пии. Видимо, из окружавших его шишек никто уже  не  тянул
на роль жилетки, в которую  можно  смачно  рыдать,  изображая  искреннюю
скорбь.
   Прихватив  свой  стул,  Оксана   направилась   к   шефу,   напоследок
посоветовав мне:
   -  Кстати  -  если  уж  так  печешься  о   престиже   фирмы,   можешь
предотвратить конфуз. Там губернаторша пописать пошла - проследил бы!
   - Не понял! - оскорбленно вскинулся я. - Ты что - меня за  сортирного
привратника держишь?! Да ты...
   - Да при чем здесь привратник!  -  досадливо  нахмурилась  Оксана.  -
Просто за ней увязались двое наших парней. Я ее достаточно хорошо знаю -
у нее зрачки в форме гениталий.
   - Чего зрачки? - не понял я. - В форме чего?
   - Ничего! - сердито бросила Оксана, удаляясь и глядя  на  меня  через
плечо. - Вот отдрючат они ее у парадного входа, будете потом скандал год
заминать!
   Я отыскал взглядом супругу губернатора. Она действительно прижалась к
выходу из зала, слегка покачиваясь и хватаясь за предметы интерьера.
   Оксана была  права.  Двое  наших  сотрудников,  замаслев  глазенками,
лавировали меж столов, торопливо пробиваясь к  выходу.  Они  завороженно
смотрели вслед подвыпившей красотке,  аппетитная  попа  которой  зазывно
подрагивала при  каждом  ее  шаге  под  полупрозрачной  кружевной  юбкой
траурного колера.
   Досадливо крякнув, я устремился вслед  намечавшейся  групповухе.  Вот
еще  не  было  печали!  Интересно,  эти  политики-маразматики  и  прочие
престарелые деятели - они каким местом думают, когда берут в  жены  юных
ного-грудых красавиц с трижды завышенной нормой  сексапильности?!  Можно
подумать, что им любовниц и проституток вне лона семьи не хватает! Вроде
бы и умные люди, а как разменяют полтинник, так и начинают всякую  дрянь
в дом тащить. Вот и Гнилов тоже - бросил свою первую, что  нога  в  ногу
шла с ним по жизни двадцать  пять  лет,  и  женился  на  юной  стервозе,
которая даже не пожелала после смерти  забрать  его  в  дом...  Впрочем,
стоп!  О  покойных  либо  хорошо,  либо  никак.  А   вот   губернатор...
губернатору можно посочувствовать. Новая супружница его вот  уже  год  -
притча во языцех. Нет,  за  руку  не  ловили  и  не  подсвечивал  никто,
скандальных объявлений в газетах не было. Но злые языки  поговаривают  -
и, надо полагать, небезосновательно, - что первая леди области частенько
ударяется в разухабистые загулы с первыми попавшимися молодыми пригожими
мужиками и куролесит так, что волосы дыбом  встают  -  и  не  только  на
голове. А ревнивый губернатор будто бы  периодически  лупит  ее  за  это
смертным боем, после чего она по две недели на люди появиться  не  может
из-за  синяков.  Так  что,  как  и  предостерегала  Оксана,  перспектива
скандала была вполне реальной.
   Вывернувшись наконец из зала, я  настиг  наших  парней,  чуть  ли  не
вприпрыжку припустивших к женской уборной, и в двух словах объединил им,
они в корне не правы.
   Парни  сконфузились  и  убрались  восвояси,  а   я   остался.   Решил
проследить, чтобы губернаторша без приключений вернулась в зал. Мало  ли
чего? Не хватало еще, чтобы губернатор под пьяную руку придушил в  нашем
офисе свою неуправляемую секс-бомбу! Посмотрев по сторонам, я убедился в
отсутствии распаленных похотью особей мужеска  пола  в  непосредственной
близости от уборной и  направился  к  приемной.  Распахнул  обе  дверные
створки и встал возле своего кабинета, делая вид, что вожусь  с  замком.
Согласитесь  -  вытарчивая  у  дверей   конференц-зала,   запросто   мог
заподозрить меня в каком-то изврате. У нас же  поголовная  бдительность.
Завтра бы уже вся фирма шушукалась, что я какой-то не такой. А  так  все
было вполне пристойно - и контроль за ситуацией сохранен, и я тут  вроде
бы при деле.
