, но  Бо  неожиданно  вежливо
принялся отказываться. "
   - На телевидении - пидеры одни. Мужику нормальному - западло. Не,  не
покатит...
   - Ну что ты, какие там пидеры? - обиделся краевед. - Ведущая -  дама.
Очень даже ничего...
   Толстый такой аргумент  принял,  но,  самую  малость  подумав,  опять
вежливо отказался. Дама - это хорошо. Это лучше, чем пидеры, безусловно.
Но... Видал я, дескать, вашу телепередачу в  продукции  бюро  ритуальных
услуг.
   А я, расплывчато поразмыслив, извинился перед краеведом,  вытащил  Бо
на крылечко и посоветовал согласиться.
   - Ну и за каким фуем оно нам надо? - резонно  поинтересовался  Бо.  -
Светиться лишний раз?
   Да нет - вовсе не светиться, а  совсем  наоборот:  показать,  что  мы
ничего  не  опасаемся,  успокоить  противника   своей   беспечностью   и
открытостью. Вот, мол, мы какие - всей душой и ничего не боимся. Не надо
нас опасаться. Мы тут просто так - гуляем. Кроме того -  нам  информашку
собирать надо или где? А на передачу, как обещал  краевед,  за  каким-то
членом припрется целая кодла  деятелей  культуры  и  науки.  Среди  этих
деятелей наверняка будут представители "спящей" оппозиции:  познакомимся
поближе, подружимся, потом в  баньку  пригласим  -  без  доступных  дев,
разумеется,  чисто   культурно.   Глядишь   -   информашкой   подходящей
разживемся. Лишние приятели в таком деле - не помеха...
   - Годится, - согласился с  аргументами  Бо.  -  Банька  -  это  да...
Сближает, конечно. Но лучше, конечно, - раком. На бортике...
   - Да никуда это не уйдет! - Я идею насчет  бортика  бассейна  всецело
одобрял, но в настоящий момент горел желанием получить доступ к  Сагларе
и потому перспективой баловства с  распутными  девами  как-то  шибко  не
воодушевился. - Нам главное  -  чтобы  для  дела  была  польза.  А  это,
безусловно, большой шаг вперед в плане наведения мостов...
   - А! - вдруг озарился Бо. - Я ему подарю узлы. Он краевед -  пусть  и
распутывает. Шамана мы один хер  не  найдем  -  нам  некогда.  А  оно  -
народное достояние. Так  Посвященный  сказал.  Вот  пусть  и  достанется
народу. Пошли, я скажу краеведу...
   Я  против  такой  постановки  вопроса  горячо  возразил  и,  пока  мы
возвращались от  входа  к  своему  месту,  недвусмысленно  намекал,  что
неплохо было бы эту историческую загадку  попробовать  распутать  самим.
Кто его знает, вдруг там окажется такое, что волосы дыбом встанут - и не
только на голове?  Вдруг  действительно  -  клад.  -  Кроме  того,  есть
опасность на  самом  деле  засветиться:  если  узнают,  что  Посвященный
передал ему узелковое письмо...  нетрудно  будет  сделать  вывод,  после
каких трагических  обстоятельств  сия  передача  произошла  -  со  всеми
вытекающими отсюда последствиями... Но Бо был настроен скептически -  не
верил он в благоприятные исторические  расклады.  И  от  причастности  к
трагическим событиям в балке открестился  двумя  штрихами  -  недаром  в
нашем кругу имеет репутацию хитрющего лиса.
   - Мы придем, - сообщил он краеведу, который, как мне думается, уже  и
забыл о своем  предложении  -  на  момент  нашего  возвращения  он  мило
беседовал  с  другими  застольщиками.  -  Ты  только  звякни  заранее  -
предупреди. А то непорядок будет, если без предупрежа. Мало ли  какие  у
нас дела.
   - Отлично! - обрадовался краевед. - Ты будешь  гвоздем  программы!  Я
тебе старинную книжку подарю - там про твоего пращура написано.
   - Спасибо, - вяло отреагировал Бо  на  обещание  -  он  вообще  книги
почитывает, но в основном детективы. - Я тебе  тоже  кое-что  подарю.  У
меня там от дядьки кое-что осталось. Еще с сибирских времен,  когда  все
вместе жили...
   - Да неужели?! -  живо  заинтересовался  краевед.  -  И  что  же  там
осталось?!
