лжна была, несмотря на
то, что лицом говорившая очень походила на нее, а  в  голосе,  умолявшем
ее, слышались знакомые нотки.
   - Вы хотите опутать меня ложью, - твердо произнесла Элиан.  -  Хотите
околдовать меня. Вы  знаете,  как  силен  будет  Мирейн,  если  я  стану
сражаться рядом с ним, стану его пророчицей. Вы возмечтали, что я  смогу
повлиять на ваших врагов, в том числе и на моего отца. Особенно на моего
отца. Но, как бы он меня ни любил, свое княжество он  любит  больше.  Он
никогда не допустил бы его гибели ради меня.
   - Ты могла бы стать его спасением. Думаешь, о его намерениях никто не
знает? Он  собирается  заключить  союз  со  всеми  Ста  Царствами.  А  с
Асанианом он лишь заигрывает, дабы не возбудить подозрений. Так что  его
намерения ясны всякому, у кого есть глаза. Когда Сто Царств окрепнут под
его  руководством,  он  преподнесет  их  в  дар  завоевателю.   -   Если
завоеватель окажется достоин  их.  -  Он  достоин  их  уже  самим  своим
существованием. Ведь он воспитывался на роль правителя под  руководством
твоего отца.
   - Старая ложь, - возразила Элиан, - и старая злоба. Могу ли я  верить
хоть одному вашему слову? Вы  были  высшей  жрицей  Аварьяна,  а  теперь
носите одежды черной магии. От вас разит темнотой.
   - Все едино, - заявила Изгнанница. - Свет и тьма  -  все  едино.  Это
правда, родственница. Твой отец слеп, и вместе с  ним  -  тот,  кого  он
прочит на престол. - В таком случае это, должно быть, я. Я  не  служанка
богини. Я не поддамся вам.
   - Никто и не требует поддаваться. Я говорю лишь о том, чтобы  взяться
за руки ради правды. -  Изгнанница  вздохнула,  как  будто  ее  охватила
усталость. - Время станет твоим учителем. Время и то, что в конце концов
ты увидишь сама и чего не сможешь отрицать.

***

   Без сомнения, Элиан вынесла бы любую пытку. Но с ней  поступили  куда
хитрее. Ей предоставили в единоличное пользование шалаш.  Ее  привязали,
но веревка была достаточно длинной, чтобы Элиан могла  свободно  бродить
по шалашу. Еда и питье только и ждали, когда она  соблаговолит  заметить
их.
   Она отказывалась. Это было бы равноценно уступке, а уступать  она  не
собиралась.  Она  скрючилась  возле  столба,  поддерживающего  шалаш,  и
дрожала, время от времени по-детски всхлипывая - скорее не от страха,  а
от унижения.
   Вдруг она почувствовала на себе чей-то взгляд и похолодела: перед ней
на только что пустом месте сидела любимица Изгнанницы, нарочито  невинно
вылизывая переднюю лапку.
   Элиан прищурилась. Тварь выпустила когти. От  нее  вовсе  не  исходил
запах преисподней, наоборот, она казалась всего лишь  домашним  животным
госпожи, безвредным, поглощенным своими  делами.  И  тем  не  менее  она
оказалась здесь, несмотря на закрытую дверь.
   Принадлежа к роду магов, Элиан немного изучала колдовскую  науку.  Ей
не нужны были заклинания или что-нибудь в этом  духе.  Ее  сила  таилась
глубже, была почти инстинктивной. Но отец научил ее или по крайней  мере
пытался научить пользоваться этой силой, стоило только припомнить  уроки
отца.
   Ее очам предстало видение:  три  мага-ученика  перед  учителем,  двое
детей рыжие, как гиленцы, а один - темный,  как  янонец.  Самая  младшая
была так мала, что сидела на коленях учителя, приложив ушко к его груди,
и голову ее переполняли переливы его голоса. "Приближенное  существо,  -
говорил он, обращаясь в равной степени как к ней, так и к ее братьям,  -
это, подобно жезлу, вместилище силы. Оно может быть лишь оболочкой, а на
самом деле служить глазами, ушами и ногами, может охранять то,  что  маг
захочет отдать ему под охрану".
