г  какие-то  обрывки:
схемы, детали, панели управления и звезды - больно яркие, прямо  лампочки.
И еще летающие тарелки, горящие туманы, белые слепящие пирамиды и  кое-что
вроде дракона на экране, который крутится и визжит.
     - Я уж как-нибудь обученный, науки мне не занимать, - с  достоинством
в голосе  произнес  новоявленный  Витя  Лучкин,  -  а  еще  больше  фильмы
насмотрелся про космические похождения, так перед  глазами  и  стоят.  Это
здорово мешает, елы.
     - Мне тожно кое-чего мешает, оно же и помогает иногда, - двусмысленно
заметил дед Прогресс. - Ну-ка давай по стопарику на поправку организма.
     - Ты там не подженился, а? - игриво заметила бабка. - А то был мастер
девок портить.
     - Их этим не спортишь, - глубокомысленно заметил дед Прогресс.
     - Ну-ка, покажи  пачпорт,  -  развивала  тему  бабка  с  угадываемыми
сватовскими намерениями. - А то здесь одна Настюха ждет не дождется.
     - Она всех мужиков ждет, - резонно сказал дед, - вот  когда  поставит
полбанки, тогда и дождется.
     - Пачпорт, какой-такой пачпорт, ничего  у  меня  нет,  -  всполошился
Витек.
     - Ладно, не трухай,  прорвемся.  Метрика-то  есть,  метрику  сыщем  и
документ тебе выправим, - утешил его дед Прогресс.



                                  БЛОК 2

     В  шесть-ноль  по  основному   времени   боевая   колесница   Космики
приблизилась к Земле на расстояние триста двадцать километров и отстрелила
спускаемый аппарат. Тот приземлился в десяти километрах от города  Анадырь
в укромном месте. После посадки от аппарата  отделился  поисковый  модуль,
который должен был обнаружить источник характерного нейтринного излучения.
     Виктор  Лучкин,  закончив  пребывание  в  компании  девушки   Марины,
направлялся обратно, в общежитие морского порта. В тот  момент,  когда  он
отошел к забору, собираясь справить малую нужду, он и не  подозревал,  что
вскоре после рождения в него был вживлен излучатель. "Товарищ начальник, я
только...", - непроизвольно обронил он, когда  что-то  опустилось  ему  на
плечо. В.Лучкин повернул голову и крякнул. На плече сидел здоровый  черный
жук из мультфильма, да еще перебирал лапками и шевелил  усиками.  Если  бы
Виктор догадался, что "жук" сейчас сканирует его тепловые волны, определяя
положение вен, то не замер бы в изумлении. Напротив, скинул бы  пиджак  и,
завернув в него "жука", старательно шмякнул свертком об  забор.  Поскольку
Лучкин этого не сделал, "жук" впился ему в кровяной канал и впрыснул  туда
сложное вещество, после чего отвалился и исчез. Почти сразу Виктор  понял,
что отравлен, ведь перед глазами появилось множество  пузырей,  в  которых
сидели жуки. Он бросился в медпункт, фельдшерица, не дослушав переживания,
отправила его проспаться. Тут "жук" снова уселся ему  на  плечо  и  молвил
человечьим голосом: "Гнусно умрешь, если не послушаешься.  У  кого  яд,  у
того и противоядие... Разбудив начальника, скажи, что отбываешь  домой  на
три месяца. Потом следуй за мной. За хорошее поведение  будешь  сохранен".
Не чая спасения от официального здравоохранения, В.В.Лучкин  выполнил  все
задания в точности. Даже с некоторым подобострастием на  лице  забрался  в
капсулу, намереваясь получить курс лечения. Направлявший  его  всю  дорогу
"жук" согласился на укол, и в момент старта Виктор Васильевич уже  почивал
сладким наркотическим сном.