   - Ну это - как его? - Бо толкнул меня в бок - я кисло  ухмыльнулся  и
подсказывать не спешил, намекая, что вот  сейчас  как  раз  самое  время
переосмыслить решение насчет такого скоропалительного подарка.  -  Ну  -
кожаная веревка, а  на  ней  -  узлы.  -  Остановить  Бо  было  довольно
проблематично, как в вопросах расправы, так и при  акте  широкодушевного
дарения - тем более когда он был, что называется, "под градусом". -  Ну,
послание, типа...
   - Узелковое письмо? -  Краевед  от  радости  чуть  не  подпрыгнул.  -
Неужели такое...  такой  раритет  все-таки  существует?  До  сих  пор  я
встречался лишь с письменными упоминаниями...
   - Я те говорю - то самое  письмо.  -  Бо  доверительно  подмигнул.  -
Личное послание хана, ебтэть. Завещание, типа, духовное. Прикинь?!
   - Это раритет!!! - Краевед от волнения осип и  почему-то  перешел  на
"вы". - Это... Это... Эм-м...  Вы  представляете  себе,  что  это  такое
вообще?! Нет, это что-то невообразимое...  Только  вы  никому  -  я  вас
прошу...
   - Да почему - никому? - небрежно бросил Бо.  -  Пусть  всем  будет  -
народное же. Пусть все приходят в музей и  офуевают:  ну  ни  фуя  себе,
какие офуенные узлы, бля!!! Вот это узлы так узлы, ебтэть!  Это  вам  не
пидеркакакая-нибудь засранная или коврик обтруханный! Только условие...
   - Условие? - насторожился краевед.
   - Да не, не деньги, что ты! -  успокоил  Бо.  -  Условие:  никому  не
говори, что от меня. Придумай что-нибудь - откуда взял. Понял, нет?
   -  Понял.  -  Краевед  недоуменно  пожал  плечами.   -   Но   почему,
собственно...
   - Я сказал, - отрезал Бо. - Если не обещаешь -  нихера  не  получишь.
Понял?
   - Понял, - кивнул краевед. -  Не  хочешь  -  как  хочешь.  И  вообще,
бескорыстие и альтруизм - это прекрасно...
   Вот такой широкий жест...
   Легко представить себе мое негодование: я почему-то рассчитывал,  что
после приключений с добычей компромата мы на некоторое время  задержимся
в гостеприимной
   Калмыкии и самую малость развлечемся с ханским завещанием.  Никто  же
ведь не знает, что там на самом деле. Вдруг  действительно:  координаты.
Представляете? Чем мы с  Бо  хуже  героев  приключенческих  романов,  на
которых на ровном месте обрушиваются древние  рукописи  и  полуистлевшие
карты с указанием места захоронения сокровищ?!
   Но - Бо обещал подарить. В нашем кругу разбрасываться  обещаниями  не
принято - я уже говорил. Если обещал,  будь  добр  -  выполни.  Так  что
уговаривать боевого брата взять слово назад даже и не стоило.  Это  было
бы просто неприлично...
   ...Героически добив оставшийся кумыс, я  технически  рассчитал  время
воздействия целебного напитка и спустя пятнадцать минут, когда  организм
выдал первый  тревожный  сигнал  о  переполнении  газами,  уже  сидел  в
туалете. Живописать весь акт не  буду,  скажу  лишь,  что  очистительная
процедура прошла с успехом.  Через  некоторое  время,  чувствуя  в  теле
чудесное облегчение, я направился в баню на предмет проверки  готовности
оной к принятию моей одинокой персоны в жаркие объятия.
   Баня была в порядке. Небольшое кирпичное строение, отделанное изнутри
деревом  (газовая  колонка   в   пристройке   снаружи),   с   компактным
предбанником,  заполненным   пучками   полыни   и   дубовыми   вениками,
источавшими в сухом преддверии жара терпкий аромат.
   В Элисте вообще к баням отношение особое. Многие калмыки,  длительное
время проведшие в ссылке, соорудили  в  своих  усадьбах  вполне  сносные
баньки  по  сибирскому  образу  и  подобию.  Те  же,  кто  лишен   такой
возможности, регулярно посещают многочисленные  сауны  и  парные  общего
либо учрежденческого типа.
   Перед отправкой в баню я настолько пришел в себя,  что  вспомнил  про
трофеи, добытые  на  поле  боя.  На  мой  взгляд,  Бо  проявил  досадную
беспечность, оставляя оружие и экипировку в нашей спальне - мешки так  и
лежали под моей кроватью! С другой стороны, мой ленивый боевой  брат  за
время нашей совместной деятельности настолько хорошо  изучил  меня,  что
наверняка не сомневался: как только приведу себя в порядок,  обязательно
обслужу и спрячу.