   "Полезная штука", - сказал Халенан. Его ломающийся голос дрогнул даже
на этом простом слове "полезная", но Элиан было слишком интересно, чтобы
смеяться над ним.
   "Полезная, - согласился Мирейн, - но неудобная и даже  опасная.  Что,
если это существо будет захвачено другим магом? Или его убьют? Что тогда
произойдет с его хозяином?"
   "Все зависит от того, насколько глубоко  ты  внедришься  в  него",  -
ответил Красный князь.  Он  лениво  взъерошил  волосы  Элиан.  Это  было
приятно, и она чуть-чуть зажмурилась, чтобы мир вокруг показался чудным.
Лицо Мирейна расплылось в тени.
   "Я бы никогда не стал так делить свою силу", - заявил он.
   "Тебе это и не нужно, - объяснил Красный князь. - Ты  родился  таким.
Но даже если бы ты был  простым  смертным,  постигшим  тайны  волшебства
путем заклинаний и упорного труда, то и тогда такое существо не ослабило
бы твою силу: оно лишь  сосредоточило  бы  ее,  питало,  увеличивало  ее
мощь".
   "Но зато я всегда был бы уязвимым", - сказал Мирейн.

***

   Элиан сделала глубокий вдох. Тварь перед  ней  свернулась  в  клубок,
точно в ней совсем не было костей, и принялась вылизывать  хвост.  Элиан
потянула за ремень,  связывавший  ее  запястья.  Тварь  подняла  голову,
устремив на нее взгляд. Элиан впилась зубами в узел.
   Резкая боль швырнула ее на спину.  Щека  горела  пульсирующей  болью.
Кровь закапала платье.
   Кошка сидела,  настороженно  выпрямившись.  Элиан  оскалилась.  Кошка
зевнула. Ее клыки напоминали белые иголки. Элиан скорчилась, стараясь не
думать о боли. Наверняка когти твари оцарапали ее до кости. Как  она  ни
прижимала руки к месиву из кожи и мяса, кровотечение не прекращалось.
   Она собралась с мыслями, чтобы привести в действие свою  силу.  Кошка
сидела как ни в чем не бывало,  ускользая  от  ее  хватки  и  дразня  ее
злобным фырканьем.
   Элиан сосредоточилась. Сейчас ярость может погубить ее, а отчаяние  -
бросить в руки врага.
   Она сумела собраться. Не до  конца,  но,  с  божьей  помощью,  вполне
достаточно. Сила бурлила и кипела внутри, как будто была  не  частью  ее
существа, а чем-то  чужим.  И  Элиан  выплеснула  эту  силу  неимоверным
напряжением воли. Руки ее освободились. Дверь шалаша распахнулась, перед
нею стоял страж с пустыми глазами. Элиан шагнула прямо к нему.
   Кошка взвыла, и Элиан быстро обернулась. Ее  нежную  грудь  пропороли
когти, в горло впились зубы. Элиан оторвала тварь от себя  и  отшвырнула
изо всех сил.
   Тишина. Покой. Она оглянулась: никого. Элиан повернулась и проскочила
мимо неподвижного стража.
   Ее сила наконец-то успокоилась и покорилась. Позволив ей вести  себя,
Элиан пошла к границе лагеря. Никто не видел  ее,  да  никто  и  не  мог
увидеть. А вдалеке ждал лес, обещавший безопасность.
   Тварь появилась неожиданно, без предупреждения,  выпрыгнув  из  ночи,
быстрая, безмолвная и  ужасная.  Когти  хотели  разорвать,  распотрошить
Элиан. Той пришлось снять все защитные поля.
