ссматривают  через  "глазок",  после  чего
недружелюбный женский голос сдержанно полюбопытствовал:
   - Вам кого?
   - Я из милиции, - придал своему голосу спокойную уверенность  Шибанов
и для пущей убедительности развернул удостоверение. - Интересуюсь  вашим
соседом Мерзоевым.
   Дверь открылась через пару минут. Очевидно, хозяйка все еще  терялась
в  подозрениях.  Наконец  вера  в  гуманизм  взяла   верх,   и   женщина
осторожненько, опасаясь коварного подвоха со стороны  нежданного  гостя,
приоткрыла дверь.
   Соседкой Мерзоева оказалась брюнетка лет пятидесяти пяти, с  густыми,
явно крашеными  волосами.  Лицо  приятное,  даже  располагающее,  но  во
взгляде, подозрительном и колючем, ощущалось недоверие ко всему мужскому
роду.
   - Так, значит, вы к Васеньке?
   - Да. Ваш сосед скончался... И мы расследуем причины его смерти, - не
стал вдаваться в подробности капитан.
   - Какой кошмар! Какой кошмар! - картинно ухватилась ладонями за  щеки
женщина. И ее голова, в знак наивысшего  траура,  принялась  потихонечку
раскачиваться из стороны в сторону.
   Однако Шибанов прочитал иное - в ее  глазах  просматривалась  скрытая
радость: вместе  с  уходом  соседа  наступит  конец  его  многочисленным
пьянкам за полночь и оргиям с визжащими девками.
   - Вы его хорошо знали? - мягко прервал стенания женщины Григорий.
   -  Обычно...  Как  это  бывает  между  соседями.  Здравствуйте  и  до
свидания, - от прежнего сочувствия остался лишь грустный голос, а глаза,
по-молодому озорные, блестели девичьим любопытством, - но мужчина он был
обходительный, и вперед пропустит, и слово приветливое скажет. Мне  даже
показалось, что он слегка заигрывал со мной, - не без жеманства ответила
женщина.
   - А к нему кто-нибудь приходил?
   - Приходили... Девушки. Разные. Оно и понятно,  все-таки  мужчина  он
был интересный. Оставались у него подолгу, бывало, до следующего утра.
   - А постоянные женщины у него были? Соседка задумалась:
   - Не думаю. Как ни откроешь дверь, у него все разные, -  невольно  ее
губы слегка дрогнули, выказав брезгливость.
   - А из мужчин у него кто-нибудь бывал?
   - Ах, вы об этом... - удивленно вскинула брови женщина. -  Не  думаю,
мне кажется, у него была правильная ориентация.
   - Вы меня не так поняли, - чуть улыбнулся Григорий. - Может,  к  нему
приходили какие-нибудь приятели, друзья? Может быть, вы слышали,  о  чем
они говорили?
   - К нему в основном приходил один такой мужчина:
   Явно не русский, не то татарин, не то башкир, не  поймешь!  Голова  у
него такая круглая, вроде как бритая, а может,  лысая.  А  смотрит  так,
будто душу наизнанку выворачивает. Мне  показалось,  что  он  у  них  за
старшего был. Васенька  смотрел  на  него  с  уважением.  А  когда  этот
нерусский говорил, то Вася все больше поддакивал.
   Шибанов вытащил фотографию Каримова.
   - Это случайно не он?
   Женщина осторожно  взяла  снимок  и  сделала  небольшой  шаг  вперед.
Отчасти причина ее нерешительности прояснилась: ее домашний халатик  был
необыкновенно коротким, из-под него выпирали толстоватые ляжки. То,  что
пошло  бы  восемнадцатилетней  девочке,  никак  не  вязалось  с  обликом
женщины, давно распрощавшейся со своей пятидесятой весной.
   Григорий сделал вид, что не замечает ее легкомыслия.
   - Он! - уверенно произнесла она. - Вместе с ним еще приходил один...
   Как сейчас их называют, лицо кавказской национальности.  Сам  молодой
такой, не больше двадцати лет, а глазками  так  стреляет,  как  будто  в
постель затащить хочет.
   - Ас вами сосед случайно не делился, чем он занимается? - с некоторой
надеждой спросил Шибанов.
   - У нас такого разговора не было... Но знаете, я  его  несколько  раз
видела у Курского вокзала с тем самым кавказцем. У меня  там  племянница
живет, вот я к ней и хожу  через  вокзал.  Они  там  все  около  киосков
вертелись. Мне даже показалось, что они там  главные  были.  Как  сейчас
говорят, "крыша" вроде.
