аправился к Тверской, махнув Закиру на прощанье. - Когда  будут
новости - звони.
   Закир  Большой  кивнул.  И  снова  взглянул  на  часы.  Десять  минут
седьмого.
   Регистрация уже закончилась, и пассажиры рейса "Финнэйр" до Хельсинки
уже пошли на посадку.
   Самая главная новость, которую в Москве знали три или четыре человека
- в том числе и он, Закир Буттаев, - и которую никогда  не  узнает  Шота
Черноморский, заключалась в том, что  как  раз  в  это  время  Владислав
Геннадьевич Игнатов должен был вылететь в Финляндию...

***

   Парк "Дружба" располагается прямо напротив  буйного  лесного  массива
Северного Речного вокзала, и москвичи, живущие  в  этом  райском  уголке
большого промышленного города, и  многочисленные  гости,  прибывающие  в
столицу  по  реке,   считают   этот   парк   естественным   продолжением
лесопарковой зоны. Но  в  действительности  это  не  так.  И  аккуратные
липовые аллеи и кустарники,  как  и  живописные  пруды  парка  "Дружба",
появились тут сравнительно недавно  -  лет  сорок  назад,  в  результате
вдохновенного  труда  активистов  общества  озеленения.  Посреди  парка,
недалеко от симпатичного пруда, стоит  стеклянное  кафе  "Парус",  около
которого   всегда   припаркованы   два-три    автомобиля    иностранного
производства.
   Спросите любого из старожилов этого  микрорайона,  заглядывал  ли  он
хоть раз в это маленькое кафе, и ответ  наверняка  будет  отрицательный.
Потому что все давно знают, что это кафе закрыто для  простых  смертных:
оно работает в режиме спецобслуживания.
   Сегодня в его пустом темном  зале,  освещенном  лишь  двумя  тусклыми
лампами, сидели два посетителя. Они вели беседу вполголоса, так чтобы их
слова не  были  слышны  ни  бармену,  скучающему  за  стойкой,  ни  двум
внушительного вида здоровякам-охранникам в  дверях.  Впрочем,  при  всей
строгой конспирации и надежной  охране  этого  заведения,  где-нибудь  в
вентиляционной решетке  в  потолке  или  под  столиком  наверняка  стоял
крошечный  черный  микрофончик,  чутко  фиксировавший  каждое  сказанное
слово, чтобы завтра на письменный стол в некоем неприметном  кабинете  в
некоем  неприметном  здании  в  переулке  старой   Москвы   лег   листок
стенограммы примерно такого содержания:
   - Ну так что будем делать, Коля? Как же он мог  уйти?  Ты  же  уверял
меня, что там у тебя надежная охрана, от солнцевских...
   - Сам не пойму, Алик. Туда налетела целая бригада,  не  иначе.  Двоих
охранников убили. Третий получил серьезное ранение. Но  странно  другое.
По всем признакам не они его оттуда, из подвала, вытащили. Он сам  ушел.
Причем до их приезда.
   - Как он мог уйти из этого каменного мешка?
   - Там  была  решетка,  вмурованная  в  пол.  Под  решеткой  проходили
подземные коммуникации... Теплотрасса или канализация,  точно  не  знаю.
Словом, ему каким-то образом  удалось  решетку  из  пола  выдрать...  Он
старым гвоздем расковырял швы... Ты можешь себе представить! И  ушел.  А
только потом уж на эту стройку совершили налет.
   -  Ну  силен  мужик,  ничего  не   скажешь...   Недаром   меня   Шота
предупреждал, что с Варягом шутки плохи.  Как  думаешь,  что  он  сейчас
предпримет?
   - Пока затаится. Воры... ну, те, с кем я контачу, говорят, что  Варяг
первое время будет отсиживаться, но времени даром терять  не  станет,  а
сразу  же  начнет  поиски.  Неделю-другую  будет  готовиться,  а   потом
неожиданно нанесет удар, причем сразу по всем направлениям.  Это  в  его
натуре.