                                  БЛОК 3

     Дяде Вите было невмочь. Обрыдло ему все в городе, надоело.  Добраться
бы  с  ветерком  до  родимой  Пустомержи,  помыться-попариться  в  баньке,
заглотить чекушку да упасть рыльцем вниз, в спелые  хлеба.  Желательно  не
одному упасть, а с  Настюхой  со  свинофабрики.  У  них  взаимное  чувство
имеется, как пить дать. В прошлом месяце, когда  был  пожар  на  складе  и
угорел  Пахомыч,  она  об  своем  чувстве  дяде   Вите   знать   дала.   С
ласковой-ласковой улыбочкой лила ему на ожоги студеную воду. Его,  правда,
от такой помощи чуть Кондрат не хватил, но она же хорошего ему  хотела,  а
потом виноватой себя ощущала. Шептала густым голосом: "Глупая я", а он  ее
забинтованными руками хватал за тугое мясное. Время  не  терял,  пользуясь
правами пострадавшего. А потом дядя Витя любовную  историю  почти  загубил
вот этими самыми руками. Принялся он на свою  голову  сочинять  книгу  про
пожар на складе. Начиналась книга так:
     "Председатель вздрогнул, когда жар девушкиного тела прошел сквозь его
пиджак.  Он  не  хотел  потакать  ей  накануне   рабочего   дня,   поэтому
отстранился. Однако горячие, как блины со сковородки, губы  Насти  догнали
щеки председателя. Зазвонил телефон. Наверное, из района, подумалось  ему.
По их головам бегали мухи. Вот если бы надо было выполнять план по  мухам,
а не по зерновым, - помечталось председателю. Телефон не унимался,  звонки
напомнили о тревожном положении на свинофабрике, об отставании в заготовке
кормов. Председатель отодвинул Настю, помял папиросу,  не  спеша  закурил.
Потом взял со стола  газету  и  стал  читать  вслух  числа,  сообщающие  о
неудовлетворительной работе девушки и  ее  односельчан.  Наконец  он  стал
объяснять Насте механизм ценообразования.  "Что  ж  ты  со  мной  делаешь,
любимый", - сказала девушка и хихикнула".
     Зачитал дядя Витя такое начало Насте, а она чего-то обиделась, кинула
ему в лицо семечки и ушла. Расстроенный  дядя  Витя  писательское  ремесло
отставил  и  занялся  системотехникой  на  свинофабрике,   благо   всякого
оборудования начальство навыписывало и сложило под навес в ожидании,  пока
идеи овладеют массами. Масса не масса, но  дядя  Витя  порадовал  почином,
работницы  дали  наказ,  чтоб  труд  их  полегчал  и  проходил  весело.  И
инициативный мужчина начал куролесить.
     Перво-наперво   оприходовал   коробочки,   на   которых    значилось:
"Биоинтерфейс "Миг-50". Устройство  трансляции  и  передачи  биологических
сигналов в технические системы". Дядя Витя где-то, как-то,  что-то  понял,
вынул из коробок блестящие пластинки,  прилепил  их  свинскому  населению.
Смонтировал согласно инструкции модули, наладил каналы связи,  присоединил
процессоры к сетевому  кабелю  и  рванул  рубильник.  Система  зафурычила,
экраны замигали сообщениями о доступе в  самые  престижные  банки  данных.
Задачу всей технике дядя Витя поставил благородную: "Ни один позыв  свиньи
не оставит нас равнодушными". И потекла красивая жизнь,  любо  и  недорого
посмотреть.
     Хряки и хрюши, как господа и дамы, вовремя накормлены-напоены, хорошо
побриты, внимательно помыты, уложены спать и убаюканы песней  колыбельного
содержания. Дядю Витю начальники уже не хлопали по шее, а старательно жали
ему руки. Народ,  в  свою  очередь,  за  достигнутые  успехи  прозвал  его
"свинячья мамка" и "свинский кудесник". А Настюха, бывало, подойдет сзади,
повернет ему голову до хруста в шее и схватит жаркими губами за лицо - при
всех. Работницы смеялись и приговаривали: "Смотри  не  проглоти  случаянно
своего ученого".
     Но недолго длилось счастье дяди Вити. В свиной колбасе стало попадать
на зуб что-то неколбасное. И сало и шпиг с душком. Явилась - не запылилась
комиссия и начала копать да вскрывать. Выяснила вскоре та самая  комиссии,
что  технологический  участок,  на   котором   друзья   человека   обязаны
превращаться в мясопродукты, системой был круто перестроен. Проницательные
люди убедились,  что  производственная  линия  заворачивает  назад  свиней
целыми и довольными, а вместо них разит  направо  и  налево  любую  другую
живность:  кошек,  тараканов,  крыс,   собак,   голубей,   лошадей.   Даже
алкоголик-сторож пропал без вести где-то в этом районе. Система ведет себя
здесь поразительно искусно,  живность  заманивается  всякими  лакомствами,
потом всасывается пневмозаборником в специальное помещение  и  там  бьется
насмерть током. Кроме того, необходимые белки, жиры и углеводы  добираются
с помощью пневморукавов из баков с помоями и выгребных ям.
