В итоге, все участники дорожно-транспортного происшествия свалились в
придорожную канаву, образовав кучу-малу, почему-то покрытую инеем  и  даже
ледяной корочкой. Однако наблюдателям  пришлось  удивиться,  когда  коняга
выбрался из кучи, особенно не пострадавший, с телегой, но без  возницы.  И
вдруг как бешеный помчался по дороге, отчего-то оставляя передними  ногами
собачьи следы. Досмотр обломков паромобиля убедил Воинов Дороги в том, что
угонщика ни в трупном виде, ни живьем там нет. Более того, им стало  ясно,
что мерзавец как-то замаскировался и ускакал.
     Тогда  Властелин  Неба  поднял  в  воздух  летак-биплан,  чтобы   тот
ликвидировал безобразие в назидание всем и каждому. Однако ни  лошадь,  ни
телега особо не прореагировали на пулеметные очереди и даже  бомбу.  Тогда
пилот биплана Стуков с виража стал пикировать на  цель,  ведя  по-прежнему
плотный огонь.
     Что потом произошло -  народная  молва  расходилась  во  мнениях.  По
крайней мере, от Стукова по радио успели услышать, что лошадь превратилась
в большую полуптицу, которая летит навстречу. А потом  новоявленный  Пегас
лягнул копытами ероплан, отчего тот вскоре шмякнулся на землю.
     Стуков так упал, что мощные колдуны едва-едва собрали его  потом,  но
все ж остался в списочном составе Небесного Воинства. Оправившись,  летчик
рассказывал, что крылатое  существо,  пробив  копытами  фонарь,  просунуло
внутрь кабины человеческие руки, которые ударили по шлемофону и в глаз.



                                    8

     Большая гордая птица волочила перебитым крылом  неподалеку  от  места
авиакатастрофы.  Наконец  она  заползла  в  кусты  бузины  и   больше   не
появлялась, зато листочки с ягодками покрылись инеем. Когда  они  оттаяли,
оттуда вылез обшарпанный бродяга, который направился  к  крепости-филиалу.
Таких как он шаталось  много  по  дорогам.  После  развала  индустриальной
оболочки Земли, деревенский труд  принял  в  свои  корявые  объятия  сотни
миллионов  граждан,  желающих  самостоятельно  вырастить  себе  харчи.  Но
кое-кто, из особо одаренных,  понял,  что  проще  будет  нарвать  яблок  с
придорожного дерева или попросить гнусавым голосом на пропитание.
     Среди воришек попадались принципиальные - члены секты "октябрят".  Те
считали, что Дух Ильича подсказывает им, кого  можно  обчистить,  то  есть
избавить  от  грязи,  которой  является  имущество.  Все  свистнутое   они
благородно делили  на  всех  холопов  и  прочих  "трудящихся".  Украденное
пианино так распиливали, что каждому по  полешке  доставалось,  от  коровы
стибренной каждый желающий по косточке обглоданной получал.
     Бродяга все более профессионально гнусавил у ворот  крепости.  Однако
он увязался следом, когда из филиала  выехал  местный  Властелин  Чистоты,
профессор Васильев, в карете, запряженной четверкой шикарных гнедых коней.
В удобный момент нетрудовая личность ссадила казачка с запяток и добралась
до красивого домика с высоким резным забором. Потом залезла  на  ближайшую
сосну, чтобы разглядеть того, кто встречает профессора. Вернее, ту.
     Это была "конфорочка" Люся, с которой вся гадость пошла быть. Бродяга
на хорошем ускорении проложил  путь  через  забор,  оставляя  за  собой  в
воздухе шлейф из ледяных кристалликов...


     Светелка Людмилы Бонбон, или, как ее называли друзья-поклонники, Люси
Б., тянула на звание будуара. Об ученых занятиях напоминал лишь чемодан  с
материалами диссертации, смирно лежащий под кроватью  альковного  типа.  В
самом деле, кровать чаще пускалась в ход, чем  чемодан.  Людмила  называла
себя женщиной на самоокупаемости, а не на дотации. В этот вечер  Люся  Б.,
сидевшая без лишней одежды перед зеркалом, занималась тем, что  выщипывала
лишнюю  часть  бровей.  Ждала,  что  появится  Васильев:   грозный   глава
березовского филиала, он же верный вассал Владыки Чистоты, он же профессор
математической  экологии,  он  же  шаман  высшей  категории,  на  которого
регулярно нисходит Дух Чистоты. Он же - просто Васишка. Еще у него страшно
скрипела при чесании борода, которая к тому же всегда полнилась  крошками.