   - Что значит "по всем направлениям"? Что ты имеешь в виду, Коля?
   - Именно это и имею в виду, Алик. Это  и  имею  в  виду.  Сначала  он
накажет своих - предателей. Тех, кто его нам сдал на  том  сходняке.  Но
потом, а может быть одновременно, расставит сети и на нас. Это факт!
   - Та-ак... Приехали. У него много людей осталось?
   - Это неизвестно, Алик. Воры, дорогой мой, они же как простые люди.
   Помнишь басню про больного льва и осла? Когда лев в беде - его  любой
осел копытом пинает, но стоит льву вырваться на свободу, как все  тотчас
поджимают хвост, бегут к нему на поклон.
   - Ты хочешь сказать, что и эти  старые  кавказские  воры,  и  молодые
"законные", которые...
   - Я ничего не хочу сказать. Я говорю только  то,  что  мне  про  него
рассказывали. Предателей он  уничтожит.  Пособников  накажет.  Тех,  кто
молча стоял в стороне, скорее всего помилует. Но нас с тобой он уж точно
не пощадит! Ты мне лучше скажи, что с деньгами, что с общаком...
   - Деньги в надежном месте, Коля. В очень надежном месте. Те,  что  он
откатывал в оффшоры, уже давно перекачаны куда нужно. И мы будем с  ними
работать. Нал, который ты взял у него на даче, лежит... сам знаешь  где.
Но его пока трогать нельзя. До поры до  времени.  Сейчас  наша  с  тобой
задача - найти Варяга. И опередить его. Упредить его удар.
   - И как же его найти?
   - Это твоя забота, Коля! С меня достаточно того, что  я  уже  которую
неделю  кавказцев  умасливаю.  Свяжись  со  своими   кадрами,   дай   им
поручение... Ну, не мне тебя учить.
   - Ты знаешь, что я тебе скажу, у меня такое странное ощущение, что за
мной следят.
   - Как это следят? Ты что, сдурел? Кто за  тобой  может  следить?  Ваш
первый отдел?
   - Да если бы! Нет, чужие следят. Причем ведут грамотно, аккуратно, от
дома садятся на хвост и ведут через всю Москву... И здесь бывают.
   - А сейчас?
   - Сейчас - нет. Но не исключено, что недалеко отсюда, на какой-нибудь
скамеечке у пруда сидит хмырь и читает "Московский  комсомолец",  а  сам
одним глазком на это кафе поглядывает. Не исключено.
   - Хреново.
   - Погоди-ка, давай вернемся к деньгам. Я, Алик,  вот  что  тебе  хочу
сказать. Мне надо на некоторое время слинять. Туда, к себе, в Испанию...
ну, ты понимаешь... Мне нужно три лимона. Налом. Ведь  ты,  насколько  я
понимаю, те оффшоры трогать пока не собираешься?
   - Не собираюсь. А тебе зачем столько?
   - Мне пора вносить последний взнос за эту виллу. Три лимона.
   Окончательный расчет.
   - Он что, подождать не может?
   - Не может. Говорит, не сегодня завтра генпрокура-тура предъявит  ему
ордер на арест имущества. Он  хочет  подстраховаться.  Ему  нужны  бабки
срочно. Я его понимаю. И ты меня пойми.
   - Три лимона, Коля, это очень большая сумма.
   - Но я же тебе семь дал! Семь! Тем более, ты  понимаешь,  сейчас  мне
просто необходимо слинять. Раз Варяг на  свободе.  Он  же  доберется  до
меня. И до тебя!
   - Ты что, Коля, боишься? Вот уж на тебя не похоже!
