ч уезжал в  Пицунду,  его  тоже
предупреждали, а он только отмахнулся. И когда Горбачев в Форос уезжал -
думаешь, умные люди ему не шепнули на ухо? Как раз у нас  в  России  все
возможно.
   Не уйдет добром, так уедет ногами вперед. Историю отечества не  нужно
забывать, братец. Как ушел император Павел Первый, помятуешь, может? Или
как Иосиф Виссарионыч, царствие ему небесное!  -  Фаддеич  скроил  такую
горестную мину, что Алику показалось: ну, сейчас  слезу  пустит,  старый
лис!
   И, желая продолжить  эту  интересную  тему,  Алик  лукаво  подзадорил
старого гэбэшника:
   - Уж не помогут ли ему уйти на покой, а, Михал Фаддеич?
   - Об этом и толкую, голова  садовая!  -  Фаддеич  опрокинул  рюмку  в
глотку,  подождал,  пока  обжигающе-холодная   жидкость   прольется   по
назначенному маршруту, закусил ломтиком свежего  огурчика  и  исподлобья
глянул на Сапрыкина:
   - Так вот я и спрашиваю,  юноша,  не  шушукаются  там  еще  по  вашим
коридорам?
   Алик покачал головой и ответил вполне искренне:
   - Нет. Все идет своим чередом. Работают. Хотя и начинают подумывать о
подготовке к выборам. Я имею в виду  спецподготовку...  Ну  там,  подбор
подходящего   кандидата,    источники    финансирования    избирательной
кампании...
   - Это ты о своих подопечных говоришь? - оборвал его  Фадцеич,  бросив
многозначительный  взгляд  на  Витюшу  и  Петю.  Отставной  генерал  был
прекрасно  осведомлен  о  том,  что  Александр  Иванович  Сапрыкин   уже
несколько лет ведет наблюдение за крупнейшими криминальными авторитетами
России  и,  играя   на   внутренних   противоречиях   между   различными
группировками,  пытается  использовать  некоторых  влиятельных  воров  в
законе для своих политических гешефтов. И кажется, у  него  это  неплохо
получается. Генерал вздохнул и, философски глядя на Алика, изрек:
   - Ребята, смотрите не заиграйтесь с ними! Нынешние ведь не те,  какие
были раньше старые волки в законе, - это так, шантрапа. Эти едва почуяли
запах денег - и одурели. Жизнь по понятиям для них пустой звук. Нынешние
законные - это не чета Медведю, или Ангелу, или Мулле - да вы этих имен,
наверное, уже и не помните! Это были серьезные люди! А нынешние законные
за десять сребреников продадут  друг  друга  с  потрохами.  Тебя,  Алик,
кстати, не удивляет, что одному президентскому кандидату позавчера  дали
"без права переписки"?
   Алика просто передернуло от этих слов. Он давно общался с  Фаддеичем,
но все никак не мог привыкнуть к его гэбэшному черному юмору - таким вот
замогильным  шуточкам:  "без  права   переписки"   на   старинном,   еще
энкавэдэшном жаргоне означало "пустить  в  расход",  или  по-простому  -
"расстрелять".
   Фаддеич, разумеется, имел в виду убийство  Шелехо-ва,  и  это  весьма
интересовало Сапрыкина.
   - То, что Шелехова убрали, - осторожно начал он, - нам как раз только
на руку. С уходом Шелехова поле расчистилось. Теперь мы можем вывести на
него своего игрока, Михаил  Фаддеевич.  И  очень  рассчитываем  на  вашу
помощь, - торопливо добавил он.
   Генерал перевел взгляд  на  своих  товарищей,  все  это  время  молча
слушавших застольную беседу.
   - Ребята не дадут соврать, Алик, ситуация  не  так  проста,  как  вам
кажется. Шелехова убили воры. Но навели их на Шелехова наши. А Шелехов -
человек непростой. За ним стоял  смотрящий  России.  Шелехов  -  человек
Варяга.
