аступательно, с сознанием собственной силы. Примерно
так  с  ними  разговаривала  женщина-следователь.  К  тому  же  из   сумки
выглядывала,   прицельно   прищуриваясь,    злобная    физиономия    Кота.
По-первобытному чуяли они, что Мелания  имеет  отношение  к  несчастливому
повороту их судьбы. В какой-то мере завораживала их Мелания  и  как  дама.
Особенно после следственного изолятора,  где  "дамы"  назначались  местным
блатным авторитетом.
     - Не ершись, красотка, лучше улыбнись нам, подмигни, - Бацилла кончил
жевать губы и ощерился.  -  Роллер  в  аккурат  вернется  к  тебе,  будешь
довольна. А браслетик твой вместе с паханом у  ментов,  с  них  и  требуй.
Возьми да приголубь меня душевно, я тебе новый куплю. Сука буду, не совру.
     - Купи себе носовой платок, а то сопли по лицу текут, подбирать пора,
- отрезала Мелания.
     Представителям  "фраерского"  сословия  Бацилла  никогда  ничего   не
отдавал, поэтому краснел и мялся, когда выкатывал роллер из укрытия.
     - Вот ты и  совершил  свой  первый  добрый  поступок,  -  нахваливала
Мелания. - Чувствуешь, как радостно бьется сердце - новый человек  в  тебе
рождается. Теперь подсчитай количество своих нехороших поступков и составь
план добрых дел на пятилетку. Когда-нибудь станешь примером для юношества.
     Физиономия Бациллы сморщилась от  душевных  мук,  стала  как  печеное
яблоко, даже злодей пожалел бы его.
     - Горючее-то на нуле, - сказала Мелания, - ты за  чужой  счет  неделю
забавлялся, теперь заправляй.
     - Вот  въелась,  клещ  энцефалитный.  Дай  хоть  до  ближайшей  улицы
добраться, там стрельнем у какого-нибудь фраера.
     - Действуй, блатной элемент. Вперед с песней-стоном.
     - Плешь переела. Если рублевичей на топливо нет, напяль мини-юбку - и
на заработки, - огрызнулся бандит.
     Урки ругались грязно, но в основном  шепотом.  Они  прокатили  роллер
метров сто, когда рядом с группой бурлаков неожиданно остановилось  такси.
Из него вышел задумчивый шофер и  стал  пускать  табачный  дым,  время  от
времени отвешивая пощечины своей машине.
     - Чего  обиделся,  тютя?  -  поинтересовался  Бука.  -  Кто  тебя  не
слушается? Ты нам скажи, мы того гада погасим.
     - Ничего  не  понимаю,  -  с  нарастающей  интонацией  несколько  раз
повторил таксист.
     - А кто понимает? Я, что ли? Или вот он? - успокоил таксиста Бука.
     - Меня машина не слушается.  Мне  надо  на  проспект  Совестливых,  а
автопилот то и дело вклинивается. Дескать, ситуация  аварийная.  И  везет,
везет куда-то. Вот я уже здесь оказался, с тобой  разговариваю.  А  нынче,
если не смотаешься в дальний конец города - туда, где робобусы не ходят  -
и навара не будет, день впустую.
     - Это судьба,  кореш,  против  судьбы  никак,  -  уверенно  определил
Бацилла. - А вот мы твои ангелочки-хранители.  Ты  сейчас  нам  турбинного
топлива нацедишь, мы же тебе все подряд наладим: голову, зубы, почки, язву
желудка, автопилот. Все как новое станет.  Да  не  полощи  трусы,  нам  же
махонькую канистру.
     - Сейчас девка скажет: "Посмотри на воробушка", а тот громила мне  по
кепке гаечным ключом. И ни топлива,  ни  машины,  -  из-за  плеча,  насупя
брови, произнес таксист.
     - Да кто же тебя так напугал, пилот? - спросила Мелания.
