сведению и приготовился защищаться.
   Второй удар был гораздо страшнее. На четвертом допросе  Звездорванцев
скорбно вздохнул:
   - В каких отношениях  вы  были  с  главой  вашей  фирмы...  эээ...  с
Чанкветадзе?
   - Почему "был"? - насторожился я. - Был, есть  и  буду  в  прекрасных
отношениях...
   - Он умер, - прервал меня  следователь  и  отвел  взгляд.  -  Сегодня
утром, в четыре часа...
   Трое суток я пребывал в прострации. Не ел, не пил, валялся на полу  в
своей одиночке. Уже не в первый раз Судьба так жестоко  карала  меня.  В
свое время я потерял жену, которую боготворил, - она  оказалась  шлюхой.
Затем родители погибли в автокатастрофе - в расцвете сил,  как  говорят,
жить бы еще да жить... Чуть позже злобные гоблины надругались  над  моей
маленькой женщиной -  Милкой,  которая  до  сих  пор  так  и  не  обрела
нормальный рассудок... Дон был моим последним оплотом  в  этом  жестоком
мире. Да, он был болен и находился в критическом состоянии  -  врачи  не
скрывали этого. Но я твердо верил, что  этот  старый  половой  разбойник
найдет в себе силы  выкарабкаться  из  любой,  даже  самой  безвыходной,
ситуации. А он не нашел... За годы, проведенные рядом с этим  человеком,
я успел привязаться к нему, как к  родному  отцу.  Он  вытащил  меня  из
беспробудного запоя в память о моей  матери  и  терпел  рядом  с  собой,
обеспечивая всем необходимым, давая  понять,  что  личная  привязанность
значит больше, нежели выгода, трезвый расчет  и  еще  куча  рациональных
критериев большого бизнеса. И вот - его не стало.  Теперь  я  знал,  что
обречен. Некому было заняться  моим  спасением.  Правда,  еще  оставался
толстый Бо - мой боевой брат. Но умение стрелять, убивать голыми  руками
и жестоко управлять группировкой, талант заслонять грудью в бою и другие
качества Бо были бессильны против козней мерзавцев,  которые  подставили
меня черт знает из каких  побуждений.  ПРОФСОЮЗ  в  данном  случае  тоже
оставался в стороне. Я уже представлял, как аналитики этой  организации,
скучно пожав плечами, вымарали меня из компьютерной памяти.
   На последнем допросе, в очередной  раз  получив  мат  на  16-м  ходу,
Звездорванцев вздохнул и сообщил:
   - Жаль мне вас.
   - Отчего же? - вяло поинтересовался я. - Зря посадили?
   - Да нет, - следователь махнул рукой и поморщился. - Посадили...  Что
посадили - это еще куда ни шло... Отпедерастить вас пытались?
   - Пытались, - согласился я. - Но не очень удачно.  Сами  знаете...  А
что?
   - Да ничего, - Звездорванцев пожал плечами.  -  Суд  скоро.  На  зону
пойдете. Там обязательно отпедерастят.
   - Это мы еще поглядим, - небрежно бросил я.
   - Сто процентов - отпедерастят, - убежденно воскликнул Звездорванцев,
- и глядеть нечего! Вы же бывший сотрудник правоохранительных органов  -
пойдете на "двойку", так называемую "ментовскую"... А там все повязано -
Пахомовы людишки там заправляют. Юридический нонсенс...
   - Жаль, значит? - ядовито переспросил я.
   - Ага, жаль, - печально подтвердил Звездорванцев.  -  Неплохой  мужик
пропадает.
   - Ну-ну, - пробурчал я и в лоб спросил:
   - А вот... сколько вам за меня заплатили? Только честно?!
   - Ну что вы! - удивился следователь - даже очки на лоб полезли! - Кто
ж нам платит?! Нам команду дают - фас! - и все...
   - И не совестно? - поинтересовался я, глядя в бездонно-голубые  глаза
своего визави. - Спите нормально?
