е  скрывая   своего
злорадства, неприязненно скривил губы и отвернулся.
   "Ну и хрен с вами, - подумал Захар, - мне с вами долго не работать".
   Внутри от их показного хамства покоробило,  как  будто  кто-то  очень
нехороший царапнул по  душе  ржавым  гвоздем.  Маркелов  снял  костюм  и
аккуратно повесил его на вешалку. Оделся в камуфляжную форму.  Она  была
на размер больше, еще неделю назад он  хотел  заменить  ее,  теперь  как
будто бы и ни к чему.
   Неожиданно дверь распахнулась и в  комнату,  криво  ухмыляясь,  вошли
Гарик с Кузей. Несколькими секундами позже в комнату  прошел  Ворона  и,
остановившись у порога, зловеще прикрыл за собой дверь.
   Захар  медленно  развернулся  к  вошедшим.  Неприятное   предчувствие
холодом пробежало по телу. Назревал конфликт, во всяком случае, Маркелов
никогда не видел Гарика таким рассерженным.
   Огромный, словно медведь, он склонился над Захаром неподъемной глыбой
и проговорил, сцеживая слова через стиснутые зубы:
   - Выбирай, сука, что с тобой делать,  сразу  тебя  убить  или,  может
быть, по частям резать?!
   Сказал, будто бы в лицо плюнул. Захар распрямился.
   Внутри закипел адреналин, мгновенно распространившись по всему  телу.
В конечностях он ощутил легкое покалывание.  Так  бывает  всегда,  когда
точка кипения превышает допустимые пределы.
   Маркелов почувствовал, как напряжением свело мышцы  лица.  Надо  было
что-то отвечать.
   - Что ты этим хочешь сказать? - наконец выдавил из себя Захар. Пальцы
помимо его воли сжались в кулаки. Во всяком случае, нужно успеть ударить
первым.
   - Ты мне, сучара, сразу не понравился, -  констатировал,  возбужденно
напирая, Гарик, - едва твою рожу увидел, так тут же понял - чужак!  Тебя
каким ветром сюда занесло, может, расскажешь?
   Захар не отступал - продолжал стоять на месте. Важно не дать слабину,
вот тогда точно затопчут.
   - Ты мне хочешь какую-то предъяву сделать? Тогда говори, о чем базар!
   - Этот сучонок еще спрашивает, - чуть обернулся Гарик,  Кузя  отвечал
ему злой, но понимающей улыбкой. - Может быть,  ты  тогда  мне  скажешь,
какое отношение покойный Павел имел к Карасю?
   Маркелов разжал правую кисть. Достаточно  всего  лишь  одного  толчка
указательным пальцем в поддых,  чтобы  Гарик  почувствовал  себя  рыбой,
выброшенной на берег.
   - Может быть, это ты мне сам расскажешь...  сучонок.  Гарик  невесело
улыбнулся.
   - А он еще и острит. Где  тебя  убить:  здесь  или,  может  быть,  на
кладбище вывезти? На одну безымянную могилу станет больше.
   Сзади подошел  Егор,  неслышно  так,  очень  по-хищному,  как  крыса,
нацелившаяся на добычу. Он слегка толкнул плечом Захара и сказал:
   - А разве не по твоей милости жена Пашки Андреева пенсии не получит?
   Разве не ты сказал ментам, что это он навел  Карася  на  "стволы"?  А
ведь у него трое малолетних пацанов осталось.
   Захар опешил:
   - Вы что, это серьезно говорите?
   - А ты думал, мы тут комедию, что ли, с тобой ломаем? - ткнул  обеими
руками в грудь Захару Гарик.
   - Я понятия не имею, о чем вы говорите, -  вспылил  Захар,  оттолкнув
его руки. - С какой стати мне говорить о нем ментам?
   - Кому как не тебе? - наседал Гарик. - Он был  наш  дружбан,  мы  его
знали несколько лет, а для тебя он никто. И когда менты сюда приперлись,
ты и шепнул им, что он каким-то боком с Карасем связан!
   - Мне эти твои распасовки до фени, я  их  не  собираюсь  крыть.  А  к
красноперым я в жизни не попрусь, у меня с ними особый счет.
   - А ты докажи! - сграбастал в кулак куртку Захара Гарик.
   - На хрена мне доказывать то, чего я не делал, - рывком сорвал захват
Маркелов.
   Ворона сделал несколько шагов и проговорил, не скрывая агрессии;
   - Гарик, ну ты, право, сущий  джентльмен.  С  твоими  манерами  не  в
разборках участвовать, а в парламенте заседать. Пару раз по зубам -  это
не мордобой, а обыкновенная профилактика.
