ашила.
     Человеку-страшиле захотелось развлечься. Забрался  я  в  двигательный
имитатор большого игрового компьютера. Тот унес меня в мир  животных,  где
стал я большим уссурийским тигром, который сбежал из зоопарка в  небоскреб
и кушал там всех подряд, с первого до последнего этажа. Утолив кровожадие,
вызвал Тереху-малого. Тот явился в образе шакала. И секунд десять трусливо
сновал вокруг, как бы принюхиваясь.
     - Привет, малец, не узнаешь? - наконец окликнул я его.
     - Узнаю, дядя. Я  слышал,  ты  совсем  ополоумел  и  попал  на  самое
почетное место доски "их разыскивает полиция, они мешают нам жить".
     - Это был не я.
     - Верю, - отозвался честный малый. - Я со своей супругой  Спецслужбой
проанализировал твое поведение и понял, что это  не  твое  поведение.  Тем
более, что ты - то есть, твой двойник - ни разу не  обратился  ко  мне  за
помощью. Вернее обращался, но очень странными  мыслеусилиями,  так  что  я
побоялся придти.
     - Скажи лучше, как мне выбраться с  Меркурщины  половчее,  да  еще  с
двумя дружками? С персон-картами вроде дело удалось утрясти.
     - Без денег никакой ловкости не получится. На  сколько  билетов  тебе
хватает? - недоверчивым голосом поинтересовался Тереха.
     - Если продам все, что можно украсть или снять  с  себя,  то  на  пол
билета наберется.
     -  Я  уж  подумал,  что  вы  вконец  обнаглели  и  решили  проехаться
космозайцами.  Каждый   отлетающий   имеет   право   захватить   девяносто
килограммов багажа, что равно живой массе некрупного гражданина  в  легком
скафандре и в чемодане. Кроме того, я от имени себя и  моей  супруги  могу
вам предложить гуманитарную помощь, то есть сумму еще на  полтора  билета.
Денежки будут ждать тебя в банковском автомате на углу  Колбасной-стрит  и
Неедякиного переулка по  коду  3-0-18  через  полтора  часа  после  нашего
разговора. Не промахнись со временем.
     - Да откуда ж у тебя бабки?
     - Вообще-то, вопрос невежливый. Но если  ты  продолжаешь  корчить  из
себя  мента,  то  знай.  Эта  сумма  -  есть  погрешность   в   банковских
вычислениях,  которая  сбрасывается  на  фиктивный  счет  в  конце   файла
клиентов, а в конце дня уничтожается. Якобы уничтожается.  Поэтому  можешь
считать, что ты линяешь на свободу с чистой совестью.  Персон-карты  вложи
сейчас в считыватель, я постараюсь защитить их от  тщательной  проверки  -
если таковая падет на ваши задницы. Ну, пока, приятель. Конец связи.
     Я был тронут. Какой-то  пучок  оптоэлектронных  сигналов  и  вдруг  -
настоящий друг.
     - Погодь,  малый.  Чтобы  ты  хотел  от  нашего  стола  вашему  после
окончательной победы?
     - Невещественному почести нужны все-таки  вещественные.  Я  хотел  бы
стать кибероболочкой лужайки, пусть даже будет она "псевдо" и "квази",  но
с синтетравкой, синтежучками, синтептичками. В  них  я  переселюсь,  чтобы
легко порхать и каркать хриплым голосом.  И  еще,  поцелуй  от  меня  свою
девушку.
     Мы расстались на слезливой ноте. На  всякий  случай  я  перебрался  в
другой  игровой  салон.  Ближе  к  означенному  Терешкой   времени   решил
прогуляться. Плохо, что банковские автоматы украшали лишь приличные районы
города. А там шлялись табуны полицейских и все было нашпиговано  шпионящей
аппаратурой. Наверняка кое-какие датчики были настроены на ловлю врагов по
запаховому спектру. Поэтому я пару раз пробежался - употевший мужик  менее
различим  для  такого  "носа".  Когда  я  вышел  на  нужный  банкомет,  то
оказалось,  что  рядом  с  ним  ошивается  некто  противный,  напоминающий
заурядного шпика. Если был перехвачен мой разговор с Терехой-малым, сексот
сдохнет, но от своего поста не отклеится. Если нет - то, может быть, шпион
у конкретного аппарата находится случайно и его можно спровадить подальше.
     В метрах ста на той же улице висел второй  банковский  ящик.  А  если
запустить к нему Мертвую Руку,  чтобы  она  потыркала  там  клавиши?  Ведь
достаточно трижды набрать неверный код на клавиатуре аппарата и он  начнет
взывать о помощи дурным голосом.
