мою вину - это ссылки на инфекцию, на заражение. Я докажу следователю, что
дядя Витя наводил на меня свои мыследействия, как на колебательный контур,
что он, мерзавец, в резонанс меня ввергал."
     Феодосий поднес ладонь к  животу,  впечатление  было  такое,  что  по
внутренностям прополз бычий  цепень.  Инспектор  подключил  к  робуборщику
терминал  и  стал  проверять  буфер  команд.  Вроде  некоторые  похожи  на
вчерашние, дяди Витины. Или нет, сердцевины разрядов всегда  похожие.  Что
же  намечается:  неужто  самому  на  себя  стучать  придется?..  Уж  лучше
покончить с  высокими  моралями.  Пусть  просыпается  здоровое,  животное,
инстинктивное. Надо выкарабкиваться. Поскорее бы избавиться от дяди  Вити.
Но ведь и конвойных не позвать. Могут назвенеть "куму", начальнику  режима
Сысоеву. Ну, ничего, напачкали, подотрем. Феодосий запихнул  робуборщик  в
угол, превратил свою майку в тряпку. Вначале развел  грязь,  потом  ничего
получилось, если не всматриваться. Прихватил и содранный  линолеум  клеем.
Крестьянин же неустанно помогал дельным советом.
     Следующей ночью дяде Вите опять стало жутко. Только закроешь глаза, и
начинает по всему телу летать какой-то вихрь, да еще и  наружу  рвется.  И
кажется дяде Вите, только  расслабится  он  или,  предположим,  чихнет,  и
организм его развалится, как брошенный об  стену  арбуз.  С  криком  "ура"
вывернется из ошметков Вихрь Вихревич и на форсаже улетит за горизонт. Что
говорится, темницы рухнут, и свобода нас встретит с кружкою  у  входа.  Но
потом глаза открывались и он видел себя  на  коечке  -  со  стены  буравит
взглядом какой-то индийский товарищ гуру,  льется  специально  подобранный
звук для сна, в углу призывно мерцает унитаз. "Ничего интересного быть  не
может", - успокаивал себя дядя Витя и переворачивался  на  другой  бок.  И
все-таки это случилось. Лопнула преграда, похожая на скорлупу или даже  на
стакан. Так быстро, что боль разлетелась сразу. Он  пошевелился  и  понял,
что стал из маленького большим. То  есть,  он  существует  в  двух  видах,
маленьком  и  большом.  Большой  дядя  Витя  подтянул  задние  конечности,
распрямил их, и комната сразу смялась, а  стена  упала.  Потолок  и  крыша
остались где-то внизу, голова же окунулась в  какое-то  марево.  Маленький
дядя Витя прошелся на цыпочках от своей кровати до двери. Массивная  плита
поддалась его руке и покатилась. Смутившись, он юркнул  обратно  в  койку,
как сурок в норку. Отстукало десять секунд,  и  никакого  шухера.  Селянин
внушал себе, что было бы мудро вот так вот полеживать и ждать, пока лучшие
люди разберутся с его невинностью и отпустят гулять. Извините, скажут,  за
причиненные  хлопоты,  обознались.  Примите  в  знак  признательности   за
проявленную  гражданственность  часы   "командирские".   Дядя   Витя   же,
незлобливо посмеиваясь, похлопает опростоволосившихся обидчиков по плечам:
"Ничо, бывает. Кто не ошибается,  тот,  значит,  не  работает".  Но  потом
пожаловала дяде Вите (маленькому) и другая мысль. И осталась, засела,  как
гвоздь в доске. А если не проявят начальники чуткость и заботу? А если  он
для них - бревно, кричи не кричи о своих правах, а все равно обстругают.
     Большой дядя Витя погордился собой. Турбореактивное сердце  гнало  по
нему горящую кровь.  Глотка  дышала  не  хуже  армейского  огнемета,  лапы
гребли, как экскаваторы, воздух сминался под ударами крыльев с  переменной
геометрией и, распрямляясь, поднимал его.
