но запомнить. Вадин чуть не плакал,  но  ему
вовсе не было стыдно. Внезапно Лиди засмеялась  сквозь  слезы  и  обвила
руками его шею. Она поцеловала его так, что он  чуть  не  задохнулся,  и
втащила к себе в комнату.
   Тут она увидела, что рядом с  Вадином  кто-то  стоит,  и  замерла  от
удивления. - Ты не сказал, что привел друга. - Не сказал,  -  подтвердил
Мирейн. - Я просто проследил, чтобы он не дал деру до встречи с тобой.
   - Тогда я должна поблагодарить тебя, - сказала Лиди, отпуская Вадина.
   Она имела в виду поцелуй и ту радость, что заключалась в нем.  Мирейн
принял и то и другое, и только тогда Лиди увидела  свет  в  его  лице  и
сияние его ожерелья. Она отпрянула, падая на колени: - Ваше величество!
   Мирейн не стал ее поднимать. Голос его был холоден.  -  Поскольку  ты
узнала меня, надеюсь, ты поступишь так, как я прикажу.  Она  поклонилась
до пола: - Да, ваше величество!
   - Очень хорошо. Встань и посмотри на меня, но не кланяйся мне вновь и
прекрати называть меня этим ненавистным титулом.
   Она поднялась и заставила себя посмотреть в его суровое лицо.
   - Итак, позаботься о моем оруженосце, который в этом очень нуждается,
и хорошенько подумай вот над чем: когда я был принцем,  ты  говорила  со
мной без страха и заискивания. Теперь же, когда я король, я  нуждаюсь  в
этом более, чем когда-либо. - Суровость его смягчилась,  и  он  протянул
руки к Лиди. - Ты простишь меня, Лиди? Я вовсе не думал похищать у  тебя
твоего мужчину.
   - В самом деле? - Она немного робко взяла Мирейна за руки и  выдавила
улыбку. - Очень хорошо. Я прощаю тебя.
   К ее ужасу и восхищению, он низко поклонился и запечатлел поцелуй  на
каждой ее ладони, как будто она была настоящей леди. - Позаботься о моем
друге, - сказал он.

Глава 19

   Вадин съел плод терновника, сливки со свежеиспеченным хлебом и  медом
и выпил кружку эля, а Лиди, чтобы подсластить  все  это,  причесывала  и
приглаживала ему волосы, пока он ел: Через окно до него  долетали  звуки
просыпающегося города, он чувствовал прохладный воздух  на  своем  лице,
грелся в прорывающихся лучах солнца. Вадин подозревал, что опять  пойдет
дождь. В небе была та  необычная,  предвещающая  ненастье  прозрачность,
которая всегда бывает между бурями, как  будто  все  приостанавливается,
чтобы отдохнуть перед новым натиском.
   Лиди обвила руками его талию и прижалась к его спине, теплая и нагая.
Он полуобернулся к ней. Она получила поцелуй, пахнущий сливками и медом,
и сказала:
   - Тебе надо идти. Ты нужен твоему королю. Вадин вздохнул.
   - Полтысячи людей живут, чтобы прислуживать ему, а нужен ему, похоже,
всегда только один я.
   - Ты его друг. - Я думаю, что родился под несчастливой звездой. -  Он
протянул руку к своему килту, но не сделал ни  единого  движения,  чтобы
надеть его. - Я не друг. Я нечто предопределенное судьбой, как тень, или
второе "я", или брат-близнец. Я думал, что ненавижу его, пока не  понял,
что это не так; на самом деле я  обижался  на  него.  Как  осмелился  он
прийти из ниоткуда и изменить мир?
   - Твой мир, - сказала она и очень нежно в первый раз  дотронулась  до
шрама от копья. - Ты необычный. Ты больше похож на него. На...  кого-то,
кто знает, что такое боги. - Я ничего не знаю.
   Его угрюмый вид заставил Лиди улыбнуться. - Иди же. Он ждет тебя.
   "Пусть подождет!" - вскричал бы Вадин, если бы в нем оставалась  хоть
капля здравого смысла. Вместо этого он оделся, поцеловал Лиди  еще  раз,
потом еще раз - для ровного счета - и легкими шагами стал спускаться  по
лестнице.
   В зале было несколько  человек,  занятых  своим  завтраком,  и  один,
который ничего не пил и не ел, а просто  сидел  в  углу,  не  замеченный
никем, кроме Вадина, на которого его присутствие подействовало как ожог.
- Ты что, был здесь всю ночь? - спросил Вадин. - Нет. - Мирейн поднялся.