   - Боюсь, Алик. Варяга боюсь. Знаешь, когда он полтора года назад убил
подполковника Беспалого... А Беспалый был начальником лагеря, где  Варяг
сидел... ну я тебе рассказывал... Так вот, когда Варяг убил Беспалого, я
по-настоящему испугался. Ведь я с этим Беспалым  как-то  сидел  за  этим
самым столиком и вел с ним беседу. Вот как мы с тобой  сейчас.  Беспалый
мне баки забивал, говорил, мол, какой он орел да как он Варяга поймает и
в бараний рог скрутит... Хрен-то! Варяг его в Питере сам  подкараулил  и
убил... Я тебе, Алик, точно говорю: коли Варяг вырвался  на  волю  -  он
найдет нас с тобой. И нам тогда не поможет ни спецназ внутренних  войск,
ни ФСБ, ни господь бог.
   - Ладно, Коля, я что-нибудь придумаю. Мне пора.
   - Быстрее придумывай, Алик. Время не терпит.
   - Завтра придумаю.

***

   Александр Иванович Сапрыкин дочитал стенограмму до  конца  и  положил
листок на стол.
   - Понятно. Я вижу, фирма работает без сбоев. И кто же  ему  на  хвост
сел, Олег?
   Он  сидел  в  кабинете  Олега  Александровича  Сайкина,  руководителя
частного информационно-аналитического центра "Меркурий". Согласно  своей
лицензии  "Меркурий"  оказывал  информационное  содействие  коммерческим
организациям,   но   в   действительности   был   строго   засекреченной
разведывательной  службой,  в  которой  работали   отставные   работники
КГБ-ФСК-ФСБ. "Меркурий"  держал  под  своим  невидимым  "колпаком"  всех
высокопоставленных   государственных   чиновников   -   от   сотрудников
администрации  президента  и  правительства  Российской   Федерации   до
районных отделов УВД и областных прокуратур. Информация,  стекавшаяся  в
московский офис "Меркурия", тщательно анализировалась и закладывалась  в
мощные  базы  данных,  откуда  ее  можно  было  мгновенно   извлечь   по
одному-двум ключевым словам. Алик не знал, что Сайкин записал его беседу
с Николаем Ивановичем в кафе "Парус", и теперь нимало удивился, прочитав
стенограмму Однако, когда он дочитал текст до конца, у него в голове уже
сложился план действий.
   - На хвост ему сели явно не  кремлевские,  -  степенно  заметил  Олег
Александрович, - явно не эмвэдэшники и  не  эфэсбэшники.  Скорее  всего,
криминальные. А кто такой Варяг?
   - Так, один общий знакомый, - неопределенно взмахнув  рукой,  ответил
Сапрыкин и быстро перевел разговор на другую тему. - Еще  что-нибудь  на
Колю у вас есть?
   Олег Александрович хитро сощурился:
   - Наверняка. Мы его взяли в разработку два года назад. За  это  время
должно было накопиться немало. А что тебя интересует?
   - Меня интересует,  не  готовит  ли  Коля  себе  отходные  пути.  Три
миллиона - деньги немалые. Дашь ему - а он и сгинет...
   - А ты не давай!
   - Так тоже нельзя. Мы же связаны...
   - Связаны-повязаны. -  Олег  Александрович  встал  из-за  стола  и  с
хрустом потянулся. - Ну не знаю. Я бы на  твоем  месте  не  стал  с  ним
продолжать...
   - Что ты имеешь в виду? - удивился Сапрыкин и тоже встал.
   -  Напуган  твой  Коля.  Сильно  напуган.  Я  это   по   его   голосу
почувствовал.
   Вчера  весь  вечер  сидел  за  машиной,   протягивал   запись   через
психополиграф...
   Есть у нас такая машинка японская... Так вот, в том месте, где он про
Варяга говорил... его прямо дрожь разобрала... Пульс  подскочил  до  ста
пятидесяти-ста семидесяти, не меньше...
   - Ты говоришь, напуган? - задумчиво переспросил Сапрыкин. - Ладно,  я
подумаю.