   Варяг его финансировал из общаковских денег.  И  вот  представь  себе
картину: теперь некого финансировать. Ну, хоть ясно, куда ветер  дует  и
чем все это пахнет?
   Алик молча кивнул. Старик продолжал:
   - Варяг явно собирался поставить на Шелехова на будущих президентских
выборах. Воры убрали Шелехова. Не думаю, что это их  собственная  затея.
Кто-то их надоумил пойти наперекор Варягу. Зачем? Кому это нужно?
   Он выжидательно поглядел на Алика, потом на его кремлевских корешей.
   - На Варяга в последнее время, я знаю, воры наточили большой  зуб,  -
не очень уверенно пробормотал Алик, размышляя над  словами  Фаддеича.  -
Вы, конечно, помните, Михаил Фаддеевич, у  прежнего  премьер-министра  с
Игнатовым наладились чуть ли не дружеские отношения. Старик к нему вдруг
стал благоволить. И многим ворам это не понравилось. К  тому  же  у  них
финансовые проблемы возникли...
   Внимательно слушая Сапрыкина, Фаддеич не забывал  о  закуске.  Кивнув
головой, он поддел вилкой кусок осетрины и отправил его в рот.
   - Нет, это все чушь. Сдается мне.  Варяга  решили  нейтрализовать  по
всем направлениям. Он многим  стал  неудобен.  И  ворам,  и  властям,  и
политикам.
   Особенно сейчас, когда готовится "финт ушами"... - Он крякнул,  видя,
как снова вытянулись лица у его молодых собеседников. - Да, братцы,  все
пойдет не так, как многим кажется. Все будет со-овсем не так.  Чует  мое
сердце, готовятся большие перемены в стране. Будет полная смена  власти.
Причем очень радикальная.
   Я не случайно спросил тебя, Алик, про кремлевские слухи. Но если  ваш
телеграф молчит - а может, ты мне просто  говорить  не  хочешь...  -  Он
поднял руку, пресекая  решительные  возражения  Алика,  который  пытался
сказать: мол, Ми-хал Фаддеич, да разве я от вас что-то могу скрывать!  -
Словом, это кремлевское молчание выглядит весьма странно. Значит,  никто
не может поверить, не хочет даже представить себе, что будет.
   Фаддеич сделал паузу и, как бы не  обращая  внимания  на  мучительное
ожидание собеседников, не спеша налил себе рюмочку "Московской",  выпил,
крякнув от удовольствия, и как ни в чем не бывало сообщил:
   - А дело идет к тому, что... "Дед" не уйдет, говоришь? Уйдет,  никуда
не денется! И уйдет очень быстро, скоропостижно - к этому  все  и  идет.
Скинут "Деда"!
   - Кто? Как?  -  взволнованно  воскликнули  Алик  и  его  кореша.  Они
отказывались верить в то, что говорил сейчас отставной  генерал.  -  Как
его можно заставить,  когда  он  держится  за  власть,  словно  бульдог,
вцепившийся мертвой хваткой в горло сдыхающего медведя!  Никогда  он  не
уйдет!
   Михаил Фаддеевич усмехнулся.
   - Верно говоришь: сам не уйдет. - И, напирая на слова, повторил:
   - Сам не уйдет никогда. Но "Дед", как  известно,  мужик  жалостливый,
сентиментальный.
   Он ведь и черта лысого  не  боится,  но  за  близких  своих,  за  так
называемую семью сильно переживает. Вот его и пугнут семьей-то! И  очень
скоро пугнут. Я думаю, уже до Нового года все  и  произойдет.  Так  что,
ребятки, никаких президентских выборов в июле не будет.  Все  произойдет
куда как стремительнее!
   Алик встал из-за стола и решительно зашагал к бильярдному столу. Взял
со стойки  кий,  сдвинул  треугольник  с  шарами  к  середине  и  жестом
пригласил Фаддеича сыграть. Тот с готовностью согласился.
