всю  оставшуюся  жизнь  нам  придется
сидеть на подсосе.
   - Сева, ты бы не наводил тень на плетень, - благодушно  отозвался  со
своего места Жора Крюков, - говорил бы как есть.
   При каждом произнесенном слове его живот мелко  подрагивал,  и  порой
казалось, что бездонное брюхо существует само по себе.
   - Хм... Хорошо. Какой процент акций принадлежит тебе  на  алюминиевом
заводе?
   - О чем базар, кореш, ты же знаешь, что у каждого из  нас  по  десять
процентов.
   -  Верно.  Столько  же  имеешь   на   никелевом,   чуть   больше   на
екатеринбургском металлургическом. Мы с вами все в паях. Так  вот...  Мы
здесь с вами сидим, бузу трем, а тоненький ручеек в виде стойкой  валюты
ежеминутно  пополняет  наши  счета.  Нехило,  да?  Короче,   я   получил
информацию от нашего человека в Совмине, что грядут большие перемены.  И
первая из них, пожалуй, самая неприятная, что его будто бы собираются  с
почетом спровадить на пенсию. И произойдет  это  в  ближайшие  несколько
недель. Следовательно, все аппетитные договора пройдут мимо нашего  рта.
Второе, найти нужного человека в правительстве за такое  короткое  время
довольно сложно. Можно даже сказать,  почти  невозможно,  а  значит,  на
какое-то время мы останемся без прикрытия и будем очень уязвимы.  Затем,
как мне  стало  известно,  будет  рассматриваться  вопрос  о  пересмотре
результатов приватизации.  В  этом  случае  мы  можем  потерять  все!  -
полоснул Сева Вологодский жестким взглядом по лицам собравшихся.
   - Информация точная? - подал голос Еж, скривившись.
   - Абсолютно. Этот человек меня никогда не подводил. Оно и понятно, за
такие бабки он раком перед нами должен  стоять,  -  сдержанно  и  жестко
заметил Сева Вологодский. - Но дело  не  в  этом,  мне  бы  не  хотелось
выступать в роли терпилы Надо что-то придумать. Уж очень не люблю, когда
меня кидают. Может быть, у вас есть какие-то предложения?
   - У солнцевских есть свой человек в верхах. Можно связаться  с  ними.
За посредничество они возьмут немного, только комиссионные, -  предложил
Миша Хвост.
   Председательствующий отрицательно покачал головой:
   - Не годится. Я знаю,  кого  ты  имеешь  в  виду.  Во-первых,  он  не
занимается этими вопросами, и было бы очень странно, если бы он принялся
хлопотать. Это может вызвать, по крайней мере, недоумение. Каждый должен
заниматься своим делом. Во-вторых, я знаю, что на него  имеется  немалый
компромат. Не исключаю того, что через  день-другой  его  голая  задница
засветится  на  экранах  телевизоров,  так  что  он  будет   сидеть   не
высовываясь, как серая мышь.
   - А может быть, все не так уж и плохо складывается, как ты  трешь,  -
улыбнулся Жора Крюков. - На всех этих комбинатах имеются наши клоуны,  и
через них мы можем толкать любую ситуацию. А уж протащить того человека,
кого хотим... раз плюнуть!
   Сева вновь не согласился.
   - Исключено. - Он открыл папку и вытащил какие-то листки, скрепленные
степлером.  -  Здесь,  -  поднял  он   "Умаги,   -   фамилии   возможных
претендентов.  Через  какой-то  месяц  они  займут  ключевые  позиции  и
вытеснят с комбината всех наших людей. - Сева Вологодский Предал  листки
Крюкову.
   Корень отставил бутылку пива и двумя пальцами  ухватился  за  краешек
бумаг. Прочитав несколько фамилий, он брезгливо скривился:
   - И эти хмыри хотят нас кинуть? - и напоролся на жесткий взгляд  Севы
Вологодского. Смотрящему Юго-Западного округа было явно не до смеха.
   Прочитав до конца, Корень передал листки Ежу. Тот вчитывался в список
неторопливо, вдумчиво, лишь иной раз понимающе поджимая губы и покачивая
седой головой.
   - Без киллера здесь не обойтись, - вынес он невеселый приговор.  -  Я
знаю этих ребят, они свой пирог не упустят. С дерьмом любого проглотят.
   Дольше всех список изучал Миша Хвост. Никто его не торопил, и  каждый
с интересом наблюдал за его  реакцией.  А  он  повел  себя  странно:  то
неожиданно начинал хмуриться, как будто услышал о чей-то  скоропостижной
кончине,  а  то  вдруг  начинал  громко  хохотать,  словно   кто-то   из
присутствующих рассказал похабный анекдот.
