оментально разнес в клочья: крушить - не строить.  Я,
как замечтавшийся циркач, кувыркнулся вниз, положив конец  номеру.  Хорошо
хоть на мелководье оказался, раз-два саженками, и я уже на  бережке.  Все,
на сегодня решил больше не  играть:  карты  крапленые,  партнер  -  шулер.
Прощай,  озеро.  Надеюсь,  свидимся  при  более  благоприятных  для   меня
обстоятельствах.
     Не было тех проклятий врагам, которых я случайно не вспомнил,  когда,
преодолев забор,  тащился  по  колющемуся  беспорядочному  лесу.  Особенно
запомнилось такое: "Чтоб вас больше никогда не пустили в сортир и  кормили
только старым горохом". Тряпка на ноге набухла от крови, голова опухла  от
боли. Тяжелый ветер гулял во мне, как в стакане. Добраться до какой-нибудь
дороги или сгинуть в лесу - не было других граней на костяшках,  бросаемых
судьбой. Причем "сгинуть" казалось более подходящим  для  меня  вариантом,
потому что немного погодя совсем перестал соображать, где я уже  шлялся  и
где  нет.  Анима,  правда,  сообщала  безучастно  мой  курс  и   исчисляла
пройденный  путь,  но  от  этого  легче  не  становилось  -  я   ее   тоже
возненавидел. Приходилось биться только за то, чтоб не вернуться обратно к
озеру.  Но  все  равно  заворачивал  назад.  Может,  был  в  этом  элемент
наваждения - ведь столько раз брал я  ориентир  на  какого-нибудь  лесного
великана, а потом испарялся он куда-то. Болото оказалось  у  меня  вначале
слева, спустя какое-то время справа и, наконец, спереди! Я  так  для  себя
решил: лучше стать симпатичным лесным скелетом, у которого из глаз тянется
брусника, а изо рта приветствует земляника, чем в очередной раз бороться с
невыносимыми искушениями.
     И вот почва, захлюпав, принялась тормозить до  полной  остановки  мои
еле движущиеся колени, запас грозных  выражений  начал  истощаться,  умные
мысли навсегда распрощались с неуютной  для  них  головой,  АТФка  уже  не
вылезала из  митохондрий,  гормоны  затаились  в  эндокринной  системе.  В
соответствии с потоком несчастий я стал загибаться и  пропадать.  И  когда
уже  редкий  березняк  зашумел  надо  мной  отходной  молитвой,  к   этому
бормотанию вдруг присоединился знакомый мне звук - один к одному  журчание
воды, текущей в унитазе. Так поет только двигатель спускаемого модуля. Тут
у меня для начала умеренное горе - никак четверка злыдней рыщет по  следу,
чтоб не перепоручать  природе  уничтожение  моих  потрохов,  а  развлечься
самой. Потом слабенько  замерцало  во  тьме  -  вдруг  К250,  Бурелом,  не
скурвился, как остальные, и пытается меня выковырять из этой параши?
     И вот надо мной задрожал воздух, потом появилось расплывчатое  пятно.
Вскоре маскировка была снята и я увидел модуль, похожий на палку  колбасы.
Наконец люк типа "глаз" раскрылся  и...  показалась  проклятая  физиономия
Крюка.  Нашли-таки.  А  как  сопротивляться?  Испортить  воздух  в   упор?
Несолидно для кшатрия.
     - Что-то не слышу приветственных речений, - сказал  он  и  получил  в
предательскую харю порцию грязи.
     Харя сразу же скрылась, я только успел услышать:  "Разве  так  шутят?
Нет, он теперь псих... разложение мозга..." Тут же  модуль  протянул  свою
знаменитую руку с тридцатью пальцами и, как я ни закапывался в грязь и  ни
прятался под корни, выудил меня за ногу. Достал, будто марсианского  жука.
Через  полминуты  я  уже  валялся  в   кабине,   закованный   в   кандалы,
принайтованный к  переборке,  прикрытый  прозрачным  футляром.  Клетка  из
неявной стала явной, роль диковинного гада за мной сохранилась. Ну, сейчас
мучить будут - ведь и сам я жукам из чистого баловства  крылышки  отрывал,
не задумываясь об их личностях. Представься возможность -  обязательно  бы
извинился перед ними.
     Крюк и Кнопка были тут рядышком и о чем-то шептались,  поглядывая  на
меня. Кресло пилота повернулось, и я увидел К250. Кто он сейчас, уже кукла
или еще свой парень Бурелом?
     -  Ну  что,  допутешествовался,  Штеккер?  Зверствовать  будешь   или
поговорим нормально?