   Итак: обслужить и спрятать. Поковырявшись в ветхом  гараже,  где  жил
допотопный "УАЗ" дяди Бо, я запасся ветошью, паклей и  маслом,  поставил
за угол, у клеток с энерджайзерами, два табурета (не на крыльце же  этим
заниматься!) и приступил к техническому обслуживанию трофеев.
   Вычистив  пороховой  нагар,  обработал   тонким   слоем   масла   все
металлические части оружия, затем позаимствовал с постели Бо простынку и
пододеяльник, с двух сменных костюмов Бо (хотел толстый родичей удивить,
на каждый день торжества - новый костюм!)  содрал  целлофан,  на  скорую
руку соорудил импровизированные чехлы и, достаточно герметично  упаковав
оружие с боеприпасами в мешки, отправился на рекогносцировку.
   Довольно скоро выяснилось, что  лучшим  местом  для  схрона  является
узкий овражек, петлявший за  забором  палисадника.  Судя  по  нетронутым
зарослям кустов, окрестная детвора  сюда  не  шастает:  в  Элисте  масса
недостроя и других более  интересных  мест  для  ребячьих  тусовок,  чем
ирригационные прорехи в жилом секторе.  Ржавый  гвоздь  из  полусгнившей
доски - долой, доску - в сторону, и мы уже  в  овраге.  Если  приспичит,
рукой подать и в то же время вне усадьбы.  Попробуй  докажи,  что  наше.
Мало ли что здесь закопано -  тут  у  вас,  говорят,  террористы  всякие
ходют!
   Сбегав за лопатой, я  тщательно  исследовал  окрестности  на  предмет
обнаружения  непрошеных  свидетелей,  наличия  таковых  не  отметил   и,
воровато озираясь, оборудовал в кустиках схрон по всем правилам военного
искусства.
   Свершив обряд захоронения  трофеев,  я  изрядно  вспотел  и  встретил
данный факт с оптимизмом: токсины выходят! Не удовлетворившись,  однако,
первичным  потением,  я  решил  перед  отправкой  в  баню  дополнительно
размяться и, воспользовавшись советом Бо, посетил  тот  самый  сарай,  в
котором Санал оборудовал спортзал.
   Санал -  двоюродный  братец  Бо,  двадцатипятилетний  оболтус,  фанат
рукопашки  и  доморощенный  спортсмен-универсал   (ничем   серьезно   не
занимается, но все перепробовал и ведет себя соответственно  -  примерно
как трехкратный чемпион мира по боям без правил).
   В сарае действительно было мило: самодельная груша в чехле из хорошей
кожи, прошитом  отличной  кожаной  бечевой,  вкопанные  в  землю  машки,
обтянутые все той  же  кожей,  сделанная  на  заказ  штанга,  гантели  с
разновесом и...
   - Оп-па! - Вот тут я вспотел гораздо серьезнее - и даже тренироваться
не пришлось. Вспотел я, дорогие мои, от внезапно пронзившей меня мысли.
   Дело в том, что  спортсменистый  Санал  трудится  на  республиканском
предприятии  "Арсчи".  Предприятие  специализируется   на   производстве
разнообразных изделий из кожи: национальная одежда, дубленки, всякие там
чуни и чувяки (или как там они еще называются на местном диалекте) и так
далее. Платить деньги на этом "Арсчи" считается признаком дурного  тона,
зарплату  выдают  исключительно  продукцией  производства  -  только  не
готовой, а первичной.
   В общем, не буду растягивать прелюдию к осенению или, если хотите,  к
озарению:  в  углу  сарая  громоздилась  куча  этой   самой   продукции.
Разнообразные лоскуты кожи, куски выделанной овчины и...  мотки  кожаной
бечевы, которой, судя по всему, прошивались эти самые изделия.
   В общей сложности, по моим скоротечным подсчетам,  этой  бечевы  было
километра три, не меньше. И представьте себе, показалось мне, что похожа
сия бечева как две капли воды на ту, что послужила в свое время ханскому
шаману для вязания узелкового духовного завещания...
   - Вот так, значит... - тихо  сказал  я,  опускаясь  на  кучу  кожаных
ингредиентов и пытаясь представить себе, насколько этична будет пакость,
которую я собирался сей момент соорудить. - Значит, так...
   Впав в раздумье, я прогулялся в дом, вытащил  из  вещей  Бо  кисет  с
"завещанием" и вновь вернулся к сараю.
