"Икарус"  тормозит  -  и  привет...
пятьдесят трупов.
   - Почему пятьдесят? - заинтересовался я.
   - Потому что все крякнут, когда этот сарай  громыхнется  в  овраг,  -
самым прозаическим образом развеял мои сомнения Бо. - Ну, не  пятьдесят,
может, больше, может меньше - короче, сколько там будет  людишек  -  все
трупы. Это я тебе гарантирую...
   - Как работаем? - спросил я.
   - Жмем на передачу, - Бо похлопал себя по нагрудному карману "комка",
в  котором  покоилась  "Моторола".  -  И  даем  команду  "МОЧИ!"...  ну,
где-нибудь в 22.40... да, раньше не стоит. В ста - ста пятидесяти метрах
от каждого объекта сидит снайперская пара и держит их под прицелом. Пять
секунд - семь трупов: гаишники там и там и трое - в "девятке".  "Икарус"
спокойно проскакивает мимо - и никто ни о чем не догадывается.  А  менты
будут долго ломать голову - как такая хреновина получилась...
   Я задумался. План простой и легко осуществимый, вполне в духе  Бо.  И
все в этом плане прекрасно, но...
   - Ну вот - началось! - обиженно бормочет Бо. - И чем тебе не нравится
план? Ну-ка поучи отца е...ться!
   - Да при чем здесь "поучи"!  -  мягко  отпираюсь  я.  -  У  нас  есть
прекрасная возможность одним ударом завалить двух, а то и  трех  зайцев.
Если, конечно, твои бойцы не подкачают...
   Бо возмущенно фыркнул - я попал куда надо!
   - Пойми - мы не можем пускать их в  город,  -  поспешно  зашептал  я,
предвосхищая нелестные тирады в свой адрес.  -  ну,  проскочат  они  без
приключений... так ведь целую ночь они будут в гостинице, без какой-либо
"крыши"... Мы же не можем выставить  на  восьмом  этаже  "Космоса"  роту
бойцов для охраны - это, я тебе обещаю, сразу  вызовет  резкую  ответную
реакцию! Если предположить, что возникновение...
   - Короче, Профессор! - прервал меня Бо. -  Говори,  чего  хочешь,  да
повнятнее - время поджимает!
   - Ты сможешь приютить на ночь у  себя...  ну,  скажем,  двадцать  три
человека? - поинтересовался я. - И обеспечить надлежащую охрану... А?
   - Ты что - собираешься всех этих мазуриков тащить в Верхний Яшкуль? -
удивился Бо.
   - Собираюсь, - сказал я. - Это единственный выход, как мне кажется...
Бо,  да  ты,  я  вижу,  не  понимаешь,  какие  перспективы  перед   нами
открываются! Ты представляешь - взять под "крышу" парламентскую комиссию
и следственную бригаду МВД! Это  же  черт  знает  что  такое...  История
Отечества подобного не знала! Попарим их в баньке, напоим-накормим и  за
ночь наговоримся до хрипоты... А потом утречком с внушительным  эскортом
направим в город.  Да  мы  потом  можем  в  городе  форменный  переворот
устроить - при поддержке таких крутых пацанов... А?
   - Я в гробу видал твои перевороты, - лениво  прокомментировал  Бо.  -
Но... мысль дельная. И на ночь пристроим, и безопасность обеспечим - это
без проблем... Значит, что - будем устраивать показательное выступление?
   - Я тебя люблю, Бо! - восторженно прошептал  я.  -  Будем  устраивать
показуху - по полной программе...
   В 22.55, как по распорядку, на холм с натужным урчанием  вскарабкался
"Икарус" и, разгоняясь, устремился в седловину. Мы проворно выскочили на
шоссе - телохранители Бо направили на приближающиеся фары свои автоматы.
"Икарус" нехотя сбавил ход и затормозил, не доехав до нас метра  три.  В
салоне зажегся свет - дверь плавно открылась, с шумом выпустив воздух. Я
забежал в салон и командирским голосом рявкнул:
   - Сухов! На выход! Только быстро...
   - Что за дела? - недовольно воскликнул пожилой водила. -  Только  что
останавливали ваши за холмом - интересовались...
   Откуда-то из конца салона  по  проходу  проскочил  Сухов  -  на  лице
недоумение и испуг.
   - Что?! - пробормотал он, хватая меня за руку. - Что там, Эммануил?!
   - У нас есть  минута,  -  сообщил  я,  стаскивая  врио  прокурора  по
ступенькам на улицу. - На вас готовят покушение - сразу за  этим  холмом
будет инсценировка автокатастрофы.
