итили заявившиеся на дачу
гости?
   Да, но куда же делась его дочка, Лиза? А Лена?  И,  кроме  того,  тут
должна   была   находиться   еще   какая-то   женщина,   что-то    вроде
домоправительницы... Неужели их тоже похитили?
   Сержант вернулся на веранду и присел  на  стул,  раздумывая,  что  же
предпринять. Достав мобильный телефон,  он  набрал  номер  Чижевского  -
занято. Ну понятно, поднимает на ноги всю свою команду.  И  тут  Сержант
вспомнил, что у Варяга есть доверенный человек, старый вор  Михалыч.  Он
открыл в своей "Нокии" записную книжку и после недолгих  поисков  выудил
номер Михалыча. Старик жил где-то в Серебряном Бору.
   На третий или четвертый звонок трубку  подняли,  и  довольно  молодой
голос хмуро произнес: "На связи!"
   - Мне этот телефон дал Владислав Игнатов, - на всякий случай  упредил
ненужные вопросы Сержант. - Я могу поговорить с Михалычем?
   В трубке послышался тяжелый вздох, и голос еще более хмуро отозвался:
   - Нельзя. Помер Михалыч. Сегодня днем помер... А вы что хотели?
   - Да нет... Хотел передать ему привет от старых  друзей,  да,  видно,
опоздал, - обескураженно пробормотал Сержант и отключился.

***

   Николай Валерьянович Чижевский сидел на кухне у себя дома и курил. Он
уже много раз бросал, но на нервной работе у Игнатова разве бросишь  эту
дурацкую привычку!  Согласившись  в  свое  время  наладить  качественную
службу личной охраны Владислава Геннадьевича, отставной полковник ГРУ  и
не предполагал, что это будет сопряжено с такой нервотрепкой. Особенно в
последние полгода, когда виновником всех напастей,  свалившихся  на  его
шефа, стал сибирский отморозок Коля  Радченко.  Но  даже  после  славной
операции по ликвидации Радченко в высотке на Новом  Арбате  расслабиться
им так и не довелось. А  уже  теперь,  после  сегодняшнего,  ему  и  его
команде не то что расслабиться - спать не придется!
   От Чижевского только что уехал Сергей Абрамов, подробно доложивший  о
происшествии на  Дмитровском  шоссе.  Чижевский  мысленно  связывал  все
четыре   события   этого   страшного   дня:   исчезновение    Владислава
Геннадьевича,  уехавшего  на   встречу   со   своими   друзьями,   почти
одновременно  с  этим  произведенный   массированный   обыск   в   офисе
"Госснабвооруния"   закончившийся   выносом   документов,   конфискацией
компьютеров и опечатыванием здания, арест Лены  и  загадочный  налет  на
подмосковную   дачу.   Обыск   а   точнее   говоря,   налет   на    офис
"Госснабвооружения" производил взвод молодцов в  камуфляже  и  в  черных
масках, предъявивших удостоверения сотрудников налоговой полиции.  Когда
обыск только начался  с  ним  связалась  Лена  и  взволнованным  голосом
попросила срочно приехать. Он возвращался с деловой встречи и  собирался
ехать   домой,   но   развернул   служебную   "ауди"    и    рванул    в
"Госснабвооружение".   Удивительное   дело,   его,   начальника   службы
безопасности концерна, долго не пропускали в  здание,  а  когда  наконец
впустили, он застал уже финал шмона... По коридорам и  комнатам  сновали
угрожающего вида парни с  короткоствольными  автоматами  в  руках  и  не
вступали  ни  в  какие  переговоры.  Найти  старшего   оказалось   делом
архисложным - его искали в трехэтажном здании точно иголку в стоге сена.
Наконец нашли - им оказался мордатый майор с опухшим не то от  недосыпа,
не то от перепоя лицом, но он так толком и не смог объяснить, что именно
они ищут.