   Александру Ивановичу нужна была пауза для того,  чтобы  переварить  и
осмыслить услышанное. Такого поворота событий опытный  "игрок"  Сапрыкин
не ожидал. Круто! Очень круто кто-то замахнулся! Но, взяв себя  в  оуки,
Алик улыбнулся и, сделав гостеприимный жест, предложил:
   - Разбивайте, Михал Фаддеич!
   Старый генерал, кряхтя, прилег животом на  борт  и  хлестко  впечатал
кончик кия в розоватый шар. Пирамида со звонким цокотом рассыпалась,  но
ни один шар не закатился в лузу. Генерал раздосадованно покачал головой,
посмотрев на кончик кия, как будто именно там сосредоточена была причина
его неудачного удара.
   -  Но  чтобы  заставить  "Деда"  уйти,   надо   же   иметь   наготове
колоссальный... материал, - осторожно продолжил Алик  разговор.  -  Надо
иметь кого-то, кто был бы способен пугнуть его!
   К бильярдному столу подтянулись остальные участники "сходки". Витюша,
держа в руках рюмку водки, присел в кресло, Петя остался стоять у борта,
а оба отставных генерала послушными тенями встали за спиной у Фаддеича.
   - А материал есть. Вагон и маленькая, а может, и большая тележка.
   - А кого же поставить? - сделав  свой  удар,  как  бы  между  прочим,
спросил Алик. - Здесь  ведь  нужен  подготовленный  и  весьма  способный
человек.
   - И подготовленный и способный сменщик  уже  есть!  -  твердо  сказал
Михаил Фаддеевич. - И вы его все знаете. Хотя он еще не примелькался  на
телеэкранах.
   - И кто же это? - не  вытерпел  Витюша,  нервно  поглаживая  себя  по
коленке.
   Отставной генерал-полковник КГБ  прицелился  и  исключительно  точным
ударом отправил свояка в правую дальнюю лузу А потом, не глядя на Алика,
ответил:
   - Вы в школе проходили комедию "Горе от ума"? Помните, там  был  один
персонаж, он все время говорил: умеренность и аккуратность,  умеренность
и аккуратность. На этом и строил свою успешную карьеру и  личную  жизнь.
Сумел даже главного  героя  -  претендента  на  руку  и  сердце  девушки
нейтрализовать.
   - Молчалин? - подсказал Алик.
   - Ну да, - улыбнулся ветеран  политического  сыска.  -  Молчалин  его
фамилия. "Деда" пугнет наш "Молчалин". Тем  более  что  у  него  имеется
доступ... А там глядишь да и закатим этого своячка в кремлевскую лузу!
   И с этими словами он загнал очередной шар точно в цель.
   Больше в этот вечер о делах не говорили. Покатали шары, выпили еще по
паре рюмок, закусили икоркой. Поздно вечером,  когда  все  ушли  и  дача
опустела, Алик потушил в бильярдной верхний свет, включил торшер и сел в
кресло.
   То, что сегодня в застолье сказал  старый  гэбэшный  генерал,  как-то
сразу прояснило для него всю ситуацию. Итак, Шелехов - основной кандидат
на предстоящих президентских выборах - убит, как намекнул  Фад-деич,  не
без ведома людей в погонах.  А  может  быть,  даже  по  их  прямому  или
косвенному указанию. Это сделано  для  того,  чтобы,  во-первых,  убрать
слишком сильного политического соперника, а  во-вторых,  чтобы  насолить
Варягу. Одним выстрелом убили двух  зайцев.  Ну  что  ж,  так-то  оно  к
лучшему. Потому что если все это дело выгодно повернуть, то Варяга можно
замарать  и  перед  остальными  ворами,  и  перед  его  покровителями  в
правительстве.