   Маркелов напрягся. В правом кармане  у  него  лежал  перочинный  нож.
Лезвие крохотное, удобное для того, чтобы нарезать  колбасу,  но  вполне
годится, чтобы выиграть несколько важных секунд.
   Неожиданно дверь широко распахнулась.  В  дверях  стоял  рассерженный
Федосеев.
   - Ну, чего вы тут раздухарились? Марш на  место!  Вам  неприятностей,
что ли, не хватает? - и, строго посмотрев на Гарика, добавил:
   - Ты волчару-то из себя не строй, не на того  напал,  чтобы  глазками
сверлить! А ну марш на свои места, пока не  выпер  вас  всех  к  ядреной
матери!
   Гарик, отвернувшись, вышел первым, за ним, бросая, сердитые взгляды в
сторону Маркелова, последовали остальные.
   - Ну что тут у вас произошло? - спросил участливо Федосеев.
   - Батя, я даже сам не очень понял,  о  чем  базар  был,  взволнованно
заговорил Маркелов. - Они говорят, будто я легавых  на  покойного  Павла
навел.
   - Это как? - не понял Федосеев.
   - А вот так, батя, будто бы я  нашептал  ментам,  что  покойный  Паша
навел Карася на "стволы".
   - Ладно, - махнул рукой Иван Степанович. - Слушай ты их больше, -  и,
повернувшись в двери, добавил:
   - Работай, как прежде, и ни о  чем  не  думай,  а  с  ними  я  сейчас
переговорю. Будут знать, как не по делу языками чесать.  За  такое  дело
можно по всей строгости спросить Сам-то ты что об этом думаешь?
   - Пусть живут, - отмахнулся Захар, - только  чтобы  в  следующий  раз
такого базара не возникло. А то ведь я парень  впечатлительный,  могу  и
обидеться.
   - Передам.
   - Батя, - заставил Маркелов обернуться Федосеева у самого  порога.  -
Спасибо, что выручил, а то не знаю, чем могло бы закончиться.
   - Ладно, - невесело отмахнулся Иван Степанович, сочтемся как-нибудь.

***

   Половцев посмотрел на часы. До обговоренного времени  оставалось  две
минуты.
   - В общем, так, - посмотрел он на примолкших  собровцев.  -  Все  как
обычно. Первым идешь ты, Иван, - ткнул он пальцем в парня весом не менее
ста двадцати килограммов. - Вы вваливаетесь следом, -  посмотрел  он  на
сидящих рядом  двух  долговязых  парней.  -  И  чтобы  без  всяких  этих
ковбойских штучек. Чем меньше пальбы, тем лучше. Малейшее  сопротивление
гасить на корню. Не мне вас учить, как это делается - прикладом под  дых
и "браслеты" на руки. Если окажется сильно непонятливым,  можно  смазать
по роже. - Евгений вытащил из кармана фотографию и показал ее всем:
   - Вот это наш сотрудник, прошу его не спутать... Итак...  -  Половцев
посмотрел на часы.
   Неожиданно калитка распахнулась, и из нее вышел Маркелов. Он  постоял
немного у ворот, пригладил волосы (условный знак, что все в  порядке)  и
двинулся к своей машине. Зачем-то снял ее  с  сигнализации,  заглянул  в
салон, чего-то выискивая, и, не обнаружив, хлопнул дверцей.
   - Отбой! - сорвал Половцев маску с лица. - Сегодня не наш день.

Глава 23

СПОСОБЕН ЛИ ОН НА УБИЙСТВО?

   Полковник Крылов недолюбливал доктора Лукина, однако свое отношение к
нему не показывал даже взглядом. Несмотря на многочисленные  "закидоны",
тот был отличный специалист, каких, быть может, по всей Москве наберется
всего лишь малая горсточка.
   Впрочем, психолог, наверное, и не может быть другим. Легкая  паранойя
в их среде всегда в порядке вещей.
   Доктор Лукин считал себя  абсолютно  гражданским  человеком,  хоть  и
носил погоны, а  потому  не  обременял  себя  такими  условностями,  как
прогибание в присутствии начальства. И  вообще,  он,  похоже,  не  делал
никакой разницы между больными и коллегами.
   Вошел он, как всегда, без стука, в тот самый  момент,  когда  его  не
особенно-то и ждали. Наивно было бы полагать,  что  доктора  можно  было
выпроводить из кабинета, сославшись на неотложные дела.