   - Совестно, очень совестно, - с готовностью согласился Звездорванцев.
- На душе кошки скребут - невмоготу!
   - "Невмоготу"! - передразнил я. - Н-н-да... Но вы же знаете. Что дело
- липовое?!
   - Ну - знаю, не знаю... - следователь сокрушенно развел руками.  -  А
как быть?
   - Ну а ежели куда повыше сообщить? - предложил я  шепотом,  подавшись
через  стол.  -   Чтобы   приехала   независимая   экспертиза,   бригада
какая-нибудь из Москвы - типа Гдляна-Иванова... А? Я бы потом  вовек  не
забыл бы...
   - Ну уж  нет!  -  Звездорванцев,  как  бы  отгораживаясь,  решительно
выставил перед собой раскрытую ладонь. - Это вы  бросьте,  сударь!  Мне,
знаете ли еще пожить охота - я совсем не старый еще...
   - Ну а... а вот судьи - что?! - не сдавался я. - Ведь  суд  наверняка
будет все рассматривать, свое расследование... А?
   - Не-а, - вяло помотал головой Звездорванцев. - Судьи - они тоже жить
отчего-то хотят...
   - Да-а-а,  бля...  -  задумчиво  протянул  я.  -  мафия,  бля!  "Коза
Ностра"...
   - ну что вы, какая там, в задницу, "Коза  Ностра",  -  не  согласился
следователь. - В сто раз хуже. С этой "Нострой" кто-то там у них боролся
- были, знаете ли, примеры... А у нас - глухомань...
   Вот такой разговор состоялся позавчера, на  седьмом  допросе.  Беседа
эта энтузиазма мне не прибавила.
   - Бежать мне надо,  -  задумчиво  щурясь  сквозь  сигаретный  дым  на
портрет Железного Феликса, произнес я. - А то и впрямь опустят - тут все
повязано...
   - Да, опустят - это точно, - согласился Звездорванцев,  не  отрываясь
от партии. - А вот  бежать...  Бежать?!  -  Следователь  встрепенулся  -
дошло, наконец, какое предложение я высказал! Подняв глаза. Он  изучающе
посмотрел на меня и, обнаружив, что прямо сейчас бежать я не  собираюсь,
облегченно вздохнул.
   - Ну уж дудки, Эммануил Всеволодович! Из этого изолятора в  последний
раз бежал некто Тонкий - было это, если мне  не  изменяет  память,  году
этак... в 1904-м. Его отправляли этапом в Красноярск - когда  вывели  из
приемника,  наскочила  банда,  человек  двадцать,  конвой  перемочила  и
убралась восвояси. - Звездорванцев развел руками и хитро прищурился:
   -  Или  у  вас  в  Кировском  районе  есть  банда,   с   которой   вы
приятельствуете? А?!
   - Нет, нету, - сокрушенно вздохнул я.
   - Ну вот, - обрадовался Звездорванцев. - А вы говорите... А без банды
не  получится.  Никак!  Вам  придется  укокошить  шестерых   вооруженных
конвоиров. И то - это только в том случае, ежели  вас  будут  передавать
караулу для перевозки на зону, в облсуд или на следственный эксперимент.
Ну а передавать вас будут в наручниках  или  кандалах  -  в  вашем  деле
написано, что вы склонны к побегу. Кроме  того,  здесь  целое  отделение
спецназа... Нет, не стоит, - отрицательно помотал головой  Звездорванцев
и добавил с удовлетворением:
   - Кстати, я забираю вашу туру.
   - На здоровье, - согласился я и поинтересовался:
   - ну а если отсюда? Ну - из этого кабинета?
   -  Ха!  Да  вы  оптимист.  Эммануил  Всеволодович!   -   развеселился
Звездорванцев.  -  Судите  сами:  метровая  кирпичная  кладка,   решетки
толщиной в два пальца  -  вам  понадобится  газовый  резак.  И  потом  -
четвертый  этаж!  Пятиметровые  потолки  -   здание-то   дореволюционной
постройки! Вы же не собираетесь сигать с пятнадцатиметровой высоты,  а?!