   - Какое покушение?! - недоуменно пробормотал Сухов, не желая въезжать
в ситуацию. - Какая катастрофа?
   - Случай со Снеговым помните? - напомнил я. - Здесь же, на этом месте
- ну, чуть подалее... Его машина сиганула в овраг!
   На лице Сухова  появилось  осмысленное  выражение  -  память  у  врио
прекрасная.
   - И что - то же самое хотят... хотели с нами...
   В этот момент к нашей компании присоединился еще один -  спрыгнул  со
ступеньки на дорогу, отряхнул коленки и по-хозяйски осмотрелся. Я чуть в
обморок не упал... нет, телевизор смотрю я не  часто,  но  вице-премьера
Шевцова не узнать невозможно - он у нас один такой.
   - Это председатель парламентской комиссии,  -  потерянно  пробормотал
Сухов, представляя мне Шевцова - я автоматически сдвинул ступни вместе и
коротко кивнул головой - аж зубы щелкнули.
   - Это Эммануил, - представил меня Шевцову  врио.  -  Он...  ммм...  в
общем, наш человек.
   - Ну и что тут у вас происходит? - весело поинтересовался Шевцов.
   Я коротко пояснил ситуацию - Шевцов на удивление быстро все уяснил и,
вопреки ожиданиям, в командные заблуждения ударяться не стал.
   - Времени, насколько я понимаю, у нас  в  обрез  -  так?  -  деловито
спросил он.
   - Так, - подтвердил я. - Еще минута - и товарищи начнут тревогу бить.
   - План есть? - Шевцов неожиданно подмигнул мне и  потыкал  пальцем  в
сторону второго холма.
   - Обязательно, - отрапортовал я. - Сейчас едем  и  все  вам  наглядно
демонстрируем... Кстати - ни у кого из ваших с собой видеокамеры нет?
   - Отчего же! - Шевцов опять подмигнул. - Прям щас и начинаем снимать.
   На средине спуска с холма я предупредил водилу:
   - Как только на дороге зажгутся фары  -  сигай  на  встречную,  через
бордюры. А то не успеем.
   - Как же на встречную? - удивился водила. - А вдруг из-за  холма  кто
выскочит?
   -  Не  выскочит!  -  уверил  я.  -  Если  жизнь  дорога  -  сигай  на
встречную...
   Все получилось как по сценарию. Как  только  "Икарус"  приблизится  к
радиусу поворота  метров  на  двадцать,  на  встречной  полосе  внезапно
вспыхнули фары и метнулись через разделительный газон на нашу сторону.
   - От бля! - удивился водила, закладывая крутой вираж  -  "Икарус"  со
стуком перевалил через бордюры и выскочил на встречную полосу.
   - Тормози! - крикнул я водиле. - Все...
   -  И  действительно  -  все...  "Икарус"  встал  -  телохранители  Бо
метнулись из салона вдогон за бросившимся наутек водителем самосвала. Бо
с бойцами вели к автобусу трех  в  штатском  -  они  даже  и  не  думали
сопротивляться,  только  держались  руками  за  окровавленные  головы  и
пошатывались.  Наверно,  Бо  сам  руку  приложил.   Почти   одновременно
подъехали две гаишные "шестерки" с разных сторон - снайперы Бо  вытащили
из машин помятых и ничего не соображающих гаишников и  потащили  их  под
фары "Икаруса".
   - Снято! - победно объявил какой-то плешивый  мужичок,  выпрыгивая  с
видеокамерой из автобуса.
   - Колитесь, козлы! - мрачно посоветовал Бо, усаживая  злоумышленников
перед автобусом на шоссе. - А то прям тут в расход выведем!
   "Козлы", несмотря на  изрядную  побитость,  моментально  раскололись,
узнав Шевцова, и обещали сообщить кучу всяких жутких сведений, порочащих
увэдэшное начальство, - если, конечно, это им зачтется в ходе следствия.
После раскола  дебаты  были  бурными,  но  весьма  непродолжительными  -
аналитический  рассудок  председателя  парламентской  комиссии   одобрил
единственно верное решение:
   - Вы правы - в город нам сейчас ехать не стоит. Вечером  свяжемся  со
столицей - пусть по телевидению объявят о работе нашей  команды  на  всю
страну. Переночевать где найдется? Придется ведь  на  ночь  и  остальных
пассажиров куда-то пристроить и... и этих, - Шевцов кивнул на пленных. -
В принципе мы люди невзыскательные - нам бы  лавочку  какую  да  колбасы
кусок...
