есьма
специфические по нашим  современным  меркам.  В  воскресенье  утром  вся
Центральная  группировка  организованно  выдвинулась  в  Городовиковский
заказник и  до  обеда  прочесывала  пустоши,  паля  во  все  живое,  что
попадалось под руку. Не удовлетворившись  масштабами  возмездия,  братва
скромно пообедала и... подпалила заказник с четырех сторон, задействовав
для этого двадцать пятитонных горючевозов  с  бензином.  Старшему  егерю
заказника с семейством лишь чудом удалось спастись -  хитрый  Жуков  еще
накануне удрал на потаенный островок среди непроходимых Гадючьих  болот,
и теперь центральная братва  предпринимала  попытки  его  розыска,  дабы
покарать за нерадивое отношение к исполнению служебных  обязанностей.  И
хотя  все  это  я  узнал  на  уровне  сплетен  повышенной  проходимости,
сомневаться в этом не приходилось: облака черного дыма  сплошной  стеной
застилали северо-западный сектор на подступах к городу, и в любой  точке
Новотопчинска ощутимо воняло  гарью.  В  средствах  массовой  информации
никто не осмелился указать на действи тельную причину этого - в вечернем
выпуске теленовостей лишь скромно упомянули,  что  вновь  начался  сезон
лесных пожаров, и на этот раз на месяц  ранее  обычного,  поскольку  для
нашего региона таковой сезон характерен для второй половины сентября.
   Итак,  несведущему  могло  показаться,  что   он   присутствует   при
прохождении могучего  и  хорошо  организованного  отряда,  объединенного
централизованной властью. Если бы не утренний разговор с патроном, я  бы
тоже  так  подумал,  но  Дон  счел  нужным  поделиться  со  мной  своими
опасениями, я знал, что совместное присутствие группировки на  похоронах
- не более чем демонстрация былого единства, канувшего в Лету.
   Тело Феликса привезли в город к полудню субботы - и с  этого  момента
группировку  начали   сотрясать   внутренние   катаклизмы.   Номинальное
управление группировки - приближенные Феликса - оказались не в состоянии
сказать свое веское слово в защиту  прежней  формы  функционирования,  а
бригадиры, обладавшие немалой властью на землях, где трудились составные
части группировки, явственно выразили желание быть маленькими  князьками
каждый в своем огороде. В общем, не прошло и трех суток  со  дня  гибели
верховного лидера, а мощная группировка распалась на четыре  бригады  по
территориальному   признаку:   собственно    Центральную,    вокзальную,
Октябрьскую и Халтуринскую. Феликс, как оказалось,  был  сатрапом  -  он
жестоко подавлял любые  поползновения  к  самостоятельности  и  железной
рукой правил четырьмя бригадами, паразитируя на их "непосильном труде".
   Придав тело земле, процессия  неорганизованно  двинулась  в  обратном
направлении.  Основная  часть  отправилась  на  поминки  -  в   ресторан
"Тюльпан" (чтобы ему сгореть!), где Феликс  любил  отдыхать  при  жизни.
Остальные, особо занятые,  разъезжались  кто  куда.  Среди  расходящейся
толпы я уловил в объектив своей оптики Дона - он  беседовал  с  четырьмя
бригадирами Центральной...  пардон,  просто  с  четырьмя  бригадирами  -
самостоятельными правителями своих небедных земель.  Ребята  то  и  дело
отирали обильный пот со лбов - запарились в своих дурацких куртках! -  и
изо всех сил старались казаться важными персонами. В былые времена их не
то что к Дону, к Ник-Нику  -  упокой  Господь  его  грешную  душу  -  на
пушечный выстрел бы не подпустили;  все  вопросы  решали  Феликс  и  его
приближенные. Да, ребята, теперь вы круто  поднялись,  что  и  говорить.
