,
где кто находится.
   Тот, которого  я  лягнул,  шумно  распахнул  собой  дверь  комнаты  и
грохнулся на пол, выронив из руки пистолет.
   Я тут же  угостил  локтем  в  репу  второго  и,  не  желая  отпускать
захваченную руку, чисто по инерции вывел  ее  через  плечо  и  сломал  в
локтевом суставе. Раздался истошный вопль, и, чтобы прекратить его,  мне
пришлось добавить ему кулаком по голове. Вопль оборвался.
   Я включил свет, подобрал ствол и многозначительно погрозил им девице,
забившейся в угол.
   Жлоб, благополучно влетевший в комнату, пытался  подняться  -  быстро
очухался, молодец. Я пару раз пнул  его  по  функциональным  точкам,  он
снова улегся и затих.
   Затем я сходил в ванную, обнаружил там бельевую веревку,  оборвал  ее
вместе с деревянными пробками  и  с  закрученными  в  них  шурупами,  на
которых эта веревка крепилась. Затащил в комнату  к  тому,  что  некогда
владел стволом, того,  у  которого  был  перелом  локтевого  сустава,  и
аккуратно связал их веревкой.
   Пару секунд поразмышляв, что делать со стволом, я решил взять  его  с
собой. Если это организованное мероприятие, они все равно меня  вычислят
и обратятся к Дону с просьбой  вернуть  ствол.  А  если  какие-то  дикие
дилетанты, обойдутся и так, пешком постоят.
   Тут только я вспомнил, что все еще не одет,  и  обратил  внимание  на
"приманку", которая глазела на меня из прихожей.
   Я подошел к ней и некоторое время  в  упор  рассматривал,  соображая,
какого наказания заслуживает главная виновница.
   - Так на чем мы там  остановились?  -  Кроме  этой  глупой  фразы  из
челентановского фильма, в голову ничего тогда не пришло.
   Я оказался победителем в скоротечном бою, и удача вдохновила меня.
   Сгреб девчонку в охапку и сделал с ней именно то, о чем часто мечтал:
затащил в зал, завалил на тахту, жадно впился в ее мягкие влажные  губы,
стащил лосины, разорвал трусики в клочья и,  преодолевая  сопротивление,
удобно устроился в позиции номер один, наведя свое орудие мести на цель.
Затем отпустил ее губы (она уже начала задыхаться) и спросил:
   - Ну что, сударыня, разве вас не учили в  школе,  что  обманывать  не
хорошо? Учили, а?
   Она часто дышала, ловя воздух ртом, и я чувствовал,  как  ходит  подо
мной ее упругая грудь. Лифчик сорвать не успел, ну да ладно...
   - Так вот, мы вас за обман и накажем. Пуск!..
   Теперь вы понимаете, как полезно иметь третий глаз, который  помогает
ориентироваться в темноте.
   Узнав у тети Даши все о сантехниках, я вернулся к  себе  и  задремал.
Проснулся словно от толчка. Очнувшись, определил, что была глубокая ночь
- часа так два или около того. А еще я определил, что спал совсем мало -
минут, может, сорок-пятьдесят и что час "Ч" наступит вот-вот.
   Что такое час "Ч", многие знают. А для тех, кто не  знает,  я,  чтобы
особенно не распространяться, процитирую  бывшего  своего  преподавателя
тактической подготовки полковника Федина. Он учил: "Час "Ч"  -  это  тот
момент, когда  яйца  вашего  солдата,  идущего  в  атаку,  зависнут  над
траншеей противника..." Доходчиво, правда?
   Так вот, я определил, что этот момент близко. Извлек  из-под  подушки
пистолет, проверил его и дослал патрон в патронник, затем,  стараясь  не
скрипеть кроватью, переместился на пол и на ощупь надел трико.
   Приоткрыв дверь, я высунул в коридор  полголовы  и  прислушался.  Как
обычно пишут в романах, "в доме стояла мертвая  тишина..."  Я  тоже  так
напишу, потому что ничего другого сказать не могу. Действительно,  такая
была тишина... Я немного  постоял,  размышляя,  потом  закрыл  глаза  и,
прижавшись виском к острому косяку, стал слушать эту тишину.
   Одновременно я прислушивался к себе. Что-то во мне утверждало,  будто
скоро, очень скоро, может быть, прямо сейчас мне придется заняться давно
забытым делом - организовать  скоротечный  ближний  бой  с  максимальным
включением всех резервов. Организм готовился...
   Было душно. Ни малейшего движения воздуха, ни единого  лучика  света.
