  она  постаралась  как
можно   полнее  удовлетворить  любопытство  своей  племянницы,
описывала  волнение при каждом полете в космос, уподобляя  его
созданию нового танца, рассказывала ей о своих впечатлениях от
общения  с  землянами  и другими разумными  существами.  Рикик
придвинулась ближе, подставляя тетушке свои перышки, чтобы  та
нежно поглаживала их во время своих повествований.
   Наконец Рикик вздохнула и понурила голову.
   -  Мне  бы  хотелось улететь в космос, как  сделала  ты,  -
сказала   она  задумчиво.  -  Мне  бы  хотелось  увидеть   эти
металлические гнезда, сделанные землянами, - взглянуть  оттуда
на звезды, такие яркие в непроглядной космической тьме. Мне бы
хотелось стать такой, как Ларрхи. - Она снова вздохнула. -  Но
этого никогда не случится...
   К'Каи  сочувственно кивнула головой. Мать Рикик уже выбрала
этого едва оперившегося птенца своей преемницей, вожаком  стаи
"Белый  Цветок", и, возможно, даже вожаком объединенных  стай.
К'Каи  знала свою сестру слишком хорошо; если бы в  то  время,
когда  К'Каи заявила о своем желании получить свободу и летать
в  космосе, вожаком стаи была Крии'Каи, то теперь не  было  бы
никакого  фрахтера с фирекканской командой на борту.  Если  уж
Крии'Каи  что-то решила, то заставить ее изменить  решение  не
мог  никто, она была самой ортодоксальной фирекканкой из  всех
известных  К'Каи.  В будущей жизни Рикик не могло  быть  места
космическим  полетам  - разве что если ей  потребуется  лететь
куда-нибудь для решения политических вопросов, но и то лишь  в
качестве  пассажира. И даже в этом случае  будут  приняты  все
меры, чтобы полет оказался максимально коротким.
   К'Каи  увидела в глазах своей племянницы глубокую печаль  и
принялась тщательно чистить ей перышки, стараясь этим выразить
свое  молчаливое сочувствие. Но прежде чем она успела что-либо
сказать,  Крии'Каи заметила, что Рикик разговаривает со  своей
теткой-ренегаткой,  и  раздраженным  криком  приказала  дочери
вернуться к танцующим.
   А  взгляд, которым она одарила К'Каи, мог бы опалить перья.
Но  К'Каи  уже  привыкла к таким взглядам и перестала  на  них
обращать  внимание.  Тем не менее это происшествие  ее  сильно
расстроило,   и   вскоре  она,  сухо  со  всеми  попрощавшись,
вернулась на свой корабль.
   Взбираясь  на  корабль, она поняла,  что  возвращение  сюда
доставляет  ей  гораздо  больше  радости,  чем  возвращение  в
гнездовье  "Белого Цветка". Для нее домом был скорее  корабль,
чем гнездо.
   И  эта  мысль  слегка  озадачила ее, когда  она  наконец  с
чувством  облегчения  вновь устроилась на  своем  командирском
кресле-насесте  и  увидела,  что ее  экипаж  все  еще  усердно
трудится,  выполняя  полученные задания. Интересно,  такие  же
чувства испытывал Ларрхи?
   И  будет  ли  она когда-нибудь снова по-настоящему  принята
своей стаей, и будет ли чувствовать себя в ней как дома?

        ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   -  Корабль  готов к завершающему прыжку в систему  Фирекки,
мой  господин,  -  доложил командир пилотов.  -  Каковы  будут
дальнейшие указания?
   -  Включайте  гипердвигатели, командир,  -  ровным  голосом
приказал  лорд Ралгха нар Ххаллас. - Как только мы окажемся  в
системе   Фирекки,  проведите  сенсорами  полное  сканирование
окружающего  пространства, но истребители для непосредственной
разведки не выпускайте.
   -  Мой  господин,  вы  в  самом деле  не  хотите  выпускать
истребители? - вежливо спросил Кирха прямо со своего  рабочего
места.
   Ралгха  чуть не рассмеялся, но ему все же удалось сохранить
серьезный  вид.  Такова  была манера Кирхи.  Он  всегда  очень
деликатно  указывал  своему господину на  его  ошибку,  причем
делал  это  так,  как будто никакой ошибки, собственно,  и  не
было.  Ралгха даже испытал некоторую гордость за него,  словно
Кирха  являлся одним из его отпрысков. То, что ему  предстояло
сделать, для Кирхи окажется большим несчастьем. Ведь перед ним
открывалась   блестящая   карьера   воина,   находящегося   на
императорской службе.
   Повернувшись  в  кресле, он потянулся к  Кирхе  и  легонько
шлепнул молодого килратха по уху:
   - Уж не подвергаешь ли ты сомнению мои приказы, юнец?