Теперь каждый из вас будет есть свое  мясо,  забитое  на  подконтрольном
участке - разве что Пахому придется маленькую тушку отдавать  на  общак,
да и  то  совсем  не  обязательно:  воровская  сила  в  Новотопчинске  с
некоторых  пор  значительно  ослабла  под  давлением  новых   бандитских
формирований. Теперь вы короли! Только ведь и проблем у каждого из вас -
куча. Если раньше все организационные вопросы брал на свои плечи  мудрый
Феликс, сейчас эти вопросы придется решать бригадирам. А от этого  порой
зависит не только финансовый успех бригады, но и жизнь  ее  членов...  И
еще - если раньше кто-то по хилости ума решился бы хоть  краешком  своей
тележки наехать на интересы группировки, Феликс порвал бы его на  части,
мобилизовав все силы. Для  этого  ему  нужно  было  лишь  свиснуть  -  в
телефонную трубку, естественно - как под  его  "свечкой"  через  полчаса
собрались бы две сотни вооруженных головорезов, готовых сокрушить  любое
препятствие.  А  что  будет  теперь?  Что  будет,  к  примеру,  если  на
пятидесятирыльную Центральную бригаду наедет стобойцовская Речпортовская
группировка, которая давненько метит на некоторые объекты в  центральном
районе, но абсолютно равнодушна к Халтуринскому и Октябрьскому районам и
по этой причине поддерживает с ними до брососедские отношения?  Нехорошо
будет! Я не думаю, что ребята из Халтуринской и Октябрьской бригад будут
умирать за добро бригады Центральной. Но это все  еще  впереди.  А  пока
бригадиры пыжатся, пытаясь договориться  о  совместном  существовании  с
Доном. Времечко они выбрали не самое подходящее  -  патрон  мой  хмур  и
неразговорчив, он, как мне кажется, взбешен тем, что эти сопляки затеяли
деловой базар прямо на кладбище. Он сейчас может послать их на известный
предмет и удалиться, отложив решение  проблемы  на  более  благоприятное
время. Бригадиры - если они не законченные  идиоты  -  Дона  обижать  не
должны: их благосостояние зависит от  нашей  фирмы,  отмывающей  грязные
бабки всей городской братвы. Ага! Ну  -  так  и  есть,  Дон  раздраженно
махнул ладошкой, что-то отрывисто сказал и, не подав никому руки, быстро
пошел прочь. На лицах бригадиров застыло недовольство - за  спиной  Дона
они о чем-то перешепнулись и синхронно покивали головами - я бы  сказал,
разочарованно покивали. Так вам и  надо,  индюки!  Всему  есть  время  и
место.
   - Хорошая трубочка у тебя,  -  неожиданно  заметил  водитель  Дона  -
Ванька Васильев. - Такую хорошо киллеру иметь -  посмотрел-посмотрел  за
клиентом, а потом грохнул его!
   Я  чуть  не  поперхнулся  от  неожиданности   и   остро   глянул   на
домоделанного шутника - каменный профиль Ивана не выражал ровным  счетом
ничего.
   - Ну и шуточки у вас,  сударь,  -  недовольно  заметил  я.  -  Небось
видаков насмотрелся?
   - Да ну, каких там видаков! -  пренебрежительно  поморщился  Иван.  -
Давеча во "Времечке" показывали одного деятеля  -  нашли  у  него  целый
арсенал: подзорную трубу, снайперку, патроны, какие-то удавки,  маски  -
короче, все, что положено киллеру. Ну и вот...  -  Иван  встрепенулся  и
суетливо протер тряпочкой сидение справа от  себя,  стряхивая  невидимую
пыль. - Шеф вон идет!
   - Да вижу, что шеф. -  Я  нетерпеливо  крякнул  и  спрятал  трубку  в
поясную сумку. - Дальше-то что? Ну, с этим - киллером?
   - А ничего. - Иван подобострастно приоткрыл дверь с  правой  стороны,
дождался, когда из  соседней  машины  подскочат  два  телохранителя,  не
допущенные на церемонию, и, когда один из них положил мощную  ладонь  на
дверную ручку, закончил:
   - Враги, говорит, подбросили - и все тут. Ничего доказать не смогли -
баллистики взяли винтовку на отстрел - хрен  по  всей  морде,  нигде  не
проходит. Короче, сидит щас этот мужик в СИЗО, но, судя по всему,  скоро
выпустят.
   "Да, интересное кино, - подумал  я,  наблюдая,  как  Дон  подходит  к
машине и придирчиво  осматривает  телохранителей.  -  Киллера  нашли,  а
доказать, что он киллер, не могут.  А  ведь  наверняка  не  наш  парень.
Профсоюзные снайперы не хранят оружие дома. И уж, естественно, не хранят
маски, патроны и какие-то дурацкие удавки - смешение  профилей  в  нашей
конторе категорически возбраняется. Однако,  что-то  я  совсем  некстати
расслабился - вон, твердоголовый Иван и  тот  обратил  внимание  на  мою
замечательную  трубу.  И  даже  соорудил  в  своих   четырех   извилинах
соответствующую аналогию! А что будет, если  более  башковитые  товарищи
заинтересуются отдельными фрагментами моей  жизнедеятельности?  Ай-я-яй!
Нехорошо..."
