быть, у твоих напарников имеется?" Я  отвечаю:
так у них и спрашивайте, я-то здесь при чем? А второй как расхохоется, у
меня даже кровь в жилах застыла. Говорит, что и спрашивать уже более  не
у кого.  Дескать,  они  с  простреленными  черепами  валяются...  Я  тут
поднялся, думаю  сейчас  меня  совсем  затопчут.  А  высокий  тычет  мне
"стволом" в лицо и говорит: что-то ты задерживаешься  с  ответом.  Может
быть, тебе по другому уху ударить? Я и говору откуда  у  них  деньги-то,
молодые еще, чтобы их нажить. А он мне как ткнет "стволом" в щеку. Я уже
и не интересуюсь, за что. А он уточняет, с каким-то мелким смешком,  это
тебе, говорит, за твою остроту. Тут третий заходит...
   - Какой он был из себя?
   - Лица-то не видно, - пожал плечами охранник, - так же, как и все,  в
маске был. А так ничего особенного. Среднего росточка, не выше. Но когда
заговорил, сразу стало ясно, что он у них за главного.
   - И о чем же они разговаривали?
   - Третий-то вошел и говорит: " Ну, чего базар затеяли,  сейчас  менты
появиться могут, а нам еще оружие нужно перетащить". А потом спрашивает:
ну что, мочить его будешь? А тот, что повыше, говорит: "Ладно, хватит на
сегодня парочки  трупов,  пускай  живет",  потом  как  даст  мне  только
рукоятью, я и отлетел во-он в тот угол, - показал  Федосеев  глазами  на
шкаф. - Потом уже ничего не помню. Сознание, наверное, потерял. Очнулся,
чувствую, что не могу пошевелиться. А они, оказывается, суки, мне руки и
ноги связали. А в  рот  кляп  воткнули,  даже  и  не  пойму,  как  я  не
задохнулся. Голова болит, кожу на лице неприятно стянуло. Ну, подполз  я
к зеркалу, - показал он взглядом  на  старое  трюмо,  стоящее  рядом.  -
Приподнялся кое-как. Мать моя! Меня и не узнать. Все лицо в крови.  Опух
весь, словно после запоя. А потом слышу, по коридору  шаги,  ну,  думаю,
добивать идут. Дверь открывается, а тут милиция.
   - И сколько же вы пролежали без сознания, можете сказать?
   Иван  Степанович  задумался.  К  допросу  он  вообще  подошел   очень
основательно и, прежде чем что-то произнести,  выбирал  каждое  слово  -
подобное  у  свидетелей  редкость.  Чаще  всего  они  засыпают  ненужной
информацией, откуда по крупинке следует выискивать то, что действительно
может пригодиться для дальнейшего расследования.
   - Я так думаю, что, наверное, часов пять-шесть. Тогда мне не до  того
было как-то размышлять. Но когда милиция пришла, уже ведь утро  было.  А
заявились они где-то глубокой ночью.
   - А подозрительного в самом начале дежурства вы ничего не заметили?
   Федосеев пожал плечами:
   - Все было как обычно... Спокойно  так,  кто  бы  мог  подумать,  что
подобное может произойти.
   - А выстрелы вы не слышали?
   - Ни выстрелов, ни шагов, ничего не слышал!  -  убежденно  проговорил
Иван Степанович. - У нас дом знаете какой постройки? Девятнадцатый  век!
Здесь усадьба была какого-то графа. Стены во-от такие толстые  -  развел
он руками. - Говорят, здесь при Берии в подвалах расстреливали. Так  что
слышимость нулевая.
   Место и впрямь было мрачноватое, сразу за забором росли крепкие липы,
и  корявые  длиннющие  ветки  воровато  свешивались  во  двор.  По  всей
окрестности  росла  крапива   -   признак   цивилизации   и   запустения
одновременно. Очень легко было представить, что лет двести назад  где-то
здесь молодой барин куролесил вместе с дворовыми барышнями.
   Сейчас  от  былого  дремучего  леса  остался  всего  лишь   небольшой
островок.
   Реликт. Но даже этот осколок природы давал  представление  о  буйстве
прежнего многоцветия. И, как напоминание о сегодняшнем  дне,  лишь  иной
раз  через  густую  крону  деревьев  прорывались  гудки  проезжавших  по
магистрали автомобилей.
   Полковник Крылов невольно посмотрел на стены.  Да,  подобный  особняк
создан  для  настоящего  душегубства.  Интересно,  а  дежуривших   здесь
вохровцев не мучили кошмары или,  скажем,  по  ночам  не  блуждали  тени
сгинувших?