     И водитель ноющим голосом поведал, как его надрали  двое  пассажиров.
Из-под  ног  браслет  вывинтили,  а  еще   культурными   людьми,   небось,
называются.
     - Да не слушай, красотка, эту говорящую болячку. Он  сдохнет,  прежде
чем у него что-нибудь из захватов выдернут, - сказал зазнавшийся от  своей
щедрости Бацилла и уязвил таксиста.  -  Ну-ка,  покажи  орлиные  когти  на
ногах.
     Мелания  уже  проверяла  борт-компьютер  такси.  На  экране  вертелся
какой-то мужичок-с-ноготок и водил на веревке машинку.
     - Эй, дизелист, тут у тебя вирус сидит и автопилот смущает. Покуда  я
убивать его буду, ты рассказывай про тех, кто у тебя сокровище увел.
     Таксист  поверил  Мелании  и  охотно  расписал  жлобские  манеры  так
называемого  профессора,  его  сморкание  с  помощью   пальца   и   наглую
двухэтажную хату по улице Платона - в которой тот засел - с лужайкой,  где
не картоха подрастает, а цветочки по три рубля.
     - Все, аппарат я тебе до ума довела, "муму" твое  выслушала.  Награду
давай, - сказала Мелания и уточнила. - С тебя канистра.
     - Давай, давай, пижон, как договорились, - поддержали Меланию  своими
грубыми голосами урки.
     Таксист охотно повиновался, даже сказал "спасибо" и скрылся с глаз  с
большим ускорением. Правда, чуть  погодя  донесся  звон,  характерный  для
витрин, в которые впиливаются автомобили.
     - Внимание,  воры,  -  скомандовала  Мелания.  -  Упомянутый  водилой
браслет - скорее всего, моя штука, мой супер-БИ. Кто понимает - это власть
над оболочками. Мне власть - вам  доход  от  нее.  Кто  не  совсем  дурак,
записывайся ко мне во временное бандформирование.
     Не-дураки понуро качнули головами. Потом переглянулись и качнули  уже
уверенно. Мелания поняла, что воровская мысль опять на высоте. Ее товарищи
сообразили, в какой момент они ее  "сбросят  с  коня",  чтобы  свободно  и
выгодно сдать супер-БИ. Это ее вполне устраивало, с коня  может  свалиться
любой. Однако, "профессор" еще нуждался в анализе насчет наличия супер-БИ.
     Мелания незаметно подобралась к особнячку на  улице  Платона.  Потом,
скромно шхерясь за грузовиками, сопровождала подозреваемое лицо  до  места
его трудовых усилий. То был Центр Киберологических Исследований.
     - Бацилла, пора тебе внести пай в наше товарищество, - сказала она на
ежевечерней сходке бандформирования. -  Раз  ты  бросаешь  прежнюю  грубую
жизнь, то раздобудь "жучок" - простенький радиомаяк на теплоэлементе. Ну и
пеленгатор заодно.
     Бацилла неожиданно оказался исполнительным товарищем и  притащил  то,
что требовалось.
     - Я тебе, моя Бациллочка, хорошую характеристику  напишу  -  когда  в
органы загребут, тебе зачтется.
     Соратник возмущенно захрипел.
     Николай Епифанович выезжал из своего притопленного в земле  гаража  и
находился, как стало уже обычным для него, в полете приятных  мыслей.  Еще
бы, один его шаг равен долгому и унылому бегу  толпы  к  великой  цели,  к
ВОРу. Его деяния пора в новое Писание заносить. Будет там и прах земной, в
который он жизнь вдохнул - Витька-болван. "Поверь -  и  получишь  власть".
Как бы не так, разбежался. Власть  не  получают  в  подарочек  за  хорошее
поведение.  Ладно,  поиграй  еще,  Витенька,  а  потом  и   мы   поиграем.