   Разумеется, здоровался он  тоже  нечасто.  И  вообще,  к  приветствию
доктор Лукин относился как к чему-то совершенно необязательному,  как  к
некоему  изжившему  ритуалу,  которому  самое  место  на  свалке  прочих
ненужных условностей.
   Полковник Крылов снял очки, отложил в сторону палку с  документами  и
стал ждать. Присесть он не предлагал, Лукин и сам выберет место, где ему
особенно комфортно.
   - Как вы и просили, я составил психологические портреты.
   - Так, очень интересно.
   Лукин громко придвинул к себе стоявший рядом стул, небрежно бросил на
стол папку и грузно сел, трубно высморкавшись в измятый платок.
   - Начну с Юрия Геннадиевича Хацкевича. Между собой вохровцы зовут его
Гарик. Сильной  личностью  его  назвать  трудно,  но  он  неглуп,  любит
поверховодить в компании, но так же охотно подчиняется, если  чувствует,
что ему противостоит достойная кандидатура. Умеет действовать словом, но
в случае  нужды  способен  применить  силу.  Если  говорить  о  главном,
способен ли он совершить такое дерзкое преступление, как ограбление,  да
еще с убийством? Не думаю. Съездить кому-то по роже - это он мастер,  но
вот убийство, это не по его части.
   Доктор  Лукин  говорил  неторопливо,  слегка  растягивая  слова,  что
придавало каждой его фразе особую значимость, казалось, что о  людях  он
знает буквально все.
   - Так, дальше, - качнул головой полковник.
   - Второй, которого я бы выделил, так это Воронов Илья Борисович.  Или
просто Ворона, как зовут его сослуживцы. Делает вид, что не обижается на
свое прозвище, но в действительности это не так.  Обидчив,  имеет  массу
комплексов, от которых ему  не  избавиться  за  всю  жизнь.  Может  быть
коварным, но умом не блещет.
   Насколько я понимаю, преступление выполнено очень  грамотно  и  умно.
Это не по его части.
   - Хорошо, оставим психологические портреты всех сотрудников,  скажите
конкретно, кто мог быть замешан в этом деле?
   - Что ж, хорошо. Честно  говоря,  прежде  чем  знакомиться  с  делами
сотрудников,  я   составил   психологический   портрет   предполагаемого
преступника.
   Так вот, по моему мнению, здесь  замешан  человек  из  охраны.  И  он
наверняка должен быть  старожилом.  Уважаемым  человеком  в  коллективе,
пользующимся доверием. Очень осторожным, если никак  не  обнаружил  себя
прежде. Очень умным, судя по тому, как прошла операция, и,  конечно  же,
необыкновенно хладнокровным.
   - С чего вы так решили? - не удержался от вопроса полковник.
   - Все очень просто. Он почти каждый день глаза  в  глаза  должен  был
встречаться со своими сослуживцами и обязан был не выдать своих каких-то
переживаний. Не исключено, что этот человек обладает большими связями  в
криминальном мире... Этот человек  должен  как-то  располагать  к  себе,
иначе ему не заручиться доверием людей, втянутых в это преступление.
   Манера  доктора  Лукина  растягивать  слова   раздражала   полковника
Крылова.
   Возможно, он и сам в это время подвергался какому-то психологическому
тесту, но приходилось делать вид, что  ничего  не  происходит.  Все-таки
доктор Лукин в своем деле был незаменим.
   - Очень любопытно. И кто же подходит под этот ваш портрет?
   - Я составил этот предполагаемый образ,  отложил  его  в  сторонку  и
позабыл о нем  на  время.  А  потом  взялся  составлять  психологические
портреты других работников охраны...Так вот я что  вам  скажу,  -  голос
Лукина слегка подсел, - когда я сопоставил их между собой, то обнаружил,
что портрет Ивана Степановича Федосеева  полностью  совпал  с  портретом
предполагаемого преступника.
   Глубокой задумчивостью полковник Крылов попытался скрыть подступившее
волнение.  Как  бы  там  ни   было,   но   выводы   эксперта   полностью
соответствовали его личным ощущениям.
   - Так, значит, вы считаете,  что  прямо  или  косвенно  в  этом  деле
замешан Федосеев?
   Ладони Крылова сцепились в  замок,  так  он  поступал  всегда,  когда
волнение подбиралось к двенадцатибалльной отметке. Хотя внешне это никак
не проявлялось,  вот  разве  что  его  глаза  начинали  блестеть  больше
обычного.
   - Считать и утверждать должны вы, - спокойно  заметил  доктор  Лукин,
чуть пожав плечами, - а мое дело - психология людей, важно  понять,  чем
они живут.