   Наконец он отложил листки в  сторону,  тряхнул  головой,  отчего  его
хвостик, описав дугу, неровной волной успокоился на плече, и произнес:
   - Однако странные дела творятся в нашем королевстве, я вам скажу. Вот
этот, - ткнул он пальцем в листок, - мне известен как знатный  паковщик.
А теперь метит в заместители генерального. Его  шулера  гоняли  по  всей
Москве...
   Вот этот гастролером был... А этот  и  вовсе  оперативный  кобель,  а
теперь в чины вышел. Нет, братва, с  этой  публикой  суп  из  топора  не
сваришь.
   - Что ты  предлагаешь?  -  без  всяких  эмоций  поинтересовался  Сева
Вологодский.
   - Я-то... валить их всех надо, - весело отозвался Миша Хвост.
   -  Мне  тоже  многое  непонятно  в  этой  истории.  Откуда  они   все
вылупились?
   Чиграш тоже в этом списке, - негромко и  несколько  удивленно  сказал
Еж. - А ведь он у меня в бараке шнырем был прописан, плевки  за  мной  в
бендюге подтирал. А сейчас, смотрю,  вон  до  каких  высот  поднялся.  В
учредители  прет.  Вот  что  я  хочу  сказать,  лично  для  меня   здесь
вырисовывается очень неприятная картина: нас держат за лохов.  И  совсем
напрасно. Эти ребятишки, - потряс  он  бумагами,  -  мало  что  из  себя
представляют, но за ними стоят другие, и я даже подозреваю, кто  именно.
А это уже опасно.
   - Кто же, ты можешь  нам  сказать?  -  доброжелательно  спросил  Сева
Вологодский.
   - Тюменские. Легкие деньги от нефти их  очень  разбаловали,  и  парни
возомнили себя арабскими  шейхами.  А  к  ним  наверняка  примыкают  еще
бригады из Новосибирска.
   - Послушай, Сева, а ты точно знаешь, что твой человек в правительстве
фуфло не засаживает? Может, он на башли намекает? Я как-то его видел, он
мне мутным показался.
   Руки Севы Вологодского сцепились в замок.
   - Все гораздо сложнее. Эту информацию я перепроверил  у  трех  разных
источников, и все они дудят в одну дуду, что нашему человеку не усидеть.
Новых же людей подпирают очень большие деньги. Мне также известно, что в
доле участвуют бригады из  Зеленограда  и  Балашихи.  Вы  не  хуже  меня
знаете, что достаточно проявить слабину,  и  найдется  немало  желающих,
чтобы стащить с тебя последние калоши.  Мы  должны  действовать  жестко,
иначе потеряем все. У нас просто нет выбора. - Сева Вологодский  вытащил
из папки листок и протянул его Жоре. - Я тут составил еще  один  список.
Это люди, которые стоят за новой командой. Фамилии дались  мне  нелегко,
за них я заплатил пятьдесят тысяч баксов, но информация стоит того.
   Корень, несмотря на свою грузную фигуру, легко оторвался от кресла  и
толстыми пальцами смахнул со стола листок.
   - Среди балашихинских и зеленоградских у меня есть свои  уши.  Они  и
раньше мне подавали маяки, что намечается нечто серьезное, и вот  только
два дня назад выяснилось, что к чему.
   - Здесь я вижу Серегу Клетчатого,  -  недоуменно  поднял  глаза  Жора
Крюков. Он уже успел плеснуть под жабры  третью  бутылку  пива,  поэтому
взгляд его выглядел азартным. - Он что, тоже в упряжке?
   Клетчатый был лидером зеленоградцев и даже имел статус положенца.  Он
дважды подавал заяву на корону, но оба раза воры, морща нос,  единодушно
его прокатывали. Беда заключалась в том, что Серега Клетчатый  служил  в
армии - не самая удачная  черта  биографии  человека,  претендующего  на
статус законного.
   - Верно, - расцепил замок Сева Вологодский, - кроме него, еще  Валька
Плотник и Коля Жук.
   А это уже  серьезно.  Оба  принадлежали  к  долгопрудненским,  чистых
кровей. Люди очень солидные и основательные во всем. Несмотря на немалый
авторитет, ворами не были. Похоже, подобная честь им была ни к чему, они
и без того имели такую необъятную власть, о которой не мечтал  даже  мэр
города. Но понятия соблюдали свято.