     А рядом, перед его широкофокусными  глазами  висел  камень.  Тяжелый,
тянущий,  а  еще  гладкий,  как  галька,  то  ли  просвечивающий,  то   ли
разрисованный.  А  в  рисунке  том,  казалось,  проглядывался  размазанный
человек. Будто прокатилась эта глыба и  сплющила  какого-то  незадачливого
гражданина. Просматривались и другие каменюки: разнокалиберные, летящие  и
катящиеся  друг  по  другу.  Потом  большой  дядя  Витя  заметил   главную
достопримечательность открывшейся  картины.  Там  в  глубине,  за  парадом
камней, как бы на трибуне, маячила очень длинная штуковина, то  ли  спица,
то ли башня, возможно даже  дерево.  Когда  большой  дядя  Витя  привык  к
пейзажу, то разобрал, что камни прутся не куда попало, а вертятся,  иногда
с фортелями, вокруг спицы. Она - блестящая, а они тусклые, она  живенькая,
а они полудохлые, она  верховодит,  а  они  слушаются.  Башня  производила
впечатление заселенной, хотя никто не показывал личика  в  форточку.  Дядя
Витя даже  назвал  для  ясности  это  строение  "дворцом  Кощея",  памятуя
Хавроньины сказки-присказки. А себя гордо проименовал Змеем Горынычем.
     Он лег на одно крыло, потом на другое, наконец,  хоть  и  ловили  его
глыбы невидимыми сетями своего притяжения, поднялся чуть  выше  и  выяснил
еще кое-что. Спица упирается острием в некий серебристый туман, а может, и
серебряное небо, и сверлит, и долбит, и  гложет  его,  покрываясь  сияющим
румянцем.  Блестящая  пыльца  входила  и  в  шкуру  большого  дяди   Вити;
растворяясь в крови, заставляла ее приятно бурлить.
     Остальному  же  воинству,  глыбам-камешкам,  и  не  присоединиться  к
хапужной спице, и не  набрать  серебристой  пыльцы,  и  не  подкрасться  к
кайфному туману. А все потому, что они знай себе крутятся вокруг дворца. И
питаются лишь сияющим теплом сановного румянца. А еще  большой  дядя  Витя
заметил, что от Кощеева дворца к  почтительно  хороводящим  камням  иногда
проскакивают черные шары, оставляя не сразу зарастающие трещины в  сиянии.
И  от  такой  черной  молнии  какой-нибудь  провинившийся   камень   сразу
оплавляется. Став бурой глыбой он сваливается вниз и переваривается густой
мглой. Большому дяде Вите захотелось оспорить.
     И маленький дядя Витя больше ни в чем не  сомневался,  соскользнул  с
коечки, успел накинуть на себя одежонку  (носки  не  обнаружились),  сунул
лицо за дверь, принюхался к удаляющимся  шагам  охранника  и  потрусил  по
коридору.
     А инспектор Феодосий чуть пораньше проснулся  от  вкрадчивого  голоса
своего терминала: "Объект наблюдения в камере отсутствует". Инспектор  был
не дома, а в региональном управлении. От неуемной тоски он бы  шатался  по
городу, но его поставили на дежурство, правда, не в главный,  а  в  третий
корпус. Инспектор сейчас же обрадовался, не подкачал радиомаяк, который он
прикрепил лично и незаметно к пиджаку задержанного гражданина  Лучкина.  И
хотя рабочая зона оболочки занималась невинной "внутрисистемной работой" и
выстраиванием  каких-то  "смысловых   цепей",   от   этого   всего   несло
диверсионным актом. По застенку  дядя  Витя  шел  себе,  как  командор  на
вечеринку донны Анны: насквозь. Конечно же, гражданин Лучкин  испускал  во
все  стороны  неведомые  коды  мыследействий.  И  это  приносило  неплохие
результаты, сигналы-открывашки влетали в замки  бронедверей,  уничтожались
вопли контрольных фотодатчиков. Оттого-то сиренам никак было не завыть,  а
охранникам не затопать сапогами.
     Спокойно, спокойно. Просто в рабочую зону оболочки  проник  треклятый
вирус "Кулибин-2", он-то и ведет беглеца на волю.
     Феодосий сжал  зубы  и  соединился  с  центральным  пультом  главного
корпуса. Сраженный сном дежурный тяжело сопел, навалившись  жирной  мордой
на клавиатуру - кажется, во сне его преследовало что-то плохое. Итак, "К2"
выдал пару чарующих  колыбельных  по  аудиоканалу,  выровнял  толстомясому
детине мозговые ритмы и сделал из него спящую  царевну.  Эх,  оттяпать  бы
уроненную башку в воспитательных целях. Впрочем, баю-бай,  охранный  воин.
Ну, сбежит дядя Витя - подумаешь. Не сболтнет уже  крестьянин  "куму"  или
вышестоящим  лицам  во  время   обхода,   какой   конфуз   приключился   в
инспекторском кабинете. И к тому же,  пославшие  дядю  Витю  давно  с  ним
попрощались и вычеркнули из списка. Никак не ожидают,  что  он  скоротечно
вернется и начнет  прыгать  от  радости  на  шеи  друзей-товарищей.  Какая
возможность проклевывается - крутых  диверсантов-подпольщиков  захоботать.
