Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
рки
коптерского люка распахнулись и мы были вобраны в уютное чуть ли не
материнское тепло багажного отсека. Когда отдышались и переползли в кабину
пилота, то оказалось, что там Чертковиц, самолично управляет летным
средством.
Что ж надо поприветствовать нежданного-негаданного спасителя, хотя он
сам во всем и виноват.
- Весьма рад, начальник. В службе "Бет" меня весьма огорчили, сказав,
что у вас сильно ухудшилось здоровье, и показав соответствующий
видеоролик.
Чертковиц хмыкнул, понимая, о чем это я.
- Они известные кинематографисты. Но присутствует в этом
пропагандистском трюке горькая правда. Вся внутренняя безопасность службы
"Алеф" благодаря множеству интриг переключена на "Бет", у нас нет теперь
своего охранного сектора. Их оперативники сейчас лезут во все щели, гниды
такие, - начальник службы переключился на Катерину, которая сидела тесно
прижавшись ко моему боку (зауважала что ли) и заодно перешел на закрытый
рентгеноканал Алеф-5, который, впрочем, был вполне для меня открыт. - Про
диффузный трансквазер бетовцы уже прознали, так что проект
"Человек-оркестр" придется еще тщательнее законспирировать. Нашему другу
Фоме надобно пока пересидеть в вольере на старушке Земле.
Ага! Мной уже закусили, мной почистили сапоги, помыли пол и теперь,
видимо, собираются вытереть задницу.
- Но ведь на нашей земной базе отрабатывается совсем другой проект -
"Параллельная жизнь", - возразила Катя.
- И ничего особенного, оба эти проекта прекрасно уживутся, - посчитал
Чертковиц. - Расслабься, Катя, глянь какой вид.
И действительно, полярная шапка густо сияла, сиреневый туман
углекислотных испарений придавал ей облик большого суфле.
- И вообще, диффузный трансквазер нуждается в мощной энергетической
подпитке, чтобы показывать фокусы, - добавил главный начальник.
- Значит, он получит ее с помощью подопытной Икс-структуры, - в
словах Катерины прозвучал тонкий намек на какие-то толстые обстоятельства.
- Ну это в случае непосредственного взаимодействия, что пока
исключено. В общем, Фома успеет забыть, что он - супермен... Катя, у нас
нет другого выхода. Того глядишь, бетовцы накопят на меня компромат с
помощью своей агентуры и спихнут с должности.
- Как твоя рука, Катюша? - отвлекся я на другую тему, чтобы не думать
о непонятном и неприятном.
- Да пришили обратно. Бетовские врачи сказали даже, что поставили
синтетический квазиживой вкладыш вместо разрушенного участка кости. "Бет"
ведь готовил судебный процесс против "Алефа" и мои показания должны
были...
- Не трепись, - рявкнул Чертковиц по закрытому каналу, - ты же не
знаешь, в чьих руках окажется этот обалдуй завтра.
А мне и не надо было словесного трепа, тугое женское бедро так плотно
примыкало к моей ноге, что невольно возникал некоторый трепет в
кровеносных сосудах, особенно пролегающих ниже живота.
- Это мы еще выясним, чего там бетовцы тебе поставили, - вслух
буркнул начальник службы и я заметил, что он заботиться о Катерине; по
крайней мере его беспокоит то, что к ней в кость могли вмонтировать
"жучок". Мне захотелось поддеть Чертковица, чтобы уж не принимал меня за
такого чайника.
- Послушайте, шеф, я дико извиняюсь, что невольно подслушивал ваш
конфиденциальный разговор, однако мне все труднее притворяться глухонемым.
Не похожа ли эта "параллельная жизнь" на ту тварь, которая заглотила мой
дом и которую я видел при вызволении Катерины. И не слишком ли густо два
проекта - для меня одного?
Чертковиц недовольно заерзал.
- Катя, ты должна была предупредить, что дала ему доступ к закрытому
каналу Алеф-5.
- Я думала, вы знаете, - без особой виноватости парировала женщина и
ее бедрышко потерлось о меня, усилив волнение в моих жилах.