Евстахьевич, сокол ясный, хотел и после  кончины  безвременной  порхать  в
Великом Объединенном Разуме. Собирался в вечно  живые  попасть  с  черного
хода, кромешник. Только хозяев не заставишь лелеять свою мертвечину,  хоть
запузырь ты в вычислительную среду всего себя, вплоть до анализа кала. Вот
не стало центрального узла, страхомордие-то  не  очень  помогло,  и  конец
шутовству. Рассыпался незабвенный образ, и даже  идеи  Белькова  -  теперь
наши идеи.  Нет,  хозяевам  можно  только  делами  понравиться,  служением
бескорыстным. И ничего тут непотребного нет. Пусть поют, заливаются  хоры,
прославляя венец творения. А в натуре, кто первый  осознал  необходимость,
тот и съел. Тот и будет матери-истории  ценен.  Пускай  эту  необходимость
наваляли киберсистемы или черти какие, твоя вахта - осознавать и главное -
вкалывать. Во всей вселенной ни у кого нет таких шебутных ручонок,  как  у
нашего брата наивысшего примата.
     Может быть, каждый новый день  добавляет  живучести  его  собственной
оболочке "конструктор Смеляков", доливает в  его  ассоциаторы,  оттачивает
его анализаторы. А Витька - хороший боец, этого не отнять. Не хотелось  бы
с ним расставаться, но придется поскрепеть сердцем. Какой же первенец  без
заклания. Раз уж скромный профессор пишет ему судьбу, то должна быть там и
последняя строчка "пал  смертью  храбрых  на  благо".  В  скобках:  чужое.
Тупицам - тупицыно.
     И  тут  мысли  приземлились,  потому  что  Николай  Епифанович  ткнул
бампером неизвестную роллершу в заднее  колесо,  как  раз  при  выезде  на
проезжую часть. Он сразу себе сказал, что ей надо было очень  постараться,
чтоб угодить под него - по крайней мере отключить радар. Она вывалилась из
седла и стукнулась  об  капот.  Ничего  леденящего  кровь.  Когда  Николай
Епифанович вышел из машины, она уже поднималась. Ученый вежливо  предложил
руку, она не отказалась. Николай Епифанович с первого  взгляда  определил:
баба без поводка. Не старуха, но и девицей не назовешь при всем желании. К
тридцатнику  клонится,  а  ручки-то  нерабочие,  мяконькие,  и  голос   не
пропитый-прокуренный, как у секс-наездниц со стажем. Видать, торчала дома,
курсировала с дивана на диван, а потом соскочила с осей и  пошла  вразнос.
Профессор договорился с ней быстро  и  полюбовно.  Пока  она  болталась  в
кресле-качалке у него на лужайке и дула стакан  за  стаканом  его  кофе  -
хорошо, что Маша откололась пораньше  -  он  вызвал  механика,  и  тот  за
профессорский счет поменял колесо, подкрутил, что надо.  Бабенка,  видимо,
оценила   достоинства   ученого   и   была   не   против   более   тесного
взаимопонимания. Не зря же она то и дело пыталась притиснуться,  прильнуть
как-нибудь к нему. И не однажды просилась дом  посмотреть.  Но  никак.  На
службе совещание через полчаса, и соседка, старая  выдра,  может  облезлую
свою голову  высунуть.  Тогда  Маша  ему  точно  пасть  порвет.  В  общем,
выпроводил, хоть и жаль немного, индусы учат - отказывать женщине  большой
грех. Когда звуки ее мотора разбежались в воздухе, ему показалось, что она
его как-то задурила, задурманила, и все не просто. Ему  захотелось,  чтобы
она и такие прочие исчезли из пространства-времени.
