червяков  и  студеньков
маленькими.
     После этих слов червяк, словно обидевшись, оформил на одном из  своих
концов что-то вроде рта-воронки и бросился на  Почкина.  Причем,  довольно
необычным  образом.  Приподнявшись  на  хвост  и  немного  побалансировав,
прыгнул. Блюститель едва успел упасть, поэтому червяк просвистел над  ним.
А затем неудовлетворенная тварь стала  обращать  пристальное  внимание  на
Асю.
     - Ложись, девушка, ложись. Этим ползучим комплексантам  не  нравится,
когда кто-то возвышается над ними, - высказал предположение Почкин.
     Когда оба посетителя лабораторного корпуса стали смиренно ползать  по
полу, червяк уже более миролюбиво подобрался к ним.
     - Аська, расслабься, представь, что ты такая же, как и этот  ползучий
гад.
     - Надеюсь, у нас достаточно много общего.
     Червяк потыкался одним своим концом, возможно носом, в бок  девчонки,
потом направился к Почкину и, неожиданно присосался к его спине.
     - Ася, передай нашим, что я  погиб  раньше,  чем  сдался.  Что  перед
смертью смеялся,  -  дребезжащим  голосом  сделал  заявление  перед  очень
вероятной   кончиной   господин   Блюститель.   Он   дергался   и   елозил
руками-ногами, однако без особого толку. - Если сохранится  мой  труп,  то
зимой его используйте вместо вешалки.
     - Почкин, выволакивайтесь из куртки. Зверю прикид ваш понадобился.
     - Сомнительно, чтобы ему требовалось так мало... Но, ладно, подавись,
червь.
     Почкин  аккуратно  выпростался  из  куртки.  А  червеобразная  тварь,
напротив,  втекла  в  нее.  Однако  не  успокоилась   и   стала   как   бы
присматриваться к голове Блюстителя.
     - Эй, товарищ в моей куртке. Здесь нет съемных  деталей,  -  затявкал
Почкин.
     По счастью червяк удовольствовался наружным осмотром. Затем правильно
распределился  в  куртке,   передним   своим   концом   скопировал   форму
человеческой  головы.  Еще  и  встал  на  хвост,  схематически   образовав
человеческую фигуру.
     - Оказывается, господа Блюстители являются  примером  для  подражания
даже у квазиживой органики, - нервно хихикнула Ася.
     Тут из пакета, подвешенного  к  потолку,  вылетел  еще  один  червяк,
причем весьма рассерженный. Он крепко ткнул своего  "товарища  в  куртке",
затем шлепнул Почкина  как  гибкий  резиновый  шланг,  отчего  непрошенный
визитер  покатился  кубарем.  Червяк  не  унимался,  напротив   он   снова
приподнялся в боевую стойку. Видимо готовился к решительно  пригвождающему
удару.
     Тот гад, что в куртке, с интересом покачивался неподалеку.
     - Не оплошайте, Сева, - крикнула в поддержку Ася.
     - Легко сказать.
     Злой червяк сделал выпад  сверху  вниз,  Почкин  успел  оторваться  в
сторону, потом резко вскочил и перепрыгнул ударившего по ногам червяка.
     - Аська, этот гад - сущий каратист, школа "гада".
     - Сейчас он умнее врежет, с упреждением вашего маневра, - в тревожной
тональности подсказала Ася. - Когда увернетесь, цепляйте его петлей троса.
     Неожиданно и весьма по-доброму вмешался червяк в куртке Блюстителя. В
тот момент, когда злой гад совершил бросок с упреждением,  добряк  ухватил
собрата за хвост "ложной ногой", отчего Почкин сумел избежать нокаута.
     - Опять-таки  тикаем,  -  крикнул  зажигательный  лозунг  Блюститель,
которому удалось, наконец, заметить выход - то ли люк, то ли дверку.
     Исследователи рванулись в спасительную сторону под падающими мешками,
из которых выплескивались новые и новые "отроки".
     - Сейчас здесь будет очень густой вермишелевый суп, - заорал Почкин и
сразу же какой-то  вредный  червяк  надел  на  него  свое  кольцо.  Однако
Блюститель, резко выдохнув, успел продернуться сквозь  "мертвую  петлю"  и
даже зашвырнул откровенному врагу в рот-воронку свой фонарик.
     - Жри, гнида.
     Затем шмыгнул в выходное отверстие  вслед  за  Асей,  удачно  покинув
"червивую"  тусовку.  Девушка  вовремя  предотвратила  свободное   падение
упитанного тела Блюстителя.
