вных дел, они будут предъявляться свидетелям для опознания, а
потом, изученные и досконально проанализированные, успокоятся где-нибудь
в милицейском архиве, куда имеет доступ лишь ограниченное число лиц.
   Можно было  бы  встретить  Каримова  вместе  с  братками  и,  выражая
радушие, похлопать его  по  костлявым  ссутулившимся  плечам,  когда  он
выйдет на волю. Но Федосеев опасался всевидящего объекта видеокамеры.  А
потом, не придумать более странной ситуации, чем та, где бывший вертухай
встречает с распростертыми объятьями коронованного вора.
   Можно было переговорить с Закиром как-нибудь попозже. Скажем, в более
спокойной обстановке, допустим, через день. Когда он немного  пообвыкнет
на воле и смоет с себя тюремную пыль. Но сложность  заключалась  в  том,
что отыскать его в другое время будет очень  трудно,  он  растворится  в
многомиллионном городе...
   Да и дело требует, чтобы разговор состоялся как можно быстрее.
   Федосеев терпеливо  наблюдал  из  салона  старенького  "Москвича"  за
ленивыми телодвижениями братков. Они явно  притомились  в  ожидании,  но
своего раздражения не показывали  даже  взглядами.  Ничего  не  скажешь,
вышколенная команда. Мерзоев в белой рубашке  и  в  светлых,  под  стать
погоде, брюках в окружении гладиаторов чувствовал себя  очень  уверенно.
Да и они взирали на него не без почтения, совсем не  подозревая  о  том,
что свою криминальную карьеру тот начинал обыкновенной шестеркой. Это на
воле он может заправлять бригадой, а  в  тюрьме  собственные  законы,  и
бригадир может запросто попасть в зависимость к какому-нибудь  немощному
дедку с тридцатилетним стажем отсидки и с расторопностью шустрой  бабули
будет подметать грязь у его шконки.
   Иван  Степанович  посмотрел  на  часы  -  без  четырех  минут   пять.
Усмехнулся про себя - никто из подъехавших братков даже не  подозревает,
что через несколько минут дверь должна распахнуться и на пороге  тюрьмы,
снисходительно усмехаясь, появится Закир. Все-таки служба  в  системе  -
пусть даже и бывшая - дает немалые преимущества.
   Дверь  Бутырки  распахнулась,  когда  большая  стрелка   часов,   уже
перевалив верхнюю точку, сползла на два деления вниз.
   Первым, по праву авторитета, к Закиру подошел Мерзоев и долго мял его
в своих  объятиях,  щедро  хлопая  по  спине.  Дальше  приветствия  были
посдержаннее, все-таки каждый из присутствующих знал, кто вышел за порог
зоны, и полагалось соблюдать дистанцию. А затем, обменявшись несколькими
короткими фразами, все быстро загрузились в машины, как будто опасались,
что администрация тюрьмы может раздумать  и  вновь  попытается  заточить
отпущенного узника в казематы.
   Лихо скрипнув шинами, автомобили быстро вписались в оживленный  поток
машин.
   Федосеев старался не отставать  и,  пренебрегая  правилами  дорожного
движения, опасно проскакивал на желтый свет. В одном месте  он  едва  не
столкнулся с "Вольво", не пожелав уступить дорогу.  И  водитель,  парень
лет  двадцати   восьми,   удивленный   небывалой   наглостью   потертого
"Москвича",  лишь  протестующе  и  запоздало  просигналил.  А   Степаныч
устремился вперед, уже позабыв о "Вольво".  "Мерседес"  в  сопровождении
джипа проехал по шумным улицам и свернул на Мясницкую.
   Место примечательное, богатое. Каждый уложенный в здание кирпичик так
и  вопил  о  своей  родословной.  Дома   помпезные,   с   архитектурными
излишествами, напоминали шеренгу императорских гренадеров. Одно из самых
подходящих местечек, чтобы с  легкостью  позабыть  тюремные  лишения  и,
отчаянно рванув на груди рубаху, ринуться в нешуточный разгул.
   "Мерседес" притормозил у нарядного  здания,  где  уже  припарковалась
десятка полтора престижных иномарок. Все это  очень  напоминало  ярмарку
тщеславия, где разряженные самцы старались подивить друг друга не только
красотой собственного оперения и дорогостоящими железными  "мустангами",
но и красивыми подругами.  В  этом  случае  мужчина  получает  несколько
дополнительных очков.
   Рядом с "мерсом" прижался "Лендкрузер". Двери автомобиля распахнулись
почти одновременно, и быки, распихивая плечами прохожих,  устремились  в
гостеприимно распахнутую дверь.