   Минуты  через  три  из  дверей   дамской   уборной   выплыла   слегка
прибледневшая губернаторша.  Двигаясь  довольно  твердой  походкой,  она
направилась, было к конференц-залу, но очень не кстати заметила  меня  и
резко притормозила. При этом юную деву здорово мотануло в сторону, и она
с трудом сумела сохранить  дифферент,  привалившись  к  стене.  Выровняв
корпус, губернаторша подцокала по паркету к приемной, вцепилась в  ручку
одной из дверных створок и обрадованно воскликнула:
   - А-ха! Наш офицерик тут скучает? О-хо!
   Я наморщил лоб, пытаясь припомнить, когда это  меня  угораздило  быть
представленным этой стервозе и  при  каких  трагических  обстоятельствах
произошло сие  печальное  событие.  Увы,  память  решительно  ничего  не
подсказывала. Нет, ничего общего мы сней не пережили  -  в  этом  я  был
уверен на сто процентов. Скорее всего, называя меня офицериком,  дамочка
пользуется информацией из разряда сплетен и  слухов.  Весь  деловой  мир
Новотопчинска  знает,  что  личный  секретарь  Дона  -  не   гарвардский
выпускник, а бывший вэвэшный спецназовец.
   -  Я  давненько  уже  не  "офицерик",  как  вы  изволите  выражаться,
сударыня, - сурово отчеканил я, прекратив имитировать возню с замком.  -
И совсем не скучаю. У меня тут дело.
   - И у меня дело, - томно пробубнила губернаторша, отрываясь от дверей
приемной и на цыпочках, по кривой, приближаясь ко  мне.  -  У  меня  тут
самое важное в жизни дело!
   Подобарвшись поближе, девица мертвой хваткой вцепилась  в  мою  руку,
повисла и капризно проблеяла:
   - Спа-а-а-ать! Девочка хочет спать с офицером! Спа-а-а-ать!
   - Да вы что! Да я! Да вы... - Я  рванулся  назад,  почувствовав,  как
горячая волна шарахнула  в  голову  и  перехватила  дыхание.  Девица  не
отцеплялась.  Ее  влажный  рот  приближался  ко  мне,  являя  два   ряда
кипенно-белых зубов, разомкнутых в хищной улыбке молодой волчицы.
   - В зал! - всхлипнул я, затравленно озираясь по сторонам. - Вам  надо
немедля идти в зал! А то...
   -  А  что  "а  то"?  -  удивленно  округлила  глаза  губернаторша   и
одновременно с пьяным любопытством обозрела интерьер моего кабинета.
   - А то муж ваш увидит  и  будет  скандал!  -  выпалил  я  и  отчаянно
взмолился:
   - Да уходите же! А то я вам такое устрою!
   - А тут у тебя уютно. - Губернаторша вдруг сделала серьезное  лицо  и
категорично заявила:
   - Если мы сейчас не запремся здесь, я заору на весь офис, что ты меня
хочешь изнасиловать. Вот тогда точно скандал будет!
   Тут дамочка закатила глаза,  разинула  рот  и  набрала  полную  грудь
воздуха, собираясь заорать. Отступать было некуда. Когда дело доходит до
решительных телодвижений, я отбрасываю колебания  в  сторону  и  работаю
быстро и четко, сообразно  с  ситуацией.  Зажав  рукой  рот  дамочке,  я
схватил ее в охапку, затащил в кабинет и  захлопнул  дверь.  А  потом...
Нет, не хочется оправдываться, но поверьте: не виноватый я!!! Она  сама!
В процессе затаскивания  губернаторши  в  кабинет  я  достаточно  крепко
прижал ее к себе и успел почувствовать, что  в  моих  руках  трепыхается
натуральная секс-бомба, со всякими  разными  ухищрениями  и  без  всяких
скидок на обстановку. Я успел ощутить каждый изгиб ее горячего  молодого
тела, пышущего  всепоглощающим  желанием,  и  моментально  воспламенился
ответным бешеным огнем страсти.
   Губернаторша была чудо как хороша! Кружевная траурная юбочка и  такая
же блузка на бретельках лишь подчеркивали всю  прелесть  ее  потрясающей
фигуры, которая своим  видом  могла  подвигнуть  на  изнасилование  даже
коматозного больного. А я - не  больной.  Я  молодой  здоровый  мужик  с
избытком  половых  гормонов  по   причине   недельного   воздержания   и
пятнадцатиминутной давности отказа секс-партнерши  от  исполнения  своих
обязанностей. А еще запах. Выйдя из прохладного конференц-зала в  душный
коридор, губернаторша вспотела. Так вот,  запах  ее  пота  был  одуряюще
сладок - так пахнет парное молоко, оставленное на свежескошенном  стогу!
Не виноватый я!