     - Вы не на лестнице.
     Они действительно находились в  вентиляционной  шахте,  на  этот  раз
вполне отвесной. Ася спускалась вниз, пользуясь трещинами  и  выщербинами,
всовывая нож в щели. У Почкина  получалось  не  так  лихо,  он  прижимался
спиной к одной стене, ногами к другой, и потихоньку сползал.
     Внезапно Ася куда-то исчезла, а потом уже сбоку донеслось.
     - Почкин, нас по-моему кое-куда приглашают.
     Изрядно вымазавшись, исследователи выбрались из чего-то напоминающего
камин.
     - По-крайней мере, здесь  можно  восстановить  нормальное  дыхание  и
перейти от воплей  к  спокойному  разговору  двух  людей  противоположного
пола... Похоже, здесь  когда-то  существовал  кабинет,  -  определился  на
местности Почкин.
     И  в  самом  деле  кресла,  пшикающие  озоновым  ароматом,  едва   вы
присядете;  диванчики,  которые  щипками  массируют  вашу  усталую   попу;
искусственные угольки в камине, что краснеют, как только вы их поворошите;
и еще  цельнометаллическая  скульптурка  голенькой  девушки,  до  сих  пор
выделывающей соблазнительные движения.
     - Несмотря на  обесточивание,  замечаю  признаки  автономной  системы
питания, - высказался Почкин, когда осмотрелся с восхищением.
     Имелся тут  и  компьютерный  терминал  с  пленочным  почти  невидимым
экраном.
     - Когда-то я баловался с такими штуками. - Почкин потыркал клавиши. -
Конечно же, жадный грибок сожрал  внутренности  и  этой  полезной  некогда
машинки.
     - А папки сплошь пустые, кто-то видно проводил правильную  эвакуацию,
-  заметила  Ася,  оглядывая  полки.  -  Правда,  на   корешках   остались
наклейки... "Голубой кисель", это, наверное, искусственная кровь, я что-то
про  нее  от   мамаши   слышала...   Далее   совсем   непонятные   клички,
"биополимерный блок L49", "Материнская Субстанция" и такое прочее. Да, тут
одного старания маловато, надо еще и мозги, напичканные знаниями иметь.
     - С большими знаниями каждый дурак в этом деле разберется, -  оспорил
Блюститель.
     Ася влезла под стол и выползла оттуда с  каким-то  бумажным  мусором,
зажатым в ручонке.
     - Тут что-то  начиркано.  Про  саморегенерацию  биополимерных  слоев.
По-моему, в этом заведении дело зашло дальше искусственной крови.
     -  А  что  может  быть  дальше?  -   поинтересовался   и   без   того
догадывающийся Почкин.
     - Дальше искусственная кожа, печень, почки,  голова,  ноги.  В  итоге
получается  искусственное  существо,  наверное,   биокибернетическое,   из
квазиживой органики. Конечно, я не  знаю,  кем  оно  будет  считаться,  но
отличить его от человека окажется непросто.
     - Ты слишком много держишь в своей головенке, Асик, - сказал Почкин с
некоторым недоброжелательством  по  отношению  к  умственным  возможностям
девушки. - Это, может серьезно подпортить твой внешний вид,  личико  из-за
умственной активности сморщиваться  начнет,  попка  пожухлой  станет,  нос
обвиснет... Единственная надежда, что ты начнешь усиленно трудиться другим
своим местом и котелок у тебя быстро опустеет.
     - У вас же из-за работы этим самым местом, не уменьшилось  количество
вещества под черепной крышкой, - отразила Ася.
     - Может потому, что нечему было уменьшаться и убывать,  масса  и  так
была критической... - тоскливым голосом произнес Блюститель. - Впрочем, мы
отвлеклись.
     - Почкин, я нашла какую-то замечательную штуку.
     Девица показала фиговину, похожую на шипованную дубинку.  Ася  чем-то
покрутила на рукоятке, из шипов выскочили лучики света и впились  прямо  в
сетчатку глаза, принадлежащего господину  Блюстителю.  Он  и  захрипел,  и
задрыгался,  и  замер  очарованный.  Впрочем,  устройство  было   тут   же
выключено.
     - Извините, - произнесла мигом  оробевшая  напарница.  Блюститель  не
откликался. - Ну, что, извинить трудно?
     -  У  меня  голова  взорвалась,  -  наконец  пожаловался  Почкин.   -
Отсутствует орган, который  принимает  извинения...  Эти  лучи  лазаря  на
удивление быстро влезли в мозги. В общем, они самосознание размазывают.