   Валька Плотник некогда был смотрящим следственного изолятора в Нижнем
Новгороде и, согнув в рог  хозяина,  свободно  разгуливал  по  корпусам,
устанавливая собственную диктатуру.
   Эти ребята не умели размениваться на сигаретные ларьки -  им  подавай
заводы да фабрики.
   Тонкие губы Миши брезгливо растянулись.  Нечто  вроде  неудовольствия
изобразил и Еж.
   - Однако нешуточное дело затевается, -  негромко  и  как-то  протяжно
заметил Корень, пошевелив могучими бедрами. Кресло от  его  телодвижений
неодобрительно скрипнуло.
   Список вернулся к  Мише  Хвосту,  который  уже  не  смеялся  и  вновь
сосредоточенно изучал каждую фамилию. Ознакомившись, он  свернул  бумагу
вчетверо и положил ее во внутренний карман пиджака.
   - А  вот  этого  делать  не  следует,  -  мягко  остановил  его  Сева
Вологодский. - Все бумаги должны остаться у меня, - и его широкая ладонь
легла поверх папки. Миша Хвост, скрывая неудовольствие, достал бумагу  и
аккуратно положил ее на край стола.  -  Я  предлагаю  вам  следующее,  -
произнес Сева, пряча листок с фамилиями в папку. С минуту он молча щупал
присутствующих  неприятным  взглядом,  как  будто  бы  спрашивал:  а  не
тяжеловатым ли будет для вас решение, и наконец изрек:
   - Их надо замочить.
   - Всех? - несколько веселее, чем следовало бы, спросил Жора.
   - Всех до одного.
   - Но их же там не менее двух десятков рыл,  -  изображал  непонимание
Корень.
   Случайно он задел пустую бутылку, и она, глухо постукивая, откатилась
под диван.
   Сева Вологодский улыбнулся:
   - Их двадцать три человека.
   - Я понимаю, что можно сделать одного, двух, ну  убрать  троих...  Но
как ты собираешься справиться с целой оравой?
   - Я могу уточнить собственное предложение,  -  невозмутимо  продолжал
Сева Вологодский, - их всех нужно  убрать  в  одно  и  то  же  время.  С
разницей, скажем, в один-два дня. Иначе нас могут вычислить.
   - Понимаю, можно нанять парочку киллеров... У меня  есть  на  примете
перспективные ребята, которые не прочь заработать неплохую "капусту", но
где мы отыщем целый взвод мокрушников? - подал голос Миша Хвост.
   Сева Вологодский внимательно следил за рукой Миши:  между  средним  и
указательным пальцами тот держал  сигарету.  Длинный  пепел  должен  был
вот-вот сорваться с кончика сигареты и испачкать  ковровое  покрытие.  И
вор почти с интересом ждал, когда  это  произойдет.  Не  дождался:  Миша
Хвост жестко воткнул сигарету в фарфоровую пепельницу и тут же  принялся
прикуривать новую.
   - Я обдумал и этот вопрос,  -  стараясь  погасить  волну  напряжения,
очень спокойно продолжал Сева Вологодский. - Мы будем иметь дело  только
с одним профессионалом. Уверяю вас, он тот самый  человек,  который  нам
нужен, а потом, у него очень серьезные рекомендации.
   Жора Крюков явно перебрал пива - лицо его покрылось алыми пятнами  и,
казалось, увеличилось раза в полтора. Он икнул и поинтересовался:
   - Сева, что-то я тебя не совсем понимаю, ты хочешь  сказать,  что  он
один может в течение суток ухлопать двадцать с лишним человек?
   - Это не совсем так... Пускай он лучше сам все расскажет.  Лось,  иди
сюда! - негромко позвал  Вологодский.  Дверь  бесшумно  распахнулась,  и
тотчас  на  пороге  предстал  Глеб,  как  будто  он  стоял  за   дверью,
приложившись к замочной скважине ухом. Может быть,  так  оно  и  было  в
действительности. - Приведи нашего гостя.
   На лице Лося отобразилась странная улыбка. Похоже, что положенец  был
посвящен во многие секреты своего наставника.
   Лось тут же вышел в коридор. Отсутствовал он недолго -  минуты  через
три дверь  распахнулась  вновь,  и  порог  кабинета  перешагнул  мужчина
среднего роста.
   Лось вошел  за  ним,  заметно  помедлив,  как  бы  давая  возможность
присутствующим хорошенько рассмотреть вошедшего. В его внешности не было
ничего  запоминающегося:  узкое  худощавое  лицо  с  грубыми   глубокими
морщинами  у  самого  рта,  тонкие  губы,  острый,  заметно  выступающий
подбородок, глубоко посаженные глаза смотрели  пытливо  и  очень  зорко,
напоминая глаза  ночной  хищной  птицы,  Разглядывающей  в  чистом  поле
мелкого грызуна.