   Кирха  опустил глаза. Ралгха заметил, что его живот  дрожит
от напряжения.
   - Никак нет, мой господин, - покорно пролепетал он.
   -   Хорошо,  для  обеспечения  переговоров  внутри  корабля
немедленно  подключите к моей каюте управление всеми  каналами
связи. А теперь, Кирха, мне понадобится твоя помощь.
   Командир   связистов  поклонился  и  повернулся  к   своему
пульту, чтобы внести необходимые изменения в программу. Ралгха
встал  и  направился  к лифту; Кирха шел сзади,  в  нескольких
шагах от него.
   Оказавшись  в  своей  каюте, Ралгха позволил  себе  немного
расслабиться  и удобно устроился в подвесном плетеном  кресле,
чтобы пожевать листьев аракха. Он жевал кисловатые листья  под
мерную  вибрацию гипердвигателей, ощущая, как от стекающего  в
желудок  сока  по  всему его телу разливается  столь  желанное
чувство  покоя.  Примерно через полчаса он  почувствовал  себя
достаточно отдохнувшим, чтобы приняться за выполнение  стоящей
перед ним задачи.
   Все  это  время  Кирха,  как и положено,  стоял  по  стойке
"смирно" у двери каюты.
   Впервые в жизни Ралгха пожалел, что не выучил ни одного  из
языков  землян. А теперь все будет зависеть от того, насколько
ему  предан  Кирха. Ралгха не хотел рисковать, передавая  свое
сообщение на килратхском языке, с одной стороны опасаясь,  что
его  может  перехватить и прочитать кто-нибудь из  членов  его
экипажа,  а с другой стороны, допуская возможность  того,  что
земляне могут просто не понять содержания.
   Единственным,  кроме Кирхи, килратхом на корабле,  кто,  по
данным  списка личного состава, мог говорить на языке  землян,
был  новый командир пилотов, но он будет слишком занят  своими
служебными делами, чтобы услышать сообщение. Во всяком случае,
Ралгха на это надеялся.
   Он  подключил монитор, установленный в его каюте, к  каналу
внешней  связи,  быстро  пробежал по  всему  диапазону,  чтобы
удостовериться, что его не подслушивают и что  на  корабле  не
задействованы никакие другие системы связи.
   Ралгха  нар  Ххаллас,  лорд  Империи,  вдруг  осознал,  что
нервничает, и это привело его в состояние бешенства; он злился
на себя и на те обстоятельства, из-за которых оказался в своем
теперешнем  положении. Неудивительно, что у него так  скрутило
живот.  То,  что  он сейчас делал, было его  первой  настоящей
изменой Императору. Он дал клятву руководителям повстанцев  на
Гхорах  Кхаре, что будет оказывать им всемерную помощь в  деле
ниспровержения   Императора,  но  до  сих  пор   не   принимал
практического  участия  в выполнении их  планов.  То,  что  он
готовился совершить - сдать свой корабль противнику  без  боя,
никак  не  могло  быть  названо  благородным  делом.  Но   его
связывала  клятва,  данная Совету повстанцев.  И  нарушить  ее
теперь   означало  бы  страшное  бесчестье.  Ему   приходилось
выбирать из двух зол меньшее. Лишь на какое-то мгновение  где-
то  в глубине своего сознания он удивился тому, как вообще  он
мог  оказаться перед такой постыдной дилеммой, но, как всегда,
раздумывать над этим времени уже не оставалось.
   Он глубоко вздохнул и сказал, обращаясь к Кирхе:
   - Кирха, ты переведешь и отправишь это сообщение.
   - Слушаюсь, мой господин, - отчеканил молодой офицер.
   -  Командиру  авианосца землян "Тигриный коготь",  -  начал
диктовать  Ралгха.  -  Я  - Ралгха нар Ххаллас,  лорд  Империи
Килрах и командир крейсера "Рас Ник'хра" класса "Фралтхи".  От
имени руководителей повстанцев Гхорах Кхара я приветствую  вас
и   свидетельствую  свое  глубокое  уважение.  Я   уполномочен
передать  вам  их  предложение  о  заключении  союза  с  вашей
Конфедерацией против сторонников сохранения Империи в Килрахе,
а  также свой имперский корабль в качестве дара. Из этой точки
"Рас   Ник'хра"  намерен  совершить  прыжок  в  район  планеты
Фирекка,  где  вы  сможете нас найти в любое время.  -  Ралгха
назвал  координаты  корабля по килратхской системе  счисления,
надеясь, что земляне сумеют перевести их в свою.
   Когда  Кирха закончил переводить сообщение, Ралгха заметил,
что  молодой килратх весь дрожит. Нажав кнопку, Кирха отправил
сообщение в эфир и повернулся к командиру:
   - Разрешите быть свободным, мой госпо