Коридор глухой, без окон.
   И вот из-за отсутствия какой-либо информации и  движения  в  сознании
произошло   смешение   воспринимаемой   действительности    с    недавно
завершившимся недолгим сном. Мне казалось, что я растворился во  мгле  и
стал частью этого дома. Я не мог понять: что я,  сплю  или  меня  вообще
нет?
   Такое состояние продолжалось... не знаю, сколько. Я, наверное, все же
задремал стоя, потому что, когда возник  шум,  я  качнулся  и  мгновенно
ощутил свое тело.
   Вот оно!!! В том, что это  было  действительно  оно,  а  не  слуховая
галлюцинация, усомниться не пришлось - шум повторился...
   Теперь я сумел определить его природу и место, откуда  он  доносился.
Это был скрежет - металл по  металлу,  -  и  доносился  он  из  ничейной
комнаты.
   Скрежет раздался в третий раз - очень тихо, как и  первые  два  раза.
Затем я услышал глухой стук,  как  будто  что-то  тяжелое  поставили  на
мягкий ковер. Например, оконную решетку. Да, черт подери! Решетку...
   В  голове  быстро  прокрутилось  объяснение.  Чтобы  снять   решетку,
необходимо  предварительно  удалить  массивные  болты,  крепившие  ее  к
стальной раме, окаймлявшей оконный проем. Поскольку нет  возможности  их
выкрутить,  так  как  они  наполовину  утоплены  в  застывшем  растворе,
остается только один выход - пилить. Я не бог весть  какой  слесарь,  но
могу утверждать, что, по  самым  скромным  подсчетам,  на  эту  операцию
должно  уйти  никак  не  меньше  двух  или  двух   с   половиной   часов
напряженнейшей работы в поте лица.
   Я тихо выскользнул в коридор, осторожно притворил за собой  дверь  и,
сделав три шага, застыл в паре метров от двери спальни  Дона,  прилипнув
животом к стене и вытянув  руку  с  пистолетом  в  направлении  ничейной
комнаты.
   Сейчас они оттуда выползут и будут возиться с замком  в  двери  шефа.
Хотя не исключено, что днем им  удалось  что-то  сотворить  с  замком  и
теперь он откроется очень быстро. Как бы там  ни  было,  им  потребуется
некоторое время, чтобы подтянуться к двери и  на  ощупь  определиться  в
пространстве.
   Этого времени мне хватит, чтобы уложить на месте всех троих.  Коридор
- очень неудобное место  для  быстрого  выбора  безопасной  позиции  при
внезапной стрельбе в упор.
   Остается  только  ждать,  чтобы  не  возникло  маленьких   неприятных
нюансиков, которые могут  изрядно  испортить  настроение:  например,  их
может оказаться больше, чем трое; они могут  воспользоваться  фонариком;
когда я начну стрельбу, еще не все выйдут в  коридор  из  комнаты.  Или,
наконец, кто-то из них так же хорошо может чувствовать в темноте, как я.
А может, и лучше меня.
   Дверь ничейной комнаты еле слышно отворилась. Вероятно, сегодня утром
смазали петли. Тогда, значит, и на двери шефа. Я совсем перестал  дышать
и попытался максимально расслабиться. Сердце  внутри  лупило  о  грудную
клетку так, что, казалось, вибрирует стена, к которой я прижимался.
   Из темноты неслышно наплывали фигуры. Я скоординировал в пространстве
ствол и слегка нажал на спусковой крючок. У моей "беретты"  очень  тугая
пружина, не разработанная еще.
   Сейчас  один  должен  нагнуться  над  дверным  замком,  может,   даже
присядет. Тогда придется стрелять в двух уровнях, чтобы  досталось  всем
по максимуму.
   Черт! Куда вы поперлись, уроды? Три  тени,  не  добравшись  до  двери
Дона, свернули в мою комнату. Дверь не  издала  ни  единого  звука.  Все
было, как десять секунд назад: полная тишина - и никого.
   Ух ты, мать  твою  так!  Что  бы  это  значило?  Я  пару  раз  крепко
зажмурился: а не  почудилось  ли?  Фигуры  двигались  настолько  тихо  и
быстро, что поневоле в душу забрался какой-то неприятный страх - или они
репетировали здесь  днем  с  закрытыми  глазами,  что,  согласитесь,  не
очень-то правдоподобно, или... Кто они?
   Я было засомневался, предположим: может, глюки  у  меня?  Но  в  этот
момент всколыхнувшийся от движения тел  воздух  донес  до  моих  ноздрей
хорошо различимый запах хлороформа, и все встало на свои места.