     Я как бы случайно уронил Руку в мусорный бачок неподалеку от  второго
аппарата.  А  сам  зашагал  к  первому,   пытаясь   управлять   автономной
конечностью  дистанционно.  Ну,  ползи,  милая   дохлятина,   ползи.   Мои
мыслеусилия любезная Анима превращала в радиокоманды. Те, в свою  очередь,
добравшись  до  приемника,  вделанного  в  Руку,  становились  нормальными
нервными сигналами. И далее все по Павлову.
     Впрочем, конкретика оказалась изнурительной. Едва я пошевелил третьей
рукой,  то  понял,  какую   трудность   она   представляет   для   мозгов.
Дополнительную конечность надо было основательно  "встроить"  в  организм,
чтобы голова воспринимала ее как свою. Ведь  военных  пилотов,  вернее  их
мозги, много лет под  гипнозом  и  наркозом  натаскивают  на  обращение  с
двигателями и другими бортовыми системами как с собственными частями тела.
     Несколько раз происходили сбои и мои основные руки делали  не  совсем
приличные жесты, тогда я принимался насвистывать,  изображая  танцевальное
настроение. Но все-таки пот пролился не зря. Третья конечность  худо-бедно
научилась   повиноваться   моим   натужным   мыслеусилиями   и,   наконец,
использовала кнопку "вызов денег" на банкомете. Три  раза.  Денежный  ящик
жалобно забибикал во все стороны  и  сексот,  уморительно  гримасничая  от
предвкушения улова, на полном ходу пронесся мимо меня.
     Я же сиганул молнией к давно желанному  банкомету,  заодно  направляя
Мертвую Руку в конспиративную щель  на  мостовой.  И  вот  уже  прекрасная
валюта лежит на моей ладони. Семьдесят  пять  тысяч  имперок,  отстегнутых
крупными купюрами.  Благоговейный  жар  поднимается  во  мне  от  пяток  к
макушке.
     Спустя сорок минут я снова в Мудодеевке, можно  проводить  совещание,
расслабленно откинувшись на груду  лежалого  белкового  концентрата.  А  в
углах шуршат, дристая от несвежей пищи, меркурианские оранжевые крысы.
     - Кому-то надо лететь багажом. И следовательно, кому-то  пассажирами,
- объявил я с приличествующей грустью на челе.
     - Я все понял, - затрындел Кравец. - Вы полетите влюбленной  парочкой
на Марс, попивая джин с тоником, я тоже туда прибуду,  но  только  в  виде
чемодана с мороженым мясом.
     - Ну почему с мороженым мясом? - возмутился я. - Это неправда.
     - Ладно, не с мороженным, а с тухлятиной. Не знаю уж, что веселее.
     - Кравец прав, - заявила Шошана. - Он тянет со скафандром и чемоданом
куда более установленных девяноста. И ты хоть  поизящнее,  но  в  упаковке
тоже перевешиваешь установленную норму. Так  что  сунуть  в  чемодан  надо
меня. Тем более, если даже срезать с вас нужное  количество  шматов  сала,
все равно тяжеловато мне будет миновать контроль.
     - Истинно говорит.  Шошану  узнают,  несмотря  на  новую  мордашку  и
отпечатки пальцев, если там будет околачиваться еще  хоть  одна  фемка,  -
оживился Кравец. - Так что, не могу не уступить  даме  место  в  чемодане.
Lady first. Я доподлинно знаю, никакого биологического контроля  грузов  в
космопорте Меркурия нет, он уже проводится в  пункте  назначения.  Сделаем
нашей девушке укольчик для  замедления  жизнедеятельности.  Покемарит  она
часика три, потом мы ее распакуем и возбудим.
     - Подожди, а сканирование чемодана? - всполошился я.
     - Почему ты не озадачился этим, когда пытался запихнуть  в  ящик  мой
будущий труп? - постарался обидеться шериф.
     - Сканер дает визуальную картинку  лишь  металлических  предметов  да
некоторых  пластиков.  Белки,  жиры,  углеводороды  и  прочие   химические
соединения показываются только  цифрами.  Так  что,  скажете,  что  везете
колбасу в упаковке. - Шошана утрясла  вопрос  с  обычной  невозмутимостью,
будто и в самом деле сыр-бор разгорелся из-за невинной колбаски.