     - Чувствую, захомутали и тебя. Век свободы не  видать,  если  вру,  -
всплыли откуда-то слова раннего Финогенова.
     - Может психоадаптационных таблеток пережрал, вот и принимает нас  за
каких-нибудь инопланетных монстров? - посоветовался Бурелом с Крюком.
     - Не знаю, пережрал  он  или  перепил,  но  кажется  мы  его  надолго
потеряли, - отозвался негодяй-перевертыш.
     - А может и навсегда, - как бы в шутку добавила Кнопка.
     - Терять решили... да грохните вы меня по-человечески. Не по ботинкам
влупите, зануды, а в башку.
     Тут  Бурелом  сделал  вид,  что  заметил   мою   искалеченную   ногу,
скомандовал кибердоктору, который сунул ее в заживитель и стал  пускать  в
меня всякие инъекции. Так  у  злодеев  тоже  принято:  залечить,  а  потом
изничтожить по всем правилам. Ну, а вдруг Бурелом не совсем плохой? Аура у
него вполне наша. Впрочем у остальных тоже, но  это  дело  оборотни  умеют
выправлять.
     - Бурелом, а Бурелом.  Вдруг  ты  еще  нормальный.  Тогда  бей  своих
товарищей в упор, чтоб не встали. Оглуши их хотя  бы.  Вон  как  затылками
удачно подставились. Сегодня в полночь я им доверился, и вот что из  этого
вышло. Крюк сам в меня палил, никому не перепоручил.
     - Может у  него  из-за  раны  заодно  и  воображение  воспалилось?  -
всполошился разоблаченный Крюк.
     - Не ерзай, - предупредил я его, - сейчас К250 с тобой разберется. Не
он, так я. Когда  нога  заживет,  уложу  тебя  одним  ударом  и  во  время
церемонии прощания спущу в сортир, украшенный розами.
     - А  я  тебя  двумя  ухайдакаю,  но  сейчас,  -  огрызнулся  неумытый
перевертыш с мордой, все еще заляпанной моей грязью.
     - Ну и что докажешь этим? Что ты предатель и жлоб?
     - Слушай, обалдуй, - заявила мне Кнопка тоном медсестры из  лечебницы
для слабых мозгами, - вчера вечером мы были на орбите. В пол одиннадцатого
получили сигнал спешного вызова, а с полуночи искали  тебя  и  всю  первую
группу в квадрате 9. Однако там ни одного  нейтринного  маяка,  едва  твой
нащупали, только уже в квадрате 12.
     - Чудаков тут нет, которым можно такие романы травить, - парировал я.
- Особенно про этот вызов. Кто звал-то? - И не обращая больше внимания  на
явных врагов стал рассказывать Бурелому свою горькую повесть,  может  даже
лебединую песню выводил. И еще, время от  времени,  просил  его  взять  на
мушку остальных присутствующих.
     Дослушав, все стали спорить меж собой, на почве чего у меня  развился
психоз,  сколько  процентов  из  того,  что  я  живописал,   было   чистой
галлюцинацией, и могли ли действительно взять основную группу под контроль
какими-то  психотронными   средствами.   Я   же   предлагал   злодеям   не
придуриваться, и если они  меня  не  собираются  убивать  и  мучить  прямо
сейчас, то лучше бы дали  пожрать.  За  это  их  меньше  проклинать  буду.
Питатели мне в пасть вложили, чтоб отстал - я бросился на жратву, как  тот
самый зверек. Ну  а,  в  основном,  они  старались  не  обращать  на  меня
внимания.  Хотя  и  посоветовали  умерить  потребности,  иначе,   дескать,
перестану целиком помещаться в скафандре.
     Когда в животе накопилось достаточно жизненных  благ  и  АТФка  вновь
заструилась по моим жилам, я попытался привлечь внимание, но с полным ртом
не получалось. Тогда поскорее прожевал, набрал воздуха побольше  и  заорал
так, чтоб все замолчали.
     - Стоп! Я хочу развлечься чем-нибудь ментальным -  у  меня  пока  вес
мозга прежний. Давайте поиграем в научную дискуссию вчетвером. Может,  это
меня порадует перед процедурой казни. Только условия таковы: вы изначально
не считаетесь куклами, а я - психом. Все буду доказывать и  выводить,  как
на защите диссера.
     Продолжил, не дожидаясь их согласия, так сказать, с "чистого  листа".
Готовых мыслей  в  голове,  естественно,  не  было,  и  я  просто,  слегка
отфильтровывая, сливал из своего умственного бачка.
