противник  пытается  нас
окольцевать, но на рожон не прет.
     - Неровен час, окружат нас вороги. Пора линять отсюдова,  государыня,
- ответственно молвил Игнат, стряхивая крошки  с  бороды.  -  Подадимся  к
Никольскому скиту, а потом я соберу братву и внезапно ударим по врагу.
     - Внезапно не выйдет, Свет-Игнат... Мы тронемся  к  Русальему  озеру,
ибо там  происходит  аккумулирование  магической  энергии  -  я,  кажется,
расчухала конфигурацию нитеплазменной грибницы. Сможешь провести нас туда,
Митек?
     - До самого озера не доведу, но есть мужики надежные, кои помогут.
     Внезапно  Митек  встрепенулся,  также  как  и  "царица".  Мужичок   и
предводительница переглянулись, после  чего  он  выскочил  прямо  в  окно.
Следом выбежало из дома еще несколько воинов  и  сама  Лжемарина.  Увидели
они, как разведчик, будто коршун, преследует  кого-то,  а  тот  удирает  к
тыну, ограждающему двор, причем стремглав. В  руке  у  "царицы"  появилось
что-то похожее на копье, оно сделалось зеленой молнией,  которая  навсегда
остановила удирающего.
     Когда воины подбежали к тыну, то увидели тающую в  судорогах  гадину.
Какой-то  мешок  с  лопастями-отростками.  Немного  погодя   тварь-шпионка
распалась на серебристые нити, а там и вовсе исчезла.
     - Похожа на разжиревшего кальмара  или...  обитателя  облачных  слоев
Сатурна. Ладно, полчаса на сборы и айда, - велела "царица".
     - И в самом деле пора сматываться, - сразу согласился Игнат.
     Тут же протрубил рожок. А через полчаса еще один раз.  Сорок  человек
зеленщиков двинулось  в  путь,  причем  по  дороге  к  ним  присоединялись
дозорные, спускавшиеся  прямо  с  деревьев.  У  некоторых  повстанцев  под
полушубками были легкие кольчуги, на ремнях  у  всех  висели  щиты,  мечи,
дротики, короткоствольные пищали, сумки для пуль  и  рога  с  порохом,  за
кушаки заткнуты были пистоли, к наручам  приделаны  крохотные,  но  мощные
арбалеты. Все зеленщики двигались на лыжах из шкурок,  пригодных  как  для
снега, так и грязи, кое-кто нес  шелом  на  голове,  другие  на  поясе.  С
отрядом  бежало  несколько  молчаливых  боевых  псов  с  широкими  лапами,
несколько запаршивевших, но хорошей хватки и злобной породы.
     Полдня  зеленщики  шли  лесом,   старательно   избегая   заледеневших
участков, причем "государыня" Марина-Катерина то и  дело  посматривала  на
оберег, висевший на ее  шее.  И  псы  все  время  ловили  ноздрями  разные
воздушные ручейки. Возле  двух  сломанных  березок  Митек  вдруг  закричал
выхухолью, и вскоре как будто из дерева появился мужичок,  сущий  лешак  с
виду - новый проводник.  Потом  понадобилось  еще  полдня  пути,  не  было
остановки даже тогда, когда большой лесной  крабопаук  приклеил  и  утащил
Петрушку Сумчатого.  При  других  обстоятельствах  надлежало  устроить  по
ветвям облаву, дабы в итоге выудить из паутины обреченного человека -  был
бы тот обездвижен уже и пропитан пищеварительными соками (кои, как  поняла
"царица",  являются  сильными  протеинолитическими  токсинами).  Лжемарина
всплакнула, многих людей она потеряла и ранее, но не привыкла их  лишаться
из-за какой-то ерундовины, навроде трупоедки или вот  крабопаука.  А  ведь
Петрушка всегда с преданностью смотрел на нее своими  блестящими  глазами,
прямо как на богиню (потому-то она и оставила намерение переспать с ним).
     В  конце  концов  зеленщики  добрались  до  места,  где  скапливалась
бесовская сила. Озерцо Русалье, бывшая балка, заполненная  затхлой  водой,
располагалось на почти  равных  расстояниях  от  Тимохино,  Губошлепово  и
Сидиромово. И, кстати, льдом затянуто не  было,  хотя  выглядело  каким-то
маслянистым.
     - Окружить озеро цепью,  направить  на  его  середину  антихрононовые
излучатели, тьфу, копья, - повелела "царица" своим верным и присным.