   - Вы бы еще свои портупеи на головы повязали! - брюзгливо сказал Дон,
усаживаясь в машину. Нашел-таки к чему прицепиться - у  второго  номера,
Константина, пиджак не был застегнут и виднелась оперативка с  табельным
"ПМ" под мышкой.
   Константин зарделся и моментально застегнулся на  все  пуговицы  -  в
последнее время Дон частенько  безжалостно  третировал  свое  окружение.
Стареет аналитическая машина, сочувственно подумал я.
   - Поехали, - кивнул Дон и раздраженно заметил:
   - Да пережди, когда губернатор отъедет! Не хватало мне еще  его  пыль
глотать! - Чуть помедлив, он вдруг сообщил ни к селу ни к городу:
   - Пахом недоволен. Говорит - зря заказник  запалили,  беспредельщики.
Говорит, заставит кого-нибудь отвечать за это дело.
   - Во  как!  -  деланно  удивился  я.  -  Их  величеству,  значит,  не
понравились злодеяния братвы! А что губернатор? Мэр? Начальник УВД?  Как
они не это отреагировали?
   - А никак. - Дон болезненно скривился. - Что ты прям  как  маленький!
Не знаешь что ли - одна мафия! Они этим бритоголовым готовы в жопу дуть,
лишь бы те не воевали друг с другом и бабки вовремя отстегивали! Тьфу!
   Я деликатно промолчал. Очередной маразматический припадок  -  голова,
какая бы светлая она ни была, от чрезмерной нагрузки периодически валяет
дурака. Особенно если этой голове перевалило за шестой  десяток.  Понося
"одну мафию", Дон забыл  про  свое  место  в  ней  -  прочное,  надежное
местечко в устоявшейся системе, которую не в состоянии порушить ни  одна
сила в мире. Такое со стариком иногда случается - он вдруг забывает, что
собственноручно  создал  нашу  фирму   -   универсальный   аппарат   для
масштабного отмывания "черного нала" -  и  что  без  бритоголовых  фирма
моментально придет в упадок...
   - А как там поживает  бывшая  Центральная  группировка?  -  осторожно
спросил я после некоторой паузы.
   - Благополучно отдала концы,  -  довольно  спокойно  ответил  Дон.  -
Теперь у них - эс-эн-брр.
   - Эс-эн - что? - не вполне врубился я.
   - Союз независимых  бригадиров,  -  ядовито  продекламировал  Дон.  -
Короче, чушь собачья. Они пытались доказать, что совершенно  независимы,
но тем не менее хотят взаимосуществовать в рамках какого-то там союза...
ммм... Ну, в общем, пытались мне  втулить,  что  все  должно  идти,  как
раньше - наши с ним отношения.
   - А ты? - заинтересованно подбодрил я патрона. - Ты их обнадежил?
   - Хрен по всей морде - выражаясь твоим диалектом, мой френд, - сказал
Дон. - Во-первых, я указал им на несвоевременность затеянного разговора.
Во-вторых,  я  напомнил,  что  все  дела  имел  только  с  Феликсом.   И
потребовал, чтобы ко мне прибыл его законный преемник  -  для  уточнения
деталей нашего совместного бизнеса.
   - А есть таковой? - поинтересовался я.
   - Естественно, нету!  -  Дон  пожал  плечами.  -  Откуда  может  быть
преемник, если Феликс никого не подпускал к своим финансовым  операциям.
Они даже понятия не имеют, насколько эта система громоздка и  хрупка.  А
потому  ведут  себя  очень  нагло  -  я  бы  сказал,  неприлично  ведут.
Намекают...
   - На что намекают? - встрепенулся я. - Обо мне говорили?
   - Ты -  разговор  особый!  -  Дон  не  поленился  повернуться,  чтобы
удостоить меня уничтожающим взглядом. - Намекают на грядущие  осложнения
для  нашей  фирмы,  если  мы  с  ними  не  придем   к   консенсусу.   Ты
представляешь?!
   - А не послать ли их подальше? - предложил я. - На  периферии  у  нас
все тип-топ - там Бо, охранников достаточно... С  другими  группировками
будем продолжать в прежнем режиме, а этих накажем материально... а? Чтоб
другим не повадно было!
   Дон нехорошо цыкнул зубами и на некоторое время  задумался.  По  всей
видимости, мое предложение импонировало  -  он  даже  довольно  покрутил
головой, видимо, представляя,  как  бы  это  было  прекрасно  -  послать
подальше всех этих наглецов и спокойно  выжидать,  когда  они  приползут
просить прощения, утонув в тщетных попытках отмыть свои  вонючие  деньги
самостоятельно. Покачав головой, Дон тяжело вздохнул:
   - Увы... Придется работать с этими. Во-первых, слишком большие убытки
для фирмы, во-вторых, как бы все это ни вылилось в кровопролитную войну,
которая никому не нужна.