- Ну, раз так, отвечай на вопрос коллеги, - без удовольствия
распорядился начальник.
- Милок, - начала она. Если стал уже "милок", то дела мои
действительно не ахти. - Поверь мне, в идеале эти два проекта хорошо
сочетаются. Благодаря трансквазеру устанавливаются хрональные каналы и
возможно рациональное продуманное взаимодействие с Икс-структурой, в том
числе и конфликтное.
Умеют же наши начальники успокоительно выражаться. Они тебя сперва
отправят в пекло, а когда от тебя и соплей не останется, то скажут для
прессы, что "при обсуждении некоторых спорных вопросов один из участников
дискуссии вдруг перестал высказывать свое мнение."
- Насколько я в курсе дела, Катерина, так называемое "конфликтное
взаимодействие" - есть не что иное, как мордобой и людоедство. Это я уже
имел, причем не в далеком будущем, а в недавнем прошлом. Я хочу знать, на
что можно рассчитывать в следующую драку. Всегда ли сработает та секретная
штука, которая сидит во мне?
- Фома, твой трансквазер диффузный, он присутствует в крови в виде
микрочастиц и собирается только в нужный момент. Аппарат, сам понимаешь,
импортный и этот "нужный момент" он определяет на основе собственной
аксиоматики. А питание у трансквазера внешнее, он улавливает избыток
хроноэнергии, выделяющийся от первичного квантирования сырой материи.
Происходит это, кстати, при проникновении Икс-структуры через хрональный
экран.
- Понятно, батарейки подзаряжаются, лишь когда я нахожусь в пасти у
хищника.
Чертковиц счел нужным дать милостивое обещание.
- Фома, мы демонтируем диффузный трансквазер, как только накопим
самую скромную информацию по его работе.
Ага, усвоил - на ближайшую пятилетку я останусь упаковкой для
транспортирования и маскировкой для испытания хитренького "импортного"
приборчика. Это обстоятельство не унижало мое достоинство, коего отродясь
не было, а просто подавляло меня. Ведь все яснее чувствовалась: до конца
своих дней я каждым своим телодвижением, каждым вздохом и чихом буду
приносить пользу разным смелым проектам. А как перестану приносить, так
меня сразу в утильсырье спишут.
Я как-то машинально отодвинулся от Катерины - ведь она в этом смелом
экспериментаторстве не последнюю роль играет.
- Есть еще у кого-нибудь трансквазер, господа? - вопросил я, подавив
огорчение недюжинным усилием.
- Пока нет. Хотя мы собираемся проводить серийные испытания на Земле.
Уже отобрано несколько варваров, - сообщил начальник "Алефа".
- Вот с кем я оказался в одной компании - с дикарями, которые задницу
пальцем вытирают. Можно мне пойти и надраться вусмерть? Это последнее
желание. - В моем голосе засквозила усталость, также как и в теле,
напичканном аппаратными микрочастицами.
- Увы нет. Мы, то есть вы, немедленно отправляетесь на Землю, - отдал
приказ Чертковиц. - Отбудете из Озерков; вы, конечно, в курсе, что это
бидонвилль в пригородах Нового Петербурга. Оттуда стартанете на
коптере-челноке, который доставит вас на орбиту, где пересядете на
орбитальный космоплан, а потом... в общем, увидите. Добираться до Земли
будете, как настоящий разведчик. Но там вас встретят представители
спецлаборатории.
- Ага, понял. Добираться буду в капсуле, на манер кролика. А если не
встретит меня представитель спецлаборатории, то попаду я на закуску к
товарищам дикарям.
- Не такие уж они и дикари. Среди них, между прочим, не столь давно
проповедовал великий учитель по прозвищу Ботаник. - "утешил" большой
начальник.
- Ну и чему он их научил? Что надо мыть руки перед едой и чистить
клыки на ночь, что нельзя какать мимо горшка и есть сладкое перед
обедом...
Чертковиц поморщился из-за моего невежества.
- Отставьте свое ерничество, юноша. Он их учил не каким-то ритуальным
молитвам вроде наших, а настоящей Вере в Милость Божью. Ведь на самом деле
в Милость весьма трудно поверить.
