итория   смотрела   на   гвоздя
по-особенному: кто-то прятал глаза, кто-то  готов  был  аплодировать,  а
пара взглядов наполнились явным негодованием  -  даже  во  мраке  студии
стало заметно.
   Вот такой душевный прорыв. Именно прорыв,  а  не  порыв.  А  я  и  не
подозревал, что мой толстый терминатор способен испытывать такие сложные
околопатриотические чувства.
   Хотя,  может  быть,  тут  просто  вышло  наложение:  обычная  реакция
характера на необычную обстановку и наличие зрителей.  Просто  Бо  любит
называть вещи своими именами,  не  терпит  витиеватостей  и  недомолвок.
Сидели бы мы с ним в парилке, вякнул я об этом поэте что-нибудь хорошее,
а Бо почесал бы задницу варежкой и обложил бы его в три этажа.  И  через
"твою мать" объяснил бы мне, в чем дело. И - никакого резонанса...
   Сами понимаете, так приятно катившаяся по утоптанной дорожке передача
оказалась скомканной нехорошей выходкой Бо и в былое русло  возвращаться
не пожелала. Ведущая нашла в себе силы мягко закруглиться, а краевед под
самый занавес, когда все натягивали последние улыбки, вдруг вспомнил про
подарок: потащил из трепаного портфеля какую-то старинную книгу.
   Вот, дорогой друг, - это он к Бо адресовался,  -  в  память  о  нашем
общении   вам   подарочек.    Книга    принадлежит    перу    известного
дореволюционного врачевателя  Бадмаева,  в  ней,  наряду  с  диковинными
рецептами и  эзотерическими  обрядами,  его  рассуждения  о  мистических
особенностях некоторых исторических персон. В том числе и о предке Бо  -
том самом хане стародавнем. Точнее,  о  его  роли  в  фатуме  калмыцкого
народа. Это реликвия сама по себе, к тому же ценна она еще  и  тем,  что
Бадмаев был штатным врачом российской императорской  семьи  и  лечил  от
многих недугов...
   - Все его пациенты умерли. Не  своей  смертью,  -  непонятно  к  чему
сказал задумчивый Бо и мотнул подбородком в мою сторону:
   - Вон, брату подари. Он у нас фанатеет по этому делу.
   - Брату? - У несправедливо обиженного краеведа отвисла  и  затряслась
нижняя губа - нормальная реакция для большинства из тех, кто не привык к
общению с толстым грубияном. - Э-э-э... какому брату?
   - Да вот этому типу. - Бо ткнул пальцем в мою сторону. - У  меня  все
равно потеряется или дети потреплют. А он такие штуки бережет.  Будет  с
ней носиться как дурень со ступой, всем показывать...
   - Снято, - скомандовала ведущая и призналась:
   - гУф-ф! Как хорошо, что у нас - имитация. Как они там  прямые  эфиры
делают на Центральном - ума не приложу!
   Вот так нехорошо закончилось столь славно  начатое  дело.  Надо  было
краеведа предупредить. Если Бо чего не надо - ни в жизнь не  возьмет.  А
будут приставать - пошлет подальше. Или, того хуже, оскорбит действием.
   - Он всегда такой - не переживайте, - успокоил я  готового  заплакать
краеведа,  бережно  пряча  врученную  книгу  в  пакет.  -  Не  обращайте
внимания. Уникум. Патологический невежа. Был бы чуть повежливее -  давно
бы уже в министерском кресле сидел.
   -  Сам  дурак,  -  привычно  отреагировал  Бо   и   вдруг,   обмахнув
зашевелившуюся аудиторию широким жестом, рявкнул командирским голосом:
   - Стоять! А теперь мы сПро... эмр-р... с Эммануилом приглашаем всех в
"Айс"!Всех!
   - Куда? - не понял я. - Ты домой не собираешься?