Недолго им осталось вершить темное грязное, а для них светлое чистое  дело
борьбы с нарождающимся ВОРом. Радиомаячок будет зудеть  в  тумане,  а  наш
агент, супермен и спортсмен, будет идти по  пятам,  нюхая  след.  Феодосий
сообразил,  что  переусердствовал  в  мечтаньях.  Дядя  Витя  -  как   тот
глист-путешественник, что затерялся в  глубинах  кишечника,  и  до  прямой
кишки ему двигать и  двигать.  Терминал  показывал  дядю  Витю  червячком,
ползущим по зданию. Инспектор подключился к  системе  видеослежения,  чтоб
рассмотреть все в подробностях. Коды подключения Феодосий  выискивал,  как
любой приличный  офицер,  загодя.  Ведь  подсматривать  друг  за  дружкой,
особенно за дамами, было  у  сотрудников  ССС  самой  отличной  шуткой.  И
Феодосий увидел,  что  дядя  Витя  какой-то  порхающей  походкой  покоряет
коридоры. Вот он разумно притормозил и пропустил идущего по перпендикуляру
барана-охранника. Вот и последний переход, а там за  углом  КПП.  Феодосий
дал увеличение, не бежит ли перед дядей Витей  робик  с  лазерным  резаком
вместо головы, не хлопает ли рядом крылами шприц с цианистым калием.  Нет,
человек сам по себе. Так как же ему главную вахту одолеть? Перед тем,  как
выйти на финишную прямую,  дядя  Витя  все-таки  остановился,  но  больная
улыбка не сползла с  его  рта.  Феодосий  тревожно  глянул  на  КПП.  Один
охранник стоял в проходе, уронив крепкую  ладонь  на  рукоятку  пистолета,
опасно выглядывавшую из кобуры. Другой, как и  положено,  сиднем  сидел  в
будке,  у  пульта,  за  пуленепробиваемым  и  лучеотражающим  стеклом.  Не
оставляют эти бугаи дяде Вите даже самых скромненьких надежд,  потопчут  и
повяжут беглеца.
     Впрочем, я бы сделал так и  так,  прикинул  Феодосий.  Он  представил
будку маленькой кастрюлькой  на  огне  и  охранника  в  ней  как  вареного
цыпленка.
     - Спасибо, дяденька, - раздалось в токере.  Феодосий  аж  подпрыгнул:
"К2" впервые подал голос. Кажется, вражий модуль уловил его мыследействия.
     Через полминуты  стекла  будки  запотели.  Охранник  перестал  сидеть
смирно, заерзал. Так и есть, "К2"  расшифровал  мыследействия  Феодосия  и
применил  команду,  врубающую  отопление  на  полную   катушку.   Охранник
продержался недолго,  нарушив  все  святые  инструкции,  вылез  из  будки,
отдирая прилипший китель от тела.
     И  тут  Феодосию  стало  не  по  себе,  тоже  жарко,  но  и   холодно
одновременно, уж больно "К2" заиграл, засочился силой. В вестибюль здания,
прямо на КПП, въехал здоровый автокран! Весь он, конечно,  не  поместился,
но стрела удачно вписалась во всю длину вестибюля, срезав только несколько
кронштейнов и статуй Немезиды, эриний, Фемиды и прочих  правоохранительных
богинь. Оба охранника плюхнулись на пол, вытащили  пушки,  стали  ползать,
как два опарыша. Тут дядя Витя и рванул, что пушечное ядро или как  пробка
из задницы медведя по весне. Наступил на голову  одного  служителя  ворот,
вскочил на спину другого, с таковского трамплина прыгнул  -  и  застрял  в
стреле. Автокран сей момент дал задний  ход  и  стал  выезжать  вместе  со
стрелой и торчащим в ней дядей Витей.  Охранники  опомнились,  побежали  к
будке, чтоб протрубить тревогу, но понапрасну рвали и кусали ручку.  Дверь
была  уже  крепко-накрепко  заблокирована,  что   обязательно   в   случае
вооруженного нападения. Само кресло внутри будки стало опускаться вниз,  в
бункер, к резервному пульту, только без  бдительного  человека.  Охранники
побежали,  собираясь  открыть  беглый  огонь  по  дяде  Вите  во  дворе  и
изрешетить мерзавца ворошиловской  стрельбой.  Но  предвкушение  расстрела
оказалось напрасным. Как раз опомнилась  автоматика,  стала  спасать  пост
охраны, заверещала сирена, и стальная стена перегородила путь любой банде,
а заодно и охранным бойцам. "Храните спокойствие, ситуация под контролем",
- сказал  динамик,  после  чего  заиграла  ласковая  музыка.  Триумфальное
шествие дяди Вити продолжалось.
