осподствующая
аура. В ней звучало присутствие твари,  нечеловеческая  хищность,  желание
укусить и съесть.
     Выйдя на крыльцо, я окинул внимательным ночным взглядом окрестности -
никто не сочился теплом. Послал ультразвуки -  никакого  интересного  эха.
Потом через окно глянул пристально в комнату, где дрыхла наша  команда.  С
Кактусом все в порядке, лежит смирно бревном и геройски храпит,  заряжаясь
энергией. А вот с Фиксой опять нелады, сама она дрожит,  кровать  под  ней
трясется - занедужила что ли? Надо бы ей заняться. Тут  случилась  у  меня
небольшая пауза, легкая прострация - наверное, от недосыпа. Впрочем, через
десять секунд я был у койки с Фиксой. Вернее, без Фиксы, за десять  секунд
она успела потеряться...
     Экий номер выкинула! Кактуса, что ли, поднять? Он все избу разнесет и
деревню впридачу, но, что требуется, найдет. Наш К015 в Кузьмабурге именно
так искал малыша, которого уволокли мутанты, чтобы расчленить  на  органы.
Отлично нашел, правда нагромоздил  кучу  трупаков  и  от  целого  злачного
квартала один кратер оставил.
     Но для начала я догадался заглянуть к Финогенову, чем черт не  шутит.
Через  замочную  скважину  протянул  световод  с  камеркой  и   разглядел.
Законченное распроблядство.  Фикса,  голая,  влажная,  прильнула  к  этому
сморчку и трется  об  него.  Вот  так  валькирия,  нашла  себе  героя.  По
сравнению с Финогеновым даже тот  вшивый  старатель  был,  можно  сказать,
сияющей звездой. Вскоре неприятно мне стало  смотреть,  то  есть,  слишком
волнительно. Забрал я свой световод. Ясно, что с таким  поведением  должен
разбираться офицерский суд чести.  Прикарманил  я  девкин  бластер  и  лег
додавливать сон.
     Правда, одно обстоятельство чуть не помешало мне  угомониться.  Опять
эта странная аура, как у  бацилл  в  фазе  обмена  генным  материалом.  Но
все-таки я себе убедительно втолковал, что на Земле разной  дряни  намного
больше,  чем  у  нас,  поэтому  мне  и   пришлось   столь   отчетливо   ее
почувствовать. Дальше спалось хорошо.
     Утром, выглянув во двор, я стал  зрителем  безобразной  сцены.  Бабка
мылила Фиксе голову, сливала из кувшина  на  стриженую  башку  и  напевала
какие-то "трали-вали". Мужчина с большой буквы  "М",  то  есть  Финогенов,
поправляя  штаны,  возвращался  с  победным  видом  из  отдельно   стоящей
сортирной обители, где видимо избавился  от  части  страданий.  Очень  все
мирно, почти идиллия - то, что и нужно нашей оттаявшей до гнили Фиксе.
     Наконец, откемарил свое Кактус и, заметив идиллию, сразу  захотел  ее
разрушить, уже потянулся за своим лазерным ятаганом.
     - Оттяпать ей дурной кочан, - предложил с  готовностью  К015,  -  лет
десять назад за такое разбирались на месте. И сейчас мы снова на войне.
     - Девушка, наверное, считает иначе. Лет десять  назад  нас  душили  с
двух сторон, мы оправданно были злее. А сейчас наша задача  -  вникнуть  в
жизнь землян. К111 просто слишком хорошо  вжилась...  Оттяпать  же  всегда
успеем.
     - Парни, готовьте емкости,  -  крикнула  бывшая  соратница.  Когда  я
наблюдал, как она неуклюже, но старательно раскладывает по  столу  плошки,
тарелки, горшки, меня чуть  не  вытошнило.  Надо  ж,  как  человека  жизнь
вывернула. А когда она села и прислонилась к своему Финогенову, я чуть  не
свалился - у моего стула и то ножки подкосились.