   -  Знакомьтесь,  этого  человека  зовут  Филин,   -   произнес   Сева
Вологодский, грузно поднимаясь из-за стола.
   Их  разделяло  всего  несколько  шагов.  Сева  Вологодский   двинулся
неторопливо, не переставая с интересом изучать  гостя.  Его  взгляд  был
полон интереса, как у посетителя зоопарка,  наблюдающего  за  сильным  и
опасным ерем. И одновременно облегчение оттого, что хищник уже не гуляет
сам по себе и что его свобода ограничена крепкими решетками вольера.
   Присутствующие невольно переглянулись.  Погоняло  на  редкость  точно
подходило к внешности гостя. Даже руки, слегка расставленные в  стороны,
напоминали крылья. Филин не попытался  сделать  даже  шага  навстречу  -
терпеливо дожидался, пока Сева приблизится, и, когда их  разделял  всего
лишь шаг, достойно  протянул  мускулистую  руку,  крепко  тиснув  ладонь
Вологодского.
   - Мне представить присутствующих?
   - Это лишнее.
   Законные невольно переглянулись, едко усмехнувшись. Наверняка  где-то
на каждого из них у Филина лежало досье. Кто знает, может быть,  там  же
на всякий случай покоилась горстка патронов от снайперской винтовки.
   - Может, ты нам расскажешь  о  своих  возможностях,  Филин?  -  скупо
улыбнулся Сева Вологодский, возвращаясь на свое  место.  -  А  то  здесь
собрались люди недоверчивые.
   Филин понимающе улыбнулся:
   - Сначала о себе... Мое имя знать не обязательно. Для  всех  я  давно
Филин. Честно говоря, я уже сам начал  забывать  свое  собственное  имя.
Возможно, так и к лучшему... Вас, наверное, интересует моя репутация? Не
хочу хвастаться, но она действительно высока.
   Каждый из присутствующих рассчитывал услышать какое-нибудь  гортанное
клекотание, схожее с криком ночной птицы,  но  голос  Филина  звучал  на
редкость молодо и сочно.
   - Ты можешь привести примеры? Сам понимаешь, дело заварено большое, и
не исключено, что на кон поставлены наши собственные головы,  -  с  едва
заметным вызовом заговорил Миша Хвост. - Ничего, что я с тобой на  "ты"?
- в его голосе чувствовалась некоторая подначка.
   Филин удобно устроился в кресле и уверенно скрестил руки на груди.
   - Мы с тобой не в парламенте. Принимается, - слегка кивнул  Филин.  -
Это не наша практика - афишировать выполненные заказы, но  я  знаю,  что
здесь собрались люди серьезные и мои слова не  выйдут  за  пределы  этих
стен, поэтому сделаю  исключение.  Может  быть,  вы  помните  устранение
генерального  директора  завода  оптических  систем?  -   Присутствующие
сдержанно согласились легкими кивками. - Так вот, выстрел был произведен
с расстояния восьмисот метров, под очень трудным углом.  Директор  всего
лишь на две секунды показался из-за спин своих телохранителей,  и  этого
оказалось вполне достаточно, чтобы поставить в конце его жизненного пути
большую кляксу. Далее... Мы имеем дело не только с оружием.  Два  месяца
назад взлетел на  воздух  джип  с  Мурзой  Гараевым.  Обычно  охрана  не
оставляет его машину ни на минуту, но кто обратит внимание на  старушку,
едва плетущуюся вдоль  тротуара.  Нагнувшись  за  пустой  бутылкой,  она
прикрепила к днищу машины полкило пластида. Могу назвать еще один случай
- устранение некоего Феликса Абрамова. - Взгляд  Филина  остановился  на
Севе Вологодском, и вор, не выдержав хищно нацеленного  взгляда,  слегка
кивнул. - Оно было наиболее трудным, не буду скрывать.  На  него  трижды
совершалось покушение,  и  всякий  раз  неудачно.  Тогда  обратились  за
помощью лично ко мне, и нам  пришлось  провести  немало  организационной
работы, чтобы заказ был выполнен.
   - Кажется, он был застрелен в собственной квартире, - лениво протянул
Еж.
   - Верно. Сделать это было непросто, с учетом того, что он  был  очень
осторожен и его подъезд  охранялся  круглосуточно.  А  если  к  тому  же
добавить, что в квартире у него были установлены две  стальные  двери  с
несколькими замками на каждой... - Филин улыбнулся:
   - Мы работаем, как смежники, кроме основной специальности -  стрелять
и взрывать, нам порой приходится работать, как обыкновенным  домушникам.