   - Лучше всего самоубийство,  -  вдруг  тихо  произнес  Сайкин.  -  На
рабочем месте. Или на даче. Чтобы в полном одиночестве. И записка:  мол,
простите все, больше не могу...
   Алик даже вздрогнул: Сайкин словно прочитал его мысли.  Он  с  ужасом
подумал, уж не держит ли  в  своем  кабинете  хитрый  хозяин  "Меркурия"
какую-нибудь  очередную  японскую  диковинку,  умеющую  стенографировать
мозговую деятельность...
   - Самоубийство? - пробормотал он. стараясь не выдать своего волнения.
- Может, убийство на семейной почве?
   - Вам виднее, вам виднее, - усмехнулся Олег Александрович.
   Когда  Сапрыкин,  попрощавшись,  вышел  из  кабинета,   Сайкин   снял
телефонную трубку и отдал короткое распоряжение:
   - На Жуковке-5 срочно возобновите мониторинг!

Глава 42

   Стюардесса наклонилась над  ним  и  тихо  спросила,  не  принести  ли
одеяло.
   - В салоне холодновато, - пояснила она с добродушной улыбкой.
   Он посмотрел на прикорнувшую у его плеча Лену, потом  перевел  взгляд
на сопящую у иллюминатора Лизу и кивнул:
   - Принесите, пожалуйста. Два. Для моих дам... Варягу до  сих  пор  не
верилось, что все тяжелые, почти нечеловеческие  испытания  уже  позади,
что он летит вместе с  ними  из  мирного,  тихого  Хельсинки  в  шумный,
суетливый  Нью-Йорк  и  смутная  Россия  осталась   где-то   далеко   за
горизонтом.
   В  кармане  его  костюма  лежал  паспорт  на  имя  Ипатова  Владимира
Геннадьевича. Летевшие вместе с ним Лена и Лиза значились по  документам
как его жена Людмила Васильевна  Ипатова  и  дочь  Елизавета.  Выправить
новые документы помог всемогущий  Герасим  Герасимович  Львов,  водивший
дружбу с замначальника одного интересного отдела  ФСБ,  где  клонировали
виртуальных граждан России - людей, существовавших только по документам,
но никак не в жизни. Львов и снабдил Ва-ряга  полным  комплектом  нужных
бумаг, от свидетельства о рождении до справок из районной поликлиники  0
сделанных прививках.
   Поездка в Америку была вынужденной и, как  он  надеялся,  краткой.  В
Западном полушарии ему нужно было вновь восстановить старые,  уже  почти
забытые деловые контакты с итальянцами и местными русскими бизнесменами.
А главное - начать поиски  украденного  общака.  Действовать  в  далекой
Америке ему будет  куда  легче,  чем  в  России,  где  ему  пришлось  бы
постоянно скрываться и жить с оглядкой.
   Варяг выглянул в иллюминатор:  под  телом  лайнера  клубились  густые
ватные облака, плавно уносившиеся назад. Эти облака  представлялись  ему
тяжелыми, болезненными воспоминаниями, которые  точно  так  же  отлетали
назад,  в  прошлое,  и  казалось,  уже  ничто  не  могло  их   заставить
вернуться...
   Владислав укрыл спящую Лену синим одеялом и погладил ее по голове.
   Бедная! Сколько же страданий ей  пришлось  пережить  из-за  него.  Он
вспомнил другую Лену - девушку из  таежной  глуши...  Потом  прихотливая
память вернула его к Вике - матери  Лизы.  Вика...  Он  поймал  себя  на
мысли, что уже почти не помнит черт ее лица и, лишь вглядываясь порой  в
смешливое  личико  Лизы,  вспоминает  ее   облик.   Вика   Нестеренко...
Светлана... Олежка...
   Он не заметил, как его сморил спокойный крепкий сон.
   В  Нью-Йорке  они  поселились  в  квартире  на  Ман-хэттене,  которую
Владислав снял заранее, еще в Москве. Первым делом Варяг позвонил  домой
исполнительному директору компании "Интеркоммоди-тис" и огорошил его:
   - Привет, Лайл! Это Игнатов!