 
Глава 7 
 
   Следующая неделя после внезапного появления  в  городе  парламентской
комиссии  и  следственной  бригады   МВД   характеризовалась   для   нас
напряженной творческой работой.
   Меня  допрашивали  по  факту   инкриминируемого   мне   преступления,
интересовались новостями, снабжали  свежей  информацией  о  ходе  работы
следственных бригад и парламентской комиссии и отпускали  с  миром.  Все
знали,  что  ничего  предосудительного  я  не  совершал,  но  пока   что
прекратить  уголовное  дело  и   полностью   легализовать   мое   жалкое
существование не получалось: чего-то там  у  них  не  хватало.  Впрочем,
Сухов твердо обещал, что не далее как в пятницу я смогу  открыто  гулять
по центральным улицам и здороваться за руку с  патрульными  нарядами.  В
пятницу, дескать, будет обнародовано постановление о  прекращении  моего
дела,  дано  сенсационное  заявление  о  возбуждении  угдела  по  фактам
злодеяний губмэрской банды и вообще - все будет... Но в пятницу. А  пока
- извольте, молодой человек, прятаться, как и раньше,  -  отодрать  ваши
ксерокопии со стендов пока что не можем: незаконно это.
   В области творилось  черт  знает  что.  Были  сняты  все  более-менее
значимые    руководители:     губернатор,     лишенный     парламентской
неприкосновенности, его замы и помощники; мэр руководство УВД  и  многие
милицейские чины на периферии и так далее и тому подобное - несть  числа
кадровым сдвигам. Чипок  (Чрезвычайное  положение  -  жарг.)  в  области
объявлять не стали - чтобы не будоражить зарубежное общественное мнение,
- но все остальные составляющие президентского правления  присутствовали
в полном объеме: в присутственных местах работали  прибывшие  из  центра
комиссии, производящие тотальную  ревизию,  они  же  пока  что  временно
руководили  жизнедеятельностью  наиболее  важных  органов  управления  и
производства.
   На следующий день из Москвы в помощь ранее прибывшим  прилетел  двумя
спецрейсами чуть ли не целый батальон товарищей из МВД и Генпрокуратуры.
Всех сановников брали под стражу и депортировали в  соседнюю  область  -
там   был   специальный   следственный    изолятор    для    сотрудников
правоохранительных органов и правительственных деятелей, -  поскольку  в
нашем изоляторе сохранять конфиденциальность следствия не представлялось
возможным. Доступ прессы в область был очень жестко  ограничен.  Тем  не
мене наши журналисты резвились вовсю:  реализуя  народную  мудрость  "на
чужой роток не накинешь платок", они с  утра  до  вечера  пичкали  своих
коллег из центральных СМИ самой невероятной  информацией  о  событиях  в
области, и во  всех  выпусках  теленовостей  "Новотопчинскому  феномену"
отводился солидный блок эфирного времени.
   Забавно  было   наблюдать   падение   незыблемого   принципа   "мафия
бессмертна" и сознавать, что именно ты являешься ключом к  запуску  всей
этой неописуемой катавасии.
   Свои  заморочки  с   кировской   братвой,   братвой   центральной   и
азербайджанской   общиной   я,    воодушевленный    всеобщим    подъемом
разоблачительно-деструктивного  процесса,  ничтоже   сумняшеся   пытался
решить при помощи праоохранительных органов; казалось  мне,  что  сейчас
все  возможно:  стоит  только  крикнуть  "фас",   и   мои   новоявленные
покровители моментально повяжут всех подряд  и  депортируют  за  границу
области поголовно всю азербайджанскую  общину.  Я  настолько  поверил  в
осуществимость своих замыслов, что впал в прострацию,  когда  Сухов  при
очередном свидании разбил мои глобальные надежды... Накануне  я  получил
от Петровича досье на некоторых представителей городского криминалитета,
изучив  которое  пришел  в  полный  восторг.  Прозорливый  Петрович   не
ограничился  информацией  только   о   центральной   братве:   в   досье
присутствовали    исчерпывающие     сведения     о     жизнедеятельности
азербайджанской общины и Кировской  бригады.  Я,  как  последний  идиот,
припер это досье Сухову и бабахнул его на стол.
   Сухов с огромным интересом пролистал объемную папку, запер ее в  сейф
и проникновенно сказал:
   -  Спасибо,  Эммануил!  Спасибо...  Вот   подарок!   Это   же   какие
великолепные оперативные данные! Да-а-а-а...
