устыми руками ко мне пришел, знаешь, что я с ним  вместе
под Соликамском чалился. Там и сошлись.
   - А где он сейчас?
   Лицо Кота напряглось.
   - Этого я не знаю... Хотя, честно говоря, очень хотел бы знать. Я  бы
его перетащил сюда. Может быть, вместе что-нибудь замутили. Я  его  знал
как делового человека, с Каткой. Он исчез... его просто не стало, и все!
С нашим братом это бывает. Как он откинулся с кичи, я пытался наводить о
нем справки, интересовался, где он, но  никто  ничего  не  знает.  Может
быть, его какие-нибудь залетные уделали, а потом закопали где-нибудь. Не
тереби душу, не знаю! Отдал бы половину своего состояния, чтобы узнать.
   - Значит, к криминалу ты не имеешь никакого  отношения?  -  задумчиво
спросил Шибанов.
   Неожиданно Кот  рассмеялся  и,  утерев  ладонью  проступившую  слезу,
сказал:
   - Мои прежние кореша будут смеяться, но я даже от налогов не бегаю  и
плачу все по полной программе до самого последнего шиллинга. И это  вор!
Скажи мне, разве не смешно? Западная Европа кого угодно перекует.  А  ты
спроси, что думают обо мне мои соседи? Они  считают,  что  я  воплощение
добродетели - вежлив, обходителен. Видели бы  они  меня  в  тот  момент,
когда я опускал "петухов". Ну, будем считать, что наш разговор закончен?
- посмотрел Кот на часы.
   - У меня еще один вопрос.
   - Как все-таки  эти  российские  легавые  умеют  досаждать!  -  почти
обрадованно воскликнул Котов. - Австрийские полицейские просто так порог
не переступят, не говоря уже о том, чтобы вопросы  задавать.  А  я  сижу
здесь, слушаю тебя, чуть ли не ублажаю. Ладно, что там у тебя еще?
   - С месяц назад было ограблено управление ВОХРа, пропало более  сотни
"стволов". Не исключено, что часть оружия может пойти  за  рубеж.  Здесь
ценятся хорошие винтовки. А потом, для тех,  кто  этим  занимается,  это
очень неплохой бизнес. У нас есть основания подозревать тебя... На  заре
своей криминальной карьеры ты занимался продажей оружия.
   Кот ухмыльнулся. Пренебрежительно получилось. Зло.
   - Ты знаешь, сколько стоит этот дом?  -  спросил  Кот,  подняв  глаза
кверху. Его правая рука красноречиво обвела стены.
   - Ну... Я не  особо  ориентируюсь  в  недвижимости.  Наверное,  тысяч
триста, максимум четыреста.
   - А десять миллионов баксов не хочешь! - почти с вызовом отвечал Кот.
- У меня здесь только одной земли лимона на четыре будет! Я уж не говорю
про аппаратуру и всякие защитные примочки, которыми напичкан дом.  А  ты
мне говоришь, триста тысяч. Так вот я тебе отвечу не как бывший  зэк,  а
как бизнесмен, мне невыгодно связываться  с  сотней  "стволов"  хотя  бы
потому, что навар от них, в сравнении с моими доходами, будет небольшой.
Я уж не говорю про риск тащить их сквозь несколько границ. Сейчас я  без
хлопот  переправлю  вагон  обуви  и  получу  полмиллиона  баксов  вполне
легально. Вот так-то! А теперь  извини,  мне  надо  идти,  -  развел  он
руками, - все-таки я работаю не один,  а  с  партнерами,  и  мне  бы  не
хотелось их подставлять. И потом, ты думаешь, мне так хочется  сидеть  в
местной тюрьме? Хотя она по сравнению с нашей и санаторий, но я вот  так
насиделся! - очень наглядно провел он большим пальцем по  горлу.  -  Как
говорится, за троих. Провожать не буду, доберешься сам.  Дружок  твой  в
машине уже затосковал, поди.

Глава 37

КРЕПКО ТЫ ЕГО УДЕЛАЛ, КАК ГОВОРИТСЯ, ДО САМОЙ СМЕРТИ

   Крылов еще раз просмотрел все видеозаписи. Налетчиков он видел лишь в
спину, два раза камера зафиксировала их в профиль, что  тоже  ничего  не
дает - они были в масках, три человека. Двое сжимали в руках "кипарисы",
которые легко можно было спрятать под любой одеждой, а  вот  у  третьего
обрез. Стрелял именно этот, с обрезом. И вел он себя как старший, слегка
помахивая стволом. И что самое досадное, отсутствовали даже  характерные
жесты, по которым можно было бы  опознать  преступников.  Ровным  счетом
ничего запоминающегося. Так себя вести может едва ли не  каждый  десятый
житель Москвы, но не записывать же всех в преступники.