   - Эмр-р... Обед, -  обернувшись  ко  мне,  распорядился  Бо  и  обвел
аудиторию пальцем. - А?
   - Где? - Я с готовностью достал свой антиударный мобильник. - Платишь
сам? Сколько персон?
   - Сам, - кивнул Бо. - Ноль-девять, спроси "Айс".Это рядом - за  углом
тут. Закажи. Персон... раз, два, три...
   Персон оказалось двадцать семь - ведущую и оператора пригласили тоже.
Зоя Васильевна, как ни странно, отказываться не стала -  хотя  я  на  ее
месте обиделся бы.
   - . Хулиган вы, господин Болдырев, - погрозила она  Бо  пальчиком.  -
Социально опасный тип. С вами не соскучишься. А вы не думаете, что могут
хану доложить?
   Бо  мерзко  ухмыльнулся  и  разинул  было  пасть,  чтобы  ответить  в
привычном контексте:
   - Луи...
   - Ферзь, - молниеносно вмешался я.
   - А? - заинтересовался Бо.
   - Он шахматный фанат. Ферзь.
   - А! Ну и... ферзя им в сумку, - принял подсказку Бо. -  И  попутного
ветра в спину. И пусть идут.
   - Уважаю. - Сверкнув плешью, московский археолог протянул Бо руку.  -
Это было сильно. Прошу ко мне в любое время. Сити-Чесе, как заезжаете  -
шестой коттедж справа.
   - Обедать, - напомнил Бо, махнув рукой на выход. - Шире... - Хотел по
привычке скомандовать - шире шаг, блин! - Эм-м... Прошу...
   Я не приветствую расточительность, но в данном  случае  возражать  не
стал: хозяин  -  барин.  Покормить  взвод  интеллигентов  для  Бо  -  не
проблема, а в рамках легенды насчет лоховатой беспечности такой поступок
смотрится вполне гармонично. Не таится оппонент, не хоронится по кустам,
а гуляет напропалую.
   Ресторанчик "Айс" действительно притаился неподалеку от телестудии  -
за углом. Было там довольно  мило,  уютно,  и  встретили  нашу  компанию
вполне радушно: никак не ожидали, что в неурочное время образуется такая
аппетитная куча клиентов. Кроме того, данное заведение  имело  некоторые
претензии на импозантность.
   - Недурственно, - похвалил я, усаживая Саглару за  дальний  от  входа
столик, который на правах распорядителей  забронировали  Бо  и  краевед,
руководившие  размещением  гостей.  -  Тут,  наверно,  местная  крутизна
ужинает?
   - А также российские и голливудские звезды, - в тон добавила Саглара.
- В частности, Чак Норрис, Ричард Гири папаша Сиси из Санта-Барбары - не
помню, как его фамилия.
   - Да ну!
   - Вон - фото.
   Действительно, фото  в  наличии:  вышеперечисленные  товарищи  и  ряд
других помельче, из того же цеха, запечатленные во время обеда в "Айсе".
Автографы, пожелания. Хан приволок - не иначе. Решил  распотешить  ребят
экзотикой. Ну что ж - приятно.  И  мы  тут  посидим,  мнем  недостойными
попами священные стулья.
   - Шампанского?
   - А у меня рабочий день.
   - Так ведь чисто символически!
   - Ну, если символически...
   - За любовь?
   - Мне кажется, вы опять торопитесь, сэр рыцарь. Я вам говорила уже...
Вы всегда такой торопливый?
   - Тогда - за мир и дружбу между народами?
   - Хорошо, за дружбу.
   - И да здравствует искусство!
   - Да, пусть здравствует...
   А тут и Бо с краеведом подтянулись -  рассадили  всех.  За  поведение
толстого можно было не опасаться: он был благообразен, тих и вальяжен  -
и вообще весь светился от умиротворения. С ним так всегда бывает,  когда
яд выпустит, - потом целые сутки благоухает и всех любит.