   На вопрос, когда  же  прокуратура  начнет  раскручивать  эти  данные,
Андрей Иванович подозрительно легкомысленно ответил:
   - Ну, как-нибудь займемся - вот представится удобный случай...
   - То есть как  это  "как-нибудь"?!  -  насторожился  я.  -  Это  надо
раскручивать немедленно! Не видите перспектив? Ведь  можно  одним  махом
покончить со всем криминалитетом города!
   Сухов заметно поскучнел:
   - Это ведь непроверенные оперативные данные, юноша... Таких  папок  в
подвалах прокуратуры -  тонны.  Преступника  надо  поймать  за  руку,  с
поличным. Да доказать, что он виноват,  и  довести  дело  до  суда.  Кто
сейчас этим будет заниматься?
   - И что же - совсем ничего нельзя сделать? - горько вопросил я.  -  В
городе работает целый полк  следователей,  а...  а  криминальные  общины
спокойно сидят и ждут, когда все это закончится? Чтобы взяться потом  за
прежние дела с новой силой? Вот это вы устроили тут...
   - Да ничего мы не устраивали! - недовольно поморщился  Сухов.  -  Это
обычный порядок вещей в нашем обществе - пора бы  уже  привыкнуть...  Ну
хочешь, пойди к этим ребятишкам и попроси: "Братва! Постреляйте  друг  в
друга!" - Сухов  тонко  улыбнулся  и  блудливо  подмигнул  мне  -  я  аж
передернулся от негодования!
   - Покровители их повязаны, отмазывать некому. Только это  из  области
фантастики: бандитских войн в нашей губернии уже давненько не было.
   - Отдайте досье, - тихо сказал я,  протягивая  руку.  -  Оно  вам  не
пригодится.
   - Не понял! - удивился Сухов.
   - У вас  тут  есть  кнопка  экстренного  вызова  охраны?  -  деловито
осведомился  я,  решив  переменить  тактику.  -  На  случай   внезапного
нападения?
   - Нет, нету, - озабоченно сказал Сухов  и  два  раза  нервно  хлопнул
ресницами. - А что - у тебя есть данные о готовящемся нападении? Кто?
   - Я, - скромно сообщил я, вставая и медленно обходя стол. -  И  прямо
сейчас.
   - Я... Ты это мне  брось!  -  нервно  воскликнул  Сухов,  вжимаясь  в
кресло. - Ты мне брось! Я тебя из такого дерьма вытащил! А ты?
   - А я сейчас буду вас  бить,  -  пообещал  я,  приближаясь  к  креслу
прокурора. - Вы мной  попользовались,  а  теперь  не  желаете  до  конца
заниматься моими проблемами... Что ж  -  я  сам  займусь  этим  делом...
Отдайте папку!
   - Да на, на - забери! - досадливо пробормотал Сухов, отпирая  сейф  и
опасливо косясь на мои руки. Он швырнул папку на стол  -  я  взял  ее  и
отправился к двери.
   - Ни хрена у тебя из этого не выйдет! - бросил мне в спину  Сухов.  -
Тоже мне - Пинкертон новоделанный... Тьфу!
   - А это мы посмотрим, - молвил я, открывая дверь. - Вы не переживайте
- я вам звякну, если что...
   Итак, всеведущий Сухов сказал, что надо попросить братву перестрелять
друг друга.
   В течение оставшейся части рабочего времени мы со  Стасом  и  Оксаной
изучали   досье   и   занимались    анализом    таких    понятий,    как
предрасположенность к  межгрупповым  и  межличностным  конфликтам  между
членами замкнутых  структур  криминального  характера.  В  19.00  к  нам
подключились Слава и Серега Айдашин. К исходу суток  результатом  нашего
коллективного  труда  стал  тщательно  разработанный  план,  который  мы
несколько тенденциозно обозвали "Троянский конь".
   Объектом нашего внимания стали отношения  между  бандитской  бригадой
Октябрьского района и бригадой вокзальной.
   Бригада  Октябрьского   района   была   самой   многочисленной:   она
насчитывала  около  семидесяти  "быков"  и  контролировала  два   рынка,
барахолку, пять гостиниц и более десятка солидных кабаков, в том числе и
"Тюльпан". Руководил бригадой некто Анджей Стадницкий, этнический  поляк
по кличке Гога: юморной мужичара лет тридцати пяти, слывший философом  и
вообще натурой впечатлительной, склонной к  излишней  сентиментальности.