   Алик повеселел. Да, надо отдать им Варяга на съедение! А общак  тогда
останется  бесхозный  -  и  вот  тогда  им  можно  будет   завладеть   и
попользоваться в собственное удовольствие. И на  некоторые  нужные  дела
пустить.
   Убийство Шелехова -  хороший  ход.  Беспроигрышный  ход.  Ну  что  ж,
приступим! Нельзя стоять на месте.
   Успех надо развить! И сняв трубку со стоящего на столике под торшером
телефонного аппарата, он набрал номер...

Глава 9

   Владимир Бабурин, законный вор по кличке Тверезый,  попал  в  сети  к
хитрому генералу  Урусову  пять  лет  назад,  когда  Евгений  Николаевич
только-только  перевелся  в  Москву  из  Махачкалы.   Тверезый   попался
по-глупому.  Хотя,  если  разобраться,  то  почти  все  жертвы   Урусова
попадались на дурачка. Бабурина  накрыли  во  время  очередной  операции
"Вихрь-Антитеррор", когда у него на даче в Малаховке  обнаружился  целый
склад оружия и взрывчатки. Но поскольку тот налет совершал лично  Урусов
со своими доверенными офицерами, переодетыми в  спецназовский  камуфляж,
известие об обнаружении в Малаховке убойного арсенала  не  попало  ни  в
один отчет. А Вовану было однозначно сделано  предложение,  от  которого
тот никак не смог отказаться - иначе пошел  бы  по  трем  статьям,  а  с
учетом его прошлых подвигов дали бы ему "чирик" строгого  режима-и  хрен
бы он досрочно  вырвался.  Словом,  Владимир  Бабурин  согласился  стать
тайным осведомителем Урусова, регулярно  поставляя  генералу  интересные
сведения о делах и заботах крупных воровских авторитетов.
   Но сегодня Евгений Николаевич вызвал его не для того, чтобы выслушать
очередную порцию "компры" на московских законных, а на инструктаж.
   Тверезый сел за стол и без приглашения  принялся  за  еду.  Он  любил
похавать на халяву. Налил  себе  водки,  щедро  положил  рыбки,  навалил
икорки с полтарелки.
   - Ну, Николаич, будем! За успех! - Он поднял стопку.
   Урусов поморщился.
   - За успех не пьют, Вова. А то  успеха  не  будет!  Выпьем  лучше  за
здоровье. Было бы здоровье, а успех не задержится.
   - Ну лады! Давай за него! -  послушно  согласился  Тверезый.  Они  не
чокаясь выпили. Генерал Урусов считал ниже своего достоинства чокаться с
уголовниками.
   - Ты слыхал про убийство  в  Шереметьево?  -  без  предисловий  начал
Евгений Николаевич. Тверезый кивнул:
   - Шелехова завалили. Депутата.
   - Точно. Надо срочно выяснить, кто и почему завалил. Я очень надеюсь,
что это не московские. Хочу надеяться, - с нажимом  произнес  Урусов.  -
Если гастролеры, попробуй выяснить, кто и откуда. И найди их.  Если  кто
другой, тем более нужно узнать кто и найти.
   Владимир отодрал  от  тяжелой  виноградной  ветки,  лежащей  в  вазе,
небольшую изумрудную гроздь и с аппетитом стал откусывать по ягоде.
   - Евгений Николаевич,  -  заметил  он,  -  я  слыхал,  Витя  Тульский
базарил, что, мол, Шелехов - человечек Варяга... Владислава Игнатова,  -
на всякий случай уточнил Тверезый.
   - Игнатова? - встрепенулся Урусов.
   - Да, Игнатова. Он сейчас рулит в крупной конторе по экспорту оружия.