   - Вы не сказали еще одного.
   - Что именно?
   - Способен ли он на убийство? В этот раз Лукин задумался глубоко.
   Похоже, что неожиданный вопрос застал его врасплох.
   - Федосеев пытается играть роль своего парня, и, судя по тому, как  к
нему относятся, это ему удается в полной мере. Он умеет отлично ладить с
людьми, к каждому из них находит ключик. И в то же время он  никогда  не
раскрывается целиком. Я бы назвал его - человек в себе! А следовательно,
в какой-то мере он непредсказуем. Не исключаю того, что он  мог  кого-то
подговорить на убийство, но чтобы  совершить  самому?  Для  этого  нужно
слишком богатое воображение. Вы удовлетворены?
   - Вполне. Не смею  вас  больше  задерживать,  -  произнес  полковник,
поднимаясь.
   Всякий раз Крылов удивлялся рукопожатию доктора. При этом тот смотрел
так, словно разглядел в собеседнике тайный психический недуг.  Полковник
всегда внутренне передергивался от такого пристального внимания.
   - Да, знаете ли, мне нужно торопиться к себе в клинику, а то ведь мои
пациенты как дети. За ними ведь нужен глаз да глаз.
   - Разумеется, - с улыбкой согласился полковник и почувствовал немалое
облегчение, когда доктор Лукин покинул комнату.

Глава 24

ВАС НЕ ДОСТАНУТ ТОЛЬКО НА АЛЯСКЕ

   - Признаюсь вам откровенно, у меня были совершенно  другие  планы.  -
Вице-мэр встал из-за  стола  и  прошелся  по  просторному  кабинету.  На
секунду он задержал свой взгляд на плане Москвы, занимавшем едва  ли  не
половину  стены,  где  крохотными   алыми   флажками   были   обозначены
новостройки, и посмотрел в окно.
   Внизу, у входа, дежурила  патрульная  машина.  Вид  скучающей  охраны
придал ему утраченную уверенность. - Вы  считаете,  что  все  это  очень
серьезно?
   - Да. Напротив вашего дома на чердаке был найден матрас  и  несколько
окурков. Похоже, что снайпер наблюдал  за  вами  в  последние  несколько
дней. И стоит только удивляться, почему он не выстрелил.
   - Мне тоже, - согласился Егоров. -  У  меня  есть  такая  привычка  -
стоять  у  окна  и  наблюдать  за  прохожими.   Это   позволяет   как-то
сосредоточиться, что ли, - повернулся он к полковнику.
   - Не исключено, что в это самое время вас  рассматривают  в  объектив
снайперской винтовки.
   Егоров нервно расхохотался, но от окна отошел.
   - Так почему же вы его не взяли,  если  он  находился  там  несколько
дней?
   - укорил Егоров.
   - Мы организовали около его  логова  засаду,  но  он  там  больше  не
появляется, - честно признался Крылов чуть виновато. - Но это не значит,
что он исчез совсем. Наоборот, это говорит о том, что мы  имеем  дело  с
профессиональным киллером. Скорее всего  он  где-то  затаился,  а  может
быть, подыскивает себе другое лежбище.
   - Хорошо, - махнул рукой Егоров, - вы меня убедили. И  когда  же  мне
уезжать?
   - Вы давно не отдыхали. Кажется, четыре года?
   - Вы даже это знаете! - удивился Егоров.
   - Мы же милиция, - слегка улыбнулся Крылов.  -  Уезжать  советую  вам
немедленно. Скажем, на месяц, чтобы для всех сотрудников ваш отъезд  был
внезапным. Не исключено, что киллеры получают информацию от человека  из
вашего ближайшего окружения.
   - И куда же вы мне советуете уехать?
   Егоров  нервничал,  что  было  заметно  по  его  рукам,  которые  без
надобности теребили кончик модного галстука.
   Полковник слегка улыбнулся и, пытаясь разрядить обстановку, произнес:
   - Я бы посоветовал вам ехать на Аляску. Во всяком случае,  там-то  уж
вас точно не достанут. Неожиданно Егоров воодушевился:
   - Говорите, на Аляску? А знаете, это очень неплохая мысль. Всю  жизнь
я мечтал побывать именно на Аляске. Недавно с Юкатана вернулся мой друг,
так он мне рассказывал какие-то невероятные истории!  Представляете,  на
берегу - сотня медведей, и все они  лакомятся  рыбой,  которая  идет  на
нерест!
   Крылов представил - получилось довольно впечатляюще.
   - Незабываемое зрелище.