   Этот внезапный рейд не так бы сильно удивил многоопытного Чижевского,
если бы не весьма странное задержание Лены. Сколько ни  напрягал  память
отставной военный разведчик, он так и не смог припомнить  хотя  бы  один
случай,  когда   бы   задерживали   секретаря   руководителя   компании,
оказавшейся в эпицентре конкурентной  борьбы.  Чем  могла  быть  полезна
налоговой полиции молодая помощница Игнатова, которая не  проработала  у
него в офисе и трех месяцев?..
   Николай Валерьянович позвонил Владиславу домой, там  долго  не  брали
трубку, а на десятый или двенадцатый звонок грубый молодой  голос  глухо
бросил:
   "Вас слушают!" Чижевский сразу  отключился  и  тут  же  пожалел,  что
звонил не с мобильника: звонок могли засечь. Подошел не личный  охранник
Родик, который  неотлучно  находился  в  квартире  Владислава.  Это  был
какой-то незнакомый голос.
   Владислав никогда бы не  взял  к  себе  нового  человека  в  качестве
телохранителя  и  сторожа   без   ведома   руководителя   своей   службы
безопасности.
   Значит, в квартире Варяга находились посторонние люди... Возможно,  и
там шел обыск...
   И теперь,  после  звонка  Степана  Юрьева  с  Никитиной  Горы,  после
известия о форменном погроме на старой даче  академика  Нестеренко,  все
встало на  свои  места.  Лену,  конечно,  взяли  не  в  связи  с  делами
"Госснабвооружения".  Ее  взяли  из-за  Владислава.  И  искали  в  офисе
"Госснабвооружения",  видимо,  то  же,  что  потом  искали  на  даче  на
Никитиной  Горе,  -  следы  "теневых"  средств,   прокручиваемых   через
внешнеторговый концерн.
   Можно было только догадываться,  кто  организовал  эту  массированную
акцию,  но  у  Чижевского  не  было  желания  разгадывать  загадки.  Его
тревожило только одно - судьба Владислава. Он  уже  связался  со  своими
старинными друзьями по ведомству военной разведки и попросил об  услуге.
Потом с трудом дозвонился до знакомого полковника в центральном аппарате
МВД. Но  тот  отказался  с  ним  беседовать  по  служебному  телефону  и
предложил перезвонить попозже вечером.
   Теперь Чижевский сидел  на  кухне,  тупо  уставившись  на  телефонный
аппарат, и ждал звонка. Наконец в половине десятого  телефон  разразился
истерической трелью.
   - Чижевский слушает, - по старой привычке рявкнул  в  трубку  Николай
Валерьянович.
   - Валерьяныч! Слушай меня внимательно! Я тут кое-что выяснил...
   - Слушай, Петрович, откуда  ты  звонишь?  -  недовольно  оборвал  его
Чижевский. - Слышно как из жопы...
   - Я из автомата. Пришлось на улицу выскочить,  чтобы  в  кабинете  не
светиться... Дела ваши очень фиговые! Вами интересуются у нас.
   - У вас? - переспросил Чижевский, крепче сжав трубку - Значит, это не
налоговая полиция?
   - Не налоговая. Ребят в масках просто послали для отвода глаз. У  вас
крупные неприятности, Валерьяныч. И у тебя  в  том  числе.  Насколько  я
понял, объявлена общая облава  на  вашу  фирму.  Вас  обложили  со  всех
сторон... Ну все, брат, больше не  могу  говорить.  Со  мной  связывайся
только по домашнему. На работу больше не звони. Бывай!
   Как только Николай Валерьянович положил трубку,  в  дверь  позвонили.
Еще не успев переварить только что услышанное, он  пошел  открывать.  Но
перед самой дверью остановился и на всякий случай глянул  в  глазок.  На
хорошо освещенной лестничной площадке  никого  не  было.  Присмотревшись
хорошенько, Чижевский заметил две тени на полу по обеим сторонам  двери.