   - Вы уверены, что у Курского вокзала был именно ваш сосед?
   - За кого вы меня принимаете, молодой человек? Или  вы  думаете,  что
перед вами выжившая из ума старуха?
   Вопрос  напоминал  вызов,  и  Шибанов  благоразумно  решил   его   не
принимать:
   - Нет, ну что  вы!  Вы  совсем  еще  молодая  женщина.  -  Возмущение
получилось совсем искренним.
   - Уверяю вас, это был именно он! Я, слава тебе господи, не слепая.
   - А вы не заметили, скажем так, ничего настораживающего  в  поведении
его гостей?
   - Ну... люди они молодые, случалось, конечно, всякое, не без того,  -
сдержанно сказала женщина. - Однажды, помню, часа два ночи  было.  Слышу
какой-то пронзительный визг. Сплю я очень чутко, проснулась.  Подхожу  к
двери, смотрю в "глазок". А на лестницу голая девушка выбежала, а за ней
двое мужчин. И побежала не вниз, как это сделала бы на ее  месте  всякая
другая, а наверх, откуда и убежать-то  сложно.  Так  вот,  за  ней  двое
мужчин... тоже раздетые, с золотыми  зубами.  И  волокут  ее  обратно  в
комнату. И что меня удивило, никакого недружелюбия на лице девушки  и  в
помине нет, а даже наоборот, словно  довольна  такой  игрой.  Ну,  я  их
понимаю,  молодые,  -  несколько  жеманно  заключила  женщина,   манерно
поправляя рукой волосы,  отчего  ее  ноги  оголились  еще  больше.  И  у
капитана возникло стойкое подозрение, что под  халатиком  у  собеседницы
только восторженная плоть.
   - Понятно, - произнес капитан, стараясь погасить улыбку.  -  А  может
быть, вы видели,  как  к  нему  захаживали  какие-нибудь  подозрительные
личности?
   - Молодой человек, а что мы здесь с вами как-то стоим в проходе?
   Давайте пройдем в комнату да поговорим пообстоятельнее, -  неожиданно
оживилась женщина, повернувшись.
   - Собственно, я ненадолго, - перешагнул порог Шибанов, уже давая себе
слово не задерживаться.
   Коридор был необычайно аккуратным. Такой  можно  встретить  только  у
старой девы, помешанной на  чистоте,  -  сразу  от  порога  по  длинному
коридору в комнату убегал ковер  с  высоким  ворсом.  Шибанов,  в  своей
уставной обуви, почувствовал себя едва  ли  не  варваром,  перешагнувшим
порог храма.
   - К  нему  захаживали  разные  личности,  -  доверительно  произнесла
женщина.
   Шибанов невольно отстранился, в ее голосе присутствовал такой сложный
спектр томления, что способен был смутить куда более стойкого мужчину. -
Но, признаюсь вам откровенно, они мне не нравились. Я даже просто скажу,
все какие-то очень подозрительные. С золотыми зубами, а  еще  наколки  у
них на пальцах, - выставила женщина вперед свои  белые  ладошки.  -  Ну,
какие обычно в тюрьме делают.
   - Откуда вы знаете?
   - У меня племянник был в тюрьме, - слегка поморщилась женщина, -  так
вот у него были точно такие же. И в тюрьме-то недолго сидел, всего  лишь
года три, а искололся так, как будто сорок лет провел за решеткой. Меня,
как учительницу начальных классов, это всегда очень коробило.
   - Разумеется, - с серьезным видом поддакнул  капитан.  -  Значит,  вы
говорите, что видели вашего соседа на Курском вокзале?
   - Да, именно так, -  подтвердила  женщина,  -  и  в  окружении  очень
подозрительных личностей.
   - Ну что ж, не смею вас больше  задерживать,  -  официально  произнес
Шибанов, давая понять, что разговор завершен.
   - Может быть, вы все-таки  желаете  чаю,  как-то  уж  очень  неудобно
получилось, - беспомощно развела руками женщина.
   - Извините, служба!  -  ухватился  Григорий  за  ручку  двери,  почти
уверенный в том, что будь она лет на тридцать  моложе,  то  он  вряд  ли
сумел бы отказаться от ее предложения.

Глава 45

ГДЕ МОЖНО НАЙТИ КАРТАВОГО?