   На кошачье счастье, тени отступили, и теперь  Элиан  стояла  в  свете
сторожевого костра, доступная взору любого смертного. Кто-то вскрикнул.
   Слева была ночь и зеленое сверкание кошачьих  глаз.  Элиан  бросилась
вправо, в обход костров. Закричали другие голоса. Огонь опалил ей  лицо.
Она в отчаянии сбросила защитное поле  и  выплеснула  всю  свою  силу  в
огонь. Тело ее прыгнуло следом. Высоко взметнулось пламя,  поглощая  ее.
Тварь-тень отскочила.
   Воспользовавшись ее замешательством, Элиан оттолкнулась от самой сути
своего существа.
   Костер исчез, и ее окутала  тьма  земной  ночи,  с  сиянием  звезд  и
шепотом ветра в листве.
   Мгновением позже ее затрясло. Она очутилась совсем в другом месте. Но
где именно и далеко ли от лагеря, трудно было сказать,  хотя  в  воздухе
по-прежнему  витали  запахи  лесов  Ашана.  Сила  Элиан,  оставшись  без
контроля, занесла ее дальше, чем она могла ожидать. Или,  возможно,  это
просто удача. Или судьба. Или бог. Колени у нее подогнулись. Теперь  она
лишилась всех своих сил. Они кончились. Они  выполнили  свою  задачу.  И
если теперь люди или колдовство найдут ее, ей нечем будет защищаться.
   - Аварьян, - прошептала она, как если бы он мог услышать. - Помоги...
защити...
   Ночь раскрыла свои объятия, и Элиан отдалась ей на милость.

Глава 6

   Элиан разбудил свет, до боли слепивший глаза. Она  отвернулась  и  со
вздохом зарылась в постель.
   И чихнула. Ее кровать была вовсе не кроватью, а слоем  палой  листвы,
которая служила ей вместо  подушки.  Элиан  приподнялась  на  руках.  Ее
обступили  деревья,  в  основном  невысокие.  Их  острые  тонкие  иголки
запутались в ее волосах, кололи кожу. Встав на колени, она отряхнулась.
   Оглядев себя, Элиан издала негромкий возглас, выражавший одновременно
боль и отвращение: она  была  покрыта  грязью,  в  заляпанной  кровью  и
полурасстегнутой, как у проститутки, одежде. На щеке  и  груди  остались
глубокие царапины, которые уже  почти  не  кровоточили,  однако  страшно
горели. С одеждой кое-как удалось  справиться:  пуговицы  и  шнуровка  в
основном сохранились. Элиан зверски хотелось есть, ее мучила  жажда.  Но
воды поблизости было не видно и не слышно,  и  почти  не  осталось  сил,
чтобы поискать ее.
   Косые лучи солнца пробивались сквозь листву. Левее и, как  показалось
Элиан, севернее находился пологий склон, изрезанный оврагами и  покрытый
валунами. Она вспомнила, чему учили наставники: вода всегда находится  в
низине, а у подножия большинства холмов протекает источник.
   Она спасена и свободна. Об остальном можно пока не думать: о том, что
она одна, без сенеля, ранена, что у нее нет ни воды, ни пищи, ни  оружия
и схватка отняла почти всю ее силу; к тому же она не имеет ни  малейшего
понятия о том, куда привела  ее  ослабевающая  магия.  Зато  она  твердо
знала, что должна вернуться на прежнюю дорогу.  Этого  оказалось  вполне
достаточно, чтобы начать передвигать ноги, спотыкаясь и изредка падая.
   Один раз она все-таки упала очень неудачно. Склон был крутой, и Элиан
покатилась,  больно  ударяясь  о  корни  и  камни,   пока   наконец   не
остановилась  возле  могучего  дерева.  Долгое  время   она   не   могла
пошевельнуться и едва дышала.