   Что-то тут не вязалось. Преступление было совершено в  тех  комнатах,
где отсутствовали видеоглазки. Итак, что мы  видим:  грабители  идут  по
коридору, загружаются "стволами" и уходят,  осторожно  закрыв  за  собой
дверь. Но почему же нет того важного момента, как они вошли в помещение?
Как будто кто-то специально отключил эту систему на время, а потом вновь
включил.
   Это можно принять за обыкновенную халатность, даже  за  неуважение  к
технике, но также и за преднамеренное выведение видеосистемы  из  строя.
Федосеев объяснял, что она и раньше барахлила, но почему сбой  произошел
в самый канун ограбления?
   Интуиция подсказывала Крылову, что назревают малоприятные события.
   Подняв трубку телефона, Крылов набрал нужный номер:
   - Как дела у Маркелова?
   - Его держат плотно, - раздался голос, - обложили со всех сторон.
   Провожают его на работу и встречают.
   - Хорошо, смотрите, чтобы никаких срывов. Я этого не люблю.
   Контакты Федосеева ничего не дали, и Маркелов оставался  единственной
ниточкой, которая могла бы вывести на след налетчиков.

***

   У Захара Маркелова был выходной. Он собирался провести его на высоком
уровне, в  первую  очередь  взбодрить  Инну,  которая  в  последние  дни
выглядела совсем потерянной. Можно будет зайти в ресторан, оттянуться на
полную катушку с какими-нибудь развлечениями типа боулинга, танца живота
или еще какого экзотического шоу. Слава богу,  каждый  кабак  переполнен
подобными изысками.
   "Восьмерка" стояла на прежнем месте, как  и  обычно,  мотор  негромко
тарахтел, выплевывая из металлического желудка клубы серого дыма.  Захар
начинал привыкать к своему сопровождению, и  когда  вчера  не  обнаружил
его, даже как будто бы обиделся - потеряли, стало быть, к нему  интерес.
Но  машина  объявилась  позже,  пристав  к  нему  по  пути,  и  Маркелов
успокоился. А из этого следовало сделать вывод,  что  они  довольно-таки
хорошо изучили  его  маршрут  и  могли  примерно  предположить,  где  он
окажется в каждую следующую минуту.
   Уже смеркалось. На асфальт, пока  еще  робко,  ложился  свет  уличных
фонарей. Через каких-то часа полтора витрины злачных заведений  вспыхнут
неоновым светом, приглашая не только вкусно  перекусить,  но  и  приятно
развлечься.
   Маркелов поймал  себя  на  том,  что  уже  не  обращает  внимания  на
приставшую "восьмерку" и вообще стал относиться к ней так  же  обыденно,
как к шариковой ручке в собственном кармане или, скажем,  к  заколке  на
галстуке - зацепил себе, ну и ладно.
   Полуночная  Москва  представала  другой,  более  доступной,  что  ли.
Деловой костюм без сожаления укладывался в шкаф, а вместо него на  плечи
цеплялись  ткани  едва  ли  не  всех  расцветок.   Женщины,   обнаженные
наполовину,    хорошели;    мужчины    становились     раскованнее     и
доброжелательнее.
   Маркелов составил для себя карту ночной  Москвы,  где  были  отмечены
чуть ли не все злачные заведения. Он задался  целью  побывать  во  всех,
даже если ему потребуется на это не один месяц. На очереди был  ресторан
"У Станиславского".
   Он находился в центре Москвы, рядом с Пушкинской площадью  -  любимым
местом Инны.
   Покружив по городу и полюбовавшись вечерней столицей, Маркелов  решил
повернуть к дому.
   Где-то позади, следом за "восьмеркой", должна идти машина прикрытия.
   Теперь это была  новая  "Газель",  приспособленная  под  пассажирские
перевозки.  Как  уверял  Кузьмич,  в  машине  всегда  находилось  пятеро
автоматчиков, и из нее ни на минуту не прерывалась связь с операторской.
   От этой мысли сделалось легче. "Восьмерка" стала вести себя  довольно
нагло: уже не пряталась в тени  здания  и  не  скрывалась  за  соседними
машинами.
   Сев на "хвост", двигалась едва ли не в метре. И Маркелов всерьез стал
переживать,  что  если  он  вынужден   будет   резко   затормозить,   то
преследователи протаранят бампером его кузов.
   Еще не хватало вызывать инспекторов!