     - Кажется, наш дружок-сморчок сумел  услужить  пришелице  со  звезды,
обладательнице большой п...
     - Продолжения не надо, - оборвал я ультразвуковой шепот Кактуса. - Ты
несправедлив к бедной девушке, твоим зубастым ртом зависть говорит...
     Я прислушался к тому, как звучит аура нашей (или уже  чужой).  Фиксы.
Опять недоразумение.
     - Кактус, такое впечатление, что соратница испеклась уже. У нее  аура
покойницы. Срезан почти весь психоспектр.
     - Для нашего дела она умерла, вот что, - бесхитростно заметил Кактус.
     Я еще поднапрягся своими магниторецепторами.
     - Или все-таки  мертвец  начинает  вести  себя  повеселее,  некоторые
шипения и посвистывания уже прослушиваются, но как будто издалека.
     - Издалека? Значит, она под телепатическим контролем. Давай  все-таки
размажем эту, понимаешь, зомби по стене  или  превратим  в  фарш,  которым
птичек кормят. - К015 честно искал выход из положения.
     -  Знаю,  Кактус,  знаю,  что  с  тобой.  Ты  на  такие  грубые  дела
нетерпелив, можешь не напоминать.  Успеется...  Стану  слушаться  я  твоих
умных советов, так быстро обезлюдеет вся наша экспедиция, только  подметки
от башмаков и останутся. Надо ж разобраться. Я вот, например,  думаю,  что
это забор напаскудил. Как только  там  Финогенов  побывал,  психика  стала
разлагаться то у одного, то у другого.
     - Что-то связанное с химией, Штеккер?
     - Скорее, с физикой, друг мой. Сказав это, стыдливо  умолкаю,  потому
что в данном редком  случае  я  знаю  немногим  более  тебя.  Есть  только
микроидея: любого, соратника, несоратника, можно взять  под  контроль  без
помощи интерфейса и искусственной крови... Поведай  мне,  скрытый  умница,
откуда берется аура, то есть пакет магнитодинамических волн?
     - Чего ты задираешься? Я зачет по МДВ давно сдавал, да и то списывал.
Ну,  кажется,  это  колебания  в  жидкости  и  газах,  происходящие  из-за
электрических токов в голове - дельта-ритмов. А токи  из-за  какой-то  там
еще психической активности...
     - Ты не бойся говорить что-то похожее на правду, верной ведь  дорогой
идешь. Так вот, психика как бы оставляет след в  окружающем  пространстве,
прозываемый МДВ-аурой. Но почему бы не существовать обратному воздействию?
Вдруг стоит где-то штуковина  по  прозвищу  генератор,  излучает  волновой
пакет, похожий на пульсации животной  ауры.  И  этот  пакет  резонирует  с
содержимым нашей головы. Под черепной  крышкой  возбуждаются  или  гасятся
какие-то токи и ритмы. От этого муть там образуется и ненужные эмоции. А в
итоге, можно позабыть цели и задачи, поставленные  "Уставом  Войны"  перед
каждым кшатрием.
     - Не люблю я твоих умничаний, липовые они у тебя, - признался Кактус,
откровенно нарушая субординацию. - Особенно, когда ты долдонишь  мне,  что
все вокруг просто замечательные люди, только вот какое-то  говнецо  в  них
резонирует. Передо мной не надо притворяться мудрым,  я  ведь  в  курсе  -
приличные мысли в твоей башке не водятся.  Хоть  ты  в  толковый,  хоть  в
бестолковый  словарь  заглянешь.  Меня  другое  интересует  -  кем  сейчас
заниматься?
     - Эх, разговорчики в строю. И  это  называется  мой  подчиненный.  Да
займись ты хоть теми, кто на озере плещется.