Ему это не понравилось. Он привычно нащупал в заднем кармане свой старый
именной ПМ и снял его с предохранителя,  готовясь  к  худшему.  Если  их
только двое, им не удастся взять его  врасплох,  недаром  же  он  прошел
отличную подготовку в разведшколе. Но если внизу или вверху у  них  есть
подмога, тогда ему не поздоровится.
   Чижевский вспомнил доклад Абрамова: на Дмитрове ком шоссе  их  тройку
"пасли" от того самого места, где они вышли из  машины.  Значит,  слежка
ведется Давно, коли их всех знают в лицо и их тачки опознают издалека.
   Он тихо щелкнул замком и  резко  распахнул  дверь.  Быстро  проутюжил
взглядом лестничный пролет, ведущий  вверх,  и  с  деланной  вежливостью
осведомился у обоих сержантов милиции с одинаковыми,  как  у  близнецов,
смурными непроницаемыми лицами:
   - Чем могу?
   - Гражданин Чижевский? Николай  Валерьянович?  -  осведомился  правый
близнец.
   Лицо Чижевского изобразило удивление:
   - Никак нет, товарищ сержант.  Я  Поляков  Матвей  Михайлович.  А  вы
кого-то ищете?..
   Сержанты держали в руках автоматы - но  не  на  изготовку,  а  как-то
по-бабьи, в обнимку. Чижевский понял, что дело приняло слишком серьезный
оборот и надо было что-то  срочно  предпринимать.  Что-то  неординарное,
неожиданное.
   "Только не драться", - подумал он. Конечно, хотя он уже был  не  тот,
что раньше: килограммов десять лишнего веса, и  удар  с  правой  был  не
такой стремительный, как бывало, и реакция чуть-чуть замедленная,  -  но
все же мог бы дать этим горе-молодцам хорошую  фору.  Но  тогда  ему  от
ментуры не отвертеться - за нападение на этих  сержантов  ему  могли  бы
влепить срок.
   Но он также понимал, что нельзя терять темп, и решил продолжить  свою
импровизацию.  Он  достал   из   кармана   красную   книжку   пенсионера
Министерства обороны, выписанную на полковника Полякова М. М.,  протянул
левому близнецу и подсказал:
   - А вот на пятом, выше  меня,  действительно  живет  какой-то  не  то
Чижовский, не то Чижевский. Может, вы квартирку перепутали?
   Сержанты  растерянно  переглянулись  и  послушно  двинулись  верх  по
лестнице.
   "Мудаки, ну и мудаки там работают",  -  раздраженно  подумал  Николай
Валерьянович.
   Он вышел на лестничную клетку, захлопнул и запер  дверь  и  торопливо
припустил вниз по лестнице" перепрыгивая сразу через две ступеньки.  Над
ним на пятом этаже жила одинокая пенсионерка. Сейчас она  была  у  своей
сестры в Наро-Фоминске. Пока сержанты будут  торчать  под  ее  дверью  и
дожидаться ответа, он успеет уйти.
   "Жигули"  Чижевского  мягко   вылетела   со   двора   на   оживленную
Дорогомиловскую улицу  и  рванула  в  сторону  Кутузовского.  Выехав  на
проспект, машина сразу сместилась  в  левый  ряд  и  рванула  в  сторону
центра.
   Похоже, Петрович сказал правду: их обложили со всех сторон.

Глава 20

   Как  обычно,   Лена   сидела   в   приемной   Владислава   в   здании
"Госснабвооружения". Владислав уехал на свою  таинственную  и  тревожную
встречу в каком-то ресторане на Дмитровском шоссе. Она  видела,  что  он
отправился туда один, без охраны, с  водителем  Сашей.  Буквально  через
полчаса после его отъезда она услышала в коридоре громкие голоса,  топот
ног и вышла посмотреть.