   - Ясно. - потухшим голосом проговорил я - была,  знаете  ли  надежда,
что шеф захочет прищучить  этих  зарвавшихся  эсэнбррцев,  и  тогда  мои
проблемы решились бы гораздо проще. - Значит, будут они теперь  помыкать
нами как хотят...
   - Не будут, - успокоил меня Дон. - Я им в пятницу  встречу  назначил,
всем четверым. Преподам урок макроэкономики. Если они не круглые идиоты,
должны проникнуться  всей  серьезностью  создавшейся  ситуации  и  резко
зауважать нас как единственного надежного партнера, стоящего не  могучих
ногах и имеющего феноменально крепкую спину.
   - Ну а что со мной? - с замиранием сердца поинтересовался я.
   - А ничего. - Дон беспечно махнул рукой. - Ты, как всегда,  убыточное
оборудование для фирмы, мой френд.
   - Насколько убыточное?
   - На сто двадцать штук баксов.
   - Не понял, - удивился я. - Откуда дровишки?
   - Двадцать штук этому... - Дон досадливо поморщился, щелкая пальцами.
   - Сане Бурому, - подсказал я.
   - Ага, ему, - обрадовался Дон. - И сто штук - матери убиенного  тобой
в субботу невинного отрока.
   - Ни хера себе, невинный! - возмутился я. - Он в  меня  стрелял!  Они
напали первые, хотели Оксанку изнасиловать.  Если  бы  у  него  не  было
ствола - была нужда мне его валить! Ха! Невинный! Эти уроды - эн-эс хрен
знает что - они в курсе обстоятельств субботнего конфликта?
   - В  курсе.  -  подтвердил  Дон.  -  Они  знают,  что  мальчик  хотел
пристрелить тебя, и за это ты его укокошил. И  еще  они  знают,  что  их
эти... ммм... вот - их "быки" первыми до  вас  докопались.  Поэтому  они
согласны помириться, а  не  загасили  тебя  сразу  же,  как  только  это
произошло. Так они сказали.
   Я саркастически хмыкнул. Вот деятели! Говоря Дону, что пощадили  меня
ввиду явно правомерных деяний с моей стороны, бригадиры  сильно  кривили
душой. Для этой публики глубоко по барабану, права жертва или нет - имел
уже счастье убедиться. Попался на пути - будь добр, умри. Так было  и  в
этот раз. После происшествия на заднем дворе  "Тюльпана"  мы  с  Оксаной
оперативно умотали к ней на хаус, и оттуда я позвонил домой, велев Стасу
немедленно забирать Милку с нянькой, самые необходимые вещи и отчаливать
на моей "Ниве" в Милкину квартиру. Стас  -  опытный  зэчара,  быстренько
врубился в ситуацию и  спустя  сорок  минут  позвонил  мне  из  Милкиной
квартиры, сообщив, что успешно эвакуировал дам и даже прихватил  (ну  не
жлоб ли?) "Панасоник" с видаком - чтоб не скучно было. А вчера  утром  я
прокатился домой и обнаружил  там  явные  следы  жизнедеятельности  злых
посетителей.  Жилище  мое  являло  собой  жалкое  зрелище.  Я  от   души
благодарен этим товарищам, что они не удосужились завершить акт бытового
вандализма качественным поджогом, но совершенно  не  согласен  с  суммой
предъявленного   иска:   по   моим   подсчетам,   разъяренные   товарищи
злосчастного Юры причинили моей собственности убыток как раз на половину
требуемой ими суммы. Они поломали  всю  мебель,  расстреляли  компьютер,
холодильник, музыкальный  центр,  испортили  какой-то  гадостью  паркет,
вдребезги разбили стекла и уничтожили весь мой  гардероб.  Это  они  так
меня "простили"!
   - А Феликс говорил, что Сане Бурому  надо  дать  пятнадцать  штук,  -
некстати вспомнил я. - И я совсем не согласен платить  сто  штук  матери
этого пацана - ведь он сам виноват! Если  бы  мы  заявили  в  милицию  о
случившемся,  этих  двоих,  оставшихся  в  живых,   привлекли   бы   как
соучастников бандитского нападения! Ха! Сто штук им заплати!