     - Начнем с того, что Анима припасает важные  аудио-данные,  то  есть,
записывает любой  разговор  в  радиусе  тридцати  метров,  относящийся  ко
времени чрезвычайного происшествия.  Каковым  безусловно  является  подлый
выстрел в мою ногу.
     Бурелом немедленно поднес  считыватель  к  моему  лбу,  и  по  кабине
разнесся зловещий голос Крюка, бережно сохраненный Анимой с той поры,  как
он меня покалечил, послышалось и характерное сморкание сквизера.
     - Ну, как теперь будем выворачиваться? Бурелом,  если  ты  еще  не  с
ними, то переходи на мою сторону и будь  готов  к  любым  фокусам.  А  ты,
Крюк-изменник, не закусывай губу, раз тебя приперли. Ты лучше  расслабься,
тебе светит смертная казнь через аннигиляцию. Кстати, это не самый  худший
вариант.
     На лице Бурелома читалась искренняя растерянность:
     - Погоди ты, Штеккер, со своей аннигиляцией.
     А разоблаченный Крюк стал корчить из себя ученого.
     - Штеккер столкнулся с непонятными ему  вещами  и,  будучи  человеком
малообразованным,  средних   умственных   способностей,   дал   совершенно
поверхностные объяснения. Я его не виню, ему же надо было  как-то  спасать
свою слабую психику. Вот он и придумал могучие психотронные излучатели,  а
также инфекцию, влияющую на все  мозги,  кроме  его  собственных.  Однако,
нашему скромному герою так и не удалось спасти свою психику.  Погрузившись
в шизопатическое состояние, он якобы  встретился  с  людьми  из  резервной
группы, то есть с нами, видел воскресших покойников и так далее... Ну,  по
большому счету: кому на Земле нужна психотронная установка?
     - Мне! Навел бы ее и заставил бы вас плясать, как пьяных тараканов, -
пытался вклиниться я, но Крюк продолжал радоваться своим словам.
     - Никакие псих-лучи не принудят человека ползти по отвесной стене.  И
самое  главное,  кибероболочки  способны  управлять   населением   и   без
психотроники, им достаточно биоинтерфейсов. Выйти  из-под  контроля  может
разве что убогая деревня с несжатой полосой. Замкнутые спивающиеся  группы
населения, вроде вырожденцев-омменовцев, вообще не должны  быть  интересны
оболочкам.
     Крюк затих, как бы задумавшись.
     - Ну, говори, если  что-то  сочинил,  -  не  сдержался  на  этот  раз
Бурелом.
     - В большинстве  случаев  Штеккер  становится  свидетелем  того,  что
какой-нибудь  гражданин  исчезает,  поглощается,  растворяется,  но  затем
появляется вновь. И начинает вести  себя  совершенно  иначе,  чем  раньше.
Похоже, вся хохма в том, что эта персона пропадает безвозвратно,  то  есть
погибает, а на ее месте появляется  совсем  другое  существо!  Которое  мы
звучно назовем КОНВЕРТАНТОМ. Наш  конвертант  заимствует  у  ликвидируемой
личности некоторые свойства, черты характера, наверное, часть  памяти.  Но
задачу и сверхзадачу выполняет уже другую. Ну, на что это похоже?
     - На тебя, паршивец, - огрызнулся я.
     -  На  биоробота-мимикроида!  -  воскликнул  Бурелом,  радостно,  как
детсадовец, угадавший загадку. Простоват он все-таки.
     - И почему бы в такого мимикроида не вмонтировать еще  гравитатор?  -
вдохновился своим "открытием" Крюк.
     - Ну, зачем, голова ты садовая, роботу иметь супердорогой гравитатор?
Чтоб заставить меня ползать по стенке? - попробовал осадить я лжеученого.
     - Давай, без "зачем". Конечно же, твои ползанья  по  стене  говна  не
стоят, - пренебрежительно высказался Крюк.
     - Стоят, стоят. Трех тонн, как минимум - столько сил потрачено.
     Крюк аккуратно проверил мою Аниму, уж нагрузки на мой организм она не
забыла зафиксировать.
     - Сила гравитационного типа  была  направлена  под  углом  к  вектору
земного тяготения. Она как бы выдергивала вещество твоего  тела  из  ячеек
нормального гравиполя. Пока ты ей не сопротивлялся,  чувствовал  легкость,
если рыпался, то получал тяжесть.
     - Сам ты конвертант. И вообще надо добавлять слова "мне так кажется".
Ведь не очень-то клеится твоя теорийка. Я что-то не видел,  чтобы  ты  или
Кнопка - век бы вас не знать - где-нибудь поглощались или растворялись.