   С этим запахом  у  меня  связаны  очень  свежие  и  очень  неприятные
воспоминания. Поэтому неприятие происходящего  мгновенно  испарилось,  и
тут же автоматически включилась агрессивная моторика.
   Я  сделал  несколько  мелких  шажков,  стараясь,  чтобы  не  скрипели
суставы. Оказавшись в своей комнате, прижался спиной к стене,  слева  от
двери. И начал медленно садиться, подаваясь вперед, чтобы  после  первой
серии кувыркнуться из полуприседа влево, вдоль стены. если Кто-то из них
не умрет и не будет тяжко ранен, он откроет огонь  по  тому  месту,  где
были вспышки.
   И  тут  хрустнул  коленный  сустав.  Трое  рассредоточившихся  вокруг
кровати незваных  визитеров  замерли.  Я  ощущал  напряжение,  мгновенно
сковавшее  их  до  того  расслабленные  фигуры,  почувствовал,  что  они
повернули головы в мою сторону.
   Дилетантов для такой работы не нанимают. А если они профессионалы, то
сейчас должны чувствовать, что из темноты на них смотрит Смерть.
   Что-то щелкнуло в сознании, включился отсчет, комната переместилась в
другое измерение, имя которому - Война.
   Спустя мгновение дальняя от меня фигура пришла в  движение.  Молодец,
автоматизмы на уровне.
   Я быстро, насколько позволяли мышцы  указательного  пальца,  выпустил
четыре пули в направлении посетителей,  предварительно  крепко  зажмурив
глаза - в полной темноте своя вспышка слепит не хуже  вражьей,  а  глаза
мне будут нужны спустя миг.
   Пистолетные  выстрелы  бухнули  так,  будто   лупанула   гаубица.   Я
кувыркнулся влево, распластался на полу и сделал еще четыре  выстрела  в
направлении кровати, на уровне подкроватного пространства -  сейчас  они
наверняка там, прилегли. И опять перекатился влево, невероятным  образом
извернувшись, чтобы благополучно миновать угол.
   В комнате и в доме вообще стало ужасно шумно. Воздух вдруг наполнился
запахами - остро пахло порохом, до рези в глазах, пахло чужим  противным
потом и кровью.
   В коридоре и  где-то  на  первом  этаже  захлопали  двери,  раздались
встревоженные голоса и топот.
   В меня не стреляли.
   Кто-то тонко выл совсем рядом. Слышалась возня. Видимо, один корчился
от боли, возя коленками по ковру. Еще был слышен дробный стук каблуков о
ковер - частый такой стук. Так может биться в  агонии  человек,  живущий
последние секунды.
   В коридоре  зажгли  свет.  Он  ворвался  через  распахнутую  дверь  в
комнату.
   Поморгав, я рассмотрел поле брани в  деталях.  Двое,  по  ту  сторону
кровати, были уже не опасны - один из  них  последний  раз  вздрогнул  и
затих. Третий, по эту сторону, лежал скрючившись, держался  левой  рукой
за правое плечо и жалобно скулил. Я метнулся к нему и,  рванув  на  себя
его раненую руку, отобрал пистолет, который он цепко держал,  -  значит,
воин.
   Все. Комната медленно возвратилась в нормальное измерение, где  время
исчисляется обычно в минутах, часах, днях, а не мгновениях.
   Из-за косяка высунулось дуло пистолета, а немного  погодя  показалась
голова Славика...
   На сленге всех спецслужб выражение "момент истины" означает ситуацию,
когда  в  финале  жестокой  схватки  (не  на  жизнь,  а  на  смерть)   у
поверженного  дезориентированного  врага  добывается  самая  достоверная
информация.  Достовернейшая.  Потому  что  для  него,   врага,   схватка
закончилась поражением, все  участники  (сторонники,  помощники,  бойцы)
убиты, а ему в висок (или в лоб, в глаз, в щеку) больно давит ствол.
   Это - алеутская лодка. Каюк. Как  показывает  практика,  даже  хорошо
подготовленный человек, который прекрасно знает об этом самом моменте, в
такие мгновения теряется и, надеясь на чудо,  думает  только  об  одном:
жить!
   Вот почему, когда ему вдруг предлагают под  дулом  пистолета  (ружья,
автомата, колоться), он говорит (признается, колется). У него просто нет
времени что-то придумать, даже воспроизвести хорошо  заученную  легенду.
Автоматически произносится то, что более цепко сидит в сознании...