   Площадь Курского вокзала  традиционно  была  торговым  центром.  Если
раньше ее застраивали трактирами и лавчонками, хаотично разбросанными  в
самых неожиданных местах, куда сбегался за товаром люд со  всей  округи,
то  сейчас  торговля  приняла  упорядоченный  характер   и   подчинялась
какому-то строгому порядку, на первый взгляд совершенно  незаметному.  И
только присмотревшись, можно  было  обнаружить  несколько  человек,  как
будто бы никуда не спешащих и лениво посматривающих от смертельной скуки
по сторонам.
   В действительности все было по-иному. За  показной  ленью  скрывалась
невероятная наблюдательность - они подмечали не только богатых клиентов,
щедро  оставляющих  на  чай  молодым   продавщицам,   но   и   вороватых
посетителей,  которых  немедленно  отводили  в  сторону,  давая  строгие
советы.
   Именно эти люди держали в своих руках всю торговлю  на  привокзальной
площади, включая Земляной вал и улочки, примыкавшие к Садовому кольцу.
   Старший из них, Алеко Сепиашвили, знался с ворами  и  аккуратно,  как
того требовали понятия, отстегивал  копейку  в  московский  "общак".  По
своей природе он не был разрушителем, скорее наоборот - любил порядок и,
по возможности,  старался  избегать  всяческих  конфликтов,  справедливо
считая, что война наносит огромный ущерб коммерции.
   Алеко Сепиашвили был разводящим.  Так  сказать,  пацифист  уголовного
мира.
   Он и в самом деле имел немалые способности в улаживании всякого  рода
разногласий, а кроме того, обладал  довольно  располагающей  внешностью,
что только добавляло очков его миссии миротворца. Месяца два назад между
собой едва не схлестнулись две группировки - таганская и зеленоградская,
не поделив несколько прибыльных участков у Тверского бульвара. И  только
разумное вмешательство Сепиашвили  не  позволило  конфликту  вылиться  в
откровенную резню.
   Правда, Алеко никогда не забывал и о собственных  интересах  и  часто
решал такие проблемы не без пользы  для  себя,  присовокупляя  к  своему
королевству на Курском  вокзале  все  новые  точки.  А  оно  ширилось  и
разрасталось в разные стороны, даже  углублялось,  в  буквальном  смысле
этого слова, торговые палатки были устроены в подземных переходах,  едва
не наползая друг на друга.
   Без дела Алеко Сепиашвили сидеть не умел и постоянно в  сопровождении
двух телохранителей осматривал свои немалые владения. Телохранители были
одного роста с патроном, в одинаковых костюмах и такие же  носатые.  Эта
троица  напоминала  однояйцовых   близнецов,   и   следовало   тщательно
присмотреться,  чтобы  выявить,  кто   из   них   является   обладателем
многомиллионного  состояния.  Отличались  троюродные  братья  от  своего
состоятельного кузена лишь густотой волос.
   Сепиашвили изрядно пообтерся, и на самой макушке, крохотной полянкой,
проступала   проплешина.   Поговаривали,   что   Алеко   выписал   своих
родственников из далекого  грузинского  села,  затерявшегося  где-то  на
границе с Чечней. Парни совсем уж не  чаяли  увидеть  себя  едва  ли  не
совладельцами  полутора  десятков   крупных   магазинов   и   несметного
количества киосков, разбросанных на площади  вокзала,  словно  грибы  на
лесной поляне. А потому готовы были за своего троюродного  братца  рвать
глотки не хуже самых лютых волкодавов.
   Капитан Шибанов приоткрыл дверцу "Газели" и с  любопытством  наблюдал
за Алеко. Даже походка у того была царственная, словно он перенял  ее  у
грузинских князей. На едва заметное движение холеных пальцев - на каждом
из которых было нанизано по два золотых  перстня  -  всякому  полагалось
бежать  чуть  ли  не  вприпрыжку,  демонстрируя  свою  расторопность   и
преданность. Иного Алеко Сепиашвили не признавал.
   Шибанов зло улыбнулся - тем приятнее будет вогнать гордеца  мордой  в
грязь, наступив ему на затылок тяжелым кованым ботинком.
   Из  оперативных  наблюдений,  которые  велись  последние   два   дня,
следовало, что в королевстве Алеко не все так  благополучно,  как  могло
показаться на  первый  взгляд.  Например,  в  небольшом  магазинчике  на
Земляном  валу  восемнадцатилетняя  красотка  приторговывала   чистейшим
героином. А на Покровке, в табачном киоске, знающие люди могли встретить
понимание сутенера, который на пару часов  мог  предоставить  малолетнюю
проститутку. Скорее всего этот бизнес Алеко уже  не  контролировал.  Его
дело слишком разрослось и уже развивалось как бы самостоятельно  от  его
создателя. Так всегда  случается  на  любом  крупном  производстве,  где
непременно  образуются  разного  рода  фирмочки,  служащие  для  личного
обогащения служащих.