   Федосеев посмотрел на вывеску "Клуб-13". Выходит, братва организовала
Закиру теплую встречу именно в этом заведении. Место не  из  худших.  За
время последней ходки Закир наверняка позабыл, как  выглядит  обнаженная
женская грудь, ночной клуб поможет воскресить ему в памяти не только  ее
вид, но и оживит некоторые инстинкты.
   Иван Степанович остановил свой автомобиль  немного  в  отдалении.  Но
так, чтобы  можно  было  рассмотреть  красный  "Мерседес".  "Москвич"  в
сравнении с иномарками выглядел  старой  клячей,  случайно  забредшей  в
стадо элитных рысаков.
   Вылезая из машины, он поймал насмешливый взгляд парня  лет  тридцати.
Тот сидел за рулем новейшей "БМВ", небрежно ухватив  за  плечи  брюнетку
лет восемнадцати.
   Федосеев  лишь  скользнул  глазами   по   его   сытой   самодовольной
физиономии, мимоходом подумав о том, что попадись  тот  к  нему  в  свое
время, то он сумел бы обломать  его  уже  на  третий  день  отсидки.  И,
стараясь не обращать внимания на хамский  хохот,  заторопился  в  ночной
клуб.
   Через приоткрытую дверь  раздавалась  ритмичная  музыка  и  негромкие
приглушенные "ахи". Не зная слов песни,  можно  было  бы  подумать,  что
совокупление происходит прямо на сцене. Иван Степанович  с  любопытством
вытянул шею - кто знает, может, так оно и есть в действительности?
   Навстречу нешироким шагом, вроде даже как бы случайно, вышел  крупный
парень с могучей грудной клеткой. Обойти невозможно - слишком  широк,  и
прямо не пройдешь - расшибешься.
   - У нас по билетам, - негромко и без интонации произнес вышибала.  Но
за ленивым изучающим взглядом читалось иное. "Ты,  батя,  похоже,  место
перепутал.
   Здесь не богадельня, а стриптиз".
   Юпитеры,  свисающие  с  потолка,  горели  разными  огнями,   уверенно
разрезали лучами полутемное пространство,  лучи,  упираясь  в  паркетный
пол, расплывались неровными кругами. За длинным столом, стоящим в центре
зала, Федосеев рассмотрел Закира в тесном кругу приятелей и подельников.
Его здесь ждали: пожимали руки, тискали  за  плечи,  от  избытка  чувств
терлись щеками. Рядом на стуле, покуривая  сигарету,  сидела  совершенно
голая девушка. Молодая, не более  восемнадцати  лет.  Скорее  всего  это
подарок от братвы только что откинувшемуся зэку.
   Мерзоев сделал знак пальцем, и девушка мгновенно  поднялась.  На  ней
были только красные туфли с  высоченными  каблуками.  Погасив  сигарету,
девушка крутанулась на одном месте, отчего густые русые волосы метнулись
широко и свободно и неровной волной накрыли худенькие плечи.
   Каримов  одобрительно  покачал  головой,  после  чего   беззастенчиво
приказал ей нагнуться. И когда она безропотно и безучастно выполнила его
команду, он отошел на пару шагов назад и  с  минуту  рассматривал  ее  в
новом ракурсе.
   Убедившись, что и в таком  положении  она  выглядит  совсем  недурно,
вскинул вверх большой палец. Девушка осталась довольна похвалой. Каримов
шлепнул ее ладонью по овальной попке и что-то шепнул в  махонькое  ушко.
Она откинула голову назад и залилась мелким брызжущим смехом.
   Закир увидел  Федосеева  в  тот  самый  момент,  когда  вышибала,  не
дождавшись ответа, сделал  шаг  вперед,  чтобы  окончательно  похоронить
нагловатого дедулю под толстыми широкими подошвами.
   - Оставь его, пускай  проходит,  -  негромко  произнес  Закир  и  был
мгновенно услышан.
   Заметив приближающегося вора, вышибала с любезной улыбкой отступил  в
сторону, предоставляя Ивану Степановичу свободу передвижения.
   - Ну, никуда от вас, красноперых,  не  деться!..  Ты  что,  Степаныч,
забрать меня, что ли, решил? - первым протянул руку Закир.
   - Да уж, - заберешь тебя, - хмыкнул Федосеев.  -  Вон  у  тебя  какая
гвардия, - показал он взглядом на быков, подозрительно посматривающих на
Федосеева, - сразу голову оторвут. И не задумаются.