- А мне во все трудно поверить: в то, что я венец творения, в то, что
эту кучу хлама, именуемую Вселенной, сотворил высший разум.
- Это у тебя от недостатка собственного разума, - поддела Катя. А
Чертковиц продолжил вдохновенно, как профессор на последней лекции перед
уходом на пенсию:
- Довольно легко согласиться с тем, что мир был сотворен Высшим
Разумом, что Творец сделал это ради самопознания, что Он придумал законы,
по которым развиваются природа, звезды, планеты и все такое, что Он создал
матрицы для появления всякой жизни, что существует Единство всех
естественных и сверхъестественных сил...
- А как же насчет зла и мерзости всякой, Ваше Превосходительство. Они
тоже украшают Единство? - поддел я философствующего начальника.
- Можно вполне согласиться и с тем, что зло необходимо, что нельзя
жаловаться на вулканы и наводнения, на микробов и глистов, ведь без них не
появился бы, в конце концов, сам человек. Легко признать, что убийцы и
садисты нам тоже нужны, иначе мы не соблюдали по контрасту правила
хорошего поведения. Нельзя не подтвердить то, что Бог дал нам хорошую
возможность плодиться и овладевать Землей, да и другими планетами и
планетоидами. Но очень трудно согласиться с тем, что Единый любит людей,
даже тех, кто старается соблюдать его Заповеди. Наградой за продуманное
крупномасштабное идеологически обоснованное преступление как будто
становится долгая счастливая жизнь, а вот трупы невинно убиенных
превращаются в безымянный чернозем, на котором пришлые люди собирают
прекрасный урожай. Ни одна религия, ни один вероучитель убедительно не
доказал иного.
А этот Чертковиц не очень прост, не какой-то истукан-бюрократ. Даже
Катя с удивлением почти с испугом поглядывает на него. Тем временем
начальник службы не без вдохновения продолжил:
- Ботаник, в принципе, сказал следующее: не надо ждать Милости от
Единого, надо добиваться ее, как это делал праотец Авраам. То есть, не
стучать лбом об пол, а стучаться к Богу, за какой бы стеной он не
находился, и зудеть, напоминать о Милости, убеждать в том, что любить
человека - это хорошо. Вот, дескать, и мы сами себя любим, несмотря на все
свои недостатки. Да, несколько парадоксальным образом Ботаник требовал в
первую очередь любви к самим себе. Главная его заповедь: "Возлюби самого
себя насколько сможешь."
- Ну, тогда я здорово исполняю эту заповедь, как впрочем и любой
нормальный космик, за исключением проклятых фанатов сатурнян. Я встречал
немало паскудных мужиков, этаких мелких фюреров, которые очень себя любят,
прямо-таки торчат от собственной персоны, а других регулярно суют других
под танк. Эти подлые бздуны в любой войне уцелеют, при любой революции
взлетят как голуби сизокрылые.
- Ошибаешься, парень. Мы себя не любим и не уважаем. Особенно эти
паскудные бздуны, которые, на самом-то деле, себя в грош не ставят. У них
комплекс неполноценности, чувство ничтожности, синдром мелкости, оттого
они пакостят, мстят, подличают, гнусничают. И конец у них всегда жалкий,
даже если они пробиваются в вожди мировой революции и генералиссимусы...
Так вот, Фома, разве каждый из нас не возлюбил бы себя, научись он
управлять своим сознанием, своим временем, своей жизнью? У Ботаника это
называется вырастить Крестное дерево, то есть Древо Жизни, оно и должно
донести человеческую душу до Единого. Ведь Бог - это самопознающий,
развивающийся мировой разум, который еще далеко не все осознал.
- Ну и что, получилось это у Ботаника?
- Как бы не так. Профессиональные вероучители быстро прикончили его,
чтобы не путался под ногами, слепили религию под названием
второевангельская вера, сделали ее государственной, и начали грести
десятину... А мы, кстати, уже подлетаем окрестной тропой к Озеркам, -
сообщил, закругляясь, Чертковиц. - Надеваем гермокомбезы.