   И тут в голове Урусова начала складываться, как из элементов  детской
мозаики, общая  картина.  Если  Тверезый  не  брешет,  значит,  убийство
Шелехова, возможно, было вовсе не  делом  рук  отморозков  или  залетных
придурков,   гоняющихся   за   бабками.   Здесь   попахивало   тщательно
спланированной акцией. И тогда главной мишенью этой акции мог быть вовсе
не  бедняга  Шелехов,  а  руководитель   "Госснабвооружения"   Владислав
Геннадьевич Игнатов, более известный в определенных  кругах  как  вор  в
законе Варяг, смотрящий России, хранитель  воровского  общака...  Урусов
даже вспотел от напряженных  размышлений.  Он  со  скрежетом  расстегнул
косую стальную молнию на куртке и откинулся  на  спинку  кресла.  В  его
голове зароились мысли о том, что ему теперь просто необходимо опередить
эмвэдэшных следаков и первым выйти на убийц, кто бы они ни были.
   Тогда... он пока еще до конца не представлял себе, что  будет  тогда,
но было ясно, что в руки ему плывут неслыханные возможности и барыши.
   - Ладно, - произнес генерал, задумчиво  вертя  в  руке  вилку  -  Ты,
Вован, вот что сделай. Поспрашивай людей, может, кто что слышал об  этом
деле.  По  предварительным  данным,  в  нападении  на  "ауди"   Шелехова
участвовало трое - во всяком случае, на месте нашли два ствола и  гильзы
от третьего. Из всех трех стреляли.
   - А какого хрена ты, начальник, этим занимаешься? Это ж вроде не твоя
епархия? - небрежно спросил Тверезый.
   Урусов пропустил мимо ушей то, что Вован совал нос не в свое дело. Он
прощал ему такие вольности. Генерал вел с Тверезым игру совершенно иного
толка,  нежели  с  Закиром  Большим,  позволяя  молодому  самодовольному
уголовному авторитету держать с ним  минимальную  дистанцию,  что  порой
даже граничило с панибратством. Хитроумный Урусов  был  уверен:  с  этим
простоватым, русским в доску братком так и надо  себя  держать  генералу
милиции. Тверезому льстили такие почти  дружеские  отношения  с  крупным
эмвэдэшным начальником, и это обманчивое чувство заставляло его  служить
Урусову верой и правдой и, главное, ретиво.
   - Да ты понимаешь, Володя, - как  бы  нехотя  стал  отвечать  Евгений
Николаевич, потом, картинно помявшись, он многозначительно наклонился  к
самому лицу Тверезого и полушепотом сообщил:
   - Я тебе сейчас скажу то, о чем не пишут газеты. Ведь Леонид  Шелехов
был нашим человеком. Больше того - моим человеком.
   И теперь это для меня дело чести - найти его убийц. Ты же знаешь наше
правило: кто нас обидит - тому три дня не жить!
   В белесых глазах Бабурина мелькнула тень восхищения. Ему  очень  даже
льстил такой подход к делу Он по-бычьи мотнул  головой  и  молча  вонзил
зубы в бутерброд с черной икрой.
   - Понял, Николаич! - только и заметил  он,  прожевав.  -  Как  держим
связь?
   Как обычно?
   - Да, - кивнул Урусов. - Сам мне не звони. Я тебя найду А если  вдруг
надо будет мне что-то сообщить срочно -  звони  туда  в  приемную...  Но
лучше попроси кого-нибудь  из  хороших  знакомых,  женщину  какую-нибудь
немолодую. В приемную лучше пусть женщина звонит.
   Евгений Николаевич держал связь со своими секретными  агентами  через
приемную генерального директора крупного московского издательства "Щит и
меч",   специализирующегося   на    выпуске    криминальных    боевиков.
Генерал-полковник  Урусов  числился  в  этом  издательстве  литературным
консультантом.
   - Все понял, Вован?
   Тверезый тыльной стороной ладони вытер губы.
   - А че тут не понять. - Он встал:
   - Ну я пойду, что ли...