   - Это верно, - согласился Закир. - Такие люди с одной извилиной  тоже
нужны. Кто-то ведь должен заниматься грязью. - Закир обернулся.  Девушка
села на стул, грациозно закинув ногу на  ногу.  Присутствующие  в  клубе
совсем  не  замечали  ее  наготы  и  воспринимали  девушку   как   часть
окружающего  интерьера,  лишь  мимоходом  скользили   по   ее   красивым
выпуклостям пустыми взглядами.  За  ее  спиной  стоял  красивый  высокий
блондин и строго посматривал на каждого, кто  смел  приблизиться  к  ней
ближе четырех метров. Подарок был не из дешевых и требовал охраны. Кроме
того, блондин выполнял при ней роль евнуха и через какой-то  час  обязан
будет подготовить  девушку  к  совокуплению.  На  столе  стояла  бутылка
дорогого французского шампанского, здесь же, на  очень  высоких  ножках,
парочка одинаковых хрустальных фужеров с единственной разницей в  цвете:
розовый и синий. Девушка предпочла бокал цвета любви,  обхватив  его  за
тонкую ножку тремя длинными пальцами. И тотчас блондин, еще минуту назад
застывший за ее спиной неулыбчивым  истуканом,  изящно  изогнулся,  взял
бутылку шампанского и, не пролив ни капли, наполнил подставленный бокал.
Девушка поблагодарила его легким кивком и лениво, словно делая одолжение
всем присутствующим в  зале,  пригубила  искрящийся  напиток.  Блондинка
прекрасно справлялась с ролью королевы.  Иван  Степанович  заметил,  как
Закир изменился в лице и жадно проглотил  подступившую  к  горлу  слюну.
Сейчас он хотел бы оказаться совершенно в другом месте, и  Федосеев  его
понимал.
   - Степаныч, ты не тянул бы гондон, он ведь и порваться может.  О  чем
базар пойдет? Меня ведь деловые ждут.
   Федосеев невольно фыркнул:
   - Знаю я твоих деловых. Бабу решил подрючить, вон какими  глазами  на
нее  смотришь.  Братки-то  наверняка  постарались  и  комнату  для  тебя
организовали.
   Ладно, глазами напрасно  не  сверкай,  -  миролюбиво  продолжал  Иван
Степанович. - Дело у меня к тебе серьезное  наклевывается.  Если  ты  не
знаешь, так я могу тебе сказать, в охране я работаю.
   Закир недовольно поморщился:
   - Степаныч, мне кажется, ты о себе очень много возомнил,  неужели  ты
думаешь, что на киче у меня только и было дел, чтобы следить  за  твоими
перемещениями.
   Иван Степанович постарался не заметить  раздражения  вора  и  отвечал
достойно:
   - А зря! Мог бы и понаблюдать. Так вот,  я  служу  в  ВОХРе,  которая
охраняет "стволы".
   Лицо Закира окаменело. С минуту он  рассматривал  шикарное  убранство
клуба, зачем-то потрогал стеновые панели  и  после  этого  обернулся  на
стол, за которым  продолжали  сидеть  его  кореша,  о  чем-то  оживленно
беседующие. Мерзоев вел себя шумно, размахивал руками и привлекал к себе
всеобщее внимание. Девушка внимательно слушала  его,  изредка  пригубляя
бокал с шампанским. Она была не только красивой, но и очень  терпеливой.
Для эффектной женщины это весьма полезное качество.  С  противоположного
конца зала прямо к ее столику, уверенно  разрезая  пустое  пространство,
двинулся шатен лет  тридцати.  Глаза  алчные,  ищущие,  похоже,  что  он
собирался пригласить блондинку на медленный танец. Шатен протянул  руку,
чтобы увлечь красавицу в центр зала, но блондин, стоящий  рядом,  что-то
шепнул ему на ухо, и незнакомец, потеряв прежний лоск, попятился назад с
постыдно открытым ртом, задевая на ходу стулья.
   Закир повернулся и проговорил, слегка растягивая слова:
   - Я все  просек.  Короче,  ты  хочешь,  чтобы  мы  раздербанили  твою
контору.
   Я тебя правильно понял?
   - Да. Несколько дней назад к нам под охрану каким-то  образом  попали
армейские снайперские винтовки. Цена их в нынешнее время растет день ото
дня, и на этом деле можно неплохо навариться. А кроме винтовок есть  еще
"волыны"...
   - Какие? - по-деловому осведомился Закир.
   - "ТТ". Вещь ходовая и  тоже  всегда  в  цене...  Ну,  чего  молчишь?
Решайся!
   Иначе товар может уйти. Лично мне этого хватило бы до самой старости.
Куш поделим поровну. Моя наколка, кое в чем я тебе на  месте  помогу,  а
товар ты со своими гавриками перетащишь да ненадежнее упрячешь. Место мы
с тобой поконкретнее обговорим.