Хочу только сказать, что моему человеку потребовалось всего лишь  десять
минут, чтобы открыть шесть замков.
   - Кажется, вместе с ним были убиты  еще  два  человека  -  мужчина  и
женщина, - уточнил Корень, уставившись на Филина.
   - Вижу, что вы в курсе. - В этот раз голос Филина  потускнел.  -  Это
называется работать с браком.  Но,  поверьте,  у  меня  просто  не  было
другого выхода. Телохранитель оказался очень исполнительным,  и  никакие
уловки не могли  заставить  его  выйти  из  дома.  А  женщина  оказалась
невольной  свидетельницей.  Мне  очень  жаль,  -  развел  Филин  руками.
Раскаяния в его глазах не обнаружилось.
   Подобным образом ведет себя сыч, разрывая когтистыми лапами крохотную
полевку.
   - Значит, ты работаешь не один? - уточнил Миша Хвост.
   - Да. Я не имею права называть имена  своих  компаньонов.  Думаю,  вы
меня понимаете. Но я могу поручиться за каждого  из  них,  как  за  себя
самого. В этой сфере услуг мы работаем давно, и, поверьте, здесь нам нет
равных.
   - На основании  чего  вы  делаете  такие  заключения?  -  по-деловому
осведомился Еж.
   - Все очень просто. - Филин закинул  левую  ногу  на  колено  правой,
показав протекторы ботинок.  Обувь  была  дорогой,  из  темно-коричневой
кожи, надраенной до зеркального блеска. Лишь на носке ботинка  виднелась
свежая неглубокая царапина. Очевидно, Филин заработал ее совсем недавно.
- Наш круг, впрочем, как и  ваш,  очень  узок.  И  мы  не  без  интереса
наблюдаем   за   своими    коллегами,    так    сказать,    интересуемся
профессиональной стороной дела. По возможности мы отслеживаем  лучших  и
привлекаем в свою компанию.  Это  только  неискушенному  человеку  может
показаться, что киллер, как правило, одиночка.
   Вовсе нет, за ним обязательно - команда. И чем сильнее  команда,  тем
значительнее  результат.  Конечно,  хватает  и  одиночек,  но  они,  как
правило, долго не живут. - Филин хищно улыбнулся. - Почему?  Они  просто
беззащитны. А мы, если можно так выразиться, некий  незарегистрированный
профсоюз. Или, если  вам  будет  угодно,  синдикат,  который  не  только
выполняет заказ, но еще следит и за его качеством. А также  заботится  о
здоровье своих партнеров.
   - Филин, все это, конечно,  очень  любопытно,  но  нас  больше  всего
интересует  практическая  сторона  дела,  -  сдержанно   напомнил   Сева
Вологодский.
   - Понимаю... Разумеется, свою работу мы выполняем не  из  любви,  так
сказать, к искусству. - На губах Филина появилась лукавая улыбка. - И не
из-за собственных каких-то садистских пристрастий,  а  для  того,  чтобы
иметь форс, - с чувством потер Филин большим и указательным пальцами.  -
Чтобы чувствовать себя человеком и чтобы еще люди  уважали.  Сразу  хочу
оговориться, что работа наша не дешевая.
   - А вот это уже конкретно. Сколько?
   - Насколько я понимаю, акция планируется, так сказать, массовая?..
   Следовательно,  придется  задействовать  множество  народу.   А   это
дополнительные траты. Для каждого исполнителя мы должны подготовить пути
отхода, заблаговременно выбрать наилучшую позицию... Сюда же входит сеть
осведомителей и  наводчиков  и  еще  масса  всяких  неучтенных  деталей,
которые требуют множества денег.
   - Короче, без базара, твоя цена, Филин! -  жестко  потребовал  Еж.  -
Здесь собрались не мальчики, и словесные пасьянсы разводить ни к чему!
   Филин хмыкнул:
   - Разумеется, мы здесь не на базаре. Четыре миллиона "зелеными"...
   Устраивать здесь торги я тоже не собираюсь. Мы назначили вам цену,  а
ваше дело соглашаться или отказываться.
   На лице Миши Хвоста промелькнула усмешка, мол, за такие  деньги  я  и
сам половину Москвы ухайдакаю. Корень заметно посуровел  и  потянулся  к
новой бутылке пива. Еж нервно качнул ногой. Невозмутимым оставался  лишь
один  Сева  Вологодский.  На  ег