   Обед прошел вполне сносно: готовят в этом "Айсе" нисколько  не  хуже,
чем в нашей "Славянке", ингредиенты используют качественные, в том числе
и пресловутое "мраморное" мясо, и  с  алкоголем  полный  порядок  -  все
только самое лучшее. В общем, держат марку.
   Гости остались довольны. Мы - тоже.  Я  между  делом  нащупал  вполне
весомый повод для развития дальнейших отношений,  условился  с  Сагларой
насчет вечернего рандеву и проводил ее к выходу - даме нужно было писать
отчет  о  подконтрольном  мероприятии.  Краевед  привскочил  за  нами  -
московские гости тоже засобирались, нужно было оказать знаки внимания.
   - Мы вас проводим, Саглара, - галантно предложил  высокий  московский
дядька. - А по дороге обсудим ряд производственных вопросов.
   "Ах  ты,  сволочь  плешивая!  -  рявкнула  во  мне   невесть   откуда
выскочившая ревность. -  А  ногой  по  черепу  не  желаете?  Вопросы  он
обсуждать собрался!"
   - Спасибо за заботу, - по-деловому отреагировала Саглара. - Если  вам
удобно, встретимся сегодня после пяти - мне сейчас отчет писать надо.
   - Ничего - мы по дороге, это недолго, - мило разулыбался  москвич.  -
Это по поводу связей...
   "Люди работают, - укорил я непрошено возникшую ревность. - Поди  вон,
убогая..."
   Как только мы вернулись за стол, Бо изобразил широкий  жест:  источая
благодушие, небрежно, вроде бы между  делом  презентовал  краеведу  узлы
вместе с "дипломатом".
   - На. Обещал - дарю.
   Краеведа при виде раритета едва удар не хватил - он и  в  самом  деле
забыл, что Бо обещал преподнести ему кое-что занимательное.
   - Это... Это такое... Это раритет! - несколько придя в себя, проблеял
краевед. - А что ж на передаче молчал? Надо было на передаче...
   - В рот твою передачу, - ласково проурчал  толстый,  греясь  в  лучах
краеведова восторга и блаженно жмурясь от удовольствия - под  настроение
любит поработать дарителем, нравится это ему. - Мне главное  -  человек.
Вот конкретно ты - человек. Я тебе их дарю. А Зое - фуй по  всей  морде.
Не люблю.
   - Я этого никогда не забуду, - позеленев от  избытка  чувств,  заявил
краевед. - Сегодня же все  брошу  и  займусь...  Кстати,  пока  еще  все
здесь...
   Тут он привстал и схватился за "дипломат" - видимо, желая огласить на
весь ресторан, какой славный  подарок  сделал  ему  только  что  ханский
потомок.
   -  Стоять,  барбос,  -  не  меняя  тона,  буркнул   Бо   и,   ухватив
раздухарившегося служителя науки за рукав, усадил его  на  место.  -  Ты
полегче с узлами. Не светись, пока я рядом. Понятно?
   - Почему? - искренне удивился краевед. -  Это  же  такое...  Такой...
Почему?
   - Почему? - Бо напряг было  лоб,  но,  не  желая  прерывать  приятное
состояние купания в  лучах  своего  великодушия,  ткнул  пальцем  в  мою
сторону. - Он скажет.
   -  Враги  крутом,  -  пояснил  я,   оперируя   предельно   доступными
категориями. - Обидеть могут. Отнять. Это мы - крутизна обалденная. А вы
- просто краевед. Доступно?
   - Доступно, - несколько озадаченно согласился краевед. - Но...
   - А еще ведь неизвестно, что там завязано, - ернически  подмигнул  я,
похлопав по "дипломату". - А вдруг, помимо духовного завещания, -  клад?
Представляете, какой нездоровый  ажиотаж  может  начаться  вокруг  этого
подарка?