То, что мы приземлились где-то на задворках - я сразу понял. Помойка
она и есть помойка. Под красновато-оранжевым небом навалены грудами трубы,
цистерны, контейнеры, баллоны, какие-то обломки и остовы, которые
мало-помалу засыпаются дюнами и прочими эоловыми отложениями. Там и сям
видны следы обитания - особенно в районе "канала", где не так вредничают
пылевые бури, которые частенько случаются летом. Сквозь окна-иллюминаторы
маячат огоньки жилья, яркими кляксами выглядят для моих тепловизорных глаз
атомные реакторы. Все они, как один, жуткое барахло, теплоноситель и то
протекает, застывая желтыми ледяными космами. Провода электропитания
тянутся к насосным вышкам, которые добывают воду из-под слоя вечной
мерзлоты, к большим бакам, где, видимо, располагаются оранжереи и
плантации по выращиванию грибков и водорослей, к чанам-дезинтеграторам,
где перегнивают и разлагаются объедки, чтобы превратиться затем в белковую
массу.
- Дальше вы, Фома, путешествуете один. Вам и посох в руки. Инструкции
уже введены в ваш мемокристалл, - сказал, поеживаясь, Чертковиц. - А вот и
проводник.
К нам, помигав инфракрасным маячком, подвалил какой-то шестипалый
поц.
Я все-таки осведомился у начальника:
- Эй, шеф, все-таки за какую идею вы людей на хрен посылаете?
- За великую идею научно-технического прогресса. У нас застой, Фома.
Мы с каждым годом все сильнее отстаем от сатурнян. У них к тому же есть и
фанатизм, и воинственная религия, и верховный водитель. Космику покамест
спасает количественное превосходство, но если мы не найдем потраву на этих
фанатов, у нас будет бледный вид.
Приятно, когда начальник разговаривает с тобой на одном языке, однако
возникает ощущение, что тебе уговаривают стать затычкой в чужой бочке.
- Я слыхал про их верховного водителя. Сатурняне поклоняются
какому-то темному божеству, которое взяло на себя их грехи, требуя взамен
преданность и послушание. И на эту задницу мы найдем болт с резьбой с
помощью братьев-плутонов, которые теперь нам уже не кажутся такими
страшными? Так?
- Эх ты чудак, - почти ласково протянул Чертковиц и сделал вид, что в
дальнейшем разговоре не заинтересован. - Но, прощай, Хома Брут.
Хома Брут? Я, кажется, понимаю, на что намекает начальник, но все
равно внимание придется перенаправить на даму.
- И ты прощевай, Катя, хоть ты меня и подставила, а зла на тебя не
таю. Видно работенка у тебя такая.
- Отвернитесь, - цыкнула женщина на своего начальника и шестипалого
мутанта, - и к тому же переключитесь на другой радиоканал.
Она подошла ко мне ближе некуда.
- Фома, чего ж ты вытаскивал меня из "Бета", если поверил Мелику?
- Сама знаешь "чего"? Чтобы у Сони когда-нибудь появилась настоящая
мамаша.
- Откуда эти семейные атавизмы, Фома? Глядишь, они и меня заразят.
- Я думал, что они у тебя есть, Катерина. С чего ты бы стала звенеть,
куда в итоге приплыл мой живчик?
Женщина замялась и я стал догадываться, что меня опять накололи.
- Хотела бы иметь лучшее мнение о себе, но, тем не менее... ошибочку
допустил все-таки компьютер, а я уж просто не стала отнекиваться. Сам
понимаешь, всякие семейные узы и связи-привязи вызывают только
дополнительное нервное истощение - это при нашей суматохе-то.
- Компьютер, блин! - очередное разочарование, а так хотелось
надеяться, что хоть в чем-то сделано для меня исключение.
- Если точнее, Фома, это виновата киберсистема, заведующая карьерой.
Суетиться и извещать о приплоде надлежит только высокоранжированных людей,
ну, а она чего-то напутала.
- Значит, просто ошибочка вышла, поскольку куда уж мне, сопливому,
высокого ранга сподобиться. Хотя можно понадеяться, что карьерная
киберсистема за какие-нибудь немеркнущие подвиги и заслуги разом
произведет меня в генералы.