     - Это, кажется, кодировщик, - подумав чуток, предположила  Ася.  -  Я
что-то в этом роде уже видела. Но, кажется,  на  человека  он  не  слишком
точно действует. Наверное, потому что у нас в мозгах чересчур много  ходов
для одной и той же мысли, пускай самой простой. Этот фонарик  предназначен
для чего-то подобного человеку. Но более примитивного.
     - Не больно вдохновляет меня твое прозрение, Ася. Кому и зачем  нужны
подобия людей, когда и  оригиналов  хватает?  У  меня  вот  на  кухне  три
стряпухи один обед готовят.
     - Подобия людей легче научаемы и проще управляемы. А  ваши  оригиналы
мы как-нибудь видели.  Тупые  хлеборубы  и  лесоробы,  -  пренебрежительно
отозвалась Ася о простом народе.
     - Слышу дворянский голосок, - заметил Почкин, - мне так высказаться в
голову бы не пришло. И хорошо, что они  появились,  эти  тупые  хлеборубы.
Двадцать пять лет тому мы имели  вместо  людей  каких-то  кукол,  пахнущих
нафталином, которых киберсистемы иногда поднимали и дергали за ниточки.  А
полвека назад у нас были злые и ленивые  колхозники,  что,  опохмелившись,
давили поля многотонными тракторами.
     - Жалко народных масс рядом нет, они бы порукоплескали вам, на ложках
бы для вас сыграли. Все-таки, к обжорству,  ковырянью  в  носу  и  бзденью
добавилось  новое  развлечение.  Однако,  для  больших  умных   дел   наши
полуразумные мужики даже вкупе с разумными козлами и баранами не  очень-то
годятся. - Березовская помещица  презрительно  зафыркала.  -  Вообще-то  я
догадываюсь, каким образом вы сближаетесь с той частью народа, что ходит в
юбках.
     Собеседники вышли в коридор, нормальный коридор слегка подсвечиваемый
- до сих пор! - плафонами. Видимо, электрификация  еще  фурычила  за  счет
солнечных батарей и термопар.
     Вдоль одной  стороны  коридора  густо  просыпались  двери  кабинетов,
офисов, информационных узлов, вдоль другой - серебрились куда более редкие
двери лабораторий.
     - Хоть  и  страшно,  но  надо  заглянуть.  Иначе  зачем  пришли.  Вот
"биополимерная лаборатория N_3, ответственный за безопасность Петров А.Г."
Чем же там Петров некогда занимался? - задался непраздным вопросом Почкин.
     Исследователи вступили за порог  и  самостоятельная  дверь  с  легким
скрипом закрылась за  ними.  Блюститель  с  Асей  очутились  на  минуту  в
непроглядной мгле, ожидая  дрожащим  подсознанием,  что  вот-вот  какие-то
демоны схватят их за бока, а черти  за  пятки.  Но  бока  с  пятками  пока
уцелели, включатель света нашелся и сам свет обрисовал помещение.
     Почкин перевел дух и сказал с сочащейся в голосе ненавистью.
     -  Все-таки,  Темная  Эпоха  даром  не  проходит.  Доконали  нас  эти
бесчисленные  сектанты  и  колдуны,  которые  полощут  мозги  бесконечными
разговорами  о  бесовстве.  В  того  бес  вселился,  из  этого  выселился.
Потусторонние голоса, дескать, вещают как раньше радиостанции  и  призраки
являются не реже, чем программы новостей в былые времена.
     - А вы уверены, что бесы с призраками к  вам  никогда  не  явятся?  -
задала резонный вопрос Ася.
     - И ко мне могут явится, только это будет называться шизофренией. Да,
древние египтяне тоже имели диагноз "шизофрения", когда  говорили,  что  у
них четыре души, и древние греки, которым боги все время что-то напевали и
навеивали, и марксисты, которые всегда ссылались  на  классовое  чутье,  и
почвенники, которые про голос крови, и наши колдуны-шаманы.  Башка  всегда
пытается шизофренировать, и ум хочет расчлениться на части,  если  человек
себя не уважает и дрейфит.
     За таким разговором посетители лаборатории гуляли по плиточному полу,
давя башмаками пробирки, колбы и пластиковые обломки.  А  кругом  валялись
вскрытые   приборы   с   вывороченными   кишками    проводов,    хрустящие
кристаллические потроха компьютеров, ампутированные части столов,  шкафов,
ворохи бумажек, ржавый лом.