     - Ладно, но прежде, чем лезть мне невесть куда,  рискуя  собственными
яйцами, я требую, чтоб ты отправил Фиксу на анализы. Нашим в лес  или  еще
повыше.
     - А если она не захочет?
     - Слушай, не надо глупых вопросов. У меня захочет. В любое  место,  -
успокоил Кактус. - Но ты вначале своими руководящими воздействиями  замани
ее в сарай... Попробуй только застрять на этой скамейке на манер  сидячего
памятника.
     Разговор, не доступный остальным сотрапезникам,  после  такой  угрозы
стих. Все это время Фикса вела с помощью  обычных  звуков  беседу  о  том,
каких скотов можно доить, а каких нельзя и,  кажется,  наслаждалась  своей
глупостью.
     Через полчаса я заметил, что девушка куда-то засобиралась, тачку даже
ладит. Пора тормозить, иначе Кактус мне не простит.
     - Ты куда, пейзанка дорогая, снаряжаешься? - елейным, даже  приторным
голосом осведомился я.
     - На станцию мешки с удобрениями завезли. Надо помочь Василию забрать
их. Если хочешь, давай с нами.
     - Лейтенант К111, тебе ничего не надо из  того,  что  требуется  Васе
Финогенову. У него свое удобрение, у нас свое,  -  уже  твердо,  с  легким
дребезжанием в голосе надавил я.
     Она, как ни в чем не бывало, продолжила свои занятия. Тогда зашел я в
сарай, где и выдернул деревяшку из поленицы. Она естественно  развалилась,
чуть меня не угрохав. После этого я обклеил матюгами ни в чем не  повинные
поленья и стал вызывать помощь. Дескать, ой, эй,  убился.  А  сам  в  щель
сарайной стены поглядываю, как там Фикса реагирует, адекватно или нет.
     Она задергалась, она чувствовала подвох и провокацию.  Даже  аура  ее
оживилась и расцветилась какими-то странными волнами. Первый раз  в  жизни
был свидетелем такой нерешительности  у  кшатрия.  Наконец,  после  долгой
паузы, звенящей от изрыгаемых  проклятий,  она  все  же  подошла  к  моему
валяющемуся на  земле  телу.  Я,  как  и  полагается  по  сюжету,  жалобно
закряхтел.
     -  У  командира  все  заживет  и  полный  порядок,  если  ты  будешь,
валькирьюшка  наша  ненаглядная,  вести  себя  прилично.  И   не   станешь
перенимать всякую глупость  у  грязнуль,  -  внезапно  появившийся  Кактус
надежно заслонил проход. - Ты разве забыла, что у тебя  есть  мы  -  родня
твоя фактически.
     - Вы не родня мне, а  попутчики.  Сейчас  же  совсем  осточертели,  -
напомнила Фикса, - вот скажу Василию,  и  он  вас  отсюда  вышвырнет,  как
котов, поганой метлой. Тогда никто вас в деревне уже не пустит к  себе.  Я
была бы рада увидеть ваши удаляющиеся затылки.
     - С каких это пор мы тебе осточертели, а Вася милым стал?  -  уточнил
Кактус. - Разве нормальные люди меняют так быстро свои взгляды?  По-моему,
тебе в подсознание уронили большую кляксу. Но  не  волнуйся,  у  нас  есть
промокашка.
     Она не хотела бесед и политинформаций, в  ее  ауре  даже  не  звучала
неприязнь  -  лишь  какие-то  "свисты",  характерные  для   окукливающихся
насекомых.  Фикса-ренегатка,  чтобы  выйти,  просто  взяла  и   оттолкнула
Кактуса. Причем, этот здоровенный жлоб чуть не упал! Я так  надеялся,  что
он не схватится за свой "Мясоруб" - и Кактус-молодчик не подвел,  совладал
с собой. Он выбросил в направлении Фиксы  свою  осененную  разрядом  руку.