   При ближайшем рассмотрении выяснилось, что бечева там и там имеет ряд
существенных различий. Та, что в кисете, была несколько  толще,  гораздо
темнее и значительно мягче современного материала, полученного Саналом в
"Арсчи".
   Не будучи специалистом в данном вопросе, я сделал вывод,  основываясь
на имеющемся наборе исходных данных: материал-то один! И  там  и  там  -
кожа. То, что в ней  за  три  столетия  появились  лишние  радионуклиды,
канцерогены и прочая дрянь, особой роли не играет. Просто та бечева, что
в сарае, высохла и скукожилась. А наглухо завязанный кисет  сыграл  роль
своеобразного термостата. Отсюда и мягкость.
   Выбрав в куче моток посимпатичнее, я бросил его отмокать  в  бочку  с
водой, а сам сел у сарая, размотал ханское  наследие  по  всей  длине  и
принялся его изучать. Тут выяснилась  одна  деталь,  на  которую  я  при
первом  поверхностном  осмотре  внимания  не  обратил.  Завещание   было
разделено на два фрагмента.  Основной  составлял  что-то  около  трех  с
половиной метров в длину, а второй был вообще  несерьезным:  сантиметров
шестьдесят, не более.
   - Ну и к какому концу его приставлять? - пробурчал  я,  полагая,  что
вследствие ветхости бечевы произошел отрыв какой-то части послания.
   При более подробном рассмотрении оказалось, что бечева,  несмотря  на
древность, по-прежнему сохраняет  первозданную  прочность  и  об  отрыве
здесь не может быть и речи. Оба фрагмента завещания с двух  сторон  были
отрезаны острым  ножом:  срезы  очень  ровные,  сделаны  под  одинаковым
небольшим углом и слегка скруглены под воздействием времени. Кроме того,
если  узлы  основного  фрагмента  располагались  на  достаточно  большом
удалении друг от друга, то на коротком отрезке  они  буквально  "сидели"
один на другом, а в двух местах даже образовали некое подобие гроздей.
   - Шамана бы сюда, - мечтательно сказал я. - Хоть пару намеков -  чего
там такое...
   Увы, данное пожелание было не намного реальнее, чем  существование  в
природе обожаемого дамами сказочного  героя  -  Многочлена  (в  народных
кругах он имеет более , конкретное имя: Шестиглавый Семифуй). Бо сказал,
что настоящие шаманы избегают людского общества и найти  их  чрезвычайно
трудно. Поэтому мне оставалось ограничиться созерцанием.
   Всматриваясь в лежавшие  передо  мной  фрагменты  бечевы,  я  пытался
представить себе, как человек из легенды  составлял  ханское  завещание.
Мне очень хотелось уяснить для себя, какие движения делали  его  пальцы,
ловко вязавшие узлы, каков в целом общий  стиль  такой  вот  вязки.  Эти
умозрительные упражнения были вовсе не  лишними  в  свете  того,  чем  я
собирался заняться спустя полчаса.
   В конечном  итоге  мое  балованное  воображение,  вволю  поплясав  на
потемневших  от  времени  бечевках,  выдало   вполне   целостный   образ
вязальщика завещания. Этакий  мрачноватый  мудрый  старичок,  сидящий  в
сгорбленной позе на какой-нибудь кошме,  почтительно  слушающий  хана  и
неторопливо, машинально нанизывающий узлы. При этом, возможно,  он  даже
не смотрел на свою работу, а . скорее всего прикрывал  глаза  и  шевелил
губами, проговаривая про  себя  важные  и  значительные  слова  ханского
послания потомкам.
   Только вот проговаривал ли он координаты - я  так  и  не  представил.
Зато уяснил для себя природу короткого фрагмента. Скорее всего  старичок
связал основной фрагмент  и  что-то  упустил.  Что-то,  по  его  мнению,
особенно важное. И когда он это понял, то отрезал  еще  кусок  бечевы  и
довязал последний фрагмент...
   Поздравив себя с выдающимися аналитическими способностями,  я  решил,
что достаточно вошел в образ и вполне готов к  производству  бракованной
репродукции. Достав из бочки отмокшую бечеву, я  растянул  ее  на  траве
рядом с подлинником и принялся вдумчиво вязать узлы. При  этом  я  самую
малость лукавил, слегка меняя расстояние между узлами и  в  произвольном
порядке переставляя отчетливо выраженные тесные группы. Наловчившись  на
большом фрагменте, маленький отрезок я составил и вовсе уж стихийно.