Под плащом на нем была одежда для верховой езды: короткий кожаный килт и
сапоги с длинными голенищами, вполне заменяющими краги. - Рами стоит  на
улице. - Куда мы едем?
   Мирейн не ответил. Он прошел впереди Вадина во двор, покрытый лужами.
Там был неоседланный Бешеный и  Рами  под  седлом,  взнузданная,  жующая
траву. Когда Вадин подтянул подпругу и вскочил в седло, Мирейн был уже у
ворот.
   Они ехали в тишине, нарушаемой только стуком копыт  и  поскрипыванием
седла, петляя по улицам  в  направлении  восточных  ворот.  Врат  Полей,
которые вели в открытый Дол.  Ворота  были  открыты,  и  часовой,  узнав
короля, вытянулся в струнку. Мирейн  с  улыбкой  умерил  его  усердие  и
ударил Бешеного каблуками по бокам. Жеребец взбрыкнул, заржал и бросился
в галоп.
   Когда они наконец остановились, город и замок остались далеко позади.
Впереди простирался Дол  со  своей  зеленой,  подрумяненной  солнцем  до
золотистого оттенка травой, подступающей к подножию горной стены.
   Бешеный всхрапнул и шарахнулся от  камня;  Рами  презрительно  повела
ушами.  Ей  некогда  было  терять  время  на  ерунду.   Уязвленный,   но
усмиренный, жеребец перешел на небыстрый, мерный шаг. Наездник  похлопал
его по шее с насмешливой симпатией.
   - Бедный король. Мы оба не видели неба без стен уже целую вечность.
   - Ты не пленник и знаешь это, - сказал Вадин. - Разве?
   - Только если ты сам так думаешь. Эти старые  стервятники  из  твоего
совета заперли бы тебя в комнате со слугами, которые  вытирали  бы  тебе
нос, и без единого острого угла, чтобы ничто не угрожало твоей бесценной
шкуре.
   - И никакой черной работы, чтобы не замарать  мои  королевские  руки.
Вадин попытался сохранить серьезный вид. - Например, самому ухаживать за
сенелем, да? - Вот именно, - сказал Мирейн с раздражением  в  голосе.  -
Можно подумать, что я предложил превратить  храм  Аварьяна  в  публичный
дом. Как, его величество король Янона в грязной  конюшне  прикасается  к
скребкам и сбруе своими священными перстами?
   - Ужасно. - Вадин глубоко вздохнул,  откинув  голову  и  посмотрев  в
небо. Им овладел приступ смеха, не над Мирейном, а  просто  от  радости,
что он жив, здоров и скачет навстречу ветру.
   Рами остановилась и опустила голову, чтобы  пощипать  траву.  Бешеный
почти сразу же присоединился к ней.
   - Когда твоей красавице подойдет время,  я  бы  хотел  посмотреть  на
спаривание. А ты?
   "С Бешеным?" - собирался спросить Вадин и даже просить об этом,  если
будет  необходимо.  Но  голос  его  остался  равнодушным,  а  взгляд   -
критическим.
   - Он почти совершенен на вид, разве что чуть ниже, чем надо; но у нее
хватит роста на двоих. И родословная с обеих сторон  недурна.  А  ты  не
боишься, что он может передать свое бешенство?
   - Он не бешеный. Он - король, требующий то, что  ему  причитается.  -
Это одно и то же, - сказал Вадин. - Ну что ж, тогда будем молить богов о
жеребенке, которому перейдет благоразумие Рами. И немного огня. Это  ты,
конечно, позволишь.
   Вадин встретил насмешку Мирейна долгим  неподвижным  взглядом,  потом
усмехнулся.
   - Немного огня, мой господин, - уступил он. -  А  тебе  тем  временем
надо бы привести в порядок королевство до зимы. Брови Мирейна поднялись.
   - Потому, - объяснил Вадин, - что я не буду седлать жеребую кобылу, а
она скорее умрет, чем допустит, чтобы кто-то другой нес меня на битву.
   - Тогда, ради Рами, мы должны выступить скорее, - сказал Мирейн почти
серьезно. - Сегодня утром я послал гонцов. Я созываю моих вассалов. - Ты
шутишь. - Взгляд Мирейна не дрогнул, и  Вадин  сделал  быстрый  вдох.  -
Всех? - Всех на расстоянии  трехдневного  пути.  -  Твои  стерв...  Твои
старейшины так просто этого не оставят. - Без сомнения.
   Где-то глубоко под королевской маской  пряталась  широкая  и  озорная
улыбка. Увидев ее, Вадин фыркнул. - Когда раздача оружия? - Когда  Ясная
Луна станет полной.