   Героиновая принцесса и сводник  с  замашками  провинциального  валета
даже не подозревали о том, что если их  бизнес  случайно  откроется,  то
свое существование они закончат на илистом дне Москвы-реки.
   Еще  в  двух  магазинчиках,  практически  на  Садовом   кольце,   две
перезрелых барышни вместе с хозяйским товаром проталкивали левый  товар,
что явно не понравилось бы Алеко Вахтанговичу.
   Сепиашвили шел не спеша, по-хозяйски. Прохожие, встречавшиеся на  его
пути,  невольно  расступались,  а  кто  узнавал,  любезно  улыбались   и
старались свернуть в сторону.
   - Хорош красавец! - скрипнул зубами Евгений Половцев. - Таких тузов и
брать приятно. Будет потом что ребятам  рассказать.  Может,  его  сейчас
возьмем, пока народу на улице не очень много?  -  с  надеждой  посмотрел
собровец на капитана Шибанова.
   - Не торопись, пускай еще подышит  свободой.  Ему  ведь  как  минимум
пяток лет тюремным смрадом дышать.
   Вчера вечером  оперативной  съемкой  было  зафиксировано,  что  Алеко
Сепиашвили встречался с Каримовым Закиром.  Побеседовали  они  не  более
пяти минут. После чего хлопнули по плечу друг друга и  тихо  расстались.
Точнее,  Алеко  Вахтангович  остался  стоять  в   окружении   приятелей,
покуривая  золотистый  табачок,  а  Закир,  шмыгнув  в  поджидавший  его
"Мерседес", умчался по Садовому кольцу.
   Алеко неторопливо подходил к винному магазину.  В  нем,  а  точнее  в
небольшой пристройке из красного кирпича, располагалась его  резиденция,
куда ежедневно спешили продавцы с  привокзальных  улиц,  чтобы  заверить
уважаемого  хозяина  в  своей  благонадежности.   Другие   приходили   с
просьбами, а некоторые надеялись с его помощью уладить возникшие трения.
   Как анекдот рассказывали случай, что  произошел  с  Алеко  Сепиашвили
месяца два назад, когда одна дряхлая старушка с Земляного вала заявилась
к нему в офис и умоляла заменить треснувший  унитаз.  Алеко  Вахтангович
настолько растрогался просьбой,  что  распорядился  не  только  заменить
сантехнику и установить  унитаз,  но  и  провести  заодно  ремонт  в  ее
обветшавшей комнатенке.
   Подобная доброта снисходила на него нечасто,  но  уж  если  случалось
такое, то всегда обрастало  всякого  рода  подробностями,  отчего  Алеко
Вахтангович приобретал славу новоявленного Робин Гуда.
   В минивэне сидело еще шесть  человек  омоновцев,  через  тонированные
стекла рассмотреть их было невозможно, зато им прекрасно было видно, что
творится за пределами салона.
   Вот величавая троица  остановилась,  и  Сепиашвили  о  чем-то  быстро
заговорил по-грузински, энергично жестикулируя при  этом  растопыренными
пальцами. Кузены, слегка наклонив головы,  терпеливо  внимали  именитому
сородичу и так интенсивно кивали головами, что  казалось,  будто  вместо
шейных позвонков у них встроены гибкие пружины.
   Неожиданно их внимание  привлекла  девушка  лет  восемнадцати.  Яркая
блондинка (именно такая масть  наиболее  популярна  у  сыновей  гор),  в
приталенном коротком платье, с  высоко  поднятой  головой  и  капризными
губами, она, казалось, сошла с рекламных плакатов.
   - Дэвушка, а может, прагуляемся. Я знаю одно мэстэчко, гдэ нам  будэт
обоим харашо, - проговорил один из кузенов, блеснув черными зрачками.
   Он уже протянул руку, чтобы  зацепить  девушку  за  кисть,  но  Алеко
что-то  резко  сказал  по-грузински,  отчего  лицо   молодого   ловеласа
перекосилось. И уже по-русски,  не  оборачиваясь  в  сторону  красавицы,
Алеко добавил, делая нестрогое внушение:
   - Как нехарашо. Мы жэ цивилизованные люди, а не абрэки  какие-нибудь.
Ну что о нас барышня подумаэт?