   Когда начальник охраны Слава Завалеев вошел в комнату, включил свет и
профессиональным взглядом окинул  место  схватки,  я  почему-то  подумал
именно о "моменте истины".
   Славик пристально посмотрел на меня,  затем  еще  раз  обвел  глазами
пространство, оценивая происшедшее, и уставился на киллера,  оставшегося
живым.
   Я  понял,  что  он  хочет  сделать,  и,  чисто  интуитивно  определив
необходимость своего участия в данной процедуре, решил подыграть - благо
с момента окончания боя прошли считанные секунды.
   Присев возле парня, я надавил стволом ему на глазное яблоко, поставил
колено на  грудь  и  будто  бы  ненарочно  схватил  ствол  посильнее  и,
повернувшись к Славику, громко сообщил ему:
   - Пи...ец, я его кончаю!
   Несмотря на страшную боль, парень на пару секунд умолк, а в это время
Славик, точно словивший паузу, торопливо произнес:
   - Стой! Он нам может пригодиться!
   - Какое, на х...й, "пригодиться"! они же  меня  прирезать  хотели!  Я
чудом остался жив!
   Киллер вдруг опомнился и забормотал:
   - Нет! Брат, нет, нет. Подожди, брат, нет...
   - Подожди, успеешь ты его кончить.
   Славик отвел мой пистолет от лица парня и сказал:
   - Скажешь правду, будешь жить! А нет, так я тебя с  ним  оставлю.  Он
тебя прикончит, это точно.
   После этого состоялся короткий диалог. Вся сцена заняла едва ли более
пятнадцати секунд.
   Кстати, стволом в глаз раз в десять более эффективно, чем в лоб или в
висок. Кость тверда, и это  создает  какую-то  иллюзию  защиты.  А  глаз
беззащитен, мягок, и когда на него  давят  стволом,  кажется,  что  этот
ствол вот-вот продырявит его насквозь...
   Диалог между Славиком и киллером был примерно такой:
   - Кто вас нанял?
   - Грек.
   - Задача?
   - Убрать Чанкветадзе стволом Бакланова. Потом сделать,  что  Бакланов
себя стрелял.
   - Как вы должны были сообщить Греку, что акция завершена?
   - Мы потом вокзал должен ехать. Грек там встречает, бабки дает.
   - Где должны встретиться на вокзале?
   - Вторые ворота товарный станция.
   - Вы потом должны уехать, так?
   - Да, потом домой. 179 в полпятый утра.
   - Как тебя зовут?
   - Ходжа.
   Вот так. Просто и быстро. Пятнадцать секунд. Мне кажется, что  Славик
когда-то принимал участие в подобном мероприятии, и, наверное,  не  один
раз - слишком уж четко, без осечек  и  на  едином  дыхании,  он  вытащил
информацию, которая все объясняла и давала возможность  выработать  план
дальнейших действий.
   А еще я полагал, что Славик - тот еще фрукт. Кто его  знает,  чем  он
там занимался до реформ.
   В дверном  проеме  возникли  охранники.  И  сразу  же  посторонились,
пропустив в комнату хозяина. Дон  -  заспанный,  недовольный,  в  одетой
наизнанку футболке и в спортивных штанах, босой -  остановился  сразу  у
двери и спросил:
   - Чего у вас тут?
   Он обвел место происшествия недоумевающим взглядом.
   - Вот так, да? Ага... - И вдруг побледнел, уцепился за стоящего рядом
Серегу и сделал какой-то непонятный жест рукой.
   - Стреляли... - спокойно  ответил  я  и  хмыкнул,  передернувшись,  -
потихоньку приходил  в  себя,  как  бывает  после  скоротечной  схватки,
победителем  из  которой  ты  вышел  скорее  всего  благодаря   стечению
обстоятельств: повезло, короче.
   - Так, значит, - Дон, стараясь не  смотреть  на  трупы,  потер  висок
указательным пальцем, из чего можно было заключить, что он  пребывает  в
нерешительности. - Так... Ну, надо звонить в милицию.  Пусть  приедут...
Да, пусть приедут и разбираются...
   Он развел руками, как бы удивляясь: ну и  наделали  вы  здесь  делов,
ребята!
   - В милицию? - Славик вдруг посмотрел на шефа как-то странно - как на
малолетнего    вундеркинда,    который    прекрасно    разбирается     в
радиоэлектронике, но не может поджарить  яичницу.  -  В  милицию,  да...
Потом потратить пару месяцев на судебные разборки и всю оставшуюся жизнь
ждать, когда Грек раскошелится на более удачливых киллеров. Так?