   Вадин издал восклицание, от которого  Рами  вскинула  голову.  Улыбка
Мирейна вырвалась наружу и расцвела  на  его  лице.  Бешеный  взбрыкнул,
завертелся  и  затанцевал,  встряхивая  головой,  как  жеребенок.   Рами
наблюдала за ним с царственным пренебрежением,  потом  вся  подобралась,
описала возле него круг.  из  безупречных  караколей  и  курбетов  и  из
последнего  из  них  сорвалась  в  полет,  быстрая,  невесомая  и  такая
красивая, какой может быть только кобыла-сенель. С  ржанием,  наполовину
радостным, наполовину оскорбленным, Бешеный устремился вдогонку за ней.

***

   Вернулись они поздно, промокшие  под  дождем,  с  желудками,  полными
доброго и сытного фермерского  угощения.  Хозяйка  фермы  была  щедра  и
лопалась от гордости, что сам король избрал ее дом,  чтобы  укрыться  от
дождя.
   Когда Мирейн покинул ферму, на сердце у него  было  даже  легче,  чем
когда к ней подъезжал. Но по мере приближения  к  замку  его  настроение
ухудшалось. Лицо стало  неподвижным,  утратило  свой  юношеский  вид,  в
глазах появилась сдержанность.  Вадин  старался  не  встречаться  с  ним
взглядом.
   Дождь вынудил перенести всю торговлю с базарной площади под  крышу  и
загнал менее выносливых придворных в зал. Там  должны  были  быть  вино,
игра в кости и тайно проведенные женщины, а из-за ширм дамской  половины
доносился  тихий  звук   арфы.   Вместо   этого   слышался   непрерывный
приглушенный шум голосов. Люди сидели группами в  разных  уголках  зала,
как будто под навесами на базаре; музыка на дамской половине молчала,  и
женские голоса высоко возносились над рокотом мужских.
   Под  тяжелым  сверкающим  взглядом   Мирейна   все   затихли.   Глаза
присутствующих опустились или  устремились  к  двери,  расположенной  за
троном. Король прошел мимо них быстрыми шагами, так что плащ  развевался
за его спиной. Никто не отважился встать у него на пути.
   В  небольшой  комнате  за  залом  стояли  или  сидели  члены   Совета
Старейшин, образуя неровный круг. Вадин подумал, что они и в самом  деле
похожи на стервятников, облаченные в эти  черные  одеяния  и  окружившие
свою добычу -  худощавую  потрепанную  фигуру,  забрызганную  грязью,  с
копной спутанных волос. Вадин с изумлением осознал, что, хотя  фигура  и
была облачена в доспехи  с  пустыми  ножнами  на  боку,  формы  се  были
женскими.
   Она подняла голову навстречу вошедшим. Наполовину  зажившая  глубокая
рана пересекала ее щеку от виска до подбородка.
   - Еще наши? - хрипло произнесла она. - Вид у них получше, чем у меня.
   - Попридержи язык, женщина! - рявкнул на нее распорядитель Совета.
   - Замолчи, - мягко сказал Мирейн, опустился на колени перед  женщиной
и взял ее холодные руки в свои.
   Она посмотрела на него затуманенными от изнеможения глазами.
   - Брось это, молодой господин. Не знаю, бог наш король или дьявол, но
его совет - это кучка ворчливых глупцов. Таким, как мы, здесь  не  будет
помощи.
   - Значит, ты уже потеряла надежду? - спросил Мирейн.
   Женщина коротко и  хрипло  рассмеялась.  -  Ты  молод.  Ты  выглядишь
высокородным.  Я  тоже  была  такой.  Я  была  правительницей,  госпожой
Асан-Абайдана, феодального владения лорда Ириана. Это было до  того  как
умер старый король. Мне сказали, что теперь у нас  новый  король,  всего
лишь мальчик, но  уже  ставший  легендой:  наполовину  бог  или  дьявол,
выросший на юге. Ну и пусть, думали мы в Абайдане; если он оставит нас в
покое, то что намаза дело до его родословной?
   Абайдан   -   небольшое,   но   достаточно   процветающее   поместье,
расположенное на востоке владений лорда Ириана, не так близко к  границе
с соседями, чтобы искушать их, и в добром дне пути от Окраин. Мы слышали
о набегах на севере  и  западе  -  обычное  дело,  никакого  повода  для
беспокойства.   Больше   для   собственного   спокойствия,   чем    ради
безопасности, мы вооружили фермеров и удвоили стражу  в  замке,  но  все
равно не ожидали особой беды.
   Когда Ясная Луна начала убывать, атакующие стали смелее.  На  дорогах
появились люди, бегущие на восток. Мы принимали тех, кто просил убежища.