     Короткие  копья  обернулись  зелеными  молниями,  поразившими  густые
темные воды. Озерко тут и встало кипящим  горбом,  который  изблевывал  из
себя тяжелые струи, а те на лету превращались в чудовищ. Похожи  они  были
на гроздья рук и ног, слипшиеся и сросшиеся головы с моргающими глазами  и
слюнявыми ртами. Ожившие толстые кишки с гнусными звуками ползли на берег.
Вылезали желудки с распахнутыми зевами, в коих что-то  мерзко  копошилось.
Испражнения и то  выпрыгивали  на  берег.  Сие  внушало  законный  ужас  и
отвращение к человеческому естеству. Однако цепь бойцов  покамест  держала
оборону.
     Горб восстал еще больше, превратился  в  столб,  уходящий  в  белесое
небо. Оно будто тоже выгнулось вниз, столб сократился  как  мышца  и  высь
резко приблизилась к зеленщикам. Протекшее вниз небо принадлежало  другому
миру, каковой был виден все лучше и лучше даже незоркому оку.
     Различимы  были  облака,  схожие  с  летящими  ажурными  дворцами  из
драгоценных каменьев. Оные сияющие дворцы лепы были  и  дивно  соразмерны,
имели стрельчатые арки, соцветия высоких  окон,  гроздья  башенок,  легкие
портики и фасады, изящные галереи и  мосты-паутинки.  Воздух  иного  мира,
сочный,  насыщенный  яркими  цветами,  содержал  в  себе  летучую   жизнь:
переливчатые  пузыри  с  ветвистыми  лучами-отростками,   парящие   диски,
веретена, додекаэдры, икосаэдры и прочие многогранные фигуры, сменяющие  и
перетекающие друг в друга. Се  был  строгий  мир,  полный  красоты,  и  он
приближался. Он являлся соблазном, диковинным  и  зовущим.  Однако  крайне
опасным.
     -  Это  Сатурн.  Открылся  какой-то  мощный  хроноволновой  канал!  -
вскричала заполошно "царица", но было поздно.  Чужой  соблазнительный  мир
быстро снижался, тянул к себе, все быстрее вращался над  головой.  На  нем
обозначились известные черты лица, нос, рот, козлиная борода царя-колдуна.
     - Теперь вы не уйдете от моей милости, -  раздалось  прямо  в  голове
лжецарицы и ее приспешников.
     Марина-Катерина  поняла,  что  еще   немного   и   они   окажутся   в
нечеловеческом мире. Царь-колдун победил и отправит весь теменский люд  на
Сатурн.
     И вдруг столб был рассечен. Сатурн потерял точку опоры на  Земле,  но
хотя был еще силен. Сверху, от чужого неба, протянулись темные вихри,  они
словно руки слепого пытались нашарить что-то  на  Земле.  И  тут  "царица"
уразумела, это "что-то" -  она  сама.  Руки-смерчи  ворошили  все  точнее,
магический кристалл, помогающий  укрываться  от  всевидения  царя-колдуна,
оказался бесполезен, от соратников не было никакого проку.
     Женщина побежала, петляя среди деревьев, оскальзываясь на камнях,  но
рука-вихрь ужо дотянулась до нее, вернее до  подвздошной  области,  отчего
немедля случилась полная утрата сил, а в  сердце  воцарилось  безразличие.
Лжегосударыня, теряя обычную телесность, стала растекаться,  обращаться  в
струю, в легкий ручеек, каковой  втягивался  мощным  водоворотом  Сатурна.
Меркнущим взглядом она зрела впереди непомерную утробу,  готовую  навсегда
поглотить ее. Сей ревущий зев имел сходство с жерлом огромного вулкана,  а
у нее не было ни рук ни ног, дабы как-то  упираться  и  противодействовать
невыносимой силе притяжения. Но нежданно  пагубное  движение  замедлилось.
Появился  новый  поток  и   новая   тяга,   токмо   уже   направленная   в
противоположную сторону. Какое-то время две тяги боролись между  собой.  И
наконец обратная возобладала, она даже вывернула жерло вулкана  наизнанку.
Случилось сие с великим потрясением и ревом.
     "Царица" нашла себя в позе, неподобающей царице - попа на земле, ноги
разбросаны.
     Чужое небо съеживалось и  улетало,  все  более  напоминая  воздушного
змея, запущенного шаловливыми пацанами. Следом и озеро постепенно улеглось
и лишь легкая рябь напоминала о недавних происшествиях. Соратники были как
обалдевшие и лишь мясник Игнат достал из-за пазухи флягу с водкой и сало в
тряпице, чтобы как-то запить и заесть дьявольские козни и ковы.