   Мало-помалу пришла в себя. У нее  ничего  не  было  сломано,  но  она
сильно ушиблась. Заставив себя подняться,  она  сделала  один  нетвердый
шаг, потом другой. Она почувствовала это прежде, чем услышала и  узнала,
прежде, чем осознала, потому что тело слепо, но верно стремилось к тому,
в чем нуждалось больше всего.  Вода  слабой  струйкой  текла  по  мху  и
камням, собираясь в лужицу размером не больше ладони. Элиан бросилась  к
ней и пила до тех пор, пока не поняла, что больше  не  может  выпить  ни
капли. Теперь каждый ее мускул требовал отдыха,  но  она  медленно,  как
очень старая женщина, сняла с себя одежду и вымылась,  поливая  себя  из
ладоней. И только  став  чистой,  она  позволила  себе  растянуться  под
солнцем, лучи которого согрели ее тело.
   Пища. В ней она по-прежнему нуждалась, и  очень  сильно.  Но  солнце,
словно рука лекаря, коснулось ее кожи. Она  дала  ему  убаюкать  себя  и
задремала.
   "Проснись! - Это был не голос, а что-то другое. - Проснись и иди. Сон
после силы смертелен. Проснись!"
   Элиан беспомощно попыталась прогнать  этот  неслышный  призыв,  снова
погрузиться в  забытье.  И  тем  не  менее  тело  ее  распрямилось.  Она
поднялась и заплетающимися пальцами стала разбирать грязную одежду -  та
стала жесткой, отвратительно пахла и вызывала зуд на коже.
   Еда. Вот же: растение с  белым  корнем,  хрустящим  и  сочным.  А  па
открытой поляне - заросли ежевики,  где  ягоды  свисают  в  переплетении
острых шипов. За  кустами  ручей  расширялся,  -  и  вот  уже  маленькая
серебристая рыбка бьется в ее руке, холодная и нежная на языке.
   Элиан чуть не подавилась,  но  рыбка  все-таки  достигла  желудка,  и
девушка наконец пришла в  себя,  слабая  и  все  еще  голодная,  но  уже
способная соображать.  Она  набрала  еще  пригоршню  ягод,  сорвала  еще
несколько растений с питательными стеблями и корнями. Немного позже надо
будет сделать ловушку, чтобы обеспечить себя пропитанием.
   Она напилась из ручья и встала на  колени,  чтобы  умыть  лицо.  Отец
много раз предупреждал ее: сила имеет свою цену. Пользоваться ею  легко,
но она требует от тела больше усилий, чем любое  другое  занятие.  Когда
она исчерпывается, то уносит с собой всю  мощь  мускулов  и  может  даже
убить, если тот, кто владеет ею, не способен подчинить ее себе. Тот, кто
воспользовался  силой,  нуждается  в  долгом  сне,   обильной   пище   и
длительном, в течение целого дня или больше, отдыхе.  Так  далеко  Элиан
еще  не  заходила,  однако  ей  доводилось  видеть  отца  после  великих
колдовских деяний - строительства, исцеления или призыва ветра.  Он  был
так изнурен, что напоминал обессилевшего больного.
   Но ведь  она  сделала  так  мало:  открыла  замок,  создала  иллюзию,
поставила защиту, быстро переместилась в  незнакомое  место.  И  тем  не
менее все это почти приблизило ее к краху.
   Но  для  воспоминаний  пока  не  настало  время.  Элиан  постояла   в
нерешительности.  Еще  немного  дальше  пройти,  и  тогда  можно   будет
поставить ловушки. Элиан двинулась вдоль берега. Теперь она  чувствовала
себя более крепкой, но все  же  очень  усталой.  Еще  чуть-чуть,  совсем
немного. Там, где поток становился шире, бурлил между крутыми берегами и
пропадал из виду, она остановилась.  Колени  подгибались.  Пристанище...
ловушки...
   Чья-то  тень  заслонила  солнце.  Элиан  восприняла  это  без  всякой
тревоги. Над ее головой раздался голос,  произносивший  странные  слова,
которые она тем не менее должна была знать.