Вот уже заржала у ворот четверка его коней.
     Однако, перед  появлением  нужного  человека,  в  спальню  с  порывом
холодного  ветра  неожиданно  ворвалась  мама,  какая-то  возбужденная,  с
красными и зелеными пятнами, которые блуждали по пускающей пар физиономии.
     Взъерошенная  родительница  открыла  рот:  "Доченька,  что   ты   все
скрываешь от своей старенькой мамы?". Людмила  удивилась:  "Чего  это  вы,
мамо?", ведь старушка никогда не забывала  подслушивать,  подсматривать  и
поднюхивать. Однако, молодая женщина изумилась донельзя, когда  в  комнату
ввалилась еще одна мама, только с обычным румянцем лица и, ликуя,  с  ходу
завела: "Ага, опять сюда пожаловал  этот  властелин  фекалий.  Каких-таких
сраных наук он профессор? Ах, на него нисходит  Дух  Чистоты,  так  пускай
берется за метелку и совок. Тоже мне феодал нашелся".  Тут  вторая  мамаша
заметила первую и уставилась на нее, по выражению калимантанцев, как варан
на новые ворота. Первой маме стало  неловко  от  пристального  неразумного
взгляда - ковыряясь у себя в ногтях, со словам:  "Чего-то  жарко,  сколько
градусов сегодня?", она стала отступать к дверям.
     Но как раз в комнату заглянул веселенький профессор Васишка:  "Ку-ку,
вот и я к вам. Знаете, этим утром мне пришли в голову такие чистые строки:
"Направившись к толпе берез, мудрец любил их, не  боясь  заноз".  В  ответ
странная пятнистая маманя взяла "мудреца"  за  ноздри,  отчего  нос  сразу
окрасился багрянцем, как месяц из известной матросской песни, и сказала:
     - Ну, чего раскуковался в этих сложных неоднозначных обстоятельствах?
Придуриваешься, что ли?
     - Не придуриваюсь, я в самом деле  такой,  -  чистосердечно  сознался
шаман-профессор, отчего пятнистая мама пробила ему пенальти  -  кулаком  в
лоб. И, перешагнув  через  полегшее  костьми  тело,  скрылась  в  сумерках
коридора. Минут десять спустя вторая, то есть,  ныне  единственная  мамаша
прекратила кататься в истерике, заодно профессор вышел из нокаута.  Поиски
первой  мамы,  проведенные   вооруженной   челядью   госпожи   Людмилы   и
Березовского Властелина Чистоты, дали отрицательный результат. Собравшиеся
приняли устную резолюцию, в которой постановили считать сбежавшую личность
то ли разбойником, то ли тюркским лазутчиком. То ли дружком  Васишки.  Сам
шаман-профессор в последнем варианте решения голосовал против. Затем  двое
холопов унесли маму.
     - После всего совместно пережитого... - "после всего" Васишкин  голос
стал еще гнусавее, - вы моя экология, вы воплощение первозданной  Чистоты.
И я хочу вас  видеть,  так  сказать,  без  приписок.  Чтоб,  не  занимаясь
зкстраполяциями, провести точный математический анализ ваших  прелестей  и
осознать Дух Чистоты непосредственно.
     Затем процитировал себя: "Мудрец Людмилу познавал рассказом о себе, а
дева, ведая мораль, укрылась в водке и вине".
     Люся  Б.  не  стала  обнажаться,  напротив,  закуталась  в  трофейный
китайский халат - один казак подарил - и выскользнула  из  протянутых  рук
ученого.  Обольстительная.  Пантера.  Побежала  проверить,  захрапела   ли
маманя.
     Профессор  плюхнулся  на  люсин  водяной  матрас  и   несколько   раз
подпрыгнул, подумывая о приятном. Закрыл глаза. Открыл, когда  показалось,
что скрипнула дверь и дунуло морозным ветерком.
     Перед  ним  стояла  фигура,  его   собственная.   Васильеву   вначале
показалось, что это всего лишь кукла. Однако фигура моргнула  и  размякшая
челюсть профессора легла на грудь.
     Уже  мгновение   спустя   ошарашенный   человек   рванулся,   пытаясь
распрощаться с комнатой ужаса  при  помощи  окна.  Двойник  с  полуприседа
прыгнул следом и, растянувшись, успел зацепить стремглав улепетывающего за
щиколотки. Тот, рухнув шлагбаумом,  еще  пытался  отпихнуться  и  уползти.