     Егда "царица" опамятовалась и  оглянулась  прояснившимся  взором,  то
заметила, что подле берега на  озере  чуть  выше  поверхности  воды  стоит
человек в серой рясе с вороном на плече.
     - Ну что, претендентка на престол?  Еще  чуть-чуть  и  улетела  бы  в
черный  ящик,  а  на  лице   демона   появилось   бы   чувство   глубокого
удовлетворения, - молвил новый человек.
     - Фома, ты ли это? А кто еще мог меня выручить,  вокруг  же  сплошные
лохи и чурки, - сказала "царица", чувствуя, что съеживается,  уничтожается
ее страх и тревога. - Наконец-то я нашла тебя.
     - А мы и не терялись, - проскрипел ворон.
     - Очень плохо, Катя, то есть царица Марина, - отозвался серорясый,  -
плохо, что нашла. Это означает, что и  царь-батюшка  Плазмонт  засек  меня
раньше  времени  своими  рецепторами.  А   теперь   уходим.   Я   открываю
хронокоридор, скажи своим людям, чтобы следовали точно  за  мной,  никаких
дозорных и разведчиков, шаг влево, шаг вправо,  прыжок  вверх  -  все  это
вызовет большие неприятности. Повторяю для особо одаренных  -  кто  начнет
самовольничать, может оказаться, например, на Сатурне, а то и подальше.
     "Царица" с раскрытыми объятиями направилась в сторону колдуна, но тот
притормозил ее предостерегающим жестом и словами:
     - У  меня  большой  поверхностный  заряд  гравитации,  поэтому  тебя,
барыня-государыня, может отшвырнуть метров на сто.
     - Он о тебе беспокоиться, глупая, - добавил ворон.
     Колдун двинулся в сторону от озера, он словно гнал перед собой теплую
волну, которая заставляла таять лед. Из-за испарений  справа  и  слева  от
тропы поднимался густой туман. "Царица" сделала  знак,  чтобы  приспешники
топали следом - чинно и рядком, как велел серорясый.
     Ноги великого кудесника не касались земли и, как ни старайся "царица"
догнать его, сие не  удавалось.  Вскоре  взмокли  люди,  тяжело  запыхтели
собаки. Катя-Марина подумала, что всей ее спортивной подготовки не хватит,
чтобы выдерживать заданный ход еще хотя  бы  с  полчаса.  Однако  довольно
внезапно тропа закончилась и весь отряд оказался в деревне Сидиромово.  Но
не нашел там ничего, окромя замороженных и  нанизанных  на  ледохеры  тел,
даже козы и собаки превратились в ледышки. Иней лежал везде,  хотя  вблизи
он больше напоминал серебряную паутину.
     - Итак, к сидиромовцам тоже пришла "милость" царя в виде  полимерного
льда. Похоже, что  худо  сейчас  приходится  вашим  сподвижникам  во  всех
окрестных деревнях,  -  сказал  колдун  зеленщикам  и  обратился  лично  к
"царице". - Я думаю, Ваше  Величество,  вы  построили  слишком  маломерную
модель для определения хронопотоков,  особенно  их  нуль-вторых  тензоров.
Надо было оперировать хотя бы девятью измерениями.
     - Ведь в сырой материи их  как  минимум  двадцать  семь,  -  дополнил
ворон.
     - То есть, царь-колдун может орудовать  еще  в  двух  реальностях?  -
спохватилась "царица".
     - Как минимум. Даю маленькую справку с высоты моего нынешнего  опыта.
В мегамире, состоящем,  в  основном,  из  сырой  материи,  можно  спокойно
организовать три одновременные реальности... Но и  мы  кое-что  умеем.  Мы
уйдем туда, где за тучей белеет гора, и если Он к нам  сунется,  дадим  по
носу. Помнишь, дорогая царица, слова  Ботаника:  "На  Единого  надейся,  а
Милость себе пробивай". Сейчас сматываемся в темпе. Здесь слишком  большое
напряжение, тяжело разобраться с хрональными линиями.
     По  дороге  Марине-Катерине  немало  желалось  потрогать  Фому,  даже
прижаться к нему, но тот был таинственно неуловим. Впрочем  путь  оказался
недолгим,  остановились  зеленщики  совсем  недалече   от   деревни.   Вот
волхователь замер, протянул руки перед собой, а затем развел их в  стороны
- пространство как будто чуть-чуть  качнулось  и  поддалось.  Впрочем,  не
объявились каких-то там ворота  золоченые-расписные,  не  распахнулись  со
скрипом двери,  ведущие  в  иномирье.  На  поляне  лишь  возник  невеликий
пористый шар, сходственный с осиным гнездом.