   - Иди к мамочке, мамочка офицерику сисю  даст,  -  внезапно  охрипшим
голосом прошептала губернаторша и вдруг рванула левую бретельку, обнажая
идеально круглую, тяжелую грудь с торчащим вверх розовым соском.
   - Ну, держись, мамочка! - прорычал я. - Щас папочка тебя сделает!
   Схватив  ее  за  талию,  я  рывком  водрузил   аппетитную   попу   на
полированную крышку своего рабочего стола и одним движением  аннулировал
черные шелковые трусики, превратив их во влажную тряпку. Затем я так же,
рывком,  стащил  с  себя  брюки,  рывком  раздвинул   атласные   коленки
губернаторши и, предупредив, что пощады не будет, с разбегу  ворвался  в
ее обжигающие тесные недра...
 
Глава 6 
 
   Сначала  я  принял  его  за  одного  из  "быков"  вокзальной  бригады
Центральной группировки. На свое фото девятилетней данности этот парниша
был похож примерно так же, как Шварц на Дэвито в фильме  "Близнецы".  Но
возле вагона №11 скорого поезда  Воронеж  -  Новотопчинск,  кроме  этого
типа, больше никого не осталось. Все прибывшие и встречающие расползлись
по переходам, и только он сидел на дегенеративном фибровом  чемоданчике,
смотрел в одну точку и лениво курил, пуская кольца.
   Значит, это он. Стас Васильев. Меньшой братишка моей больной женщины,
откинувшийся три дня назад из ИТК №3 города Воронежа. Озабоченно почесав
затылок, я еще раз глянул на снимок, крякнул и потопал к типу, сидевшему
на чемоданчике у вагона №11. Худенький мальчик с фото  смотрел  на  меня
затравленным взглядом голодного щенка. Шейка у  него  была  тонюсенькая,
что ваш карандаш - можно  перешибить  одним  щелчком.  Чтобы  перешибить
шейку типа, сидевшего у вагона, нужна была как минимум кувалда. Если  бы
я не знал, чем люди занимаются на зонах, то решил бы, что парень с  утра
до вечера лопал высококалорийную пищу с повышенным содержанием  протеина
и аминокислот, таскал железо по системе Дориана  Йетса,  а  в  перерывах
ударно загорал. Ай-яй-яй, что делает с нами время!  Милка,  будь  она  в
здравом уме, наверняка так же не узнала бы братика.
   - Э-э-э-э... Стас Васильев? - неуверенно поинтересовался  я,  подойдя
поближе. Тип ничего не ответил.  Он  встал,  выбросил  окурок  и  мрачно
уставился на меня тяжелым немигающим взглядом.
   Да уж...  Вблизи  он  мне  не  понравился  еще  больше,  чем  издали.
Натуральный "бык"! Бритый затылок, "вестпойнтская" сантиметровая  щетина
на макушке, квадратная челюсть, здоровенные каменные плечи,  здоровенные
же ручищи, грудь колесом, тяжелый взгляд... А еще прикинут так  же,  как
наши городские "быки": широченные  вельветы  под  "от  Диора",  шелковая
разноцветная тенниска и мокасины. Разве что чемоданчик сиротский  портил
впечатление да цепь золотая толщиной с палец отсутствовала. На зоне, как
известно, цепи не выдают.
   - Так Стас или нет? - с сомнением уточнил я, вновь глянув на снимок.
   - Ну Стас, - хрипло ответил тип и вдруг, выдернув у меня  из  пальцев
фотографию, отступил на шаг. И с полминуты внимательно рассматривал  ее.
Затем  он  вернул  мне  снимок,  скорбно  вздохнул  и  недоброжелательно
поинтересовался:
   - Тебя что, этот... Бакланов послал?
   Тут я здорово смутился и замялся, не найдя,  что  ответить  в  первую
минуту. Были, знаете ли, на то причины.  Чтобы  вам  было  все  ясно,  я
позволю себе  коротенький  экскурс  в  прошлое  -  пока  обдумываю,  что
ответить непохожему на себя Стасу, который имея от роду всего  22  года,
выглядит старше меня.
   Моя Милка не всегда была секретаршей в фирме Дона. Когда-то давно  ее
папенька  -  кстати,  кореш  Дона  -  был  бандитом.  Выражаясь  старыми
понятиями, занимался рэкетом - у самых истоков стоял. В один  прекрасный
день он схлопотал пулю в голову на разборке и благополучно отдал  концы,
оставив молодую вдову с двумя детишками на руках.
   Милке в ту пору было пятнадцать, а ее брату  -  восемь  лет.  Молодая
вдова моментально пошла по рукам и сделалась  алкоголичкой,  за  полтора
года из красавицы-девицы превратившись в развалину, и вскоре  уже  никто
из особей мужеска пола, даже  после  ударной  дозы  спиртного,  не  смог
рассмотреть в ней женщину.