   Билли Лайл чуть не скатился с кровати. Вот уж чей голос он  никак  не
ожидал услышать, так это мистера  Игнатова.  Лайл  как  раз  только  что
покончил  с  ужином,  который   приготовила   ему   Джейн   -   стройная
мулатка-бухгалтерша "Интеркоммодитис", дважды в неделю навещавшая  босса
в его холостяцкой квартирке на Пятьдесят второй улице - но отнюдь не для
того, чтобы отчитаться по финансовым отчетам за  прошлый  месяц.  Вот  и
теперь Джейн уже проворно стащила с бедер  джинсы  и  осталась  в  одних
красных  трусиках,  призывно  потрясывая  перед  лицом  Билли   тяжелыми
смуглыми грудями.
   Но Билли отмахнулся от  темных  плодов  как  от  назойливой  пчелы  и
покрепче прижал телефонную трубку к уху.
   - Привет, Слава! Какими судьбами? А я слышал, ты пропал в Сибири...
   - Пропал? - невесело усмехнулся Варяг. - Ну это у  нас  в  России  не
редкость. Однако как пропал, так и нашелся. И вот я здесь. Какие  у  нас
дела?
   Он произнес "у нас" с нажимом,  потому  что  всегда  подозревал,  что
Билли Лайл немножко гребет под себя, а  если  жуликоватый  америкашка  и
впрямь решил, будто мистер Игнатов сгинул в далекой Сибири, то он мог бы
подгрести немало.
   Поэтому Владислав и решил его копнуть...
   - У нас... - запнулся Билли. - У нас-то все о'кей. Вот только...
   - Только? - напрягся Варяг.
   - Одна закавыка. Я полагаю, ты в Нью-Йорке?
   - В окрестностях, - на всякий случай солгал Варяг.
   - Так вот, за последние шесть недель я раза четыре пытался  перевести
деньги в Ан... в горную республику, и мне это не удалось.  Я  ничего  не
понимаю,  что  там  происходит.  Мне  сказали,  что  счета   закрыты   и
ликвидированы. Ты в курсе?
   Молодец, мысленно похвалил Варяг сметливого Билли Лайла  за  то,  что
управляющий не стал открытым текстом упоминать Андорру.
   - Вот поэтому я тебе и звоню, Билли.  В  горной  республике  случился
финансовый кризис, деньги пропали...
   - Все? - с нескрываемым  ужасом  воскликнул  Билли,  вспомнив  о  той
внушительной сумме, которая хранилась в банках горной  республики,  и  в
тот же момент он почувствовал, как теплые пухлые груди Джейн уткнулись в
его спину.
   Волна сладкой похоти пробежала по его телу,  скользнув  по  бедрам  и
промежности.
   Билли даже застонал.
   - Все, Билли, сынок, - удрученно подтвердил Варяг. - Да не  стони  ты
так отчаянно. Они же не сгорели. Они просто пропали. Наша задача - найти
их. Одно мне известно наверняка - деньги не снимали наличными. Их просто
куда-то перевели.  Надо  выяснить  куда.  Скажи  мне,  дружище,  ты  еще
состоишь в теплых отношениях с той бухгалтершей из "Прайсуотерхаус"? Как
ее... Соней?
   Билли украдкой бросил взгляд на округлые  коричневые  бедра  Джейн  и
смущенно кашлянул.
   - Понимаешь, столько времени прошло... Но я  могу  восстановить  этот
контакт.
   - Все ясно! - ухмыльнулся Владислав. - И кто же теперь заменяет  тебе
Соню в койке? Я ее знаю?
   - Вряд ли, - отрезал Билли и дал понять,  что  пора  закругляться.  -
Если честно, Слава, ты меня разбудил. У меня была тяжелая неделя.  Но  я
понял, что тебя интересует. Оставь мне свой телефон. Я перезвоню.