     - Будто драка какая-то случилась, но скелетов не видно,  значит  одни
приборы пострадали. Эх, почаще  бы  сектанты  с  колдунами  сражались  меж
собой, убивая друг дружку как можно больше, - помечталось Почкину.
     - Наверное, здесь произошло "народное гуляние", - предположила Ася.
     - Да вряд ли, лабораторный корпус  сразу  после  развала  киберсистем
перешел на баланс и под охрану Минэкологии, то есть Храма  Чистоты.  Когда
шайки Чингиса Джансеитова напали на город, взять крепость  они  так  и  не
сумели. Правда, у стражей тогда еще бластеры тридцатикиловаттные  имелись.
А город отбился с помощью овсяного киселя...  Какие  шутки.  Тюрки  сперва
захватили ярмарочное поле, где Березовский князь от щедрот потчевал  толпу
киселем и прочими бесплатными продуктами. Аскеры сами нахлебались с дороги
и лошадей напоили, ну а потом их  всех  пробрало.  Такой,  пардон,  дрист,
пошел, что крестьяне за десять верст за удобрением приезжали.
     - Ну, а что тюрки-то?
     - В плен сдались с позором. Разве посражаешься, если в  штанах  полно
этого самого.
     И тут Почкин  и  Ася  совершенно  неожиданно  наткнулись  на  фигуру,
выступившую из-за какого-то шкафа с весьма неясной в сумерках физиономией,
но в старинном барахле, какое уж с  пятнадцать  лет  никто  не  носит.  На
фигуре был пиджак от Кардена вместо современных длинных курток и кафтанов,
короткий "ежик" заменял модно свисающие патлы и парики.
     - Вы кто? - первая опомнилась Ася.
     - Я-то? Я - Петров, ответственный за пожарную и прочие  безопасности.
А вот кто вы такие?... Ресу-у-рсы! - последние слова фигура уже произнесла
с подвыванием на бегу. Бег шел по  полу,  потом  продолжился  на  стене  и
потолке. Наконец "Петров" стал темным пятном, похожим на паука, в  дальнем
углу.
     - Сам ты козел мохнорылый... Я думаю,  это  все  нам  привиделось,  -
заключил Почкин, успокоив колочение  в  сердце.  -  Просто  легкая  шизия,
небольшое  хиленькое  расчленение  сознания.  Может,  мы  еще   надышались
каких-нибудь паров-испарений. Вот  так,  господа  товарищи.  Хотя  фамилию
Петрова я припоминаю. "Автополимеризация по Петрову." Когда тюркский  воин
занес над ним саблю, он закричал: "Не  трогай  мой  полимер."  И  налетчик
разрубил пополам его полимер.
     - По сравнению с теми временами Петров заметно деградировал. Вряд  ли
он понравится даже самой неприхотливой даме... А еще тут какая-то  каморка
сбоку, - обнаружила Ася.
     - Ну, давай посмотрим, коли пришли.  Что  там  еще  за  комнатка  для
тайных свиданий?
     Дверь бокового помещения защищалась кодовым замком, который,  однако,
был сильно изъеден временем. В этой комнате оказалось куда холоднее, чем в
лаборатории, что особенно прочувствовал оказавшийся без куртки  Почкин.  А
шкафы  тут  сохранили,  можно  сказать,  юношескую  крепость   и   хорошие
клинкетные запоры. Почкин покрутил ручки и потянул массивные дверки одного
из металлических ящиков. Потом застыл озадаченный.
     - Ася, дай-ка свечку. Что-то я здесь не очень разберусь.
     Наконец слабенькое пламя высветило внутренности шкафа.
     - Теперь понятно, разобрался. Но я все-таки надеялся на лучшее. Хотел
бы я знать, отчего у меня так стучат зубы - из-за стужи,  или  содержимого
этого ящика?
     Шкаф был полон голов, ГОЛОВ на подставках. Отрезанных и  сохраняемых.
Прилично сохраненных. Причем некоторые из них напоминали неандертальские и
питекантропские.
     - Гады, садисты, тьфу. - Почкина передернуло, - я и сам башки  рубал,
но под горячую руку! А тут все разложено и коллекцией называется.
     - Даже при такой бодрящей прохладе все  эти  кочаны  не  должны  были
столь хорошо сохранится, - заметила стойкая  Ася  и  распахнула  еще  один
шкаф. - Здесь руки  рядком  лежат.  Есть  даже  обезьяньи,  с  примыкающим
большим пальцем.