   Дон  опять  развел  руками:  хрен  его  знает,  господа,  как  теперь
выворачиваться...
   - И потом... - Славик продолжал объяснение, - можно  не  сомневаться,
что очень скоро сюда заявятся родственники вот  этих.  -  Он  указал  на
убитых. - Целый взвод, который штурмом возьмет наш  офис.  А  еще  прошу
учитывать, что один остался живым...
   Тут Славик посмотрел на Ходжу. Наверное, не хорошо посмотрел,  потому
что парень застыл и, пару раз дернув кадыком, открыл рот:
   - Брат, я буду молчать, я...
   - Заткнись, урод! - оборвал его Славик. - Мы подумаем,  что  с  тобой
делать.
   - Ну и какие будут предложения?  -  Дон  вопросительно  посмотрел  на
своего начальника службы безопасности.
   - Будут. - Славик утвердительно кивнул головой. - Будут!..
   Он посмотрел на  настенные  часы.  Остальные  тоже  невольно  подняли
глаза. Стрелки показывали 3 часа 12 минут.
   Спустя несколько секунд  все  начали  активно  двигаться  -  согласно
распоряжениям Славика. Коротким и довольно толковым.
   Мы быстро обыскали киллеров, разложили трофеи  на  кровати,  а  потом
долго вытаскивали из комнаты  испорченный  здоровенный  ковер  вместе  с
трупами - работа, скажу вам, очень трудоемкая и неприятная.
   Наконец минут через пятнадцать трупы с ковром оказались во дворе, под
навесом для машин. А Ходжу начало колотить -  от  страха  или  от  раны.
Наручниками, черт-те зачем хранившимися у Сереги в заднем кармане  брюк,
его пристегнули к батарее за правую руку, а в левую вложили  здоровенный
кусок марли, чтобы он мог прикрыть рану.
   Я заикнулся, что неплохо было бы парню вкатить  обезболивающее,  если
есть, и уж обязательно надо перевязать. Славик внимательно посмотрел  на
меня и покачал головой. Я пожал плечами, и тут  до  меня  наконец  дошло
(разгадал  план  шефа  охраны),  что  нам  предстоит  делать  в  течение
ближайшего времени.
   Мы  все  совершили  экскурсию  в  ничейную  комнату,  хотя  я  и   не
предполагал там увидеть что-то  для  себя  неожиданное  и  предпочел  бы
принять душ и переодеться, поскольку насквозь пропотел в период возни  с
ковром - аж волосы в сосульки слиплись.
   Некоторое время мы любовались оконной решеткой,  стоявшей  на  ковре.
Рядом валялись головки болтов. Видимо,  прошлым  утром,  когда  я  спал,
ребята основательно поработали полотном.
   - Так, говоришь, все облазил,  до  последнего  дюйма?  -  со  скрытой
иронией спросил меня Славик. Я сдержался и промолчал: разве  теперь  это
так важно?
   Затем в спальне  Дона  состоялось  координационное  совещание,  очень
непродолжительное и совсем не бурное, как могло быть после случившегося.
   - Что ж, этого следовало ожидать. Чему быть -  того  не  миновать,  -
объяснил ситуацию Дон.  -  И  за  все  мы  должны  благодарить...  -  Он
посмотрел на меня.
   Я как-то глупо улыбнулся,  не  поняв,  шутит  Дон,  упрекает  (что  я
заварил всю кашу) или действительно выражает признательность  (ведь  час
назад его могли убить).
   - Слава, так ты что, на вокзал  собрался?  -  Дон  очень  внимательно
посмотрел на Славика, я бы даже сказал, напряженно.
   Он умный, наш шеф, прозорливый и по мимике своего  начальника  службы
безопасности определил, чем тот озабочен. Задумка Славика ему здорово не
понравилась,  хотя  в  сложившейся  обстановке,   по-моему,   это   было
единственно верное решение.
   - Собрался, да, собрался. - Славик прикрыл глаза и решительно заявил:
   - У нас нет выбора и потому...
   - Есть! - прервал его Дон.  -  Есть  у  нас  выбор.  Я  сейчас  звоню
Феликсу, и он одолжит мне десяток ребят с автоматами.
   - Ты лучше позвони командиру батальона  милиции.  Пусть  пришлет  два
бэтээра и взвод солдат. А заодно позвони в  редакцию  местной  газеты  и
предупреди, что  в  следующем  номере  должно  быть  детальное  описание
несостоявшегося покушения на Дона Чанкветадзе. Давай звони!
   Славик выпалил  это  очень  сердито.  Он  никогда  не  обращался  при