     - Но сумеем ли мы через три часа пролезть  в  багажный  отсек,  чтобы
вызволить Шошку? И успеет ли  корабль  за  это  время  отвалить  с  орбиты
Меркурия с требуемой траекторией  и  скоростью?  -  все  более  обуревался
сомнениями я. -  Это  ведь  кораблик-неавтоном  с  зеркалами,  разгоняемый
лазерными   лучами   от   внешних   станций.   Не   нравятся   мне   такие
лодочки-безмоторочки.
     - Не нравится, не ешь. Тогда мы с Шошанкой обойдемся без тебя в нашем
путешествии, - определился Кравец. - Не больно-то ты нам нужен...
     - Да, это весомый аргумент, - вынужден был согласиться я.



                                    20

     - Отлетающим на  Марс,  космопорт  Мерритаун,  пройти  регистрацию  у
стойки  номер  пять.   Закончив   оформление,   немедленно   следовать   в
терминальный шлюз.
     Рожа Кравца имела откровенно злодейский вид из-за нависших  бровей  и
излишне улыбалась всем,  создавая  впечатление,  что  шериф  только-только
хорошо поел  человечинки.  Он  первым  дефилировал  к  стойке  номер  пять
знаменитым маршрутом, который хотели бы изведать тысячи меркурианцев.
     -  Ваш  билет,  персон-карту  и  приложите  пальчик   вот   сюда,   -
проворковала служительница-киска в лучших традициях какого-нибудь  земного
космопорта. Впрочем, в непосредственной близи топтались, лениво  пожевывая
пузыристую жвачку, два бугая, выше наших метра девяноста на целую голову.
     - Да пожалуйста, милая.  -  Кравец  исполнил  все,  что  требовалось,
кажется, даже не соображая, какой ужас завис над ним.
     - Порядок, счастливого пути, - киска  пустила  в  Кравца  интенсивную
улыбку и он, сияя, как монетка в одну имперку, потопал  вперед.  Везет  же
балбесам.
     Следующим был я. С билетом и персон-картой вроде все обошлось.
     - Сударь, поставьте ваш багаж на конвейер сканера.
     Чемодан неторопливо поплыл через просвечивающее устройство.
     - Что там у вас? - голос девицы стал куда более режущим.
     -  Сударыня,  это  образцы  белкового  саморастущего   корма,   а   я
коммивояжер, хочу торгануть им на Марсе.
     - Разумеется, но нам придется попросить вас открыть чемодан. Ваш корм
слишком подвижен.
     - Слушайте, девушка, какого хрена? Это не портфель,  "открыл-закрыл".
Там герметическая упаковка. Если я ее вскрою, груз пропадет. А  зачем  мне
везти на Марс тухлятину? Там, что ли, своей мало? Я  же  в  Мерритауне  со
светлым лицом пойду на  квалифицированный  биологический  контроль,  ну  а
вам-то что за радость ерундой заниматься?
     - А если какая-нибудь протоплазма расползется  по  всему  кораблю?  Я
настаиваю на том, чтобы вы открыли чемодан. В противном случае  ваш  билет
будет аннулирован и вы даже не получите назад свои денежки.
     - Ладно, ладно. - Я понял, что игра вчистую  прокакана.  Сейчас  беру
свой  чемодан  и  улепетываю,  теряя  билет.  Не  исключено,  что  меня  в
нескольких  метрах  отсюда  задержит  полиция  и  отправит  на  тщательный
досмотр.  Тем  более,   бугаи   уже   оживились   и   стали   посверкивать
глазками-бусинками в мою сторону.
     Но в тот гадкий момент, когда я удрученно потянулся к ручке чемодана,
лампы по всему залу зарябили, сканер стал жалобно пищать и выдавать отказ.
     - Вот зараза, - пришел  черед  занервничать  служительнице  ворот.  -
Одурел аппарат, что ли? Ладно, проходите. Если чемодан и лопнет,  то  ваша
гадость быстро околеет. Там, в багажном отсеке, температура будет  немного
отличаться от забортной. Но в следующий раз побеспокойтесь заморозить свой
груз заранее.
     - Конечно-конечно, рад услышать. До свиданьица.
     Шошана поплыла вместе с  чемоданом  по  магнитной  дорожке  -  внутри
соленоидной   трубы,   которая   уводила   прямо    в    багажный    отсек
взлетно-посадочного модуля корабля. А я  вслед  за  счастливчиком  Кравцем
проследовал в пассажирский отсек второго класса того же модуля.
     В первом классе - пассажиры посолиднее, в полукаютах. А во  втором  -
общий кубрик, только санузел отдельный, вдоль бортов кресла-коечки  стоят.
Кравец привольно расположился, протянув  свои  столбики-ноги,  через  одно
место от меня.