     На пересечении улицы Платона и  проспекта  Паломников  робнаблюдатель
свистнул Мелании, приказывая остановиться за превышение скорости.  Но  она
ехала аккуратно, и такая придирка ей не понравилась - уж  не  оболочка  ли
ССС приклеилась. В конце проспекта к ней на хвост  сели  три  гаишника  на
роллерах "Горбунок плюс" с твердым желанием поймать и наказать. Это  могло
закончиться очень грустно, учитывая ее сомнительное настоящее  и  недавнее
прошлое. Оторваться от них теоретически нельзя, "Горбунок  плюс"  помощнее
ее роллера; разве что одолеть лукавством. Но лукавство на ум не приходило,
только взрывоопасные трюки. Раскрутить топливный клапан, остановить роллер
и, положив на бак работающую зажигалку,  постараться  отбежать  метров  на
двадцать. Она уже потянулась гаечным автоключом, но тут  заметила  кое-что
новое на экране борткомпьютера, где висела трасса ее движения  по  городу.
Мигающей линией ей предлагалось продолжить путь через подворотню  седьмого
дома по улице Благости, а это уже  на  носу.  Размышлять  было  бы  глупым
делом, и  она,  взвизгнув  тормозами,  вписалась  в  подворотню.  Впрочем,
зверская тройка "горбунков" с подвываниями ринулась по пятам. Линия мигала
прямо через двор и упиралась в подъезд дома напротив. Тут уже с вариантами
стало скудно, все одно пропадать. Прибавив мощности, она проломила дверь в
подъезд. Дальше были скачки по лестнице до второго этажа, а там, рванув на
себя переднее колесо, в нимбе из оконной крошки, она  вылетела  на  улицу.
Роллер свалился задним колесом на крышу какого-то неудачливого автомобиля,
выпрямился и спрыгнул на мостовую. Минуту спустя скрылись за горизонтом  и
заметавшиеся машины, и бабки, бросающиеся кошелками, и образовавшие где-то
на лестнице кучу-малу гаишники с "горбунками".
     - Еле улепетнула, - похвасталась Мелания коллегам при встрече.  -  Но
"жучка" я тому чудаку запустила. Говорит, что профессор, и все  его  блага
заслуженные, без злоупотреблений.
     - Я тоже в каком-то смысле профессор, - объявил, чтоб  не  ударить  в
грязь лицом, Бацилла, - могу поднос на голове нести, могу носом пить, могу
укусить себя за пятку.
     - Испортить атмосферу он может в любой момент.  А  вот  я  -  горящую
бумагу есть, стаканы грызть - всегда пожалуйста, - не захотел  отстать  от
товарища Бука.
     - Вы про свои таланты лучше помалкивайте, а то сглазите ненароком.  А
вот кто из вас радиодело понимает? Кому не слабо пеленг взять? - подначила
Мелания.
     - Я,  -  поднял  руку  Бука,  -  я  могу  радиоприемник  разжевать  и
выплюнуть.
     - Ну я, - сказал Бацилла, потеплев взглядом.  -  Три  года  на  флоте
отрубил радиометристом. Пеленгаторы, локаторы - как раз моя вахта. Я  ведь
со службы кое-какие аппараты привез. Когда тащил, то  почему-то  верил,  в
будущем обязательно пригодится.
     - Светла вера твоя, - двусмысленно похвалила Мелания.
     - А я "каракатицу" принесу, героиню  блатного  труда,  -  расщедрился
Бука.
     - И ты стал исправляться, - удивилась Мелания, -  если  будешь  очень
стараться, то лет через пять  попадешь  в  пионервожатые.  А  сейчас  всей
ватагой к Центру Отечественной Киберологии. Устроим пикничок на  ближайшей
лужайке - места там зеленеющие. Только чур, хабарики на травку не бросать.
Кстати, захватите с собой "столовые" приборы. Вы меня поняли, мальчики?
     Понимающие "мальчики" хмыкнули.
     В свое время от  Бациллы  не  мог  укрыться  ни  один  вражеский  или
дружеский радиопередатчик. Навыки засели в нем прочно и сохранились навек.