   Он подъехал к дому. Посмотрел на часы.  Около  десяти  вечера,  самое
подходящее время, чтобы отправляться в путешествие  по  ночной  столице.
Наверняка Инна уже надела свое любимое вечернее платье темно-фиолетового
цвета - сильно декольтированное и длинное, но при этом с  таким  высоким
разрезом, что даже при крохотном шажке  нога  оголялась  во  всю  длину.
Самцов такой прием возбуждает. И даже самых  верных  из  них  заставляет
позабыть о своей  спутнице  и  с  тайным  восхищением  посмотреть  вслед
обладательнице таких ножек.
   Захар  заглушил  двигатель,  поставил  машину   на   сигнализацию   и
направился к подъезду.

***

   В этот раз все было, как и обычно. Маркелов разъезжал  по  городу  по
каким-то своим  делам.  Заглянул  в  два  кабака  и,  перемолвившись  со
швейцарами, возвращался к машине. Похоже, что все свободное время он вел
светский образ  Жизни  -  тусовался  в  питейных  заведениях,  слушал  в
ресторанах живую музыку и оттачивал мастерство  на  бильярдах.  С  таким
размахом мог жить только бизнесмен средней  руки,  которому  обязательно
следовало поддерживать свой имидж, и  ежевечерние  траты  в  пару  сотен
долларов для него такой же обязательный ритуал, как,  например,  чистить
по утрам зубы или надевать отглаженную рубашку.
   Начальство многого ожидало от этой операции, если позволило Маркелову
такие траты. А парень не любит ужинать в одиночестве, обязательно  берет
с собой подругу - девку с обалденными ногами. Присутствие такой  женщины
должно способствовать отменному пищеварению.
   Евгений Половцев внутренне чертыхнулся. Почему в везунчиках постоянно
оказывается кто-то другой. Почему бы ему самому не заваливаться в кабаки
с сочной телкой и закинув ногу на  ногу,  цедить  через  стиснутые  зубы
какой-нибудь дорогущий заказ расторопному официанту. Если ему приходится
появляться в ресторане, так обязательно при полной амуниции, с автоматом
в руках и бронежилетом на груди и устраивать такой переполох, о  котором
потом еще долго судачат по всей Москве.
   Но хуже всего были вот такие  дежурства,  когда  следовало  соблюдать
полнейшую конспирацию, и выкуривание даже  одной  сигареты  превращалось
едва ли не в проблему. Тебя ведут куда-то по ночной Москве,  а  ты  даже
понятия  не  имеешь,  к  какой  следующей  нештатной  ситуации   следует
готовиться.
   "Газель" плавно тормознула. Половцев выглянул в окно.  Ага,  кажется,
приехали. Сейчас подопечный подхватит свою подругу и,  окрыленный  новым
финансовым вливанием, помчится осваивать очередной ресторан. Ну и работа
у парня, право, завидно!
   Захар, не оглядываясь на подъехавшую  "восьмерку",  быстро  юркнул  в
подъезд. В окнах четвертого этажа горел свет - ненаглядная ждала  его  с
нетерпением.
   Неожиданно  дверь  "восьмерки"  отворилась,  и   вслед   за   Захаром
направились два  человека.  Ситуация  была  необычная,  они  никогда  не
покидали машину. У одного из  них  под  курткой  угловато  оттопыривался
какой-то предмет. "Пистолет!" - догадался Половцев. Подъезд -  идеальное
место для убийства. Во-первых, жертве некуда  спрятаться;  во-вторых,  с
двух метров промахнуться крайне сложно.
   Выпустил рой пуль в голову, садись спокойно в поджидающий  автомобиль
с заляпанными грязью номерами и тихо поезжай в любом направлении.
   Тот, что с пистолетом, чуть обернулся, цепким, настороженным взглядом
ухватив  стоявшие  во  дворе   машины   двух   женщин,   разговаривающих
неподалеку, и решительно шагнул в подъезд, тут же утонув в полумраке.
   - Готовность номер один! - выкрикнул Половцев, понимая,  что  у  него
уже не остается времени, чтобы дать дальнейшие инструкции.  -  Последних
двоих мордой в пол!
   Натянув  маску,  он  широко  распахнул  дверь   "Газели",   на   ходу
передергивая затвор "кипариса". Спрыгивая, обо что-то  крепко  зацепился
плечом, слегка  надорвав  камуфляжную  форму.  Услышал,  как  из  машины
посыпались остальные собровцы, глухо произнося ругательства. Ударом ноги
распахнул дверь, заставив заколотиться ее на крепких петлицах.
   - Стоять! Лицом к стене! Милиция! - кричал Половцев, прыгая через две
ступени.