     - Пожалуйте в серебряное  царство,  господа  зеленщики,  -  прокаркал
ворон.
     Боевой пес подбежал к шару, очевидно собираясь толкнуть его лапой. Но
тут и лапа, а следом и весь зверь превратились в дымную  полоску,  которая
мигом втянулась в одну из мелких пор, испещряющих колдовской предмет.
     "Царица" отважно ступила вперед, и увидела, что  шар  вдруг  сделался
больше и выше ее. Еще один смелый шажок и ее потащило в одно из отверстий,
каковое ноне предстало чем-то вроде входа в пещеру. Затем  было  мгновение
несуществования, или  очень  необычайного  существования.  Марина-Катерина
стала похожа на струйку и словно стекала бы  по  гладкой  стенке  какой-то
воронки...
     Когда зрение ее прояснилось, мысли стали сочетаться друг с другом,  а
чувства  с  ощущениями,  небо  выглядело  пасмурным  и  как  будто  слегка
посеребреным. Лед не бросался в глаза, но все деревья стояли голяком, инда
и хвойные породы, земля такоже была скучной серой. Там и сям словно  цветы
из семечка, только за один  присест,  вырастали  соратники-зеленщики.  Они
трясли головами,  словно  пытаясь  составить  таким  образом  суждения,  с
тревогой   озирались,   едва   сдерживая   коленотрясение,   пялились   на
неприятственное небо и деревья.
     Последним  появился  сам  серорясый  колдун   и   все   вздохнули   с
облегчением, кто-то даже встал к дереву - отлить. Как  вскоре  выяснилось,
облегчение было преждевременным. Что-то неуловимое, прозрачное, и в то  же
время мощное, злое заскользило по мертвому лесу.
     -  Это  мне  по  вкусу  еще  меньше,  чем  полипептидный  слизняк,  -
пробормотал колдун. - Словно какой-то чертов бочонок  прорвало  и  бешеный
выброс хрональной энергии направился именно в нашу сторону.
     Невидимое стало видимым, когда оказалось совсем рядом. Всякая  адская
нечисть, звери-уроды, напоминающие ящеров, медуз, разожравшихся  червей  и
амеб, сгустки и пучки рук, ног, голов, орущих ртов,  танки  с  тевтонскими
крестами, паровозы с красными звездами, огнедышащие  саламандры-плазмоиды,
хладометные снежные василиски. По бокам  этой  кавалькады  катились  комья
смерти - огромные сгустки раздавленных костей, расплющенных внутренностей,
растерзанных шкур.
     - Промашка вышла. Лично мне никто тут не нравится, особенно эти  херы
на колесиках, - перекрикивая паническое разноголосье, провозгласил  ворон.
- Тикаем в золотое царство. Короче, перезагрузка, мальчики и девочки!
     Снова  появился  шар  -  осиное  гнездо,   в   которое   все   охотно
провалились... и перенеслись в куда более приятственный мир.
     Здесь на елях и соснах густела хвоя, по земле стелился  упругий  мох,
впрочем листва уже облетела,  как-никак  месяц  дождень  на  носу.  Однако
никакого льда, нигде не снежинки. А с ясного безсолнечного  неба  струился
золотистый свет.
     - Нам теперь в Сидиромово, - распорядился колдун. - И не удивляйтесь:
здесь все, за  исключением  неважных  частностей  такое  же,  как  в  мире
первичным.
     - Кто имеет "против", тот  может  выйти  отсюда  вон,  -  предупредил
ворон.
     Все зеленщики имели "за". Воины смиренно, как овцы,  поплелись  вслед
за колдуном, потому что  сильно  трусили  -  куда-то  они  попали?  Однако
мало-помалу люди стали узнавать дорогу (они по ней уже  хаживали),  вот  и
знакомые две березки, тянущиеся из  единого  корня,  и  камень,  схожий  с
саблезубым тигром.
     На подходе к Сидиромово зеленщики взвели курки давно  уже  заряженных
пищалей и ручниц, приготовили  пороховые  бомбы  и  сняли  с  ремней  свои
противоколдовские щиты, но наипаче  внимательные  заметили  по  спокойному
свету своих амулетов-оберегов, что бесовские силы покамест не угрожают.
     В самом селе теперь не нашлось ни одного  замороженного  или  убитого
ледохером человека. Были там живые люди, причем именно те, кому полагается
лежать  мертвым.  Сие  обстоятельство  сильно   обескуражило   зеленщиков.
Кое-кого из повстанцев даже понос со страха прохватил.