     Комиссия пришла к однозначному выводу: сигналы протеста свиней против
смертной казни показались системе  крайне  убедительными.  Особенно  после
тщательного  копания  в  банках  юридических   данных   и   знакомства   с
англо-саксонским прецедентным правом. Почему  доводы  животных  стали  так
понятны системе? И это вскрылось.  Централизованная  поставка  современных
приборов-биоинтерфейсов предназначалась  для  двуногих  селян,  а  не  для
каких-то  четвероногих  и  хрюкающих.  И  системные  модули  шли   целевым
назначением в парикмахерскую, баню  да  детский  сад.  Местные  начальники
поникли головами - никто им не объяснил, а сами опять  не  сообразили.  Но
почему?
     Потому что старшие товарищи  учили  их  не  соображать,  а  выполнять
производственные задания. Так приговорили участники  совместного  распития
традиционного утешительного яда. Но на следующий день свезли, невзирая  на
свою головную боль, мясников и прочих наемных убийц со всей округи. Палачи
хотели было напасть на  свиней  с  ножами  и  топорами,  но  система  дала
достойный отпор, залив подступы к свинофабрике жидким  навозом.  Несколько
человек все же пытались прорваться - и захлебнулись, правда, не до смерти,
в незаметных теперь ямах и рытвинах. Тогда вертолет спустил  сверху  взвод
бывших десантников. Те разобрали кровлю,  и  пошла  кровавая  потеха.  Они
остервенело резали по плану и сверх плана, всех бы поубивали, если  б  дед
Прогресс не вступился за животных. Тот вспомнил лихую  молодость  и  начал
садить по окнам с двух дробовиков.
     Председатель вместе с руководителем комиссии съездили потом несколько
раз на рыбалку. Клев был хороший, и хотя отправились они злые, но по  ходу
дела подуспокоились, вскрыли причины и следствия и решили дело спустить на
тормозах. Мало ли  еще  какие  стервятники  из  Центра  прилетят.  Поэтому
ограничились истреблением одного зама. Ну, а с дяди  Вити  чего  возьмешь?
Сам  же  дядя  Витя  соображал  мучительно:  то  ли  оболочка  хотела  его
подставить, то ли свиньи действительно ничем не хуже людей. В любом случае
надо доставать мощный блок для более тонкой обработки свинских запросов  -
чтобы в нем не только  личные,  но  и  общественные  критерии  помещались.
Председатель ему на это официальное добро не  дал,  даже  руками  замахал,
мол, прочь с глаз моих, постылый. Дядя Витя  решил  все  устроить  частным
образом, чтобы облагодетельствовать родное хозяйство  внезапно,  на  манер
сюрприза, а заодно и честь свою  спасти.  Собрал  манатки,  для  прикрытия
миссии взял заказов на покупки у односельчан. Настюша, смущаясь и краснея,
как  маков  цвет  пополам  со  свеклой,   сама   попросила   привезти   ей
полупрозрачные трусики пятьдесят второго размера.
     Отягощенный заботами ворвался дядя Витя в город с  помощью  рейсового
вертолета. Прямо в аэропорту ровно улыбающиеся служительницы прилепили ему
к запястью маленькую пластинку биоинтерфейса, БИ - чтоб его  кибероболочки
понимали. А в ухо затолкали приемник-токер, чтобы он  получал  в  звуковом
виде распоряжения тех самых оболочек. После того чувствовал на  себе  дядя
Витя день-деньской неусыпное внимание, что свинка в его хозяйстве. Кругом,
как  оказалось,  понатыкано  рецепторов  этих  вот   оболочек,   снимающих
показания с его БИ. Да и видеодатчики подглядывают впрямую и исподтишка. И
в токер оболочки ему без устали  долдонят,  чтобы  было  ему  благо  среди
сплошных неприятностей и опасностей - будто он не в городе, а в  джунглях.
Туда не ходи... сюда ходи... не стоять... постой, отдохни...  не  трожь...
хватай... дыши верхом... дыши низом... И в самом деле, оказалось, в городе
хлопот побольше, чем в джунглях. На лифтах  и  дорожках  движутся  люди  и
посылки во  всех  направлениях,  то  трубу  прорвет,  то  кислотный  дождь
окропит, то воздух вдруг станет нехороший, то солнце неприятное.  А  то  и
пользительное. Повсюду дядю Витю не только  спасают,  но  и  умиротворяют.