Какое-то мгновение, которое всегда венчалось  успехом.  Но  сегодня  успех
перешел на другую сторону. Мгновение растянулось - К015 казался  несколько
задумчивым. А разряд его будто уткнулся в экран  и  закоротился.  Раздался
сильный щелчок, Кактус  стукнулся  оземь,  запахло  паленой  кожей.  Фикса
шагнула через поверженное тело, однако не тут-то было. Вот за что  я  ценю
К015 - он очухался, и, крутанувшись, сделал ей шикарную подсечку.  Девушку
бросило на поленья вглубь сарая.
     Фикса вставала с непроницаемым  лицом,  а  Кактус  подступал  к  ней,
нарочито играя искрами меж ладоней. Но все равно оставался  заторможенным,
будто вспоминал, какой собственно номер ему предстоит выкинуть. Когда К015
собрался снова показать свои способности, у меня  неожиданно  замельтешили
темные пятна перед глазами. Мельтешня вскоре улеглась,  но  смотреть  было
уже нечего. Фикса оказалась почему-то сзади Кактуса, а он рухнул, кажется,
от зверского удара в широкую шею.
     Не ожидал я - экая  К111  спецовка  по  рукопашному  бою!  И  хоть  в
общем-то неудобно бить  даму,  решил  поддержать  осрамившегося  товарища,
которому явно стало не по себе. Я не нападал сзади, как последняя скотина,
а подождал, пока Фикса повернется ко мне. Затем притворился, что упаду  на
руки и нанесу стригущий удар по нижнему уровню, однако же  подскочил  и  в
лучших традициях марсианской школы попробовал засадить  в  ухо.  Я  сделал
нужные пол оборота, полюбовался, как  выщелкивается  моя  нога  и  ботинок
направляется на свидание с ее головой. Что было дальше  -  неясно.  Пелена
закрыла мои глаза, в ушах образовалась восковая пробка.  И  словно  стайка
пузырьков с щекотаньем  прокатилась  по  мне.  Щекотанье  кончилось  очень
плачевным образом. Я успел приземлиться, почувствовать рецепторами кого-то
сзади и получить по затылку. Тело оказалось слабее духа, поэтому наступило
затмение мозга.
     Когда оно прошло, во рту было полно щепочек, как  у  дятла,  из  носа
натекла красная лужица - я понял, что  спикировал  мордой  в  пол,  причем
благодарить за это надо именно  Фиксу.  Она  как  раз  довольно  элегантно
выходила в  освободившийся  навсегда  дверной  проем.  Напоследок  бросила
кому-то из нас: "Слюни сам подберешь  или  ведерко  подставить?"  Вежливая
Анима  сообщила  мне  нешуточную  силу  пропущенного   удара   и   оценила
происшедшее, как легкое сотрясение мозга. После чего дала  хороший  совет:
полежать в койке и принять соответствующие препараты. Действительно,  лежу
и вставать не хочется. А когда с большим скрипом поднялся, то  меня  стало
шатать и кренить.  Впрочем,  я  мог  понаблюдать,  как  из  положения  "на
четвереньках" выбирается Кактус. У него был не самый здоровый цвет лица, а
в нетвердой руке кувыркался лазерный резак. Кореш мой явно  забодал  носом
полено.
     - Сегодня какое число? - попытался я отвлечь его. - Пятнадцатое, да?
     - У кого как, - и переключился на свое, "наболевшее". - Я  ее  порежу
несильно, только немного постругаю. Потом обжарю  вот  этими  вот  руками.
Если настроение поднимется, разрешу тебе приготовить из нее студень.
     -  Надежды  юношей  питают.  Дорогой  Кактус,  старайся   увеличивать
промежуток между своими мыслями и делами. Студень из  Фиксы  не  для  нас,
потому  что  мы  на  работе.  С  такими  красочными  эффектами  мы  просто
рассекретим операцию, а, значит,  завалим.  Ты  разве  не  понимаешь,  что
божественный ветер полетит не туда? Здесь  на  Грязи  не  принято  сводить
счеты столь серьезным оружием, мы же привлечем внимание всех их органов!