   Где-то наверху испуганно ойкнула старушка, что-то сильно  брякнуло  о
лестничные перила. Неожиданно прямо перед собой он увидел  спину  одного
из  мужчин  и,  размахнувшись,  ткнул  прикладом  прямо  между  лопаток.
Убегавший мужчина упал, глухо стукнувшись лбом о каменный  пол.  Жестко,
подавляя всякую попытку к  сопротивлению,  капитан  ткнул  ногой  в  его
затылок и, не  оборачиваясь,  устремился  вверх  по  лестнице.  Упавшего
мужчину подхватили два подбежавших собровца, заломили ему руки за  спину
и, не дав опомниться, поволокли из подъезда.
   Половцев  услышал,  как  каблуки  задержанного  ударяются  о  ступени
лестницы. Он хотел что-то сказать, но сильный удар в грудь отбросил  его
к стене.
   Раздался хлопок, совсем негромкий, какой бывает,  когда  под  потолок
взлетает пробка от шампанского, и тотчас от  стены  смачно  отрекошетила
пуля, обрушив на пол кусок штукатурки.
   Половцев отскочил в сторону и, прижавшись к  стене,  вытянул  руки  с
автоматом и выпустил короткую очередь в  угол.  Пули  звонко  ударили  в
стену.
   Резкий нырок вперед - проем пуст. Еще одна короткая очередь.
   - Стоять, милиция! -  надрывая  голосовые  связки,  заорал  Половцев,
понимая, что вряд ли сумеет остановить убегающего.
   Между вторым и третьим этажами мелькнула легкая плащевая куртка.
   Неизвестный остановился лишь на мгновение.  Половцев  рассмотрел  его
лицо - напряжение, чуть вытянутое,  и  тут  же  увидел,  как  из  ствола
полыхнуло белое пламя. Пуля отодрала щепу от перил и чмокнулась в стену,
брызнув во все стороны белой крошкой.  Половцев  лишь  слегка  приподнял
автомат и, не сводя взгляда прищуренных глаз незнакомца, полоснул по его
корпусу  короткой  очередью.  Мужчина  опрокинулся,  громко  стукнувшись
затылком о ступеньку, и мягко скатился вниз безвольно свесив голову.
   - Крепко ты его уделал, капитан,  -  прокомментировал  подошедший  со
спины лейтенант, - как говорится, до самой смерти.
   - А что мне оставалось  делать?  Лоб,  что  ли,  ему  подставлять?  -
неожиданно разозлился Половцев.
   - Да я тебя и не виню, -  обиделся  лейтенант,  -  ты  все  правильно
делал.
   Все же видели! Если потребуется, расскажем все, как было.
   Полковник Крылов приехал через полчаса.  Долго  смотрел  в  застывшее
лицо убитого, после чего объявил:
   - Нет, не узнаю! Да гоните всех из подъезда,  сколько  раз  говорить,
что  здесь  работают!  -  посмотрел  он  на  женщину  с  двумя  сумками,
мельтешащую среди застывших омоновцев.
   - Это вы что здесь делаете?  А  я  здесь  живу!  -  и,  натолкнувшись
взглядом на убитого, произнесла; - Какой кошмар! Какой кошмар! Ну  дайте
же наконец мне пройти! Не ночевать же мне в подъезде!
   - Пропустите ее! - махнул рукой Крылов и, устало посмотрев в  сторону
женщины, добавил:
   - Терпеть не могу бабьего визга. Итак, что мы имеем?  Труп  в  десять
часов вечера и перспективу  бессонной  ночи.  Да-с,  не  позавидуешь.  -
Полковник был не в духе. - Знаешь, капитан, куда я сейчас направлялся?
   После приезда Шибанова из Австрии они еще не встречались,  и  капитан
понимал, что его ждет не самый приятный  разговор  -  дело  продвинулось
мало, и начальник всерьез может думать, что Шибанов только и делал,  что
пил пиво и развлекался в заведениях под "красными фонарями".
   Шибанов постарался спрятать улыбку.  О  полковнике  он  знал  гораздо
больше, чем тому казалось. На Пречистенке  уже  полчаса  его  дожидалась
молодая дама с густо накрашенными глазами. В докладных она  фигурировала
как осведомитель, но капитану было  известно,  что  отношения  у  них  с
полковником не только служебные.
   - Никак нет, товарищ полковник!
   - А вот я тебе скажу... У моего друга  юбилей.  И  меня  там  ожидала
селедка под  шубой  и  маринованные  огурчики.  Ты  тут  все  по  Европе
разъезжаешь, а дело-то не сдвинулось. Ладно, не будем о грустном. Что  у
него в карманах?