   - Иди, Вова. Действуй. Считай, что это моя личная просьба. Надо  этих
гадов найти! - Урусов нахмурился и махнул рукой.
   Портьера тяжело заколыхалась вслед удалившемуся братку.
   А Урусов вдруг ощутил мелкую дрожь во всем теле и нервно  забарабанил
пальцами по столу. Та-ак, значит, Шелехов человек Варяга. А если Шелехов
человек Варяга, то не исключено, что тут затевается  серьезное  де.  до,
которое может потянуть на очень  большие  бабки  Грязные  бабки.  И  это
пахнет вовсе даже не простым политическим  убийством.  За  годы  службы,
находясь в высшем эшелоне милицейской иерархии, он уже давно уяснил, что
в России не бывает политических убийств. Все  "заказы"  на  политических
деятелей имеют под собой одну подоплеку: деньги. Очень  большие  деньги.
Потому что в России любая политическая деятельность сопряжена с доступом
к большим деньгам. Взять хотя бы все эти убийства в Петербурге. Все  эти
депутаты, члены городской думы, крупные чиновники  -  все  они  ворочали
сумасшедшими бабками...  И  все  эти  убийства  по  существу  были  лишь
способом отстранения их от политической кассы и  обеспечения  доступа  к
этому "политическому общаку" другим людям...
   Урусов зябко поежился. Он  весь  сотрясался  от  крупной  дрожи.  Его
охватило сильнейшее нервное возбуждение,  что  было  сродни  сексуальной
похоти.  Урусов  уже  хорошо  знал  себя.  Это   возбуждение   требовало
немедленного выхода. И тут он  вспомнил  про  смазливую  соску  в  белой
майке...
   Евгений Николаевич  выглянул  в  зал,  нашел  взглядом  глаза  Никиты
Левкина и мигнул: подойди, мол. Тот сразу вскочил  из-за  стола  и,  как
тяжелый крейсер, двинулся через зал,  провожаемый  опасливыми  взглядами
посетителей. Он  прямо-таки  "заплыл"  в  нишу,  где  сидел  генерал,  и
вопросительно уставился на шефа.
   -  Видишь  вон  ту  девку  в  белой  майке?  -  осведомился   Урусов,
осклабившись, как хищник перед броском. -  Покажи  этим  лохам  ксиву  и
попроси предъявить документы. Всех попроси, а ее особенно.  Если  у  нее
паспорт есть, забери и веди наверх. А если  нет  паспорта  -  тем  более
веди. Я минут через пять поднимусь. Все - свободен.
   Певкин развернулся  и  решительно  направился  к  столу,  где  сидела
смазливая черноволосая девчонка в майке  с  надписью  "Fuck  off  Guys".
Урусов увидел, как из-за стола поднялся напарник Левкина Артем Свиблов и
двинулся за Никитой.
   За столом возникло некоторое оживление, и Урусов  даже  услышал,  как
юная брюнетка сердито воскликнула: "Да вы что себе позволяете,  мужчина?
Я милицию позову!" Но сразу  затихла,  когда  здоровенный  парень  начал
увещевать ее своим ровным хрипатым голосом.  Это  он  умел  -  увещевать
наглых  ресторанных  потаскушек,  напяливающих  на  себя  тонкие,  почти
прозрачные маечки так, что  просвечивающиеся  сквозь  них  голые  сиськи
вводили  в  искушение   любого   мало-мальски   здорового   мужчину.   И
действительно, Левкин с ней живо разобрался. Интуиция не подвела Евгения
Николаевича, он попал в  точку  с  этой  девкой.  Маленькая  ресторанная
"давалка" попалась очень даже кстати. Никита обработал ее в два счета. И
это как раз то, что сейчас очень было нужно разнервничавшемуся генералу.
   Урусов почувствовал, как глубоко под джинсами зашевелился его "боевой
товарищ", нетерпеливо подымая  "флаг".  Генерал  встал,  шумно  выдв