     - Она и так нас заложит. - Кактус почиркал воздух плазменным резаком.
     - Будь она агент Грязи, то сдала бы нас еще ночью, вялых и сонных.  А
вдруг она просто попала  в  эксперимент,  стала  мышкой  белой?  Допустим,
местные мудрецы управляют ее поведением. Однако,  совсем  не  обязательно,
что они по совместительству выслеживают десантников с Космики.
     - Да барракуда эта меня за живое задела!
     - Скажи спасибо, что не за мертвое.
     Кактуса пришлось гипнотизировать долго и упорно, но едва  он  немного
расслабился, как во дворе подвалил к нему Вася и бесхитростно  съездил  по
морде. Чтобы к Ксюше не приставал - так  Финогенов  ласково  прозвал  нашу
изменницу.
     Я испустил истошный  ультра-вопль:  "Терпи,  Кактус!".  И  тот,  хоть
позеленел, но выдержал. Впервые в жизни его пожалел. А когда я  поднимался
в дом, чтоб из окна пронаблюдать за траекторией Фиксы и Васи,  то  крыльцо
вдруг заскользило под моими ногами и все  мои  килограммы  рухнули  к  его
подножию. Под торжествующий смех Кактуса, который,  наконец,  отвел  душу.
Спокойно, это не диверсия, а просто заскок в моей  голове.  Только  откуда
он, неужели опять озерники постарались? Пока я клеймил  их  словами,  одно
страшнее другого, напарник мой на радостях вписался за стол. Хотел человек
заглотить деревенский вареник, слепленный к полднику  бабкой.  И  вдруг  я
понял: кончается Кактус - схватился за живот, согнулся,  закряхтел.  Потом
К015 стошнил и лишь этим спасся.
     - Пельмень-сука - живой, - объяснил Кактус, вытерев губы,  -  знаешь,
как запрыгал в животе? Здесь все с подвохом! Кругом мины. Свяжись с нашими
в лесу, авось они чего-нибудь кумекают. Или я тут всех взорву и расстреляю
со страха. Смешаю деревню с дерьмом, как самый жуткий агрессор.
     Конечно, ему с пельменем просто показалось. За эту чушь  спасибо  тем
товарищам, которые за забором. Однако,  от  моих  объяснений  К015  просто
отмахнулся. А вообще-то мы с ним братья по разуму, то есть, два дурака.
     Увы, связь с лесной группой не наладилась. Придется топать туда - так
может и лучше,  уж  больно  Кактус  полыхает.  Оставлю-ка  его  у  палатки
цветочки нюхать, а сам приступлю к основной работе вместе с Тумблером.
     Но ерунда продолжалась и в пути. На  околице  у  меня  вдруг  ботинки
прилипли к грязи, а у Кактуса - морда к цветку. Моему  товарищу  понюхать,
видишь ли, захотелось. Растение расстрелять пришлось. А грязь эту  я  едва
сквизером разметал, чуть без ног не остался.
     Из-за таких заскоков нервы совсем расстроились.  Кругом  эта  поганая
аура, которая все норовит нагадить в мозги. Благодаря ей самые  безобидные
вещи хищными кажутся, каждая травинка и былинка трепет  вызывает.  Однако,
когда мы удалились метров на двести от проклятой деревни, ауральные  волны
немного подправились, и вероломные нападения прекратились.  После  чего  я
даже порадовался, что оказался в здешних местах. Даже Кактус разделил  мои
положительные эмоции,  определенно  одобрив  экскурсию  на  Землю.  И  мне
приятно, что он получил свой подарок после  всяческих  унижений.  Впрочем,
покажи мне здешний пейзаж заранее, по визору, я бы  скривил  презрительную
физиономию и отвернулся играть в карты.