   - Нет, Степаныч, в этом деле сейчас я тебе не помощник. Еще жирок как
следует не нагулял. А если загребут ни за грош, что тогда?
   Каримов не мог полностью раскрыться перед бывшим  вертухаем.  Понятия
не позволяли. Его одолевали дурные предчувствия,  к  которым  он  привык
прислушиваться. Он мог привести немало примеров, когда зэки,  не  пробыв
на воле даже суток, вновь оказывались в  тесных  камерах.  Уж  очень  не
хотелось повторить их путь. Нынешний мир, как оказалось, был  переполнен
соблазнами, азартом  и,  что  самое  главное,  молодыми  легкодоступными
женщинами, чья красота била в голову покрепче всякого вина.
   - А ты, вижу, боишься. - Федосеев даже улыбнулся. - Неужели  это  тот
самый Каримов Закир, что в моей зоне смотрящим парился? Может, я тебя не
так понял, ты так и скажи. Может, ты долю хочешь большую? Могу  уступить
пару процентов, но не более того, сам пойми! Ведь  я  не  меньше  твоего
рискую!
   Подозрение упадет на тех, кто в охране служит. Поэтому мне и артистом
придется быть.
   - Ладно, начальник, не грузи ты меня сегодня сильно. Ведь я  даже  от
камерного смрада еще не отчихался, а  ты  меня  по  полной  программе  в
обработку взял. Тепленького, так сказать.
   - Решайся сейчас, Закир, завтра может быть поздно, "стволы" уйдут!
   - Ну и насел же ты на меня, дедуля, - расстроенно произнес  Закир.  -
Ты что, не нахапал, что ли,  в  свое  время?  Мы  ведь  тебе  за  услуги
"зелеными" платили.
   - А ты думаешь, это деньги,  что  ли?  -  неожиданно  окрысился  Иван
Степанович. - Слезы, а не деньги. Не знаю, сколько лет мне осталось,  но
я бы хотел каждый день вдоволь есть. Да не дерьмо всякое, да чтобы еще к
обеду полный стакан вина стоял. А большего мне и не нужно.
   Закир посмотрел на блондинку. Девушка  явно  скучала  и  с  интересом
посматривала по сторонам.
   - Ладно, переварить нужно. Есть  над  чем  покумекать,  -  как  можно
глубже притопил собственные страхи Закир. - Оставь свой телефон.
   - Вот, возьми, - достал Федосеев заготовленный листок. -  Буду  ждать
тебя весь день завтра. Думай! Это твой железный шанс. Ну, - протянул  он
на прощание руку, - развлекайся.
   У самых дверей Иван Степанович обернулся. Закир  притянул  девушку  к
себе и долго не желал отпускать ее,  жадно  лапая  за  талию.  Медленный
танец в этот момент был как нельзя кстати. В  огромных,  жилистых  руках
Закира  блондинка  казалась  персидской  княжной,  угодившей  в  лапы  к
отважному атаману. Ей бы воспротивиться, показать строптивость,  а  она,
напротив, прильнула к нему голым телом, уткнувшись лицом  в  темно-серую
рубаху, из которой еще не выветрился аромат тюрьмы. Девушка была хороша,
легкий, какой-то тропический загар придавал ей  еще  больше  очарования.
Сейчас она напоминала невинное дитя джунглей, по недомыслию угодившее  в
эпицентр цивилизации.
   Музыка  кончилась,  заставив  замереть   танцующих   в   волнительном
ожидании.
   Закир, ухватив девушку  за  руку,  повел  ее  к  столу.  Он  уверенно
опустился  на  подставленный  стул  и   потянул   блондинку   на   себя.
Улыбнувшись, девушка покорно опустилась Закиру на колени,  обхватив  его
за шею тонкой рукой. Иван Степанович, не  замечая  насмешливого  взгляда
вышибалы, косолапо затопал к выходу.

Глава 44

О ГОСТЯХ С ЗОЛОТЫМИ ЗУБАМИ

   Телефон прозвенел неожиданно под самое утро. И это  несмотря  на  то,
что аппарат был поставлен на ночной режим и начинал звонить только после
седьмого гудка. А следовательно, звонивший человек очень желал  до  него
дозвониться.
   Рядом, обхватив одной рукой подушку, посапывала Инна. Спина обнажена,
красивая упругая грудь подпирала подушку,  а  соски,  совсем  махонькие,
напоминали  созревающие  вишенки.  Девушка  никак  не   реагировала   на
заливистые трели - спала глубоко и спокойно.  И  если  бы  сейчас  Захар
пристроился к ней сзади и скоренько так  совершил  обыкновенное  мужское
дело, то она вряд ли обнаружила бы его вероломство.