     Теперь уж непонятно, подумалось Феодосию, то ли зло обхитрило  добро,
то ли добро обвело вокруг пальца зло. По идее, для подпольщиков дядя  Витя
отрезанный ломоть и им выручать его неинтересно. Однако,  "К2"  это  всего
лишь программный комплекс, которому такие нюансы недоступны. Он  действует
в рамках общей стратегии - вредить, где только возможно.
     На следующий день генеральный инспектор собрал всех  офицеров,  метал
громы  и  молнии,  устроил  страшный   конвульсиум,   публично   ненавидел
автоматику.  На  это  зам  по  системотехнике  резонно  отвечал,  что  без
автоматики в застенке побегов было намного больше, сейчас попросту  первый
случай. Обычные стальные двери с встроенными, навесными  и  даже  кодовыми
замками не справлялись  с  наукоемкостью  современных  злодеев.  Крошечные
плазменные  резаки   разваливали   двери   и   решетки;   микроскопические
кумулятивные заряды пробивали запоры; едва заметные приборы, состоящие  из
рентгеновского лазера и микропроцессора, мгновенно изучали принцип  работы
всякого замка; ключи типа "каракатица" четко срабатывали в любой  замочной
скважине. Все эти приспособления  вшивались  злоумышленниками  загодя  под
кожу, вставлялись в рот под видом зубов. А  могли  попасть  к  задержанным
гражданам в передачах, на свиданках, при поцелуях и рукопожатиях. Каких уж
только бестий земля не носит. А сколько  сраму  мы  набрались,  когда  все
необходимое  для  злодейства  приползало,  прилетало   и   приплывало   по
канализации в нутре у робиков. И как те наловчились выходить на нужных  им
людей или, вернее, нелюдей по одному лишь рисунку теплового излучения.
     Видно было, что горечь поражений сидит  в  сердцах  сотрудников  ССС,
потому  что  многие  мужественные   лица   покрылись   краской.   Зам   по
системотехнике вдохновенно закончил: "Только перевод каждой двери,  каждой
щели на  автоматическое  управление,  закутывание  всех  систем  Службы  в
кибероболочку остановило разрастание этой заразы".
     Генеральный решил не выставлять себя в роли дремучего дубаря, хотя  и
помянул  про  себя  уважительным  словом  старый  добрый   сыск,   колючую
проволоку, вышки с автоматчиками и злых собак.
     - Очень удачно декламируете. Вам  бы  с  большой  трибуны  выступать,
зажигать народ. Ладно, толковать нам больше нечего. Будем считать так - за
три дня наша любимая оболочка кого надо выловит, наступит на хвост  и  еще
раз убедительно продемонстрирует, и тэ-дэ и тэ-пэ... Кстати, говорят, есть
такой "К2". Не помешает ли он нам мирно трудиться?
     - Движения модулей "К2" пресекаются немедленно, - бойко  отрапортовал
зам по системотехнике. - Системные журналы  показывают  нам,  что  в  этом
отношении сейчас все чисто.
     -  Вам  показывают,  вам,  -  уточнил  значительный  человек.  -  Ну,
старайтесь, если ума нет, - закончил на незлобивой ноте генеральный.
     В МВД и прочие органы жаловаться  не  станем,  а  то  они  нас  гадко
высмеют и всячески обидят, следовательно, будем тужиться самостоятельно  -
это в речи генерального инспектора прозвучало  четко.  Вот  она,  взаимная
нелюбовь в действии, вздохнул Феодосий. Органы  обязаны  отдать  нам  дядю
Витю, потому как не могут доказать, что он преступен. Если это докажем мы,
значит, их дело, в общем-то, к вечеру. Ясно же, что  блатной  элемент  все
более предпочитает мыследействия. Однако, если мы упускаем дядю  Витю,  не
доведя его до судебной экспертизы, то ловить его органы не обязаны.  Разве
что мы будем долго  ползать  перед  ними  на  коленях,  целовать  ботинки,
называть себя меньшими братьями и сочинять, что он унес из застенка ценную
аппаратуру.