     И вот уже ускорение стало прижимать мои соки к спинке кресла.  Модуль
покинул шлюз и стартовал, как обычный планетолет. С единственным отличием,
что  сперва   для   экономии   топлива   его   разгоняла   катапульта   по
взлетно-посадочной эстакаде и потому трясло не очень, хотя ускорение  было
минимум четыре "же". Но потом, когда аппарат уже  отделялся  от  эстакады,
вовсю закряхтел жидкостно-реактивный двигатель и  "живую  массу"  порядком
забросало. Водила поддал газу, в моем желудке недовольно съежился завтрак,
а в мочевом пузыре - стакан портвейна.  Но  все  равно,  как  сладко  было
знать, что поганый шарик начинает мельчать и усыхать позади тебя. Хоть  бы
ты стал семечком арбуза, Меркурий. Ускорение вдавливает  мысли  куда-то  в
затылок, где самые древние центры мозга спят и видят мезозойскую эру.
     Все, мы уже на орбите. Двигатели-то фурычили всего секунд двадцать, и
сейчас невесомость просит тошноты. Поэтому завтрак хочет  выйти  из  моего
живота  и  поздороваться  с  остальными  пассажирами.   Взлетно-посадочный
космолет тем временем наплывает на  основной  модуль  корабля,  давно  уже
разгоняющийся, чтобы вскоре сняться с  рейдовой  околопланетной  орбиты  и
лечь на траекторию, уносящую в глубины гостеприимного космоса. Меня  чуток
бросает вперед, и все слегка плывет перед глазами - от перепада  скоростей
при  состыковке.  Опять  чувствуется  ускорение  -  начинаем  все   мощнее
раскручиваться, набухая витками в сторону Марса  -  вернее,  его  будущего
места на околосолнечной орбите, где мы с ним и свидимся. Если он, конечно,
не свалится под какой-нибудь откос.
     В  отсеке  меркнет  свет.  Остаются  только  маленькие   светильнички
"лучинки" у изголовья кресла-койки, впрочем тепловидящему и так все видно,
хотя в несколько размытом виде. Однако, дамы могут спокойно разоблачаться,
не боясь, что кто-то разглядит у них  подробности  и  детали.  В  тепловом
диапазоне  порнографии  не  дождешься.   Сейчас   большинство   пассажиров
накушается транквилизаторов и окунется  на  пару  суток  в  здоровый  сон,
другие нырнут в мультяшный  балдеж,  изливаемый  через  экраны  хайратника
корабельной фильмотекой. Когда-то в салоне первого класса ставили сплошные
переборки между пассажирами, но потом выяснилось,  что  двух-трехнедельное
одиночное проживание в ящике нередкого человека превращает в  клаустрофоба
и шизофреника. Сейчас там от четырех стенок остались только разделительные
бортики, вроде тех, что  имелись  полвека  назад  в  плацкартных  вагонах,
катавшихся по Земле.
     Скоро пора придет выковыривать Шошану из багажного отсека. Должен  же
быть у экипажа кибер для таких срочных дел. Я убедительным ноющим  голосом
скажу стюардессе, что  забыл  в  багажном  отсеке  лекарство,  важное  для
поддержания во мне слабой жизни.
     Тут произошла какая-то перемена. Я все-таки немало полетал по космосу
и знаю в этом деле толк. Кажется, мы начали терять ускорение. Меж тем  оно
обязано нарастать непрерывно всю первую четверть  полета  -  ведь  корабль
будет подставляться под разгонные лучи новых и новых лазерных  станций.  А
вот несколько раз пихнули в бок  маневровые  двигатели.  Значит,  меняется
траектория - похоже мы снова перебираемся на  околопланетную  орбиту.  Это
мне уже не нравится. Я подозвал стюардессу.
     - Милочка, зачем мы вдруг тормозить стали? Я ведь столько  лет  копил
имперочки честным трудом и опустил их в кассу за прибытие точно в срок.
     -  Не  беспокойтесь,  -  отвечала  ласково  "милочка".  (Говорят,  на
межпланетных рейсах стюардесски дичают  и  охотно  вступают  в  межполовые
связи с пассажирами. Все-таки до Марса - две  недели  лету).  -  Сейчас  я
справлюсь у пилотов.
     Она подвела микрофончик ко рту и о  чем-то  тихонько  забормотала  со
своими дружками.
     - Одна из разгонных станций забарахлила...
     - Поэтому... - любезно вставил я.