Оборотень, скакнув как крокодил из  положения  лежа,  окончательно  настиг
беглеца-профессора.  Схватил  за  оттопыренные  уши,  и,  сверкнув  своими
глазами будто лампочками, шмякнул лбом об пол. Потом,  быстренько  обшарив
карманы отключившейся жертвы, выудил оттуда скомканную для  туалетных  дел
бумажку, кстати, гербовую, с таким вот  содержанием:  "Владыка  Чистоты  -
своему слуге шаману-профессору Васильеву. Дознать  о  причинах  пропадания
Блюстителя Кологривова и доложить в пятидневный срок." И приписка  корявым
почерком (видимо получателя письма): "Спросить Посла".
     После этого шаман-профессор был затолкан во  встроенный  шкаф.  Когда
оборотень закрывал  дверцу,  уминая  выпирающие  части  тела,  в  коридоре
зацокали каблучки Люси Б. Оставшийся  на  ходу  мужчина,  подобрав  букет,
сиганул на постель под розовый балдахин. А улегшись несколько раз  свел  и
развел свои руки, пропустив между ними черточки разрядов.
     - Что там за клопик завелся в моей кроватке? - оценила "выходку" Люся
Б. -  Профессор,  рано  вы  сняли  очки-велосипед,  нас  еще  ждет  расчет
динамических тензоров из пятой главы и составление заклинаний Духа Чистота
из седьмой.
     - Это  кощунственно,  в  конце  концов!  -  возмутился  лжеученый.  -
Во-первых, мы опаздываем.
     - Наоборот, все успеваем.
     Оборотень-профессор казался застигнутым врасплох и даже думающим.
     - Так вот... Наша наука похожа на водяной матрас, -  начал  он,  явно
выискивая верные слова. - Чем сильнее налегаешь, тем  больше  отдача...  В
общем, целесообразно для  увеличения  знаний,  чтоб  вы  находились  между
матрасом и еще одним ученым...
     -  Ну,  Васишка,  -  закапризничала  дамочка,  -  только   я   хотела
заниматься, вы опять про другое. Что во мне такого интересного?
     - Зачем вам заниматься, надо просто мыслить. А мыслить  лучше  голым.
Это нулевая аксиома Евклида. От нее у древних греков случился такой  взрыв
науки. Мы же аксиому не соблюдаем - и налицо спад.
     - Нет, не спад, а вон какой подъем, забыли, что ли, про свои  доходы?
За что вам подарили столько земли вместе с крестьянскими  дворами?  Вот  и
давайте про тензоры, - настаивала Люся Б.
     Лжепрофессор   не   унимался,   началась   и    закончилась    возня.
Васишка-Второй с вывернутыми руками прокричал:
     - Сдаюсь, побежден я силой обаяния. Пусть  будут  проклятые  тензоры.
Только я хотел кое-что выяснить вначале. Этот козел из центрального  Храма
Чистоты, Кологривов. Не кажется ли вам, что кое-кто с ним поторопился?
     Люся мазнула лжепрофессора несколько недоумевающим взором.
     -  "Кое-кто".  Таким   словом   вы   обозначаете   свою   собственную
деятельность?
     - Я просто не могу выражаться яснее, вдруг нас подслушивают,  -  стал
оправдываться Лжевасильев.
     - А сальности выражать ясным голосом вы в состоянии?..  -  улыбка  не
сползала   с   идеального   лица,   однако    лжепрофессор    почувствовал
наэлектризованность Люси Б. - Послушайте, уважаемый, пока вы не сдрейфите,
никто не узнает о наших  операциях.  Любой  расследователь  отправится  по
стопам Кологривова.
     - Но все-таки я хотел повстречаться с  Послом...  -  оборотень  повел
глазками вверх, в сторону неба. - Пусть неземляне обеспечат  нам  надежное
прикрытие в центральном Храме...
     Вместо ответа Люся  встрепенулась  молодым  телом  из-за  зашумевшего
грозно шкафа.
     - Ой, боюсь, - сразу пожаловалась она.
     - Прижмитесь ко мне, и все пройдет, - посоветовал лжеученый.
     - Я как раз прижималась, когда оно  случилось,  -  резонно  возразила
дама и отшвырнула от себя Лжевасильева. Вынула  из-под  подушки  пистолет,
изящный, дамский. Подкралась, гибкая как дикая  кошка,  к  шкафу  и  резко
дернула дверцу. Оттуда вывалилось тело, в котором нельзя было не  признать
профессора Васильева. Еще одного.
     - К стене, - металлизированным голосом скомандовала Люся  Б.  -  Оба.