   Семья жила впроголодь. Чтобы прокормить больную  мамашку  и  младшего
брата, Милка пошла на панель. Она освоила  это  дело  в  совершенстве  и
добросовестно вкалывала на поприще продажной любви до тех пор,  пока  ее
не отловил Дон. Как-то он был  по  делам  в  Баку  и  там,  в  одном  из
притонов, с удивлением узнал  дочь  старого  приятеля,  которая  к  тому
моменту уже намертво села на иглу. Целый год ушел на то, чтобы  вылечить
Милку от пристрастия к "ширеву" и обучить  хорошим  манерам.  Затем  она
работала секретаршей в головном офисе - пока не закружилась со мной. Как
Милку из родного Воронежа занесло в Баку - это отдельная история, но  за
неимением времени мы ее пока опустим. Суть не в этом. Обратите  внимание
на роль Дона, которую он отвел себе в наших судьбах. Сына своей давешней
беззаветной любви - вашего покорного слугу - он вытащил из запоя и  взял
под свое крыло. Дочь своего кореша снял с иглы - и тоже под крылышко. Ах
ты, херувим наш богодаденный да бескорыстный!
   Однако вернемся к Милкиному братишке. Представьте себе  обстановку  в
семье, и вам станет понятно, почему так все получилось. Папаша - бандит,
мамаша - алкоголичка, старшая сестра  -  проститутка.  Да  плюс  к  тому
обостренный юношеским максимализмом постоянный комплекс вины за то,  что
сестра своим телом зарабатывала ему на жизнь. Сами понимаете,  мальчишка
рос зверьком, предоставленный сам себе и воспитываемый улицей.
   Однажды к ним домой приперлись сразу два  Милкиных  клиента  -  время
перепутали. Дядечки были здоровенькие и вполне благоразумные  -  драться
за  право  преимущественного  обладания   юной   Милкиной   плотью   они
целесообразным не  сочли.  Наоборот,  они  вполне  миролюбиво  пришли  к
консенсусу и решили, чтобы даром времени не терять,  отпользовать  Милку
хором, с обеих сторон.
   Милка  такому  ухищрению  воспротивилась  в  категорической  форме  и
попыталась выпроводить дядечек на улицу. Однако  распаленные  обладатели
буйной эрекции протест дамы проигнорировали, отлупцевали ее как  следует
и принялись тривиально насиловать в  извращенной  форме,  предварительно
связав и даже взнуздав неподатливый объект своего вожделения.
   В этот момент домой вернулся четырнадцатилетний Стас, увидел все  это
безобразие и решил заступиться за сестру. А поскольку малец  в  ту  пору
был хлипок телесно, то здраво рассудил, что голыми  руками  с  дядечками
справиться будет весьма проблематично. Стас сходил на кухню,  вооружился
туристским топориком и... раскроил  обоим  любителям  шумной  групповухи
черепа.
   Принимая во внимание шаловливый возраст  убийцы,  суд  определил  ему
меру пресечения в 8  лет  с  отбыванием  четырех  из  них  в  ИТК  -  по
достижении совершеннолетия. Заявление Милки о том, что брат  защищал  ее
от  насильников,  суд  во  внимание  не  принял.  Как  же!  Разве  можно
изнасиловать проститутку?! Да еще 1989 году, когда  вся  страна  успешно
перестраивается и в знак доброй воли выводит войска из Афганистана!
   Вот такая милая история... Зажив нормальной жизнью,  Милка  регулярно
писала брату и часто слала ему передачки. На  свидание  ее  ни  разу  не
пустили, поскольку своенравный Стас весьма скверно вел себя и числился в
стане сторонников ярой "отрицаловки".
   Когда мы встречались с Милкой, она в каждом письме рассказывала Стасу
обо мне и делилась с ним своей радостью. Дескать, какое это счастье, что
у нее теперь есть я - прекрасный принц. Добрый,  отзывчивый,  сильный  и
красивый - короче, венец человечьей добродетели и  вообще  душка.  И  на
всякий случай дала ему мой телефон - мы собирались продать ее квартиру и
жить вместе, в моем доме.