     Солнышко греет тебе щеки, листва  играет  светом  и  тенью,  слева  и
справа окуривает своим сладким дымом малина. Радуюсь, но и тревожусь -  не
сглазить бы. И сглазил. Недолго мы по дорожке шастали с легким присвистом.
Из малинных кустиков вылезло двое юнцов с  противными  мордами.  У  нас  в
Космике, при схожем раскладе, они бы вытянулись в стройные фигуры и отдали
бы честь. Здесь "честь" они тоже отдали,  но  на  свой  лад.  Один  парень
длинно плюнул в мою сторону, другой выделил поджопник Кактусу. Я  их  ауру
сразу почувствовал, животная злостность меня как  ветерком  обдала.  Опять
накрученные балбесы поперек дороги! Себя-то я удержал от мести,  а  вот  с
Кактусом не получилось на сей раз.
     Он, конечно, себе лишнего не позволял, когда разбирался с раздатчиком
поджопников, но все равно получился явный перебор.  Мышца  Кактуса  рывком
увеличили потребление АТФ, поэтому наглый  молодой  человек  был  взят  за
шкирку и заброшен далеко в малину, откуда не донеслись никакие звуки.  Все
произошло слишком быстро, и К015 явно не успел  разрядиться.  Поэтому  он,
сверкая эмоциями, оборотился ко второму обидчику, которого я  не  заслонил
лишь потому, что не хотел второго сотрясения своему  не  слишком  крепкому
мозгу.
     Итак, я отошел в сторонку, дав зеленый  свет  расправе.  Второй  юнец
оказался  на  свою  беду  весьма  упитанным  краснощеким  кабанчиком,  что
подхлестнуло творческие поиски моего напарника. Он,  ухватив  толстяка  за
бока, подбросил в воздух, потом вытер румяными щеками свои башмаки, дернул
током до трясучки (это само  собой  -  фирменное  блюдо),  ткнул  носом  в
какой-то собачий кал. Наконец, взял юношу за ногу, похожую  на  окорок,  и
раскрутил с видом метателя на соревнованиях. В итоге, туша взмыла в воздух
и сотрясла землю где-то в середине кустов. Однако, увлекшемуся  Кактусу  и
этого показалось мало. Он отправился следом, непреклонно  хрустя  ветками,
чтобы подобрать свою добычу и еще потрепать ее. Но вдруг я сообразил,  что
наступила пауза, минута тишины, оттененная лишь каким-то чавканьем на фоне
легкого шелеста листьев.
     Я у Кактуса осведомился, чем он там занимается, не поступил ли  из-за
всех переживаний  в  педики.  Ввиду  безответности,  пошел  средь  ломаных
сучьев, пока не напоролся в конце недолгого пути на  отвратительнейшую  из
сцен. На ветках и траве были остатки того, что называлось толстым  юношей.
Кое-где в листве просматривались расползшиеся кашей черты лица.  Остальное
превратилось  просто  в  болотце.  Кактус  же  ухитрился   разжижиться   и
разложиться. Пока что в этой жиже оставалась целой лишь  его  голова.  Она
еще пыталась смотреть и пускала изо рта - не скорбного, а вполне  веселого
- большие пузыри. А потом и она стала лопаться. В этот момент я рванулся и
сорвал со лба  Кактуса  оголившуюся  пластинку  Анимы.  Затем  отскочил  в
сторону, что  не  помешало  мне  блевануть  для  облегчения,  и,  наконец,
ударился в сверхскоростные бега. Когда отсчитал пару километров, тогда  уж
попрощался с К015: "Шуруй дальше, дружок, на самый верхний чердак рая".
     Единственное разумное объяснение,  которое  приходило  -  ударили  из
какого-то сверхмощного  сквизера  по  Кактусу  и  толстяку.  Но  это  тоже
показалось совсем неразумным - у кого в округ