   По коридору бежали какие-то парни в камуфляжной форме и с  маленькими
автоматами в руках. Все были в  черных  масках.  Они  шумно  распахивали
двери и приказывали сотрудникам покинуть помещение.  "Странно,  подумала
она тогда, -  где  же  наша  охрана?  Где  люди  Чижевского?"  Налетчики
беспрепятственно проникали в каждую комнату, и их никто не останавливал.
Когда один из парней в камуфляже повернулся к  ней  спиной,  она  успела
прочитать слова "Налоговая полиция" на черной планке. Это  удивило  Лену
еще больше. Она точно помнила, что неделю назад у них побывала налоговая
инспекция с  обычной  проверкой  и,  просидев  полдня,  уехала.  Никаких
претензий  к  концерну  они  не  предъявили.  И  вот  теперь   налоговая
полиция... Все это очень странно.
   Она вернулась к себе, села за стол и стала ждать. Ждать  ей  пришлось
недолго. В приемную без стука ворвалась  группа  парней  в  масках.  Они
рассыпались по помещению, двое молча встали у  дверей,  видимо,  кого-то
пропуская вперед. И действительно, следом за  ними  в  приемную  быстрым
шагом вошел невысокий плотный брюнет с проседью. По повадкам он был явно
начальником.
   - Ну что, барышня, - начал он  насмешливо,  не  поздоровавшись  и  не
представившись. - Я надеюсь, ваш шеф уезжая, не запер свой кабинет? -  И
он мотнул головой на обитую кожей дверь в кабинет Игнатова.  -  Встаньте
из-за стола и отойдите к окну!
   Седоватый брюнет обернулся к своим бойцам и кивком отдал приказ: мол,
начинайте!
   - Покажите мне ордер на обыск!  -  срывающимся  от  волнения  голосом
бросила Лена, поднявшись. Она впилась  ногтями  в  столешницу,  стараясь
подавить охватившую ее дрожь. - И представьтесь, пожалуйста!
   Брюнет удивленно вскинул брови:
   - Ишь ты какая  отчаянная!  Отважный  котенок!  -  И,  насупившись  и
понизив голос, он рявкнул:
   - Я - генерал-полковник эм-вэ-дэ Урусов, милая! И я  произвожу  обыск
по постановлению генеральной прокуратуры!
   Самый высокий "налоговый полицейский" метнулся к  двери  с  табличкой
"Генеральный директор" и взялся за бронзовую ручку. Но Лена с  ловкостью
пантеры  опередила  его  и  преградила  путь.  Парень  явно  смутился  и
повернулся к Урусову, ожидая дальнейших указаний.
   А того поведение секретарши отчего-то развеселило. Он подошел  к  ней
и, взяв за плечо, крепко сжал, так что Лена ойкнула от боли.
   - Ну что ж ты, целка, ойкаешь! Я еще до тебя даже не дотронулся, а ты
уже вякаешь! - со злобной ухмылкой произнес генерал-полковник. -  Давай,
Ерофеев, действуй, что стоишь!
   "Налоговый полицейский" Ерофеев решительно Рванул  дверь  на  себя  и
скрылся в  кабинете.  За  ним  последовали  еще  трое.  Лена  попыталась
вырваться из рук Урусова, но тот вцепился в нее мертвой хваткой.
   - Куда, отважный котенок! - Урусов хищно лизнул  взглядом  ее  грудь,
бедра, потом снова уперся масляными черными глазами в ее грудь. -  Какой
ты миленький котенок! А ну-ка скажи мне, котенок, где твой хозяин держит
документики? Ты  хочешь,  наверное,  знать,  что  тут  делает  налоговая
полиция и я, генерал милиции? Отвечу, киска. На него имеется оперативный
материал, что он не все налоги платит  в  госбюджет!  И  вообще  за  ним
длинный-предлинный шлейф тянется всяческих пакостей. Твой шеф  Владислав
Геннадьевич Варягов... то  есть  Игнатов...  -  Урусов  гадко  хохотнул,
осознав, какую он сделал забавную оговорку, - по уши в дерьме! И  теперь
ему не отмазаться, как бывало в прошлые разы! - Урусов внезапно  впал  в
ярость. Его глаза помутнели, лицо побагровело, и  он  отшвырнул  Лену  в
сторону, так что она, споткнувшись, едва не упала на ковер.