   Геннадий Васильевич с трудом удержался, чтобы не задать такой вопрос.
   - Да, стены здесь крепкие, - задумчиво поддакнул он. - А  кто  у  вас
выдает оружие?
   - Я разводящий, ключи всегда при мне. А  когда  очнулся,  их  уже  не
было.
   - Понятно.  А  может  быть,  вы  накануне  что-нибудь  подозрительное
заметили?
   -  Что  именно?  -  непонимающе  заморгал  Федосеев  и  посмотрел  на
начальника охраны, теперь уже сидящего немного позади полковника.
   Похоже, что за сегодняшний день Абрамов изрядно подустал от общения с
органами правосудия и теперь, oседлав стул, наслаждался отдыхом.  Правую
ногу он закинул на левую, короткие пальцы сцепил на выпуклом животе и  с
заметным любопытством рассматривал на высоком  потолке  проступившие  на
штукатурке мелкие трещинки.
   - Ну, скажем, не заприметили случайно каких-то подозрительных  людей,
которые отирались около вашей территории.  Может  быть,  видели  машину,
которая не стояла здесь прежде.
   Подумав, Федосеев убежденно отвечал:
   - Обычно у меня память на такие вещи цепкая, но в эти  дни  все  было
как всегда.
   - А вы случаем, Валерий Петрович, ничего такого  настораживающего  не
обнаружили? - неожиданно повернулся полковник к начальнику охраны.
   Абрамов, услышав собственное имя, как-то  рассеянно  встрепенулся,  а
его лицо вновь приняло виноватое выражение.
   - Ничего не заметил... Признаюсь, я даже как-то и не особенно  смотрю
по сторонам. У меня сейчас одна жизнь -  с  работы  домой,  из  дома  на
работу. И все время на служебной машине.
   - Очень жаль, - мгновенно отреагировал  полковник.  -  У  вас  оружие
пропало, и вы даже толком рассказать ничего не можете. Сколько,  кстати,
пропало винтовок?
   - Десять пирамид, - обреченным тоном протянул начальник охраны,  -  и
еще полсотни пистолетов "ТТ". Геннадий Васильевич невольно присвистнул:
   -  Таким  арсеналом  можно  целый  полк  вооружить.  А,  кстати,  где
находится оружейная комната?
   - Вы уже были там, она смежная, - смущенно произнес  Абрамов,  -  это
здесь, на втором этаже... Там Василий лежит.
   - Понятно, - качнул головой полковник, догадавшись, что речь  идет  о
покойнике. - Больше у меня к вам нет вопросов. Поправляйтесь.  Я  думаю,
вы не будете возражать, если мы с  вами  еще  как-нибудь  побеседуем?  -
поднялся Геннадий Васильевич.
   - Рад буду помочь, - откликнулся охранник. - Я все, что угодно, готов
сделать, чтобы этих подонков отыскать.
   - Вот и договорились, -  произнес  полковник,  ухватившись  за  ручку
двери.
   Заелозил по дощатому полу стул - это  запоздало  поднялся  со  своего
места начальник охраны.
   Вернувшись, полковник обнаружил, что труп уже убрали, а то место, где
он лежал, аккуратно обвели мелком. Не  было  даже  крови,  ее  тщательно
вытерли.
   Вот, собственно, и все, что напоминало о недавней трагедии.
   Лицо капитана Федорчука выглядело оживленным,  заметно  повеселела  и
вороная практикантка. Вот что значит вынести из помещения  труп!  Оно  и
понятно, лежит здесь, понимаешь,  в  самом  центре  комнаты,  а  к  нему
притянуты все взгляды присутствующих, словно он тут главное  действующее
лицо.
   Наверняка Федорчук уже рассказал парочку нескромных анекдотов. Он  на
такое  способен,  еще  тот  тип.  Женщинам  такие  нравятся  -   немного
раскрепощенные, немного нахальные, немного с куражом. А  в  совокупности
получается этакая гремучая смесь, против которой ни одна баба не устоит.
   Веселье  с  появлением  полковника  обломилось   мгновенно.   Девушка
старательно уткнулась глазами в блокнот, как  будто  бы  решила  выучить
наизусть все то, что успела записать. Таким же  озабоченным  выглядел  и
Малышев - похоже, что он тоже был  не  прочь  продолжить  непринужденную
беседу. Крылова всегда удивляла способность  молодых  офицеров  заводить
романы, причем место и время суток здесь совершенно не имели значения  -
это могло произойти в управлении, во время следственного эксперимента  и
даже при опознании в морге. Молодость! Черт бы ее побрал...