   Удивительно, но девушка совсем не опасалась кавказцев, а даже  слегка
приостановилась, словно принимая вызов. И, не заметив  поползновения  на
собственную честь, пошла дальше, еще более  независимо,  задрав  круглый
подбородок в самое небо.
   - Кто такая? - не без восхищения спросил Половцев.
   - А-а, понравилась? - не без удовлетворения протянул Шибанов. - Не ты
один на нее губу раскатал. Это племянница Севы Вологодского,  смотрящего
Юго-Западного округа. Даже и не думай, здесь и без члена остаться можно.
   - Ну, из-за такой девушки можно и рискнуть,  -  мечтательно  протянул
Половцев, провожая ее горящими глазами.
   - Ладно, хватит слюнки глотать! - строго заметил Шибанов. -  Оба  его
брата вооружены. Так что будьте осторожны.
   - Понял, - серьезно произнес Половцев, вмиг собравшись.
   Алеко, сопровождаемый  братьями,  пошел  дальше,  продолжая  собирать
причитающуюся ему порцию любезностей.
   - Приготовиться! - строго скомандовал  Половцев,  натягивая  на  лицо
маску. - Брать будем у входа в винный магазин.
   Так же быстро натянули на лица маски и остальные собровцы. Каждого из
них Шибанов знал поименно. Вполне доброжелательные ребята, но  сейчас  в
их  облике  проглядывало  куда  большее  злодейство,   чем   у   упырей,
выкарабкивающихся из-под могильной плиты.
   Алеко,  словно  услышав  слова  Половцева,  не  торопился  входить  в
магазин.
   Он продолжал о чем-то оживленно  говорить  и,  показывая  взглядом  в
сторону  торговых  точек,  разводил  руками.  Походило  на  то,  что  он
намеревался расширять бизнес. И, закончив говорить, развернулся к двери.
Один из братьев среагировал мгновенно, потянул  дверь  за  ручку,  давая
возможность Алеко войти внутрь. Тот, лишь слегка кивнув  кузену  в  знак
благодарности, протолкнул вперед свое грузное тело.
   Момент был удачный: Сепиашвили не мог видеть, что делается у него  за
спиной,  у  другого  брата  были  заняты  руки,  а  третий  с  почтением
разглядывал затылок патрона.
   - Пошел! - скомандовал Половцев и, резко отодвинув дверцу,  выпрыгнул
наружу.
   До винного магазина было два десятка  шагов,  которые  капитан  сумел
преодолеть в три с половиной секунды. С разбегу Половцев ударил ногой  в
закрытую дверь, распахиваясь, она встретила на своем пути  сопротивление
- это был замешкавшийся в проходе телохранитель. Раздался грохот  -  тот
ударился лбом о прилавок и распластался на полу во весь рост. И с  ходу,
не теряя драгоценных мгновений, одним  разворотом  плеч  Половцев  ткнул
прикладом "кипариса" в живот его брату.
   За спиной  капитана,  угрожающе  рыча,  в  помещение  ворвалось  двое
собровцев. Один из них, оказавшийся ближе других, ударом ноги  опрокинул
согнувшегося  телохранителя,  а  другой,  наставив  автомат  на   Алеко,
выдохнул во всю мощь легких:
   - На колени сказал, сука!
   Быстро, безо всякой суеты,  провели  внешний  осмотр,  как  бы  между
прочим выудив из-за поясов телохранителей по "ТТ".
   Вошел  капитан  Шибанов.  Заметив   на   Сепиашвили   наручники,   он
сочувственно поинтересовался:
   - "Браслетики-то не жмут?
   - Ничего, потерплю как-нибудь, - сквозь зубы отвечал Алеко.
   - Куда их? - спросил Евгений, повернувшись к Шибанову .
   - Поговорим здесь,  -  распорядился  Григорий,  -  уж  очень  хочется
посмотреть резиденцию хозяина Курского вокзала.
   Помещение было небольшим, изрядно  затоптанным  и  больше  напоминало
подсобку какого-нибудь домоуправления, где любят отдохнуть слесаря  и  в
клубах сигаретного дыма поговорить за жизнь. Единственное, чем отличался
офис от убогости казенных помещений, так это  наличием  хорошей  мебели,
совсем еще новой.
   Охотно верилось, что хозяин данной конторы любит комфорт и  оберегает
собственное седалище от осложнений в виде острой формы геморроя.
   Стены от пола до  потолка  вместо  обоев  были  оклеены  фотографиями
обнаженных натурщиц, запечатленных в самых неожиданных ракурсах и позах.
Причем вырезаны они были из дорогих и модных журналов, что указывало  на
солидный достаток хозяина