Он погрузился в наушники  и  давал  смещение  "жучка",  Мелания  запускала
данные в борткомпьютер роллера.
     Около трех пополудни  она  посоветовала  гордым  от  трудовых  усилий
бандитам затихариться в кустах.
     На  крыше  здания  ста  метрами  выше  стояли  двое  и   разглядывали
окрестности. Мелания одолжила у Бациллы бинокль,  который  он  заначил  во
время службы  на  флоте  -  тоже  почувствовал,  что  пригодится.  Удалось
довольно крупным планом разглядеть "блюдце" того самого профессора.  Рядом
кантовался мужик с  небезызвестной  физиономией  -  это  ж  Витя,  который
выручил ее при побеге от "Белькова"-Сфинкса! Даже с такого расстояния были
заметны  и  хороший  костюм,  и  небрежные  уверенные   движения,   модный
полуежик-полуиглы на голове, элегантные усы. Мелания  отметила  про  себя,
что он теперь впечатляет. А когда он протянул  руку,  чтобы  объять  даль,
открылся и черный браслет на запястье.
     "Значит, дорвался-таки до браслета, оттого  и  распушился,  -  поняла
Мелания, - немудрено". А в пять часов эти  двое  подкатили  на  сверкающем
ящике "Нью-савраски" к автотранспортным воротам Центра. Незаметный Бацилла
уже был на стреме со стороны улицы с заданием: проверить руки  "клиентов".
Глазастый  вор  вернулся  с  четким  докладом:  "Досмотрел  лично  и  руки
усатого-игольчатого,  лежащие   на   руле,   и   грабли   старого   козла,
протягивающие ксиву менту. Ничего, кроме  рыжих  котлов,  пардон,  золотых
часов".
     - Выходит, браслет они замусорили где-то  в  институте.  Соображаете?
Мощная вещь, раз боятся тащить ее домой, - разобралась Мелания.
     - Ты уверена, что мне с браслета что-то будет причитаться?  -  ехидно
уточнил Бацилла.
     - Тюрьма тебе причитается. А раз не в  зоне  на  нарах,  так  и  будь
доволен.
     - А я и так доволен, - понурился Бацилла, - обломали сивку.
     - Но если серьезно, он сделает вам состояние.
     Бука отправился стащить  что-нибудь  из  еды,  а  Бацилла  и  Мелания
принялись рассматривать получившуюся в результате  радионаблюдений  карту.
Причем Бацилла намеревался  в  отсутствие  Буки  галантно  поухаживать  за
Меланией. Однако вместо этого она перегрузила его умственные  способности,
и мелкий гангстер был уже не рад совместному времяпрепровождению.
     Мелания вела ноготком по карте, мерцающей  на  экранчике  компьютера.
Здесь "жучок" колупался дольше всего. Это, может быть, туалет, но, скорее,
кабинет. Дальше горизонталь - наверняка коридор. Вот  "жучок"  подпрыгнул,
на один этаж, не больше. Там  снует  на  внушительной  территории  как  бы
бестолково.  Если  это  не  танцплощадка,  тогда  лаборатория,  в  которой
исполняется "танец руководителя". Теперь есть точки, где "жучок"  топчется
минут по пять-шесть - столько занимает один перекур с неспешным  пусканием
дыма. Если спустить из такой точки  вертикаль,  считай,  что  нарисовалась
вентиляционная шахта. А где "жучок" плывет до самого  низа,  допустим,  до
вестибюля, получается  уже  шахта  лифта.  Нехитрая  арифметика  дает  нам
этажность. Кабинет "жучка" на седьмом, лаборатория раскинулась на восьмом.
Из вестибюля же "жучок"  ползет  под  небольшим  углом  и  начинает  вдруг
выписывать что-то вроде восьмерок. Наш "жучок" зря ничего не сделает - это
он в гараже, выезжает из ряда.  Как  раз  сюда  опускается  вентиляционная
шахта.