   - Пусть попотеют ваши шаманы, - пакостно  ухмыльнувшись,  пробормотал
я, закончив вязку и любуясь на свою работу.  -  Если  вообще  таковые  в
природе существуют...
   Завершающим штрихом  моего  рукоблудия  было  купание  репродукции  в
конопляном масле. Только не надо думать, что  я  питаю  какое-то  особое
пристрастие  к  производным  вульгарной   Cannabis,   которая,   кстати,
повсеместно растет на территории Калмыкии в приятном для местных торчков
изобилии. Просто на  кухне  обнаружилось  два  вида  масла:  пресловутый
"Идеал" в ограниченном количестве и конопляное местного  производства  -
целая фляга. Машинное я отринул еще раньше - воняет. Как видите, особого
выбора у меня не было.
   Искупав подделку, я вывесил ее на бельевую веревку и стал дожидаться,
когда солнце сделает свое дело.
   Спустя пару часов все было готово.  Не  без  содрогания  в  сердце  я
упрятал репродукцию в старинный кисет и вернул в сумку Бо.  А  подлинник
герметично упаковал  в  два  пластиковых  пакета  и  прикопал  в  корнях
смородины, у самого забора. Если целенаправленно выкорчевывать смородину
не будут - ни за что в жизни не найдут. В случае чего нетрудно  забрать,
не заходя на территорию усадьбы. Как только разделаемся  с  компроматом,
можно будет заняться  розысками  шамана,  наведением  справок  и  вообще
выяснением характера данного завещания. Это  Бо  у  нас  -  прагматик  и
конченый скептик, категорически не желающий верить в какие бы то ни было
дары Судьбы и признающий лишь результаты своего труда.  А  ваш  покорный
слуга  с  детства  увлекается  всяческими   историческими   парадоксами,
загадками и явлениями мистического плана.
   И еще. В отличие от Бо я  твердо  знаю,  что  самое  распространенное
заблуждение - это "со мной такое произойти не может".
   Заблуждение данное касается как бед и  несчастий,  так  и  счастливых
случаев. Маньяки всегда  выбирают  совершенно  посторонних  субъектов  и
субъектш, не имеющих к  тебе  никакого  отношения.  На  них  же  (не  на
маньяков, а  на  субъектов!)  обваливаются  верхние  этажи,  проливаются
совершенно случайно кислотные дожди, нападают террористы и так далее.
   В  общем,  хреново  им,   этим   абстрактным   субъектам.   Но   ради
справедливости следует заметить, что счастливые случаи  происходят  тоже
исключительно с ними - нас они не касаются. Ну-ка, с трех раз -  кто  из
ваших знакомых хоть раз нашел карту с координатами сокровищ или  откопал
на даче у своей любовницы клад?
   Так вот - я отнюдь не приверженец данного заблуждения. Потому что  на
личном опыте постиг:  все  невероятное,  что  в  мире  случается,  может
случиться и с тобой. Не верите -  читайте  первые  две  книги  из  серии
"Профессия - киллер"...
 
*** 
 
   ...Желающих приютить незаконнорожденного в ханской ставке не нашлось.
Матушка его, ненаглядная любушка степного царя, давно померла по женской
болезни, а половинчатые родичи все, как один, воротили морду  -  знаться
не желали.
   Ублюдок, сын рабыни. Именно так  они  его  промеж  себя  называют.  С
ублюдком на равных знаться зазорно. А для куражу при себе терпеть,  чтоб
ноги об него вытирать да потешаться, - не выходит.  Больно  заносчив  да
горд, держится так, словно и впрямь полноправный царевич. А раз так - ну
его к нечистому, такого сородича...
   Бокта держался гордо да независимо не по дури молодецкой,  а  потому,
что знал себе цену, умен был да начитан поболе любого  инока.  На  войне
начальники ценили его за доблесть да недюжинную  смекалку,  и  никто  не
спрашивал, каких он кровей. Все знали: сотник Бокта -  храбрый  и  умный
командир, бравый воин, которому можно поручить любое лихое дело.
   Кроме  того,  незаконнорожденный  хорошо  знал  историю.  Из  истории
выходило,   что   для   великих   свершений   не   обязательна   чистота
происхождения. Великий  князь  Владимир  Святославович  тоже  был  сыном
рабыни и в свое время натерпелся от заносчивых  родичей.  Однако  клеймо
ублюдка не помешало ему объединить под своей железной рукой  все  народы
земли Русской и влить их в лоно христианск