- На это тоже не надейся, - сказала "псевдоженушка". - Функция твоя
сугубо секретная. Чем меньше людей о ней знают, тем ты дольше протянешь.
По-моему, в этой Солнечной Системе все сговорились опустить меня.
Пора переселяться куда-нибудь на Альдебаран.
- Ну, ладно, красавица, разбежались.
Я уже хотел было отвернуться, но Катя еще попридержала меня за руку.
- А, может, Фома, карьерная кибероболочка и в самом деле имеет
какие-то далеко идущие виды на тебя.
Неверная Катя чмокнула меня через пластик и бодро отправилась вместе
с Чертковицом к коптеру. Скоро будет отдыхать в своей уютной квартирке
вместе с этим хиляком. А я поплелся вслед за шестипалой муташкой в
неизведанную даль.
Поползали мы с шестипалым среди всякого мусора где-то с час, ну и
наконец достигли промежуточного финиша. Это был потрепанный контейнер для
живых грузов, вернее жилой дом, несмотря на то, шлюз неслабо с противным
посвистом пропускал воздух. Впрочем компрессор поддувал крепко, с
ветерком. Кроме нас, там была пара давно не мытых мужчин и какая-то баба с
грудным мальцом. Эти коллеги, похоже, без всякого инкубатора обходились.
Поддатые мужики гоняли по столу каких-то кибергномиков-футболистов и
заодно лапали бабу за мясные места. Это ее никоим образом не смущало, как
и то, что ребенок все время кричал и кашлял. Я вынужден был согласиться с
Катериной, что сомнительных семейных связей лучше избегать.
Я не удержался и с тоски принял двести грамм "язвовки", отчего меня
вывернуло еще в челночном коптере. Тот был старый и тряский, но видимо
достаточно мощный, чтобы вынести меня на орбиту. Однако, хорошо, что
вывернуло. Когда я пересел в орбитальный космоплан, меня развезло еще
сильнее. Там я страдал в грузовом отсеке, в окружении цистерн с фекалиями,
вывезенных с какого-то сателлита. Потом меня из отсека выветрили легкой
продувкой, причем безо всякого предупреждения. Хорошо, что в подобных
путешествиях мне всегда тревожно и я шлем не раскупориваю. Вместе со мной
случайно вылетела бочка с дерьмом, которую, наверное, плохо закрепили.
Космоплан улетел, его факелок быстро стал неприметной звездочкой. Я
вместе с дерьмовой бочкой стал совсем уж неразличимой кучкой и
единственное утешение заключалось в том, что мы представляли искусственные
спутники планеты со своим периодом обращения и высотой орбиты. В каком-то
смысле компанию мне составляла и набрякшая красным ряха Марса. В районе
его терминатора были хорошо заметны старты челноков, все ярче полыхал
светлячок восходящего Фобоса. Вскоре стало прохладнее - кибероболочка
скафандра, естественно, растягивала тепло на максимальный срок, поскольку
не получила иных указаний. Меня стала донимать мысль, что Чертковиц и Катя
довольно хохмаческим образом избавились от меня. Но жуткая мысль
развеялась в пространстве, когда я увидел приближающийся ко мне факел.
Напряжение окончательно спало, когда выяснилось, что этот борт не
полицейский, а военный. Похож он был на небольшой патрульный корабль -
хоть небольшой, а пеленгаторы чуткие, раз засекли сигналы моей Анимы.
Когда меня втягивала за шкирку механическая рука, я подумал, что
служба "Алеф" завела какие-то шашни не только с плутонами, но и с нашими
вояками. Действительно, кто, как не люди в погонах и аксельбантах,
заинтересованы в техническом прогрессе и новых козырях против
наглецов-сатурнян.
Я прошел через шлюз и меня встретил капитан-лейтенант, судя по всему
командир корабля. Он был прям как хрен после длительного воздержания,
говорил сухо, глядя сквозь меня. Намучился я с такими солдафонами во время
войны, хотя эти простые служаки на голову лучше, чем мелкотравчатые
командирчики, которые спят и видят, как за