Или вы Тарзан? Гы-гы!
   -  Нет,  не  Тарзан,  -  грустно  согласился  я.  -   Запросто   могу
поломаться... Но ведь не бывает  безвыходных  ситуаций?  Наверняка  есть
какой-нибудь вариантец?
   - Хм... Вариантец, - следователь задумался - в его  глазах  сверкнули
озорные искорки. - Ну, конечно, конечно... Вот, например, чтобы  успешно
отсюда слинять, надо... надо... пару  тяжелых  бульдозеров  с  отвалами,
чтобы подъехали и заблокировали снаружи ворота шлюза и вход в  приемник.
Затем - какая-нибудь штуковина, чтобы  высадить  решетку  этой  комнаты.
Знаете, ремонтные машины с корзиночкой - в ней монтер сидит и в проводах
ковыряется...
   - Знаю, знаю, - перебил я. - дальше давайте!
   - Дальше? - Звездорванцев озабоченно почесал переносицу. -  Дальше...
А - вот еще что: еще фургон надо, чтобы заблокировать два окна на первом
этаже, которые выходят на улицу  из  дежурки...  чтобы,  как  только  вы
побежите, не начали пулять из всех стволов дежурной части. А  еще  нужен
человек, который знает расположение помещений в СИЗО и порядок работы  -
ну, положим, моей работы, - чтобы дать консультацию тем, кто  вас  будет
отсюда вытаскивать. Вывод: для успешного осуществления этой акции  нужны
десять человек, куча техники, которую  придется  откуда-то  умыкнуть,  а
потом бросить и... и полное  отсутствие  у  этих  десятерых  нормального
человеческого страха перед грядущей  расправой  за  содеянное.  А  такое
отсутствие страха бывает, батька мой, только... эээ... только у  круглых
идиотов. У вас есть десять приятелей-идиотов?
   - Да уж, - мрачно  резюмировал  я.  -  Идиотов-приятелей  у  меня,  к
сожалению, нету. Все как-то недосуг было обзавестись...
   - Ну вот видите, родной вы мой! - жизнерадостно  похлопал  по  стволу
ладошкой Звездорванцев. - Все это утопия... Так  что  -  играйте  лучше,
чего там грустить о мрачном будущем! Ожидание наказания - само  по  себе
уже наказание. Лао Цзы, кажется...
   - Конфуций, - поправил я следователя. - Ожидание  смерти  хуже  самой
смерти. Еще один неверный ход - и вам мат. А пока - шах.
   - Вон вы как! - огорчился Звездорванцев. - Мстите?
   - Мстю, - подтвердил и великодушно предложил:
   - Может, отдохнете, с мыслями соберетесь? Решающий ход!
   - Хорошая идея,  -  одобрил  Звездорванцев,  взял  сигарету,  щелкнул
зажигалкой и приблизился к окну.
   - Интересно - откуда это здесь техника? - растерянно пробормотал  он,
глядя на улицу. - С той стороны "кирпич" висит - не должно быть вроде?
   - Что за техника? - вяло поинтересовался я.
   - Да вот - полюбуйтесь, - следователь,  выпустив  клуб  сизого  дыма,
пригласил меня к окну. - Какая-то ремонтная бригада -  не  иначе.  Здесь
никто  никогда  не  ездит  -   специально   "кирпич"   повесили,   чтобы
спецавтомобилям не мешали...
   Я подошел к окну:
   - А-а-а-а... Это, наверно, меня выручать  приперлись  -  как  раз  по
вашему раскладу. Все совпадает...
   -  Ну-ну,  разумеется,  -   хихикнул   Звездорванцев,   продолжая   с
любопытством глазеть на улицу.