Шаг влево, шаг вправо, считается побегом, стреляю без предупреждения.
     Двойники по внешности и  профессорскому  званию  исполнили  приказ  с
охотцей, быстро, точно, поглядывая друг на друга искоса, но с ненавистью.
     - Это же я, Васишка, - уговаривал один, -  тот  самый,  что  построил
функцию нагрузки на канализацию в зависимости  от  качества  потребляемого
населением продовольствия.
     Другой долдонил:
     - Двадцать лет жизни  я  изучал  влияние  посещаемости  библиотек  на
количество заболеваний триппером. Ну, помните  знаменитый  вывод:  никакой
связи нет... А вот этот тип - фантом.
     -  Спустить  штаны,  задрать   рубашонки,   -   продолжила   проверку
решительная женщина.
     - Это разве удобно? Все-таки заднее место оголится, - поинтересовался
кто-то из Васильевых.
     - Знаешь, сколько я их  видела,  твоих  мест.  Если  склеить  вместе,
получится ВДНХ. - Дама стервозно поторопила джентльменов. -  Сейчас  будет
финал, приготовьтесь. У настоящего профессора Васильева на попе татуировка
с изображением секретного знака Воина Чистоты. А вот  лжеученого  придется
пристрелить как собаку. Дело в том, что хоть я добрая, могу убить  сгоряча
- потом, конечно, переживаю.
     Заключительных  слов  один  из  Васишек  не  выдержал  и  бросился  к
распахнутому окну - свинец срезал  его  уже  на  подоконнике  -  невезучий
человек повалился назад, дернулся, затих. Первая пуля  пробила  затылок  и
вышла через лоб, заодно высадив глаз. Вторая прошила грудную клетку, залив
кровью кружевной галстук.
     Люся Б. снова улыбнулась. Довольно мило. Оставшийся в живых, а именно
профессор-из-шкафа, помахал татуированной попой, как  знаменем  полка,  и,
довольный, натянул штаны. Люда сунула пистолетик под  вышитую  подушку  со
словами: "Вот теперь  все  честно,  по  справедливости.  Кто  неправ,  тот
задвинул кеды в угол".
     - Между прочим, я еще участвую в беседе, - наповал сраженный внезапно
ожил, выхаркнул багровый сгусток, оглянулся одноглазым лицом и  выбросился
со второго этажа. Люся вытащила из-под  кровати  винтовку,  прицелилась  с
подоконника и выстрелила.
     - Попала... Нет, ушел гад в канализационный люк. Эх, давно собиралась
забетонировать его. -  Людмила  в  сердцах  сплюнула  и  растерла  изящной
туфелькой с помпоном.
     - Барин, - послышалось снизу, - вы живы аль преставились?
     - Профессор, подойдите-ка к окошку, - снисходительным голосом  велела
Людмила, - ваши холопы интересуются.
     Бледный полубезумный истинный профессор  появился  пред  глаза  своих
мужиков и отослал их за забор мановением трясущейся руки.
     - Этот оборотень, что ль, только слегка умер? -  спросил  Васильев  у
Людмилы. - То есть, кто он такой?
     - А вы, большой ученый, так и не  догадываетесь?  -  с  презрительным
раздуванием ноздрей произнесла Люся Б. - Это ж Кологривов.
     - Да ну?.. Неужели он вышел из-под контроля?!
     - Не исключено, что благодаря вам.  Похоже,  ваша  группа  не  совсем
понимает, какую информацию перекачивает из исходного тела в  синтетика.  А
если сейчас появится Почкин и повстречается с Марком Матвеевичем?
     - Ну, мы не позволим им пересечься.
     - Не вы, а МЫ не позволим, - неожиданно для профессора заявила Люся.
     Васильев несколько опешил.
     - Люсенька, я же вас и привлек к этой работе по указанию  Посла...  -
профессор воздел глаза к потолку. - Теперь, создается впечатление, что  вы
меня как-то отодвигаете.
     - Да, вы меня привлекли, - голос Люси помягчал снова, движения  стали
плавными, она уронила кудрявую  головку  на  бороду  профессора,  а  своей
сладостной ручкой провела по...
     - Между прочим, Людмилушка, я недюжин во всем.
     Васишка радостно заскулил, он  расстегивал  пуговки  ее  халата,  его
прошибала сладкая волна гормонов и прочих флюидов. Одновременно  профессор
едва поспевал размыкать свою ширинку. Одновременно  шаман  делал  подножку
дамочке, чтобы поскорее приступить к делу.