   Капитан осторожно, стараясь не перепачкаться о кровь, выступившую  на
груди убитого неровным липким пятном, оттянул полы  куртки  и  удивленно
протянул:
   - Ого! Наш покойничек, оказывается, был человеком очень запасливым.
   Здесь у него еще один "ствол" лежит и довольно неплохой. - Аккуратно,
стараясь не оставить отпечатков, он вытянул за  рукоять  двумя  пальцами
пистолет и торжественно объявил:
   - Так, "ствол"  авторитетный.  "Глок-17".  Хотел  бы  я  иметь  такое
оружие. А стрелял-то чем? Всего лишь "ТТ".
   - Его не жалко выбросить. У киллеров  они  идут  как  одноразовые,  -
уточнил Крылов. - Хотя кто знает, может, на нем еще пяток убийств висит.
   "Ствол" на экспертизу, пускай посмотрят, что к чему. А  покойничек-то
наш клиент, - посмотрел он на выколотые перстни. Присев на корточки,  он
слегка отогнул рукав куртки и с интересом стал рассматривать наколки.  -
Ага, зону  с  малолетки  знает.  Воровской  масти.  А  это  что  у  него
нацарапано? - Крылов чуть приподнял  кисть  покойного  и,  прищурившись,
принялся изучать.  -  Интересно,  убиенный-то  наш  за  гоп-стоп  сидел.
Серьезный был человек, так я вам скажу.
   Крутой.
   - Только ведь  пуля,  товарищ  полковник,  крутизны  не  признает,  -
вставил Половцев, переминавшийся рядом.
   - Это ты уже доказал, капитан, -  безрадостно  согласился  полковник,
опустив кисти. - В карманах-то порылись, посмотрели, кто такой?
   - Так точно, товарищ полковник. -  Шибанов  вытащил  из  кармана  два
паспорта и четыре  удостоверения  с  красной  обложкой.  -  Даже  трудно
сказать, шесть удостоверений личности - и все на разные фамилии.
   -  Ото!  -  невольно  воскликнул  Крылов,  внимательно   рассматривая
фотографии.
   - По паспортам он  Геннадий  Володин  и  Сергей  Бирюков,  по  другим
документам Марченко, Спиридонов, Васильев и Владимиров.  Паспорта  точно
фальшивые, - заключил капитан.
   - Вижу, - хмуро согласился Крылов, - даже наклеены грубовато, не  мог
поаккуратнее, а здесь так вообще  печать  смазана,  -  небрежно  стукнул
пальцами по паспорту полковник. - А вот тут он хорош, - раскрыл еще один
паспорт. Крылов, - больше напоминает какого-нибудь Венера в солидном КБ,
чем матерого урку. Ладно,  разберись  со  всеми  этими  документами.  Не
исключаю того, что среди них один подлинный. В  этом  случае  это  может
дать нам зацепку.
   - Товарищ полковник, - посмотрел капитан  в  окно  второго  этажа.  -
Судмедэксперты прибыли.
   - Ладно, - поднялся Крылов, - посмотрим, что они скажут.
   Из кареты "Скорой помощи", остановившейся у  самого  подъезда,  вышла
молодая светловолосая  женщина  в  белом  коротком  халатике.  Она  едва
заметным кивком поприветствовала милиционеров, стоящих  в  оцеплении,  и
уверенным шагом направилась в раскрытую дверь подъезда. Следом за ней, с
небольшим саквояжем в руках, шел грузный мужчина  лет  сорока  пяти.  Он
больше напоминал слесаря какого-нибудь ЖКО, чем служителя медицины.
   Шибанов отошел от окна и принялся  дожидаться  появления  медиков.  О
молодой экспертше говорили разное и, как правило, не самое  лестное,  но
сам он был не против того, чтобы попрыгать на ее сдобном теле. Хотя  для
этого требуется определенное мужество, зная о том, что каких-то  полтора
часа  назад  она   с   профессиональным   любопытством   заглядывала   в
развороченную рану покойника.
   - Так, что здесь у вас? - едва ли не восторженно воскликнула женщина.
   - Ничего особенного, Полина  Павловна,  -  серьезно  ответил  Крылов,
невольно скользнув по ее открытым коленям. - Труп!
   - Спасибо, что напомнили, - эффектно изогнула женщина гибкий стан над
трупом, совсем не опасаясь  того,  что  он  начнет  заглядывать  ей  под
коротенький  халатик.   При   этом   ее   лицо   приняло   необыкновенно
воодушевленный вид, как будто бы она собиралась объясняться  в  любви  к
покойнику. - Ага, три пулевых ранения.