   Владислав оставил Билли  номер  телефона-автомата,  который  стоял  в
скверике прямо под окнами его квартиры, и  попросил  перезвонить  завтра
ровно в пять вечера.
   После этого он позвонил  в  Москву,  Валерию  Петровичу  Авраменко  -
главному бухгалтеру  "Госснабвооружения".  В  отличие  от  Билли  Лайла,
Валера Авраменко  лишних  вопросов  не  задавал.  Он,  похоже,  даже  не
удивился, что Владислав Геннадьевич, целый и невредимый, звонит  ему  по
международной связи. Обменявшись несколькими незначащими фразами  насчет
здоровья, они сразу приступили к деловой части.
   - Валера, в двух словах, что там у нас?
   - В двух словах вот что. После вашего...  внезапного  отъезда  к  нам
посадили нового замгендиректора - некоего Леонида Аркадьевича Сурикова.
   - Кто такой?
   - Бизнесмен в штатском. Он сильно  интересовался  нашими  финансовыми
делами...
   - Переводами за рубеж?
   - Не знаю. Меня же выперли на вторую неделю.
   - Тогда откуда про деньги знаешь? - насторожился Варяг: за  последнее
время он научился не доверять никому - даже своим  давним  партнерам  по
бизнесу.
   - Окольными путями. Бухгалтерию нашу почистили, но не всех вычистили.
   Женю Иванову помнишь? Она там оставалась еще с месячишко, вот от  нее
и сведения. Но Сурикова оттуда тоже быстро убрали. Через два месяца.
   - Куда? - Вопрос Варяг  задал  с  отчаяния,  прекрасно  понимая,  что
Валера Авраменко этого знать никак не может.
   Но Валера знал.
   - Куда-то в Америку. В смысле - в Южную Америку. То ли в Бразилию, то
ли в Аргентину.
   - Информация надежная?
   - Да он сам говорил. Когда увольнялся, отвальную Устроил. Напился  да
и выболтал.
   Это была важнейшая информация. Это был отправной пункт в поисках.
   - Ну бывай, Валерий Петрович!
   Варяг повесил трубку, сел за  кухонный  стол  и  задумался.  Придется
звонить Чижевскому. Герасима Герасимовича он пока беспокоить  не  хотел,
потому что и так уже был ему многим обязан. Герасима  надо  попридержать
на более серьезный случай. А Сурикова он и так найдет.
   И тут ему в голову пришла совершенно невероятная мысль: а что, если и
этот телефон в простой ман-хэттенской квартире прослушивается  и  ФБР  в
одной связке с ФСБ ищет Игнатова-Варяга по всей Америке? Нет,  это  была
не паранойя, а обостренное чувство опасности. Рисковать нельзя.  Теперь,
когда он чудом смог вырваться из  каменного  мешка  на  окраине  Москвы,
рисковать нельзя ни в коем случае.
   Он вышел на улицу, вошел в будку телефона-автомата в скверике и через
код набрал мобильный  номер  Николая  Валерьяновича.  Соединение  заняло
секунд двадцать, которые тянулись невыносимо долго. Наконец  он  услышал
гудки, и после третьего в трубке послышался голос Чижевского.
   - А что ж вы сразу не позвонили, как приземлились? - с легкой  обидой
спросил отставной военный разведчик. - Мы тут сидим,  беспокоимся,  куда
он подевался.
   - Извините, Николай Валерьяныч, пока устроились, пока  что...  Все  в
порядке.  И  я  уже  к  вам  с  просьбой.  Мне   необходимо   установить
местонахождение Сурикова  Леонида  Аркадьевича,  бывшего  заместителя...
хотя что это я вам рассказываю, вы же и сами его знаете.
   - Суриков сейчас в Бразилии. Он работает в российском  посольстве,  в
аппарате военного атташе, занимается  вопросами  оружейной  торговли,  -
отрапортовал Чижевский.
   - Отлично, Николай Валерьяны