Замечателен  этот  Гога  был  тем,  что  в  свите   его   присутствовали
исключительно  товарищи  с  нетипичной  антропометрией  и  разного  рода
психическими отклонениями.
   -  Моя   кунсткамера!   -   ласково   говаривал,   бывало,   бригадир
Октябрьского, поглаживая по  шишковатому  квадратному  черепу  чудовищно
мощного коротышку по кличке Ухо.
   У всех на памяти был случай, когда один из заезжих "смежников" в пылу
шумного застолья зло посмеялся под  пьяную  руку  над  ущербностью  Уха.
"Смежника" более никто не имел счастья лицезреть, а  спустя  три  месяца
после его внезапного исчезновения кто-то из братвы под большим  секретом
сообщил, что, оказывается, злобный смехун отчего-то заделался постоянным
пациентом  Моздокской  проктологической  больницы...   Этот   несчастный
олигофрен Ухо уже на первом этапе разработки "Троянского коня" органично
вписался в стройную систему наших козней.
   Вокзальная бригада была почти вдвое меньше и контролировала вокзал  и
прилегающую к нему территорию. Командовал бригадой Вадик  Нигматулин  по
кличке Татарин. Вокзал располагался в самом сердце землицы Октябрьской и
раньше входил в состав Октябрьского  района:  это  Феликс,  взяв  бразды
правления  Центральной  группировки,  выделил  его   в   самостоятельную
"административную"   единицу.   Этот   факт   больно   ранил   самолюбие
октябрьского предводителя Гоги и  не  давал  ему  покоя  со  дня  убытия
Феликса в царство теней. Внешне это никак не  проявлялось,  но  дотошные
аналитики ПРОФСОЮЗА зафиксировали несколько  фактов,  свидетельствующих,
что между двумя бригадами отнюдь не все обстоит столь благополучно.
   Со дня смерти Феликса Гога несколько  раз  подкатывал  к  Татарину  с
предложением безвозмездно отойти под  его  сильную  руку.  Свое  желание
возглавить  альянс  Гога  мотивировал  перспективой  образования  мощной
группировки, которая стала бы сильнейшей как в городе, так и в  области.
Но основные мотивы, движущие Гогой, оставались в черных недрах  махровой
бригадирской души. Гогу точила жлоба. Весь  огромный  Октябрьский  район
давал оборот "черного нала" едва ли не меньший, чем тот, что прокручивал
через вокзал монументально спокойный и рассудительный  Татарин.  Татарин
всякий раз отвечал отказом.
   Объектом нашего внимания стали также отношения между  азербайджанской
общиной и бригадиром Кировского района Витей Снеговым по кличке  Протас.
ПРОФСОЮЗ подсунул мне такие данные на Протаса и  мамедов,  что  не  надо
было никаких  аналитических  групп  для  выработки  единственно  верного
решения, ведущего к крайнему обострению между первым и вторым.  В  досье
было все расписано как по нотам - иди и играй!
   Азербайджанская община "держала" торговлю фруктами, ювелирное дело  и
наркотики и выглядела вполне миролюбиво: мамеды никого не грабили  и  не
убивали зря - немногочисленная  боевая  дружина,  состоящая  из  бойцов,
прошедших карабахскую школу,  занималась  охраной  семейного  бизнеса  и
использовалась в  экстренных  случаях.  Тем  не  менее  мамеды  имели  в
криминальном мире города и области значительный вес, и  конфликтовать  с
ними опасались. Все знали, что каждый мужчина-азербайджанец встанет  под
ружье и  будет  до  последней  капли  крови  отстаивать  интересы  рода.
Руководили общиной уважаемые товарищи предпенсионного возраста -  братья
Аллавердиевы: Гусейн, Байрам, Сеид-Ага и Мамед.
   Давным-давно Гусейн Аллавердиев перебрался в Новотопчинск с  женой  и
детьми  и  начал  скромно  торговать  фруктами,  которые  привозил   его
брат-дальнобойщик  Байрам.  Вскоре  в  наш  город  приехали  все  братья
Гусейна. Торговый бизнес их постепенно расширялся - восточные люди умеют
ладить  с  властями.  И  постепенно  каждый  из  братьев   перетащил   в
Новотопчинск всех своих родственников, те - своих, и  очень  скоро,  лет
через  пять,  в  области  вовсю  трудился  клан  Аллавердиевых:   братья
двоюродные, троюродные, сестры, племянники, тетки, мужья и жены,  и  так
далее и тому подобное. Короче, все -  родственники.  В  общей  сложности
что-то около дву