   Тень приобрела форму. Мужчина в темно-зеленом килте  и  плаще,  очень
смуглый мужчина, почти черный, с  гордо  изогнутым  носом  над  бородой,
заплетенной во множество косичек.
   Элиан охватил страх, а вместе с ним и отчаяние: ее снова  поймали,  и
второй побег не удастся.
   Появился второй мужчина, такой же темный, но выше ростом и,  кажется,
моложе, лицо его было чисто выбрито. Снизу они  казались  ей  гигантами.
Вновь пришедший наклонился и потянулся к ней.
   Она пыталась сопротивляться.  Но  удары  ее  были  слабы,  и  мужчина
рассмеялся. Это были красивые люди с очень белыми зубами, в их ушах,  на
шеях и на запястьях звенели бронзовые кольца. Тот, что был выше,  сказал
несколько слов. Элиан подумала, что они  должны  означать:  "Ну,  бравый
воин, успокойся же. Мы не убьем тебя прямо сейчас".
   Нет. Она умрет медленно, в руках Изгнанницы.  Элиан  снова  принялась
сопротивляться, молотя кулаками изо всех оставшихся сил.
   - Ай! - пронзительно вскрикнул человек, который держал ее за руки.  -
Да это просто дикий кот! Или даже сразу два кота, если присмотреться.  -
Тут локоть Элиан заехал ему по ребрам. - Эй, ты, - рявкнул он, - не смей
так больше делать!
   Это был скорее  шлепок,  чем  удар,  но  он  ошеломил  Элиан.  И  она
успокоилась в объятиях незнакомца. Он перевалил ее через плечо  и  пошел
вперед, сопровождаемый своим товарищем.
   С большим опозданием пораженная Элиан сообразила, что они говорят  на
языке Янона.
   Деревья теперь росли реже, склон холма постепенно выравнивался, а лес
кончался. Наконец Элиан пришла в  себя,  но  не  решалась  пошевелиться.
По-прежнему лежа на крепком плече, она только приподняла  голову,  чтобы
видеть то, что хотела. Она заметила открытую местность, и чистое небо, и
землю, покрытую не лиственным перегноем, а высокой травой и  камнями;  а
потом она услышала и ощутила, что они вышли в поле, где  разбит  лагерь.
Здесь слышались голоса  людей  и  животных,  едкий  дым  костра  щекотал
ноздри.  Группа  людей  встретила  вернувшихся   товарищей   с   веселым
любопытством.
   - Эй, Кутхан! - кричали они. - Удачная охота? -  Даже  лучше,  чем  я
ожидал, - ответил тот, кто ее нес.
   Остановившись в центре лагеря, он опустил Элиан на  землю.  Хотя  для
женщин гилени она была высока, такого же роста, как большинство  мужчин,
но плечи и голова незнакомца возвышались над ней. И все равно,  глядя  в
его лицо, она ощетинилась, глаза ее  засверкали,  а  кулаки  уперлись  в
бока. Он ухмыльнулся.
   - Вот, смотрите, - сказал он, - настоящий дикий кот.
   В конце концов оказалось, что вокруг нее собралось не  так  уж  много
людей. Около дюжины. И несмотря на то, что они определенно развлекались,
глаза их изучали ее. Костры лагеря были  надежно  укрыты,  они  издавали
слабый запах, но не дымили, лошади щипали траву под деревьями. На одежде
каждого из этих людей блестели золотые застежки с изображением Солнца.
   Никто не держал Элиан, но она чувствовала себя в плену. У  нескольких
человек были в руках луки и стрелы, готовые к применению.
   - Ну что же, рыжик, - сказал человек, которого звали Кутхан, - думаю,
тебе пора рассказать нам о себе.