     - Ты, Штеккер, прямолинеен, если не сказать большего. Я  корешился  с
Тумблером, а Кнопка с Фиксой служили вместе и ночевали  в  одном  кубрике.
Следовательно, сведения о нас были выужены из Тумблера и  Фиксы.  А  после
полуночи, когда  мы  приземлились,  нас  могли  просто  отсканировать.  По
крайней мере, было у нас на пару минут помутнение в  мозгах  -  тогда  нам
показалось, что это результат жесткой посадки.
     - Крюк, а ты не  пробовал  ночевать  в  одном  кубрике  с  Фиксой?  -
задрался я.
     - Лучше засни, Штеккер, - озлилась Кнопка. - По-моему, на твою  башку
даже психический луч расходовать жалко.
     - Поправка принята. Можно вопрос?
     - Здесь вопросы задаем мы. Мне надоело  слушать  глупости,  -  отшила
она.
     А что, если прислушаться к  лжеученому?  В  самом  деле,  при  первом
свидании не очень-то я разглядывал Крюка и Кнопку.  Может,  действительно,
длина носа не очень совпадала или  там  размер  задницы.  Не  проверял  я,
имеются ли у них Анимы и нейтринные маяки. Кстати, я  был  едва  знаком  с
Крюком и Кнопкой; так, все понаслышке. И сюда летели в разных отсеках. Вот
сейчас я вижу, что Крюк, несмотря на кличку,  вполне  разумный  товарищ  -
выучил список мудрых фраз. А тот, предыдущий, двух слов связать не мог.
     -  Да,  по  Крюку  есть  несовпадения.   С   Кнопкой   сложнее.   Та,
конвертантка, вела себя развязно и вообще была не прочь пошалить. А как на
самом деле у тебя с этим, милая?
     - Я тебе сейчас выдерну вторую ногу, - зарычала К678.
     По-моему,  непритворно.  Все  ясно,  это  Диана   Охотница,   готовая
истребить любого, кто заметит у нее голую ляжку.
     - Целую, я несколько успокоен. У конвертантки  были  получше  манеры,
чем у тебя, а еще говорят: копия, копия.  Но  в  любом  случае  ты  должна
оголиться и показать какую-нибудь отличительную черту, чтоб я был уверен в
тебе.
     Тут она несколько запуталась, валькирьевская честь боролась в  ней  с
чувством долга. Рука несколько раз бралась за крючок молнии на комбинезоне
и снова падала.
     - Ладно уж, будем считать, что конвертантка обнажилась бы при  первом
удобном случае,  -  решил  я  прийти  на  помощь  воительнице,  авось  мне
благородство зачтется.
     Остальные мужики разочарованно отвернулись, и Крюк, тщательно облизав
губы, продолжил свою тронную речь.
     - Вот что мне показалось наиболее любопытным. На бедного Штеккера  то
и дело  накатывали  ауральные  волны,  характерные  для  простейших  живых
организмов. Это лучшее доказательство того, что общался он с  биороботами,
в которых текут лишь примитивные психические процессы.
     - Вот такие закидоны мне уже меньше нравятся, Крюк. Ты как с  кафедры
выступаешь.  Забыл  только  пальцы  за  фалды  заложить.  Может,  с   ходу
растолкуешь, зачем на острове-пупе имеется фабричка по изготовлению  ВСЕГО
из ОДНОГО и того же материала? И какого рожна этим конвертантам  надо  еще
СОБЛАЗНЯТЬ добычу, вместо того, чтоб сразу шарахнуть  ей  по  рогам  своей
гравитационной силищей? Да и почему спущенные с конвейера  мимикроиды  так
скромничают первые несколько часов? Совсем ведь дохленькие  поначалу,  как
жуки, наевшиеся буры. Неувязочки, да? Концы с концами не сходятся?
     -  Может   что-то   предложить   желаешь?   -   недовольно   забухтел
"разбомбленный" оппонент. - Или опять рубаху на груди будешь рвать?
     - Хватит бодягу разводить, вот что. Шизопатию, которую вы мне клеили,
все равно не забуду, но спасибо, что хоть дауном не прозвали.  Дарю  идею,
как прощупать теорию практикой. Нам нужен пленный.



                                    5

     Подловить конвертанта из наших удалось  только  к  вечеру.  Это  даже
лучше, что сразу не удалось, моя нога покамест в сверхпроводящем  целебном
валенке регенерировала и  резкие  движения  ей  могли  повредить.  Да  еще
сифонными капельницами втюхивались в кровь разные полезности и вкусности.