                                  БЛОК 7

     Феодосий не собирался  сидеть,  сложив  голову  на  ручки.  В  Службу
Санации дальновидными ее основателями была заложена  структура  "пылевого"
типа. Она пронизывала все уровни,  подразделения  и  замыкалась  на  отдел
особых  операций  в  центральном  управлении  Службы.  В  нее   включались
проявившие себя инспектора вроде Феодосия, а также секретные агенты. Как и
положено, Феодосий запустил программу отбора, и она  выдала  ему  номер  и
место контрольной явки агента, а также пароль. Человека под  номером  0013
Феодосий знал по опыту совместной борьбы  -  Освальд  Фалько  сдохнет,  не
подведет. Тык был удачным.
     Инспектор встретился с агентом в рюмочной и поручил ему наблюдение за
дядей Витей.
     - ...Наблюдение - это еще не все. В случае, если органы  безопасности
или наша группа захвата попытаются  вывести  объект  из  игры,  окажи  ему
мягкое  содействие.  То  есть  никакой  стрельбы  и   нанесения   большого
материального ущерба. Внешность меняй во время работы основательно, сейчас
установить  личность  можно  даже  по  форме  щек.  С   объектом   контакт
минимальный, но его радиомаяк не упускай. Делай все  именно  так,  пока  я
тебе не дам других указаний.
     Освальд   Фалько   усмехнулся,   но   ничего   не   сказал.   Никакая
самодеятельность не проходит даром, подумал Феодосий, глядя на удаляющиеся
широкие плечи агента. Прибьет кого-нибудь мизинцем левой ноги и глазом  не
моргнет. "Крышу" надо поскорее натянуть. Инспектор нашел на улице  телефон
и позвонил в центральное управление,  в  отдел  особых  операций.  Ответил
незнакомый голос, на пароль отозвался неверно, сообщил, что  начальство  в
отлучке, попытался выяснить, в чем,  собственно,  дело.  Этот  человек  не
внушал доверия, поэтому Феодосий ушел со связи. До завтра  подождет,  чего
уж там особенного за один день случится.
     Очень ранним утром того же дня автокран с прилипшим  к  стреле  дядей
Витей остановился на одной из пустынных, достраивающихся  еще  улиц.  Дядя
Витя минут пять не мог преодолеть окоченения, наконец сполз на  землю.  Он
осторожно заглянул в  кабину  -  там  мигали  индикаторы,  а  водителя  не
существовало, машиной управляла малая  оболочка.  Дядя  Витя  поежился  от
таинственности происходящего. То ли он сам обернулся чудовищем, то ли  ему
помогал какой-то колдун-гуманист. Он еще не забыл ощущения  силы,  которая
совсем недавно наполняла его руки, и ноги, и голову, и  сердце,  и  хвост.
Кажется, у него был и хвост.  Дядя  Витя  даже  пошевелил  своими  слабыми
руками и ногами - неужели все это натворил я?
     Окоченение не проходило, ветер свистал, как будто все живое на  свете
вымерло надежно и с гарантией. Он прошелся мимо заселенных домов - даже  в
парадную не завалиться, двери на кодовых замках. Тогда  дядя  Витя  решил:
надо просто ходить, чтобы не уснуть и не замерзнуть. И правильно решил, на
одной помойке он нашел знатный кусок парусины с дыркой посередине.  Продел
голову, и получилась экзотика, что-то переходное из плащ-палатки в  пончо.
Потом набрел на детский городок, забрался в пластиковый танк,  стал  похож
на кучу грязного тряпья, затих и заснул сном свободного человека.
     - Дяденька, шли бы вы обратно на помойку, а то здесь дети играют.
     Беглеца разбудил  какой-то  малыш.  Дядя  Витя  встряхнулся,  высунул
голову из кокона, пошарил в карманах. Конфет там  не  было,  зато  нашлась
миниатюрная видеокамера. Видимо, она свалилась со стены, когда кран  бодал
вестибюль, и дядя Витя машинально прихватил ее.
     - Эй, малой, сколько дашь за эту штуку? - поинтересовался крестьянин.
     - Две синеньких, - приценился малыш, - ты погоди, я сейчас  домой  за
"капустой" сбегаю. С собой предпочитаю не  носить,  а  то  нынче  трясунов
много.
     Дядя Витя очень нервничал, боялся, что мальчик вернется не один, а  с
рассерженными взрослыми. Но обошлось. Малыш появился без фокусов, приобрел
видеокамеру и попросил приносить еще. Они там с пацанами играют в "шпионов
и разведчиков", поэтому устраивают  друг  за  другом  большую  слежку.  На
аппаратуру  много  денег  требуется,  вот  они  и  установили   налог   на
детсадовцев. Тем,  кто  не  платит,  вышибают  зубы  -  ничего  страшного,
молочные. Но все  равно  не  хватает.  Пора  за  родителей  тех  мальчиков