   После того как с Милкой случилась  беда,  я  ее  брату  не  писал  ни
строчки. Я вообще никому не пишу письма - лень. И потом: как  расскажешь
о том, что произошло, в письме? О таком только после пятого стакана,  да
еще где-нибудь на природе, подальше от людей, чтобы можно было кричать в
голос, с надрывом и болью. А еще  меня  частенько  мучило  чувство  вины
перед никогда не виденным мною братом Милки, потому что он, будучи хилым
подростком, сумел защитить свою  сестру  от  насилия.  Не  важно,  каким
способом и при каких обстоятельствах он  это  сделал.  Он  поступил  как
настоящий мужик, этот мальчуган с тонкой шеей. А я,  здоровенный  кабан,
машина уничтожения, этого сделать не сумел, я не смог быть рядом,  когда
моя женщина нуждалась в защите! И пусть я их завалил всех  четверых,  но
... это было слишком поздно...
   И вот - позавчера он позвонил. Это было вечером, после 22.00.  я  был
изможден и  совершенно  разбит  после  похорон  и  бешенного  галопа  на
губернаторше, под губернаторшей и вообще - где-то подле губернаторши,  в
черт-те какой немыслимой позе.
   Кстати, зовут ее Ольга, ей 21 год, и  она  вытворяет  в  постели  (за
постелью, у постели, под постелью и т.д.) нечто такое, о чем  я  даже  в
самых изощренных эротических фантазиях додуматься не мог. А я далеко  не
дурак  по  части  эротических  фантазий  -  можете  мне  поверить.  Надо
полагать, что это гиперсексуальное животное с  потрясающим  экстерьером,
дожив до Оксанкиного  возраста,  даст  ей  сто  очков  вперед  по  части
оболванивания мужиков - и совсем без университетского образования.  Если
до той поры ее не удавит ревнивый муж за очередной половой дебош.
   Сразу после буйного и стремительного оргазма в моем кабинете эта юная
тигрица буквально утащила меня на квартиру к своей  подружке  и  там  во
всех  ракурсах   реализовала   свою   необузданную   сексуальную   мощь,
воспользовавшись моей крепкой статью в полном объеме.
   Мероприятие  настолько  понравилось  Ольге,  что   она   торжественно
пообещала в ближайшем будущем посвятить мне все  свое  свободное  время.
Польщенный столь трепетным чувством к моей скромной персоне,  я  все  же
счел нужным поинтересоваться, как много у нее этого свободного  времени.
И впал в легкую панику, услышав  ответ.  Оказалось,  что  помимо  сна  и
обязательного  ежедневного  шейпинга,  который  длился  всего  пятьдесят
минут, все остальное время у нее считается свободным.  Что-то  около  12
часов в сутки! Нет, я не против здорового секса, боже  упаси!  Но  всему
ведь надо знать меру. За каких-то три  часа  эта  секс-машина  уработала
меня настолько, что я чувствовал себя старой  развалиной.  А  что  будет
дальше?
   - Я не волшебница, я только учусь, - промурлыкала Ольга на прощание и
многообещающе сверкнула глазами. - Это мы только осваивали  друг  друга.
Вот погоди, я утащу тебя  на  целый  день  к  нам  на  дачу,  когда  мой
стервятник отчалит в столицу, - тогда ты ощутишь, что есть я! О-о-о! Это
будет нечто - я тебе обещаю!
   Так вот, когда я лежал вечером  в  спальне  и  мрачно  размышлял  над
перспективами взаимоотношений со своим вновь обретенным  секс-партнером,
телефон вдруг ожил.
   Звонивший был изрядно пьян и первую  минуту  что-то  нечленораздельно
бубнил под аккомпанемент разухабистого музона и каких-то веселых визгов.
Видимо, имела место вдумчивая попойка по случаю  торжества  внепланового
свойства - число на календаре было черным. Одну фразу, впрочем, я  сумел
хорошо разобрать: " Куда  я  попал?"  Такие  шутки  у  нас  периодически
случаются: кто-то неверно набирает номер и пытается дознаться, куда  это
он попал, вместо того, чтобы вежливо поздороваться  и  поинтересоваться,
тот ли номер он набрал. я таких  невоспитанных  всегда  наказываю  -  не
опускаюсь до простого объяснения. В этот раз я тоже лениво зевнул, и как
всегда в таких случаях, ответил:
   - База торпедных  катеров,  шестой  причал.  Старший  стрелок  Эрнест
Хемингуэй у аппарата. Кому звонишь?
   - Во! - пьяно удивился абонент. - А хто ето?
   - В смысле - "кто"? -  в  свою  очередь  удивился  я.  -  Кто  Эрнест
Хемингуэй?!
   - Да на хер мине твой Хумингуэль! - возмутился абонент. - Ты хто?
   - А-а-а, вон ты пр что, - задумчиво потянул я. - Ну,  изволь:  Черный
Джо с мясокомбината. Цех по убою молодняка, вторая дверь