     Кактус, вернее К015к (буковка "к" означает - "конвертант") нашелся на
опушке леса, за деревней. Наверное, какое-то местное начальство  привлекло
его к патрульно-постовой службе. Когда рядом вынырнул модуль, то удивления
он не показал, из чего стало ясно, что нервов  у  него  нет.  Наплел,  что
ведет наблюдение за психотронным излучением. Однако  отправился  вместе  с
нами на облет озера и деревни, не мог же он, оставаясь в рамках  приличий,
отказать майору.
     Первая запланированная хитрость заключалась в том, что я (как главный
свидетель обвинения) был  упрятан  в  медицинский  гроб-отсек  и  всячески
заэкранирован до самого ответственного момента.  Вторая  -  что  мы  сразу
рванули в сторону от озера.
     До десятого километра К015к вел себя натурально. Даже песни  исполнял
- точь-в-точь как настоящий Кактус - без надлежащего голоса,  инструментов
и слуха. Впрочем, довольно назойливо интересовался, чего это мы уклоняемся
от намеченных полетных заданий. В качестве отрицательного  примера  привел
историю. Как на Марсе он собрался с одной  милой  девушкой  прокатится  на
пескогребе от Рыньгорода до Мерритауна, а по  дороге  оказалось,  что  она
жуткий гибрид с пиявочными генами, которому раз  в  неделю  нужна  позарез
банка теплой крови.
     Тут одна неувязочка. Это приключилось со мной, а не с  ним  -  я  ему
просто  рассказывал.  Видимо,   после   роботизации-конвертации   у   него
местоимения "я" и "он" что-то перевернулись. Но,  действительно,  если  бы
девушку Марсину не цапнул за задницу сухопутный спрут,  лежать  бы  мне  с
песочком на зубах уже с пяток лет.
     А потом К015к вдруг заволновался и попросил сойти,  дескать,  у  него
аритмия.
     - Сейчас мы тебя полечим,  ложись  в  медгроб,  -  обрадовался  майор
Бурелом. Тогда пленник быстро на попятную пошел, мол, подурачиться нельзя,
что ли.
     - Умному-то можно подурачиться, а тебе не стоит, - напомнил Крюк.
     На пятнадцатом километре псевдо-Кактус ударился  в  дрожь  и  даже  в
подергивания. И хотя Кнопка несколько раз пыталась  сделать  успокаивающий
укол, конвертант не очень вежливо отпихивал кибердоктора со шприцами.
     Наконец, в секунду сильного нездоровья  псевдо-Кактуса,  старательный
кибердоктор прорвался к нему и наконец  уколол.  Все  услышали,  как  игла
переломилась несколько раз и потом искрошилась  в  странной  плоти  нашего
пленного.
     И хоть присутствующие морально давно подготовились ко всяким фокусам,
выплеск К015к все равно оказался не слишком ожидаемым.  Он,  ни  много  ни
мало, выхватил свой "Мясоруб"  и  хотел  сидящего  за  пультом  управления
Бурелома избавить от лишних мыслей вместе с головой.  Однако  на  сей  раз
Крюк выступил в роли не умника, но  драчуна.  Он  успел  отсоединиться  от
кресла и поддеть рукоятку резака носком своего  ботинка.  Оружие  улетело,
изранив по дороге своим сияющим лезвием ни  в  чем  не  повинную  бортовую
переборку.
     Ну как, несмотря на то, что псевдо-Кактус жует иглы задницей, осадить
его все-таки можно? Впрочем, этот  вывод  оказался  явно  преждевременным.
Крюк не уделал конвертанта, скорее наоборот. Правда, нога нашего  человека
по  многообещающей  дуге  тянулась  к  челюсти  противника.  Чуть-чуть  не
дотянулась, то есть, была перехвачена и взята  на  излом.  Крюк  судорожно
вспорхнул, когда хрустнула его кость, и свалился кучей в угол.
     - Ай, сломался, - фальшивец сделал виноватый вид. - Да, хрупок тот, в
ком совесть нечиста.
     Кнопка испугалась пальнуть из сквизера в таком  тесном  пространстве,
зато подхватила оброненный резак и два раза  чиркнула  бешеным  светом  по
широкой груди конвертанта.
     И тут он показал, что не такой как все. Не просто иной, но и  слеплен
совсем  из  другого  теста,  чем  люди,  животные  и  любые   машины.   Не
образовалась рана или пробоина в его груди, напротив она  засияла,  в  ней
завертелись какие-то бесчисленные нити и волокна... А потом  псевдо-Кактус
явно устаканился. Попросту говоря,  стабилизировался.  И  с