   - А тем более в этих  местах  у  меня  работает  старинный  приятель.
Вместе когда-то учились, потом он лет десять назад эмигрировал и  сейчас
работает в заповеднике биологом. Так что  уговорили.  Еду!  Быть  может,
другой возможности с этой работой и не представится, - безнадежно махнул
он рукой. - Выезжаю немедленно, сейчас.
   Разговор иссяк. Полковник  поднялся  и,  протянув  руку,  добавил  на
прощание:
   - Не раньше чем через месяц.
   - Обещаю, - широко улыбнулся  Егоров.  Похоже,  что  он  уже  был  на
полпути к Аляске. Егоров был восьмым, пообещавшим  уехать  из  Москвы  в
течение дня.
   Господа  олигархи  превыше  всего   остального   ценили   собственную
безопасность.
   Завтра из столицы должны отбыть еще  шесть  человек.  По  оперативным
данным,  ими  очень  плотно  интересовались  криминальные  структуры.  И
главная причина этого нездорового интереса в  том,  что  люди  эти  дали
где-то слабину и позволили включить в состав учредителей всяких фондов и
организаций "темных лошадок". За год с небольшим авторитеты пообтесались
и посчитали, что переросли  свое  начальство,  а  следовательно,  пришел
момент, когда следует брать власть  в  собственные  руки.  Исчерпав  все
возможные методы убеждения, они решили  уладить  ситуацию  хирургическим
путем, а именно - вытрясти кишки из своих прежних благодетелей.
   Обрисовав  безрадостную  картину  каждому  "заказанному",   полковник
Крылов не без тайной радости наблюдал за тем, как разительно меняются их
лица.  Это  уже  совсем  не   те   лощеные   физиономии,   что   лучатся
самодовольством   с   экранов   телевизоров.    Обыкновенные    людишки,
обеспокоенные собственной безопасностью.
   Единственный, кто  не  пожелал  уехать  из  Москвы,  был  генеральный
директор компании "Трансгазнефть".  Молодой  тридцатишестилетний  Руслан
Газаев привык к тому, что звезды ворохом сыплются к нему  в  карманы,  а
потому  потерял  чувство  реальности.  Но  именно   он   больше   других
подвергался опасности. На него уже дважды покушались: в  первый  раз  он
вышел из машины за три секунды до взрыва, а во второй  -  его  джип  был
расстрелян с близкого расстояния. Двое его коллег,  сидевших  на  заднем
сиденье, мгновенно обрели покой, а Руслана пуля задела  по  касательной,
лишь слегка поцарапав щеку.  Газаев  был  неисправимым  фаталистом  и  к
покушениям относился как к некоему обязательному атрибуту своей денежной
профессии.
   Если кто и мог на него повлиять, так это  восемнадцатилетняя  цаца  с
глазами обиженной антилопы. В отделе Крылова она проходила  под  кличкой
Матрешка и подкладывалась под самых влиятельных клиентов. Кроме красоты,
она обладала бойким язычком и могла разговорить даже статую. Первый  раз
она легла под Руслана полгода назад. Кто бы мог тогда предположить,  что
легкий, ни к чему не обязывающий флирт способен  перерасти  в  настоящую
страсть. Она появлялась с Газаевым на самых престижных  презентациях,  и
любая ее прихоть немедленно исполнялась им.
   - Ты все поняла? - спросил полковник, сделав  над  собой  усилие.  Он
смотрел прямо в глаза Матрешки, хотя взгляд невольно убегал в сторону  и
стремился  оценить  груди,  так  аппетитно  выпирающие  из-под  узенькой
блузочки.
   - Конечно, Геннадий Васильевич.
   Крылов зацепил ее два года назад на торговле наркотиками. Пообщавшись
с ней немного, он оценил ее  способность  нравиться  мужчинам,  а  такое
стоило многого. Тем более,  как  выяснилось  позже,  она  отдавалась  по
приемлемой цене.
   Тогда она прошла по делу всего лишь как  свидетель,  но  в  ответ  на
подобную любезность Крылов обрел весьма ценного информатора.
   Встреча происходила на  конспиративной  квартире,  на  самой  окраине
Москвы. Здесь полковник Крылов бывал раз в неделю. В  комнате  все,  что
нужно для жизни: кухонная плита и  утварь  и,  конечно  же,  диван,  так
сказать, боевой товарищ, видавший многие виды. Матрешка сидела  как  раз
на нем, закинув ногу на ногу. Безусловно, диван  обладал  очень  богатой
биографией, но вряд ли он мог  похвастаться  тем,  что  на  его  упругих
пр