   Шугануть бы их, да вот как-то при даме неудобно.
   - Оружейную комнату осмотрели? - обратился полковник к криминалисту.
   - Так точно, товарищ полковник. Пусто, как в норе у церковной мыши. -
И, уже добавив в голос должную серьезность, произнес:
   - Пирамиды вынесли чисто, очень аккуратно. Даже косяков не  ободрали,
видно, не  торопились.  Я  тут  очень  тщательно  посмотрел  на  наличие
волосков и всего такого, может быть, клочки тканей,  отпечатки  пальцев.
Ни-че-го! Грамотно сработали.
   Оружейная комната была спрятана за  небольшой  металлической  дверью,
располагавшейся в самом углу помещения, не без умысла, чтобы  оружие  не
попадалось на глаза случайному  человеку.  Такую  крепость  гранатой  не
разворотить. Здесь же ящик для ключей, из такого  же  толстого  металла.
Все толково, с большим знанием дела.
   Сейчас стальная дверь была раскрыта, всего лишь чуть-чуть. Желтоватым
пятном на косяке выделялась пломба, сорвана грубо, без затей,  и  тонкий
шпагат некрасивым хвостом прилип на крашеную поверхность.
   Геннадий Васильевич широко отворил дверь, включил свет. В комнате  не
просторно, но вполне удобно, чтобы, не обтирая  стену  спиной,  выдавать
оружие. Даже здесь чувствовался глаз профессионала.
   - Что вы обо всем этом думаете? - посмотрел полковник на Малышева.
   - Сразу сказать что-то сложно, - честно признался оперуполномоченный.
- Но чувствуется, что эту точку пасли уже давно. Это видно даже по тому,
как быстро они сработали. Мне так представляется, что они получили заказ
именно на  это  оружие.  Снайперские  винтовки  стоят  на  черном  рынке
недешево.  Скажем,  одна  винтовка  с   хорошим   оптическим   прицелом,
пристрелянная, до пяти тысяч долларов.
   В каждой пирамиде десять винтовок. А таких пирамид  здесь  тоже  было
десять.
   Умножаем  общую  цифру  на  пять  тысяч  долларов,   получается   уже
полмиллиона. А винтовок в десяти пирамидах набирается немало. А  если  к
этому добавить еще пять десятков пистолетов "ТТ", то  грабителей  теперь
можно смело отнести к состоятельным людям.
   - Не буду спорить, - мрачно согласился полковник. - Представляю,  что
будет, если это оружие неожиданно заговорит... причем все сразу!
   - Печальная получается картина.
   - Такую  большую  партию  продать  не  так-то  просто.  Хорошо,  если
заказчик - оптовик! А если нет? Тогда продажа может затянуться на многие
месяцы. А ведь его же нужно где-то хранить, прятать ото всех.  Не  такая
это простая задача, хочу я вам сказать.  Со  своей  стороны  они  должны
продавать очень оперативно, потому что мы тоже  не  будем  сидеть  сложа
руки. Мы станем наступать им на "хвост", они будут нервничать...  Ладно,
- неожиданно оборвал разговор полковник, - продолжим нашу беседу завтра.
В девять ноль-ноль в моем кабинете, - и, не прощаясь, вышел.

***

   Майор Латышев пребывал в  прекрасном  настроении.  Сегодня  утром  он
подал  рапорт  на  увольнение  и  чувствовал  себя   почти   гражданским
человеком. Начальник отдела кадров - хмурый, малоразговорчивый полковник
- с удивлением посмотрел на сияющего майора  и  сдержанно  заметил,  что
через полгода  должен  появиться  приказ  о  присвоении  ему  очередного
звания. А это некоторые радости жизни, связанные с новым назначением,  а
также существенная надбавка к пенсии.
   Майор  Латышев  сделал  над   собой   изрядное   усилие,   чтобы   не
расхохотаться над значительным тоном полковника. Он уже чувствовал  себя
состоятельным человеком, а потому мог отказаться не только от возможного
повышения, но даже от пенсии. Три дня назад ему вручили обещанный  аванс
в сумме десяти тысяч долларов, и  теперь  он  рассчитывал  получить  еще
сорок. Возможно, кому-то эти деньги  покажутся  и  небольшими,  но  ему,
прожившему всю жизнь на сравнительно небольшом жалованье, полсотни тысяч
"зеленых" казались едва ли не пиратским кладом.
   Еще месяц назад жизнь на гражданке представлялась ему весьма унылой.