     И селяне, в свою очередь, искренне поразились объявлению  на  майдане
отряда зеленщиков, да еще средь бела дня. И вообще они изумлялись всему  и
вид имели обалдевший.
     - Ладно, Фома, не хочешь обниматься,  так  хотя  бы  объясни,  почему
ожили мертвецы и почему они такие остолопы? - выступила "царица" от  имени
и по поручению повстанческого движения.
     - Ты действительно хочешь это знать,  матушка-императрица?  Сие  есть
тайна загробной жизни, - заметил ворон.
     А колдун не слишком охотно изъяснил:
     - Стринговая пси-структура, которая и есть душа, в  отсутствии  тела,
то есть стабилизируюшего хронального поля, распадается за  сорок  дней.  А
если мы ей  дадим  тело,  хотя  бы  в  другой  реальности,  то  срок  этот
увеличится  весьма  значительно.  Однако  при  трансфер-переходе  в  новую
телесность теряется  до  девяносто  процентов  прижизненной  информации  -
поневоле станешь остолопом, куклой несмышленой.
     Серорясый дал время отряду лишь на то,  чтобы  напиться  и  чуть-чуть
перекусить, а затем, оставя  в  деревне  троих  повстанцев,  велел  прочим
двигаться в путь.
     Игнат наконец догадался, что оказался в тридевятом  царстве,  каковое
хоть и схоже с родными краями, но таит в себе многие незнаемые хитрости  и
коварства.
     - Достопочтенный кудесник, а то, что мы здесь харчим  и  пьем,  се  -
настоящее? - предводитель зеленого ополчения стал выяснять  важнейший  для
себя вопрос.
     - Настоящей некуда, от этого  всего  можно  еще  и  прибавить  жирку,
добрый Игнат. Интересно, у тебя когда-нибудь была талия? - отозвался ворон
вместо колдуна, а сам серорясый неожиданно поравнялся с "государыней".
     - Ну как, царица-мастерица, объяснить  этим  приятным  людям,  что  в
сырой материи достаточно энергии и скрытой  массы,  чтобы  образовать  еще
несколько миров вдобавок  к  нашему.  Другое  дело,  что  все  последующие
реальности будут информационно зависеть от  исходной,  будут  ее  довольно
верными слепками  и  несколько  кривыми  отражениями.  Вторая  реальность,
откуда  мы  вовремя  удрали,  сформировалась  на  основе  мрачных   мыслей
царя-Плазмонта о светопреставлении.  Страховид-то  не  раз  выслушивал  от
церковников проповеди  на  тему  "Апокалипсиса"  и  "Пророчества  Вельвы",
которое тоже было введено Ботаником в числе канонических  книг.  Подбавили
перцу и представления кромешника Демонюка о приятном, то  бишь  душегубном
времяпровождении.
     - Слушай, Фома, а в золотом  царстве  ты  что-нибудь  испытываешь  ко
мне... ну, после всего, что я тебе сказала в марсианских Озерках? -  вдруг
несколько невпопад поинтересовалась "государыня".
     - Я удаляюсь, потому что  становлюсь  лишним,  -  невесело  промолвил
ворон, - тут сугубо личная тема поднята.
     И птица действительно взмыла вверх.
     - После всего я стал еще лучше  относиться  к  тебе,  -  ответствовал
колдун. - Ведь я успел полюбить себя...
     - Значит?.. - не поняла женщина, несмотря на все внимание.
     - Значит, я стал такой большой, что смог вместить тебя в свое сердце,
или орган его замещающий, всю  тебя,  с  пороками  и  достоинствами...  и,
покуда я есть, ни один волосок не упадет с  твоей  головы.  Кстати,  легче
всего полюбить себя в каком-нибудь маленьком уютном мирке вроде этого.  Но
сперва мы попытаемся установить приблизительные  его  границы  и  уязвимые
места в периметре обороны.
     - Царь-Плазмонт может напасть на нас?
     - Еще как может, но пока не готов... - колдун неожиданно погрезил.  -
Эх, до чего я хотел бы встретить Ботаника. Уверен, что  его  пси-структура
обрела новое тело в одной из дополнительных реальностей.
     Через полчаса - многажды быстрее чем  в  исходном  мире  -  добрались
зеленщики до Тимохино. Там тоже нашлись селяне, кои опять-таки  удивлялись
появлению  зеленщиков  средь  бела  дня  на  майдане,  и  заодно   полному
исчезновению льда, инея, изморози. Впрочем удивление было не таким, как  у
сидиромских остолопов, а умным и содержательным.
     - Я перетянул сюда тимохинцев в наилучшем виде, - пояснил  серорясый.
- У зел