   Между тем со стороны не проездной оконечности улицы к СИЗО на хорошей
скорости подкатила колонна: два  здоровенных  бульдозера,  шести  тонная
автоцистерна с мрачной надписью "ПРОПАН" и аварийная  машина  с  длинной
желтой стрелой, которая заканчивалась стальной корзиной.
   Синхронно развернувшись,  бульдозеры  выпустили  клуб  черного  дыма,
взревели натужно и... бросившись вперед, намертво  заблокировали  ворота
шлюза и вход в приемник.
   - Ох! - слабо пискнул Звездорванцев, хватаясь за сердце.
   Пропановоз, ободрав  облицовку  стены,  впритирочку  прилип  к  окнам
дежурки и тут же заглох.
   - Ну ни фуя... - только и успел изумленно вскрикнуть Звездорванцев  и
тут же проворно отскочил от окна. Аварийная  машина  подняла  стрелу  и,
стремительно подлетев к зданию СИЗО, снайперским ударом вывалила решетку
на окне нашей комнаты для допросов - при  этом  корзина  заехала  аж  до
самой двери и уперлась в нее. А  в  корзине,  прикрепленный  алюминиевый
проволокой, торчал снаряженный коробкой на 200 патронов 7, 62-мм "ПКМС".
   Секунду помешкав, я растерянно почесал затылок и забрался в  корзину,
отмотав по ходу дела пулемет и удобно ухватив его на изготовку.
   - Ну, я, пожалуй, пойду? - спросил я Звездорванцева,  который  только
промычал нечто нечленораздельное.  -  Ей-богу,  не  знаю,  -  сообщил  я
следователю,  качнув  стволом  пулемета,  -  откуда,  чего...  Но,  хочу
заметить, все по вашему раскладу вышло - кроме бочки с пропаном...
   В этот момент стрела, резко дернувшись, отчего я едва не вывалился из
корзины, забрала меня из комнаты для допросов.
   Спустя семь секунд я уже  стоял  на  асфальте  возле  здания  СИЗО  и
растерянно вертел башкой на 360 градусов,  наблюдая,  как  организованно
разбегаются какие-то товарищи в тренировочных костюмах и масках.
   Из-за угла здания выглянула толстая рожа в натянутом черном  чулке  и
помахала ручищей:
   - Че торчишь, Профессор? Греби сюда! - и скрылась.
   Добежав до угла, я увидел рычащий в кустах джип "Чероки" без номеров,
возле которого маялся, переминаясь с ноги на ногу, чулковоискаженный Бо.
За рулем сидел Коржик в маске и весело скалился, гикая от удовольствия.
   - Падай! - крикнул Бо и, пыхтя, полез на правое  переднее  место.  Не
успел я разместиться на заднем сиденье, как джип ломанулся через  кусты,
считая бордюры.
   - Все! - рявкнул Бо, тыча мне под нос часы. - Минута пятьдесят! Через
две минуты выскакиваем через промежуточный пост ГАИ на объездную  -  там
нас ждут. Ловить тебя начнут через семь минут - по графику.  Так  что  -
живи пока, Профессор...
 
Глава 2 
 
   - Слушай решение на сутки. За вчера и послезавтра - все в  норме.  На
объектах отключений нет. Происшествий не случилось, объем задач выполнен
в  соответствии  с  графиком...  -  так  начинается   постановка   задач
исполнителям, собравшимся на веранде в бане Бо. Время - 15.00. в  разных
углах веранды  на  полу  примостились  четверо  бригадиров  периферийной
группировки:  Лиджик,  Антон,  Гаррик  и  Хамид.  Хамид  -  единственный
мусульманин в окружении Бо. Кавказцев Бо не  любит  по  вполне  понятным
причинам. Хамида он терпит потому, что  он  родился  узбеком  в  далеком
солнечном Андижане. А еще Хамид  когда-то  закончил  Санкт-Петербургское
училище Внутренних войск и пару лет воевал  под  началом  Бо.  В  общем,
Хамид - исключение из правил, особый случай, иллюстрирующий превратности
корпоративной привязанности.