     - Логично? - осведомилась Мелания у Бациллы.
     - Вроде складно, - ответствовал взопревший от мозговых усилий бандит.
У Мелании же словно внутренности скатались в ком,  потому  что  когда  все
состыковалось, то  вышло  -  брать  институт  штурмом  надо  сегодня.  Она
подсветила на экранчике  вентиляционную  шахту.  -  Орел  здесь  пролетит?
Честно скажем слово "нет". Значит, мы здесь пройдем. Начало операции в два
ночи, самое бандитское время.
     Как раз подоспел к середине военного совета нажравшийся Бука и  начал
с ходу орать.
     - Тебя что, комар бешеный укусил? Свободу  не  любишь?  -  А  Бацилла
зашипел. - Вокруг электрический забор стоит, даром, что ли? Не  для  тебя,
Василиса Премудрая? Знаешь, сколько жиганов на таких заборах повязали?  Да
подуй на него - уже возмущение поля, звон по  всем  ментурам.  Вот  выйдет
браслет наружу, мы его везде раскопаем, твой профессор не щекотнется.
     - Шире шаг, товарищи, прыгать будем, - не унималась Мелания. - Хватит
с нас принципов. Возьмем три бочки. Две друг на дружку поставим, а  третью
чуть поодаль. Положим на них доску. На роллере по доске разъедемся и ать -
через забор.
     - Что ты нам, ворам законным, стихи рассказываешь!  "Друг  на  дружку
положим" - это из другого романа.
     - А сроем оттуда  завтра  утром,  когда  ворота  откроют,  просквозим
как-нибудь, - развивала соображения Мелания.
     -  Ночь  с  такой  лялей.  Но  "срок"  улыбается.  Говоря  по  науке,
дисбаланс, - прикинул Бацилла.
     - Ладно, тащите сюда три бочки и доску, тогда  я  вас  извиню.  Бука,
"каракатицу" завтра верну. И доход от супер-БИ пополам.
     - Тороплюсь помочь, даже вспотел. А свое  извинение  намажь  себе  на
попку, - нагрубил Бука и обратился к корешу. - Давай вихрить  отсюда,  она
чудачка, кобра непонятная.
     - А вдруг вывернется, мы тогда кредит обратно возьмем с процентами, -
отозвался Бацилла и многозначительно подмигнул своему кенту. Он натянул на
голову черный чулок. - Сейчас какую-нибудь стройку раскрутим,  -  от  этих
слов нос его пробил материю. Уркан чихнул, и маскировка расползлась.
     - Понятно, чей чулок. Зря ты, Бацилла, экономишь на габаритах дам,  -
Бука показал  пальцами  размеры  Мелании.  -  Ладно,  уговорил.  Обмотайся
туалетной бумагой и потопали.
     Через полчаса два "гоп-стопа"  навели  марафет,  приволокли  бочки  с
доской, положили как надо.
     Бука торжественно  вручил  "каракатицу"  и  поторопил  Меланию:  "Ну,
прощай, дорогой товарищ".
     - Прощайте, злыдни мои незабвенные. Зря вы к сердцу моему  прикипели,
теперь отскабливать придется.
     Мелания уже проложила взглядом светящуюся тропу,  уже  разогналась  и
попала на доску, уже оторвалась от тверди и поехала по  воздуху.  Остались
позади уличные огни, раззявленные рты бывших коллег, линия между прошлой и
новой жизнью - забор. А потом состоялось приземление. Мелании  показалось,
что позвоночник рассыпался и вот-вот она станет кучей мусора.
     - Ну,  все,  ведьма,  застопори  метлу,  -  зазудел  вдруг  в  токере
нечеловеческий голос. Так мог бы разговаривать комар или клоп. "А это  еще
что?" - вскинулась Мелания. Подобный  голос  она  слышала  только  раз,  в
магазине "Норд". Там он уговорил ее заиметь браслет, пообещав, что  все  в
жиз