Приятный свет, даже в самом глухом закоулке; ненавязчивая музыка,  которая
слегка щекочет мозжечок; благовония пованивают,  создавая  легкий  дурман;
какие-то штуки, похожие на цветы, раскрываются и захлопываются,  мелодично
позвякивая хромированными железками. А в токере каждые полчаса непонятный,
но приятный бубнеж под  названием  "мантра"  -  дядя  Витя  удивился,  что
индийский мат столь здорово звучит. И от такого непрерывного кайфа спорить
не хотелось, хотя иногда и надо было.
     Пошел  дядя  Витя  на  выставку-продажу  кибермодулей,   а   какая-то
надзирающая оболочка его туда и  не  пустила  вовсе.  Ударила  поролоновым
кулаком по шее и словами уязвила: "Эй, куда попер? Ошибся адресом,  милок,
пивная за углом". В  общем,  куда  надо  не  попал,  со  специалистами  не
посовещался. Хотел подловить какого-нибудь у входа, но специалист, завидев
интересующегося дядю Витю, сразу шарахался. Пришлось взять некий модуль  у
спекулянта под большой кепкой. Волнительная проверка покупки откладывалась
до живого эксперимента в Пустомерже.
     Тут дядя Витя стал впервые ощущать, что оболочки он, в  общем-то,  не
любит. Одна из них заслала его в город, а другие принялись куражиться.  Но
при всем неудовольствии запросы  односельчан  предстояло  удовлетворить  в
точности.
     После общения со спекулянтом дяди Витина мошна  сильно  сморщилась  и
похудела. По такому случаю нашел он центр общественной помощи,  где  выбил
особые купоны "на бедность". С ними покупки можно было делать со  скидкой.
Отправился потом  в  большой  магазин.  Видел  дядя  Витя  яркими  буквами
написанные нормы отпуска в одни руки по купонам, но решил на этот  раз  не
быть чайником и слукавить. Зашел один раз, отоварился,  оставил  пакеты  в
камере хранения. Снова сделал ходку и спрятал  пакеты,  и  опять  повторил
операцию. А на выходе, уже после кассы и камеры хранения токер шепнул ему:
"Ты сам этого хотел, чудак". Сверкнула зеленая молния, и сраженный ей дядя
Витя пал на землю едва живой,  рассыпав  вокруг  себя  покупки.  Прибежали
контролеры, охранники, одели шляпу на сотрясенную голову, проверили  чеки,
сличили его портрет с грубыми физиономиями, находящимися в розыске.  Потом
вложили ему сумки в руки и вывели за дверь, чтобы он шатался уже на улице.
     - Во паскуда, три раза  туда-сюда  прошелестел,  и  никто  ничего  не
заметил. Нет, надо было ему рыло начистить и  излишки  забрать,  -  сказал
охранник.
     -  Как  бы  нам  самим  рыло  не  начистили.  Ведь  молнией-то  можно
звездануть только  уголовника,  а  такого,  как  этот,  лишь  предупредить
звонком. Хорошо, если он деревенщина неотесанная и  в  суд  не  подаст,  -
резонно заметил директор и обернулся к системотехнику. - Ну  так  что,  по
лучшим людям бить будете?
     - Сбой при дешифрации мыследействий, информация оценена неверно. Но и
дядька с каким-то прибабахом, зуб даю. И вообще,  оболочка  наша  молодая,
ассоциаторы еще непригнанные, а дело большое, нужное...
     - Дело большое и нужное станете вершить за дверями с  буквой  "М",  -
уверенно нахамил директор, - но вначале весточку про  этот  темный  случай
дайте в Службу Санации.
     Тем  временем  колеблющийся  на  ветру  дядя  Витя  захотел  поскорее
добраться до отеля. Там ему как  труженику  села  по  приезду  справедливо
предоставили лежачее место на втором ярусе  в  общей  спальне.  На  первом
ярусе, как и полагается, помещались ветераны труда, пенсионеры, на третьем
молодежь, неформалы всякие. Так желательно было б сейчас протянуть ноги на
своей заслуженной койке, но такси-роботы, робобусы, зля его, не спешили на
вызов. Колени дрожали, язык присох, очень хотелось заглотить пива, которое
хранилось у него в номере под подушкой. Дядя Витя нащупал потной  рукой  в
кармане скомканную денежку и  решил  рискнуть  своими  финансами.  Замахал
головой частнику, который как раз выезжал  из  подворотни  дома  напротив.
Водитель заметил, разжалобился его неприкаянным видом, решил не  проезжать
мимо.  Но  тут  откуда  ни  возьмись  выскочил  робобус,  прямо  наперерез
частнику, тот едва успел скрежетнуть тормозами. "Садитесь быстро, не теряя
общего времени", -  пискнул  токер  от  имени  и  по  поручению  робобуса.