   В стороне сижу я и  Коржик  -  мы  играем  в  нарды.  Эх,  жизнь  моя
жестянка! Когда-то Бо так же собирал нас - командиров взводов - и дрючил
за что ни попадя. Он был командиром от  бога  -  что  называется,  слуга
царю, отец солдатам. Вот только  задницу  лизать  начальству  так  и  не
научился -  гордость  и  чувство  собственного  достоинства  всякий  раз
оказывались сильнее трезвой оценки  объективных  факторов,  требующих  в
нужный момент склонить голову и виновато шмыгнуть носом. Если бы не  это
- был бы Бо сейчас генералом, а я бы, например, гнил бы себе  в  СИЗО  в
томительном ожидании суда...
   - Лиджик, у тебя там есть такой Андросов, дембельнулся недавно из ВВ,
- Бо заглянул в книгу решений. - Я звонил командиру  батальона,  где  он
служил, - говорит, классный пацан - оторви да брось.  Щас  он  без  дела
мается. Пусть хлопцы наедут на него - если покажет себя мужиком,  возьми
в бригаду...
   Бо перенес  в  свою  новую  жизнь  привычную  ему  систему  координат
войсковой действительности. В  группировке  царит  железная  дисциплина,
ежедневно бригадиры прибывают к 15.00 на постановку задач и представляют
отчет о положении дел на подконтрольных территориях. По старой памяти Бо
тащит в группировку бывших вэвэшников - все "быки" у  него  отслужили  в
оперативных бригадах и милицейских батальонах. Бо  прав.  Этой  публикой
легко управлять, они прошли через огонь локальных войн, та что никого не
надо учить, и,  пожалуй,  самое  главное  -  все  эти  ребята  буквально
влюблены  в  Бо.  Потому   что   Родина   продемонстрировала   им   свое
феноменальное умение поворачиваться задом к людям в погонах, которые ее,
эту самую Родину, защищали, не щадя крови и самой жизни - как предписано
уставом. А Бо всех обласкал и дал хороший кусок хлеба с бужениной. А еще
- ностальгия. Пацанам по инерции мнится, что они до  сих  пор  в  единой
дружной  войсковой  семье,  во  главе  которой  стоит  мудрый  командир,
способный на все ради процветания своего слаженного подразделения...
   - Гарик, завтра к 9.00 доложишь об уборке территории возле складов, -
небрежно кивает Бо бригадиру  Вознесеновки.  Я  знаю,  о  чем  речь.  За
безобидным понятием  "уборка"  территории  кроются  переломы,  ушибы  и.
Вполне   возможно,   три-четыре   трупа.    Возле    обширных    складов
сельхозпродуктов обосновались цыгане. Воруют  и  пристают  к  работягам.
Милиции по барабану - они им не мешают. Накануне цыган предупредили - не
уберетесь, будем мочить. Они не убрались. Ну и вот...
   Вот таким образом  я  развлекался  уже  три  дня.  Играл  в  нарды  с
Коржиком,  присутствовал  на  деловых  совещаниях  Бо  с  бригадирами  и
названивал по сотовому телефону, который  Бо  с  неохотой  одолжил  мне,
предупредив, что этого номера в природе не существует. То  есть  на  мой
телефон позвонить не мог никто - односторонняя связь.
   Первым делом я связался по  промежуточному  телефону  с  Диспетчером:
напомнил,  что  Капитан  не  завернул  ласты  в  тюряге,  а  по-прежнему
функционирует  в  пассивном  режиме.  Разговор  с  Диспетчером  мне   не
понравился: эти ребята если и не вычеркнули  меня  из  своей  жизни,  то
намеревались сделать это в ближайшее время.