     - ...Нам, чтобы серьезно не ошибиться со  временем  полета,  придется
пристыковаться ко спутнику "Меркурий-3",  двигающемуся  по  экваториальной
орбите. После необходимой навигационной  подготовки,  пересчета  полетного
плана и прочего, начнем разгон по другой траектории, - заобъясняла она.
     Я почувствовал как  опять,  слегка  толкнув  мои  внутренние  органы,
включились  маневровые  ионные  двигатели,  которые   помогут   произвести
сближение и стыковку. Только зачем? Ведь насколько я в курсе этих дел, при
отказе той или  иной  лазерной  разгонной  станции,  корабль  переходит  в
специальный режим полета на ионных двигателях. Их мощности вполне хватает,
чтобы дотянуть до следующей "разгонки".
     Сейчас мне просить, чтобы кибер слазал в багажный отсек за  чемоданом
- могут заподозрить в нечистых намерениях или, по крайней мере,  предложат
обождать до стыковки. Дескать, перетопчешься, не сдохнешь.
     - Как хороши, как свежи были розы, - отчетливо пропел я и  это  стало
сигналом тревоги для  Кравца.  Он  начал  тревожиться  и  вспоминать  план
чрезвычайных действий, а я приступил к реализации  первого  пункта.  Живая
Мертвая Рука по-паучьи заторопилась на своих острых пальчиках  в  переднюю
часть салона, туда, где имелся шлюз штурманской рубки. Я весьма наловчился
управлять третьей конечностью, так что из-за  мыслеусилий  уже  не  ломило
голову и не сводило корчами тело. В  итоге,  Рука  заняла  почетное  место
ровно над шлюзовым люком - похожая на  талисман  или  средневековый  герб.
Теперь надо было срочно выманить из рубки хоть одного вахтенного. Я  нажал
кнопку вызова стюардесски. Через минуту она  сунула  не  слишком  любезное
личико в мои крохотные владения.
     - У меня, сударыня, вопрос деликатного характера, -  прокряхтел  я  и
закатил глаза.
     - У вас что-то болит?
     - Вот именно. Болит и просит. Наклонитесь еще пониже, я стесняюсь.
     Не дождавшись, когда она склонит свой  вырез  пониже,  тяпнул  ее  за
шейку - до чего они щуплые эти марсианочки - и утянул в свою койку-кресло.
И, как следствие, принялся старательно шуровать у нее  под  юбкой.  Там  у
нее, кстати, поддеты были кружавчики, я  чуть  не  прибалдел,  но  вовремя
очухался.  Она  как  раз  взвизгнула  в  микрофон.  В  ответ   люк   рубки
распахнулся, выбросив одного из  вахтенных  офицеров.  Соответственно  его
трепетная шея  была  моментально  ухвачена  сноровистой  Рукой.  Вахтенный
обернулся, полагая, что обидчик сзади, одновременно потянул  плазмобой  из
кобуры. Кравец, в одном прыжке настигнув космонавта, рывком забрал  оружие
себе.  И  молниеносно  вернулся  в  свое  оплаченное  кресло.   Вахтенный,
окончательно ополоумев, кинулся назад в рубку, неся на своей шее  медальон
в виде Мертвой Руки. Люки закрылись, однако уже за "закрытыми дверями",  в
рубке, Рука, повинуясь моей злой воле, сжала пальцы на  сонной  артерии  и
уложила бесчувственного космонавта на палубу. Зрительный датчик - перстень
на  пальце  (вернее,  Пальце)  -  показал,  как  над  обмякшим   товарищем
склонилась озадаченная физия другого вахтенного.  Незаметная  дотоле  Рука
прыгнула ему на горло, когда он стал поворачивать напарника  со  спины  на
живот, высматривая увечья. Раз, и второй офицер  примял  своей  тушей  уже
павшего товарища. Неутомимая Рука тем временем лезла уже  по  переборке  к
панели, которая заведовала шлюзом. И, достигнув цели, нажала  две  кнопки.
"Отмена контроля допуска" и "Открыть".
     Снова пшикнули, распахиваясь, шлюзовые люки. В свою очередь, Кравец и
я, подхватив  стюардесску  -  она  поджала  ноги,  но  это  не  помогло  -
пронеслись мимо изумленных пассажиров в рубку.  Только  один  сознательный
гражданин - хвалю, я сам такой -  попытался  прыгнуть  на  нас,  но  шериф
уложил его отвесным ударом в  лоб.  Само  собой,  что  в  салоне  не  было
старателей или фемов, а лишь чиновники и купчики, командированные с  Марса
и возвращающиеся теперь назад.  Иначе  мы  бы  сразу  проиграли  матч,  не
помогли бы даже металлопластиковые рукавички.
     Очутившись