   - Я  понял.  -  Краевед  воровато  оглянулся  по  сторонами  задвинул
"дипломат" ногой под стул. - Я - никому. Пока  не  найду  специалиста  -
никому ни слова. Шамана то есть...
   - Кстати, как найдете такого шамана - обязательно дайте мне знать.  -
Я протянул краеведу визитку. - Я вас очень прошу.
   - Конечно, конечно, обязательно! - с готовностью закивал  краевед.  -
Для вас - все, что хотите!
   - Замучается искать, - бросил Бо. - А найдет - тебе не достанется.
   - С чего ты взял? - накуксился я.
   - Они прячутся, - напомнил Бо, - Я говорил. И кого попало к  себе  не
пускают.
   - Гонения? - уточнил я у краеведа. - Преследования?
   - Скажем  так  -  некоторые  расхождения  с  официальной  религиозной
доктриной, - уклончиво пояснил краевед.
   - В конфессию не вписываются, - сумничал я. - Зато, наверно, в народе
популярны - от посетителей отбоя нету. Правильно?
   - Правильно, - кивнул краевед.  -  Желающих  много.  Контактов  мало.
Верно ваш друг сказал - найти трудно.
   - Но все равно - я на вас надеюсь, - подбодрил я краеведа.  -  Знаете
пословицу: кто ищет - тот всегда найдет.
   - На жопу приключения, - дополнил Бо.  -  Оно  тебе  надо?  Будешь  в
"Атрибуте" - там таких чудиков увидишь, никаких шаманов не надо.
   - Не слушайте его, - подмигнул я  краеведу.  -  Найдете  -  сразу  же
звоните. Я в долгу не останусь.
   ...Усадьба дяди Бо встретила нас  развеселым  женским  гомоном:  дамы
накрывали во дворе столы, готовясь к вечернему "междусобойчику".  Совсем
забыл - сегодня промежуточный день тотального гульбища: утром - ритуалы,
вечером - сбор самых близких. Нет, определенно эти  люди  наплевательски
относятся к своему здоровью! Разве можно так себя не щадить?
   - Славян, - буркнул Бо при входе. - И, как всегда, жрет.
   Действительно,  меж  столов  индифферентно  гулял  Слава  Завалеев  с
задумчивой  улыбкой  на  лице  и  походя  питался  всем,  что  под  руку
подвернется. Тут же, у забора палисадника, притулилась Славина машина  -
служебная "ГАЗ-31", в которой лениво что-то жевали двое наших  секьюрити
- группа сопровождения. Значит, это был не сон. Значит, и в  самом  деле
звонил - ни свет ни заря.
   - Кормишь? - Бо потискал Славину ладошку и ткнул толстим пальцем  его
в живот.
   - Ага, - улыбнулся Слава.
   - А ты его - дустом, - посоветовал Бо. - Они дуст не любят.
   Мой начальник СБ может есть  целый  день  и  при  этом  почему-то  не
толстеет. Бо считает, что у Славы  есть  приятель,  которого  приходится
кормить, - солитер. А то и два приятеля. Этакая славная семейка.
   - Автографы. - Проигнорировав совет, Слава ухватил меня  за  рукав  и
потащил к машине. - Я звонил...
   - Ты... ты очень нехороший человек, - предельно корректно определил я
ситуацию. - Ты, пасынок Лубянки...во сколько ты мне звонил, а?!
   - Все равно отдыхаешь, - пожал плечами  Слава.  -  Организм  молодой,
здоровый... Небось сразу перевернулся на другой бок и  опять  заснул.  А
рано - потому что выехали с рассветом. Перед выездом и позвонил.
   - Буду мстить, - предупредил  я,  раскрывая  припечатанную  к  капоту
папку с тремя десятками листов. - Засажу парный суточный  пост  на  твои
номера, будут звонить каждые сорок минут, осведомляться о самочувствии.
   - Подписывай, мститель, да поеду я, - зевнул  Слава.  -  Ночевать  не
хочется - некогда...