   Самое большее,  на  что  он  мог  рассчитывать,  так  это  устроиться
куда-нибудь в охрану или вахтером в загнивающее  НИИ  и,  вкушая  мелкие
радости, протянуть до гробовой доски. Но разве он мог предположить,  что
под конец службы судьба подбросит ему щедрый подарок?
   С Мишей он познакомился лет пятнадцать тому  назад,  когда  служил  в
Уральском  округе.  Денег  катастрофически  не  хватало  и  значительной
прибавкой к довольствию служили патроны, которые он  регулярно  приносил
со стрельбищ и сбывал местной  братве.  Миша  Хвост  был  одним  из  его
клиентов.
   Миша Хвост тогда не был тем, кем сделался впоследствии, - всего  лишь
обыкновенный "баклан", каких в городе толкалась  не  одна  сотня.  Может
быть, единственное качество, что отличало его от многих, - это  неуемная
жажда  власти,  которая  выпирала  из  него  даже  при  самом   коротком
знакомстве.
   Их приятельские отношения не оборвались и после  того,  как  Латышева
перевели в Московский округ. Временами они  перезванивались,  а  немного
позже Хвост и сам перебрался в Первопрестольную.
   Неожиданно он заявился к Латышеву недели две назад и, не  вдаваясь  в
подробности, заявил, что ему нужна большая партия "стволов". В последний
год Латышев входил в группу, отвечающую за поставки стрелкового оружия в
московские гарнизоны. И Хвост знал об этом.
   Заметив на лице майора колебания, Хвост мягко,  как  порой  умел  это
делать, и в то же время очень настойчиво стал его дожимать:
   - Ты же там работаешь не один месяц. Знаешь всю эту кухню. Знаком  со
многими людьми, кто занимается  "стволами".  В  твоем  распоряжении  все
бланки, печати. К начальству ты тоже вхож. Любую  бумагу  подпишут!..  А
потом, нас ведь связывают общие дела, разве ты забыл об этом?
   Майор почувствовал, как на его плечи навалился пресс, который  вжимал
его в землю с каждым произнесенным словом. Еще пара коротеньких фраз,  и
Миша Хвост расплющит его,  как  подошва  тяжелого  ботинка  неосторожную
гусеницу.
   - Нет, не забыл...  Только  чего  уж  так  напоминать-то,  -  всерьез
обиделся Латышев.
   Майор вспомнил, что через три дня из Челябинска должны  были  прибыть
снайперские винтовки и пистолеты "ТТ",  и  если  к  этому  делу  подойти
творчески, то пункт назначения можно изменить.  Скажем,  загнать  оружие
куда-нибудь на плохо охраняемый  объект,  откуда  оно  вскорости  должно
исчезнуть.
   - Ну, так что? - напирал Миша Хвост.
   - У меня есть такая возможность, - наконец произнес майор. - С  Урала
как раз скоро отправится большая партия снайперских "стволов". До  места
назначения они не дойдут, я сделаю так, что их  сгрузят  в  каком-нибудь
ВОХРе.
   Мне достаточно сделать всего лишь парочку  звонков.  Но  я  бы  хотел
заработать...
   Мне скоро уходить в отставку, и я бы хотел начать новую жизнь.
   - Сколько ты хочешь? - по-деловому осведомился Миша Хвост.
   Майор Латышев сделал вид, что задумался очень глубоко.
   - Мне нужно пятьдесят тысяч баксов!
   Пришла очередь задуматься Хвосту. Он долго  разглядывал  перед  собой
пространство, давая понять, как нелегко  дается  ему  решение,  а  потом
выдохнул разом.
   - Хорошо. Будут тебе пятьдесят "тонн" "зеленых".
   - Десять штук мне нужно сейчас, - мягко  проговорил  майор,  стараясь
смотреть прямо в глаза Мише.
   Хвост всегда был при деньгах и предпочитал  затариваться  валютой  по
самое   горло.   Иначе   нельзя   -   следовало   демонстрировать   свою
платежеспособность на катранах. Кроме того, он имел еще одну привычку  -
ненавязчиво так светить пачками долларов где-нибудь в павильонах казино.
Так что десять тысяч баксов в его  понимании  воспринимались  почти  как
карманные деньги.
   Он уверенно сунул руку в карман и вытащил  пачку  долларов.  От  глаз
Латышева не укрылась небольшая заминка, когда  он  принялся  отсчитывать
деньги. С нажитым добром Хвост всегда расставался очень нелегко.
   - Держи, здесь десять тысяч долларов,  -  улыбнулся  Миша.  -  Может,
пересчитаешь?