Положение  нашего  замка  очень  удачно,  глубокие  колодцы  никогда  не
пересыхают, и мы сделали неплохой  запас  продовольствия.  Нам  не  было
нужды прогонять просителей...
   Женщина замолчала.  Она  больше  не  видела  ни  Мирейна,  ни  других
окружающих  ее  людей.  Через  некоторое  время  она  продолжила   более
уверенно. Ее история от частого пересказа уже приобрела гладкость.
   - В новолуние Ясной Луны, когда Великая Луна  была  в  трех  днях  от
полноты, всадник принес весть о том, что мой лорд призывает меня. Он  же
рассказал, что набеги уже кончились. Многие из тех, кто  гостил  у  нас,
обрадовались и стали собираться в обратный путь. Но мой  господин  Ириан
чувствовал  беспокойство.  Он  подозревал,  что  это  только   временное
затишье, и призвал всех своих вассалов прибыть к нему  в  полном  боевом
снаряжении.
   Это было утром. К вечеру следующего дня мы были  готовься,  мой  сын,
который не мог оставаться в стороне, старый оружейник моего мужа  и  еще
столько человек, сколько мы могли  позволить  себе  взять  с  собой,  не
оставляя Абайдан беззащитным.
   Поток идущих на восток обмелел. Однако, двигаясь в сторону заходящего
солнца, мы натолкнулись на огромную толпу людей, бегущих в таком  ужасе,
что они даже не заметили нас. Как раз в тот день, когда  посланцы  моего
лорда отправились призвать рекрутов, армия пересекла границу.  Она  была
громадной: все племена Окраин собрались  вместе,  забыв  свою  вражду  и
ссоры.   Лорды   пограничных   земель,   которые   отважились    оказать
сопротивление,  были  растоптаны,  но  таких  было  пугающе  мало.   Все
остальные пали к ногам врага.
   Некоторые из моих людей хотели повернуть вспять  и  бежать  вместе  с
другими. Я остановила их сначала словами, а когда это не помогло, мечом,
не вынутым из ножен. Теперь  больше,  чем  когда-либо,  мы  были  нужны'
нашему лорду. Неужели мы струсим и предадим его?..
   Вадин дал ей в руку кубок. Женщина выпила не глядя, не раздумывая, не
чувствуя вкуса медового вина.
   - Мы шли, - сказала она. - Шли даже после наступления темноты,  когда
Великая Луна сияла на нас, как огромный глаз. Я потеряла девять  человек
из тридцати. Может, и правда один или два из  них  были  слишком  слабы,
чтобы держаться того темпа, который я  задала.  К  полуночи  еще  пятеро
пропали, потерялись во тьме, но мы уже  приближались  к  полю  собрания.
Дороги опустели. Мы были одни.
   И все же, увидев это поле, мы закричали от воодушевления. Оно  пылало
кострами, и в середине было поднято знамя нашего  лорда.  Без  сомнения,
все вассалы лорда Ириана прибыли к нему.
   Чем ближе мы подходили, тем большей становилась  наша  радость.  Ибо,
помимо знамени нашего лорда, мы увидели и другие знамена: там были  лорд
Кассин, и князь Кирлиан, и так много других, что было просто  невозможно
сосчитать. Мы предполагали влиться в небольшой,  но  отважный  отряд,  а
попали в могущественную армию. "Несомненно, - сказала я себе, -  как  бы
ни был силен неприятель, он не может даже надеяться разбить такую  силу,
как эта армия".
   Несмотря на усталость, я высоко  держала  голову.  Может  быть,  даже
король придет теперь, чтобы изгнать врагов. - Она  склонила  голову  над
кубком, который все еще держала в руке. -  Я  приказала  сержанту  найти
место для лагеря и вместе с сыном сразу же  отправилась  к  шатру  моего
лорда. Хотя было уже очень поздно, я  не  сомневалась,  что  он  захочет
узнать о моем приходе. Лорд Ириан всегда обращает внимание на мелочи.
   Как я и ожидала, он еще бодрствовал, и его шатер был битком набит его
вассалами. Я увидела лорда Кассина и князя  Кирлиака  в  его  знаменитых
золотых доспехах. А потом... - У нее перехватило горло, но она заставила
себя говорить. - Я увидела принца Морандена...
   Воздух наполнился пронзительной тишиной, как после  удара  в  большой
колокол. Этот рассказ задел за живое всех, кто был на  базарной  площади
ив зале. Женщина откинула назад волосы. - Я увидела принца Морандена. Он
сидел как король, и на голове у него был королевский шлем с  короной,  и
мой лорд Ириан склонился к его ногам.