   Вот видите, дорогие мои, -  никакого  почтения.  Этот  бывший  чекист
старше меня лет на десять, мы совместно побывали в некоторых передрягах,
и  потому  он  позволяет  себе  такое  вот  возмутительное   ерничество.
Когда-нибудь его застрелят наши городские отморозы или пьяные фермеры, я
стану старше, солиднее, заведу себе нового СБ, и  отношения  наши  будут
строго регламентированы:
   - Да, сэр. Так точно, сэр. Сию секунду, сэр. Разрешите бегом, сэр?
   Вот так здорово у меня все будет.  Только  вопрос:  ежели  приспичит,
станет ли новый вежливый СБ ради  меня  рисковать  жизнью?  Смогу  ли  я
полагаться на него, как на самого себя, и безраздельно ему  доверять?  В
отношении малопочтительного Славы, например, такие вопросы не  возникают
- этот  лубянский  выкормыш  многократно  проверен  в  деле,  и  я  могу
позволить себе роскошь в любой  ситуации  бестрепетно  поворачиваться  к
нему спиной.
   - А это откуда? - Слава, пока я ставил подписи, бесцеремонно вытрусил
из пакета подарок краеведа и принялся его рассматривать. - Ого!  Да  это
раритет - охранять надо. Где взял?
   - Подарка, - буркнул я. - Надо правильно выбирать  друзей.  Кстати  -
забери-ка этот раритет с собой. До моего приезда положи в сейф и  никому
не показывай. А то тут унас людно что-то - мало ли...
   Выпроводив Славу, я тихо порадовался, что  мне  не  придется  сегодня
участвовать в очередной родственной попойке, и отправился  готовиться  к
вечернему свиданию со своей недолюбленной администраторшей...
   В 20.00 я потихоньку покинул усадьбу,  во  дворе  которой  уже  вовсю
заседали  родственники,  прибывшие  для  очередного   этапа   свадебного
марафона, и отбыл на такси к условленному месту встречи.
   - Не в "Атрибут", случаем? - праздно поинтересовался водила, когда  я
назвал адрес.
   - В него, - подтвердил я. - А что?
   - Ничего. - Водила - пожилой абориген с  ленивым  мудрым  прищуром  -
как-то по особенному осмотрел меня с ног до головы, задержал  взгляд  на
плечах и покачал головой. - Не похож...
   - На кого не похож?
   - На этих... на уфологов этих.
   - А-а,  вот  оно  что!  А  какие  они  -  уфологи  эти?  Зеленые,  со
щупальцами?
   - Девчата в основном, обкуренные и хилые, -  конкретизировал  водила,
не обратив внимания на юмор. - И вообще какие-то  такие...  не  от  мира
сего.
   - А почему тогда вы решили, что я - в "Атрибут"? - насторожился я.  -
Если не похож?
   - А приезжий - сразу видно, - огорошил меня  водила.  -  На  экзотику
потянуло?
   - У вас тут русских много, - осторожно попробовал я развить тему. - У
меня же на лбу не написано, что приезжий. Как определили?
   - Да видно, - пожал  плечами  водила.  -  Просто  видНо,  и  все.  Ты
поосторожнее там. Набедокуришь - сразу попадешь: скажут, что приезжий...
   Больше водила ничего не советовал, а  я  все  оставшееся  время  пути
размышлял. Перед поездкой Бо сказал, что я  буду  путаться  у  него  под
ногами и вообще в данном мероприятии он обойдется без меня.  Получается,
толстый был прав? Самостоятельно посылать меня  куда-либо  нельзя,  враз
сосчитают, что я - приезжий. Или  просто  таксист  попался  такой  -  до
задницы весь из себя интуитивный? Все-таки пожилой,  мудрый,  опытный...