"Накося, - заупрямился дядя Витя, - теперь уж без сопливых обойдемся".  Он
обогнул робота, подошел к частнику и кое-как протянул отягощенную  сумками
и авоськами руку к дверце. Но тут  пришлось  дяде  Вите  проявить  беличью
прыть. Робобус чуть проехал вперед, потом двинул задом, вырулив впритык  к
тому борту автомобиля, где стоял дядя Витя. "Вы должны ехать  на  мне",  -
неумолимо провозгласил робобус через токер. Но дядя Витя решил противиться
чужой непреклонной воле до последнего дыхания. Он побежал  с  мостовой  на
тротуар, робобус же последовал за ним. Дядя Витя не объяснял себе  причин,
а лишь ставил перед собой задачи: уйти от  погони  и  сохранить  сидоры  с
покупками. На тротуаре он оглянулся, желая показать кукиш робобусу, но тот
не дал возможности глумиться над собой - машина  неотступно  следовала  за
человеком. Сельский труженик свернул за угол - и  робобус  за  ним,  умело
прижимая к стене и приговаривая: "Вот теперь ты - мой".
     Выбор был, как всегда, небогат: или  полностью  принадлежать  машине,
ущемив человеческое достоинство, или, расцветая достоинством,  становиться
красным пятном на стене.  В  каком  случае  меньше  дергаться  придется  -
неясно. Поэтому он выбрал третье. По дороге ему попался мусорный  бак.  Он
сорвал крышку простого прибора и нырнул ласточкой  вглубь,  упрямо  сжимая
ручки катулей в кулаках. Внутри дяде Вите не все понравилось, но  все-таки
там можно было пожить какое-то время.
     Сориентировавшись  в  пространстве,  он  стал  наблюдать  за   адской
машиной, которая постояла немного, как бы в  раздумьи,  потом  ткнула  бак
бампером. Бак упал на бок, покатился. Покатился вместе с ним и дядя Витя с
пожитками. Потом  изнурительное  верчение  прекратилось,  бак  уткнулся  в
стену. Только чувства дяди Вити  прекратили  кружиться,  как  их  плеснуло
вдоль. Робобус наезжал  и  отъезжал,  усердно  сплющивая  бак.  Дяде  Вите
казалось, что тот  просто  захотел  приготовить  железный  блин  с  мясной
начинкой. "Поди, поди",  -  уговаривал  селянин  робота,  как  деревенскую
жучку, а потом не выдержал и завыл горестным  воем.  "Выходи,  -  приказал
робобус. - Будешь за все  отвечать".  Дядя  Витя  смолк,  но  выходить  на
расправу  не  стал,  а  решил  приготовляться  к  смерти.  Но  тут   пытка
прекратилась. Дядю Витю вытащили из  бака,  конечно,  вместе  с  катулями,
которые он никогда не отпускал.  Над  ним  склонилось  дружественное  лицо
водителя и хмурая физиономия гаишника.
     - Начальник не верил, что в баке человек, пока ты не взвыл, - заметил
водитель, - вот тогда уже поковырял панель управления у робобуса.
     - За что? - бросил вверх дядя Витя.
     - Если только за дело, то жить неинтересно, -  объяснил  гаишник,  но
про себя решил, что сообщит о происшествии в Службу Санации.  Может,  этот
мужик только прикидывается простаком.
     - Да робобус просто удружить хотел, - дал  свою  версию  водитель,  -
понравился ты ему, дядька.
     Частник свез бедного селянина в гостиницу и даже не захотел  взять  с
него деньги: "Угощаю... И так уж настрадался, болезный".
     Изможденный дядя Витя  вошел  в  переливающийся  красками  вестибюль.
Хотел было обрадоваться, что он, простой крестьянин, живет в таких знатных
хоромах. Но тут  токер  все  испортил,  затрындел  высокомерно:  "Людям  в
грязной спецодежде вход не сюда. Предлагаю  немедленно  выйти  на  улицу".
Дядя Витя пристально оглядел себя, одежонка действительно не ахти. Вначале
он сконфузился, но потом вспомнил, кто его так извалял. Это он еще  ничего
после всех унижений смотрится. "Ваше дело - прибираться  за  мной,  а  мое
пачкать, и заткнись", - выдернув токер из уха, заявил ему  дядя  Витя.  Он
был уже готов на бунт бессмысленный и беспощадный, поэтому нарочито плюнул
на  пол  и  растер  свое