   В  это  мгновение  из  кабинета  генерального  директора  вышли  трое
"налоговиков".
   - Ну! - с надеждой бросил им Урусов. - Есть что-нибудь?
   Тот, кого он называл Ерофеевым, покачал головой:
   - Ничего, товарищ генерал-полковник. Урусов молча глянул на Лену.
   - А ты, конечно, не знаешь, где он хранит свои документы?
   Лена уже немного оправилась от первоначального испуга.
   - Никаких документов я вам не покажу! Вы мне не предъявили  ордер!  -
повысила она голос. - Без ордера вы не имеете права искать...
   - Ах, не имею! - заорал Урусов. -  Ерофеев!  Дмитриев!  Поищите-ка  у
этой девицы в столе! Может, найдете что интересное. А потом оформите  по
полной программе!
   "Налоговый  полицейский"  Дмитриев   подскочил   к   толу   Лены   и,
повернувшись к ней спиной, начал один за другим выдвигать  ящики.  Через
минуту он торжествующе извлек из самого нижнего целлофановый  пакетик  с
белым содержимым.
   - Есть!
   - Что там? - невозмутимо поинтересовался  Урусов.  Дмитриев  надорвал
пакетик и, взяв щепотку порошка, поднес к носу.
   - Героин, товарищ генерал-полковник.
   - Ай-яй-яй, отважный котенок. Так ты у нас марафетница! - укоризненно
заметил он.  -  Что  ж,  придется  тебя  задержать.  До  выяснения  всех
обстоятельств.
   И после этих слов, точно  они  того  только  и  дожидались,  парни  в
камуфляже заломили Лене руки за спину, защелкнули наручники на запястьях
и повели по коридору к выходу.
   Вот тут она  впервые  по-настоящему  испугалась.  А  когда  ее  грубо
затолкали в темно-серый фургон, совсем пала духом...
   Грузовик сильно  трясло  на  ухабах.  Двигатель  урчал  и  временами,
сбрасывая скорость на поворотах, сердито взревывал,  точно  переключение
передачи причиняло ему нестерпимое страдание. Начался дождь,  и  крупные
капли нервно выбивали тихую дробь по крыше.
   В кузове-фургоне с надписью "Хлеб" была  тьма-тьмущая.  Только  через
крошечное оконце с  матовым  стеклом  в  боковой  стенке  кузова  внутрь
проникал смутный сумеречный свет.
   Она не понимала, куда ее везут.  Она  вообще  мало  что  понимала.  И
единственным чувством, которое владело ей в последние  несколько  часов,
был животный страх.
   Грузовик вдруг  остановился.  Послышались  шаги  громыхнул  замок,  и
дверца распахнулась.
   - Выходи! - рявкнул незнакомый хриплый голос женский голос.
   Лена неловко выбралась из темного кузова и по  приставленной  лесенке
спустилась на землю. Уже сгустились сумерки, но она  хорошо  рассмотрела
то место, куда ее привезли. Грузовик стоял на мрачном дворе,  окруженном
высокой краснокирпичной стеной и железными воротами.  Перед  ней  стояла
низкорослая толстая женщина в военной форме цвета хаки. На голове у  нее
была грязная пилотка, на толстых ногах, похожих  на  перевернутые  вверх
дном бутылки из-под шампанского, были надеты сапоги. Рядом с  ней  стоял
"налоговый полицейский"
   Дмитриев.