     - Прозекторская. Или провиантская. Впечатление создается,  что  здесь
жил-поживал  да  добро  наживал  какой-то  просвещенный  людоед.   Устроил
любовно, в своем вкусе красный уголок.
     Почкин стал закрывать шкаф, но потом передумал и вновь открыл.
     - Кто-то чего-то сделал или мне почудилось? Ася-я-я, да по какому они
праву? Эдак живот может со страху заболеть.
     Непонятно по какому праву одна из голов с большими надбровными дугами
занималась тем, что подмигивала и пыталась что-то нашептывать. Однако  Ася
вопреки ожиданиям не побледнела.
     - Это меня вполне успокаивает и даже  устраивает,  Почкин.  Головы  и
руки не настоящие. Просто детали квазиживых  биополимерных  киборгов.  Или
квибсеров, как выражаются в Космике.
     - А это меня не слишком успокаивает. Как, например, эдакого  живучего
квибсера можно кокнуть?
     - Для начала закройте дверцу, господин Блюститель. Или вам  требуется
внушительное количество слушателей?
     - Да, девушка права. Спокойной ночи, головы. Хватит ужас наводить.  -
Почкин поспешно затворил дверку. - У меня  ощущение,  что  я  скоро  начну
кое-чего понимать.
     - Я думаю, избавиться от квибсеров  трудновато.  Квазиживая  органика
при  достаточно  мощном   источнике   энергии,   например,   субнуклоновом
конвертере,  возобновляется  быстро.  Если   даже   останется,   например,
половинка тела, этого достаточно.  Наверное,  энергетическое  подкрепление
можно получать,  так  сказать,  от  товарищей  по  партии.  А  структурная
информация будет восстанавливаться по копиям и матрицам, хранящимся  также
на каких-нибудь других носителях... Ладно, пора нам отмерзать.
     После   такого   неутешительного   заключения   трясущие    челюстями
исследователи вернулись из холодной кладовки для членов тела  в  помещение
самой лаборатории. Где их, оказывается, ждали с большим интересом.
     Полукругом стояли фигуры мужских очертаний в давно немодных  пиджаках
и брюках, также женские фигуры в архаичных  платьях,  весьма  открытых  со
всех сторон.
     - Интересно, а между ног у квибсеров  все  подробности  соблюдены?  -
пробормотал "для разрядки" Почкин и, вытащив свой кольт с широким стволом,
взвел курок.
     Фигуры приближались с неразличимыми в потемках эмоциями. Причем, если
у одних были довольно координированные движения, то  другие  перемещались,
как развинченные игрушки.
     - Ну-ка, фу, - сказал Почкин как будто к  нему  подбирались  голодные
псы. - Чего надо?
     - Роскоши человеческого общения, - объявил передний силуэт. - Роскоши
общения с человеком.
     - Я - профессор Никодимов, - представилась следующая фигура,  которая
все время качалась, пытаясь удержать  равновесие.  -  Именно  я  рассчитал
оптимальные размеры унитаза в 2038 году.
     - А я доктор Хусаинов, - заявила странная личность,  у  которой  руки
двигались вне всякой связи с  телом.  -  Изобретатель  саморазогревающейся
котлеты и вечно теплого супа. Ну, помните сенсации 2042 года?
     - А вот я синтезировал мусорное ведро, которое съедает помои,  еще  в
2047 году, - гордо напомнил ученый с отчаянно трясущейся башкой.
     - У меня такое  впечатление,  что  я  попал  на  бал  самых  именитых
мертвецов. Сейчас будут  приглашать  на  брейк,  польку-бабочку  и  другие
древние  танцы,  -  поделился  впечатлениями   с   компаньонкой   господин
Блюститель.
     Тем временем остальные присутствующие тараторили о своих достижениях.
     - Цвет ИТР, все из Минэкологии, -  подытожил  Почкин.  -  Итак,  наши
лучшие таланты были каким-то образом сохранены в искусственных организмах.
Но, эти полимерные товарищи будто поголовно белены объелись и  мухоморного
сока опились. Им явно чего-то не хватает.
     - По-моему, они  за  что  боролись,  на  то  и  напоролись.  Телесное
бессмертие обрели, да  вот  душевные  силы  в  пластмассовом  теле  быстро
истощаются. Осечка вышла, - особенно гулкие и смелые слова произнесла Ася.
- Угадала? Пока ее нет, вы, господа ученые, просто куклы.
     - Ты потише, Аська, - нахмурился Почкин, - еще разозлятся с горя.
     - Иначе мы ничего никогда не узнаем, господин  Блюститель,  -  нехотя
оправд