Кроме того, если бы Бо угодил в мешок в гордом одиночестве, еще  бабушка
надвое сказала, как бы оно все обернулось. Вряд ли бы он один  управился
в балке. Глядишь, пришлось бы мне потом в Калмыкию ехать... на похороны.
Тьфу-тьфу-тьфу...
   - Это здесь?
   - Да. Вон - вывеска.
   - Где? Ага - вижу. Спасибо.
   - Смотри не балуй. Помни - ты гость у нас. Сразу заметно.
   - Да с чего вы взяли, что я буду баловать? Я вообще - тихий!  Но  все
равно - спасибо за заботу...
   Дом, к которому меня привез таксист, располагался в тихом,  усаженном
тополями микрорайоне, разбросанном на юго-западной окраине  города.  Эта
трехподъездная пятиэтажка была последней в  ряду  стандартных  кирпичных
близнецов, сразу за ней начинался пустырь,  едва  разбавленный  остовами
одноэтажных  недостроек,  за  пустырем  -  небольшая  балочка,   обильно
заросшая кустарником, и - собственно степь.
   Здесь было как-то ненормально тихо: в большом городе так не бывает.
   Над частично укрытым тополиными кронами, нагретым  до  печной  духоты
двором зависло красноватое  вечернее  небо,  неохотно  обещавшее  вскоре
сменить асфальтный зной благодатной степной прохладой. Несколько детишек
поменьше возились в песочнице, рядом, негромко переговариваясь,  торчали
на контроле три совсем юные мамы  с  колясками,  пивом  и  сигаретами  в
зубах.
   По случаю зноя мамы были одеты в какие-то легкомысленные  распашонки,
совершенно   не   мешавшие    вольготному    существованию    их    едва
сформировавшихся прелестей.  Мое  появление  мамы  отметили  кокетливыми
взглядами и синхронно получившимися прихорашивающимися жестами: ручки  к
плечикам, легкие потягушечки, волосы поправили, челку заложили  за  ухо,
головку повернули в профиль и - стрельнули в сторону  объекта  глазками.
Хорошо получилось - можно брать в сборную по синхронному обольщению. Мой
организм,  умученный  воздержанием,  на  мам   отреагировал   адекватно.
Захотелось вдруг стать на пару часов султаном и  немедленно  взять  всех
троих к себе в гарем. И там, в  гареме,  очень  добросовестно  исполнять
султанские  обязанности.  А  через  пару  часов  гарем  можно  было   бы
распустить - мне, вообще говоря, больше нравятся холеные взрослые дамы с
хорошими формами и атласной кожей,  предпочитающие  тренажерные  залы  и
бассейн пиву с сигаретами.
   - Надо форсировать развитие отношений, -  озабоченно  пробормотал  я,
проходя мимо мам и перепрыгивая через траншею.  -  А  то  уже  на  сикух
потянуло...
   Трое детишек постарше, не желая привлекать внимание  взрослых,  молча
ратоборствовали в вырытой еще с прошлой осени  водопроводной  траншее  -
двое  худых  калмычат  пичкали  тумаками  и  пытались  укусить  крепкого
белобрысого бутуза. Бутуз, сосредоточенно  сопя,  отбивался  палкой,  на
конце которой торчал устрашающих размеров ржавый гвоздь. Трагедии до сих
пор  не  случилось  только  благодаря  ловкости  худых,  с  которой  они
уворачивались от медленных взмахов бутуза.
   - Щас на вас бабок натравлю, - негромко пообещал я и ткнул пальцем  в
сторону подъезда с большой желтой вывеской. У подъезда на  лавке  сидели
две  бабуси  и   напряженно   прислушивались   к   предсмертным   хрипам
расположенной  промеж  них  такой  же   древней   "Спидолы",   вещавшей,
несомненно, о чем-то очень важном и судьбоносном. - А ну - геть!
   Бутуз сразу  бросил  палку  и  полез  вон  из  траншеи,  демонстрируя
похвальное послушание. Калмычата тоже вылезли