   -  Значит,  она?  -  хмуро  поинтересовалась  женщина  в  пилотке.  -
Наркотики, говоришь? Ну ничего, тут мы  ее  отучим  от  этой  гадости  -
выйдет на свободу с чистой совестью и без вредных привычек. -  И  хрипло
расхохоталась.
   - Послушайте! -  Лена  уже  поняла,  что  ее  привезли  в  тюрьму.  -
Послушайте!
   Я требую, чтобы вы поставили в известность моего начальника  Игнатова
Владислава Ген...
   - Теперь я  твой  начальник,  красавица!  -  оборвала  ее  женщина  в
пилотке. - И со всеми вопросами ко мне! Сейчас мы ее отправим в баню,  -
понизив голос, сообщила она Дмитриеву, -  оформим,  а  завтра  я  доложу
Езжайте. Мы тут сами управимся.
   После этого Лену повели в "баню"  -  холодную  душевую  с  крохотными
окошками под  потолком,  неровным  бетонным  полом  и  стенами,  кое-как
выложенными грязно-белым кафелем. Лену сопровождала все та  же  тетка  в
пилотке.
   - Раздевайся! - коротко скомандовала тетка.
   - Послушайте! - твердо заявила  Лена,  словно  очнувшись  наконец  от
оцепенения, в которое она впала после того как ее упрятали  в  фургон  с
надписью "Хлеб". - Я не понимаю, что происходит. По  какому  праву  меня
сюда привезли! Я что, арестована или похищена? Я не буду раздеваться.  И
вообще я требую...
   И тут тетка сделала нечто совершенно ужасное: она  со  всего  размаху
влепила Лене оглушительную пощечину так что  девушка  едва  не  потеряла
равновесие.
   - Да вы что себе позволяете! - начала было Лена, и вдруг слезы так  и
брызнули у нее из глаз. Она зарыдала громко, трясясь всем телом и нервно
всхлипывая.
   - Наркоманка х...ева! - заорала тюремщица. - Тут те не Москва!  Ниче!
Я тя в два счета обломаю! Будешь у меня в камерах полы мыть и  сральники
языком вылизывать. Я те покажу "позволяете"! Марш мыться, сука!
   Всхлипывая и вздрагивая,  Лена  поплелась  в  угол  раздеваться.  Она
ломала голову, теряясь в догадках, что бы  это  все  значило.  Одно  она
поняла сразу: с Владиславом приключилась какая-то беда.  Страшная  беда,
иначе бы налоговые полицейские, или милиционеры,  или  кто  они  там  на
самом деле, не осмелились вот так вломиться к нему в  офис,  перевернуть
все вверх дном, арестовать его секретаря.
   Лена встала под душ - вода текла еле-еле и была обжигающе холодной.
   Тем временем в помывочную вошла еще одна женщина в форме  -  тощая  и
высокая как жердь.  Она  принесла  какую-то  ужасную  простыню  и  серое
тряпье. Тетка в пилотке ушла. Лена, стесняясь,  встала  к  ней  боком  и
выжидательно стала смотреть.
   - Ну че вылупилась? Иди вытирайся и  одевайся!  -  Грубовато  бросила
жердь. - Что, познакомилась?
   - С кем? - не поняла Лена и, прикрывая грудь и пах, подошла.
   - С ковырялкой нашей, с Груней-начальницей.  Она  начальник  СИЗО,  -
пояснила жердь. - А я тут навроде завхоза. С чем пожаловала к нам?
   И Лена вдруг ощутила странное чувство доверия к этой высокой  женщине
с суровым  лицом,  но,  по-видимому,  незлобивым  сердцем.  Слезы  вновь
навернулись ей на глаза.
   - Я сама не знаю! Сегодня в Москве налоговая полиция провела обыск  у
моего начальника - генерального директора  крупной  фирмы,  -  торопливо
заговорила она, кое-как вытершись и натягивая на себ