   Телефон стоял подле  кровати,  оставалось  только  протянуть  руку  и
достать трубку. Но на это требовалось колоссальное усилие  и  напряжение
всех волевых качеств. А этот чертов телефон  звонил,  не  переставая,  и
вгрызался сердитой музыкой в подкорку.
   Захар оторвал взгляд от обнаженного  тела  Инны  и,  подавив  в  себе
нешуточный аппетит, поднял трубку.
   - Слушаю, - произнес он сонно.
   - Это Захар?
   - С кем разговариваю?
   - Вспомни своего дружбана по интернату, - почти торжественно раздался
голос Матвея.
   Сон пропал мгновенно, словно его только что окатили колодезной водой.
   Окончательно проснувшись, Маркелов присел на край кровати.
   - Ты где? - спросил Захар, помня о том, что  два  дня  назад  Кузьмич
проверял его трубку на наличие "жучков". Телефон оказался чист.
   - Ага, слышу, очухался. Спасибо тебе, ты многое для меня сделал.
   - Не надо об этом, ты для меня сделал не меньше. Давай быстро ко мне,
расскажешь все как есть. Я один... почти.
   - Понимаю, - в голосе Матвея прозвучали одобрительные нотки. - Только
я ведь уже не в Москве. Звоню тебе по межгороду. Со мной все в  порядке.
Завтра в "Криминальной хронике"  появится  сообщение,  что  я  убит  при
попытке к бегству. Ты этому не верь. В общем, я жив  и  здоров,  чего  и
тебе искренне желаю.
   - Когда мы с тобой встретимся?
   - Честно говоря, не знаю, - после некоторой паузы протянул Матвей.  -
Скажем  так,  я  тут  заключил  кое-какой  контракт,  и  мне  нужно  его
отработать.
   - Ты будешь хоть позванивать? - с надеждой спросил Маркелов.
   Вновь недолгое молчание. В  этот  раз  голос  Матвея  зазвучал  менее
уверенно:
   - Буду звонить по мере возможности.
   - С тобой действительно все в порядке? - встревоженно спросил Захар.
   - Не хочу сказать, что я счастлив от предстоящей жизни, но, во всяком
случае, это гораздо лучше,  чем  гнить  где-нибудь  заживо  за  Полярным
кругом. А ты молодец, так держать. Обнимаю тебя.
   Захар не успел попрощаться,  в  трубке  ударили  короткие  навязчивые
гудки.
   Инна открыла глаза.
   - Что-нибудь случилось?
   - Спи. Так, пустяки.
   Уснуть уже больше не получится, это уж точно. Захар поднялся. Взял со
стула брюки, здесь же  висела  рубашка.  Подумав,  решил  надеть  и  ее.
Застегивать не стал. Босиком, позабыв про  стоящие  у  кровати  тапочки,
прошел на кухню.
   Включил электрический чайник, который мгновенно и негромко зашумел.
   Инна уже спала. Дышала глубоко и ровно. Захар, стараясь не  разбудить
ее, взял телефонную трубку и вернулся  в  кухню.  Быстро  набрал  нужный
номер.
   Ждать пришлось недолго, уже после четвертого гудка трубка  отозвалась
голосом полковника Крылова:
   - Слушаю.
   - Товарищ полковник, это Захар вас беспокоит.
   - Ты что, лейтенант, сдурел, что ли? Ты знаешь хоть,  сколько  сейчас
времени? Или ты думаешь, что мне твой бас приятно слышать в любое  время
дня и ночи? Распустил я вас, однако!
   - Тут такое дело, товарищ полковник... Ну, в общем, все уладилось...
   Извините, что так получилось. Так я завтра в охрану иду?
   -  Здесь  все  продумать  нужно.  Не  хотелось  бы  мне,  чтобы  твои
неприятности скоропостижно закончились. Люди там серьезные. Ты вот  что,
продли пока свой бюллетень и особенно не высовывайся, а  мы  тут  своими
делами займемся, - и, не прощаясь, повесил трубку.
   Дом, в котором жил покойный Мерзоев, оказался в  Западном  округе  на
улице Багрицкого. Не сказать,  что  какой-то  уж  престижный  район,  но
глухоманью тоже не назовешь. С одной стороны - Можайское шоссе, с другой
- петляет Сетунь.
   Шибанов уверенно поднялся на второй этаж и позвонил соседям Мерзоева.
   Дверь открыли не сразу. Поначалу он слышал робкое  топтание  и  почти
физически ощущал, как  его  ра