   - Мне нужна помощь, - без обиняков заявил я Диспетчеру.  -  Я  хорошо
поработал в свое время - теперь давайте впрягайтесь в мои проблемы.
   - У нас сейчас свои проблемы, - неласково буркнул Диспетчер. - А  что
касается твоих заморочек... короче - пока  сам.  Велено  передать:  если
нащупаешь стоящую информацию по своему делу, обратись  к  Сухову  -  зам
прокурора области. Знаешь такого?
   Сухова я знал. В свое время он  служил  под  началом  моего  отца,  в
бытность последнего зампрокурора области. Ходили слухи, что сейчас Сухов
единственный претендент на пост областного прокурора, буде вдруг с  этим
выжившим из ума маразматиком брежневской школы что-нибудь  случится.  Но
наряду с этими слухами существовала перспектива  безболезненного  убытия
Сухова на пенсию: нынешний прокурор был крепок, блюл диету и, что  самое
главное, прочно сидел в замкнутом кругу региональной  мафии,  в  которую
входили губернатор,  мэр  Новотопчинска,  начальник  УВД  и  ряд  других
престижных физиономий, частенько мелькавших по каналам местного ТВ.
   - Ну и что - надыбав информацию, я попрусь к этому Сухову? - удивился
я. - Так он меня  сдаст  с  потрохами!  Или  укокошит  из  персонального
пистолета и получит сто штук баксов от Кировской  бригады...  Что-то  вы
там намудрили!
   - Не гони волну, - неприязненно осадил меня Диспетчер. - У  Сухова  в
этом деле свой интерес. Ничего другого пока тебе сказать не могу. И  еще
- ты пока нас не беспокой. Мы тебя сами найдем, если сумеешь выкрутиться
из этой передряги. Ну а не сумеешь - будем тогда  думать,  что  с  тобой
делать... - и отключился.
   Затем я позвонил  Милке  и  пообщался  со  Стасом.  Выслушав  длинное
повествование о проблемах насущных, я пообещав переслать энную сумму  на
харчи и посоветовал  потерпеть  -  до  лучших  времен.  Сообщив,  что  в
ближайшее время навестить их не смогу, я дал Стасу  номер  Кругликова  и
посоветовал напомнить  этому  маразматику,  что  Дон  обещал  оплачивать
няньку для Милки минимум в течение года. Воля  покойного,  так  сказать.
Стас  сообщил  под  занавес,  что  меня  ищут.  Везде  якобы  висят  мои
ксерокопии, которые снабжены пояснительной текстовкой: сволочь, маньяк и
насильник. Поболтав с "родственником" еще пару минут, я порадовался, что
мамеды и братва не догадались побеспокоить моих подопечных,  и  позвонил
Славе Завалееву.
   Начальник  СБ  фирмы  с  ходу  поинтересовался,  отчего  это  на  его
определителе нет моего номера, и сказал, что есть архиважная  информация
по поводу этой подставы и надо  бы  немедля  переговорить  -  но  не  по
телефону. В связи с этим он четвертого сентября  (а  я  звонил  первого)
будет прогуливаться по улице Пушкина,  между  рестораном  "Айс"  и  кафе
"Мария". И если я - совершенно случайно, естественно, - буду между часом
и двумя пополудни проезжать мимо, он, так уж и  быть,  сядет  ко  мне  в
машину. Только лучше бы ему меня не узнать при встрече  -  место  больно
людное. Я поблагодарил его, распрощался и пошлепал  к  Бо  -  требовать,
чтобы в мою внешность произвели кое-какое оперативное  вмешательство  не
очень болезненного характера.
   После небольшой дискуссии Бо обрил меня наголо  (я  стал  чрезвычайно
похож на бракованный бильярдный шар, увы!), велел  загорать  с  утра  до
вечера, чтобы  изжить  неестественную  бледность,  возникшую  вследствие
двухнедельной отсидки, и  тем  же  вечером  облил  мою  голову  какой-то
гадостью. Проснувшись  утром,