     - Нет уж я сверху, -  замурлыкала  красотка,  с  чем  профессор-шаман
немедленно согласился. Люся оседлала ученого и тот отзудил свое.
     - Отпусти, сладкая моя, - наконец сказал он, имея ввиду  свой  прибор
для половых действий.
     - Он тебе больше не понадобится, - мило сказала Люся  и  наклонила  к
шаману-профессору свое лицо. При том ее челюсти выдвинулись  вперед  и  из
них потянулись клыки.
     - Оборотень, - прохрипел ужасающийся Васишка. - Еще один.
     - Нет, квибсер, - спокойно возразила Люся.
     - Квибсер! Но ты же никогда не проходила через телоприемник!
     - Каждый отдельный человек не должен знать обо всем. А теперь тебе не
надобно беспокоиться вообще ни о чем.  Ведь  Посол  -  нынче  это  местный
житель. Если точнее,  именно  я  возглавляю  свою  синтетическую  Девятку,
именно я претворяю волю Космики. И я приказываю тебе исчезнуть.
     Зубы Посла прокололи основание шеи у профессора.  Васильев  дернулся,
но боль исчезла сразу. Поэтому он наблюдал, как клыки красотки вскрывают и
вспарывают  его,  как  ее  руки  погружаются  в  его  живот   и   начинают
перекладывать наиболее ценные внутренности в пакет, как  ее  пухлые  губки
проговаривают: "Фу, липкий какой".
     Порой она что-то поспешно жевала или с хрустом разгрызала косточку, и
в итоге залила весь подбородок дымящей кровью. Писанная красавица пожирала
несносного урода.
     - Красота спасет  мир,  -  шепнула  она  в  утешение.  -  Некрасивых,
противных надо просто скушать. Тем более, что в них  так  много  полезных,
приятных и легкоусваиваемых веществ.
     Перед тем  как  чувство  зрения  стало  изменять  главе  филиала,  он
заметил, что расчленительница меняет свой  облик.  Свой  облик  на  его  -
васильевско-профессорский. Он ощутил холод и  больше  ничего...  Соратница
повела с ним себя достаточно мило и избавила от необязательных мучений.



                                    9

     Кологривов не сразу нырнул в канализационный люк. На  какое-то  время
он залег в кустах, жалко  всхлипывая  из-за  того,  что  опростоволосился.
Нелюдь, известная как Люся Б., конечно же, отсканировала его еще в  начале
визита, но не стала торопиться с расправой. Напротив, поваляла дурака (или
дуру) ввиду присутствия истинного профессора Васильева.
     Маленькое, холодное и мокрое ткнулось в щеку Кологривова.  Оказалось,
что собственный глаз подполз к нему  с  помощью  стебельков,  которыми  он
ранее крепился в черепе. Марк Матвеевич поднес столь важный  член  тела  к
глазнице.
     Однако разрушенное око не смогло при всех  стараниях  занять  прежнее
законное место, стебельков-корешков явно не хватало.  Но  все-таки  сумело
показать кино, заснятое у дома врага. Кологривов увидел словно вживе,  что
от Люси выходит профессор Васильев и  на  его  одежде  поблескивает  иней.
Какой-то   непорядок.   След   оборотничества!   Некто    превратился    в
шамана-профессора Васильева?! Впрочем, подранку Кологривову сейчас было не
до расследований.
     Кусты вывели его к люку позабытой-позаброшенной сточной системы. В ее
трубах не было пусто. Помимо всякой живности, в канализации водились люди:
разбойники, попрошайки, ковырятели дерьма и прочие вольные добытчики.  Они
не стали вступать в контакт с человеком,  имеющим  по  дырке  в  голове  и
груди.
     Кологривов скорчился в каком-то темном углу. Там запихнул в рот кусок
хлеба, позаимствованный у одного  подземного  жителя,  заодно  пару  крыс,
которых схватил молниеносными руками. Пальцы сейчас погружались в пробитый
лоб целиком, в разверстой груди можно было разглядеть  какие-то  подвижные
порой разорванные трубочки с пупырышками, также нечто густое,  пузырящееся
вроде горячей каши. Только каша эта была не горячей, а холодной, звенящей,
искрящейся.  Несмотря  на  оторопь,  Кологривов  поддел  пальцем   кусочек
непонятного вещества, и разглядел, что состоит оно из тоненьких волокон  с
пузырьками.  Прямо  на  глазах,  нисколько  не  стесняясь,   эти   ниточки
прорастали и искали  друг  друга,  чтобы  соединиться.  А  еще  Кологривов
чувствовал нарастающую слабость во всех своих