   Майор уверенно взял деньги  и  сунул  их  в  карман.  Его  настроение
значительно улучшилось.
   - А нужно ли? Мы ведь с тобой партнеры.
   Все  прошло  даже  лучше,  чем  предполагал  Латышев.   Оружие   было
разгружено  без  проблем.  Довольными  остались  все,  но  больше   всех
радовался молоденький старший лейтенант, который, сбросив  с  плеч  груз
ответственности, укатил восвояси. Правда, Миша Хвост  позже  обмолвился,
что парень так и не доехал до пункта назначения, напившись, он,  бедный,
выпал из тамбура во время движения  поезда.  И  Миша  холодным  взглядом
смерил майора.
   Даже  это  сообщение  не  испортило  Латышеву  настроения.   Он   уже
наполовину был в новой жизни и до болей в голове напрягал извилины,  как
бы удачнее потратить заработанные капиталы.
   Договорились  встретиться  в  девять  часов  вечера  в   Измайловском
лесопарке. Более раннее время Миша Хвост отклонил сразу  как  неудачное.
Латышеву оставалось только бодро  согласиться  и  надеяться,  что  спать
сегодня он ляжет обеспеченным человеком.
   Латышев нервно посмотрел на часы - было пять минут одиннадцатого.
   Вечерело. Кроны деревьев потяжелели и густыми тенями легли на траву.
   Помаявшись, Латышев сел на  скамью.  Парк  был  безлюден,  только  из
зарослей, вдали от тропинок,  изредка  раздавался  девичий  смех  -  это
уединялась молодежь.
   Вдруг на аллею на тихой скорости вырулила карета "Скорой помощи".
   Остановилась  она  как  раз   напротив   скамейки   Латышева.   Дверь
распахнулась, и к нему вышел молодой парень в  длинном  белом  халате  и
огромных очках.
   - Вы не подскажете, вот там не тот мужчина с сердечным  приступом?  -
взволнованным голосом спросил он.
   Врач  на  "Скорой  помощи"  был  молод.  Скорее  всего  старшекурсник
мединститута,  решивший  подзаработать.   Крупная   мускулистая   фигура
выдавала в нем бывшего спортсмена. Латышев повернулся в ту сторону, куда
показал врач, и тут же почувствовал, как что-то  холодное  проникло  под
самые ребра, причинив ему невероятную боль.
   Он хотел вскрикнуть, но с ужасом обнаружил, что у него пропал голос и
сил хватает лишь на то, чтобы открыть рот.
   - Гражданин, что же с вами? - участливо спросил "доктор" и, подхватив
его под руку, повел к машине.
   Из салона выскочил санитар - такой же молодой и плотный.  Он  бережно
ухватил Латышева за талию. Майор сделал всего лишь три коротеньких  шага
и отчетливо осознал, что большего ему не суждено. Глаза его  закатились,
а освободившаяся душа легко выпорхнула из маленькой ранки на груди.
   Уложив  мертвого  Латышева  на  носилки,  Квадрат  вытащил  мобильный
телефон.
   Набрав номер, коротко произнес:
   - Больного будем перевозить в стационар.
   - Хорошо, - ответила трубка голосом Миши Хвоста, -  и  сделайте  так,
чтобы его не тревожили. Пусть себе отдыхает спокойно.
   - Мы так и сделаем. Уже палату  подготовили.  Может  быть,  не  очень
просторная, но зато очень удобная.
   - Я рад за него, -  прозвучал  насмешливый  голос.  -  Лосю  от  меня
привет, - и тотчас раздались короткие гудки.

Часть 2

"КРОТ"

Глава 6

ДОМАШНЕЕ ПОРНО - ЭТО НЕЧТО!

   С недавних пор Миша Хвост пристрастился к домашнему порно. Одно  дело
просматривать клубничку западной секс-индустрии, где в камеру  таращатся
телки с силиконовыми грудями, и совсем другое - барышни свои, родные,  с
которыми накануне вечером сидел  в  ресторане.  Надо  отдать  должное  -
смотрятся они на экранах телевизоров куда более предпочтительно, чем все
эти жеманные красотки с ягодицами, красными от  усиленных  щипков.  Даже
рычат куда натуральнее, чем все эти порнодивы, с их неизменным:
   "Дас ист фантастишь!"
   Большинство женщин Миши Хвоста не догадывались о его тайном увлечении
и вели себя очень естественно, стараясь не только получить удовольствие,
но и доставить радость мужчине. А потому он не без интереса наблюдал  за
их лицами, которые неоднократно менялись всего лишь в течение нескольких
минут.
   Кро