   У меня помутилось в глазах. Я пришла сражаться с бунтарем. А  теперь,
судя по всему, должна последовать за ним, поскольку весь запад уже отдал
себя в его руки? Мне следовало держаться в тени, собрать своих  людей  и
скрыться. Но я никогда не отличалась особым благоразумием. "Господин,  -
сказала я тому, кому приносила клятву, - значит, мы потеряли  и  другого
короля? " И даже тогда я могла бы спастись. Я все еще была  недалеко  от
выхода из шатра. Но мой сын пошел поприветствовать своего  друга,  юного
лорда, отец которого, любящий его так же безрассудно, как  и  я  своего,
взял его с собой на войну. Рядом с  ними  стоял  мой  старый  враг.  Как
только он услышал мои слова, он  тотчас  же  схватил  моего  сына  и  не
отпускал его, удерживая тем самым и меня.
   Когда я заговорила, лорд Ириан обернулся. "Странно, - подумала  я,  -
он не выглядит как предатель". "А, леди Алидан! - сказал он. - Вы пришли
в добрый час. Смотрите, сам король здесь, и он поведет нас".
   Мне было очень больно, что смысл моих слов так искажен, хотя тот, кто
это сделал, и не знал об этом. "Я  слышала,  что  королем  был  юноша  и
чужестранец, - сказала я. - Он что, мертв? И у нас новый господин?" "Вот
твой единственный истинный  король",  -  произнес  лорд  Ириан  с  таким
почтением, как будто он не присягал мальчику в Хан-Яноне.
   Я взглянула на того, перед кем он склонился. Я знала принца;  все  мы
знали его. Когда я овдовела, а он стоял рядом с лордом Ирианом, принимая
мою клятву вассала, и тогда я даже разок вздохнула по нему. Но теперь он
был изгнан королем, справедливость которого вошла в предания, и  восстал
против избранного королем преемника. Хотя  он  и  улыбался  мне,  в  его
глазах было что-то неприятное. "Истинный король, - произнесла  я,  чтобы
прочувствовать эти слова. - Может быть. Я не видела другого. Но  тот  не
развязывал войну против своего народа".
   "Это не война, - сказал Моранден, все еще улыбаясь. О, он обаятельный
мужчина и прекрасно об этом знает.  -  Это  утверждение  моих  прав.  Вы
прекрасны, леди  Алидан.  Вы  поскачете  рядом  со  мной,  чтобы  помочь
захватить то, что принадлежит мне?" Заметьте, даже в  мои  лучшие  годы,
когда я девушкой стояла в подвенечном наряде, я не была красавицей. А  в
ту ночь,  одетая  так,  как  сейчас,  да  к  тому  же  еще  и  враждебно
настроенная, я была какой угодно, но только не прекрасной.
   Думая об этом и глядя ему в лицо, я поняла, что он  лжет,  а  раз  он
лгал в этом, то во всем остальном и подавно. "Я думаю, -  сказала  я,  -
что не приму ваше предложение. Наверняка найдутся женщины  и  покрасивее
меня. Женщины, не имеющие ничего против измены. - Я  не  поклонилась.  -
Доброй ночи, лорд Ириан, господа. Желаю вам всего  наилучшего  на  пути,
который вы избрали".
   Я направилась к выходу. Но мне преградили дорогу. Даже окруженная,  я
попыталась достать свой меч.  И  тут  я  увидела,  как  мой  враг  -  да
низвергнут его боги в самые глубины ада! - я увидела, как он кинжалом  '
перерезал горло моему сыну.
   Мой меч оказался у  меня  в  руке.  Мне  кажется,  я  успела  нанести
несколько ударов перед тем, как его вырвали у меня из рук. Нож  полоснул
меня по лицу, но даже когда  полилась  кровь,  я  цеплялась  за  оружие.
Возможно, я победила бы, а возможно, погибла, если бы принц не остановил
нападавших. Хоть и с неохотой,  но  они  подчинились,  как  верные  псы.
"Отпустите ее", - приказал он им.  И  когда  они  начали  возражать,  он
усмехнулся: "Вы что, так ее боитесь? Она всего  лишь  женщина.  Что  она
может? Заберите у нее оружие и отпустите ее".
   Мой меч, конечно, пропал. Кинжал тоже отняли. Меня  не  подпустили  к
сыну и не позволили найти ни моих людей, ни сенелей. Оставшись  одна,  я
направила свои стопы на восток.
   Я шла. Иногда я спала. Я стала одним из беженцев, шла вместе  с  ними
или обгоняла их. Я  находила  кров  где  могла,  не