   - Феликса нет, - мудро напомнил Дон.  -  А  платить  придется  -  сам
знаешь. Помимо этого,  товарищи  желают,  чтобы  ты  в  ближайшее  время
пожаловал  на  разработку  к  бригадиру  Центрального  района.   -   Дон
многозначительно  поднял  вверх  указательный  палец,   акцентируя   мое
внимание. - Он  соберет  своих  людей,  и  ты  публично  принесешь  свои
извинения. Улавливаешь?
   - Ага - разбежался! - Я негодующе фыркнул. -  Вот  все  брошу  щас  и
побегу извиняться!
   - Придется, мой мальчик. - Дон сокрушенно развел руками. - Придется -
если жить не надоело. И еще - они сказали, что, пока ты не отдашь деньги
и не извинишься, жизнь твоя ничего не стоит - любой... эээмм...да, любой
"бык" может тебя ухайдокать там, где обнаружит.
   - Ну и что мне делать? - задал я совершенно ненужный вопрос.
   - Бабки мы заплатим - не проблема, - небрежно бросил Дон. - А  насчет
извиниться  -  подумай  хорошенько.  Мне  кажется,   стоит   поступиться
некоторыми принципами ради сохранения жизни. Подумай.
   - Ага, я подумаю, - мрачно пообещал я. - Время до пятницы есть...
   - Мне кажется, не стоит тянуть  до  пятницы,  -  заметил  Дон.  -  Ты
быстрее думай - а то как бы не получилось так, что думать будет нечем...
А насчет денег - можешь не сомневаться, я эти сто двадцать  штук  с  них
выдою в десятикратном размере. Если все нормально пойдет...
   Еще с полчаса мне пришлось скучать в  "Линкольне"  возле  "Тюльпана",
куда Дон зашел, чтобы символически отметиться на поминках. Твердоголовый
Иван развлекал меня историями  об  ужасных  киллерах,  которых  якобы  в
последнее время развелось как собак нерезаных, я боролся с  закономерным
желанием придушить этого сильно  информированного  сказочника  и  мрачно
размышлял над сложившейся ситуацией, отвечая что-то невпопад.  Затем  мы
убыли в офис, где я пообедал в гордом  одиночестве,  спустившись  в  наш
подвальчик, где мне пришла в голову мысль поделиться своими  заморочками
с Бо.
   Поднявшись  к  себе  в  кабинет,  я  некоторое  время  гипнотизировал
взглядом телефон и размышлял, в какой форме  преподнести  боевому  брату
свои затруднения. Бо - парень простой, и  все  проблемы,  возникающие  у
него на пути, решает наипростейшими способами. Он не  терпит  хитроумных
нюансов и многоходовых комбинаций, которые иак присущи моему  патрону  -
гиганту мысли Дону Чакветадзе. Года назад я имел неосторожность  слишком
прямолинейно попросить его о помощи в решении одной небольшой проблемки,
и Бо решил ее моментально - с той  же  прямолинейностью.  Неподалеку  от
одного из наших магазинов стоит "неблагополучный" дом - там живут сплошь
одни алкаши, бичи и уголовники. В один прекрасный день  население  этого
домика пополнилось персоной весьма некстати откинувшегося Кеши  Балагура
(кличка),  отдолбившего  семерик  от  звонка  до  звонка,  приближенного
новотопчинского вора Пахома.  Этот  славный  малый  начал  приставать  к
симпатичной продавщице магазина - жене одного нашего телохранителя.  Муж
попытался было дать отпор негодяю, но Кеша с дружками зверски отметелили
парня и пригрозил сделать ему и его  супруге  публично  нехорошую  штуку
(привожу дословно: "...тебя, чмо с...ное, отпидарашу прям  на  прилавке,
при  людях,  а  красючку  твою  будем  с...ть  всем  кодланом,  пока  не
кончится!"). меня как  специалиста  по  связям  с  периферийной  братвой
попросили обратиться к Бо, дабы он как-то вразумил зарвавшегося блатяка.
Ну, я попросил. Этим вечером Бо прикатил со своими  тремя  "якудзами"  к
злополучному магазину, дождался, когда Кеша Балагур припрется приставать
к несчастной продавщице (я сидел в машине рядом с Бо  и  показывал  ему,
кто есть ху), вразвалку подошел  к  блатному  и  мягко  посоветовал  ему
больше не ходить.
   Кеша отреагировал стандартно - обозвал Бо "узкоглазой сукой" и достал
выкидной нож. Это было последнее в его жизни движение - Бо убил блатного
страшным ударом кулака в лоб. Зафиксировав  агонию,  глава  периферийной
группировки вернулся в машину и поинтересовался у меня: "А ты что -  сам
не мог этог