   - Вы - люди Мирейна, - сказала  она.  Несколько  человек  определенно
были родом с севера. Она заметила и южан, рыжих и коричневых,  одетых  в
штаны, и одного асанианца в неуместном для него наряде северянина. - Ну,
и где он? Поблизости? А если так, то  он  нарушает  границу.  Этот  край
принадлежит князю Ашана. - Разве сейчас это так?
   Кутхан сделал знак  глазами,  и  большинство  собравшихся  постепенно
разошлись, осталось лишь несколько человек. Кутхан положил руку на плечо
Элиан, подтолкнул поближе к огню и усадил.
   Блеснуло лезвие ножа.  Она  напряглась.  Едва  взглянув  на  нее,  он
отрезал тонкий кусок  мяса  от  поджаривающегося  на  костре  жаркого  и
протянул ей. Ножа он ей не предложил. Элиан осторожно взяла мясо, потому
что оно было обжигающе горячим, и так же осторожно откусила кусочек.
   Кутхан терпеливо ждал. Когда с мясом было покончено, он  протянул  ей
чашу. Она понюхала и, убедившись, что это вода, с благодарностью выпила.
   Второй человек сел на корточки рядом с Кутханом: это был асанианец. В
подобной компании этот невысокий прилизанный мужчина с  острыми  глазами
казался едва ли не карликом. Он не сводил с Элиан взгляда, в котором  не
было ни сочувствия, ни доверия.
   - Гилени, - сказал он на языке Янона с легким акцентом,  -  рождаются
лжецами. - А может, и нет, - сказал Кутхан. - А может, и да, -  возразил
асанианец. - Испытай его. Он ведь говорит достаточно внятно.  Ашан  есть
Ашан, его принц не глупее нашего короля.  Он  может  нанять  шпионов.  -
Рыжеволосых шпионов гилени? - Почему бы и нет? Красная грива -  ведьмина
сила, так говорят на юге. Кутхан нахмурился.
   - Я допрошу его. Этого будет вполне достаточно. Но я не уверен...
   - Если бы я шпионил, - вмешалась Элиан, - то вы никогда  бы  меня  не
поймали. Я искал вашу армию. Я хочу сражаться на стороне вашего  короля.
- Почему?
   - А почему нет? - Элиан прикусила язык. Хотя Кутхан и развлекался, он
все-таки был внимателен. Она поймала его взгляд. - Ваш... друг во многом
прав. Я действительно из Хан-Гилена. Я слышал о Солнцерожденном. Я хотел
быть свободным, хотел сражаться. Я думал, что если присоединюсь к  нему,
то получу и то и другое. Я сбежал из дома. - Улыбка вновь  вернулась  на
лицо Кутхана. Он верил се словам. Элиан выдавила ответную улыбку.
   - Моя мать никогда бы мне этого не позволила. Поэтому я сбежал ночью.
- Ты сбежал один? Без оружия? Пешим? - Один, да. Все  остальное  я...  я
потерял. Далеко позади. Вы слышали о женщине, которую зовут Изгнанница?
   Мужчины напряглись. Кутхан  подался  вперед.  Взгляд  асанианца  стал
почти ликующим.
   Элиан сжала кулаки на своем поясе, там, где был пристегнут меч.
   - Ее лагерь находится южнее, на расстоянии одного  дня  пути,  может,
чуть больше. С ней ее люди. Они  поймали  меня,  убили  моего  сенеля  и
отобрали все, что у меня было.
   Полные губы асанианца скривились. - А тебя отпустили. Она  оскалилась
в ответ.
   - Нет. Они не отпустили бы никого, похожего на меня. Красная грива  -
ведьмина сила. Она знает это не хуже вас. Но этого недостаточно. - Никто
не может убежать от демона во плоти. - Это возможно, если ее разум занят
чем-то другим. Все-таки она не всеведуща.
   - Южанин лжет.
   - Это чистая правда. - Элиан посмотрела на Кутхана. - Отведи  меня  к
королю, и пусть он сам рассудит. Асанианец вскочил на ноги.
   -  Изгнанница  -  женщина  гилени.  Кра